Книга 1: Королева – вдова

Приложив ладонь к груди, советник поклонился.

– Безмерно рад быть вам полезным, Ваше Величество.

– Тогда пройдемся еще немного, – улыбнулась королева. – Я хочу послушать вас еще.

– Как прикажете, Ваше Величество, – снова поклонился граф, и они продолжили прогулку.

Глава 10

Ее Величество сидела на балконе и смотрела на затухающий небосвод. Ночь еще не наступила, но была уже близко, и затянувшийся летний день готовился ко сну. А вместе с ним затихала и жизнь в королевском дворце. Была она сейчас мало приметна и однообразна, и так останется, пока ни минуют первые шесть месяцев траура.

А еще недавно в это время жизнь била полноводным потоком. Лилась по аллеям парка, по коридорам дворца и за его оградой. Взрывы смеха и музыка были слышны до поздней ночи. Не то, что бы придворные только и делали, что смеялись и слушали музыкантов или играли сами, но развлечений хватало, что в покоях Ее Величества, что за их пределами.

Но сейчас всё замерло, и хохотать там, где бал правит скорбь, было не только запрещено традицией, но и попросту глупо. Все видели, как горюет королева, и, как бы там ни было, но пока она устанавливала правила. Как повернется неуместная веселость, предсказать было невозможно, потому что еще никто не понимал, чего ожидать от властительницы Северного королевства.

Кого-то насторожило ее появление в деловой части дворца, кого-то порадовало, а кто-то втайне усмехнулся с сарказмом, не особо веря, что из этого выйдет толк. Не знала ответов на вопросы, которыми задавались подданные, и сама государыня.

В эту минуту, сидя на балконе в своих покоях, она смотрела на небо и старалась вообще ни о чем не думать. Хотелось отдохновения и покоя, однако разум продолжал раз за разом прокручивать беседу с графом Радкисом, закончившуюся не более часа назад.

– Я хочу кое о чем попросить вас, ваше сиятельство, – сказала Лания напоследок.

– Только прикажите, – склонил голову советник.

– Нет, это не приказ, дорогой граф, – улыбнулась королева. – Всего лишь просьба. Я хочу, чтобы вы рассказали о людях, которые отныне будут окружать меня. Не выражая личной неприязни или симпатии, но беспристрастно, лишь оценивая со стороны. Я хочу знать, с кем мне предстоит иметь дело.

– Слушаюсь, Ваше Величество. Я сделаю, как вы желаете, – вновь поклонился Радкис. – Могу ли я задать вопрос? – Лания кивнула, и советник продолжил: – Вы желаете кого-то сменить?

– Пока всего лишь сделать то, что мне так настойчиво предлагали батюшка, принц и даже мои фрейлины, – усмехнулась государыня, – узнать моих подданных лучше. Никому из помянутых людей я доверять не могу. Каждый из них желает действовать в собственных интересах. Однако вы, как мне кажется, сможете описать мне придворных и сановников, окружающих меня, именно так, как я просила. Что же до смены… Ангвир назначил их, а у меня нет повода не доверять своему супругу. Остальное покажет лишь время. Хочется верить, что богини одарят меня мудростью, чтобы не причинить вреда родной земле и тем, кто живет на ней.

– Думается мне, – едва приметно улыбнулся советник, – вы уже одарены богинями, осталось лишь получить знания и опыт. Я исполню ваше пожелание, государыня.

– Ах кабы так, – прошептала королева, вернувшись из недавних воспоминаний на балкон в своих покоях. – Лишь бы было время получить не только знания, но и опыт. Мое милое дитя, – она прижала ладонь к животу, – твоя матушка сделает всё, чтобы сберечь тебя, клянусь тебе. Ради тебя я научусь быть сильной и коварной. Лишь бы хватило мудрости, чтобы не сделать ошибок, лишь бы хватило…

Вздохнув, Лания поднялась с кресла и вернулась в покои. Она встретилась взглядом с верной Келлой, застывшей на пороге гостиной и ждала приказаний. Королева тепло улыбнулась ей, отрицательно покачала головой, показав, что ничего не хочет, и направилась в спальню. Служанка последовала за госпожой, чтобы помочь ей переодеться и подготовиться ко сну.

Вскоре Ее Величество уже сидела перед зеркалом в ночной рубашке, а Келла, распустив ей волосы, бережно расчесывала их, чтобы после заплести в обычную косу. Лания посматривала на женщину в зеркальное отражение, и та, поймав взгляд государыни, замерла с каштановой прядью в ладони.

– Мой отец собирается привести мне слуг, – заговорила королева. – Он будет отбирать тех, кто устраивает его, но я не уверена, что они устроят меня. С его светлостью я ругаться не желаю, однако и его людей видеть подле себя не хочу.

– Я должна выжить их? – в умных глазах Келлы отразилось понимание.

– Верно, – едва приметно улыбнулась Лания. – С этого дня я назначаю вам должность моей камеристки…

Глаза служанки округлились. Она заметно опешила, и королева улыбнулась.

– Я понимаю ваше изумление. Да, эта должность дворянская, но иначе мне не возвысить вас над остальными слугами.

– Старшая горничная…

– Тогда в вашем ведении будут лишь горничные, – отмахнулась Лания. – Я же хочу, чтобы вы имели власть над всеми, даже могли говорить с высоты вашей должности с аристократами, но! Не усердствуйте слишком сильно, иначе мне придется выбирать сторону, на которую встать. Дворяне не должны быть оскорблены грубостью. Потому с ними вы должны быть вежливы, но непреклонны, если я не желаю иного.

– Поняла, – кивнула новоявленная камеристка. – Только ведь я не сильно-то грамотная…

– Ерунда, – вновь отмахнулась королева. – У меня есть целая канцелярия, чтобы вести бумаги. Да и камеристка вы не единственная, и я однажды верну своих дам. Однако вам никто не сможет приказать, только я. Ваша задача оберегать мой покой и здоровье, как делали это прежде. Те, кого приведет его светлость…

– Могут причинить вред моей госпоже, – понятливо кивнула Келла. – Я им не позволю этого сделать.

– Я рада, что мне досталась такая старательная и понятливая камеристка, – хмыкнула Ее Величества. – Но с вашей новой должностью нужно будет сменить платье. Этим мы займемся завтра, а сейчас заплетите косу, я ужасно устала. Это был длинный и тяжелый день, хочу наконец отдохнуть.

– Да, государыня, – поклонилась служанка и вернулась к прерванному занятию. Однако вновь прервалась и спросила: – Но как же мне ходить вам за яствами, если я буду камеристка и нарядная? Извожусь…

Лания, не сдержавшись, негромко рассмеялась, глядя на Келлу через отражение, и та смущенно улыбнулась в ответ.

– Возьмете лакея, и пусть он под вашим присмотром несет мне яства, – ответила королева. – В конце концов, мне и вправду нужно будет вернуть остальную прислугу. На это после. А пока вы остаетесь единственной, кому я верю.

– Видят богини, я вас не предам, Ваше Величество! – истово кивнула Келла, случайно дернула госпожу за волосы и испуганно пролепетала: – Простите…

– Пустое, – в третий раз отмахнулась Лания и, скрыв зевок за тыльной стороной ладони, устало произнесла: – Заканчивайте, всё после.

– Слушаюсь, госпожа, – ответила камеристка, и вскоре Ее Величество отправилась почивать.

Следующий день королева встретила… в боевом расположении духа. Она позавтракала, привела себя в порядок, облачилась в очередное алое траурное платье, а затем отправилась в храм. В этот раз государыня не мешкала, зная, что ее ожидает деверь. Ни страха, ни смятения не было. Напротив, Лания готова была начать свою игру.

– Лишь бы не заиграться… – пробормотала вдова и направилась на выход из дворца в сопровождении своих телохранителей.

Сегодня Канлин учел промах предыдущего дня. Одет Его Высочество был скоромно, и конь его остался в конюшне. Похоже, принц намеревался опять ехать в карете с невесткой. Лания к этому отнеслась спокойно и даже одобрительно кивнула, закончив изучать внешний вид деверя.

Он опять шагнул навстречу королеве и подал ей руку. Лания приняла ее.

– Доброго утра, сестрица, – приветствовал ее принц.

– Доброго утра, братец, – ответила Ее Величество. – Приятно видеть, что вы осознали, что поминальная молитва не подразумевает праздной роскоши. Сегодня вы одеты подобающе.

– Благодарю, – склонил голову Канлин и улыбнулся: – Рад доставить удовольствие моей госпоже. Я – само благочестие, сестрица, – глаза его сверкнули лукавством.

– Или бахвальство, – усмехнулась Лания и забралась в карету.

– Я не бахвалился, – возмутился Его Высочество. – Мне и вправду приятна ваша похвала. Я всего лишь…

– Тогда отправимся поскорей в храм, – прервала его государыня, – пока вы не расстроили меня своей медлительностью и желанием не вовремя поболтать.

– Расстраивать вас я не намерен вовсе, – заверил ее Канлин и наконец уселся в карету.

– Хвала богиням, – ответила Лания, благочестиво возведя очи к потолку кареты.

А когда взглянула на деверя, тот с интересом рассматривал ее. Щеки королевы заалели, но она заставила себя приподнять брови, обозначив этим немой вопрос.

– Прошу великодушно меня простить, – произнес Канлин, – но у меня ощущение, будто вчера в храм ездила одна государыня Северного королевства, а сегодня другая.

– И чем же вызвано ваше ощущение? – полюбопытствовала королева.

– Вы кажетесь сегодня… какой-то иной, – ответил принц. – Вчера меня бранили, а сегодня иголки втыкаете.

– В чем же противоречие?

– Противоречия нет, – усмехнувшись, склонил голову Канлин. – Я неверно выразил свою мысль. Вы сегодня будто ожили. Не столь погружены в себя, не выставляете меж нами стену. Признаться, меня это искренно радует.

– Вчера вы оставались для меня незнакомцем, братец, – пожала плечами Лания. – Сегодня, впрочем, тоже. Мы почти ведь и не общались с вами. Однако мы – родственники, живем под одной крышей, стало быть, нам стоит лучше узнать друг друга. Отгораживаясь, сделать этого невозможно.

– И вновь я повторю, меня ваши слова безмерно радуют, – улыбнулся Его Высочество. Лания улыбнулась в ответ и отвернулась к окошку, пока не зная, о чем говорить дальше. Замолчал и ее спутник.

Однако вскоре королева откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза, скрыв под ресницами взгляд, изучавший деверя. Впервые Лания рассматривала его пристально и подробно. Сейчас Канлин, как и его спутница, сидел с закрытыми глазами. Кажется, он и вправду решил подремать в пути, потому что потаенного блеска глаз женщина не уловила.

Она подняла веки и, уже не скрываясь, продолжила изучать лицо принца. Королева легко угадывала в нем хорошо знакомые черты своего супруга. Братья были схожи, но Канлин и вправду казался более привлекательным, чем Ангвир.

Черты его лица были четче и мужественней, к тому же более гармоничными. И линия подбородка младшего брата казалась твердой, выдавая в нем упрямство. И нос был не таким крупным, как у покойного короля. Цвет волос, а соответственно, ресниц и бровей Канлина делал его ярче брата, имевшего светло-русый цвет. Волосы младшего брата были темно-русые. Правда, рост Ангвира была заметно выше, но стать Канлина казалась не хуже. А еще на щеке принца была хорошо приметна родинка. Взгляд цеплялся за нее, и Лании эта родинка показалась очаровательной. Да, Его Высочество, определенно, должен нравиться женщинам.

В это мгновение веки Канлина поднялись, взгляд остановился на невестке, но губы не тронула улыбка. Впрочем, и в глазах не было чего-либо вызывающего или изучающего. Он просто смотрел на королеву, как и она на него, и Лания сдалась первой. Женщина вновь устремила взгляд в окошко и с облегчением отметила, что они добрались до храма.

Карета остановилась, дверца открылась, и принц опять вышел первым, чтобы подать королеве руку. Она приняла помощь и даже поблагодарила едва приметной улыбкой. И вновь Лания не чувствовала смятения, скорей любопытство. Всё же она оставалась женщиной, к тому же женщиной одинокой, и потому слова о флирте вызвали интерес. Прав ли был Радкис, и продолжит ли Канлин ее очаровывать?

Пока вроде бы ничего подобного не делал, насколько могла судить королева. Впрочем, любопытство было именно любопытством, а не ожиданием действий. Кроме траура и беременности, Лания еще и понимала, что скрывалось за этим флиртом, а потому доверия не прибавилось и на малую толику. Нет, Канлин по-прежнему вызывал в ней опаску, а после слов отца и советника, это чувство заиграло новой гранью.

И все-таки у королевы имелись собственные намерения. Они оформились вечером, не исчезли и утром. И теперь она не желала отступать от того, что ей надумалось. Однако всё это после, а сейчас она шла по двору храма, чтобы помолиться за своего первого и единственного мужчину, которому верила, как самой себе уже потому, что ни обмануть, ни причинить боли он уже не мог. Зато стал символом спокойной жизни, в которой главным огорчением была его любовь к другой женщине. И это было такой мелочью, уж сейчас-то Лания это точно знала, когда поняла, что угрозы бывают и пострашней. К примеру, угроза самой жизни: что своей, что своего ребенка.

Жрец вновь встретил государыню и наследника, благословил их и повел по уже известному пути. В этот раз Канлин был готов, и потому уверенно уложил рядом с подношением невестки свое собственное. И опять королева не хотела слов, но желала слышать песнь флейты. И пока мелодия лилась по маленькому залу, она не думала ни о мужчине, стоявшем рядом, ни о каких-либо намерениях, ни о том, что будет дальше. Душа Лании летела вслед за флейтой в тот мир, где обитали богини-сестры, и ныне находилась душа ее супруга.

– Всё же душа здесь отдыхает, – произнес Его Высочество, когда они, закончив поминание и молитву, вышли из храма. – Впрочем, рядом с вами, сестрица, мне всегда почему-то легко и спокойно. Должно быть, ваша чистота осеняет и того, кто находится с вами рядом.

Канлин улыбнулся, и Лания, пожав плечами, рассеянно улыбнулась в ответ. Они вернулись в экипаж, и вскоре он уже увозил королеву и ее деверя… за город. Таков было желание королевы, о котором знали возница и телохранители, но не подозревал принц.

– Куда нас везут? – заметив, что они не едут во дворец, спросил Его Высочество.

– Я вас похищаю, братец, – ответила Лания с серьезным видом. – Вы не против, я надеюсь? Впрочем, даже если и против, это ничего не изменит.

Брови принца поползли вверх. Он вновь бросил взгляд в окошко, а после заверил:

– Я совершенно не против, Ваше Величество. Моя жизнь принадлежит вам и Северному королевству. И если вы даже пожелаете забрать ее, я покорюсь, но, признаться, расставаться с жизнью, мне все-таки будет жаль.

– Как и любому здравомыслящему существу, – кивнула королева. – Я бы тоже не желала расстаться со своей. Она мне дорога. Но вы можете выдохнуть. Пока вы не предадите Северного королевства и его монарха, за жизнь вы можете не опасаться. Как, впрочем, и за собственную свободу. Вы – наследник престола и останетесь им еще какое-то время. Возможно, месяцы, возможно, годы. Это ведомо лишь богиням, а мы всего лишь люди и должны покориться их воле. Как вы считаете, Ваше Высочество?

Канлин с минуту пристально смотрел на королеву. В этот раз в его глазах не было веселья или легкого лукавства. Похоже, он понял, что невестка желает говорить без обиняков.

– Вы совершенно правы, Ваше Величество, – наконец кивнул принц. – Лишь богини решают, что нас ожидает.

– Вы ведь не религиозны, братец, – едва приметно улыбнулась королева.

– Но это не означает, что я не верю, – возразил Канлин.

– Стало быть, вы принимаете волю Всевышних?

Деверь приложил ладонь к груди и, улыбнувшись, склонил голову:

– Несомненно, государыня.

– Рада это слышать, – ответила Лания, не поверив ему ни на единый миг.

Причиной тому была его улыбка и сам жест. Канлин опять играл, и королева это ясно увидела. Какие бы помыслы ни бродили в голове Его Высочества, он их ничем не выдал.

– Могу ли я узнать, куда мы едем? – спросил принц, вновь бросив взгляд в окошко.

– Не так уж и далеко, имейте терпение, – ответила Лания. – Я хочу немного прогуляться вдали от дворца и лишних глаз.

– Как вам угодно, сестрица, – не стал спорить Канлин, но всё же заметил: – Мне казалось, что вы опасались оставаться со мной наедине. Я помню ваш взгляд возле склепа и в парке. А теперь наша поездка в храм затянется…

– Чепуха, – легкомысленно отмахнулась королева. – Разве монарх спрашивает у придворных, с кем, когда и сколько он считает нужным беседовать?

– Верно, сестрица, – усмехнулся Его Высочество.

Когда наконец карета остановилась, за окошками уже шумел лес. Принц не стал задавать вопросов, кажется, подвоха он не ожидал. Либо попросту хорошо владел собой, но сейчас он оказался наедине не только с королевой, но и ее телохранителями.

Он вышел из кареты, помог выйти невестке, и она, так и держа деверя под руку, направилась к большой поляне, на въезде на которую они остановились. Канлин скользнул взглядом по кустам, затем посмотрел на гвардейцев, но они отстали и шествовали на привычном удалении. Только двое телохранителей уехал вперед, но это было понятно – он должны убедиться, что королеве и принцу не угрожает опасности.

– Это случилось здесь, – вдруг произнесла молчавшая до этой минуты Лания.

Она отпустила руку Канлина и подошла к бревну, так и оставленному там, где через него пустил своего коня в последний полет покойный государь. Принц осознал, куда они приехали. Он остановился рядом с невесткой и оглядел место трагического падения брата.

– День был прекрасный, – словно разговаривая сама с собой, произнесла Лания. Взгляд ее стал рассеян, королева и вправду сейчас пребывала в плену своих воспоминаний. – Светило солнце, стало совсем тепло, и государь решил вывезти Двор на прогулку. За день до этого стало известно, что я в тягости. Кажется, он был счастлив… Не знаю, мы так и не успели сильно сблизиться.

Она обошла бревно и сделала несколько шагов прочь от него. Но вскоре остановилась и повела ногой по траве, будто что-то отыскивая.

– Вам ведь, должно быть, известно, что Ангвир расстался со своей женщиной? Надеюсь, что так и было, что он хотя бы перед смертью был моим. В любом случае, он стал больше обращать на меня внимания. Итог этого теперь живет во мне, – вдова приложила ладонь к животу и улыбнулась. Она отошла еще на шаг, опять поводила ногой по траве, и брови ее нахмурились. – Вот он, – королева указала пальцем вниз, – убийца. Подлый и коварный, никому неприметный, он ждал своего часа, чтобы нанести удар, когда казалось, что всё еще может быть хорошо.

Лежит, политый королевской кровью, и ему плевать на то, что он наделал. Безжалостный убийца, которому было безразлично то, что он отнимает жизнь государя. Я могу приказать прямо сейчас выдернуть его и выкинуть с глаз долой, но это уже ничего не изменит и не вернет отнятой жизни, как не изменит всего ужаса сотворенной подлости.

Лания порывисто развернулась и посмотрела на деверя, не спускавшего с нее взгляда. Он обошел бревно, приблизился к невестке и посмотрел туда, куда только что смотрела она. После поднял взгляд и остановил его на королеве.

– Я вам не враг, сестрица, – произнес Канлин, – и не нанесу подлого удара. Кровь монарха не прольется от моей руки. Я принял волю богинь и не стану соперничать с племянником. До смерти Ангвира я не жаждал трона, и не ожидал, что когда-нибудь сяду на него. Для меня и теперь ничего не изменилось. Только лишь с рождением племянницы я приму власть над королевством. И всё, чего я хочу, это заботиться о вас.

– Почему? – прищурилась королева.

– Потому, что я теперь единственный мужчина в роду Мелибранд и ваш старший родственник. Еще потому, что вы жена моего брата, которого я любил, несмотря на то, что он был ледышкой и занудой. А еще потому, что ваш ребенок одной со мной крови. И потому, что я клялся в верности государю Северного королевства, и сейчас это вы. Я верен моей госпоже.

Лания вновь посмотрела на камень, топнула по нему и неспешно побрела по поляне, Канлин последовал за ней. Он поглядывал на невестку, но молчал, а она размышляла. Ей неожиданно понравились слова деверя. Нет, не его заверения, но о том, что он теперь единственный мужчина в роду Мелибранд и ее старший родственник. Они подарили вдове больше уверенности на будущее в разговорах с отцом и братом.

Канлин был прав. Она была урожденной Виллен, но покинула свой род, когда Ангвир назвал ее женой. Теперь она принадлежала королевскому роду. И вернуться обратно могла лишь в том случае, если бы со смертью мужа не оказалась связанной с Мелибрандами кровными узами через дитя. Выходит, Виллены более не могут претендовать на звание старших родственников, потому что их место занял Его королевское Высочество наследный принц Канлин. Недурно.

Однако и этому старшинству оставалось противопоставление, но уже титул его невестки. Забавно, конечно, выходило. Он мог ее опекать, но обязан был склонять голову. А она, как женщина, должна была его слушаться, как королева – повелевать. Воистину, игры богов бывают затейливы…

– Мне кажется, вы позабыли кое о ком, – наконец заговорила Лания. – Есть еще ваш дядюшка. Что вы скажете о его светлости? Впрочем, если говорить о вас и о нем, то вы мне кажетесь более… – она скосила глаза на принца, – опасным.

– На первый взгляд, да, – согласился Канлин. – Я первый в очереди после вас, если родится девочка. И если вы потеряете дитя, тоже. Между дядей и троном стоим мы трое: вы, ваш ребенок и я. Пока вы в тягости, двое. Если исчезните вы или ваше дитя, что уберет с его дороги и вас, то остаюсь только я. Поверьте, дядюшка с легкостью забудет и о наших родственных узах, и о клятве верности.

– Но он немолод, – возразила королева. – К тому же у него нет наследника, только дочери, а супруга более не может рожать.

– Супругу можно и сменить, – усмехнулся Канлин. – Нет, сестрица, ему доверять нельзя. Когда-то дядюшка изрядно постарался, чтобы стать при Ангвире его первым советником. Отодвигал тех, кто мог помешать ему, даже влез меж нами с братом. И если бы ни дотошность брата, то и преуспел бы. Но вынужден был отстать от короля, потому что тот оказался слишком въедлив, и интриги дядюшки разбивались о твердый лоб Его Величества. Как понимаете, за то время между мной и дорогим родственником не осталось теплых чувств. Да что там, – он вновь усмехнулся, – мы теперь друг друга не перевариваем. Так что терпеть меня на троне он не станет. Верите вы мне или нет, Лания, но только вместе мы сможем сохранить вас и ваше дитя, а заодно и меня.

– Я услышала вас, братец, – в задумчивости произнесла королева. Она посмотрела на него и продолжила, вернувшись к тому, о чем они говорили в карете: – Вы верно поняли, я опасаюсь оставаться наедине с вами. Не хочу, чтобы пошли порочащие слухи. Извратить можно даже невинную беседу.

– Но разве не монарх решает где, когда и сколько с кем-либо разговаривать? – с улыбкой припомнил ей ее же слова Канлин.

– Монарх да, но не его вдова, – ответила Лания. – Нам пора возвращаться, братец. Я обдумаю всё, что вы мне сказали. Благодарю за искренность.

– Я обещал вам защиту и заботу у гроба брата, – сказал принц, – а при покойнике лгать не принято.

Королева рассеянно улыбнулась и кивнула. Верить она не спешила по-прежнему. Ошибка для нее теперь стоила слишком дорого.

Глава 11

Королевский кабинет встретил свою новую хозяйку тишиной и хорошо приметным слоем пыли. Заходить сюда для уборки после смерти государя никто не решался, чтобы не быть обвиненным в шпионаже или краже документов, хранившихся здесь. А теперь, когда королева перешагнула порог, слуги уже ждали дозволения начать уборку.

– Приступайте, – негромко велела государыня и отошла к окну, где и застыла безмолвным изваянием.

Она не следила за деловитой суетой слуг, даже не прислушивалась к тому, что делают люди. За ними наблюдал королевский секретарь. Сейчас он особенно хотел доказать свою полезность, чтобы сохранить должность. Все-таки Ее Величество могла выбрать нового помощника, послушав совета своего отца, к примеру.

Основания для переживаний у секретаря были. Герцог Виллен не скрывал, что уже был одарен голосом в совете. Он имел многозначительный важный вид, и многие придворные спешили к его светлости на поклон, чутко улавливая ветер перемен. Да и без этого было понятно, кого станет слушать королева, конечно же, своего родителя.

Секретарь бросил очередной настороженный взгляд в спину государыне и вздохнул. Разговоры ходили разные. Никто не ждал многого от юной женщины, овдовевшей всего через год после свадьбы. Если бы не беременность, то подданные точно знали, что будет, и как жить дальше. Сейчас бы в этом кабинете стоял Его Высочество принц Канлин, и все называли бы его – Ваше Величество, хоть коронация и состоялась бы лишь через полгода. Он знал и понимал, как управлять королевством, его этому обучали. И никакие отцы и прочие родственники не смели бы ему указывать, что делать.

Но вышло так, что Канлин так и остался высочеством, а правителем стала вдова почившего короля. И ее не ожидает коронация, потому что она уже состоялась в день бракосочетания. Это всё, что в ней есть королевского, если не считать плода, который даже может оказаться девочкой. Но до рождения дитя им всем надо как-то дожить…