Пустая Зона

Чувство благодарности разлилось по ее груди, согревая и давая надежду.

Она острожно, стараясь не разбудить, провела рукой по его щеке.

Возможно это гормоны, возможно стресс, но ей безумно захотелось его поцеловать.

Сердце забилось быстрее.

Как давно она не ощущала рядом такого тепла и поддержки. Медленно приблизилась и коснулась губами его щеку, легкий, почти робкий поцелуй.

Аркадий приоткрыл глаза и потянулся. Его рука осторожно коснулась её лица, словно боясь разрушить этот нежный момент.

Марина почувствовала, как напряжение медленно уходит, оставляя место теплу и близости.

Он нежно прижал её к себе, их губы встретились в тихом, но страстном поцелуе.

В комнате повисла тишина, наполненная только их сбивчивым дыханием и едва слышным биением сердец.

Мысли в голове исчезли, словно кто-то выключил бесконечный поток её внутреннего шума. Не осталось ни тревоги, ни привычного ожидания. Только плотное тепло, разливавшееся от его объятий по всему телу.

И в этом мягком свете ночника, Марина впервые за долгое время позволила себе просто быть.

Утром, когда первые лучи солнца проникли в комнату, Аркадий лежал тихо и боялся дышать.

Он осторожно провёл ладонью по своим волосам, почесал подбородок, хотел потянуться, но сдержался.

Казалось, любое движение разрушит хрупкое, почти нереальное счастье.

Он не верил в происходящее, но твердо знал, что теперь он ее не отдаст.

Много лет он не смел даже надеяться. Был рядом, помогал, шутил, подставлял плечо и делал вид, что всё в порядке.

Марину он полюбил с первой встречи, ещё в институте, на вступительных экзаменах.

Она стояла у доски с фамилиями поступивших, в короткой белой юбке и простой футболке, с двумя косичками, и испуганными, но упрямыми глазами.

Аркадий своё имя увидел сразу, но не мог отойти, стоял рядом и следил, как она водит пальцем по списку.

Когда, наконец, она нашла себя, улыбнулась и облегчённо выдохнула, он тоже выдохнул.

Почему – не знал.

Просто почувствовал, что ей нельзя не поступить. Мир был бы каким-то не таким, если бы она не прошла.

В институте они сдружились, но близко к себе, она его не подпускала. И честно говоря, он не особо настаивал, он видел ее старания в учебе и не хотел отвлекать.

Веселое было время, институтские годы он вспоминал с теплом. Он был душа компании и завсегдатай вечеринок.

Но Марина стояла в стороне от всей этой суеты. Именно поэтому он снова и снова ловил себя на том, что ищет её глазами в толпе. И каждый раз, когда находил, на душе становилось светлее.

А потом неожиданно появился Платов.

Аркадий видел как Марина полностью растворяется в нем.

Он не стал мешать. С головой ушел в работу, пошел на повышение.

Он дважды был женат, каждый раз искренне веря, что сможет забыть Марину и начать новую жизнь. Женщины его любили.

Но даже когда появлялась любовь рядом с другой женщиной, мысли о Марине никуда не исчезали.

Ему было тяжело предавать себя, и, в конце концов, оба брака не выдержали этой борьбы.

Первый распался особенно громко. Надежда, вспыльчивая и требовательная, не смогла смириться с тем, что Аркадий однажды без колебаний принял Марину на работу в редакцию. Надя увидела в этом обман, предательство, доказательство того, что прошлое всё ещё живо. В доме начались бесконечные сцены. Надя метала вещи, срывалась на крик, потом плакала и просила прощения. Брак рассыпался быстрее, чем он успел осознать, что именно произошло.

Со второй женой всё было иначе. Таня была тихой, мягкой, и чем-то неуловимо напоминала ему Марину. Поначалу это казалось утешением: он словно находил отражение того, что для него было недосягаемо. Но со временем это превратилось в тяжесть. Аркадий всё яснее понимал: ему жалко Таню, потому что никто не заслуживает жить в тени другого человека.

Он сам принял решение уйти. Для Тани это стало ударом, она тяжело переживала расставание, но на удивление довольно быстро вышла замуж и родила двойню. И он успокоился.

Аркадий посмотрел на Марину и улыбнулся.

Она медленно открыла глаза, встретила его взгляд и улыбнулась в ответ.

– Доброе утро.– нежно сказал он и поцеловал ее в лоб.

– Доброе.– ответила она, натягивая одеяло до подбородка.

– Я в душ и надо что-то сообразить на завтрак. Я голодный как волк!– сказал он вставая и направляясь в ванну.

Марина растеряно смотрела ему в след. Она не понимала как это произошло и что делать дальше.

В голове путались мысли: страх, надежда и сомнения. Она тихо вздохнула, слушая шум включенной воды.

«Господи, какая я дура» – эта мысль звучала в голове, как заезженная пластинка. Она повторяла её снова и снова, в надежде, что от этого хоть немного отпустит.

Но не отпускало.

Она совершенно запуталась в своих чувствах.

Ещё вчера она смеялась над его рабочими шутками и была уверена, что рядом с ним всё просто. А сейчас каждая секунда давила на неё грузом выбора.

Марина прижала ладони к лицу, чувствуя, как щеки горят.

Она даже не знала, чего ей сейчас больше всего хочется: заплакать, закричать или исчезнуть. Хотелось выдернуть себя из этой реальности, где слишком много боли, решений и последствий.

Марина прикусила губу до боли, надеясь заглушить то, что рвалось наружу.

Аркадий долго стоял под горячей водой, пытаясь привести мысли в порядок.

Он вышел из душа, распаренный, с чуть покрасневшей кожей, на которой блестели капли воды.

Он быстро обмотал полотенце вокруг бёдер, стряхнул волосы и провёл рукой по лицу.

Внимание привлек белый предмет на стиральной машинке. Он взял в руки тест и долго смотрел на него, пытаясь осмыслить и не веря глазам. Сомнений быть не могло. Марина беременна.

Его едва зародившаяся уверенность в счастье разлетелась, как карточный домик. Он снова остался на пороге. Чужой и лишний.

Он резко вдохнул и сжал кулаки, вены на руках напряглись и посинели.

Теперь ему всё стало ясно: это было не начало новой жизни, это была попытка убежать от реальности.

Аркадий медленно зашёл в комнату, держа в руках тест.

Он остановился у края кровати и посмотрел на Марину: долго, внимательно, как будто заново учился её читать.

Голос у него был тихий и без упрёка:

– Он знает?

Марина опустила взгляд и медленно покачала головой.

– Нет, – прошептала она. Губы дрогнули, в голосе был срыв, и по щекам покатились слёзы. – Не знает.

Она судорожно вдохнула. И без того бледное лицо стало ещё белее, почти прозрачным. Плечи подрагивали, она казалась ему такой маленькой и беззащитной, словно в любой момент могла исчезнуть.

Внутри всё сжалось. Он испугался, что она снова сорвётся.

Аркадий сел на край кровати и взял ее лицо в свои руки.

– Мариш, не надо, прошу, не рви мне душу, я люблю тебя, ты это знаешь и всегда знала!

Он начал целовать ее мокрые щеки, глаза, лоб, он целовал так неистово, будто знал, что теряет её снова. Будто каждый поцелуй это последняя возможность удержать.

Он целовал её, как тонущий хватает воздух.

– Я люблю тебя! Люблю! Я люблю всё, что есть в тебе!