Третий ключ ведьмы

– Кушать подано.

– Хочешь, я на тебе женюсь? – предложил герцог, немедленно ухватив самый большой бутерброд.

– Ты уже, – ехидно напомнила я, усаживаясь напротив и тоже принимаясь за еду.

– Считай это запоздалым предложением, – с набитым ртом пробубнил муженёк.

– Пользуешься тем, что я не могу отказать? – усмехнулась я, с наслаждением закусывая хрустящим огурчиком.

– А если бы могла, отказала бы?

– Конечно, – усмехнулась я.

– Ведьма, – тоже усмехнулся он. – Не порти момент.

– Разве не все женщины ведьмы? – продолжила бессовестно веселиться я, наслаждаясь едой и процессом. – Ты сам так сказал.

– А ты – дважды ведьма. Кого ты увидела сегодня в городе?

Я застыла, не успев откусить бутерброд. Не было смысла спрашивать, откуда он узнал. Но вот почему леди Оллин вздумалось такое рассказывать? Неужели моё поведение настолько её обеспокоило?

– Одного старого знакомого, – всё-таки ответила я, стараясь, чтобы голос прозвучал как можно ровнее и спокойнее.

– Видимо, не очень хорошего знакомого?

– Вроде того, – пожала плечами я, наконец-то откусывая от бутерброда.

– Фоука?

– Откуда ты знаешь? – не выдержала я, откладывая еду.

– Я ведь сказал, что знаю твою историю, разве нет?

– Сказал, – признала я. – Но…

– Но ты решила, что мне известно то же, что и всем, так? – чуть усмехнулся герцог. – Нет, дорогая, на самом деле несколько больше. Так что, Фоук действительно вернулся в столицу?

– Да, – не стала юлить я. – Что ты об этом знаешь?

– Меньше, чем мне бы следовало, – неожиданно мрачно ответил герцог. – Знаю, что его наняли, чтобы похитить некую ценность, которую хранила Фрейя Эрдин. Но не знаю, кто нанял, что это была за ценность и удалось ли ему её забрать.

– Думаю, удалось, – проворчала я.

Если бы нет, едва ли он так легко отвязался бы от меня. И не подсылал бы дешёвых наёмников, чтобы попросту убить. Скорее отправил бы кого посерьёзнее, а то и вовсе явился сам, чтобы наверняка выяснить, известно ли мне что-нибудь. Фоуку платят много, и не за то, чтобы в итоге остаться ни с чем.

– А ты знаешь, что это было?

– Нет, – призналась я.

– И кто мог его нанять, тоже не догадываешься?

– Понятия не имею.

Сама не знаю, почему сейчас откровенничала. Видимо, вся эта ситуация застала меня врасплох. Даже не предполагала, что история моя может до сих пор интересовать кого-то кроме светских сплетников, в качестве повода поплевать ядом. Но вот что было странным и слегка пугающим: с какой стати герцогу интересоваться тем, что там годы назад хранила моя бабушка?

– Но собираешься выяснить, так ведь?

– Может быть.

Выкладывать сейчас все свои планы я не собиралась совершенно. Мало ли как он решит этими сведениями воспользоваться. Да зачем вообще ему это знать? С какой стати копаться в чужой, давно забытой истории?

– Почему вообще тебе это интересно? – всё-таки спросила я.

– Очень серьёзные люди замешаны в этом деле, – удивил меня ответом герцог, беря с тарелки последний огурец и задумчиво откусывая сразу половину. – Ниточки тянутся к Селберу, но доказать его участие никак не удаётся.

– А это так важно – доказать его участие? – озадачилась я.

Герцог Селбер был одним из самых влиятельных людей в королевстве. Возможно, самым влиятельным после самого короля. Или даже не после. Учитывая размеры его владений и его богатство, король едва ли мог ему на самом деле приказывать. Скорее уж ему приходилось не то, чтобы прямо просить, но как-то договариваться.

И вот что ещё было интересно: именно земель Селбера почти не коснулась война, так что состояние своё он сохранил практически в целости. И сейчас мог себе позволить ссужать многих лордов деньгами, покупая если не их преданность, то по меньшей мере лояльность. Что ещё больше увеличивало его влияние. Едва ли королю нравился такой расклад.

– Адан подозревает, что Селбер был одним из главных подстрекателей войны с Гелишадом.

Я успела перехватить последний патиссон, отправила его в рот и закусила остатком бутерброда. Да, такое предположение имело смысл. В случае нашей победы он увеличивал своё влияние ещё больше, превращая его уже в реальную власть. А в случае поражения мог бы, наверное, и на корону претендовать.

– Возможно, – согласилась я. – Но как вообще это связано с моей бабушкой?

– Понятия не имею, – развёл руками герцог, с некоторой тоской поглядывая на опустевшие тарелки. – Может, и никак. Но я всё же считаю, что какая-то связь тут есть.

– Почему ты так считаешь?

Желание короля уличить торчащего ему костью в горле герцога в преступлении и таким образом лишить избытка власти мне было вполне понятно. Но больше никакой связи между случившимся с нами и войной с Гелишадом я не видела в упор. Ну в самом деле, какую такую ценность могла хранить бабушка? Какой-нибудь древний артефакт, способный уничтожить если не мир, то хотя бы соседнее королевство? Рецепт приворотного зелья, позволяющего приворожить раз и навсегда? А кого и, главное, зачем?

– Интуиция, – обезоруживающе улыбнулся мне в ответ муженёк.

7

Бутерброды закончились, а желудок требовал продолжения банкета. Прогулявшись по кухне, я проверила и второй холодный ящик. Там обнаружился горшок жаркого, почти полный. После недолгих колебаний я всё-таки водрузила его на плиту. Нехорошо, конечно, объедать слуг, но еды на кухне полно, голодным никто уж явно не останется.

– Итак, – продолжила я, убедившись, что горячий камень начал нагреваться, – ты считаешь, что Селбер вступил в сговор с Гелишадом с целью… с какой, кстати?

– Детский вопрос, Арнель, – отозвался муж, задумчиво изучавший содержимое посудного шкафа. – С целью стать королём, разумеется. Наши любимые соседи не дураки, понимают, что всю страну им не удержать. Проще поставить лояльного правителя.

– А он будет лояльным? – хмыкнула я. – В самом деле? Не странно ли ожидать верности от предателя?

– Странно, – согласился герцог. – Даже, я бы сказал, глупо. Но без внешней поддержки Селберу было бы трудно усидеть на троне, так что куда бы он делся?

– Сомнительное положение, – заметила я, помешивая жаркое. – Неудобное, разве нет? Свои ненавидят, чужие норовят обмануть и оттяпать себе ещё что-нибудь. Оно точно того стоит? В смысле, Селберу правда настолько застит глаза честолюбие, чтобы на такое пойти?

– Сомневаюсь, – хмыкнул герцог. – Именно это и заставляет меня подозревать, что какой-то козырь он в рукаве припрятал. Такой, чтобы получить настоящую поддержку здесь, а там, может, и с Гелишадом посчитаться.

– И ты серьёзно считаешь, что такой козырь хранила моя бабушка? – удивилась я.

– Допускаю такое.

– И что же это могло быть? – недоверчиво поинтересовалась я.

Мне хотелось спорить, потому что теория была невероятной, но я достаточно долго и обстоятельно всё это обдумывала, чтобы понимать, что он вполне может быть и прав. Нечто очень значимое у бабушки точно было, за безделушкой вроде работающего амулета от мужского бессилия – да, находятся те, кто до сих пор верит в возможность создания такового, хотя десять раз уже теоретически доказано обратное – Фоука бы не прислали. Да и не такая это ценность, чтобы за неё умирать.

И всё-таки, сколько я ни размышляла, не могла представить, что это могло быть. У бабушки даже драгоценностей никаких не было, всех сокровищ – несколько старинных книг, которые хранились сейчас у меня. И они никого особенно не интересовали.

Когда-то роду Эрдин принадлежал довольно немаленький манор на севере, на самой границе с Серыми Землями, но было это давно. Я точно не знала, как мы потеряли владение. Кажется, однажды оно перешло по завещанию к сыну, а не к дочери, и он не стал делиться с сестрой. Или с сёстрами. Бабушка не очень хорошо знала семейную историю, мать она не интересовала вовсе, а я не успела толком в ней покопаться. Хотя и подозревала, что ответ может отыскаться как раз где-то там.

– Я надеялся, у тебя есть мысли на этот счёт.

– Я тебе для этого так понадобилась? – не удержалась я, снимая горшок с плиты.

Ведьма сегодня решительно отказывалась униматься, хотя последние остатки вина давно выветрились из моей головы. И я вообще начинала подозревать, что не только в нём было дело. Сила просто пользовалась моей собственной слабостью в той мере, в которой могла. Я же знала, что так бывает, просто раньше не испытывала на собственной шкуре. Но никакое везение не длится вечно.

– Нет, – совершенно спокойно ответил герцог, подавая мне тарелку. – Поговорить об этом можно было бы в любом случае.

Я медленно выдохнула. На этот раз он не стал пользоваться моей неосторожностью и уводить разговор туда, куда… в общем, куда его уводить не следовало. И хорошо. В конце концов, мы взрослые люди, и обсуждаем сейчас вещи по-настоящему важные.

– Идей у меня нет, – вздохнула я, ставя на стол обе тарелки и усаживаясь обратно. – Но всегда были подозрения, что это может быть как-то связано с Хэймом.

– С Хэймом?

Вопрос этот прозвучал таким тоном, что я едва ложку не выронила. Осторожно положила её обратно в тарелку и подняла голову, чтобы посмотреть на мужа. Он тоже отложил ложку и смотрел теперь на меня. Как-то испуганно смотрел. И вот эта последняя эмоция выглядела на лице Железного Герцога… чуждо. Странно и неуместно. Не то, чтобы я считала, что его невозможно напугать – ничего не боятся только дураки, а дураком Рэйнан и близко не был – но напугать так… Так, как ребёнка пугает чудовище под кроватью. С поправкой на то, что герцог не был ребёнком. И точно знал, что чудовище реально.

– Ну да, с Хэймом, – повторила я тихо. – Он когда-то принадлежал моей семье. А что с ним не так?

– Кроме того, что его больше нет?

Я порадовалась, что не успела приняться за еду, не то обязательно бы поперхнулась. Смысл услышанного отказывался укладываться в голове. Нет – это в каком смысле? Как и куда может исчезнуть целый манор? Даже если он и перешёл в другое владение, он же должен остаться на своём месте, правда?

– То есть как это его нет? – ошарашено выдавила я после довольно долгой паузы.

– А вот так, нет и всё, – мрачно ответил герцог. – То есть, он есть, конечно, но там никто не живёт уже больше ста лет. Хэйм был уничтожен при последнем большом прорыве.

Я сглотнула. Насколько помнила историю, последний крупный прорыв нежити из Серых Земель случился что-то около ста тридцати лет назад. Жертв тогда считали тысячами, да и разрушений хватало. Но вот что я знала точно: Дарган, вплотную примыкающий к ущельям и всегда первым попадающий под удар прорвавшихся тварей, жив и снова весьма многолюден, и его мастерские исправно коптят небо. А Хэйм всё-таки находился от ущелий в стороне.

Север, конечно, место не самое приветливое и приятное для жизни, но серебряные рудники Хэйма всегда были лакомым кусочком. В прежние времена к ведьмам моего рода в очередь строились знатные женихи в расчёте на долю от доходов. Кажется, один из таких и прибрал их в итоге к рукам.

– Что, и рудники брошены? – продолжила недоумевать я.

– Люди любят серебро, – со странной усмешкой ответил герцог. – Но жизнь они любят всё-таки чуть-чуть больше. Мёртвым деньги ни к чему.

– Но ведь прорыв был давно, – возразила я. – И в других местах…

– И в других местах жизнь давно наладилась. Но в Хэйм никто приехать не пожелал.

– А куда делись местные?

– А местных не осталось. Погибли все, до единого.

– Не может быть, – не поверила я.

Я бывала на севере, давно, в детстве, отец ездил туда по какому-то делу и взял с собой нас с братом. И я хорошо запомнила тамошние городки – неприступные крепости со стенами в три-четыре человеческих роста, рвы с кольями на дне, дубовые ворота, окованные железом, воинов в полном вооружении, дозорных на башнях. Северяне отлично знали, с чем соседствуют, и были готовы к нападению каждый день и час. Погибнуть могли многие. Многие, но уж точно не все.

– Это странная история, Арнель, – вздохнул герцог. – Страшная и странная. Возможно, мой прапрадед мог бы пролить на неё свет, но вот беда – он тоже погиб там, вместе со всем отрядом. Известно только, что все в Хэйме: люди, скот, даже кошки и собаки, были убиты. Уцелели только две деревни на самой границе с Завиром, но даже там больше никто не живёт.

– Твари прорвались в крепости? В убежища? – продолжила допытываться я.

– Да. Вот только никто не знает, как. Ворота Хэймдара были закрыты. Двери убежищ были закрыты. Но люди внутри были мертвы. И знаешь, что ещё интересно?

– Что? – почти прошептала я.

– Твари не пошли дальше. Их не видели в тот раз ни в Завире, ни в Клеме. И в Дарган они не вернулись. Люди считают, что они так и остались в Хэйме. Прячутся где-то и выходят ночами. Невиданные прежде твари, способные проходить сквозь стены и двери. Понимаешь теперь, почему никто не желает там жить?

– Понимаю, – кивнула я. – Но такого же не может быть.

Я знала о нежити не так уж много, но вполне достаточно, чтобы понимать: ходить сквозь дерево и камень она неспособна. Это не нечистики вроде тех же гремлинов, которые скорее духи, а вполне себе существа из плоти. У большинства даже кровь имеется. И даже если предположить, что мифические гарпии, летающая нежить, в самом деле существуют, чему нет ни единого заслуживающего доверия подтверждения, это не объясняет гибель людей в убежищах. И тем более не объясняет, куда делась стая тварей, уничтожившая несколько не самых маленьких городов. Не могла же она просто прахом на рассвете рассыпаться! Вопреки крестьянским поверьям, солнце для них не настолько опасно, хоть они его и не любят.

И это уже не говоря о том, что история, рассказанная герцогом, категорически противоречила всему, что было известно о нежити, причём известно весьма достоверно. Твари не обладают разумом, ими движет лишь жажда добычи. Они бегут от одной жертвы к следующей. То есть, не станут методично убивать всех в одном месте. Если до жертвы не удаётся добраться достаточно скоро, переключатся на следующую, просто двинутся дальше. И так будет продолжаться до встречи с охотниками.

– Я рассказал тебе факты, которые мне известны, – развёл руками герцог. – Выводы делай сама.

– Это больше похоже на байку у костра, в которой самые важные факты как раз упущены, – проворчала я, всё-таки принимаясь за еду.

– Чтобы было страшнее? – хмыкнул герцог, следуя моему примеру.

– И так страшнее некуда, – вздохнула я. – А всё-таки, куда делась нежить?

– Я бы задал вопрос получше, – довольно мрачно прозвучало в ответ. – Была ли она там вообще.

– Но что-то же всех убило, – растерялась я, снова откладывая ложку.

– Именно, дорогая. Что-то всех убило. Или кто-то. А вот кто или что – это и есть самый главный вопрос.

– Такие вещи просто так не происходят, – заметила я невпопад, погрузившись в собственные раздумья.

– Точно, – кивнул герцог. – Сначала убили всех в Хэйме. Потом твою бабушку. Но тебя не убили. Какой из этого вывод?

– А ты считаешь, тут есть связь? – несколько удивилась я.

Собственно, связь тут вполне могла и быть. Как-никак Хэйм, можно сказать, колыбель рода Эрдин. Конечно, несколько смущало то обстоятельство, что между его уничтожением и смертью бабушки прошло больше сотни лет. К тому же в Хэйме случилось нечто толком не объяснимое, а бабушку убил вполне реальный человек, никакой загадки. Никакой, кроме мотива этого убийства. И причины уничтожения Хэйма.

Кому вообще могло такое понадобиться и зачем? Хэйм – не особенно населённый манор. Был. Да, не бедный, но тамошние рудники в стране не единственные и даже не самые крупные. То есть, какого-то особо существенного ущерба его потеря короне не нанесла. Как, подозреваю, и герцогству. Я вот, например, о ней даже и не слышала, и наверняка таких, как я, большинство. Так что вряд ли стоит подозревать тут склоки лордов или происки внешних врагов, скажем, того же Гелишада – никакой заметной выгоды.

Если бы это сделала нежить, никаких вопросов бы не было. Глупо спрашивать, почему эти твари убивают людей, такова их природа. Но нежить такого сотворить не могла. Во всяком случае, сама по себе. И вот последняя мысль пугала особенно. Неужели ими всё же можно как-то управлять?

– Никогда раньше об этом не задумывался, – сознался герцог. – Даже и не знал, что Хэйм когда-то принадлежал твоей семье.

– Прошло больше ста лет, – напомнила я. – А владение мы потеряли ещё раньше. Значительно раньше.

Единственная теория, пришедшая мне в голову, была на первый, да и на второй взгляд совершенно безумной. Кто-то что-то искал в Хэйме. Но не нашёл. И много лет продолжал поиски, пока они не привели его к моей бабушке.

– Точно. Представь, насколько ценно должно быть то, что искали столько времени.

Я снова взялась за ложку, молча. Представить не получалось при всём желании. Да и какой смысл был ломать голову над столетними загадками, придумывая им разгадки одна другой невероятнее, если есть Фоук? Что-то этот мерзавец наверняка должен знать, всего-то и нужно его поймать и как следует расспросить.

– Ты что-то задумала.

Я пожала плечами, сделав вид, что полностью поглощена едой. Определённо я что-то задумала. Я же ведьма, это моё обычное состояние. Ну, если верить тому, что болтают в народе. Мы ведь всегда держим наготове какую-нибудь подлость, а то и проклятие, и только и ищем повода пустить его в ход. Но когда припирает, всё равно бегут к нам.

– Если я попрошу тебя не пытаться добраться до Фоука в одиночку, ты сделаешь вид, что не слышишь?

Я с безмятежным видом доела жаркое, забрала тарелки и отправилась к мойке. Можно было бы просто оставить их там, но я не привыкла оставлять за собой беспорядок. Да и пауза сейчас была не лишней.

Постановка вопроса меня мягко говоря озадачила. Я-то предполагала, что муженёк или тактично промолчит, потому что мои дела его никак не касаются, или категорично распорядится сидеть тихо и ни во что не ввязываться. Чисто теоретически на второе он имеет полное право: мало ли чем закончится стычка с Фоуком. Может, потом вся столица полгода будет обсуждать мои сомнительные связи с тёмными личностями, что никак не лезет в рамки обещания быть порядочной и достойной супругой.

На первые два варианта у меня были заготовлены ответы, но что сказать на этот третий я пока не придумала. Сделаю вид, что не слышу? Пожалуй, стоило бы так и поступить.

Но правда заключалась в том, что я сама отлично осознавала, насколько моя затея опасна. Более того, совершенно не представляла, как смогу всё это провернуть. Найти негодяя несложно, это да, но что с ним делать дальше? Опоить чем-нибудь, связать, запереть в подвале и… и что?

Ладно, предположим я придумаю, как развязать ему язык, ведьма я или нет в конце концов? Опоить тем более будет нетрудно, подходящих для этого зелий тьма, известна мне даже парочка тех, от которых точно не спасут никакие амулеты. Слабым местом плана был, так скажем, процесс перемещения от места поимки к месту допроса.

Можно призвать помощника, но чем с ним расплачиваться? Тут гремлином не обойдёшься, а тварь посерьёзнее и платы потребует соответствующей. Едва ли удовлетворится парой куриц или даже поросёнком.

– Ты уже делаешь вид, что не слышишь.

Я принялась вытирать тарелки. Очень, очень старательно вытирать, лишь бы не оборачиваться. Спиной я чувствовала внимательный задумчивый взгляд мужа. И даже представить себе не могла, о чём он сейчас размышляет. Сильно подозревала, что о моей невероятной глупости.

– Предположим, ты его найдёшь.

– Найду, – всё-таки не выдержала я.

– Найдёшь, – согласился герцог. – И что дальше?

Я со стуком поставила первую тарелку на стол и взяла вторую. Всё-то ты знаешь, зараза. За какие только грехи свалился на мою голову, такой проницательный? Впрочем, ответ на этот вопрос я знала. Умной себя чересчур посчитала, вообразила, что разгадала весь королевский план. И совершенно зря. Его величеству в очередной раз удалось удивить. Всех, не только меня одну.

– А дальше, – совершенно спокойно продолжил муженёк, не дождавшись никакого моего ответа, – получишь нож в спину от какого-нибудь его дружка. Думаешь, мало желающих добраться до Фоука и поговорить с ним по душам? Думаешь, он не ожидает отравы в каждой кружке?

– Думаешь, сама этого не понимаю? – не выдержав, огрызнулась я, так грохнув второй тарелкой, что та уцелела только чудом неведомым.

– Раз понимаешь, каков твой гениальный план?

– Да нет пока никакого плана, – буркнула я. – Но имей в виду, я не собираюсь отправляться на поиски прямо сегодня же с утра.

– Хоть это радует.

Я неторопливо и преувеличенно аккуратно развесила полотенце для просушки. Радует его, видите ли. А вот меня – совершенно не радует. Я столько лет обдумывала этот план, так что тот факт, что его до сих пор толком не существует… В общем, приводил меня в не самое лучшее настроение.

Первое время мне было всё равно, чем эта история закончится для меня. Я просто хотела посчитаться с негодяем, любой ценой. Думала, что жизнь всё равно закончена, и уж лучше сделать напоследок хоть что-то. Хоть отомстить наёмнику. О том, чтобы добраться до самого нанимателя, я тогда даже не мечтала. Но мне повезло, проклятый Фоук как сквозь землю провалился.

Пока я искала его, собирая мельчайшие сплетни и слухи по тёмным закоулкам городских окраин, приходилось как-то жить дальше. И я жила, постепенно свыкаясь со своим новым положением и даже находя в нём некоторые преимущества. А потом на мою голову свалилась Лаура. Приоткрыла дверцу в прежнюю жизнь, помогла завести несколько полезных знакомств, перебраться в более уютное место и вообще обрести нечто вроде благополучия.

Вот тогда-то я поняла, что месть недаром советуют подавать холодной. Когда поутихла боль и остыли злость и ярость, я осознала наконец, что покончить с Фоуком ценой собственной жизни, конечно, можно, но бессмысленно. Не стоит оно того, попросту говоря. Можно придумать кое-что и получше. Можно. Но пока не получалось.

– Пойду спать, – объявила я.

8

Далеко уйти не успела. Едва перешагнула порог столовой, когда услышала хлопок двери и звук падения. А потом моих ноздрей коснулся до отвращения знакомый запах. Наш гость явно очень удачно продолжил скучный дворцовый вечер. Настолько, что на ногах уже не стоял.

Дверь снова стукнула, на этот раз негромко. Сделав ещё пару шагов вперёд, я увидела дворецкого, склонившегося над лордом Бомонтом. Видимо, задержался, отпуская возницу, и за это время гость успел проявить непосильную ему сейчас самостоятельность.

– Прошу прощения, миледи.

– Д-да, – поддержал дворецкого гость отчаянно заплетающимся языком. – П-про-шу п-п-прощения. Оч-чень неловко.

Я на это только плечами пожала. Можно подумать, пьяных не видела. Почти полгода тарелки разносила в не самой респектабельной таверне, частенько приходилось через таких перешагивать. А то и отбиваться от их излишнего… восхищения. Сейчас ничего подобного мне не грозило, так что и повода волноваться или сердиться не было.

– Да, – согласился невесть когда успевший появиться прямо за моей спиной муженёк. – Очень неловко. Где же ты так хорошо погулял, дружище?

– П-понятия не им-м-мею, – не без труда выговорил Бомонт, поднимаясь на ноги с помощью восхитительно невозмутимого даже сейчас дворецкого. – Н-но месс-стечко х-хорошее. У Ш-шолта н-нюх на такие…

– У Шолта?

Мне в спину будто ведро ледяной воды выплеснулось, а вдогонку – столько же кипятка. Ничего себе! Кто же такой этот загадочный Шолт, если его упоминание вызвало у герцога такую реакцию? Я ведьма, я всегда чувствовала его ауру, когда он был достаточно близко, но совсем не так. Обычно я ощущала себя этакой разумной бабочкой, понимающей, что полёт на свет закончится плохо, но неспособной заставить себя не желать к нему лететь. А сейчас… слишком сильны были эмоции, даже меня приложило.

– Шолт в городе? – пугающе спокойно поинтересовался герцог.

– Т-точно, – согласился Бомонт, делая с помощью дворецкого очередной не слишком уверенный шаг.

– Шолт?!

Шагов леди Оллин я тоже не слышала. Потому что слишком отвлеклась на всплеск магии герцога. Ну и потому ещё, что в своих мягких домашних туфлях ступала леди почти бесшумно.

– Ш-шолт, милая, – подтвердил Бомонт, пьяно и счастливо заулыбавшись при виде жены. – Из-з-звини, мы д-давно не в-вид-делись. Вот, вып-пили…

– Бесы и бездна… – выдохнула леди Оллин, переводя взгляд со своего мужа на моего. – Он же…

– Очевидно, нет, – ответил герцог.

– Ты его найдёшь?

В голосе леди звучали страх и почему-то надежда. И что-то в выражении её лица подсказывало мне, что надеется она вовсе не на тёплую встречу со старым другом, вроде той, что состоялась недавно у её мужа.

– Найду, – кивнул герцог. – Уложишь Ганса спать?