Ангелов здесь больше нет…

– Маленькая сучка показала зубы! Сейчас я тебя хвачу по хребту, и мы посмотрим, кто прав! – взревел Барди, задетый за живое.Толпа смеялась: – Эй, Барди, ловко она тебя осадила! – последовал новый взрыв хохота.

– Она – моё предназначение! – ответил Волк. – И каждый, кто делает выпад в её сторону, идёт против меня. Всем ясно!– Не тронь её! – прогремел, словно раскат грома, голос Волка над толпой. – Ты знаешь, что она права. Твоя мать в молодости изрядно блудила. – Кто она такая, что ты заступаешься за неё, Старик? – выкрикнули из толпы.

– Ирла, идём. Незачем здесь оставаться. А ты молодец – так осадить Барди ещё никому не удавалось! Только помни: с этого момента у тебя появилось одним врагом больше, думаю, даже двумя. Его сынок – копия папаша! Они – две паршивые овцы в стаде.Он окинул пристальным изучающим взглядом толпу. Никто не посмел ему перечить.

5

Они пошли к окраине поселка. Там на отшибе стоял небольшой бревенчатый дом. Старик открыл дверь и пропустил девочку вперёд.

Домик внутри представлял собой просторную комнату прямоугольной формы, перегороженную посередине чем-то наподобие ширмы. Она разделила помещение на: общую зону и место для сна. В центре общей зоны стоял деревянный столб, на котором висело всевозможное оружие. Вдоль левой стены стояли две лавки. Между ними находилась тумба, одновременно служившая столом. Над ней была подвешена масляная лампа. Противоположная стена состояла из полок и стеллажей. На них лежало множество различных свитков. В спальном отделении у правой стены лежал соломенный тюфяк. Одеялом служили сшитые шкуры. В левом углу напротив тюфяка располагался Алтарь. Статуэтки, стоявшие на нём, посвящались змее. В потолке, над Алтарём, было проделано отверстие, сквозь него в хижину проникал дневной свет. Во время дождя оно закрывалось куполообразным каркасом, обтянутым бычьим пузырём.

– Это твой новый дом. Проходи. Иди, ложись спать. Завтра рано вставать. А я пойду – у меня дела. Утром я тебя разбужу. – Он вышел.

Она услышала тихие, едва уловимые шаги.

Ирлай открыла глаза и увидела Ак Бери.

Он стоял у кровати.

– Не спишь. – Нет. – подтвердила девочка.

– Это хорошо. У нас тех, кто нечутко спит, секут. Вставай… пошли. – Он кинул ей полотенце и чистую одежду и плетёную из травы обувь. – Помоешься. Я познакомлю тебя с обучающимися и теми, кто учит. Обучаются здесь дети, найденные нами. У них, как и у тебя, нет родителей. Ты будешь изучать со всеми: языки, Пути неба, положение стран и их историю, воинское ремесло. Твой дух обучать буду я! Вас называют Пришлыми. Ты должна усвоить свод правил. Пришлые не могут входить в дома Местных. Общение должно быть минимальным.

Как же Ак Бери ошибался. Он ещё не понимал до конца, насколько изменится его отшельническая жизнь с появлением этой рыжеволосой девчушки.

Ак Бери – Белый Волк

Глава 8 Зеленые холмы

1

Северный континент

Лето 60 218-е от Закрытия Лунных Троп

В Зелёные Холмы пришла весна, но зима не спешила уступать свои права. На северных склонах холмов ещё лежали островки снега, будто белые острова в море молодой зелени. Воздух был прозрачным, острым, напоённым ароматом хвои, прелой листвы и талой воды. Ирлай любила это время больше всего – когда лес оживал, но ещё не шумел, когда можно было услышать, как земля просыпается после долгого сна.

Она шла по тропе, что начиналась сразу за последними домами селения. Здесь не было юрт, не было пыльных улиц пустынных степей. Дома здесь строили из тёмного соснового бревна и серого полевого камня, с мощными стропилами и крышами, укрытыми сланцем. Зимой, когда бураны завывали в горах, люди ходили в поход, в лесу строили шалаши из елового лапника, А если уходили зимой далеко на север, ночевали в снежных норах, вырытых под корнями старых елей или сугробов. Но сейчас – была весна, и весь народ вышел на свет.

Лес, в который она входила, был старым. Вековые сосны и ели возвышались над землёй, как стражи забытых времён. Их стволы, покрытые корой, шершавой и тёмной, как кожа дракона, уходили ввысь, где ветви сплетались в непроницаемый зелёный свод. Воздух под ними был прохладным и влажным, пах живицей, мхом и чем-то древним, неуловимым. Под ногами мягко хрустел мох – густой, бархатистый, пружинистый. Где-то в чаще капала вода с прошлогодних ветвей, где-то ворковал чибис, а над кронами кружили два ястреба, охраняя своё гнездо на скальном утёсе.

Посреди леса, как серебряная нить, извивалась река Лёгг. Её воды, ледяные и прозрачные, несли в себе отблески неба и тени гор. На мелководье, среди гладких валунов, резвились форели, а у самого берега, на мокрых камнях, грелись бурундуки. В кронах сосен, перебрасывая шишки, играли белки, а на нижних ветвях елей щебетали сойки с ярко-голубыми перьями.

Но когда Ирлай подходила – они не убегали.

Белка замирала на ветке, глядя на неё чёрными глазами-бусинами. Бурундук, встав на задние лапы, нюхал воздух – и возвращался к еде. Сойка щебетала тихо, как бы приветствуя её.

Лес знал её.

Он чувствовал в ней чужую кровь – не отсюда, не из этого рода. Но он также чувствовал уважение, тишину и ту самую боль, что делает человека ближе к земле, чем к небу. И потому принимал.

2

Ирлай остановилась у могучей древней пихты. Её кора была грубой, как ладонь старика, но под ней, если прижать ладонь и замереть, можно было почувствовать тёплый, медленный пульс жизни. Она закрыла глаза и вспомнила…

…Старик подвёл её к дереву, полный цикл назад. Он не сказал ни слова. Просто взял её руку и уложил ладонью на ствол.

– Он отпустил её руку. – Ты дома. – Закрой глаза, – тихо произнёс он. – Не думай. Просто слушай. Она стояла. Ветер шелестел в кронах. Где-то капала вода. – Ты чувствуешь? – спросил он через минуту. – Под корой – сок движется, как кровь в твоих жилах. Корни – пьют землю, как ты – воду. Ветви – дышат, как ты. Она почувствовала. Тёплый пульс под ладонью. Медленный, но живой. – Запомни это ощущение, – сказал он. – Не умом. Телом. Потому что однажды ты окажешься в чужом лесу, среди чужих деревьев… И если ты вспомнишь вот это – лес примет тебя, как дочь. А пока… – Он отпустил её руку. – Ты дома.

Она закрыла глаза. Положила ладони на кору.

Чувствовала. Сок под корой – медленный, но упрямый.

Корни – впиваются в землю, как пальцы в глину

Ветви – тянутся к свету, как дети к матери.

Но вдруг – лес замер.

Птицы умолкли.

Хвост бурундука дрогнул. Белка юркнула в дупло.

За её спиной – кто-то был.

Увесистый булыжник просвистел рядом с ухом.

Ирлай обернулась.

– Рыжая сука! Как тебе моё угощение? Хочешь ещё? – раздался голос из-за куста.

– Говно всегда остаётся говном, Орм! От тебя смердит на расстоянии полёта стрелы. К тому же я знаю, где ты прячешься. Вылазь оттуда!

– Скорее ты меня поце… о-о-ой!

Он взвыл. Ирлай запустила в него его же булыжником – и попала точно в живот.

– Я… тебе это… ещё… припо…мню! – Орм зажмурился. А когда открыл глаза – Ирлай уже не было.

– Когда-нибудь я убью тебя, – прошипел он в пустоту.

Но она уже бежала домой. Её ждал Волк. Сегодня они пойдут на реку, и Старик начнёт учить её плавать.

3

– Ну же, смелее! Не бойся воды. Представь, что ты – часть её! – голос Волка был строг, но глаза смотрели ласково.

– У меня ничего не получается!

– Получится. Имей терпение! Тренировка и терпение – твои лучшие помощники.

Вскоре Ирлай поплыла. Старик оставил её в реке и вышел на берег. Пока девочка плескалась в воде, Ак Бери сидел на камне и наблюдал за ней…

……Молодая женщина, пробравшись сквозь толпу, машет кому-то рукой. Она счастлива и рада встрече с тем, кого увидела. Вновь машет ему рукой. Её лицо невидно, оно скрыто в тени. Наперерез ей бежит Полярный Пёс – огромный, белый, с глазами, как лёд. Уши насторожены, шерсть на холке вздыблена. Он принюхивается… останавливается… и оскаливает клыки, не давая идти дальше. Но женщина лишь улыбается, как матери улыбаются непослушному щенку, и продолжает идти. Из толпы – вспышка. Ножи. Пёс прыгает, но не успевает. Лезвия вонзаются ей в спину. Она медленно оседает на землю, шепчет что-то. Пёс опускает морду, лижет ей лицо, тычется носом. Она ещё жива. Слабо улыбается. Говорит ему слова, от которых он скулит, как щенок. Изо рта раненой вытекает кровь, образуя тёмную лужу у головы. Она вздрагивает – и замирает. Пёс протяжно завыл, потом бережно потянул за руку уже остывающее тело. На миг лицо оказалось на свету…

– Не-е-ет! – Старик закричал – он узнал её.

– Старик, ты чего? А? – Ирла настороженно смотрела на него.

– Да так, ничего. Пойдём домой. – Он поднялся с земли и пошёл вперёд. Ак Бери не хотел, чтобы девочка сейчас видела его лицо. Остановившись, Волк тяжко вздохнул и тыльной стороной руки смахнул слезу.

– Ирла… Ирла! Я слишком люблю тебя, чтобы быть в стороне! Сколько времени ты ей отвёл, Великий Змей!

Он зашагал дальше. Ему нужно было связаться с Кадзэ и Гримхильд.

Ирла шла позади, погружённая в мысли:

"Что его так встревожило? Что он увидел? Почему он смотрел на меня, как на призрак?"

4  Лето 60 219-е от Закрытия Лунных Троп

Нож со свистом рассёк воздух и упал на землю, не долетев до деревянного щита. Со следующими девятью – та же история.

– Что у тебя с рукой? Ну-ка, иди сюда!– Плохо! Начни снова! Та-ак, уже лучше. Помни, нож – продолжение руки! Слейся с ним! Давай ещё раз!… Раз! Два! Три!… – Ак Бери ругался. – Два попадания из семи! Плохо! Соберись! Ирла, что с тобой? Я не узнаю тебя! Ты где? Старик сурово сдвинул брови. – Что у тебя с рукой? Ну-ка, иди сюда!

Девочка подошла.

– А ну, задери рукав! – Нет!

– Я сказал – задери!

Она не шевелилась. – Посмотри на меня!

Ирла опустила голову.

От плеча до локтя – тонкий, глубокий порез. Рана грубо зашита, края – воспалены, сочится желтоватая жидкость.Старик схватил её за левую руку. Девочка поморщилась от боли. Волк разорвал рукав – и побледнел.

– Та-а-к! Что ещё я не должен узнать!

Он рванул рубаху. Ткань затрещала.

Лицо Старика побелело ещё больше.

Всё тело Ирлай покрывали синяки и ссадины. Спину – два таких же разреза, края подсохшие, но воспалённые. На бёдрах – следы пинков, на рёбрах – синева удара палкой. – КТО! – голос Волка снизился почти до шепота.

– Никто.

– Я САМ УЗНАЮ! Иди домой. Мы поговорим позже. Надень новую рубашку.

5

Ак Бери шёл не спеша. Нужно успокоиться. Нельзя давать волю гневу. Они издевались не над Ирлай. Они бросили вызов Ему. "Кто-то из местных уверен, что я начал сдавать… Ну, мы ещё посмотрим!"

Волк вышел на главную улицу селения. Прохожие замолкали, отводили глаза, перешёптывались. Женщины тащили детей за руки, кузнец оставил наковальню, старуха ведущая двух коз домой изобразила священный знак Великого Змея. Он подошёл к медному колоколу на площади и трижды ударил в него. Звон разнёсся над крышами, пробудил псов, заставил замолчать кузнеца. Люди бросали дела и спешили к центру.

Если Ак Бери зовёт – случилось нечто большее, чем пожар или набег. Толпа собралась.

Старик стоял один в центре площади, борода – как серебро, глаза – как сталь.

Окинув людей взглядом, он поднял вверх руку, и толпа смолкла. Даже ветер, казалось, замер.

От нее отделилась небольшая группа и подошла к Белому Волку.

– Приветствуем тебя Глава Старейшин Клана! Что привело тебя к нам? – произнес почтительно староста.

– Мир вам люди! – Старик погладил свою бороду рукой. – Дело у меня срочное!

– Слушаем тебя! – староста поселка снял шапку.

Волк обратился к собравшимся. От его спокойного голоса многим стало жутко:

– Вчера, когда я ходил в Священную Рощу, в лесу нашем, некто объявил себя хозяином троп, по которым ходят звери и люди! Я спрашиваю, вас, прав ли он? Я знаю, кто это, но будет лучше, если они выйдут сюда сами.

От толпы отделились три подростка.

– Та-а-к… Где ещё один? – спросил Волк.

– Моди не может ходить, – ответил светловолосый парень с синяком на пол-лица.

– Почему? Ответь мне, Ауд.

– У него сломаны ноги.

Волк окинул их взглядом. Двое – с повязками, третий – дрожит.

– Я смотрю, у твоих друзей тоже увечья. Расскажи мне об их происхождении. Пусть все услышат правду. Я жду.

– Это всё она! Рыжая сучка! – закричал Орм, скривив лицо со свежими порезами. За спиной он прятал забинтованную руку.

– Я не понимаю, о ком ты, Орм?

– О девчонке! Что одна из пришлых!

Люди переглянулись. Кто-то нахмурился. Старуха у края площади сотворила защитный жест над детьми. Кузнец сжал кулаки. Жена Барди спряталась за спину соседа.

– Продолжай, – сказал староста. – Мы слушаем.

Все трое покраснели.

– Ну, это… мы… в лесу… она шла с реки… – запинаясь, бормотал Орм.

– Громче! – прошелестел Ак Бери.

– Мы поджидали её в лесу! – почти визжал Орм.

– Зачем?

– Чтобы проучить.

– Что она вам сделала, Сван?

– Ничего, – парнишка виновато опустил голову, – когда нам удалось ее скрутить, она успела сломать руку мне, разбить лицо Ауду, рассечь лицо и руку Орму.

– Кто сломал ноги Моди?

– Он сам свалился с дерева…

Волк наклонился к Старосте, и что-то прошептал ему на ухо. Тот кивнул и отошел к толпе, пошептался о чем-то с двумя мужчинами и вернулся обратно.

– Ну, и как вы отомстили девчонке?

– Мы рассекли ей руку и спину, – прошептал Орм.

– Не слышу! – рявкнул Белый Волк.

И все, кто был на площади похолодели.

– МЫ РАССЕКЛИ ЕЙ РУКУ И СПИНУ! – крикнул Ауд на всю площадь.

– Зачем?

– Орм уговорил… дал каждому монеты…

– Где они?

Все в один голос вынули серебряные монеты из поясных мешочков.

– Серебряные! – ахнул Староста, но затем пригляделся и продолжил, – фальшивые!

– Не наказывайте нас, пожалуйста! – заканючил Сван.

– Вы сами себя наказали, дети, – сказал Волк. – Идите с миром. Но не попадайтесь мне на глаза.

Подростки пятясь нырнули в толпу.

– Где Барди? – спросил Ак Бери.

– Здесь. Мы поймали его – пытался бежать с сыном.

– Ведите сюда. – Устало произнес Волк.

Барди вытащили из толпы. Его руки были связаны за спиной. Все понимали, что он пошел против главы Старейшин. И не просто Старейшин. Он пошел против Самого Белого Волка! Который мог его размазать одним щелчком пальцев. Но не делал этого. Так как понимал разницу между обычным человеком и Ведуном.

Школа воинов, которую основал рядом с поселком Ак Бери приносила местным жителям неплохой доход. Люди не хотели лишиться этого. Ак Бери и его школа могут собраться и уехать в любой миг. А терять спокойную и сытую жизнь жителям ой как не хотелось. Поэтому даже не стояло выбора, когда нужно было схватить Барди и привести к Ак Бери.

– Развяжите его. Он не сбежит. – голос Белого Волка звучал обманчиво спокойно.

Барди усмехнулся:

– На меня не подействуют твои штучки, старик!

Один из воинов ударил его под дых.

– Не тронь его. Я сам разберусь, – старик вновь обратился к скорчившемуся Барди, – выпрямись. Мужчине не подобает стоять скрючившись!

– Ты не подчинишь меня своей воле! У меня амулет!

– Ты был глупцом… и им же остался, – чуть повысил голос Волк.

Никто не заметил, как серо-голубые глаза Ак Бери стали белыми, как его борода.

– Думал, покалечишь ребенка, и никто не узнает! Ты ошибся! Покалечив ее, ты бросил вызов Мне! Девчонка лишь предлог, думал я не пойму? Ну и дурак же ты!

– Что ты мне сделаешь? Дряхлый старик, тебе давно пора на покой! Боги тебе уже две полных сотни циклов ставят прогулы!

Толпа негодующе зашумела.

– ТИХО!

Все затихли.

– Я ничего не сделаю тебе, ты сам себя накажешь за свою дурость и глупость… На! – Волк швырнул к ногам Барди монетки, отданные ему подростками. – Ты проглотишь их. – Ровным тоном продолжил Старик.

– Низа что! Ты не засунешь их в меня!

– ТЫ САМ это сделаешь.

– Не-е-т! – Голос Барди дрожал.

– Да! Я все сказал.

Барди молча взял монетки и стал по очереди заглатывать. В глазах его стоял ужас! Многие из толпы не смогли на это смотреть…. Мужчина проглотил ровно половину и упал на землю.

– Унесите его. – Старик обратился к собравшимся. – Так будет с каждым, кто обидит девочку! Передайте это остальным! Теперь, идите с миром, мир вашим детям!

6

Ак Бери направился в лавку, где продавали одежду. Люди расходились, тихо, с поникшими головами. Кто-то вздыхал, кто-то плевал в сторону дома Барди.

– Старейшина! – окликнул мужской голос. Волк обернулся.

– Слушаю тебя!

– Я слышал, ваша подопечная ранена.

– И?

– Ведь, если она ваше предназначение, и станет воином, то, если я не ошибаюсь, после первого ранения, она должна пройти посвящение! Ведь так?

– Хм, ты прав. Я совсем забыл об этом!

Мужчина удивлённо посмотрел на Белого Волка.

– Чего так удивляешься! В конце-то концов, я старик! Могу забыть! Мне уже давно больше трех сотен! Успокойся, я шучу! Узнай, когда отходит корабль в Северные Долины, пожалуйста! Зайди ко мне, как только получишь сведения!

– Обязательно, Ак Бери.

7

– Ирла! Я вернулся.

Девочка сидела на лавке.

– Я купил новую рубаху. Но сначала нужно заново обработать раны, иначе начнётся заражение.

– Угу. – Она кивнула.

Старик положил на лавку два свёртка. Распаковав один, вынул пузырьки с мазью.

– Что это?

– Краска для ткани. Покрасим твою новую одежду.

Он достал с полки плетёный короб, открыл – пучок трав, склянки с маслами, чистые тряпки.

– Рану на руке придётся вскрыть. Со спиной дела обстоят лучше. Через два дня мы уезжаем в Северные Долины. Ты должна пройти посвящение.

Взяв нож с тонким лезвием, Старик подошёл к Ирле и оголил порез.

– Готова? Помнишь, как я учил отключать боль?

Старик бормотал заклятье себе под нос.Она кивнула. Волк быстрым движением вскрыл рану. Девочка стиснула зубы, но вспомнила наставления – и через миг боль ушла. На лбу – холодный пот.

– Ну, вот и всё. Заживёт быстро. Останется тонкий шрам. Теперь – спина.

8

День отъезда выдался ясным.

Попутный ветер, солёный и свежий, трепал паруса и гнал волну к берегу. Море дышало – глубоко, мощно, свободно. Где-то вдали кричали чайки, а над палубой кружили крачки.

Ирлай ненавидела корабли.

Каждая волна – как удар кулаком в грудь.

Раньше – трюм. Тьма. Цепи на ногах. Крики других пленников. Сквозь щель в досках – только чёрная вода. Она думала: "Это конец. Я умру здесь, как крыса". Пахло гнилью, потом и страхом. Морские вши жалились в кожу.

Путь – не к продаже, а к судьбе.

Теперь – палуба. Свежий ветер в лицо. Рядом – Старик. Багаж – новый нож, тёплая куртка, амулет от Айи.

Она – не рабыня. Она – Страж.

Но всё равно —

…Они были всюду: на полу, на стенах, на потолке. Медленно и уверенно приближаясь к ней. Двух первых прыгнувших Ирла скинула с себя и раздавила. Еще трех постигла та же участь…

Костяшки пальцев побелели.Ирлай вцепилась в поручни.

– Хватит! – прошептала она. – Больше ничто не заставит меня испытывать страх. Все свои страхи я загоню внутрь – и не позволю им мешать мне жить!

– Ирла, ты что-то сказала? – Старик подошёл, положил руку на плечо.

– Любуюсь морем! Не знала, что оно завораживает! Смотри, птицы! Как они называются? – нарочито весело спросила она.

– Ирла… не пытайся меня обмануть. – Волк потрепал её по макушке. – О чём задумалась, дитя?

– Когда-нибудь, Старик… я найду своих родных!

– Я знаю, что ты чувствуешь. Время лечит. Помни это. Пойдём вниз – тебе нужно отдохнуть.

– Ещё чуть-чуть!.. Ладно? – умоляюще посмотрела она.

– Ох, высек бы тебя! – проворчал он. – Ладно. Но недолго.

9

Ирлай смотрела, как синь неба сливается с чёрной бездной воды.

– Красиво, правда! – юнга, мальчик примерно десяти циклов отроду, подошел к ней и встал рядом. В руках он держал миску с орехами. – Будешь? – мальчик протянул ей миску.

Ирла посмотрела на него с опаской:

– Капитан тебя не накажет?

Мальчик улыбнулся.

– Что ты, он добрый! Ну, ты будешь, их есть или нет?

– Ну, если угощаешь, то буду. Тебя как зовут?

– Хаук, а тебя?

– Ирлай.

И вдруг – треугольный плавник. Он приближался, бесшумно разрезая волны. Ирла увидела его первая и перегнулась через борт.

– Ой, Хаук, смотри! Кто это?

– Осторожно! – Мальчик схватил ее за шиворот и с силой отдернул назад.

– Ты что, рехнулся? – Глаза Ирлы сузились, от чего лицо приобрело угрожающее выражение. – Дура, я тебе умереть не дал! Если б ты свалилась за борт, она бы тебя сожрала!

– Кто она? – Ирла недоверчиво смотрела на него. – Акула. Ты что, ни разу не слыхала о них? – Неа…

– Н-да! – Ну и что! – вызывающе вздернула подбородок Ирлай. – Ты вот слышал о Клане Белого Волка? – О чём?

– Ни о чём. Ты ничего не слышал и не помнишь то, что я только что сказала!

Глаза Ирлы не мигая смотрели в глаза мальчика. Её жёлтые зрачки постепенно приобрели тёмный, почти коричневый оттенок.

– Ир-л-ла! – голос Старика первый раз прозвучал в мозгу, словно удар хлыста. – Марш сейчас же вниз!

Хаук удивлённо потряс головой. – Спи! – приказала Ирла. Юнга послушно закрыл глаза и опустился на палубу.

10

Ирлай вошла в каюту и опустилась на узкую койку. Воздух здесь был душным – пахло смолой, сыростью и старым деревом. За тонкой переборкой капала вода, где-то скрипели снасти, а в щель иллюминатора сочился солёный ветер. Волк сидел на сундуке, скрестив руки.

Брови – угрожающе сдвинуты.

И в этот миг – голос Старика ворвался в сознание, как удар хлыста.

"Заходи и закрой дверь. Наш разговор будет долгим."

Ирлай закрыла дверь и медленно села на край кровати, опустив глаза в пол. Пальцы её нервно теребили край новой рубахи – ткань ещё пахла краской и дымом.

– Ты что творишь? Что себе позволяешь? – голос Старика был тих, но брови его сошлись у переносицы, а руки, лежавшие на коленях, сжались в кулаки.

– Ничего, – пробормотала она, не поднимая взгляда.

– Неси кнут.

Она встала. Шагнула к стене. Помедлила. Потом сняла кнут— длинный, плетёный из воловьего жила, с рукоятью из чёрного дерева. Пальцы дрожали, но она сжала его крепкои подала Старику.

– На.

– Поворачивайся.

Ирлай медленно развернулась спиной. Плечи напряглись, пальцы впились в ладони. Она глубоко вдохнула, готовясь к боли, но глаза остались сухими – она отказывалась плакать перед ним.

Волк опустил руку. Кнут упал на пол. Старик нахмурился, покачал головой, будто разговаривая с самим собой: "Зачем ты заставляешь меня это делать…" Потом взмахнул кнутом. Тот со свистом рассёк воздух и опустился на её зад.

11

– Послушай меня, дитя! То, что я скажу – очень серьёзно. Давно ты этим пользуешься?

Она пожала плечами.

– Когда впервые?

– В трюме работоргового корабля.

– Ясно. Слушай внимательно! Никому не говори о том, что ты можешь! То, что ты применила сегодня, есть особая разновидность гипноза. Им могут пользоваться немногие. Эта способность – врождённая. Человек должен испытать очень сильное потрясение, чтобы она раскрылась! Ты понимаешь?

– Да.

– Теперь я буду обучать тебя владению ею. Но чтобы начать – ты должна пройти посвящение. Ты хочешь этого?

– Да.

– Ну что ж, начинай готовиться. Помнишь, как я учил тебя медитировать?

– Угу.

– Ты должна полностью достичь душевного покоя. Будешь медитировать каждый день здесь, в каюте. На палубу – ни шагу без меня! Ясно?

– Ясно.

Глава 9 Посвящение

1

Один цикл сменил другой. Корабль, наконец, приплыл в Северные Долины. Шлюпка причалила к берегу на рассвете. Двое путников вышли из неё. Никто не обратил на них внимания. Старик и девочка-подросток шли не спеша по одному известному лишь им пути.

Утром у Ирлай болело всё тело, и голова раскалывалась. Волк шёл хмурый, изредка поглядывая недовольно на девочку. Он сделал всё, что мог: начисто стёр воспоминания прошедших суток из её сознания. Когда-нибудь он расскажет ей правду. Но не теперь.

Прошлые сутки стали сплошным кошмаром для них обоих. Помимо шторма, что настиг их внезапно, Ирлай встретила Жрицу Мёртвых Богов. Та пыталась через сон сломить волю девочки – и ей это почти удалось.Помощь пришла оттуда, откуда Ак Бери не ждал: вмешался сам Бог Смерти.Ещё долго в ушах Белого Волка стоял визг Жрицы, разрываемой невидимой силой.Взамен Ак Бери пообещал, что когда придет время, он отправит девочку к Акульим Зубам* на Крайний Север.