На последний шанс меньше

Кутуз от неожиданности чуть не кашлянул. Лицо ему удалось сохранить выдержанным, только он побоялся, что оно покраснело. Карпухин отыскал в телефонной книжке адрес и позвонил. Ответили ему мгновенно.

– Это я, – произнёс он, глядя на заключённого. – Да, он со мной. Давай, Вить, только не долго. И симку смени, завтра мне с новой позвонишь. Понял? Всё, передаю…

Карпухин подошёл и протянул трубку. Его взгляд ожёг нетерпением.

– Берете же! Чего ждёте?..

Кутуз всё же спешить не стал – медленно потянулся, телефон взял с аккуратностью.

– Алло?.. – спросил он настороженно, не сводя с Карпухина глаз.

– Юра, это я! – Знакомый рык. – Как ты там?! С тобой всё в порядке?!

– Витя! – Кутуз с облегчением шумно выдохнул, даже веки опустил. – Умеешь же ты удивить!..

– Ваня мой старый приятель. – Снова рычание. – Мужик хороший, можешь доверять ему, как мне. Обязательно с ним познакомься!

Кутуз взглянул на следователя уже по-новому и с пониманием кивнул. Тот словно этого и ждал: развернулся и, демонстрируя худую спину, отошёл к двери.

– Что происходит, Юра? – Голос Виктора прозвенел тревогой. – Что за херня твориться?! Ты кому-то без меня дорогу перебежал?!

Кутуз мрачно ответил:

– Мы вместе перебежали дорогу многим людям… Множество раз… Витя, меня держат в камере, ничего толком не говорят. Я вообще мало о чём в курсе. Наверное, тебе известно даже больше, чем мне, так что выкладывай, я хоть тебя послушаю.

– Так ты не в курсе?.. – Виктора опешил. – Ну и дела… Ладно, расклад такой: Валю с ребятами задержали, как и тебя с телоками. Никита исчез, про него никто ничего не знает.

– Ага… – Кутуз не заметил, как до боли закусил губу. – Дальше…

– У меня у самого мало сведений, но наш общий теперь знакомый говорит, что это заказ. Ты у него сам обязательно поспрашивай, как минутка найдётся!

Кутуз перевёл взгляд на стоящего на стрёме Карпухина, хмыкнул.

– Как там Валя? Как его люди? Ты знаешь, что с ними?..

Кутуз заметил, как при этом вопросе Карпухин повёл ухом, бросил краткий взгляд через плечо… и отвернулся.

– Под арестом, как я и сказал. Повязали их, как я понял, у Агаяна. Не успели они ни армянина шлёпнуть, ни оружие скинуть. И от стволов, похоже, теперь уже не отвяжутся… Другое любопытно: Агаяна, как я слышал, взяли тоже.

Кутуз чуть телефон ни выронил.

– Чего?! – Он подумал, что ослышался. – Агаяна?! А я думал, это всё его рук дело…

Виктор помолчал, потом тяжело, нехотя рыкнул:

– Да, взяли… Запутанное это дело, Юра. Я ж говорю, поспрашивай у Вани, он более-менее в курсе. И ещё у нас одна проблема имеется…

Кутуз закрыл глаза, глубоко вздохнул.

– Ну какая ещё-то?..

– Человек наш пропал. Федя.

– Ну разумеется пропал… – Кутуз заскрежетал зубами, его пальцы судорожно сжались на трубке, словно на горле предателя. – Ещё бы он не пропал…

– Не понял… – Виктора удивился. – Я чего-то не знаю?..

– Федя мне позвонил в тот день, когда вся эта… облава случилась. – Кутуз еле сдерживался, чтобы не кричать. – Я так догадываюсь, что те молодцы, которых вместе со мной взяли, по мою душу и пришли! Это значит, что Федя меня специально выманил! Гадина паскудная! Если про арест Агаяна правда, то тогда кое-что сходится. А я ещё понять не мог, чего это он и убийц подсылает, и ментов вместе с ними…

– Ф… Федя?! – Язык послушался Виктора плохо. – Да мы же с ним с самого начала! Юра! Ты ничего не путаешь?!

– Какие уж тут путки! – Кутуз в сердцах сжал кулак. – Если бы это было совпадением – разве стал бы он пропадать?! Нет! Он меня выманил. Позвонил и попросил, чтобы я срочно за каким-то хреном приехал в строительный. А когда узнал, что я жив – вот у него нервишки-то и не выдержали. Всё с ним ясно…

– Федя… – повторил Виктор ошалело. – Федя… – В его голосе зазвенела сталь. – Ну, Федя… Найдём тебя – пожалеешь, что сам не умер…

Карпухин согнулся, припал ухом к двери… через мгновение он уже вовсю сигналил отбой!

– Всё! Потом созвонимся! – прошептал Кутуз и быстро сунул замолкший телефон в ящик.

Повисла напряжённая тишина: Кутуз опасался и вздохнуть громко, Карпухин не отходил от двери, вслушивался. На затылке у него блеснул пот, хотя воздух в кабинете назвать душным никак нельзя.

– Кажется, мимо прошли, – прошептал он, не отнимая уха. – Если что – сядьте строже, прикиньтесь подавленным. Тут слишком много чужих глаз.

Кутузу претила сама мысль кем-то прикидываться, но он решил Витиного друга слушаться – единственную руку, способную помочь.

– Ладно, вроде нет никого. – Карпухин повернулся к Кутузу и, всё ещё настороженный, упёрся спиной в дверь. – Перейдём к сути дела. Не против?..

– Ни сколько. – Кутуз помотал головой. – Виктор сказал, вы с ним старые приятели?

– Да, учились вместе. – Лицо Карпухина показалось в этот момент усталым, измождённым. – Потом служили, тоже вместе. Потом… потом суп с котом. Короче, он сейчас сам по себе, чего я, если честно, не одобряю… А я здесь вот. Уже на пенсии, а всё работаю.

После подобных слов чиновники обычно ждали или сами высказывали предложения касательно денег, так что Кутуз приготовился заверить, что всё в порядке, не обидит… Но выражение лица Ивана Тихоновича заставило его в нерешительности помедлить.

– Виктор сказал, вы в курсе последних дел… – проронил он осторожно. – Сказал, можете что-то разъяснить…

– Могу. – Карпухин сухо кивнул. – Но не много. Так, наполовину слышал, на половину догадываюсь.

– Так разъясните. За мной не заржавеет…

Карпухин кисло улыбнулся. Во взгляде его мелькнуло нечто, что Кутузу совсем не понравилось.

– Не заржавеет… – повторил он угрюмо. – Эх, Юрий Алексеевич… Я это всё только ради Вити делаю, он мне однажды жизнь спас. Я ему обязан. А вам я ничем не обязан.

– А я и не настаиваю… – Кутуз сохранял лицо деловым, голос держал спокойным. – Если удобно вам, то расскажите, пожалуйста, хоть то, что знаете. Я по крайней мере махонькую галочку себе поставлю. А то совсем, как в тумане…

Карпухин снова замер. Кутуз услышал, как по коридору за дверью, громко шаркая, идут двое. Ведя разговор о каком-то Абасе они протопали мимо, споря, как лучше на него надавить и есть ли у него в Самаре какие родственники.

Карпухин превратился в слух. Взгляд его упал на пол, потом устремился на Кутуза и навострился, стал колючим.

– О вашем деле говорят… – пояснил он мрачно. – Это они про паренька, которого вместе с вами возле подъезда взяли…

– Про одного из тех, кто пришёл меня убить?..

Кутуз держал взгляд прямым. Карпухин же глаза отвёл.

– Скорее всего… Я не знаю всех подробностей, но что касается самого ареста – это, скорее всего, дело рук нашего нового главного по наркотикам. Она, надеюсь, в представлении не нуждается?..

– Решетникова… – Кутуз скрипнул зубами. – Всё-таки она…

– Так говорят… – Карпухин пожал плечами. – Мы с ребятами сначала думали, что она из тех, кто взяток не берёт, но оказалось, что она особа со-о-о-всем другой породы… – Следователь помолчал, его глаза снова остановились на заключённом. – Я считаю, она работает на кого-то. Или с кем-то… В любом случае она оборотень. Один из худших, что я видел…

Кутуз задумался. В его голове понеслись воспоминания за последние месяц-два. Карпухин следил за его лицом, потом, хмыкнув, добавил:

– Из Казани вызвонили ребят, при их помощи вас и захомутали. Всё выставили, как сотрудничество отделов. Агаян ваш тоже, кстати, присел. Его кажется, Владимиром, зовут?..

Кутуз очнулся от размышлений, машинально поправил очки.

– Да. Агаян – это фамилия… А я-то сперва думал, что всё это его рук дело. Как-то получается уж больно путано…

– Вы все под особым наблюдением. – Карпухин принял отстранённый вид. – И все, кто с вами работают – тоже. Включая меня. Это значит, что никакой весомой помощи я вам оказать не могу, так что даже не просите.

Кутуз поднял взгляд на худого, серого человека: Карпухин смотрится выжитым лимоном. Прямо тень, а не человек.

– Вы и так уже помогли, – заверил он как можно мягче, – и мне, и Виктору через меня. Ну а как что узнаете, так сообщайте, держите меня в курсе… – Карпухин тут-же посмотрел на Кутуза хмуро, а тот сразу добавил: – Я, конечно, понимаю, что тут главный вы… Но вы уже взялись помочь Вите – так не останавливайтесь на полпути. А когда я от сюда выйду, я вас не забуду. Даю слово.

– Хорошая речь. – Карпухин натянуто улыбнулся и провёл ладонью по седеющим волосам. – Вот только выйдите вы когда?..

Полы в камере блестят ярче, чем в Эрмитаже. Молодой паренёк, немытый, в грязной одежде и с противным кислым запахом пота старается изо всех сил, трёт тряпкой пятно в углу. Агаян время от времени поглядывал на него поверх томика Пушкина, но большого внимания не уделял. Ещё позавчера утром, когда его засунули в эту камеру, здесь было невозможно находиться, не морщась от отвращения. Всё грязное, пыльное, где-то даже липкое. На первом этаже развалился этот вот обкурыш, по дурости попавшийся на краже.

Взаимоотношения Агаян установил жёстко, обязанности распределил быстро. Через дежурного достал свежее постельное бельё и книгу, а грязнуле запретил лезть даже на второй этаж. Теперь его место будет под шконкой.

К сожалению связь с миром наладить не удалось. Среди ментов желающих подработать не нашлось, а другие способы не мелькнули. Единственное, что поначалу радовало Агаяна, это то, что попал он в СИЗО – это значит, можно будет беспроблемно вызвать адвоката, а через него уже узнать, что за беспредел твориться и кто в этом виноват. Радость, однако, быстро прошла: адвокат пришёл и сообщил, что помочь ни чем не может. Нет-нет, он так не сказал, наоборот, вёл себя разъярённым быком, обещал всех неправых наказать!.. Вот только Агаян сразу понял, что светит ему двести двадцать вторая и вряд ли удастся опровергнуть, что пистолет ему подкинули. Да ведь прямо в руку сунули, гады!.. Так же адвокат передал, что с Арсеном всё в порядке. Через сторонних выяснили, что он держится. А вот с Абасом грозят проблемы: может закраснеть…

Парень продолжает тереть пятно – усердно, быстро, потея. Агаян глянул на него снова, презрительно скривился и уткнулся в книгу.

Странно ведут себя менты, ох странно… Ну да и чёрт с ними, с синими. Даже хорошо, что теперь он сидит здесь, в камере, в грязи и с мерзким запахом, ведь он жив, он здоров… А мог бы уже быть мёртв! В тот вечер, если бы не захват – точно бы пулю схлопотал! Как мог он быть так не осторожен?! Так самонадеян?! Послал своих людей к Кутузу, а сам гулял себе без охраны! Идиот!.. От злости Агаян сжал пальцы так, что книга в его руках жалобно скрипнула. Сам вышел, сам уже хотел открыть дверь этой «газовой службе»… На один шаг со смертью разминулся!

Хрустнул замок, дверь открылась. На пороге возник дежурный.

– Агаян Владимир, – позвал он, стараясь не глядеть на скрюченную фигуру в углу. – На выход! К вам пришёл адвокат.

Агаян нахмурился, но лишь на миг; не позволил себе выглядеть удивлённым. Соскочив с нар он вышел из камеры, и, когда наручники застегнули, побрёл, куда повели.

Его ждала всё та-же комната, в которой он виделся со СВОИМ адвокатом, а вот посетитель оказался совершенно незнаком: длинные светлые волосы собраны в хвост, лицо открытое, белое. Фигура прямо-таки атлетическая, словно мужчина этот каждый день бегает с пятидесятилитровыми бочками на плечах. Одет в деловой костюм, который, правда, излишне облегает – явно взят на размер меньше. Чтобы красоваться? Или из спешки?..

– Владимир Иосифович! – Мужчина поднялся и Агаян оценил его немалый рост. – Здравствуйте! Меня прислали из коллегии адвокатов к вам на помощь. Прошу, присаживайтесь, нам нужно с вами поговорить.

Агаян промолчал, лишь кинул взгляд на руки «адвоката» – руки человека, привыкшего сжимать оружие или кулак, но не ручку.

– Меня зовут Алекс, – представился незнакомец с бравой улыбкой. – Ваше имя, как вы уже поняли, я знаю. Прошу, присаживайтесь, у нас есть несколько не терпящих отлагательства вопросов.

Дежурный вышел и закрыл дверь, а Агаян уселся напротив посетителя. Как только щёлкнул замок, взгляд у «адвоката» сразу поменялся, стал более раскрепощённый и властный. Подумав мгновение, Агаян произнёс:

– Можешь больше не прикидываться. Тут прослушки нет.

Алекс заинтересованно спросил:

– Откуда знаешь?..

– Это же комната встречи с юристом, – ответил Агаян наставительно, даже лоб по-менторски наклонил. – Любая прослушка тут незаконна. Ты, как «адвокат» должен это знать…

Алекс хмыкнул, улыбнулся.

– Что, впрочем, не отменяет видеонаблюдения, – заметил Агаян вдогонку. – Так что хотя бы ноги на стол не закидывай, «адвокат»…

Алекс выпрямил спину, уселся поудобнее и взглянул на арестанта с интересом. Вовсе не таким он воображал человека, к которому шёл.

– Я всё учёл, – сказал он деловито. – И про прослушку, и про видеонаблюдение… Но наверное, пришло время представиться, так сказать, официально…

Агаян смотрел с ленивым интересом. Алекс продолжил:

– Имя моё настоящее, но конечно, никакой я не адвокат. Просто выправил корочки, чтобы к вам сюда пробраться.

– Это у тебя на лбу написано, – произнёс Агаян без улыбки, но и не злобно. – По твоим рукам я бы сказал, что ты привык быкам рога ломать, а не бумагу марать.

– Поздравляю, ты попал в десятку! – Алекс нехорошо оскалился. – По обламыванию рогов я первый мастер, тут ты угадал!

Агаян приподнял бровь.

– А чего сюда пришёл?..

Оба они не сводили друг с друга глаз. Немного помолчав, Алекс наклонил голову и ответил:

– Интерес у меня есть. И, думаю, что у тебя есть тоже. И наши интересы, я считаю, сильно совпадают…

– Ну давай, поясни… – С тихим стуком Агаян положил руки на стол: наручники не дают расслабиться, постоянно напоминают о себе. – Какой такой интерес? Где?..

– Твой интерес – это всё, что против Кутуза! – ответил Алекс придуманной по дороге фразой, как он считал, весьма ловкой. – Я знаю, что вы с ним на ножах. Почему – я без понятия, но главное – вы точно не друзья.

Агаян решил не перебивать, слушать дальше. Даже сделал лицо внимательным, чем сильно гостя поощрил.

– У меня тоже есть, что с Кутуза спросить. – Лицо Алекса стало жестоким. – Но мой вопрос не конкретно к нему, а к человеку, который под его защитой. Есть там один… Никитой зовут… Знаю я, что он трётся возле Кутуза, и надо мне его как-то сковырнуть…

Агаян уже хотел сказать, что ни о чём он не в курсе и вообще – иди гуляй, Вася… Но при этом имени насторожился, прищурился и громко втянул носом, натужно вспоминая, что что-то про какого-то там Никиту, возможно, слышал… Арсен вроде бы нечто такое рассказывал, вот бы конкретнее вспомнить…

– Ну и… – Агаян в самом деле заинтересовался. – Дальше…

– Никита этот – мразь последняя! Я просто сгораю, как хочу с ним поквитаться! – Глаза Алекса вскипели ненавистью. – Сам я из Новосиба, кликуха моя – только не надо улыбаться – Топор. Алекс Топор. Ты можешь наладить мосты, поспрашивать. Все важные в городе люди меня знают. – Он чуть отстранился, вздохнул. Агаян глядел на него вовсе не улыбаясь, определённо нет. – Этот Никита, сволочь, недавно убил нескольких наших, в том числе и Каштана, моего патрона. На его руках кровь моих друзей, а за друзей я не прощаю. Отомстить – мой первый долг и самое горячее желание…

Агаян слушал внимательно, теперь следил за «адвокатом» как коршун, старался уловить мельчайшую его мимику или жест, говорящий о лжи… Но Алекс этот не врёт, точно не врёт. Агаян во врунах разбирается.

– Ну а ко мне-то ты чего пришёл?.. – спросил он вроде бы без понятия, хотя про ответ давно уже догадался.

– Как чего?! – Алекс неподдельно изумился, даже отпрянул. – Никита под Кутузом! Ты против Кутуза! Я против Никиты… Вместе веселее, Агаян! Вместе – он сделал движение, словно держит обеими руками чьё-то горло – мы им шею и сломаем! Ты вот на нарах очутился – отсюда тебе с Кутузом воевать-то неудобно…

Агаян презрительно поморщился. С невозмутимостью он возразил:

– Ну и что, что я здесь?.. У меня есть люди. Умелые, сильные. Как-нибудь без посторонних справлюсь…

– Агаян… – Алекс помотал головой. – Враг моего врага – мой друг. А я очень хороший друг. Я человек, которого лучше видеть другом, чем врагом…

Агаян насмешливо показал зубы.

– Угрожаешь?..

– Ну что ты! – Алекс свои тоже показал, вид его при этом стал ещё более разбойничий. – Наоборот! Ценность свою показываю!

– Ценность?! – Агаян еле сдержал смешок. – Впервые вижу, чтобы так ценность показывали! Да и зачем мне с тобой связываться? Чтобы я тебе сам же своими людьми и помог?..

– Твои люди сидят в СИЗО, – заметил Алекс с внезапным холодком. От улыбки на его губах не осталось и намёка. – А те, что на свободе, очень возможно под колпаком. А у тебя – тут он совсем не вежливо ткнул в Агаяна пальцем – у тебя руки связаны…

Алекс сделал паузу. Словно бы он наслаждался тем, как люто Агаян стал смотреть на него. Погодя деловито продолжил:

– Но я уверен, у тебя есть и интерес, который всё ещё остаётся, и от которого, думаю, ты просто так не откажешься. Ведь не откажешься? Или ты уже сдался?..

– Не бери на слабо… – Агаян не заговорил – ядом закапал. – Умный такой?! Хочешь что-то предложить – предлагай! Чего припёрся?! Я даже и здесь дело поважнее найду, чем впустую воздух сотрясать!..

Алекс уважительно кивнул – разговор ему определённо нравился.

– Тогда вот моё предложение! – Он звонко хлопнул в ладоши. – Слушай и запоминай: я свяжусь с твоими людьми, своих пацанов приведу и мы вместе придумаем, как Кутуза сломать. Ты, да я, да мы с тобой – у одноглазого не будет ни одного шанса! Отвечаю!

Агаян смотрит мрачно, взгляд его тяжёлый. Он отпустил:

– И за это ты хочешь…

– Немного. – Алекс пожал плечами. – Всего лишь жизнь его нынешней шестёрки, то есть Никиты.

Они смотрели друг на друга, словно в гляделки играли. Алекс улыбается, Агаян нет. В глазах армянина горит огонёк раздумий, руки в наручниках не знают, чем себя занять. Вздохнув и что-то для себя решив, Агаян поднял подбородок и от того взглянул на собеседника как бы сверху вниз. Заговорил он с неохотой, будто в любо момент готов замолчать и от всего отказаться:

– Хорошо… Но первое, – он поднял ладонь и загнул палец, – то, что ты просишь, будет единственным, что ты получишь. Второе, – загнул второй, – если окажется, что ты мне хоть в чём-то соврал, то ты позавидуешь любому мёртвому…

Алекс улыбался, не выказывал и намёка на смущение.

– Третье: решаю всё я, а через меня и мои люди. Ты только на подхвате. Это всё.

Алекс немного подождал, но Агаян умолк и теперь лишь наблюдает за посетителем, как сова за мышью. Ухмыльнувшись, беловолосый спросил:

– А четыре и пять? Или только три условия?

– Трёх достаточно. – Агаян медленно моргнул. – Могу лишь добавить, что если окажешься нормальным бойцом и от тебя будет толк, то наши отношения могут потеплеть. В финансовом смысле.

Алекс искренне хохотнул, словно услышал смешную шутку.

– Ладно! – Он улыбнулся во все тридцать два и протянул широкую ладонь. – Меня всё устраивает. Договорились!

Агаян взглянул на поданную ладонь, задумался. Уже давным-давно он вот так не пожимал рук незнакомцам, всех сперва дотошно проверял: кто такие, чем известны. Доверие и глупость в жизни обходится слишком дорого. Но что поделать?.. Чрезвычайные обстоятельства – чрезвычайные меры…

– Договорились… – Он неспешно, но крепко сжал протянутую пятерню.

Рукопожатие длилось миг, но показалось дольше. Оба смотрели друг другу в глаза, не отворачивались, каждый испытывал другого.

– Хорошо. – Алекс отпустил первый. – Ты, конечно, уже знаешь, что Кутуз тоже сидит в СИЗО?

– Да. – Агаян мрачно наклонил голову. – Но сведений у меня мало, и, кстати, непонятно, откуда они у тебя…

– У одного из моих людей стукачок в нужно месте. – Алекс довольно оскалился. – Ты вот подумай: если Кутуз – ха-ха! – сидит в кутузке, то сейчас самое время этим воспользоваться!

– Как и Я сижу… – заметил Агаян хмуро. – Не знаю, насколько хорошо ты его знаешь, но ты учти, что он вовсе не дурак. Даю гарантию: у него против всего предосторожность найдётся…

– Ну, против ареста что-то не нашлось… – Алекс глянул на армянина с хитринкой. – А когда люди за решёткой, то сильнее всегда тот, у кого больше друзей на воле…

Агаян похмурнел ещё темнее, насупился. Друзья на воле друзьями, а вот у Кутуза и в ментовке, и даже в тюрьме среди администрации свои могут найтись. Он же всегда через ментов и чинуш всяких действует, гадина…

– Я свяжусь с твоими парнями. – Алекс не обратил внимания на то, что собеседник уже почти превратился в грозовую тучу. – С кем мне контачиться? Кто у тебя рулит?..

– Рулю всегда я… Но моими ребятами сейчас верховодит Левон. На вот, – Агаян снял украшенную рубином печатку, – предъяви для верности. А телефон я тебе на листочке напишу. Ты папку сюда, надеюсь, не пустую притащил?

Алекс оглянулся на папку, в которую для вида набил всякой макулатуры. Кажется, в кармане должна найтись ручка.

– Ну, печатка, конечно, это хорошо, – он положил перед Агаяном лист, – но для дела у меня кое-что и посерьёзней найдётся…

– И что же?.. – Без особого интереса Агаян склонился над бумагой. – Справка о том, что ты в ментуре не работаешь?..

– Лучше! – Алекс подмигнул и вытащил из кармана маленький чёрный футляр, похожий на плеер. – Весь наш разговор записан!

Глаза Агаяна стали такими, что поставь перед ним бешеную собаку – испугается и убежит. Алекс же ухмыльнулся и спрятал футляр обратно.

– Это записывающее устройство, – пояснил он самодовольно. – С хорошим микрофоном! Твои ребята послушают, чего мы тут с тобой наговорили, и сразу всё поймут.

– Ты чего творишь?! – Агаян брызнул слюной. – Совсем охренел?!

– А что?.. – Алекс удивлённо поднял брови. – Такая вещь изъятию и досмотру не подлежит. Я ж адвокат! Мало ли что это? Я вот, может, музыку слушаю… Да зато твоим пацанам спокойней! Знать будут, что я не какой-то болтун.

Агаян медленно закрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов. Его затрясло. Пальцы его вцепились в стол, на шее набухли безобразные вены.

– Ладно, пусть будет так… – произнёс он с выражением, с которым гвозди вбивают в крышку гроба. – Может и вправду оно к лучшему… Но в следующий раз…

– Ага-я-я-я-н… – Алекс растянул слово, будто резиновое. – Ну разве мог бы я тебе сказать?.. О, привет, мы сейчас вопросы важные обсудим, ты только не удивляйся, я буду наш разговор записывать… Как ты это себе представляешь?..

Агаян громко бацнул ручкой об исчерченный листок.

– Вот номер! После семёрки цифры кодовые: четвёрка это единица, тройка это пятёрка. От остальных вычитай двойку. Понял?

Алекс пробежался по бумажке внимательным взглядом и сунул её в карман. Поправив костюм, он торжествующе взглянул на армянина – весь его вид выразил уверенность и силу.

– Ну, можешь считать деньки! – разрешил он лихо. – С этого часа Кутуз обречён!

– Будем надеется… – сказал Агаян так, будто ледяной воды в огонь плеснул. – Ты лучше запомни: когда будешь с Левоном разговаривать, про свой форс забудь. Он в последнее время нервный, а с нынешней обстановкой ты, если поведёшь себя не правильно, рискуешь лишиться головы.

– Все мы рискуем, – ответил Алекс не задумываясь. – Главное – каковы ставки!

Обливаясь холодным потом, Никита перехватил рюкзак поудобнее, вышел из подъезда и направился к машине. Взгляд его бегал туда-сюда, в любую секунду ждал засады. Сразу после того, как нашёлся Паша, Никита снял новую квартиру и теперь уносит вещи из старой. Весь день вчера и всю ночь он караулил в подъезде соседнего дома, откуда хорошо видно окна его прошлого жилища: никто подозрительный не входил и не выходил, люди за окном в квартиры не мелькали… Труся, словно заяц, крадущийся мимо волка, Никита прошёл и забрал рюкзак, побросав в него всё ценное. Затирать отпечатки не стал. Вызвал такси и, когда оно подъехало, мигом спустился по лестнице, минуя лифт.

– Куда едем? – Водитель повернул к пассажиру круглое, покрытое прыщами лицо.

– Вы на главную выезжайте, а там я скажу…

Никита опасался, что машина может оказаться подставной. Кто-бы поклялся, что это не так?.. Доехав до требуемого места, Никита расплатился и дальше побрёл пешком. Постоянно оглядываясь, он вилял дворами, заходил в одни подъезды и выходил из других, терялся на перекрёстках. Решив, что слежка, если она и была, наверняка потерялась, Никита тихонько шмыгнул к нужной многоэтажке.

На звонок долго никто не отвечал – так они условились. Выждав, Никита позвонил ещё раз и два раза стукнул в дверь. Послышалось шарканье, с характерным звуком поднялась бляшечка, закрывающая глазок… Дверь отворилась и показала стоящего на пороге парня, одетого в дешёвенькую домашнюю майку и шорты, в тапочках поверх дырявых носков. Мгновение он глядел на Никиту, потом молча отошёл, и, подождав, закрыл за пришедшим дверь.