Фабрика лиц, или Игра в доверие

Не было похоже, чтобы за растениями здесь строго следили, но и запущенным он тоже не был. Вдоль дома засажены цветы, деревья старые – два ряда лип, из плодоносных только сливы и пара груш ближе к аллее.

Долли села на небольшую скамью, стоявшую в тени, отбрасываемой светом из окон дома. Влажная духота наконец спала, и теперь в сумерках стало совсем зябко. Девушка обхватила себя руками – свитера больше хватало, чтобы согреться, но в дом идти не хотелось. В окне на третьем этаже загорелся свет. Со скамьи сквозь листву была видна часть аллеи, окружённой тополями, но рассмотреть что-нибудь вдали в сгущавшейся темноте было нельзя.

Долли чувствовала, что, продолжая откладывать все мысли на неопределённое «потом», начинает превращаться в камень, и теперь ей было отчего-то приятно ощущать, как леденеют от холода пальцы. Она знала, что толку от слёз не будет, и сидела, тихо уставившись в темноту, стараясь только не забывать моргать. Поводов думать у неё было много, но сил на то, чтобы делать выводы, не осталось вовсе. Тишину в голове занял прерывистый стрекот сверчков, сидящих в мокрой траве вокруг скамьи. Долли так сосредоточилась на этой цикличной однообразной мелодии, что не увидела, как с другой стороны дома вышел мужчина. Он медленно прошёл вдоль всего сада и остановился у ряда цветов, не замечая девушку.

Словив движение в поле зрения, Долли наконец очнулась от забвения, но тут же отвела взгляд, надеясь, что человек уйдёт, не обратив на неё внимания. Она прикрыла глаза, давая понять, что тревожить её не стоит, и напрягла слух, ожидая, когда шаги удалятся. Но мужчина стоял на месте. Долли раздражённо проследила за тем, над чем он размышлял.

– Ты делаешь это неправильно, – не выдержала девушка.

– Что? – он не посмотрел на неё даже мельком, разглядев её ещё у входа в сад.

Он, кажется, не знал её. По одежде понять, кто это, было нельзя, но в выходные в доме обслуживающего персонала не было, значит, это, скорее, чья-то знакомая. Чья – чёрт знает. Может, дожидается конца смены кого-то из охраны или очередная подружка Камилы, может, родственница – в любом случае, мужчина не планировал делать из её присутствия здесь проблему для себя. Откуда она взялась, туда пускай и убирается.

– Ты посадил их на солнце, – ровным тоном проговорила девушка. – Фиалки любят тень, а на солнце они сгорают. Здесь, под деревом, цветы будут в тени хотя бы после обеда.

– Почему ты думаешь, что это я их посадил? – он пристально посмотрел на девушку, оторвав взгляд от цветов. Его завораживала её надменность. Он хотел прочесть в ней причины её гордыни, но они ускользали от него, он не находил, за что зацепиться

Девушка всё ещё сидела на скамье, не сменив позу ни разу, но выглядела она не скованно, а так, словно для неё не было ничего интереснее, чем просто так сидеть в тишине, и он, придя сюда, своим присутствием нарушил её покой. Она замерла, как птица, готовая сорваться с места, и мужчина не подходил ближе, не желая тревожить её, по крайней мере, до тех пор, пока не узнает ответа на свой вопрос.

– Потому что ты на них так смотришь, будто они тебя предали тем, что умерли, – фыркнула Долли.

– Разве это не так?

– Разве ты дал им выбор?

– Не я выбирал им место.

– Тогда передай тому, кто это сделал, но пока ты единственный, кто пришёл на это кладбище цветов.

– Не один, тут есть ещё ты.

– А я-то тут при чём?

– Вот и мне интересно, – сухо отрезал мужчина.

Долли хотела было сказать ему, чтобы не лез не в своё дело, но тут же поняла, что начала разговор сама. Она вовсе не собиралась набрасываться на мужчину с обвинениями, и теперь ей стало неловко.

– Ни при чём, но там, откуда я родом, растения были единственными живыми созданиями, которых устраивала жизнь такой, какой она была по природе, – она пожала плечами, выходя из тени, – я им доверяю.

Долли подошла к цветам и, присев на корточки, стала рассматривать увядшие фиалки. Длинные волосы спадали с плеч, загораживая свет, и девушка перекинула их на одну сторону.

– Они выросли здесь сами? – она глядела на мужчину снизу вверх.

Это был первый человек после Энгельса, которого она встретила, не зная его должности или связи с клонированием, и почему-то ей не хотелось этого знать. Он был одет просто и не по погоде легко, ростом ниже Лео, но шире в плечах, на первый взгляд молод – темнота сглаживала черты. Это был обычный человек, и ей хотелось, чтобы он таким и остался.

– Выросли, чтобы умереть? Это неправильно, так не бывает, – покачала головой Долли.

Мужчина смотрел на неё молча, она встала, спрятав руки за спиной, чтобы он не заметил номер. Она глядела на него, склонив голову, и в её глазах плясали огоньки – она понимала, что цветы не могли вырасти здесь по своей воле, и её забавляло то, что мужчина почему-то решил соврать ей. Он перевёл взгляд в сторону, избегая её смеющихся глаз и чувствуя себя, как пойманный на лжи мальчишка. Их разделял только ряд умерших цветов. Зазвонил телефон.

– Да? – лицо мужчины от того, что ему сказал звонивший, сразу же стало серьёзным, он отвернулся от девушки, – Сегодня? Я только что был там был…

Когда он закончил разговор и обернулся, Долли уже не было. Он вышел на парковку, к нему подъехал автомобиль, он сел в него и уехал.

Поднявшись на второй этаж в свою комнату, Долли не стала включать свет. Она осторожно выглянула из окна – мужчины в саду уже не было. Отчего-то ей стало досадно и она, желая быстрее избавиться от этой неуместной ноющей тоски, постучалась к Камиле. Девушка открыла тут же, будто всё это время ждала Долли за дверью. Она заметила, что гостья даже для самой себя странно тиха, но, видя, что та не намерена это обсуждать, продолжала в привычной ей манере монолог, скачущий от темы к теме и объединённый лишь беззаботным настроением рассказчицы.

К себе Долли вернулась уже за полночь, когда неиссякаемые разговоры Камилы окончательно разогнали её смешавшиеся чувства и погрузили в полудрёму. Она с трудом заставила себя встать со светлого кресла, ставшего за вечер таким удобным, и перебраться в спальню, в холодную чужую постель.

Глава 5. Кровь

Долли проснулась оттого, что в коридоре спорил незнакомый голос с её собственным.

– Я не знаю, я ничего не знаю, – терпеливо повторял мужчина.

Клон сказала ему что-то неразборчиво. Было слышно, что мужчина перебирал связку ключей – тихо лязгал металл. На слова девушки он ответил раздражённо:

– Потому что это не моя идея, ясно?

Долли быстро накинула одежду и подошла к двери, прислушиваясь, но разговор уже прервался. Мужчина отпер дверь в соседнюю комнату и ушёл. Долли застёгивала манжеты и еле успела увернуться от двери, когда Камила внезапно вошла к ней. Она, сощурившись, оглядела девушку:

– Доброе утро, ты знаешь, кто приехал?

– Да.

Долли раздвинула шторы. Небо было чистое и, судя по коротким теням, направленным в сторону дома, время перевалило за полдень. Девушка смотрела в сад, пряча растерянное лицо от Камилы.

– Значит, сюрприза не вышло, – протянула Камила разочарованно, – хотела принести вещи, но не знала, здесь ли ты.

– Какие вещи?

– Любые. У тебя нет ничего, тебе нужно всё. И свитер ты мне зря вернула.

– Я была здесь. Я спала.

– Я уже поняла, что не сбежала, – цокнула Камила. Долли стало неуютно от того, как просто и шутя девушка угадала её планы. – Тогда сама потом зайдёшь. А впрочем, сегодня нас не будет – придётся тащиться с Гвоздикой на какое-то показательное мероприятие, понимаешь?

– Нет.

– Я буду там в роли породистой собаки на выставке, меня покрутят в разные стороны и отпустят умирать от скуки остаток вечера. Я там как бы вроде бирки на хлебе – нужна только при знакомстве.

– Понимаю.

Камила подошла к Долли и, выглянув в окно, нахмурилась:

– Если бы ты так не спешила сюда попасть, нас бы тут ещё не было и мне бы не пришлось туда тащиться. Других… всё равно ещё нет.

Долли хмыкнула, вспомнив нападение в отеле. Камиле, видимо, оно понравилось больше, чем перспектива провести вечер с Гвоздикой.

– Что? – Камила хитро улыбалась девушке, словно прочитав её мысли. Потом, вздохнув, добавила: – А теперь у нас ужин.

– Ужин? – переспросила Долли, – Сколько времени?

– А, у тебя тут нет часов? – Камила осмотрела стены. – Тем лучше, всё твоё время – моё. Попрошу тебя как свадебный подарок у Гвоздики.

Долли знала, что в подобных случаях спрашивать о личном нужно аккуратно, играя ва-банк: попадёшь в цель, и тебе расскажут многое, а ударишь мимо, и человек свернётся, как улитка в домик.

– Гвоздика – твой брат?

– Вроде того. Был. Жил время от времени у нас в детстве, когда его бабка взорвалась, – Камила замолчала. – Ну, хочешь, называй это обедом. А мне потом собираться, так что это мой ужин.

Она, задумавшись, выдвинула ящик комода. Долли только теперь вспомнила о пистолете, лежавшем на полу под ним. Камила бы не увидела его, даже обыскав все ящики, но Долли всё равно захотелось увести её подальше от тайника. Она потянула девушку к двери:

– Пойдём, я хочу есть и обещаю не запускать твою еду в полёт.

Дверь справа от той, через которую Долли вчера попала на кухню, вела в тёмный коридор, протянувшийся насквозь через всё крыло. Все тёмные двери были закрыты, свет падал только из арки слева, куда и свернула Камила.

Столовая оказалась большим светлым помещением. С обеих сторон длинного стола стояло по четыре мягких серых стула. Комната была пустоватой, практичной и в то же время причудливо умиротворённой – из двух вытянутых окон был виден сад.

– Стерильно, – вырвалось у Долли вслух.

– Я видела, как за этим столом Марк сшивал ухо, – сморщившись, проговорила девушка.

Долли не стала уточнять – вопросов было слишком много. Она молча принялась за еду, обдумывая положение своих дел. По всему складывалось, что ей нужно было бежать вечером, когда Камила, единственный человек, который мог бы быстро заметить её исчезновение, уедет из дома.

В коридоре за аркой мелькнула клон – она собиралась пройти мимо, но заметила Долли и вошла. Клон села за стол рядом с Долли. Они молчали.

– Ты можешь взять на кухне посуду и всё, что тебе нужно, – сказала Камила, с интересом разглядывая девушек, как детский ребус, где нужно найти различия на двух картинках.

– Я принесу, – встала Долли. Ей не хотелось находиться рядом с клоном.

Она вышла на кухню и, потянувшись к ящику, вздрогнула от неожиданности, услышав над ухом голос клона:

– Привет.

– Привет, – она обернулась к ней и оказалась зажата между клоном и столешницей.

Клон выглядела почти безразличной, она всматривалась в Долли, её глаза бегали, перепрыгивая от одной черты лица девушки к другой. Она протянула руку к её волосам. Долли напряглась. Клон медленно, аккуратно запустила пальцы в её пряди, дотрагиваясь до Долли, как до хрупкой реликвии. В её действиях была не нежность, а трепет перед чем-то недостижимым, тайным. Дойдя до кончиков волос, клон снова подняла руку, ощупывая губы девушки, обводя лёгким движением овал её лица. Долли готова была расплакаться от того, как очевидно клон демонстрировала ей, что это конец. Клон даже не собиралась играть в игры, нападать исподтишка. Она прямо обозначала, что знает правду. Эта мания объять оригинал, овеществить его, потрогав, воплотив в реальность то, что оставалось полусказкой, была хорошо знакома Долли. Этими прикосновениями клон будто бы говорила:

– Вот ты, а вот я. Я это ты. Я свергаю тебя с престола. Твоё тело принадлежит мне. Я доказываю, что это так. Я больше не нуждаюсь в Боге, которым могу быть сама, ибо мы одинаковые.

Камила, перегнувшись через спинку стула, с интересом следила за происходящим на кухне. Клон сделала шаг назад, освобождая пространство для Долли, затем открыла выдвижной ящик, вынула приборы и, прихватив тонкий нож, опустила его в карман так, что Камила не могла этого видеть со своего места.

Долли не хотела теперь оставаться одна и увязалась за Камилой, когда та вышла из-за стола:

– Я помогу тебе.

– Мне уже не поможешь, – мрачно ответила девушка, недовольно насупившись.

– Тебе так нужно ехать?

– Да.

– Но ты же не принадлежишь никому. Откажись, – теперь Долли уже предпочла бы перенести побег, только бы не оставаться с клоном один на один в пустом доме.

– Если бы я могла раздвоиться, было бы просто замечательно, понимаешь? – вздохнула Камила, поднимаясь по лестнице.

– Нет.

– Если бы я могла раздвоиться или раздесятериться, это было бы невероятным счастьем. Всем по Камиле! А меня бы оставили в покое. Понимаешь?

– Немного. Зачем именно тебе раздваиваться? Что в тебе такого, что нельзя тебя просто заменить кем-то другим?

– Имя, – цокнула девушка, открывая дверь.

При дневном свете комната казалась значительно меньше, чем та, в которую поселили Долли.

– Почему ты не поменяешь комнату?

– Сначала что было свободно, то и выбрала. К тому же здесь больше всего шкафов, – вещи были везде: в бумажных пакетах, стоящих под столом, в коробках, выглядывающих из-под кровати, смятая одежда пирамидкой возвышалась в углу за шкафом, а аккуратно сложенная – стопкой в кресле. Камила скинула её на пол, предлагая Долли сесть.

– Потом уже здесь скопилось много всего, да и я не думала, что это всё так затянется.

– Что? – Долли села в кресло.

Камила сжала губы, потом махнула рукой:

– Всё равно тебе кто-нибудь разболтает, – она села перед зеркалом, разложив перед собой косметику. Долли теперь видела её лицо только в отражении, – Ну, обычно это не занимает столько времени. Бывает месяц или сезон, но чтобы два года – нет. Впрочем, здесь не так плохо, намного лучше, чем могло бы быть, если бы за эти два года мне пришлось проворачивать это снова и снова. Я же говорю, терпеть не могу спать не дома, а когда живёшь где-то пару недель, то это не дом, а издевательство. Поэтому я и не могу отказать ему в услуге. Нам это выгодно обоим, так что я не жалуюсь.

Долли озадаченно рассматривала Камилу:

– У вас есть какая-то сделка?

– У моей мамы. Точно не знаю какая. Я никогда этого до конца не знаю, я просто полудобровольный заложник, – она замолчала, внимательно всматриваясь в своё отражение, а потом, довольная, стала искать что-то среди всех разбросанных вещей.

– Разве ты не его сестра?

Камила ходила по комнате, заглядывая в разные ящики и пакеты. Она отрицательно помотала головой, но ничего не сказала. Долли так задумалась, что не заметила, как девушка ушла в ванную.

Зашумел душ. Долли задремала. Камила, вернувшись, не стала будить девушку. Накрыв её пледом, она села к зеркалу и стала краситься, напевая. Долли просыпалась пару раз от того, что Камила тихо ругалась, когда у неё что-нибудь получалось не так, как она хотела, но тут же проваливалась обратно в сон.

Она проснулась окончательно от тишины, когда Камилы уже не было в комнате. Долли вышла в коридор и, когда прошла его наполовину, вдруг почувствовала чьё-то присутствие рядом.

Кто-то шёл за Долли, попадая в ритм её шагов. Девушка обернулась – никого. Ей захотелось броситься бегом, но она боялась спровоцировать этим клона – в том, что та следит за ней, она не сомневалась. Побежит и даст сигнал клону к нападению. Длинный бежевый коридор сворачивал влево, дальше лестница, казавшаяся девушке сейчас спасительным рубежом. Долли, не оборачиваясь и не меняя скорости шага, молила изгиб коридора приближаться быстрее. Свернуть влево, там включен свет – попасть туда, и она спасена. Она резко повернула и врезалась в огромного мужчину. Он аккуратно отодвинул Долли:

– Ты чего? – она узнала голос, который спорил утром с клоном в коридоре.

– Простите, я задумалась.

– Ты не видела Гвоздику?

– Нет, разве он здесь?

– Ты утром уже спрашивала, – нахмурился мужчина.

– Теперь вечер, – многозначительно ответила Долли, она не знала, что будет лучше – отметить, что она другой клон, или слиться с Третьей в одно лицо.

Мужчина, привыкший к тому, что люди в его подчинении бывают недалёкими, устало пояснил:

– Он ещё вчера приехал, но тут же куда-то смылся.

– Не видела.

– Понял уже, – он махнул рукой и задумался.

Долли была ему даже не по плечо, но отчего-то рядом с ним ей было спокойно. Может быть, оттого, что встретила его как спасение от преследовавшего клона, а может быть потому, что соберись он навредить ей, убил бы быстро и безболезненно – одним движением руки. В прямых, рублёных чертах лица сложно было обнаружить наклонность к жестокости, но девушка уже была уверена в том, что обычные люди не покупают клонов, и, раз этот мужчина был связан с Гвоздикой, чист он быть не мог.

Долли, вопросительно посмотрев на него ещё раз и не увидев никакой реакции, тихо обошла его и спустилась вниз. Ей хотелось сделать это как можно быстрее, так, чтобы мужчина оставался между ней и клоном. Марка внизу не было, хотя сейчас девушка была бы рада видеть даже его, только бы не оставаться одной. Дом, в садящихся лучах оранжевого солнца, был пуст. Свет проникал через не зашторенные окна. Долли прошла в правое крыло, ища, где спрятаться от клона. Она надеялась ещё, что наткнётся случайно на Камилу или клон оставит идею найти её, но уже чувствовала её приближение.

Долли дёрнула первую попавшуюся дверь и оказалась в гараже. Ворота были подняты вверх, через них в помещение падал вечерний тёплый свет. Внутри стояла та самая машина, на которой Долли приехала сюда с Юга. Девушка направилась мимо неё к выходу, но успела только сделать пару шагов – на плечо ей опустилась рука.

Такая же, как у неё, только теплее и крепче. Это было лёгкое прикосновение, привлекающее внимание. Долли обернулась.

Глаза клона хищно загорелись, она медленно, не спеша, подкрадывалась к Долли. Девушка отступила назад. Споткнувшись о стол, она схватилась за край столешницы, нащупав за спиной молоток. Клон заметила, как Долли аккуратно притянула его к себе, и разочарованно улыбнулась:

– Ты такая глупая. И правда номер ноль. Почему ты думаешь, что тебе всё можно?

Долли сжала рукоятку крепче, понимая, что всё равно не сможет ударить им клона. Клон резко бросилась к ней и перехватила руку девушки, прижимая её к столу. Долли понимала, что клон превосходит её в силе в разы. Вырвать руку из её хватки не получалось, девушка только причиняла себе боль, пытаясь вывернуться, и всё равно продолжала сопротивляться.

Клон опустила руку в карман, вынимая нож.

В двери мелькнул край рабочей куртки, кто-то вошёл – раздался грохот от задетого короба с инструментами. Клон тут же приняла невозмутимый вид и с деланной любезностью отпустила Долли. Стряхнув с её плеча воображаемую пыль и, не глядя на того, кто вошёл, она резко развернулась, вышла на улицу через поднятые ворота.

– Лео?! – Долли не смогла скрыть удивления и радости.

Он стоял в проёме, вытирая руки о полотенце, и с интересом наблюдал за тем, что происходило между клонами. Его бесстрастное выражение лица тут же прибило подлетевшее от облегчения сердце девушки к земле. На чьей он стороне? Страх снова пронизал Долли. Она бросила взгляд на стол с инструментами.

– А, вот как, – протянул Лео.

Долли виновато глядела на него, затравленно пятясь к выходу. Он сделал шаг внутрь – она такой же к улице.

– Это ты что ли? Ничего не умеющая? – с подозрением спросил Лео, примирительно поднимая руки.

Долли видела, что ничего, кроме полотенца, он не держит. Она подняла руку, показывая свой номер. Ей в первый раз было жаль, что он уже не такой яркий. Лео сощурился, разглядывая цифры. Ему не нравилось то, что и без цифр он сразу понял, кто перед ним, и в то же время он почему-то был рад её снова видеть.

– Ну, привет, – сказал Лео, опуская руки, – Хочешь чай?

– Хочу, – Долли мотнула головой, сбрасывая с себя то неприятное будущее, которое уже успело нарисоваться в её воображении.

– У тебя такая подружка, – он так долго подбирал слово, что пауза превратилась в молчание.

– Успели познакомиться? – Она подошла ближе, но Лео видел, что девушка всё ещё боится и не мог понять, кого именно – его или возвращения клона.

– Немного, – пожал плечами Лео.

– Она заходила без меня?

– Ага.

– Что хотела?

– Не знаю, но она меня слегка напугала.

– Меня тоже, – с сарказмом заметила девушка.

– За столько лет к ней не привыкла?

– Они все такие, – отмахнулась Долли.

Лео удивлённо дёрнул бровью. Он вошёл внутрь гаража – девушка не сдвинулась с места.

– Я довезла её без единой царапинки, – перевела тему Долли, поглаживая машину по кузову.

– Там дыра в заднем стекле, – возмущённо зашипел Лео.

– Как будто это от моего вождения зависело, – фыркнула девушка.

– Знаешь, куда ехать и подо что её подставлять, как раз от тебя и зависело.

Долли закатила глаза.

– Вот тебе назло надо было её со всех сторон продырявить.

Лео усмехнулся:

– Тебя бы, наверное, тоже тогда немного прорешетили.

Долли поежилась:

– Мне, если честно, и одного раза хватило, – она задумалась, замолчав.

Лео налил воду в чайник и поставил его кипятиться.

– А что там было? – спросил парень серьёзнее.

– Сама не знаю. У тебя везде с собой чайник?

– А у тебя везде с собой проблемы?

– Нет, просто, по-моему, они сами за мной ходят. Я очень стараюсь убежать от одной, а потом оказывается, что я бегу прямо в эпицентр новой.

– Мой отец одобрил бы это, – хмыкнул Лео.

– Что? – уточнила Долли, садясь на табурет-стремянку.

– Отступать, уклоняться.

– А это у тебя откуда, беспроблемный? – Долли указала на свой лоб, подразумевая ссадину на лице Лео.

Он наклонился к крылу автомобиля, рассматривая себя в отражении:

– Что, так плохо?

– Нет, вполне ничего, если ты про лицо, – рассмеялась Долли, – А синяк жуткий. Тебе и правда бы научиться уклоняться.

– Это было столкновение с реальностью, – Лео изобразил драматичный удар, – От неё не увернёшься.

Чайник стал выпускать клубы пара и бурлеть, красная кнопка на нём загорелась, но тумблер долго не выключался, так что стало казаться, будто он не остановится до тех пор, пока не выкипятит всю воду. Долли протянула руку, чтобы снять его с подставки.

– Горячо, – остановил её Лео, отодвинув чайник вглубь стола.

– Ты давно чинишь машины?

– Сколько себя помню. Отец занимался машинами. Не только автомобилям, а вообще всякими механическими штуками, а я всегда на подхвате был, – он говорил это просто, без любования собой, без лишнего восторга от того, что затронули приятную ему тему.

Долли видела, что он хочет спросить о чём-то, и ждала, пока он соберётся с мыслями. Наконец, он выдохнул:

– Я могу спросить тебя кое о чём?

– Я же всегда могу не отвечать, если мне не понравится вопрос, – пожала она плечами, облокачиваясь спиной на стол сзади.

– В том-то и дело, – усмехнулся Лео, – если вопрос тебе не понравится, вернее, если бы я знал, что это будет так, я бы предпочёл его не задавать.

– Хорошо, я обещаю тебе, что, если он мне не понравится, ты об этом не узнаешь.

– То есть ты в любом случае ответишь?

Долли кивнула.

– Но не обязательно правду, правильно?

– Да, – она расслабленно болтала ногой.

– Тогда не отвечай, если не можешь, но не ври.

– Ладно.

– Где тот человек, чьими клоном ты являешься?

Долли застыла.

– Не можешь сказать? – Лео искал её глаза, она смотрела задумчиво в пол.

– Могу, – Долли ожидала этого вопроса меньше всего. Её годами приучали к мысли о том, что как человек она не существует ни для кого вне острова. Никто не знает о том, что она есть. Никто никогда не узнает этого. И первый же встречный спрашивает именно о ней. Его вопрос был таким простым и очевидным, Долли будто сбило локомотивом железной логики: есть клон, значит, есть тот, кого клонировали. Она была. Её не могло не быть. Она мотнула головой, отгоняя лишние сейчас мысли, – Я могу, но задай его конкретнее.

Она подняла глаза на Лео, готовясь ответить по возможности честно на его вопрос.

– Она существует? Она жива? Она живёт там же, где живут клоны?

Долли кивала на каждый его вопрос.

– Это простой вопрос. Можешь спросить то же самое у Третьей.

– Я попробую тебе верить, – Лео надеялся, что его предположения верны. Он и до этого не сомневался в них, но теперь, когда кто-то их подтвердил, он точно знал, что прав. Его сестра должна была быть жива.

– Это напрасно, – улыбнулась Долли.

– Она какая-то ледяная. Пугает. Ну её, – махнул рукой Лео и снова нахмурился, – Тогда ещё один. Где находится этот остров?

– Откуда ты знаешь, что это остров? – с любопытством посмотрела на него Долли.

– Есть знакомый, выполнявший там работы, – уклончиво ответил Лео.

– Ты сильно доверчивый, да? И мне, и ему, и тому, кого собаки покусали, веришь.