скачать книгу бесплатно
– Еще не знаю. Я обещала сделать анализ ее крови, мочи и прочего и, конечно же, тщательно осмотреть. Нужно также решить, что мы будем с нею делать дальше.
– Как это, что? Пусть живет у нас. Будем заниматься ее воспитанием, образованием. Считай, что мы себе родили дочь.
– Костя, мы пока еще не знаем, кто она такая, как здесь появилась и зачем, как будет вести себя в дальнейшем, а также что она будет делать потом, когда окончательно повзрослеет.
– Да какая нам разница? Кем мы ее воспитаем, тем она и будет! А она мне очень приятна, да и ты тоже будешь ее любить как родную дочь, я уже сейчас вижу.
– Ладно, допустим, что так. А как с ответом на твой вопрос о документах? Где мы их для нее достанем? Как ее воспримет общество? А она его? А как она будет развиваться?
– Не знаю, но пока все в порядке. Ты же сама вчера обещала что-нибудь придумать. Для каждой задачи придет время – вот тогда и будем ее решать. Планировать, конечно, нужно. Но не очень далеко вперед. Жизнь диктует свои условия, ситуация все время меняется. Бог даст день – Бог даст пищу, как говорила моя покойная бабушка.
– Бог уже дал нынешний день, а пищу я принесла, так что давай сейчас покушаем, а потом попробуем покормить ее. Да, ей же нужно придумать имя.
Милочка принялась готовить завтрак, а я – накрывать на стол.
– Я уже думал об этом. Пусть будет Антонина, как твоя мама.
– Нет, пусть лучше будет Галина, Галочка. Она ведь родилась как птичка.
– Да какая же она Галка? Она же белокожая и белокурая! Скорее Светка! Но на это я никогда не пойду, сама понимаешь.
– А я бы и не возражала.
– А я не тебя имел в виду, а ее – Светлану, а также наших детей, соседей и всех остальных.
– Тогда как?
– Давай посмотрим в православном календаре. Вот он. Говоришь, хорошо бы птичье имя? Так… Акилина – орлиная… дальше Лариса – чайка, а вот Лукия – светлая. Больше птичьих имен в этом календаре нет.
– Во-первых, Лукия – совсем не птичье имя, а то же, что Светлана. Кроме того, Лукия, Луша – не звучит. Вот Лариса – ничего бы. Ты как?
– Согласен, красивое имя. Ларочка, Лорочка, Ларик – как будем ее называть мы?
– Лара – это, по-моему, лучше всего.
– Годится.
Лариса проснулась, когда мы уже закончили завтрак. Простыня под нею была опять мокрой, и мы понесли Ларису в ванную – мыть.
– Теперь всегда будем надевать вот это, пока не научимся проситься в туалет. Поняла, Ларочка? Во-о-т так, – приговаривала Милочка, закрепляя на Ларе только что купленные «памперсы» для взрослых, – неси ее на место, будем кормить.
Мы напоили ее теплым молоком, которое ей явно пришлось по вкусу. Она почмокала губами и улыбнулась.
– Милочка, она хочет еще.
– Хватит на первый раз. Теперь я ее осмотрю при дневном свете.
Лара опять крепко уснула, и Милочка принялась ее осматривать.
– Все как у обычного человека. Скелет нормальный, во всяком случае, при прощупывании. Сердцебиение нормальное. Двадцать четыре зуба, но есть места еще для двух с каждой стороны. Если вырастут, будет тоже как у нас, тридцать два. Шейные позвонки в норме. На рентген бы ее. Но и там, судя по всему, тоже все будет в норме. Артериальное давление низковато, но ничего, терпимо. Нужно измерить ей рост. Неси свой «прецизионный инструмент».
– Метр сорок восемь.
– Достаточно на сегодня. В понедельник я принесу все необходимое для анализа крови и сделаю его сама. Лучше к этому никого не привлекать. Чем позже люди узнают о Ларочке, тем лучше.
В обед Лариса уже, как нам показалось, привычно попила молока и, увидев стакан с водой, потянулась к нему.
– Пить, моя птичка? На, на, попей, – и Милочка поднесла стакан к ее губам.
– Пьть… пьть… – неожиданно произнесла Лариса и выпила всю воду из стакана.
– Смотри-ка, она говорить пытается… Вот это да!
– По-моему, Костя, это случайно.
Лариса попыталась еще что-то произнести, но мы ничего не поняли. Я указал на Милочку:
– Ма-ма! Ма-ма!
– М… мм… – произнесла Лариса, глядя на Милочку и улыбаясь.
– Вот это да! Она действительно пытается говорить! А это па-па!
– П… пп… – попыталась повторить Лариса.
– Вот это темпы развития! Ничего себе!
И мы начали учить ее говорить, указывая на предметы, а Лариса все лучше повторяла их названия. Я указал на нее самую и сказал:
– Ла-ра! Ла-ра!
– Ла-а, – повторила она, и мы засмеялись все вместе.
Мы с Милочкой по-прежнему работали по очереди – я с утра, а она вечером. Лариса делала потрясающие успехи в умственном и физическом развитии. Через две недели она уже умела достаточно ясно выражать мысли, садилась на кровати, пыталась вставать. Мы с Милочкой водили ее под ручки по комнате, и ей это очень нравилось. Она любила стоять, ухватившись за край стола или спинку стула, и улыбалась, гордая собой. Быстро поняла, что такое туалет и просилась туда по необходимости. И мы радовались ее успехам вместе с нею.
– Ты знаешь, Костя, я сделала анализ ее крови. Она ничем не отличается от крови обычного человека. Первая группа, резус-положительная. Генетический анализ ее волос тоже не показал никаких отклонений. Чудеса!
– А почему он должен что-то особое показывать? Она и есть нормальный, обычный человек.
– А обстоятельства ее появления на свет? А темпы развития?
– А какое это имеет значение?
– В этом и есть вся загадка.
Зазвонил телефон.
– Тифон! Тифон! – кричала радостно Лариса и хлопала в ладоши.
– Интересно, кто это может быть? Одиннадцать ночи! Не случилось бы чего. Милочка, ответь, пожалуйста.
– Да! Да, это я. Здравствуй, Света… Спасибо, нормально, а ты?
С минуту она слушала молча.
– Сочувствую тебе. Но чем могу тебе помочь я?
Опять пауза.
– Решайте сами, я вам препятствием не буду. Костя, это Света, хочет поговорить с тобой лично.
Милочка протянула мне трубку. Я взял ее и спокойно положил на кнопки.
– Зачем ты так? Она по тебе соскучилась, хотела пообщаться. А ты…
– К чему эти общения? Только нервы трепать.
– Костя, ей плохо, очень плохо. Она нуждается в утешении.
– Я не батюшка в церкви. С мужем поругалась? Со мной она тоже грызлась. Ни меня, ни ее тогда никто утешать не пытался.
– Нет, Костя, она не ругалась. Внешне, говорит, они живут мирно, ладно, лучше некуда. Но ей тяжело в его присутствии. Когда она одна, ей легче. У нее начинается нервный кашель, едва она заслышит его шаги на лестнице. Он чужой ей, а ты, говорит, был родной. Она поняла, что любила тебя и готова начать все сначала.
– А я – нет. Я люблю, оказывается, теперь только тебя. А Светлану и сейчас как вспомню, так вздрогну.
– Но, может, стоит еще раз попробовать? Я вам мешать не буду. У вас общие сыновья…
– А с тобой у нас общая дочь. Ларочка.
– Лаока! – Лариса протянула ко мне руки и, улыбнувшись, кокетливо наклонила голову.
– Я готова забрать ее к себе. Ты будешь навещать ее, когда пожелаешь.
– Избави Бог! У нее должны быть отец и мать, ясно?
Я снял трубку и нажал кнопку вызова звонившего абонента.
– Алло, – послышалось в трубке.
– Светлана?
– Да, Костя, это я. Спасибо, что позвонил
– Слушай, Света! Мы с тобой уже так много потрепали друг другу нервы. Хватит, а? У нас с Милочкой получилась хорошая семья. Не мешай нам, пожалуйста. Прошу тебя.
– Костя, прости… – она заплакала.
– Я все тебе уже давно простил, никакого зла не держу. Больше не тревожь нас. Пожалуйста. Всего тебе доброго. Прощай.
Я мягко надавил на кнопку отбоя и положил трубку.
Еще через месяц Лариса уже самостоятельно шаткой походкой ходила по комнате. Речь ее стала достаточно внятной и четкой. Когда я приходил с работы, она бежала мне навстречу с криком «Папа!», кидалась на шею и целовала. Милочку она обычно встречала восторженной улыбкой и хлопала в ладоши с криком: «Мама! Мама пришла! Мама, что ты мне принесла?» Милочка с радостью обнимала ее и обязательно угощала каким-нибудь лакомством – мороженым, конфетой, апельсином или еще чем-то в этом роде.
– Милочка, нашу дочь пора учить читать.
– Тоже еще придумал. Она толком еще и говорить не умеет.
– Но мы же ей читаем книжки, пусть и она учится.
– А я умею, я умею читать, – вмешалась Ларочка в разговор, – вот, смотрите.
Она взяла в руки лежавшую на столе книгу, которую я час назад читал, и начала декламировать:
– Внимание! Внимание! Сегодня в пять часов работать будет станция для рощ и для лесов.
Я перевернул страницу:
– Здесь читай.
Она бойко затараторила:
– Потом начнутся прения, и скрип, и свист, и пение…
– А вот это слово прочесть можешь?
– Урчанье и пиликанье, и щебет, и чириканье…
– Нет, Ларочка, это не чтение. Ты все на память выучила. Это хорошо. Но нужно выучить буквы, чтобы читать незнакомые слова, поняла? Сегодня же начнем учить буквы.
Лариса оказалась настолько понятливой ученицей, что за один вечер выучила весь алфавит. Мигом сообразила, как сливать буквы в слоги, потом слоги в двусложные слова и так далее. А читать предложения она научилась практически без моей помощи. Ее очень забавляло, как на бумаге выражаются законченные мысли. Она пыталась писать нам с Милочкой послания типа «я тебя очень люблю» и тому подобные. Потом она начала читать названия книг на корешках, а какие ее интриговали, она доставала и пыталась прочесть. Как-то она спросила:
– Папа, а кто такая ведьма?
– Эта такая женщина, которая силой волшебства может делать то, чего не могут обычные люди: летать на метле, превращаться в кошку, собаку и другое. Но на самом деле никаких ведьм, чертей и самого волшебства не существует. Это люди сами придумали.
– Для чего придумали?
– Не знаю, чтобы им интереснее жить было.
– Жалко, что не бывает. Я бы так хотела быть ведьмой, – сказала она разочарованно.
– А откуда ты узнала это слово?
– Вон из той книжки, где написано «Гоголь», стоит на полочке.
– А что ты еще тут читала?
– Стихи Есенина, Лермонтова, Рождественского. Только я там мало что поняла. Но ничего, я разберусь.
