скачать книгу бесплатно
Словно почувствовав неладное, из хижины выглянула Ли: застыла на пороге. В некрашеном льняном платье, прихваченном на талии кожаным ремешком, она задумчиво смотрела на беседовавших мужчин, льнущую к отцу дочь – ничего страшного не происходило. На душе стало чуть спокойнее. Самую малость. Долгое существование щедро сыпало сюрпризами. Двое мужчин, бесцеремонно влезших в её жизнь, как выяснилось, были знакомы ещё до её рождения. Совпадение? Возможно. Или мир магии настолько тесен? Последние сотни лет – как никогда. Ответами оба с ней делиться не спешили. И что делать? Положиться на интуицию? Учителю она доверяла. Иллюзий не питала, но и усомниться в себе за многие годы повода он не давал. С некромантом же всё запутаннее, сложнее…
Казалось бы, ни Учитель, ни родной отец не могли причинить вреда девочке. Но сколько человечного в них осталось? Как далеко способны завести амбиции магов? А может, это уже паранойя? И как же не вовремя проснулась звериная сущность, распыляя остатки контроля над ситуацией…
Из череды вопросов без ответов вырвал тихий стук чашек о глиняный, расписанный силуэтами существ кувшин, который Ли прижала к груди, – напоминание о прошлой, понятной и незатейливой жизни. Кувшин, пара кожаных, сказочно удобных сапог да ворох угасающих воспоминаний…
– За своей долей пожаловала, пьянчужка?
Изящная морда кобылы без стеснения обнюхивала горлышко сосуда.
Терзаемую душу Ли укрыло приливом нежности, прогнав прочь мрачные мысли.
– Только на донышке, и больше не проси. Вон: бери и пойдём, – женщина мыском сапога поддела стоявшую у ног корзину с фруктами так, что та закачалась. – Лучше б яблоки клянчила, – не дожидаясь Хайят, она направилась к собравшейся компании.
День прошёл без эксцессов, в благостной атмосфере, пусть мужчины иногда и обменивались странными взглядами. Потом же Леонардо ушёл, оставив на губах Ли поцелуй, а в руках дочери – сладость из мёда и орехов. Вроде все были довольны, но Рихард ещё долго смотрел на место, где некромант рассыпался на чёрные клубы: знал, что тот не изменяет своим привычкам без причины.
* * *
Неурочный визит Леонардо и странные посиделки на поляне поселили в душе Ли смуту. Как бы искусно ни пытались мужчины создать благостную атмосферу, выходило не слишком удачно. Ни для внимательного наблюдающего, ни тем более для моалгрена. Двух моалгренов. Ли не могла не заметить напыления растерянности на радости дочери от присутствия сразу обоих её любимых магов. Чувствовала она и едва заметное, тщательно скрываемое напряжение Рихарда. И, конечно же, надежды получить объяснение оказались напрасными.
Внезапный внутренний порыв выгнал женщину из хижины. Потом – с поляны. Перенёс её к любимому уголку леса, где решительно вытолкнул из одежды. К счастью, хоть зверем и правило раздражение, на сей раз желание сомкнуть челюсти на ком-то живом и трепещущем не разорвало связь человеческого сознания с реальностью, да и само желание поугасло после стремительной пробежки вдоль одного из берегов лесного озера и обратно.
Однако Ли не спешила сбрасывать звериную шкуру. Учитель после второй, безуспешной, попытки запереть малопривлекательную сторону моалгрена, стал мягко настаивать на примирении с ней, уверял, что научиться жить в гармонии с собой и уметь контролировать неприятные порывы разумнее, нежели снова и снова прятаться за зачарованными медальонами, особенно когда проку от них с крохотный орешек.
Вероятно, Учитель был прав, как всегда, – ей придётся принять и свои неприглядные черты, и своё имя, за которым скрывалась не облагороженная человеческим воспитанием сущность. Возможно, со временем, ей даже удастся вылепить из упрямой, неподдающейся обучению части себя нечто приемлемое. Ну а пока…
На высоком, обрывистом берегу, растянувшись на густом хвойном ковре, моалгрен провожал солнце на покой. Последние лучи догорающего дня ласкали тело теплом, переливались на чешуйках сводчатых пальцев, пробегали по изогнутым остриям когтей и вместе с ними зарывались в природное покрывало. Внизу с тихим плеском накатывали на берег неторопливые волны.
Вокруг же кипела жизнь: лесные работяги-муравьи спешили домой с припасами; просыпались докучливые комары, со звоном вливались в многоголосый птичий хор; изредка над кронами доносилось кроканье ворона, навевавшее мысли о Леонардо. Но думать сейчас ни о чём не хотелось, и моалгрен, прогнав непрошенных гостей, положил голову на лапы, любуясь закатной картиной на воде.
За спиной, в лесу, едва слышно хрустнула сухая ветка. Ухо зверя устремилось к источнику звука, вслед повернулась морда, глухо звякнули медальоны о чешую. Кто-то шёл по тропинке, тихо, лишь единственный раз выдав себя. Словно ребёнок, сгорающий от нетерпения поведать секрет, еле ощутимо дохнул прохладой лес – жадно распахнулись узкие ноздри: Крига.
Несколько шагов, и на краю тропки показалась гиена. Завидев существо, она остановилась. Ли хотела позвать её, протянуть руки, погладить, но брошенный взгляд на собственные лапы указал на абсурдность идеи. Что ж… Завалившись на бок, моалгрен прикрыл глаза. Крига осторожно пошла к нему, с остановками, то поднимая голову, то опуская, поводя носом по воздуху. Гиена опасалась, и Ли не могла её винить: она сама себе не очень-то доверяла.
Тело зверя реагировало на окружающую среду и эмоции быстрее, чем сознание. На днях она чуть не зашибла собственную дочь, благо Учитель оказался проворнее: выставил воздушный заслон – по нему-то и ударил шипованный хвост. А всего-то детёныш, играя, врезался в неё, задремавшую после обеда. Теперь Ли даже моргнуть боялась без неусыпного контроля.
Приблизившись, гиена обнюхала аккуратно сложенную одежду. Моалгрен сомкнул веки и почти сразу почувствовал осторожное дыхание на морде. Немного постояв, Крига легла рядом, спина к спине. Уже что-то. Со временем они примут её… Настоящую? Для начала только надо самой себя принять. Существо, с рождения выращенное человеком и как человек.
В отрочестве, когда Учитель поведал про её происхождение, несмотря на невероятность услышанного, Ли поверила – к тому времени много на первый взгляд нереального побывало перед глазами, – но не приняла. Она жила в окружении существ, выросла среди людей, в обычной человеческой семье, и у неё не возникало ни малейшего сомнения, с кем больше сходства. Осознание стало отчётливее с рождением Эффалии. Сложнее всего отрицать очевидное, особенно когда произведённое тобою дитя легко меняет обличье с человеческого на звериное и обратно. А потом проснулся её собственный зверь… Неожиданно для всех. Почему? Она не знала, и Учитель не знал, ссылался на скудность наблюдений: Ли была первой в своём роде. Или второй? Неважно. При этом и она сама, и Эффалия отличались от тех моалгренов, которых встречал Учитель, и даже от тех, чья кровь текла по их венам.
В голове вдруг возникла картинка: хижина, кроватка, где Эффи сладко спит в обнимку с любимым тряпичным оленем, распахнутая дверь пристройки, куда была перенесена алхимическая «лаборатория» вместе с ингредиентами после рождения дочери; внутри, за мерцавшей голубоватыми и серебряными отливами пеленой хозяйничает Учитель.
«Снова придётся запасы пополнять внепланово…» – пронеслась ворчливая мысль и выплеснулась наружу гейзером сосновой хвои.
От неожиданного удара шипованного хвоста Крига подскочила и с долей недоверия поглядывала на существо.
Ду?хи… Ну и как с этим справляться?.. Вот же ж… Совсем мозги растеряла… Как можно было о таком забыть?
Ли вызвала образ себя, в обличье человека, опустившейся на колени с протянутой к гиене рукой: «Прости, не хотела тебя пугать».
В ответ Крига легонько ткнулась носом в чешуйчатую морду и снова улеглась рядом.
Сколько ни бди – что-то да упустишь. Ещё и за мыслями следить надо. Ведь спутница просто услышала думы и показала последнее, что видела перед тем, как отправиться на поиски. Всё, казавшееся таким естественным в теле человека, требовало особого пригляда в зверином. Новый урок. Хорошо, никто не пострадал в процессе обучения.
Так они и провели время, бок о бок, размышляя каждый о своём. Иногда образы смешивались, то осознанно, то случайно. Нелегко моалгрену давался контроль: не самая сильная сторона этих существ. Переменчивый облик, желания и стремления, магия, перетекающая из света в тьму и обратно… Во многом Учителю удалось добиться стабильности у Ли, научить её контролировать магию и пользоваться ей. До недавних пор…
Сумерки уже окончательно окутали лес, солнце скрылось за горизонтом, а земля постепенно остывала, намекая: пора бы и домой. Послав Криге образ каменного очага, в котором маняще плясали язычки огня, и ковра с пушистым, длинным ворсом перед ним, моалгрен встал, вернул себе человеческое обличье. Под выжидательные взгляды гиены вперемешку с широкими зевками и потягиваниями, Ли, зябко ёжась от резкой смены восприятия, быстро надела сапоги и платье. Оставалось дело за малым: открыть портал у хижины – и они дома.
* * *
С той поры утекло три дня, на протяжении которых Леонардо не покидал своей башни: детально перебирал воспоминания Эффалии, классифицируя всю собранную информацию. Фрагменты мозаики постепенно складывались в единую картину, где можно было заново познакомиться с каждым персонажем. Больше всего колдуна интересовала Ли, которая и вправду меняла поведение в зависимости от физической формы. Изначальное предположение ушло недалеко от истины: две сути, звериная и человеческая, сплетались в единой личности, внося корректировки в характер во время активной фазы. Сейчас было даже смешно. Ответ всё время лежал на виду. Шиари`Ли. Двойное имя. И если человек выбрал себе одну половину, то вторая закономерно принадлежала зверю.
Однако вопрос главенства в лесном тандеме оставался открытым. Слишком мало данных. При ребёнке не обсуждали важных тем, а если что-то и промелькивало, имело белые пятна, оттого что дочь во время разговора меняла фокус внимания: срывалась в погоню за мышью, заглядывалась на порхающих бабочек или же, переполненная впечатлениями, засыпала под тёплым боком Криги.
Тем не менее в Леонардо крепла уверенность, что вокруг Ли витала тайна. Она незримо касалась пальцев и выскальзывала, чем ещё больше будоражила. Настолько, что отпущенные Рихардом слова вызвали неоднозначные чувства. Некромант не претендовал на чужую собственность, но, как выступающий за свободу, всецело поддерживал право индивида на самоопределение. Хотя такие мысли походили на предлог проверить, насколько крепко Рихард держит бразды правления. Если держит вообще. Не исключено, всё это – проверка серьёзности намерений за авторством Ли.
Ли. Ли. Ли. Мыслей о ней, как о равноправном партнёре, стало так много, что остатки критического мышления указали на нездоровую одержимость моалгреном. Неужели коварное существо всё-таки заманило в гипнотический капкан? Скверно, когда не можешь доверять самому себе, когда подозреваешь сознание в предательстве. Пусть истину поведают те, кто никогда не предаст. Вороны уже приглядывали за женщиной в лесу, а теперь будут тайно сопровождать её каждый шаг. Везде. Тогда и станет ясно, кто такая на самом деле Шиари`Ли…
Глава 11. Узы
Они стояли на краю скального уступа, нависшего над глубоким ущельем. Внизу, на тёмных склонах, косели редкие сосны: цеплялись за скудную почву в извечной борьбе за жизнь, тянулись ввысь. Хотели узреть, как небесная лазурь растеклась до самого горизонта. Как её исчерчивают застывшие каменные волны с одиночными шапками пены. Пены, какую было не под силу смахнуть даже порывистому ветру…
Но гостям гор было не до любования пейзажем: их внимание полностью поглотила разворачивающаяся тихая битва.
– Ну же, ты сможешь, – подбодрила фигура, плотнее запахивая коричневый шерстяной плащ.
В ответ стоявший у обрыва моалгрен только перетаптывался да опасно размахивал хвостом. Шиари`Ли никак не могла сосредоточиться: мысли неслись быстрой рекой, эмоции лихорадочно сменяли друг друга, а ещё ей было холодно, очень холодно. Короткая шерсть и чешуя – никчёмная защита от стужи.
Они таскались по горам полдня, искали следы пребывания грифонов. Учителя давно не покидала идея найти особей, неродственных тому, что сейчас жил в Обители: Риффиру. И Ли уже сто раз пожалела, отправившись на поиски в обличье существа. «Попрактикуешься в непривычных условиях», – говорил он…
Подушечки передних лап сбились и болели от бесконечных камней, задние же – постоянно оскальзывались. Теперь она на собственной шкуре чувствовала, как тяжело было Хайят, когда та впервые оказалась в Виверхэле. А ещё, дура, дивилась, глядя на жеребца Учителя и вспоминая, с какой лёгкостью перемещались местные лошади по узким горным тропам. В тот раз Рихард постоянно останавливался и ждал: мягко глядел на них, еле ковыляющих, то и дело отстающих. А сегодня она ловила снисходительный взор уже на себе. И это раздражало…
А вот Эффалия, в отличие от неё, была в восторге от путешествия. Меховая шубка не давала замёрзнуть, и даже, казалось, перепончатым крыльям нипочём перепады температур. Правда, иногда Эффи всё же их складывала, плотнее прижимая к пушистым бокам. Она весело носилась, всюду суя любопытный нос: то нависала над обрывом, то чуть не влетала в красные мхи, то заинтересованная запахом карабкалась по отвесной стене в поисках его источника, чем изрядно нервировала и без того измученную мать.
Когда же детёныш вконец притомился, Рихард одел ему на шею кожаный шнурок с медальонами, шерстяное платье до колен и штанишки, а потом завернул в заботливо припасённое одеяло. Оставшийся путь он нёс мирно посапывающую девочку на руках. Ли откровенно завидовала дочери, ибо ей Учитель не оставил пути отступления.
Налетел очередной порыв ветра, ударил колючим снегом, принесённым с вершины горы. Существо ещё сильнее прижало и без того отмороженные уши, попеременно поднимая намятые лапы.
– И долго собираешься так стоять? Эффалия тоже мёрзнет, – донеслось из-за спины, вливая новую струйку ярости – единственное, что хоть как-то грело.
Шипы хвоста больно врезались в незащищённую полосу на боку. Ничего не получается… К чему это представление?.. Только ребёнка застудить… Воздух вокруг моалгрена повис непроницаемой пеленой.
– Нет, – тихо, почти неслышно, не оставляя выбора, подавляя сопротивление.
Пелена послушно спала. Окончательно теряя самообладание, моалгрен резко развернулся, клацнув челюстями, но наткнулся на воздушный щит и улыбку мага.
– Неважно, какой облик ты носишь, – ты остаёшься собой, Шиари. Перед тобой элементарная задача. Просто открой портал. Разве это невыполнимо для тебя? – Учитель смотрел в зло прищуренные глаза, его голос успокаивал и вселял уверенность.
Зверь снова повернулся мордой к пропасти и в веренице воспоминаний ухватил изображение лесной поляны и хижины. Перед ним тонкой, изломанной линией разверзлась материя мироздания, пропуская багряные отсветы заката вместе с теплом и цветочно-травяным ароматом. Но вновь хлестнувший по спине ветер шкодливым котёнком ворвался в сознание, спутал нити образов, унёс с собой и видение, и тепло. Переход захлопнулся, оставляя лишь стынувшую кровь да разочарование.
Мягкая поступь Учителя. На плечо легла его ладонь. На фоне вездесущего холода она казалась горячей.
– Ещё раз.
* * *
Вскоре пространство рассёк портал. Едва Ли ступила на мягкую траву и почувствовала, что в сознании нет блока на перевоплощение, она без стеснения скинула осточертевшую за день звериную шкуру, что принесла столько мучений. Лесная прохлада лишь мимолётом коснулась обнажённой кожи – её заботливо окутал плащ, подарил вожделенное тепло. Обернув озябшие руки тканью, женщина стала растирать уши, к которым постепенно возвращалась чувствительность, и теперь их нещадно кололо. И тут разум словно обожгло: плащ тёплый… даже снаружи… Ли повернулась к Учителю, осторожно потрогала щёки и руки дочери – тёплые. Взгляд взмыл к лицу Рихарда. Тот изучающе смотрел, а в глазах отражалась хитрая улыбка, не затронувшая губ:
– А ты и правда думала, я дам девочке мёрзнуть? И сам буду? Впрочем, тебе тоже незачем было страдать… – не дожидаясь ответа, мужчина отправился в хижину, оставив Ли наедине с мыслями.
И в самом деле дура, раз такие предположения возникли в голове. Очередное подтверждение тому, что зверь и здравый рассудок – вещи малосовместимые. А он что? Хотел, чтобы она ещё при этом и колдовала? Может, всё-таки он дурак?
Движение слева привлекло внимание. Призрачным силуэтом в глубоких сумерках к Ли плыла Хайят. Женщина отогнала бесполезные мысли и зашагала ей навстречу, ибо ответ и так был очевиден: Рихард видел дальше неё. Если была возможность, даже самая небольшая вероятность – он шёл к ней и её заодно тащил, несмотря на все взбрыкивания и пререкания.
Кобыла нежно ткнулась носом в лицо, пошебуршала губой по щеке, вынуждая Ли улыбнуться. Поцеловав Хайят в розовый лоскуток бархата меж ноздрей, она вместе с лошадью направилась к сараю. Там их встретил Урс, лежавший в копне соломы. Мерин в привычной манере лишь на мгновение поднял голову и продолжил дальше неспешно ковыряться в подстилке.
– И я рада тебя видеть, Медведь.
Лошади были в порядке. Почесав кобыле лоб на прощание, Ли оставила их. Прошла вдоль сарая. С другой его стороны располагался курятник с отдельным входом. Здесь тоже всё шло своим чередом: одни разномастные обитательницы готовились ко сну, рассаживаясь по жердям, остальные лениво бродили в поисках просыпавшегося зерна. Поменяв закиданную сором воду на свежую, женщина заглянула в гнёзда – яиц нигде не было: то ли куры не успели снести новые, то ли её опередили.
Вернуться решила через задний двор. Ни Криги, ни её матери с сестрой, ни Риффира поблизости не было. Лишь стог сена, телега да пустой загон, сиротливо серевший в сгущающейся тьме, откуда разносился громкий стрекот сверчка. Не вернулись ещё с охоты…
Ли остановилась ненадолго послушать романтическую песнь невидимого исполнителя. Запрокинув голову, жадно смотрела на мерцавшие алмазы небесной сокровищницы. Сколько бы жизней она уже ни прожила, не переставала каждый день, каждый миг восхищаться чудесами окружавшего мира, не меньше чем подвластной магии и ещё не познанной.
Из ниоткуда налетевший ветер откинул полы плаща, взметнул волосы. Он пах водой и молодой зеленью. Ли опустила голову и перевела взор к широкому ручью, бежавшему по правому краю лесной поляны. За хижиной он поворачивал, устремлялся прочь с заднего двора, теряясь среди деревьев. На его изгибе росла старая ива, омывавшая склонённые ветви, словно дева длинные косы, в неторопливых водах. Здесь её высадил Рихард в первые годы, как Ли обжилась в этом уголке эльтаронского леса. Побег он принёс из очередного своего путешествия.
Зелёная волна пробежала по кроне, призывно качнула дерево. Ли быстрым шагом приблизилась к иве, скользнула под нефритовый полог. В тот же миг почувствовала касания ветвей к плечам, лицу. Над самым ухом прошелестело едва различимо:
– Иссохла?.. Поникла?..
Дрогнули полы плаща, пропуская прохладный воздух и тоненькие веточки, нежно коснувшиеся обнажённого тела.
– Щекотно, – поёжившись, с коротким смешком шепнула Ли, отступила назад, прижимаясь спиной к стволу.
Лёгкие касания сменились крепкими объятиями, а под плащом блуждали уже не веточки – хрупкие пальчики в кольцах молодой листвы. От них в тело полились струйки энергии. Её потоки Ли чувствовала и босыми ступнями, упиравшимися в корни.
«Хорошо?» – вновь прошелестело, уже в голове.
– Иначе не бывает. Благодарю, Ильхири, – полностью открывая сознание, сияла сытой улыбкой женщина.
Вместе они стали перебирать картинки сегодняшнего дня.
– Тяжело живётся братьям и сёстрам… Негостеприимная земля… – грустно выдохнула Ильхири в затылок.
– Увы, не всем даруется право выбирать как жить… – Ли перехватила запястье древесной девы и направила его к подшитому с внутренней стороны карману.
– Подарок? – уже веселее прошелестела Ильхири и выудила из него полотняный мешочек. – Что там?
– Не знаю, – призналась Ли. – Рихард собирал, а я была уже слишком вымотана. И условиями, и неугомонной девчонкой, – на последнем слове губы против воли растянулись в тёплой улыбке.
– О, юный побег. Новые приключения… – мечтательно протянула Ильхири, пряча мешочек в пышной кроне.
– Да, завтра она обязательно тебе покажет. В её ви?дении путешествие точно будет во много крат чудеснее и привлекательнее.
Не без сожаления Ли покинула объятия ивы.
Новый приток силы разливался по всем уголкам тела, временами оседая чёрными хлопьями. Вернулась утренняя бодрость, пускай и ненадолго: тело непременно вновь попросит о заслуженном отдыхе. Густая, в россыпи капелек росы, трава приятно холодила натруженные ступни. Внезапно захотелось вновь обернуться зверем, броситься во влажные объятия зелени, кататься в ней с упоением. Потом отыскать охотниц и бежать с ними по мрачному лесу, гнаться за добычей, а настигнув, под предсмертный вопль рвать плоть, захлёбываясь бьющей из артерии кровью.
Подобные желания пугали Ли всё меньше. Возможно, маленькими шажками она шла к принятию себя, заново открываемой с незнакомой стороны. Перед взором возникло перекошенное от ужаса лицо незнакомца. Его меч мог легко войти в женскую грудь, пронзить сердце. А встретился со звериным плечом. Предательски проскользил по нему, хоть и сумел выбить твёрдую чешую. Второго шанса у мужчины не было – он судорожно силился вытащить что-то из-за пазухи, но не успел: вопли и безграничная ярость затопили разум зверя, едва челюсти сомкнулись на плоти…
Дальше женщина мало что помнила. Вроде потом находила тот предмет, но появление некроманта отвлекло её – во второй раз обнаружить уже не сумела. Вероятно, и не было в нём ничего примечательного… И всё же мысль посетить город и разузнать последние новости крепла с каждым днём. Откладывать не стоит. Завтра разобраться с накопившимися делами, а следующим утром сразу ехать.
Внутри хижины Ли уже ждали разожжённый очаг и горячий чай: по просторной комнате разливался уютный аромат горевших дров и душицы. У огня в плетёном кресле-качалке сидел Учитель. Неподалёку на передвинутом ближе к очагу, круглом столе стояли две испускавшие пар чашки.
Оставляя цепочку мокрых следов на полу, женщина прошла к кроватке дочери – та всё ещё крепко спала: набегалась за день да и новых впечатлений получила через край. С кровати рядом Ли сдёрнула пуховое одеяло. Изловчившись, завернулась в него поверх плаща в несчётной попытке прогнать холод, засевший глубоко внутри. Доковыляла до очага и с вырвавшимся наружу вздохом наслаждения опустилась на пушистый ковёр. Перед лицом возникла протянутая Учителем чашка. Ли осторожно освободила руку, взяла её, сделала маленький глоток: обжигая, душистая жидкость прокатилась по горлу, понесла тепло по телу, уверенно одерживая победу в финальной схватке.
Потрескивали дрова. Иногда скрипело кресло. Возилась во сне Эффи. Изредка доносилось то фырканье, то квохтанье из-за стены. Ли полностью растворилась в ощущениях, любуясь танцем огня. Становилось жарко. Казалось, вместе с телом оттаяла и круговерть мыслей и чувств: что-то злило, что-то расстраивало, что-то вызывало досаду. Но всему находилось объяснение. Мучил лишь один вопрос: почему она не смогла вернуться в человеческий облик там, на скале? Трудности с этим этапом были позади. Тогда почему не смогла? Краткое «нет» оказалось непреодолимым. Как такое возможно? Авторитет Учителя незыблем, бесспорно, но когда это её останавливало? Принуждение? Его бы она распознала: доводилось испытывать на себе. Размышления прервал шорох передвигаемого кресла.
– Садись поближе, – в руке Рихард держал деревянный гребень.
Ли, позволив одеялу сползти, сместилась и прислонила спину к ногам Учителя. Медленно, прядь за прядью, он расчёсывал спутанные волосы, ни разу не дёрнув. Надо же, столько времени прошло, а сноровки не потерял, будто только вчера она, растрёпанной, запыхавшейся девчонкой, забегала в дом после целого дня в лесу, где лазила по оврагам да болотам в компании Скелы, и он терпеливо разбирал безобразие на её голове и снова аккуратно заплетал, попутно расспрашивая об увиденном, отвечая на вопросы. А потом она повзрослела. Всё меньше и меньше становилось таких уютных, долгожданных вечеров. Но ритуал не исчез бесследно: когда её что-то сильно тревожило, расстраивало, пугало, Учитель садился вот так же в кресло, с гребнем в руке, и приглашал к себе. И она говорила, а длинные пальцы разбирали пряди, а вместе с ними, казалось, и мысли. Рихард, внимательно выслушав, приоткрывал пути решения проблемы или просто утешал.
– Поделишься? – мягко подтолкнул на разговор мужчина.
Ли медлила, глядя на плавающие в кружке цветки. Ответит ли прямо на вопрос? Стоит ли его вообще поднимать?
– Сегодня, там, на скале… ты не дал мне перевоплотиться… Это было принуждение, да?
– Да, – без задержки последовал ответ.
– Почему я сразу не почувствовала и не смогла сопротивляться?
– Это не то принуждение, что тебе знакомо.
Ли отпила, задумалась, перекатывая чай по рту:
– Узы?
– Да.
В голове пронеслись воспоминания последнего месяца:
– И это был не первый раз, так?
Гребень на миг замер:
– Так.
– Почему? Ты же не поступал так прежде? – как Ли ни старалась сохранить твёрдость и самообладание, Рихард слышал отголоски обиды.
