Фабрика лиц, или Игра в доверие

Доктор Фидель не сел обратно за стол, оставшись стоять посредине комнаты. Он с первого взгляда для себя определил, что этот высокий тощий юноша не может сказать ничего интересного, и поэтому не желал тратить на него время. Лаборант переступил с ноги на ногу, не зная, как начать.

– Так и? – спросил доктор нетерпеливо.

– Не хватает часов, – невнятно пробормотал лаборант.

– Так и? – протянул доктор снова.

Эта новость как бы выдернула его из внутреннего измерения, он вдруг резко перестал быть отсутствующим и безразличным.

– Клон номер 12 вчера не сдал часы, – лаборант стал заикаться, – То есть, я имею в виду, образец с порядковым номером 02Р07П43.

Он не успел договорить – доктор, размахнувшись, впечатал кулак в челюсть лаборанта. Всё произошло так быстро, что, когда парень поднялся с ковра, вокруг уже гудела сирена, и женский голос зачитывал код аварии. Опираясь на стену, лаборант вышел в коридор. В лиловом сигнальном свете, заливавшем всё вокруг, кровь, вытекающая из носа молодого человека, казалась чёрной. Табло индикации грузового лифта в конце коридора загорелось, и бледные цифры стали быстро сменяться.

– Минус девять, восемь, семь, – лаборант замер в ожидании.

На его памяти этим лифтом не пользовались ни разу и даже успели расклеить двери записками, используя их как доску объявлений. Двери раздвинулись до упора с такой силой, что часть разноцветных стикеров слетела на пол. Наступая на яркие бумажки тяжёлыми кожаными ботинками, из лифта выдвинулся отряд в бронежилетах и балаклавах.

Лаборант, пятясь, ввалился в ближайшую открытую дверь, пропуская бегущих людей. Они, лязгая металлом, пробежали через весь коридор к другому лифту, ведущему наверх, в особняк. Он был меньше и вместил в себя только треть отряда. Лаборант сидел, прижавшись к стене в пустом кабинете и слушал, как по коридору пробегают люди. Меньше чем через четверть часа звуки затихли, аварийная сигнализация отключилась, загорелся обычный свет. Лаборант вылез из своего укрытия и, умывшись от крови в общей уборной, вернулся к работе.

Наверху, в особняке, тоже было тихо, хотя спали только клоны – остальных работников подняли и увели из дома. На первом этаже в гостиной с пёстрыми коврами при мягком свете торшеров на диване сидел доктор Фидель, напротив него, расположив на журнальном столике ноутбук, подключенный к аппаратуре, напоминавшей прямоугольное радио, сосредоточенно работал заспанный парень в белом халате, а вокруг них, у обоих выходов, стояла толпа вооружённых людей со скрытыми лицами. Было тихо.

Наконец молодой человек развернул монитор к доктору Фиделю. Мужчина вгляделся в открытую карту с отмеченным красным маячком. Подумав с минуту, он объявил:

– Нам нужен будет вертолёт.

Доктор Фидель сам закрепил камеры на фурнитуре бронежилетов трёх отправлявшихся на вылазку охранников. Он предполагал, с чем они столкнутся, и хотел увидеть всё от первого лица. Он хотел бы ошибаться, но знал наверняка, что прав. Единственное, чего он не мог предугадать, – кто именно. Когда все разбрелись по позициям и вертолёт улетел, доктор Фидель опустился обратно на диван.

Он не был ни напуган, ни разочарован – он знал, что ради сохранения проекта готов на любые меры, и это придавало ему спокойствия. Он сделает всё, что от него зависит, а от него здесь зависит всё. Это была только очередная рабочая задача. Неприятная муторная работа, которую нужно сделать. Фидель устало вытянул ноги, положив их на журнальный столик у ноутбука. Всё, что теперь было видно на экране, – бегающие пятна темноты и край окна в кабине вертолёта. Звука не было.

Доктор Фидель переживал за Долли только от того, что она могла угрожать проекту. За саму же Долли переживать смысла не было – навредить ей невозможно. Убить Долли – при этой мысли доктор усмехнулся. Что бы убить Долли, пришлось бы работать отряду хорошо вооружённых боевиков и не один час. Доктор Фидель любил дочь, иначе бы никогда не смог сделать того, чего достиг. Он любил дочь больше, чем себя, и именно эта любовь позволила ему воплотить в жизнь свои идеи. Ни в кого больше он не поверил бы так же, как в Долли. Но Долли теперь – это нечто большее, чем одна только его дочь. Она – отдельное от всего мира явление, третий путь развития, она – это выход, спасение. Нет, доктор не боялся ни её, ни за неё.

Через несколько минут вертолёт добрался до пункта назначения, зависнув над точкой геолокации часов К12. Экран, поделённый на 4 части, показывал одновременно вид с трёх камер и карту. Вертолёт снизился. Один из парней выглянул из двери, высунувшись наружу. Луна ярко освещала кроны деревьев. Разглядеть в листве ничего не удалось, но геолокация не могла быть сбитой – часы, вместе с девушкой или без неё, находились здесь. Пилот увёл вертолёт влево, выискивая участок без деревьев. Ровной почвы не было и, снизившись, насколько это было возможно, пилот высадил охранников в бурьян. Чем глубже они заходили обратно в лес, тем темнее становилась картинка на экране. Включив фонарики, они двигались чётко по направлению к маячку.

Придя на место, они поплутали вокруг ближайших деревьев, выискивая в траве часы, и уже собирались копать вниз, в поисках захоронения, когда один из парней, осветив стволы деревьев, увидел запутавшееся в ветвях тело. Оно висело высоко, так что за ним пришлось подниматься, карабкаясь по изогнутому дереву, заросшему листьями-лапами. Приблизившись к девушке, молодой человек натянул маску от отвращения – клон была иссечён ветвями и начал гнить. С трудом вытянув его, он сбросил тело с высоты – спускать аккуратно не имело смысла. Левая сторона груди была искромсана ранами, спортивная кофта, пропитанная кровью, стала бурой и жёсткой. Несли застывший в согнутой позе труп к вертолёту вдвоём.

Доктор Фидель закрыл крышку ноутбука. Как бы ни старались генетики, аутоиммунных заболеваний избежать не удалось. Идеальный организм Долли болел и нуждался в исцелении. Доктор знал, что вылечит его, но он искренне сожалел о том, что болезнь существовала. Теперь, когда неизвестного почти не осталось, ему стало тревожно от того, что болезнь покажет всем его дочь не с той стороны, что необходимо, и люди не смогут разглядеть в ней всего великолепия и гармонии.

К утру изучение трупа клона было закончено, и опустошённое тело на рассвете увезли на кладбище. Гроб искать не стали – просто спустили тело на дно ямы и засыпали землёй. Ко времени подъёма клонов дом уже был прежним, и, пока Долли ехала по пустой трассе на север, с острова на материк переправлялись два отряда частной охраны доктора Фиделя, получившие только одну цель: ликвидировать всех.

Долли, оставив дома далеко позади, почувствовала себя увереннее за рулём. Поля сменяли другие поля, дорога плавно изгибалась вдоль скалистого берега. Асфальт местами потрескался, и через расколы пробивалась непримятая трава – трасса выглядела совершенно заброшенной.

– Наземными дорогами не пользуются?

– Пользуются, но сейчас ещё утро и все спят, а мы далеко от города, – оживилась Камила, уже час изнывавшая от скуки. Ей хотелось как-нибудь продолжить разговор, но она боялась спугнуть девушку, – Ты здесь первый раз?

– Где “здесь”? – не поняла Долли.

– В Южном Полисе.

– Я в нём не была, только заехала за тобой.

– Тогда где же ты ночевала? Ты живёшь где-то рядом? – не казалось, что Камила хочет выведать что-то у девушки, скорее она интересовалась искренне, не любопытствуя.

– Где я живу? – Долли растерянно обернулась к Камиле, упустив дорогу из вида.

– Аккуратнее! – закричала Камилла, перехватывая руль и уводя машину от столкновения с отбойником, – В городе не живёшь и машину водить нормально не умеешь, что ты за мифическое существо?

– Если клоны для тебя – это мифология, тогда готовься стать частью эпоса, – огрызнулась Долли.

– Клоны? – непонимающе моргнула Камила, вспоминая что-то, – Гвоздика говорил что-то про клонов. Впервые жаль, что я его не слушала. Но он всегда так говорит, что назло хочется не слушать.

– Вот я и жила там, где живут все клоны.

– Да, вспомнила, Брауни говорил, что Гвоздика собирается купить клонов. Ты теперь будешь жить с нами?

– Не знаю, – честно ответила Долли.

– Кофе хочется, – вздохнула Камила, стуча по стеклу, – Заедем куда-нибудь?

– Нет, – отрезала Долли, – Тебя нужно довезти до дома, значит, мы едем прямо туда.

Камила, недовольная отказом, покачала головой, заставляя серьги звенеть.

– И что мне теперь умереть от голода?

– Мне не сказано, нужно ли тебя привезти живой.

Камила недовольно цокнула:

– Ладно, если не хочешь кофе, то машину-то заправить придётся?

– Не скоро.

– О Господи! – взвыла Камила, – Какая разница, если мы пару часов проведём в городе? Всё равно нам где-то ночевать, лучше выберем приличный отель, а не рассадник блох у заправки. Тем более у тебя есть это, – она помахала перед Долли банковской картой, которую вытащила из лежавшего в бардачке конверта.

Долли перехватила её руку:

– Когда ты успела?

– Мне скучно.

– Положи на место.

– Нас всё равно никто не ждёт. Ни ко времени, ни вообще. Ни-кто, – Камила потянулась, облокачиваясь на приборную панель, – Мы можем заехать в Юго-Западный полис. Посмотришь город. Ты же в нём не была?

Долли колебалась. В городе она и правда не была, но не только в этом, а в любом городе в принципе, и проводник для первого раза ей не помешал бы. Разговорчивая Камила для этой роли подходила как нельзя лучше. На острове у Долли не было связи с внешним миром, она могла посещать только часть библиотеки, открытую для общего пользования. Ею же иногда пользовались работники лаборатории – библиотека была не домашней коллекцией книг, а полноценным собранием литературы разной направленности, но вся она была старой и датировалась эрой до Карибского кризиса. По таким источникам составить представление о том, как выглядит современность, было непросто.

– Хорошо, – сдалась девушка, – Но быстро.

Через несколько часов трасса свернула из леса влево, оголяя горизонт. Солнце слепило, отражаясь миллионами бликов на морской ряби. Камила надела на Долли свои очки и опустила окно, впуская морской ветер, тут же с радостью набросившийся трепать девушкам волосы.

– Нам туда, – прокричала Камила, пересиливая ветер.

Юго-Западный полис оказался небольшим искусственно насыпанным островом вблизи от материка. К нему вели два изогнутых вантовых моста, образующих полукруг. В бесконечном стекле небоскрёбов отражались облака и солнце.

Подъезжая ближе к мосту, Долли встроилась в плотный поток машин, едущих в направлении к городу. Ближе к городу они встали в пробку.

– Почему мы стоим? – спросила Долли.

– Не знаю, – протянула Камила, – Может быть, медленно заезжают на подземную развилку, а может, миротворцы что-то проверяют. Да ты не переживай так, если Гвоздика дал тебе эту машину, то всё чисто.

– Благородно, – недоверчиво выдохнула девушка.

– Нет, просто все приключения, в которые попаду я, умножатся на два для него самого, – весело подмигнула ей Камила.

Миротворцы у въезда в город оттормаживали машины и сканировали номера. Что было с теми, кого не пропустили, предположить Долли не могла – дорога была односторонней, и разворачиваться здесь было некуда. Сразу за воротами начиналась развилка в трёх направлениях – прямо спуск вниз, а остальные, наземные, шли по набережной, огибая остров с двух сторон.

– Вниз, – скомандовала Камила и, увидев замешательство Долли, добавила мягче, – Тут без вариантов, наверху парковаться негде. Мы только оставим машину и сразу вверх.

Оставив машину на подземной парковке, девушки поднялись на лифте на поверхность. Лифт вёл сразу в здание. Выйти из стеклянного холла можно было только для того, чтобы сесть в подъехавшую машину – тротуаров не было. Дома соединяли виадуки и стеклянные тоннели. Спайки между небоскрёбами на разной высоте были засажены растениями, по ним медленно прогуливались крохотные фигурки людей.

– Это жилой дом?

– И жилой и не жилой, – пожала плечами Камила, утаскивая Долли от окна, – Пойдём, ещё насмотришься.

Поднимаясь в стеклянном лифте, они снова и снова оказывались выше какого-нибудь здания, но вокруг их продолжали окружать ещё более высокие дома. Наконец лифт остановился, и девушки вышли на этаже, часть которого занимала терраса, выходящая в парк, располагавшийся на другой половине помещения. Из парка к другим небоскрёбам протягивались коридоры, внутри которых тоже росли деревья.

Камила направилась прямо к террасе, на которой стоял ресторан, не выпуская руки Долли, всё время замедлявшейся, чтобы рассмотреть что-нибудь.

Почти все столики были пусты, и девушки заняли тот, что стоял у небольшого озера у перил. К ним тут же подошёл молодой официант. Долли показалось, что он был какой-то неестественно чистый. Впечатление это возникало не только потому, что его рубашка была снежно-белой и вся форма выглаженной, но потому, что идеально белыми были его зубы, белки глаз тоже были без розовых прожилок – чисто белые, худые руки без волос, чистое лицо без особого выражения. Он улыбнулся, протягивая меню:

– Сегодня мы открыты до пяти, кухня работает до четырёх.

– Почему так? – спросила Долли, когда он ушёл.

– Если тебе было интересно, то и спросила бы у него, откуда мне знать, – отмахнулась Камила, изучая меню и не глядя на девушку.

Официант вернулся. Он улыбался, записывая заказ, а потом, всё ещё улыбаясь, принёс поднос с едой.

– Почему вы сегодня закрываетесь раньше? – спросила Долли, когда он закончил расставлять блюда.

– Сегодня в городе праздник, все идут смотреть салют.

– Салют? – заинтересовалась Камила.

– Его запускают с моста в восемь, так что вы его не пропустите.

– С моста? – Долли, щурясь, смотрела на Камилу.

Та беззаботно раскачивала ногой, наслаждаясь прохладой кондиционера:

– Хорошо у них тут, да? А мы там жаримся под солнцем.

– И как же это не помешает движению автомобилей? – улыбаясь, спросила Долли у официанта.

– Автомобили могут передвигаться по гиперлупу. А мост уже перекрыт. Хорошего вам отдыха, вы посетили наш полис в удачное время, – скалясь, ответил парень и, сунув поднос под мышку, вприпрыжку отправился на кухню.

– И что ты на меня злишься? Я не могла этого знать, – сказала Камила, допивая апельсиновый сок через соломинку.

Долли чувствовала, как ярость закипает в ней с такой силой, что ещё немного, и она расплавится. Из-за Камилы они теперь застряли на острове, где даже спрятаться негде, и просидят здесь до утра, пока её, вероятно, уже ищут. Была бы Камила так же расслаблена, если бы знала, что на неё ведётся охота? Сказать этого девушке она не могла, и, чтобы стереть эту беззаботность с её лица, Долли захотелось ударить её. Она представила, как кровь хлещет из носа, заливая белую скатерть стола, подбегает официант, улыбка сползает с его лица, гуляющие в парке люди убегают в коридоры, ведущие в другие дома, набиваются в лифты, кричат. Долли закрыла глаза, успокаиваясь.

– Вафли просто чудесные.

Долли выхватила тарелку и запустила её в озеро. Камила осталась сидеть с пустой вилкой и ножом. Она растерянно проследила за траекторией полёта посуды, потом отложила приборы и перешла к кофе. Никто не заметил исчезновения тарелки, официант продолжал улыбаться у барной стойки. Долли скрестила руки и недовольно откинулась на спинку плетёного кресла.

– Ну и? – протянула Камила, закончив с кофе, – Если тебе так хочется уехать, поехали по тоннелю. Если нет, то вафли улетели зря.

Она встала, потягиваясь, обошла стол, остановившись рядом с Долли, и вдруг обняла её. Чёрные волосы девушки касались щеки Долли, щекоча, она чувствовала исходивший от них сладкий, почти удушающий аромат карамели и ягод. Камила замерла так всего на пару секунд, а потом разомкнула руки и встала, облокотившись на перила. Она так быстро отпустила Долли, что та не успела почувствовать себя неловко, только испугалась и теперь в растерянности смотрела на спину Камилы.

Она долго стояла так, отвернувшись.

Долли, закончив с обедом, подошла к ней. Она перегнулась через перила так, чтобы видеть лицо девушки и, заглядывая в глаза Камилы, сказала робко:

– На салют я бы посмотрела.

Камилла высматривала что-то среди вывесок на стене здания напротив:

– Я знаю, что тебе нужно, чтобы ты перестала злиться.

– Я не злюсь.

– Да? То есть ты просто для профилактики хотела дать мне в нос? – она усмехнулась.

Долли хотелось ей что-то сказать, но она не знала что. Камила вела себя так, что Долли раз за разом становилась в тупик, не умея разобраться в собственной реакции на хаотичные поступки девушки. Всё, что делала Камила, было непривычно для Долли. Расплатившись, они прошли по стеклянному коридору в другое здание и оказались в огромном торговом центре.

Долли точно помнила, что фасад был стеклянным, но внутри не было окон, а только бесконечные отделы магазинов, светящихся изнутри. Посредине каждого этажа была пустота, через которую поднимались лифты. Долли насчитала 7 этажей вниз, но не успела посмотреть наверх, потому что Камила тут же увела её в круговорот магазинов. Камила покупала что-нибудь почти в каждом магазине, в который они заходили. Девушка не задумывалась долго о том, брать вещь или нет – они останавливались у какого-нибудь рейла и, болтая, перебирали вещи, когда Камила забирала всё из рук Долли и шла к кассе, попутно выхватывая с полок что-то ещё. Говорила в основном Камила, а Долли лишь коротко отвечала на те вопросы, увернуться от которых не удалось.

Когда они вышли и вновь оказались на парковке, в ушах у Долли звенело. Выехав наверх, они остановились у стеклянных дверей здания, на которые указала Камила. Медленно разъехавшись, двери впустили машину внутрь. В холле царил полумрак. Вдоль длинной стены было припарковано несколько машин. В свете фар Долли увидела приближающуюся фигуру в алом костюме. Камила вышла к нему и, переговорив о чём-то, позвала Долли. Мужчина проводил девушек на ресепшн, проведя их через боковую дверь, и остановился поодаль. Отель был обставлен под ушедшую эпоху – потёртые кожаные диваны у журнальных столиков с разбросанными бумажными газетами, малиновая стойка администратора, мягкий свет и полное отсутствие стеклянных стен. Всё выглядело старым, надёжным и очень напоминало Долли особняк её отца.

– Чего он хочет? – спросила шепотом Долли. Угрюмый мужчина в малиновом костюме ждал у них за спиной.

– Отдай ему ключи от машины, он припаркует, – ответила Камила, не оборачиваясь – она заполняла бланк, предложенный девушкой за стойкой.

Долли покачала головой.

– Я с ним схожу.

Камила не стала спорить. Когда Долли вернулась, девушка уже ждала её у лифта с ключом от номера. Лифт оказался по-настоящему старым. Он кряхтел, медленно поднимаясь вверх, жёлтый свет в маленькой кабинке без зеркал неприятно рябил. Наконец лифт остановился, двери открылись, дёрнувшись пару раз, и выпустили девушек наружу. В обе стороны от лифта уходил плохо освещённый коридор, застланный красной ковровой дорожкой. Ступив в мрачный коридор, девушки оказались в бесконечной череде одинаковых дверей, отличающихся только золотыми табличками с цифрами.

– Ничего лучше не было, – пожала плечами Камила, – еле выбила к этому номеру наземную парковку. Дверь открылась от прикосновения карты к датчику.

Слева от входа была дверь, ведущая в просторную светлую ванную, справа – зеркало, а под ним комод, из прихожей была видна стоящая параллельно окну большая двуспальная кровать, а за окном догорал розово-оранжевый закат. Долли подошла к окну. Ни одно здание не загораживало им вид на чистое бесконечное море. Солнце тихо плескалось в волнах, догорая. Только когда от заката не осталось ни искры, Долли отвернулась от окна и откинулась на мягкий матрас кровати.

– Разбуди меня, ладно?

– Хорошо, – пообещала Камила, включая телевизор.

Долли уснула быстро. Просто закрыла глаза и забылась. Камила сидела рядом и тихо перелистывала передачи, время от времени поглядывая на спящую девушку. Камила постоянно забывала о том, что перед ней клон и даже сейчас, когда разум Долли находился в покое и существовало только тело, повторенное где-то далеко множество раз, ей казалось совершенно невозможным, что она – нечто иное, нежели просто человек. Камила аккуратно провела пальцем по надписи на руке девушки, ощупывая, набита ли она иглой или выжжена кислотой. Кожа была ровной и нежной, Камилла задержала руку на вене, отсчитывая пульс. Он был таким же, как и у обычной девушки.

Камиле не хотелось будить Долли, но та проснулась так легко, будто бы и вовсе не спала. Они вышли из номера и поднялись на крышу, где уже собралось множество постояльцев. Здание отеля было значительно выше большей части строений на острове, и с крыши открывался вид на мосты, уходящие на материк.

Яркими розовыми шарами разлетелся первый залп салюта. Он искрился, снова и снова оглушая зрителей грохотом выстрелов. Долли заворожённо рассматривала огни стеклянного города, многократно повторяющиеся в отражениях окон. Ниже, на спайках в садах, толпились люди, крошечные силуэты были видны на мостах и крышах других домов. Люди были всюду, куда бы Долли ни посмотрела. Было слышно, что всюду играет музыка, но до крыши не долетали мотивы песен – ощущался лишь праздничный гул вдалеке.

Они спустились вниз последними, когда все уже ушли. Вернувшись в номер, Долли сразу пошла в душ – ей хотелось быстрее лечь спать.

Небольшую комнату освещали только голубые отсветы телевизора. Долли, вытирая волосы полотенцем, стояла в проеме, выпуская за собой из ванной клубы пара. Тонкие белые тапочки промокли, и девушка чувствовала, что влага постепенно добирается до носков. Брезгливо сморщившись, Долли обернулась посмотреть, где успела наступить в лужу, и в темноте, задев локтем что-то, лежавшее на комоде, уронила стакан. Раздался глухой звук удара об ковролин. Долли наклонилась за стаканом и тут же замерла. За дверью раздался щелчок. Камила, заметив её замешательство, включила низкий светильник на тумбочке у кровати. Долли напряженно глядела на дверь – ей казалось, что там кто-то стоит. Подождав полминуты и не услышав ничего, она тихо спросила:

– Камила, скажи, а у кого-то ещё есть ключ от комнаты?

– Да, конечно, разве ты не знаешь, что такое отель? Кажется, Гвоздика говорил, что вы уже выполняли разные… задачи, – ответила Камила.

Она озадаченно взглянула на Долли, а затем продолжила листать передачи на телевизоре. Она или не расслышала звук из коридора, или решила не придавать ему значения.

“Сейчас бы погореть на таких идиотских вопросах,” – с досадой подумала Долли, включая кипятиться чайник на комоде.

– Да, выполняли, но мы там, знаешь ли, не по отелям отдыхали.

– Да? А что тогда вы делали? – протянула девушка, лениво потягиваясь на кровати.

– Разное.

– Не расскажешь? – Она встала, подошла к Долли.

– Смотря по тому, что ты расскажешь мне взамен, – Долли нервно прислушивалась к звукам за дверью.

Камила хотела что-то ответить, но, только открыла рот, как Долли зашипела на неё:

– Тсс. Молчи!

За дверью, очевидно, что-то происходило. Кто-то, прислонившись с другой стороны, прислушивался ко всему, что происходило внутри. Долли жестом попросила Камилу передать штаны со стула. Натягивая на мокрое тело одежду, она с ноющей тревогой думала: “Ну вот и всё. Покатались”. Двадцатый этаж. Один выход и окно. Ничего тяжёлого или острого под рукой, ещё и Камила. Одной сбежать было бы проще. А если она бросит её здесь, позволив умереть, то кому ещё тогда перейдёт дорогу? Долли, завязывая шнурки, искоса смотрела на молчавшую девушку. Не прячется, стоит рядом. Доверяет? Дура.

Только Долли застегнула последнюю пуговицу, как в комнату ввалился растерянный бледный мужчина, одетый в костюм работника отеля. Моргнув пару раз, он кинулся на Долли, оттолкнув Камилу в сторону. Девушка, пытаясь удержать равновесие, схватилась за телевизор, оторвав его от стены. Долли прыгнула на кровать, схватила с тумбочки светильник и запустила им в гостя. Раздался звон разбивающегося стекла. Осколки не задели мужчину, но сопротивление вывело его из робости, ярость придала ему сил, и он рванул кровать на себя. Долли покачнулась, мужчина схватил её за руку, их взгляды встретились, и в этот момент Камила сбоку занесла над ним телевизор. Всё ещё подключенный к розетке, он показывал меланхоличную певицу с большим ртом, когда экран, не пережив тяжести удара, погас, издав треск. Удар получился слабым, но этого хватило, чтобы мужчина, растерявшись, отпустил Долли.

– К двери! – закричала она, но Камила уже сама тащила её за рукав к выходу. Долли, схватив чайник с комода, плеснула кипятком на мужчину. Он взвыл, хватаясь за теперь красное лицо. Пролетев пушечным ядром в ванную, он опустил всю голову под ледяную струю воды.

– Ты ещё спроси, в порядке ли он. Ну? – Камила дёрнула за руку растерявшуюся девушку.