На последний шанс меньше

– Нет времени объяснять. – Лицо Никиты стало серьёзным, как у врача, которому надо сообщить родственникам о смерти близкого. – Если хочешь жить – идём со мной!

Глава 9

Пересдача

Солнце за окном светит вовсю. Лучик проскочил сквозь стекло и ударил Алекса в опущенные веки. Гигант причмокнул, моргнул во сне, перевернулся на другой бок и стих. Планов на сегодня никаких, можно полениться. Девушки, с которой провёл ночь, уже нет, как и денег, оставленных для неё на тумбочке. Неизвестно, сколько Алекс провалялся в полудрёме, но в реальный мир его вырвал звонок. Нащупав, точно слепой, трубку, он подтянул её к уху.

– Ало?..

– Алекс, это Женя! У меня новость – ты упадёшь!..

– И что за новость? – Алекс говорил лениво, без интереса. – Чё, с водилой каким проблемы?..

– Кутуз на нары приземлился, Алекс! Приезжай ко мне, я тебе всё обстоятельно расскажу! Давай, пока я дома!

Женя отключился а Алекс всё не мог понять, что же такого он услышал… Что-то такое необычное… Стоп! Кутуз чего?!

…Квартира Жени обставлена по-особому: раритетные часы, персидский ковёр, картины, когда-то привезённые из заграниц сувениры – настоящий самурайский меч, мушкет, бронзовая статуэтка Будды в рост ребёнка. Алекс уже бывал здесь. Ещё в первый раз квартира показалась ему такой, какие достаются людям нынешнего поколения от их неординарных родителей, в советское время имевших многое и живших лучше остальных. Такие квартиры порой без изменений переходят к их детям, и ты сидишь там в гостях посреди ремонта, отличного для семидесятых-восьмидесятых, а сейчас – ну, ретро, только пыль не забывай сдувать и лакируй иногда…

– Выпьешь? – Женя усадил гостя и подошёл к холодильнику, тоже советскому, но на вид словно бы новому. – У меня тут птичка осталась, можно прилично закусить.

– Выпью. – Алекс кивнул, от слов о еде в желудке у него почувствовалась голодная пустота. – И закушу тоже! Ты, Жень, давай главное выкладывай, а то я, может быть, ослышался?.. Мне уже невмоготу!..

– Да ну сейчас! Сейчас! – Женя выложил на стол располовиненную, блестящую белым мясом птицу. Вместе с ней и бутылку водки, ополовиненную и холодную, как февральская зима.

Алекс смотрел, как хозяин квартиры суетится, разглядывал потёртости на его домашних трениках, полосатую, заштопанную на спине майку, старые тапочки и общую, будто бы аскетскую худобу. Забавно, но вот так выглядит человек, имеющий в месяц тысяч двести, не меньше.

– Угощайся! – Женя расставил рюмки и разлил по пятьдесят. – За то, чтобы у нас всё спорилось!

Чокнулись. Выпили. Закусили.

– Ну так что там?! – Алекс с нетерпением вгрызся в курицу сильнее, чем она того заслужила. – Что там с этой шайкой-лейкой?!

– Горячка, – ответил Женя, прожёвывая. – У меня в ментовке человек есть – на зарплате, ну ты понял… Так вот он насвистел, что вчера была какая-то облава, и сейчас сам Кутуз, Агаян и некоторые их пацаны в СИЗО парятся.

– Какой ещё Агаян?.. – Алекс нахмурился. – А Кутуз почему? Что за Санта-Барбара?!

– Точно не знаю, – Женя покрутил ладонью, – но общий расклад такой: поймали их всех на незаконном ношении оружия. Двести двадцать вторая, если я правильно помню… А ты чего, Агаяна не знаешь?..

– Да откуда мне?! – Алекс в удивлении откинулся на спинку стула. – Я ж не местный! Ну и? Кто он такой?

Женя бледно улыбнулся.

– Ну, так-то он с Кутузом вместе дела обтяпывает… обтяпывал. Вернее сказать, вёл. Я слышал, в последнее время они сильно разругались, а почему – неизвестно…

– Деньги, чего ж тут думать! – Алекс уверенно разлил по новой. – Не из-за жены же неверной, хе-хе!

Выпили ещё, без тоста. Закусили.

– Так значит, говоришь, Кутуз на нары приземлился… – Алекс задумался, вытер кулаком уголок рта. – А надолго ли? И вообще – можно ли этому верить?..

– Ну, этот ментяра меня никогда не обманывал. – Женя пожал плечами. – Если говорит, значит в самом деле так…

Алекс подпёр подбородок кулаком и погрузился в раздумья. Женя нарезал хлеба и сделал бутерброды. Не мешая соображениям гостя, достал вчерашний салат – голодный, сам ещё не ел.

– Значит, Кутуз и Агаян в СИЗО… – прошептал Алекс, словно бы глядя в пустоту. – Оба они, я так понимаю, по наркоте… А предъявляют им ношение оружия… Всё правильно?

Поймав на себе цепкий, острый взгляд собеседника, Женя кивнул.

– Правильно… И, как шепнул один мой знакомый в теме, в последнее время они на ножах.

Алекс лукаво, по-разбойничьи лихо ухмыльнулся. Его лик просветлел, как небо после грозы.

– Всё у вас тут в Самаре, как у людей! – Глаза беловолосого прямо таки заискрились. – Видно, кто-то захотел их обоих подвинуть!

Женя скептически согнул губы, взялся за вилку. Алекс продолжил:

– Тут явный заказ – к бабке не ходи! Но… знаешь, Жень, что меня больше всего интересует?..

Хозяин квартиры прочистил горло, покряхтел, ответил:

– Догадываюсь…

– Тогда ты умный парень! – Алекс взглянул на худого собеседника с искренним уважением. – Но я спрошу всё равно, на всякий случай: а трудно ли будет к Агаяну попасть?..

Ранним утром субботы Анна уселась в кабинете и стал разбирать бумаги. Целая куча взгромоздилась пред ней и ещё больше уже прочитано и подписано, положено на отдельном месте, чтобы не перепутать. Иногда Анна выглядывала в окно, вставала и прохаживалась по комнате, смотрелась в зеркало, после чего падала в кресло и с тяжким вздохом принималась за писанину снова. Такой труд она ненавидела пуще зубной боли. Свободная душа протестует против всей этой канцелярии! После двух дней напряжённой работы вместе с казанскими хочется уже выть, кричать!.. Да лучше из окна сигануть, только бы не эти проклятущие бумажки!

Анна потёрла виски и постаралась расслабиться. Ещё немного и всё, победа будет в их руках – её и её «партнёра». Столько сил приложено! И через стукачей грамотно сработали, и бойцов вызвали аж из самой Казани, чтобы в Самаре ни одна собака даже случайно не пронюхала!.. Благовидным предлогом прикрылись, ведь теперь и в самом деле есть чем крыть – ни у одного из задержанных разрешения на ношение оружия не оказалось! Слежку грамотно установили, время удачно угадали. Мастерская работа! Есть, чем гордиться.

В дверь постучали. Не отрываясь от бумаг Анна разрешила.

– Анна Павловна, доброе утро… – Капитан Полевайкин переступил порог. Как всегда с улыбкой и в идеально отглаженной форме.

– Заходи, Ваня, заходи, – не поднимая лица, Анна поманила ладошкой. – Дверь закрой и докладывай. Как там движется?..

Щёлкнув дверным замком, Иван встал перед начальницей, но по её новому жесту сел на стульчик возле стола и положил руки на колени. Разглядывая начальственную макушку, он ответил:

– Движется хорошо! Как вы и приказали, всех держим по отдельности. Владимира Агаяна в одном месте, Кожемякина в другом. Кстати, ему при задержании глазной протез повредили, но не думаю, что он будет жаловаться.

– Что с остальными?.. – Только теперь Анна подняла взгляд. Глаза её воспылали жгучим интересом. – Сотрудничать хотят?..

– Нет, никто не хочет. – Иван виновато потупился. – Хотя есть там один, Абасом зовут, фамилию не выговорю. Он держится хуже всех. Уже два раза устраивал сцены с приступом эпилепсии. Кривляется, косит под больного. Дурачка изображает. По-моему он самый морально слабый, так что можно попытаться на него надавить… Но хозяина своего он боится всё равно больше, чем нас, это понятно…

– А вот мне не понятно! – Анна шлёпнула по столу ладонью. – Он нас должен больше боятся! Нас! Устройте ему терапию, чтобы по всем правилам! Или мне вас учить?..

– Будет сделано! – Брови Ивана поползли вверх. – Только как на это посмотрят высшее начальство?..

– А это уже не твоё дело. – Анна отмахнулась. – Высшее начальство не твоя забота. Где оно? Далеко где-то… А я здесь! Вот она я! Или ты Ваня боишься, что из-за какого-то пикового на тебя какой-нибудь твой коллега закраснеет?.. Глупости! Ну а если закраснеет – отмажем.

Капитан Полевайкин сглотнул, пригладил волосы потеющей ладонью. Что его больше всего поражает, так это то, что речь Анны вовсе не идёт к её внешности. Когда с тобой в подобной манере разговаривает такая девушка… Смотришь на неё и думаешь: какая милая! Но стоит ей открыть рот…

– Сходишь к Озерову, скажешь, чтобы принёс документы, которые я просила. – Анна сделала жест ладонью, между тонких пальцев которой зажата ручка. – А сам что хочешь делай, а из припадочного этого всё вытряси! Примени силу!

Её лицо стало строгим, взгляд жёстким. У Ромы возникло ощущение, что он находится на краю глубокой, холодной и тёмной, утыканной кольями ямы…

– Но тряси про оружие, – продолжила Анна хищно. – Только про оружие! В сторону не уводи. Нам интересно исключительно про стволы.

Иван опять сглотнул, поёрзал на стуле, словно его кусают злые муравьи. Мучаемый неудобным, но справедливым вопросом, он и уйти не решился, и спросить сразу не смог. Ну не смог и всё, ждал, когда Анна взглянет на него снова и потребует:

– Что-то ещё?..

– Да вот поинтересоваться хотел… – Полевайкин закусил губу, но, заметив за это собой, быстро поправился. – Мы ведь по наркотикам работаем, а тут оружие…

К удивлению Ромы Анна и бровью не повела, как будто бы даже стала спокойней. С невозмутимостью она спросила:

– И что тут такого?.. У нас появилась важная для другого отдела информация, а порядочность велит товарищам по службе помогать. Вот мы и помогаем. Коллегиальная выручка, все дела…

Иван помялся ещё, в конце концов поднялся и отвесил поклон.

– Пойду к Озерову, как вы и сказали. Передам вашу просьбу.

– Иди-иди. – Анна на него не глядела, уже опять марала бумагу. – И про пикового не забудь. Чтобы завтра же он как в опере пел!

Встречу решили назначить на вечер. Анна специально накрасилась, оделась получше, вышла в своих любимых туфлях. Сегодня, когда она встретится с «партнёром» и обсудит сделанное, она рассчитывает на небольшое приключение…

Доехав до парка Гагарина на такси, Анна расплатилась и пошла к условленному месту – забегаловке «Pizza Kitt+». Дойдя до неё, она сильно удивилась, так как за всё время этот мужчина редко приходил первым. Но вот сегодня снова пришёл.

– Добрый вечер, Аня… – Он улыбнулся. Его глаза, как всегда, пронзили её насквозь. – Пойдём, погуляем?..

И Анна с удовольствием пошла. Пошла и всё время старалась держаться к нему поближе.

– Поздравляю с успехом. – Он повернул к ней лицо. – Отлично сработано! Ты умница…

– Ну, это ведь был твой план, – Анна пожала плечами и скромно улыбнулась, – я только действовала по инструкции… Но всё и вправду получилось отлично, даже лучше, чем я ждала!

Минуя людские сборища, они направились в парковую глубь.

– Какой бы ни был план чудесный, но его ещё нужно правильно исполнить. И у тебя это отлично получилось! Не отрицай своих заслуг…

Анна ощутила, что краснеет. Это ей очень нравилось.

– И Кутуза, и Агаяна сцапала, людей их взяла. Даже без крови почти обошлась… Высший пилотаж!

Почувствовав, что перехваливает, или заметив на щеках девушки алеющий румянец, мужчина продолжил уже спокойней:

– Кстати, что там у вас в органах? Есть ли интересующиеся? Кто-нибудь что-нибудь вынюхивает?..

Анна задумалась, ответила:

– В общем-то нет… Правда, конечно же, есть люди, вечно во всём подозрительные. Но где их не бывает?.. Разумеется найдутся те, кто отыщет в этой операции чей-то интерес… Но это же как ещё надо заморочиться, чтобы что-то доказать! А на вид всё гладко. Просто совместная работа двух отделов.

– Замечательно… – Мужчина с удовольствием кивнул, его взгляд сейчас был бы способен растопить и арктический лёд, не то, что сердце слабой девушки. – Но если вдруг что-то пойдёт не так, ты только намекни – решу любую проблему.

– Всё-то ты обо мне заботишься… – Анна потупила глазки.

Мужчина спросил уже более серьёзно и даже несколько отстранённо:

– Кстати, как наш казанский друг? Хорошо поработал?

– Ты про Абашева? – Лицо Анны скривилось, словно она понюхала разлагающуюся рыбу. – Вообще-то гад редкостный… Противный, склизкий человечишка… Но отработал хорошо, даже очень. У Кутуза с Агаяном его парни «нашли» по «ПМу», даже отпечатки их сумели на оружие приляпать. Лучшего и желать нельзя.

– Противный человечишка?.. – Мужчина задорно усмехнулся. – Что, пытался приставать?..

– Пусть бы только попробовал! – Анна сделала такие глаза, словно её ошпарили кипятком. – Нет. Он со мной даже и не разговаривал почти, но такой у него взгляд был постоянно… Похабный, честное слово!

– Ну, в мыслях пускай будет похабным, – мужчина скептически пожал плечами, улыбка на его губах продолжала играть, – главное, чтобы в деле полезным был. И рот на замке держал.

Анна нехотя признала:

– Отработал он нормально, что есть, то есть. Не знаю, сколько ты ему заплатил, но думаю, лучше никто бы не справился. Умеешь же ты людей подбирать…

Последние слова она не сказала – мурлыкнула.

Словно не замечая её тона, он ответил:

– Умею, это ты верно подметила… Тебя это, Анечка, тоже касается. Помнишь, я обещал тебя сделать полковником? Я своё слово сдержал.

Анна глядела на мужчину заворожённо, как лягушка на ужа.

– А я в твоих словах никогда и не сомневалась!..

– Так вот… Я думаю, что пора тебе двигаться дальше.

– Дальше?.. – Анна задержала выдох. – Дальше – это куда?..

– Наверх, – произнёс он просто, словно ответил на вопрос «Сколько времени?». – Наверх, Анечка… Будем из тебя генерала делать. Тебе как, кстати, с большими звёздами погоны идут?..

Анна неловко запнулась. Глаза её стали вытаращенными, как у рака, а рот невольно открылся.

– Ты шутишь… – Она почувствовала, что колени её трясутся и голос дрожит. – Ты меня обманываешь…

– Что за глупости, Аня?.. – Мужчина ласково улыбнулся. Лицо его выказало столько тепла и обаяния, что у Анны защемило сердце. – Рука руку моет, или ты забыла?.. Ты помогаешь мне, я тебе – так и работаем. Взлетаем вместе.

Повеял ветер, зашуршала парковая листва. Запахло свежестью, сладкой ватой и сигаретным дымом вперемешку с духами. Анна смотрела на мужчину и не знала, что сказать. Он и вправду сделает её генеральшей… Нет! Генералом! Да!.. Он никогда не обманывает. Настоящий мужчина…

– Осталось сущая мелочь… – От взгляда «партнёра» не скрылось, какое впечатление производят на спутницу его слова. – Дожмём агаяновских и кутузовских, у тебя в управлении с кадрами ещё немного поработаем… И всё. Считай, будущее мы себе обеспечили.

Волнение настолько взбурлило мысли, что Анна забыла о всяком сексе. Ей еже виделись новая форма, новое кресло, новый штат, новые звёзды. И новая власть! Много власти!

– Дожмём… – подтвердила она немного невнятно, словно только что проснулась… но вдруг сама, первая шагнула вперёд. – Им недолго осталось, недобиткам… – Голос её обрёл прежнюю командную твёрдость. – К концу следующего месяца последний встанет на колени!.. – Тут она остановилась, повернула голову и кинула взгляд через плечо. – Ты идёшь? Или тут постоим?..

Мужчина наслаждался видом Анны с удовольствием. Лучшая Подельница! Да, с большой буквы. Ох не ошибся, не ошибся он в ней, когда несколько лет назад заприметил этого лейтенанта, прозябающего в сызранской уголовке! Не ошибся, похоже, и в мотивах, руководящих этой женщиной.

– Я хочу с тобой погулять. – Он сделал шаг и протянул руку. – Ты не находишь, что вечер сегодня какой-то особенно замечательный?..

Сумки уже давно собраны и погружены. Ребята курят. Кто-то сидит в салоне, тыкает в телефоне. Рашид поглядывал на парней, будто покупатель на базаре, ищущий в товаре брак: как кто поведёт себя после командировки? Кто что видел? Что слышал? Кто о чём догадывается? Может быть кто-то захочет отправить внеплановый отчёт?..

Но как ни смотри, а мыслей в голове не прочитаешь – Рашид напоминал себе об этом каждый раз, когда считал, что становится слишком подозрительным. В конечном итоге всё прошло гладко, дело сделано на совесть. Два его надёжных человека постарались на славу, честно отработали деньги… Честно… Хе-хе…

– Рашид Дамирович! – К Абашеву подошёл Ильнур, один из молодых, всего полгода в группе. – Разрешите обратиться!

– Обращайся. – Рашид лениво махнул ладонью. – Что, хочешь знать, когда домой поедем?

– Так точно… – Молодой помялся, с командиром он общается редко. – У меня у жены завтра день рождения. Хотелось бы успеть…

– Не волнуйся, успеешь! – Рашид деланно показал зубы и хлопнул молодого по плечу. – Иди лучше проверь, не забыл ли чего. Сувенир-то купить успел?

– Успел!

Ильнур улыбнулся и расстегнул ветровку: открылась майка «Крылья Советов», рисунок в полную грудь.

– Ого! – Рашид притворился, будто впечатлён. – И когда ты только момент нашёл?!

– Сегодня! Перед тем, как на заправку заехали.

– Ну иди, иди… – Рашид кивнул на остальных. – Не волнуйся, скоро поедем.

Парень ушёл, а Абашев задумался, скоро ли поедут в самом деле. Заветное сообщение так и не пришло. Впору начинать беспокоиться… Но Абашев никогда не беспокоился. Иногда давал волю дурным мыслям, но то не в счёт – проделки разума. Нервы Рашид всегда держал в кулаке.

Если сообщение не придёт в следующие десять минут – он уедет, не подав виду. Но его наниматель сильно пожалеет, что не…

В кармане завибрировало, пропела мелодия. Стараясь не радоваться прежде времени, не позволять себе волнительно спешить, Рашид достал телефон и посмотрел на экран: от отца пришло сообщение, что он скорее ждёт его домой, и что мама уже готовит стол… Это условный знак. На карту отца пришли деньги.

– Ну что, братва?! – воскликнул Абашев громко, его глаза, ещё только пять минут назад пасмурные, теперь возликовали. – Не устали ещё тут? Готовы ехать? Не слышу!.. Тогда выдвигаемся! Хватит уже в этой Самаре тухнуть!

Комната для встречи с адвокатом выглядит аскетично: стол, две лавочки и узкое зарешёченное оконце, куда не пролезет и воробей. Стены из лакированной фанеры, так делали полвека назад. Пол под дешёвым линолеумом. Кутуз время от времени прикасался к протезу и с неудовольствием ощупывал царапину, оставшуюся от падения на асфальт. И как она могла там появиться?.. Вроде и синяков почти нет, а искусственный глаз попортили, сволочи…

Звонко хрустнул замок, массивная дверь открылась. В комнату вошёл приземистый толстячок в дорогом костюме и с зачёсом, прикрывающим обширную лысину.

– Юрий Алексеевич! – Прямо с порога он протянул пухлую ладошку, и, усевшись напротив Кутуза, горячо пожал тому руку. – Здравствуйте!

– Игорь, перестань.

Кутуз излучал холод и его адвокат, Игорь Абрамович Розенцвайг, сразу перестал. Тонко чувствующий человек.

– Сожалею видеть вас здесь, Юрий Алексеевич. – Розенцвайг покачал головой. Кто-нибудь мог бы даже подумать, что он и вправду сожалеет. – Как же это вас угораздило, Юрий Алексеевич?..

– Ты эту шарманку брось! – Кутуз повысил голос. – Рассказывай лучше, как дело движется. Ну?..

Розенцвайг нахмурился, глубоко и с сожалением вздохнул – рубашка на его изрядном животе натянулась так, что пуговицы чуть не лопнули.

– Дрянь дело, Юрий Алексеевич. Дело дрянь, честно вам говорю…

Его лицо стало прямо-таки трагичным. Кутузу никогда не нравилась эта его театральность, и если бы Розенцвайг не умел находить выход там, где остальные видят только тупик, он и не подумал бы нанимать такого человека… Но Игорь умел.

– Выкладывай подробности.

– Слишком много плохих улик, Юрий Алексеевич. – Игорь скривил пухлые губы. – Вообще-то конкретно против вас всего одна, но зато какая… «Макаров» с вашими отпечатками. Нигде не зарегистрированный, конечно же.

– Скоты… – Кутуз еле удержался от того, чтобы сплюнуть. – Надеюсь, хоть не мокрый?

– Я тоже на это надеюсь. – Розенцвайг снова слепил трагичную мину. – Уж и не знаю, как они вас так ловко подставить сумели. Конечно, мы будем бороться, подадим, куда надо, жалобы… Но ребята ваши сядут точно, у них шансов нет.

– А у меня?.. – Кутуз раздражённо вздохнул. Тон адвоката совсем ему не понравился. – У меня есть шансы?..

– Может быть и есть. – Игорь страдальчески улыбнулся. – Сами понимаете, при каких обстоятельствах были задержаны. Мы можем сослаться на элемент случайности, на непричастность к остальным задержанным. Мы можем взять даже кого-нибудь на роль громоотвода…

– Но?..

– Но это не отменяет того, что у вас всё-таки нашли оружие с вашими отпечатками, незарегистрированное. Отмазаться совсем тут не выйдет. Даже если мы подкупим судью… Даже если всех присяжных, коли такие будут…

Розенцвайг старательно изобразил печаль. Весь его вид кричит: «Я не виноват, не злись на меня!»

– Понятно… – Кутуз отвернулся, чтобы Игорь не видел его перекошенное в гневе лицо. – Ясно… Ладно, иди. Продумывай защиту…

С напускной невинностью адвокат спросил:

– А на чём мы будем строить эту защиту?..

– На правде! – рявкнул Кутуз, резко повернувшись. – На том, что никакого пистолета не было! Его подкинули!..

– Понял, понял… – Розенцвайг примирительно выставил пухлые ладошки, смиренно поклонился. – Понял, Юрий Алексеевич. Конечно не было, разве я спорю?..

– Тогда иди и не трепи мне нервы! – Кутуз разозлился уже на себя за то, что не сдержался, заорал. – И думай над защитой! Я жду от тебя хороших новостей! Понял?!

…В камере время идёт совершенно не так, как на воле. Каждая минута за две, час за три, а ночь – как целые сутки. Кутуз маялся, еле-еле сдерживался от ворчания. А ворчать хотелось, ох, как хотелось… Подсадили его к двум лопухам. Один хулиган, по пьяни поколотивший жену, второй сбивший пешехода мужик, держащийся особняком, но при этом без конца бормочущий, что он не виновен. Никогда в жизни Кутуз не «присаживался», ни одного дня не сидел даже во временке, однако общие расклады знал, главным образом через людей, которых нанимал. Сейчас, сидя в холодной, местами грязной, конечно же не уютной бетонной коробке он осознавал, что ему ещё не плохо: могли бы засунуть к каким-нибудь беспредельщикам, ан-нет – сидит Кутуз с тихонями, никто его не трогает. Везение ли?..

Вечером, когда уже включили ночное освещение, один из дежурных – здоровенный усач метра под два ростом – открыл камеру и с порога гаркнул:

– Кожемякин!

Кутуз вздохнул и поплёлся на выход, для вида скрестил руки за спиной. Наручники дежурный накинул быстро, но не туго, можно не бояться, что кисти раздуются и посинеют. Они пошли. Миновав несколько коридоров, усач показательно вежливо постучался в дверь с новенькой блестящей табличкой: «ст. следователь Карпухин И. Т.» Табличка выглядит комично, так как новизной своей украшает старую, покрытую полопавшимся кожзамом дверь.

Прозвучал спокойный властный голос:

– Войдите.

Усач отпёр дверь и встал за Кутузом, даже дубинку ему в спину упёр. Стараясь не обращать на это внимание Юрий Алексеевич зашёл в кабинет и с ходу учуял запах крепчайшего кофе. Карпухин, если это он, оказался худым, как цапля вытянутым мужчиной средних лет с седеющими висками. Служебный костюм висит на нём мешком, будто он был выше ростом и толще, однако совсем недавно быстро похудел и укоротился… Смотрится это причудливо.

Усач гаркнул у Кутуза над самым ухом:

– Иван Тихонович! Кожемякина привёл, как вы и просили!

– Хвалю… – Голос Карпухина прозвучал бесстрастно. Руки его легли на столе возле блюдца с чашкой, наполненной чёрной, исходящей паром жижей. – Можете быть свободны.

Кутуз не видел, но ярко представил, как дежурный козырнул и скрылся за дверью – так мощно тот махнул руками и протопал ногами.

– Меня зовут Иван Тихонович… – Острые глаза следователя вцепились в Кутуза, как голодные собаки.

– Меня Юрий Алексеевич, – ответил Кутуз с отзеркаленным спокойствием. Прямой взгляд следователя он встретил таким-же прямым своим.

Долгое мгновение они смотрели друг на друга. В повисшее молчание можно было уже ткнуть пальцем, когда Карпухин вдруг произнёс:

– Прошу, присаживайтесь. Вон на тот стул, рядом с картой.

Кутуз обернулся – на стене и правда висит карта России. Старая, с пожелтевшими краями, но видно, что пыль с неё стирают часто. Без спешки пройдя к стулу, который скорее бы следовало назвать табуреткой, Кутуз медленно развернулся и сел, сразу закинув ногу на ногу. Карпухин не сводил с заключённого глаз, а когда тот уселся, сам вышел из-за стола. В руке у него оказался телефон – одна из самых дешёвых кнопочных моделей, которые ещё можно достать в магазине. Подойдя к входной двери, он выглянул в коридор, и, никого не увидев, её закрыл.

– У вас будет мало времени. – Он оглянулся на Кутуза. – Говорите тихо. Если я покажу вот так – тут он выставил ладонь – сразу отключайте связь и прячьте телефон. Прячьте в тумбочку, у которой сидите, в верхний ящик.