Хроники Третьей Мировой войны, которой не произошло

....

Генерал Вареннов, прибывший двумя днями назад для помощи военному командованию по координации действий всех силовых структур, тем временем пытался связаться с партийным руководством уже третий час. Безуспешно. Он чувствовал, что добром дело не кончится.

Валентин Иванович никогда не боялся ответственности. Дело надо было делать независимо от колебаний московского партийного руководства. Оно далеко, а беда – рядом. Площадь будет очищена от толпы, но для гарантии надо усилить оцепление.

Грузинские водители отказались доставлять на площадь прибывший накануне ОМОН.

Пешими колоннами следовала только горьковская школа милиции.

....

О чем немедленно узнали организаторы акции. Если успеют усилить оцепление – пиши пропало. Народ просто разбежится, и все. Неделя трудов пойдет коту под хвост.

В военных полетели камни.

Солдаты сомкнули ряды.

В одном месте вдруг появилась группа людей, прорвавшая цепь солдат. Женщины что-то кричали людям в форме, какие-то молодые люди окружали бойцов, пытались отобрать у них оружие.....

Вспыхнула потасовка. Она разрасталась на глазах, превращаясь в плохо различимый в темноте клубок. Крики и ругань слились в один гул. Вскоре площадь превратилась в арену массовой драки.

В темноте засияли прожектора.

Прибывшие группы военных разрезали кучки дерущихся на части и последовательно выводили людей с площади.

На следующий день в знак протеста против разгона митинга город Тбилиси и остальная Грузия начали забастовку, был объявлен национальный 40-дневный траур. Жители города начали в массовом количестве возлагать цветы на место гибели демонстрантов. В Грузии было объявлено чрезвычайное положение, но демонстрации протеста продолжались.

Правительство Грузинской ССР было вынуждено подать в отставку.

Невероятно эффектный Звияд Какофония – стройный, седовласый несмотря на молодость, с выразительными карими глазами, смотрящими прямо на зрителя – умело изображал скорбь под телекамерами, для журналистов это был звездный час – национально-освободительные движения в СССР! Сенсация!

– С событий 9 апреля начался процесс консолидации грузинского общества вокруг идей национальной независимости, восстановления грузинской государственности, – с внутренним торжеством возглашал Какофония. Звияд Константинович всегда тонко чувствовал настроение толпы, всего через год эта самая толпа приведет его к верховной власти.

Вильнюс, несколькими днями позже

Первый секретарь Коммунистической партии Литвы смотрел трансляцию из Тбилиси. Он не очень верил тому, что говорили новоявленные грузинские национальные лидеры, да и неизвестно откуда вынырнувший Ленинградский профессор-юрист, возглавивший комиссию по расследованию тбилисских событий вызывал вопросы. Произносимые цифры о сотнях погибших, отравленных газами и порубленных саперными лопатками плохо увязывались со здравым смыслом и полученными им данными – семнадцать человек.

Но и семнадцать жертв – чересчур много.

Хотя значение этих событий для него лично переоценить было нельзя. Мало того, что нет продуктов – экономика хромает, а теперь и военная власть выступила как каратели и оккупанты.

Если подумать, то именно сейчас все складывается наилучшим образом. Надо идти другим – легальным и бескровным путем. Вспомнился семинар в США. Наипервейшая задача – как можно лучше подготовиться к Съезду Народных депутатов СССР. Там, скорее всего, начнется «публичная политика» – заседания будут транслироваться в прямом эфире на всю страну. Желающие ринутся толпой на трибуну.

В разных столицах, спустя несколько дней

Короткий визит делегации Бундестага в Москву вызвал быструю и однозначную реакцию.

Аналитики внешнеполитических ведомств Франции и Великобритании были единодушны в оценках – отношения Советского Союза и ФРГ перешли границу нейтралитета. Объединение Германии может состояться в прогнозируемом будущем – уже лет через десять. Это решительно меняло ситуацию на континенте, поскольку при всем сотрудничестве в рамках НАТО речи о смене статуса ФРГ как государства, побежденного во Второй Мировой войне, не шло, то есть объединение Германии ставилось целью, за которую надо бороться и которая когда-нибудь (когда рак на горе свистнет) будет достигнута.

Проконсультировались с новоназначенным госсекретарем США Джеймсом Карпентером. Тот был настроен еще более пессимистично – он-то был уверен, что переговоры между СССР и ФРГ на эту щекотливую тему идут полным ходом.

Ситуация требовала решений на самом высоком уровне.

Наиболее удобным моментом для встречи глав правительств было заседание Совета НАТО в Брюсселе. Торжества по случаю сорокалетия отгремели, и можно было заняться неотложными делами – реализацией политического преимущества в военное.

НАТОвские военные в глубине души презирали Трепачева и команду – как можно было подписывать договор о ликвидации ракет малой дальности, не бывших предметом переговоров? Ведь уничтожались только советские ракеты, а о НАТОвских речи не шло. И сейчас Министр обороны США Фрэнк Картано выступал с предложениями по модернизации этого оружия поля боя в серьезные наступательные системы. Это было вполне возможно, техника шагнула далеко вперед, и соотвествующие фирмы из Висконсина, Нью-Мексико, Техаса и других штатов с удовольствем провели бы такие действия за деньги европейских налогоплательщиков. Генералы слушали и одобрительно кивали. Все шло хорошо.

Джордж Бушман прилетел на четыре часа – подписание финальных документов сессии НАТО и последующей встречи с коллегами из Франции и Англии на советско-германскую тему.

Однако стройное течение парадного мероприятия было нарушено.

– Федеративная Республика Германии не может согласиться с планом широкомасштабной модернизации ракет малой дальности – Хельмут Рюбе, «человек-гора», поднялся во весь двухметровый рост. – Мы не считаем СССР и ГДР враждебными государствами, а деньги на модернизацию нескольких тысяч ракет можно потратить с большей пользой.

Канцлер сел.

Главы государств не могли прийти в себя от изумления.

– Хорошо,– ответил Джордж Бушман, торопиться с этим, возможно, и не надо. Давайте посоветуемся и вернемся к этому вопросу позже – он черкнул на листке бумаги несколько слов и передал записку госсекретарю, сидевшему по левую руку.

Двумя часами позже короткое совещание глав делегация США, Англии и Франции закончилось.

Решение было единодушным. Недалекому Трепачеву надо было разъяснить, что ожидает его в недалеком будущем. И если блоковая структура в Европе рухнет, то защищать ослабленный СССР будет некому. Донести эту точку зрения поручили Государственному секретарю США при скором визите в Москву.

Москва, начало апреля

Большинство людей жило в ожидании съезда – того самого революционного действа, сулящего долгожданные перемены. А то уж все обрыдло донельзя – общая злоба, сенсации в прессе, талоны на продукты в ЖЭКе, пустые полки… все, что угодно, но не так, как сейчас!

Михаил Ильич Микульский лихорадочно пытался найти какие-то способы улучшить свое положение – ну что такое полставки ВНСа для взрослого мужика? Но новой работы на разумные деньги не находилось. Может быть, при новых властях будет лучше?

Вячеслав Георгиевич Котовский – более мудрый – видел в подготовке съезда что-то типа возврата хрущевских реформ. Такие же агитки, такая же «гласность», результат, скорее всего, будет тем же. Тбилисские события тоже наводили на аналогии – царствование Николая Второго началось с кровопролития на Ходынке. А чем кончилось?

Николай Николаевич Звонарев ничего не выигрывал от изменения структуры власти. Его беспокоили два вопроса – где взять деньги для 13000 сотрудников Института и где застряли предложения, которые он сформулировал на зимней конференции в Штатах.

Священнослужитель Александр Муринштерн делал свое дело, вспоминая библейскую мудрость – голодная муха кусает больнее. Новые люди лучше не будут.

Михаил Борисович Федорковский недолго горевал над незапланированными расходами по избирательной кампании Бориса Николаевича Ёшкина, да и траты были, честно говоря, копеечными, а перспектива – огромной. Вдруг этого Ёшкина опять куда-то продвинут, кто знает? Но это – будущее. Сейчас его беспокоил другой момент – он увидел зарождающийся рынок информационных услуг – компьютеризации, а он на этом рынке не играл. Непорядок.

ПиСи стоили дорого, но это неважно. У клиентов деньги есть. Главное – людей, понимающих в этом деле, было немного, и спрос намного превышал предложение. Вопрос надо было решать. Михаил обратился к своему старшему партнеру.

Сын того самого старшего партнера, Александр Иванович Дуров, размышлял на другие темы. В марте прошли выборы. Ёшкин набрал при тайном альтернативном голосовании 90% голосов московских избирателей. Трепачев при голосовании только по спискам КПСС – только 75%. Тоже, конечно, неплохо, но Ёшкин как-то поприличнее выглядит. Как он себя поведет на съезде? Будет ли выставлять свою кандидатуру? А если да, то как поступить ему самому, Александру Дурову?

Размышления прервал телефонный звонок.

– Слушай, Александр (по-другому старший теперь младшего не называл) – что ты думаешь насчет, как их, компьютеров?

– Я ничего не думаю. В Институте есть малый, который все время об этом думает, и знает очень много. У него сейчас целая группа, лаборатория без малого….

– Так что ты молчал? Даже я понимаю, что здесь есть деньги. Звони своему приятелю в институт, все же в плюсе будут.

Рогатин не избежал влияния общего настроя. Как человек внушаемый и, как ни говори, правоверный коммунист, он ожидал, что вот-вот, прямо-таки сейчас старые замшелые и ретроградные обычаи будут порушены и все вдруг станет хорошо и просто замечательно (по дури он не предполагал, что некоторое новое безусловно хуже старого). Такие думы возникали из собственного ахового положения – чего-то реального для себя и группы, кроме текучки, не было. Да, эксплуатация, затыкание дыр, даже новый «конкорд» писали его ребята в порядке повышения квалификации и общеметодической работы. Надо искать где-то в другом месте, за прошлый год ничего не подвернулось.

Но Господь Бог дает шанс ищущим.

Телефонный звонок изменил жизнь Рогатина на два года.

Институт, через пару дней

Двое – один чуть постарше и повыше в белом халате, другой – в хорошо сидящем костюме – уже третий час бродили по коридорам пустынного в этот вечерний час здания.

– Значит, договорились – парень в костюме как бы подвел черту. Ты начинаешь работать обособленным подразделением, это наша обычная практика, у нас это называется направлением. Есть направление импорта, оптовой торговли, инжиниринговых услуг.

– А это что такое?

– Попросту, комплектации оборудования под проект и последующих закупок. Продолжаю – будет и твое направление, как бы его получше назвать,

– Прикладное – Валерию всегда хотелось иметь что-то прикладное, в память о прошлой жизни, все же она вспоминалась с тоской и грустью – как первая любовь.

– Пуская прикладное, но лучше прикладной математики. И более солидно, и поможет общаться с клиентами. Ты – руководитель направления, визитки тебе сейчас закажем. Условия следующие – ИНТЕП получает двадцать три процента объема подписанного заказа грязными деньгами в оплату административно-управленических расходов, включая налоги, наш маленький офис, бухгалтерия, охрана и моя зарплата. Все остальное ты делишь сам по своему усмотрению, и отвечаешь за все сам. Годится?

Валерий помолчал, считая про себя. Получалось совсем неплохо, особенно сейчас, в эпоху безденежья и полной неясности. Собеседник истолковал молчание неверно.

–Ну хорошо, двадцать два процента и двадцать с больших проектов – больше десяти тысяч рублей. Согласен?

Валерий произнес без промедления

– Договорились. А сейчас есть что-нибудь на примете для начала и как начать?

– Да. Маленький проект. Для тренировки. КУВТы` для школ.

– Что???

– Комплекс Универсальный Вычислительной Техники – унифицированная конфигурация для обучения информатике. 12 компьютеров бытовых БК001 и компьютер преподавателя. Соединяются по простой схеме. У школ деньги на это есть, но ни компьютеров, ни специалистов, ни обслуги нет. Так что давай. Обзванивай школы. Доставай оборудование. Заключай договора и вперед!

– А расходы?

– Вот тут-то и весь фокус. Школы платить наличными не могут, поэтому расчеты могут делаться только безналичными. Но за безнал компьютеры не купишь, и тут появляемся мы –отцы и благодетели. Мы можем сконвертировать безнал в наличку и заплатить тому, у кого это КУВТы есть. Нужно только его найти.

– Но безнал появится только после договора. А где же я возьму наличку до договора? Ведь деньги против стульев, но деньги вперед?

– Завтра я положу на твой счет в сберкассе 10 тысяч руб, ты дашь расписку. С проекта отдашь. Все понятно?

– Конечно, давай начнем…

Валерий подписал пропуск, поставил печать.

После ухода Михаила Рогатин задумался. Он сам мог бы назвать четыре-пять потенциальных клиентов. Надо понимать, как поставить бизнес на широкую ногу.

Ясное дело, технически проблема решается довольно просто, иначе для школ такие КУВТы – штука нереальная. Неинтересно, но обещает реальные деньги.

Но это было и довольно грустно. Рогатин думал о себе несколько лучше (сдуру, наверное). Производство – рутина, его знания здесь совершенно избыточны. Неужели он больше ни на что не годится?

Рогатин выключил лампу над столом, пошел к двери. И тут – совсем как в плохих детективах – зазвонил телефон.

– ВВ, к тебе просьба. Помнишь историю о Нижнеокской АЭС?

– Ну да, а что, вопрос не закрыт?

– Вовсе нет. Этот молодой Певцов пока только говорит, а энергетика Нижнеокска – на нуле. Проблема в том, что станция почти достроена – кроме реакторного зала, родной аппарат ушел пять лет назад на один из соцстрановских АЭС в порядке помощи. И неожиданно сложилась странная ситуация – обычно все начинается с реактора, а тут наоборот – стройка продолжилась без аппарата. Риск, конечно, но делать было нечего. А сейчас реакторов есть два, оба – ВВЭРы, подробности ты знаешь, оба – полностью совместимы с основным оборудованием по мощностям, габаритам, посадочным размерам, разъемам и так далее. Но состав дополнительного оборудования, как ты понимаешь, совершенно разный. Решение будет приниматься при сравнении эксплуатационных характеристик. Помнишь, мы говорили о безлюдной АЭС? Как ты считаешь, это может получиться?

– Что за вопрос, конечно!

– Вот и я так думаю. Мы уже вчерне договорились с фирмой.

– А кто, если не секрет?

– «Смерч» видел? Как по-твоему, они справятся? Так что давай, созванивайся с ними, и начинайте. Там есть один такой, похоже, такой же экстремист. Развитие многоразовых кораблей будет еще неизвестно когда, боюсь, что за это время не один реактор вместе построим…

Вашингтон, в это же время

– Развитие советских многоразовых кораблей нам не нужно. Ларри говорит –философия их системы еще хуже нашей, и вывод полезного груза «Энергией-Смерчем» обойдется еще дороже, чем у нас, а с их «Протоном» вообще никакого сравнения. Но довольно скоро они очухаются, и сделают правильные выводы. Потенциал у системы огромный!

– А зачем они вообще это делали? – вмешался человек за большим столом.

– Джордж, понятное дело, для вывода на орбиту стратегических вооружений. Может быть, ты помнишь времена, когда ты работал Директором ЦРУ, так именно в начале 80-х у них была система БОР – беспилотный орбитальный ракетоплан, наши военные еще пытались поймать эту штуку в Индийском океане. Так вот, грузовой отсек этого «смерча» точно подходит для размещения четырех БОРов. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.

– Ну они же не потянут –госсекретарь Джеймс Карпентер всем своим видом выражал уверенность.

– Да кто этих русских знает, – протянул докладчик – Министр Обороны США. – Был такой парень по фамилии Гитлер. В 41-м он тоже считал, что русские не потянут, а всего через четыре года застрелился, чтобы лично не участвовать в процедуре публичного обсуждения своей ошибки, а он-то старался из-за всех сил…. Поэтому предлагаю начинать проект с русскими по совместному спутнику. Этим убивается два зайца. Первый – будем работать, у нас еще Научно-технологический центр, сможем держать русских секретных ученых под контролем. А второй – представим себе, что этот проект закончится успехом, и всемирный дешевый телефон будет реальностью. Тогда можно взять мир за бороду, миллионы, нет, миллиарды! – придут с протянутой рукой! Да и деньги небольшие – вооружения будут дороже.

– Хорошо, – худощавый человек за столом Овального кабинета пристукнул карандашом по столу. Давайте резюме проекта, я посмотрю, а дальше – как положено по инстанциям! И еще –справка для Трепачева готова? – Президент обвел присутствующих взглядом, увидел молчаливые кивки головой в знак согласия.

– Хорошо. Все это собирайте пакетом для переговоров. И начинайте без промедления!

Москва, несколькими днями позже

Рогатин не медлил.

Уже на следующий день он развил бешеную активность. Мобилизовал своих людей, они обзванивали школы.

Сам он начал разыскивать те заветные места, где могут быть те самые КУВТы.

Искал и нашел – в секции культтоваров ЦУМа. Редко, но бывали. Вопрос был в том, как поймать нужные ему вещи в нужном месте в нужное время.

Таких задач решать пока что не приходилось, для Валерия это был очередной вызов, и это была очередная удача, свалившаяся с неба. Захандривший и апатичный Валерий опять встрепенулся (он не отдавал себе отчета в том, что для него стресс просто необходим как «доза» наркоману, без этого дела не ладились), и жизнь понеслась галопом. Все делалось незаметно и как-то само собой.

Быстренько нашлись необходимые книжки по поручению Звонарева. Нашлось время позвонить и договориться о встрече на «после съезда». Даже в ЖЭКе удалось получить талоны на водку, сахар и подсолнечное масло без очереди (другое дело, удастся ли найти магазин с этим самым маслом и сахаром…).

Теперь можно было ехать в ЦУМ и присмотреться к работавшим там людям, выбрать наиболее подходящего и вызвать на разговор.

Нью-Йорк, в это время 

Алексей Колбасов уже неделю находился в состоянии шока. Нью-Йорк – шумный, залитый светом круглые сутки, переполненный красивыми автомобилями, улыбающимися людьми разного цвета кожи – был очень похож на идеальный образ, созданный когда-то воображением мажора Алексея.

Это – город мечты. Отсюда он никуда не уедет, чего бы это ни стоило. Год учиться, за это время что-нибудь подвернется.

Кремль, в это самое время

Государственный секретарь США Джеймс Карпентер пытался представить себе психологический облик собеседника – без этого плодотворный разговор не состоится.

Невысокого роста человек с пятном на лысине умел держать удар. Он выслушал короткую и содержательную речь с улыбкой.

– Чего он улыбается, – с ужасом подумал Карпентер – ведь жить стране осталось год-другой!

Размышления были прерваны складной речью, произносимой с неизменной улыбкой. Карпентер слушал перевод из наушника в ухе, но независимо от этого его настроение менялось на спокойное и даже благодушное. Волей-неволей он подпадал под гипнотическое обаяние этого русского лидера.

– Господин Государственный секретарь, мы очень благодарны за ваш анализ, но я хочу сказать, что ваши выводы основываются на нашей предыдущей системе. Демократия разбудит невиданные силы, дремавшиедо сих пор, сотни тысяч людей будут вовлечены в производительный процесс….

– Он сошел с ума! -тряхнув головой и отгоняя наваждение подумал Карпентер. Для переворота в умах даже сотен людей требуется время, которого нет! На что он надеется?

Там же, поздним вечером того же дня 

Трепачеву не надо было больше изображать из себя безмерного оптимиста, хорошо, что американский госсекретарь не видел его в этот момент. Теперь надо было не отговариваться, а действительно решать.

– Товарищи, суть американских документов проста и понятна. Англия, Франция и США выступают единым фронтом. Они категорически против шагов к объединению Германий. Штаты мотивируют это тем,что блоковая структура – фундамент европейской безопасности. Плюс решение о нерушимости послевоенных границ. Кроме того, в переданной нам справке утверждается, что нам грозит экономический крах через два года, не позже.

– Ну это они загнули, – с акцентом произнес немолодой человек с выраженной грузинской внешностью. – Жили столько лет, и ничего не случалось!

– Мне кажется, что уважаемый Эдуард Амвросиевич несколько преувеличивает – негромкий голос, приналежащий улыбающемуся мужчине в роговых очках, как будто отрубил готовые развернуться славословия. – Глядя правде в глаза, Михаил Сергеевич, все соцстраны кроме ГДР нас всегда ненавидели, но терпели, пока в Европе сохранялась напряженность. Теперь с Западом почти что мир, нам надо думать о том, как уйти без социального взрыва…. Они пока что не догадываются, что мы банкроты, надо этим пользоваться и уходить на наших условиях. С другой стороны, ФРГ – богатейшее государство в Европе. Да и вспомним историю – когда Россия с Германией были союзниками, то на континенте был мир и покой. Отчет о позиции ФРГ по ракетам малой дальности читали? По-моему, ФРГ сейчас вполне готова рассмотреть наши любые предложения, надо их только сбалансировать. И по НАТО, и по судьбе ГДР, да и по компенсациям нам.

– Хорошо. Эдуард Амвросиевич, как ответственный за внешнюю политику, подготовь материалы по этому вопросу к официальному визиту. На организацию остается мало времени!

Москва, несколькими днями позже

Это было действительно так.

Первый договор между ИНТЕП и Школой был подписан, теперь надо было все организовать. Главное, ликвидировать собственную безграмотность. Рогатин с изумлением обнаружил полную практическую непригодность знаний, которые ему против воли запихивали в Университете марксизма- ленинизма и тому подобных заведениях для прожирания государственных денег кучкой ни на что не годных выходцев из партийно-комсомольской среды. Что такое договор, юридические лица, обязательства, как считать, как тратить деньги и какие, чеки, векселя (было и такое), платежки? Это можно было почерпнуть только от людей, с которыми он не очень-то дружил с памятных времен неудавшейся продажи программы в «Город Заколючинск»…. Такая деятельность требовала времени и личных качеств, абсолютно не свойственных невнимательному и рассеянному Валерию. Здесь за незнание и невнимание можно было поплатиться всем своим имуществом. Ухо надо было держать востро.

Валерий все чаще думал – найти бы теперь этих политэкономов и философов из УМЛ и заставить бы их в порядке компенсации за потерянное время прочитать ему «краткий курс молодого хозяйственника» вместо полоскания мозгов о «неизбежном перерастании социализма в коммунизм». Он много раз представлял, что он сказал бы им при личной встрече.

Москва, май

Рогатин и вообразить не мог, что найти этих «товарищей ученых» будет очень просто – на трибуне грандиозного митинга в Лужниках. Митинг называл себя как «всесоюзный и демократический».

Господа демократические депутаты, объединенные идеей отрицания власти КПСС, пытались выстроить совместную линию поведения. Огромное большинство народных избранников сознавало, что такая координация нужна, но признаться себе в том, что ее цель – взятие власти, решались немногие. Во всяком случае, избранные по спискам научных организаций ученые-политэкономы, бывшие комсомольские функционеры и неудавшиеся партийные бонзы, ставшие преподавателями-обществоведами и редакторами партийных журналов, не осмеливались замахнуться на такую масштабную цель, они привыкли плавать помельче.

Но среди остальных «демократов» был человек, которого отлучили от власти, и которого наркотик властолюбия сжигал изнутри. Очередную – до обидного маленькую дозу он получил на мартовских выборах в Москве. Как-никак за него проголосовали 90% москвичей. И этим результатом надо было пользоваться.

Борис Николаевич через своих помощников вполне был в курсе всех деталей подготовки к грандиозному митингу, в конце-то концов, деньги на оргтехнику, листовки, рекламу, специальные выпуски газет, трибуну, громкоговорители не брались из воздуха, а от хорошо известных ему компаний-жертвователей средств. По всему выходило, что народу будет много. Тысячи. Способные на многое, когда вместе и когда есть лидер.

Борис Николаевич, точно так же, как и Владимир Ильич Ленин, вимательно читал лебоновскую «Психологию толпы» и знал – толпа обязательно родит лидера, он ей самой необходим. Но лидер будет только один.

Ёшкин поднялся на трибуну и ахнул. Он много раз принимал участие в митингах и шествиях в Москве, но то, что он наблюдал сейчас, воистину поражало воображение.