(Не) чистая сила

– Как обещал – не снимаю, – улыбаюсь я.

– Влад, посмотри, что мне Артур привёз! – с горящими глазами Макс несёт коробку с дорогущей приставкой самой последней версии. – Круто, да? Пацаны офигеют!

– Однозначно офигеют, – соглашаюсь я.

– Тебе подарок будет позже, – словно извиняясь, разводит руками Артур. – Но тебе понравится.

– Да я и обойтись могу, не маленький.

– Не скромничай, пользуйся дядюшкой. – подмигивает наш личный круглогодичный дед Мороз.

В этот момент в зал вплывает мама с очередной порцией блюд.

– Владик, чего стоишь в дверях, садись. – бурчит она, пристально изучая стол на предмет достаточности угощений. – Хлеб! Хлеб, хлеб… – и убегает на кухню.

– Оль, угомонись уже! У нас не настолько бездонные желудки. – кричит ей вслед Артур, и озадаченно качает головой. – Эту женщину уже не переделать.

– Даже пытаться не стоит, – киваю я. – Руки помою, и приду.

– Буду ждать тебя здесь. Я в синей рубашке, если что, – шутит Артур.

– А зачем ты сказал про синюю рубашку? – недоумевает Макс, а я ухожу и не слышу их дальнейший диалог.

В ванной после всех процедур рука зачем-то тянется к цепочке на шее, и я вытаскиваю из-под серой ткани футболки плетёный кулон с тремя круглыми камушками внутри, запертыми в извилистых завитках, будто птицы в клетке. Они игриво перекатываются при встряхивании, тихонько побрякивая, и замирают каждый раз в новом положении.

Вспоминаю, как Артур вручил мне украшение в качестве презента на новоселье, сказав, что оно приносит удачу, и его нужно носить, не снимая. Глупость, конечно, но я почему-то не стал спорить и выполнил дядюшкин наказ. На новом месте удача не помешает.

Возвращаюсь в зал, падаю на диван поближе к богатому родственничку, и с аппетитом разглядываю кулинарное многообразие, понимая, насколько сильно проголодался.

– Влад, – облокотившись о стол, зовёт Артур, – а девушка у тебя есть?

Вопрос застаёт врасплох. Потому что я сам для себя не могу точно на него ответить, но какая-то неведомая сила заставляет признаться:

– Есть.

– Кто такая? – с искренним любопытством интересуется Артур.

– Рая. Одногруппница.

– Красивая?

– Да, – отвечаю на автомате и как-то сухо.

– Ну, отлично. Рад за тебя!

– Спасибо.

– Познакомишь?

Я удивлённо вскидываю брови.

– Зачем?

– Да не бойся, не уведу, – смеётся Артур, видя моё замешательство. – Просто интересно посмотреть, кто смог охмурить такого красавца.

– Хорошо, познакомлю как-нибудь, – смущённо опускаю голову и накладываю себе салат из общей тарелки.

– Вот и договорились!

– Влад у нас жених, – весело подхватывает Макс.

Я грозно смотрю на брата, всем своим видом намекая на то, что ему лучше бы прикусить язык, и тот, насупившись, утыкается в тарелку.

Через какое-то время с работы возвращается отец, и ужин окончательно превращается в шумное застолье. Звучат тосты, как и положено, прежде всего – за дорогого гостя, бурные обсуждения предстоящих планов на жизнь перемежаются со смешными воспоминаниями про наши с Максимом детские выходки. Мама мелкими глоточками попивает холодное шампанское вприкуску с ананасами и клубникой, с восхищением поглядывая на своего младшего брата, олицетворяющего успешный успех, Макс возбуждённо ёрзает на стуле, пытаясь вставить слово после каждой реплики Артура, чтобы быть на равных со взрослыми мужчинами. Те в свою очередь рассуждают об изменениях в политике и экономике, затронувших автомобильный рынок, оказывается, Артур открыл в нашем городе новый автосалон. А я со скучающим видом наблюдаю за всем происходящим, ощущая в душе непонятную пустоту.

Это чувство в последнее время преследует меня: когда в голове пропадают даже отголоски мыслей, а в сердце будто разрастается чёрная дыра, утягивающая в себя все эмоции и краски жизни. Оно возникает внезапно, не спрашивая разрешения, и я погружаюсь в вакуум. Мне словно не хватает чего-то важного, какой-то значимой части меня. Это угнетает. Ничто меня не радует, не увлекает настолько, чтобы изгнать эту пустоту, или заполнить чем-то стоящим. И я даже почти привык к ней. Смирился с её неизбежным присутствием.

– Я пару дней побуду у вас, а потом перееду в гостиницу, чтобы вас не стеснять. – слова Артура вклиниваются в область моего слуха, отодвигая всё остальное на задний план.

– Какая гостиница, ты о чём? – недовольно восклицает мама. – Даже не вздумай! У нас останешься.

– Женщина, ты споришь с генеральным директором «МР-холдинга», – насмешливо возмущается Артур.

– Как старшая сестра имею право! – строгий мамин голос отрезает все пути к отступлению. – Зачем в гостинице? Там чужие люди, непонятная еда. Нет-нет-нет!

– Ну, если как старшая сестра, – Артур поднимает вверх ладони, широко улыбаясь, – тогда не смею возражать. А вообще, я собираюсь квартиру здесь покупать.

– Переезжаешь в наш город? – интересуется отец, отпивая сок из высокого стакана.

– Не совсем так. Скорее, буду мотаться между двумя городами, и так будет удобнее. Чисто для меня.

– Это из-за местного филиала? – мама подпирает рукой лицо и смотрит на Артура, как на провинившегося школьника. – Мотаться?

– В том числе.

В этот момент звонит мой телефон. Рая. Я, извинившись, встаю из-за стола, и сталкиваюсь с излишне внимательным взглядом Артура. Под его пристальным взором покидаю зал и закрываюсь в своей комнате. Совсем не хочется ненужных вопросов и объяснений.

– Я тебя не отвлекаю? – нежный голосок Раи вызывает невольную улыбку.

– Нет. Ты очень даже вовремя. – честно признаюсь я.

– Даже так?

– Спасла от скучной беседы, в которой я не участвовал.

Дальше мы почти полчаса говорим с Раей на разные ничего не значащие темы, вспоминаем сегодняшнюю защиту курсовых и перлы Деда, обмениваемся шутками, и всё это так легко и непринуждённо, что я совершенно забываю о дорогом во всех смыслах госте. Мне хорошо рядом с ней, спокойно. Не тянет совершать подвиги и глупости. У нас какие-то ровные отношения без встрясок. И меня это полностью устраивает.

Попрощавшись, кладу трубку, и отступившая на время пустота накрывает с новой силой. Накатывает приливной волной, целиком поглощая сознание. Бесцеремонно проходится по всем закоулкам, вытаскивая всё живое и отправляя в пучину. И я понимаю, что с огромным удовольствием сейчас завалился бы спать, отключив свет и этот затянувшийся день. Но на часах всего лишь девять вечера, и у нас семейный ужин расширенным составом.

Когда возвращаюсь за стол, Артур снова смотрит на меня так, будто в чём-то подозревает, и как только усаживаюсь на место, неожиданно спрашивает:

– У тебя всё в порядке?

– Всё отлично! – широко улыбаюсь я.

– Девушка звонила?

– Угу…

– Эх! Любовь, молодость, гормоны, – с ухмылкой комментирует Артур. – Где мои девятнадцать?

– Как будто сейчас из тебя песок сыплется, – фыркаю я, тайно мечтая, чтобы разговор уже переключился на другую тему. И словно почувствовав мои желания, беседа дальше течёт, не касаясь моей личной жизни, хотя любезный дядюшка продолжает периодически сверлить меня проникновенным взглядом.

Наконец-то оказавшись в своей комнате в уютной постели, закрываю глаза и вытягиваюсь во весь рост, положив руки под голову. В уставшем мозге кружатся непривычные мысли. Редкие приезды Артура к нам раньше всегда радовали меня, можно сказать, я ждал их, потому что с ним всегда было весело, он умел вселять особую смелость, способность посмотреть в глаза собственным сомнениям и страхам, шагнуть на новую ступеньку в своём мировоззрении, а сегодня его присутствие впервые напрягало. Его внимание казалось назойливым, разговоры – душили. Возможно, я просто переутомился – день был не самым простым. Скорее всего, так и есть. Именно поэтому шутки Артура уже не виделись такими смешными, а пристальные взгляды даже слегка раздражали. Надеюсь, завтра всё вернётся в привычное русло.

Громко вздыхаю, и чувствую, как тело постепенно расслабляется, погружаясь в спасительный сон. И через несколько минут я вижу перед собой девушку. Она идёт в темноте, тусклый сиреневый свет солнечным зайчиком тянется за худыми ногами. Её плечи опущены, руки сжаты в кулаки, и в каждом движении чувствуется напряжение. Во всём её облике есть что-то загадочное, притягательное, и в то же время будто надломленное, и я неслышно следую за ней. Мои кроссовки ловят сиреневые блики на тёмной траве, пальцы непроизвольно тянутся к серой толстовке, желание прикоснуться к мягкой ткани обжигает кожу, но стоит мне приблизиться, как хрупкая фигурка ускользает.

Я чувствую, что эта странная девушка нужна мне, сам до конца не понимая, зачем. Она, как недостающая частичка пазла, когда-то утерянная и случайно найденная, такая необходимая для целостности картины. Однако, ухватить её никак не выходит, и душу обволакивает едкое отчаяние.

Я совершенно точно знаю её, помню, пусть смутно, необычные черты и уникальный цвет глаз. И с каждым шагом с моих губ крошечным лёгким мотыльком готово сорваться имя, но оно замирает, не успевая взлететь. Тяну руки, но в ладонях лишь воздух, прохладными струйками утекающий сквозь пальцы, а внутри – снова та же тягучая пустота.

– Ада… – едва уловимым шёпотом произношу я.

Девушка останавливается. Замечаю, как выпрямляется девичья спина, словно с плеч сброшена тяжёлая ноша, а напряжение между нами осязаемо нарастает.

– Ада. – мой голос звучит громче и увереннее.

Серый капюшон медленно соскальзывает с темноволосой головы.

– Ада! – кричу, что есть мочи… и резко просыпаюсь.

Сажусь на постели, потирая сонные глаза. Сердце гулко стучит в висках, в голове неприятный шум.

– Ада… – тихо повторяю, нахмурив брови, и обессиленно падаю на подушку.

Глава 15

Рая

После очередной утренней лекции от бабули о необходимости нашего с Адой примирения, я закрылась в комнате и с усталым выдохом завалилась на кровать. Чем ближе подкрадывался Новый год, тем чаще становились эти разговоры о загадочной шкатулке и одном даре на двоих. Меня совсем не радовала перспектива снова подружиться с ненормальной родственницей после всего, что произошло за последний месяц, но понимание неизбежности этого нависло надо мной тяжёлой снеговой тучей. Выбора нет.

Наши с Владом отношения всё так же топтались в надоевшей зоне, хотя их уже можно было называть именно отношениями. Мы встречались каждый день не только на парах, подолгу не могли попрощаться у подъезда, разговаривая о чём угодно, иногда целовались так, что у меня напрочь сносило крышу. И пусть мне отчаянно хотелось большего, Влад не спешил. У него в голове периодически будто включался невидимый сигнал, мгновенно блокирующий любые проявления страсти. Влад превращался из пылкого влюблённого в отстранённого, заблудившегося незнакомца, не понимающего, где он и для чего.

Но я гнала прочь все сомнения и верила, что всё самое желанное у нас впереди, что Влад в один прекрасный момент впустит меня в свою жизнь и в своё сердце по-настоящему, по-взрослому. Я готова была ждать и наслаждаться каждой минутой своего пусть не безоблачного, но всё-таки светлого счастья.

И так же готова хотя бы сделать вид, что мы с Адой имеем шанс на самое минимальное сближение. Ради сохранения дара. Только ради него.

Эта холодная война с недосягаемым врагом настолько утомила меня, что я согласна была вытерпеть скверный характер сестры, лишь бы вся возня с нашими способностями закончилась без потерь. В идеале – для нас обеих.

Разлёживаться дальше было некогда – рабочий день как-никак. Семинар по истории государства и права стоял второй парой, и опоздать к такому комфортному времени стало бы верхом неприличия. А потому, быстренько собравшись и написав сообщение Владу, что выхожу, спустилась вниз.

На широкие тротуары тихо падал мелкий снежок. Он мягко хрустел под ногами, напоминая о начале календарной зимы. Слабый морозец легонько пощипывал щёки и пальцы без перчаток, и я быстро погрузила ладони в карманы тёплого пальто.

Спустя пару минут подошёл Влад, я подхватила его под руку, и мы неторопливо побрели в сторону университета.

– Готов к тесту по гражданскому? – поинтересовалась я, широко улыбаясь и открыто наслаждаясь обществом сероглазого красавца.

Когда-нибудь я привыкну к этому ощущению неконтролируемой радости, возникающему рядом с ним.

– Готов. Вчера весь вечер читал лекции и комментарии к ГК.

– И я.

– Порадуем Деда, – усмехнулся Влад. – После курсача совсем не хочется портить ему настроение.

– Ты поэтому вчера так быстро домой ушёл? Ради Василия Степановича Дедова? – пробурчала я, вспоминая вечернее бегство парня.

– Назови ты его, как все, не стесняйся, – в глазах Влада блеснул задорный огонёк. – Ни разу от тебя не слышал кликух преподов.

– Это как-то невежливо.

– Рая, не будь такой правильной. Я обещаю, что тебя не сдам.

– Я староста, мне нельзя.

– Боишься перепутать? Не в той компании ляпнуть? – рассмеялся Влад. – Ну скажи: «Дед». Рая, «Дед». Это ведь так просто. Давай!

Он шагнул вперёд и развернулся ко мне всем корпусом.

– Ну?

– Я не буду! – смущённо замотала головой.

– Да просто скажи это! – продолжал настаивать Влад. – Одно слово.

– Нет.

– Бука! – он шутливо махнул рукой и почти повернулся лицом к показавшемуся на горизонте зданию вуза, как я увидела подходящую к парковке знакомую чёрную куртку.

Сердце нервно трепыхнулось в груди, и мне не пришло в голову ничего гениальнее, чем излишне громко выкрикнуть:

– Дед!

Влад притормозил, одобрительно покачал головой, и растянув рот в улыбке, достойной Чеширского кота, воскликнул:

– О-о-о! Уважаю!

– Видишь, могу быть ближе к народу, – проводив глазами угрюмую фигуру Ады и убедившись, что опасность миновала, выдала я.

Сегодня у нас по расписанию не было общих пар, и мне бы очень не хотелось, чтобы Влад видел её. После их встреч, даже мимолётных, он всегда вёл себя странно. Уж что там внушила эта сумасшедшая моему парню, пока науке не известно, но внутреннее чутьё подсказывало, что лучше им держаться как можно дальше друг от друга. В идеале не встречаться вообще никогда.

После первой пары Влад отошёл в туалет, а я ещё раз пролистала лекции, ожидая, что с предстоящим тестом справлюсь без проблем. Перед смертью, конечно, не надышишься, но я честно и усердно готовилась в надежде к концу семестра получить автомат.

Отодвинув тетрадь на край стола, оглядела полупустую аудиторию. Похоже, все остальные одногруппники на сто процентов уверены в своих силах, или предпочитают тратить перемену на более интересные занятия.

Перекинувшись парой ничего не значащих фраз с Юлей, тоскливо посмотрела на дверь, и уселась поудобнее за новенькой тёмно-коричневой партой. На таких даже не порисуешь.

Вдруг в аудиторию влетел Влад. Вид у него был, будто только что в коридоре лоб в лоб столкнулся с призраком. Он широким шагом обошёл меня со спины и упал на стул, озадаченно потирая лицо ладонями. Серый взгляд острым металлом скользнул по моему лицу, и устремился в никуда.

– Что-то случилось? – с тревогой в голосе спросила я.

– А? Что? – тёмные брови сошлись у переносицы.

– С тобой всё в порядке? Хотя, вижу, что не очень, – моя рука участливо легла на широкое плечо, но Влад не обратил внимания на этот жест поддержки и ничего не ответил.

Он продолжал разглядывать невидимые узоры на парте, не особо интересуясь происходящим вокруг. Прозвенел звонок, одногруппники заняли свои места в ожидании преподавателя, сквозь приглушённый бубнёж послышался шелест тетрадей.

Влад молчал.

Он поднялся с места при появлении профессора только после моего тычка в бок, и снова устремил взор в пустоту. Будто был здесь и не здесь одновременно. А я терялась в догадках, что могло случиться за несчастные пятнадцать минут его отсутствия. В голове пульсировала лишь одна возможная причина: Ада.

Тест ожидаемо прошёл для Влада не так легко, как ему представлялось: за десять минут он не сумел написать ни одного ответа, лишь прокручивал между пальцами ручку, растерянно поглядывая на лист с заданиями. Если бы я не помогла, он совершенно точно не справился бы, а этого допустить я никак не могла.

После пар мы в полной тишине дошли до моего подъезда. Влад так и не сумел вернуться из странного мира, в который его занесло во время перемены. Его не интересовали ни моя влюблённая персона, ни мои вдруг ставшие неуместными шутки и вопросы, и я предпочла дружеской беседе молчание.

Короткий поцелуй в щёку, похожий на слабый удар клювом, ещё больше расстроил меня, а поспешное бегство и вовсе добило. Челюсти непроизвольно сжались, веки опустились, а изо рта вместе с паром вырвался недовольный вздох. Это может быть только она! Единственная в своём роде нарушительница человеческого спокойствия, привыкшая влезать в чужие жизни и переворачивать всё вверх дном.

Обида и злость всколыхнулись в душе обжигающими волнами, выбивая почву из-под обутых в зимние ботинки ног, которые тут же понесли меня в сторону соседнего дома. Решим всё разом. И с Владом, и со злосчастной шкатулкой.

Вытянувшееся в изумлении лицо Ады при виде меня знатно позабавило. Сестра так и не научилась смотреть в глазок прежде, чем открывать двери кому попало.

– Зачем пришла? – в слегка охрипшем голосе как обычно ни грамма вежливости и намёка на приветствие. Но я и не ожидала другого.

– По делу, – стараясь подавить бьющуюся под кожей злость, ответила я.

– Не сегодня! – Ада попыталась захлопнуть дверь перед моим носом, но я не позволила, ухватившись за ручку с внутренней стороны.

– Сейчас!

Отыскав в кармане сумки ключ, переданный бабулей, помахала им перед лицом сестры.

– Откроем шкатулку, вместе. И поговорим.

– Всегда его с собой таскаешь? – Ада легонько кивнула головой в сторону ключа.

– С некоторых пор приходится. Я войду?

Негостеприимная родственница отступила на шаг, освобождая путь в квартиру и пропуская меня вперёд. Быстро скинув пальто и обувь, я прошла дальше по узкому коридору. Здесь почти ничего не изменилось за последние семь лет… Та же стенка со смешными крючками в виде мультяшных персонажей, зеркало с розой над высоким комодом, бордовая дорожка с чёрными вензелями и цветочный запах духов тёти Тани…

Ада молча развернулась ко мне спиной и пошагала в свою комнату, я торопливо последовала за ней.

– Предлагаю всё сделать быстро. Это и в твоих интересах тоже, – хозяйка квартиры уверенно достала с верхней полки шкафа чёрную металлическую коробку. – Давай сюда свой ключ.

– Это она? – я, как завороженная, уставилась на старинный предмет в руках сестры.

– Да. Тяжелая.

Ада поставила шкатулку на письменный стол и придвинула ближе ко мне. Мельком оглядевшись и оценив убранство ведьминской спальни, я вставила ключ в замочную скважину и несколько раз со скрежетом повернула.

Когда-то в этой комнате не было так мрачно и пусто, на полках сидели куклы в разноцветных нарядах и милые плюшевые игрушки, мелодично звенел детский смех. Мы делились друг с другом самыми сокровенными тайнами, сочиняли весёлые истории и показывали их родителям, как маленькие спектакли. Но это всё было в другой жизни, обычной, без давления дара и болезненных потерь… Её больше нет. Тех нас больше нет.

Крышка шкатулки поддалась не сразу. Старые железные петли жалобно скрипнули, являя нашему взору отделанные красным бархатом внутренности. На дне, поблёскивая в оконном свете, лежала серебряная цепочка и отдельно от неё подвеска из трёх небольших камней в виде лепестков клевера. Два из них я узнала по внешнему виду: синевато-белый лунный и серо-зелёный узорчатый нефрит, а вот третий был незнаком, но притягивал взор больше остальных – рыжеватый, полупрозрачный с мелкими вкраплениями золотых блёсток, напоминал маленький кусочек солнца. Подвеска легко делилась на три независимые части, и моя ладонь помимо воли потянулась к каменному солнышку.

– И что это такое? – раздался позади меня ворчливый голос сестры. – Цепочка одна, кулонов – три, а нас – двое. И никаких пояснений.

Ада прощупала кончиками пальцев бархатную обивку.

– Здесь больше ничего нет.

Я всё ещё крутила в руках странный золотисто-рыжий камень, от него исходило необъяснимое тепло, и класть его обратно в шкатулку совсем не хотелось.

– Не знаю. Я возьму этот, он как будто мой, – прошептала себе под нос и сунула подвеску в карман сумки.

Ада, никак не комментируя свои действия, повесила на цепочку лунный камень и с невозмутимым выражением на лице надела себе на шею. Похоже, она тоже определилась с выбором. Или кулон выбрал её…

– Что дальше? – хмурый взгляд фиалковых глаз мазнул по мне и уткнулся в красный бархат, словно Ада надеялась прожечь дыру в мягком покрытии и докопаться до истины, спрятанной от нас.

– Не знаю, – равнодушно пожала я плечами, а на языке уже крутились скопившиеся, но не высказанные претензии.

– Как мне всё это нравится! – фыркнула Ада и захлопнула шкатулку. – Придёшь домой, будь добра – спроси у бабули, что это всё означает. А то я слегка не догоняю! – она недовольно посмотрела на меня и, помолчав, добавила: – Тебе пора.

– Гостеприимство – не твоя сильная черта, – съязвила я. – Но я уйду только после того, как мы поговорим.

– Разве у нас есть темы для разговоров?

– Есть!

– А я думаю, нет. Шкатулку мы открыли, на этом всё.

– Я не только из-за шкатулки пришла.

– Ради Голливуда, не говори, что опять из-за своего ненаглядного Влада собираешься мне выносить мозг! – Ада демонстративно подошла к двери и распахнула её. – Если так – знаешь, где выход.

– Не так быстро.

– А чего тянуть?

– Ты у нас не при чём, да? – чувствуя, как скопившаяся внутри злоба, готова выплеснуться и затопить всё вокруг, выпалила я. – Не влезала к нему в голову, не настраивала против меня, ничего не внушала? Не поверю!

Мой сверкающий безумными огнями взгляд готов был испепелить обнаглевшую родственницу вместе с её готической комнатой.

– Я не собираюсь с тобой это обсуждать! – Ада скрестила руки на груди. – Не злоупотребляй моим гостеприимством, которое так тебе не понравилось!

– Что ты ему внушила? – задала я в лоб мучивший меня вопрос, почти перейдя на крик.

Ада раздраженно закатила глаза, но и я сдаваться не собиралась. Я стояла у письменного стола, не сдвинувшись ни на миллиметр, и ждала честного ответа, хотя всё внутри меня призывало схватить сестру за плечи и вытрясти правду во что бы то ни стало.

– Ничего из того, что ты себе нафантазировала, – пробурчала она, и, резко развернувшись, вышла в коридор. Послышался щелчок дверного замка и громкое нервное: – Уходи!

Как же с ней сложно! Просто невыносимо! Проследовав к выходу с возмущённым вздохом, я ещё раз угрожающе посмотрела в фиолетовые глаза.

– Не приближайся к нему, поняла? Даже не смотри в его сторону! – рваными резкими движениями натянула шапку и застегнула пальто. – Слышишь меня? Даже не дыши рядом с ним!

– Как будет угодно вашему ангельскому высочеству! – Ада указала рукой в сторону подъезда, в котором тут же зажегся свет.

– Я не шучу! – злобно сощурилась я, шагая за дверь.

– Кто бы сомневался, – усмехнулась Ада, и в этот момент я увидела на её запястье торчащий из-под рукава надоевшей серой кофты кусочек голубой ткани, подозрительно похожий узором на подаренный мною Владу платок.

Я застыла, не в силах справиться с шоком. Кожу зажгло, словно меня облили кипятком, сердце гулко застучало в висках, и я даже не вздрогнула, когда передо мной с грохотом захлопнулась дверь квартиры.

Постояв несколько минут в пустом подъезде, до сих пор не веря в происходящее, и ощущая, как со скрипом переворачивается мой привычный мир, я на ватных ногах спустилась вниз и вышла на улицу. Ледяной ветер тут же смешал колючие снежинки и с силой бросил мне в лицо, обжигая и одновременно остужая раскрасневшиеся от напряжения щёки. Он будто хотел напомнить, что нужно оставаться верной себе, как бы больно не было. Не судить, не зная всех обстоятельств. Но это было выше моих сил.

В голове гудело, казалось, она вот-вот взорвётся от потока мыслей, а сердце ныло, преданное, разбитое, отравленное. Откуда мой платок у Ады? Я ведь не ошиблась? Но этого не может быть! Просто не может ни в какой реальности! Так не бывает! Они же не…