Книга 1: Королева – вдова

Это был еще один зал, только маленький. И здесь тоже были фрески, но статуя одна – Смерть. Перед ней стоял алтарь, на который Лания уложила кошель с монетами. Можно были принести даже букет цветов, но королева вместе с подношением богине делала и дар храму.

Канлин на миг замешкался. Похоже, он о даре не задумался, потому что не любил храмов и, как признался сам, давно не был ни в одном из них. Но выход нашел быстро. Сняв с пальца перстень, Его Высочество уложил его рядом с кошелем невестки.

– Нуждаетесь ли в словах, дети? – спросил жрец.

– Слова идут от сердца, наставник, – ответила Лания. – Лучше помогите иначе.

– Да, дитя, – кивнул жрец и достал свою флейту.

И когда по залу полилась мелодия, королева подняла взор на статую богини, прижала ладони к груди и начала молиться. Канлин вновь бросил на нее взгляд, после перевел его на статую, коротко вздохнул и закрыл глаза. Однако вскоре и он расслабился, слушая проникновенную песнь, которую выводила флейта.

А уже после того, как они вернулись с Ланией в карету, принц произнес:

– Удивительно, но я не испытал ни раздражения, ни желания поскорей уйти. Если вы не против, сестрица, то я бы и завтра сопроводил вас в храм. Душе даже как-то покойней стало.

Королева на миг поджала губы, но заставила себя расслабиться и кивнула:

– Как вам угодно, братец. Траур еще в своем начале, и наш долг помочь государю обрести покой в посмертии.

– Благодарю, – улыбнулся Канлин. – Признаться, с вами мне как-то спокойней входить в эти ворота. Один, опасаюсь, я отложу поездку. Рад, что вы мне не отказали в этой малости.

– Ваше желание угодно Всевышним, – пожала плечами Лания.

– Вы совершенно правы, – кивнул принц, и разговор сошел на нет.

Глава 8

По приезду во дворец королева и принц расстались, едва выйдя из кареты. И если у Его Высочества и была мысль сопроводить родственницу до ее покоев или же продолжить общение, то Лания не оставила ему на это и шанса. Она впервые воспользовалась советом графа Радкиса и произнесла раньше, чем Канлин успел открыть рот:

– Оставлю вас, братец. Что-то мне дурно после поездки. Должно быть, это всё беременность, вы же понимаете.

– Разумеется, сестрица, – учтиво ответил принц. – Карету немного потряхивало, конечно, вам стало нехорошо. Займусь поисками врачевателей.

– Да-да, – не глядя на него ответила королева. Она прижала ладонь к горлу и поспешила во дворец.

Уже поднимаясь по лестнице, Лания полуобернулась, бросила назад вороватый взгляд и, увидев, что деверя поблизости нет, выдохнула и уже неспешно продолжила подъем. Она почти дошла до крыла, где располагались ее покои, но вдруг остановилась и повернула назад.

Гвардейцы, сопровождавшие ее, переглянулись, но послушно последовали за государыней. Мысль, посетившая Ее Величество, хоть и вызвала трепет нерешительности, но уже не отпускала ее. И хоть королеве было неловко, она все-таки пошла туда, куда не заглядывала даже мыслью – в деловую часть дворца. Туда, где располагались Кабинеты.

Куда именно ей хотелось зайти, Лания не знала. Признаться, никуда не хотелось, но в голове звучали слова Радкиса, сказанные им вчера, и королева решила хотя бы соприкоснуться для начала с незнакомой ей жизнью. Но когда оказалась на этаже, где деловито сновали сановники и их служащие, ненадолго остановилась.

Остановились и мужчины, увидевшие государыню. Замешательство с обеих сторон длилось недолго. Первыми отмерли служащие. Они склонились перед королевой, и она, взяв себя в руки, произнесла на удивление ровно:

– Доброго дня, господа.

– Ваше Величество, – нестройным хором отозвались мужчины.

– Продолжайте ваше служение королевству, – мягко велела Лания и свернула к первой попавшейся ей на глаза двери.

Открыла ее и шагнула в помещение, где за столами сидели писцы. Кто-то усердно скрипел перьями, несколько человек, стоявшие у окна, о чем-то негромко переговаривались, даже рассмеялись…

– Склонитесь перед государыней! – неожиданно прогремел чей-то голос.

Лания повернула голову и увидела мужчину лет сорока, быть может, около того. Он был ей смутно знаком, а это могло означать лишь одно: на приемы он бывал приглашен, но запомнился слабо. Значит, чиновник, но невысокого ранга, точнее, не высшего.

Сам мужчина как раз склонился в изящном поклоне и взгляд королевы не заметил. А вот писцы замешкались, кто-то даже еще продолжал писать, должно быть, за собственным делом не разобрав в негромком гуле голосов важные слова. И тогда вперед выступил гвардеец.

– Государыня Северного королевства, Ее Величество королева Лания Мелибранд, герцогиня Вилленская. Склонитесь!

Недоумение и оторопь до этого мгновения ясно читавшиеся на лицах писцов стремительно сменялось осознанием, удивлением и… любопытством. Мужчины спешно склонялись перед государыней. Только усердно писавший чиновник так и продолжал скрипеть пером по бумаге.

Мужчина, который показался Лании знакомым, сорвался с места, бросился к писцу и, с силой тряхнув его за плечо, зашипел:

– Мараген, с-с-сгною!

– Что? – опешил тот, после опустил взгляд на документ и скривился, увидев уродливую полосу, испортившую его работу.

– Немедленно встаньте и склонитесь перед Ее Величеством, – продолжал шипеть сановник.

– Что? – повторил свой вопрос писец. – Ее Величество? Да откуда…

– Мар-раген! – пророкотал знакомый королевы, и писец наконец поднял взгляд на негромкий стук каблучков, потому что Лания направилась в их сторону.

– К… королева, – с запинкой произнес усердный служащий, и вот теперь порывисто вскочил с места, едва не свалив старшего чиновника с ног.

– Доброго дня, господа, – приветствовала всех разом государыня.

– Доброго дня, государыня, – вразнобой произнесли писцы.

– Что это за место? – спросила Лания. – Мне еще не доводилось бывать в этой части дворца. Будьте любезны, поясните.

Она остановилась рядом со знакомым ей внешне чиновником и писцом, теперь не спешившим разогнуться.

– Это королевская канцелярия, Ваше Величество, – ответил мужчина. – Часть королевской канцелярии. Здесь работают писцы.

Королева мягко тронула за плечо усердного писца и произнесла:

– Похоже, вы добросовестно относитесь к вашей работе, господин Мараген, это похвально. Но, кажется, то, что вы писали столь прилежно, испорчено. Сожалею, что стала этому причиной.

– Простите, государыня, – ответил вместо него старший чиновник. – Господин Мараген…

– Не стоит, – едва приметно улыбнулась королева, – я не оскорблена. Кто бы ожидал увидеть меня здесь? Я сама себя здесь не ждала узреть еще семь дней назад, однако Всевышние на всё имеют свой промысел.

– Да, государыня, – склонил голову мужчина. – Вы правы, только богиням ведомо, что нас ожидает.

Королева кивнула и, подцепив за уголок документ, подняла его со стола, пробежалась взглядом и вернула назад. Она ничего не поняла, да и не хотела сейчас вникать, даже идти дальше не собиралась. Для первого визита в деловую часть дворца королевской канцелярии было достаточно. Да попросту Лания еще не чувствовала себя готовой. И вдова, вернув документ на его прежнее место, поманила за собой старшего чиновника. Тот сопротивляться не стал.

– Возвращайтесь к работе, господа, – сказала Лания перед тем, как выйти из канцелярии. – То, что делается во благо родной земле, угодно богиням. Благословляю.

– Благодарим Ваше Величество, – вновь вразнобой отозвались писцы, и дверь за монархиней и ее сопровождением закрылась.

В коридоре людей прибавилось. Стояли не только простые чиновники, но и несколько высочайших сановников. Они ждали королеву, явно гадая, что привело ее в эту часть дворца, и куда она направит свои стопы дальше. И когда Лания появилась, служащие склонили головы.

Ощутив неловкость и робость, государыня почувствовала, как щеки ее запылали от прилившей крови. Однако она вновь заставила себя не опускать взгляда.

– Доброго дня, – произнесла королева. – Благодарю вас за ваше почтение, но сейчас возвращайтесь к службе на благо Северного королевства.

– Государыня, – к ней подступил министр финансов, – могу ли я сопроводить вас и показать работу моего Кабинета?

– Благодарю, ваше сиятельство, – ответила ему Лания, – но сегодня я хотела лишь заглянуть сюда. Я посещу ваш Кабинет и министерство, как только буду готова. Сейчас я еще несколько растеряна, но затягивать с нашей встречей не стану, обещаю. Подготовьте пока доклад.

– Слушаюсь, Ваше Величество.

Министр отступил и склонил голову. Лания успела уловить его взгляд, в котором смешались любопытство и заинтересованность. Была она того рода, когда человек пытается понять, чего стоит его собеседник. Королева отвернулась, чтобы скрыть смущение и направилась прочь, совершенно позабыв о старшем чиновнике из канцелярии, а он не осмелился навязывать себя Ее Величеству. За ней направились только гвардейцы, скрыв вдову от взглядов ныне ее подданных.

– Не знаю, как я со всем этим справлюсь, – прошептала Лания.

И пока она возвращалась в свои покои, женщина всё пыталась понять, что же чувствует после посещения деловой части дворца? С одной стороны это была оторопь от осознания, сколько теперь людей ей подчиняются и зависят от ее решений. И это ведь всего лишь капля в море! Только один коридор с кабинетами, а за спиной всё королевство! И как же со всем этим справлялся ее супруг… Да, было страшно и, наверное, страшней от мысли, что она попросту не справится.

А с другой стороны королева чувствовала облегчение. Да, облегчение. Она все-таки зашла туда, куда никогда не сворачивала даже помыслами. И ничего ужасного не произошло. К ней отнеслись с почтением. Не было насмешливых взглядов и кривых ухмылок. Пусть замешкались от неожиданности, но склонили головы. И даже министр вышел в коридор, чтобы дождаться ее и приветствовать. Выходит, всё не так ужасно, как казалось поначалу.

И в эту минуту Лания была согласна с Радкисом даже больше, чем слушая его. Ей и вправду необходимо вникнуть во всё, что необходимо знать правителю, чтобы не читать документы так, будто они написаны на незнакомом ей языке. А после сбегать от министра и прочих сановников, потому что не готова слушать того, что ей скажут.

За этими мыслями она приблизилась к своим покоям, не заметив того, кто стоял на лестнице. И только возглас:

– Ваше Величество! – заставил ее вздрогнуть и обернуться.

Это был ее отец. Герцог Вилленский взмахнул рукой из-за плеч стражи, закрывшей ему путь. Лания ощутила укол стыда, но вместе с тем и досады. Она совершенно позабыла о своем родителе, который говорил, что придет утром. Слишком много событий и размышлений полнили Ее Величество, чтобы удержать в голове одну-единственную встречу, теперь не особо ей желанную. А от того была и досада. Выслушивать поучения отца и изворачиваться, чтобы не идти слепо у него на поводу, совсем не хотелось.

– Пропустите его светлость, – приказала королева. – Я ждала его.

Герцог тряхнул волосами и чеканной походкой направился вслед за дочерью. Она знала, что таким отец бывает, когда его охватывало раздражение. И чтобы сразу же не дать слабину, Лания вспомнила, что его светлость не спешил вчера утешить дочь, лишь давал ей возможность высказаться, а после отчитал и велел скрывать слабость. Обида вернула Ее Величеству некоторую уверенность, и она выдохнула.

– Присаживайте, ваша светлость, – светски произнесла Лания.

Герцог уселся в кресло, на котором вчера сидел советник Радкис, и королеве вдруг подумалось, насколько щепетилен был в отношении этикета тот ее гость.

– Мы одни? – без предисловий спросил отец.

– Кого вы ожидаете найти в покоях королевы, батюшка? – спросила Лания. – Фрейлин я пока не вернула, а более здесь быть некому.

– Прислуга?

– Мне сейчас служит только одна горничная, мне так спокойней.

– И все-таки по вашему положению вам полагается целый штат прислуги. Я найду вам тех, в ком буду уверен, – произнес герцог и, закинув ногу на ногу, вопросил: – Отчего вы не ждали меня, как мы уговаривались? Я простоял под вашими покоями больше часа. А после прошли мимо, даже не заметив. Это, в конце концов, неучтиво, – совсем уж сердито закончил его светлость и попенял: – Ваша матушка учила вас манерам и правилам…

– Вот именно, – прервала его Лания. Ей хотелось привычно склонить голову, но она вздернула подбородок: – Правила велят жене молиться о покое почившего мужа. Траур по королю и моему супругу только начался, вам это известно, ваша светлость. Полгода я буду продолжать по утрам поездки в храм. Это не обсуждается и не может быть оспорено даже вами.

Герцог на миг поджал губы. Досада ясно читалась на его лице, однако он быстро справился с собой и улыбнулся.

– Да, разумеется, Ваше Величество. Вы совершенно правы, дочь моя, соблюдать традиции необходимо, иначе вас осудят, а это только навредит делу. Признаю, что вспылил зря. Но вы знаете, я становлюсь раздражителен, если вынужден долго ждать, особенно когда была договоренность.

– И она не нарушена, – парировала государыня. – Утро еще не окончилось.

– И это тоже верно, – кивнул герцог. – Кто сопровождает вас в храм? Гвардейцы? Завтра с вами отправится ваш брат, покажем, что ваша семья с вами.

– Меня сопровождает Его Высочество, – ответила Лания. – Он ездил со мной сегодня и намеревается отправиться завтра. Принц…

– Кто? – переспросил его светлость. – Принц? Принц Канлин? Лания, вы обезумили? – с искренним изумлением спросил Виллен и воскликнул: – Канлин коварен! Он известный интриган! Из двух братьев король был более прямолинеен и чужд играм, а вот его братец…

Лания поднялась со своего кресла и отошла к камину. Опершись рукой на его поверхность, королева устремила взгляд в холодную сейчас сердцевину и прикусила губу. Она злилась. На отца и на себя тоже. На родителя за то, что позволяет себе повышать на нее голос, хоть вчера и казалось, что помнит о том, кто перед ним. А на себя за то, что не имеет силы указать герцогу на его тон. Привычка к почтению сдерживала королеву.

– Дочь моя, вы должны избавиться от этого опасного соседства, – чеканил герцог. – Этот человек не принесет вам пользы, а навредить может. Помимо того, что он первый в очереди на трон после вашего ребенка, так еще и известный обольститель. Вы сами не заметите, как подпадете под его влияние. Он лишит вас короны, а это недопустимо. Вы должны отослать принца от Двора. Конечно, грубо и прямо мы сделать этого не сможем, но предлог всегда найдется. Сначала его, а после ослабим и герцога. Но в поездках в храм вы должны ему отказать. Я и ваш брат не оставим вас своей заботой и защитой.

Королева развернулась и взглянула на отца. Тот покинул кресло, но не из почтения или требований этикета. Герцог находился в возбужденном состоянии. Он расхаживал по гостиной, жестикулировал и вновь чеканил слова.

Лания некоторое время еще наблюдала за родителем, а затем негромко произнесла:

– Нет.

Это короткое слово, сказанное тихо, остановило его светлость, и он развернулся к дочери.

– Что вы сказали?

– Я не стану отказывать принцу в поездках в храм, и вам не стоит сопровождать меня, – продолжила королева. – Вы – подданный почившего государя и мой родственник, но не родственник короля. Канлин же его младший брат. Его появление в храме уместней, чем ваше или же Ранала. Если же один из вас станет ходить за мной повсюду, опасаюсь, что скажут, будто вы стережете меня. Это будет дурно. В конце концов, для охраны у меня есть целая гвардия. Да и Канлин может быстро пресытиться этими поездками.

Что до моей нравственности, то прошу, ваша светлость, не оскорблять моего слуха подобными словами. Я любила своего супруга, даже если он не любил меня. Прошло меньше десяти дней, как я его потеряла. Я – вдова, батюшка, и вдова в тягости. На меня свалилось бремя, которого я не ожидала и даже не помышляла о нем. И единственное, о чем я сейчас не думаю, так это о чувствах! – голос ее зазвенел. На глаза навернулись слезы, но Лания сердито их стерла. Она злилась всё сильней. – Вы думаете, я не помню, кто такой Канлин, и не опасаюсь его? Его близость мне неприятна, но я не стану его отгонять и продолжу держать лицо, как вы того требовали. Надеюсь, вы услышали меня и перестанете оскорблять вздорными словами.

Герцог заметно опешил от услышанной отповеди. Его тихая податливая дочь впервые негодовала столь явно. Да, и прежде случалось, что Лания была возмущена или не согласна со своим родителем, но быстро отступала и опускала взгляд, а сейчас смотрела прямо и сердито хмурила брови, кажется, не намереваясь идти на попятную.

Виллен уже открыл рот, чтобы напомнить, кто из них отец, а кто дочь, и у кого больше опыта в интригах… в житейских делах, но вдруг хмыкнул и покачал головой.

– Это всё беременность, – сказал он с улыбкой. – Маленький король уже бранит своего деда устами матушки. Что ж, я понимаю и не сержусь на ваш тон, дочь моя. Я не стану сейчас настаивать на верности моих слов, чтобы не расстраивать вас, но всё же обдумайте, что я сказал, и узрите истину. Канлин – не тот, кого стоит подпускать к себе близко.

Лания вновь отвернулась и закусила губу. Более всего ей сейчас хотелось топать ногами и кричать, что это она сердится, она! Потому что уже давно не дитя и способна к осознанию, кто опасен. А сейчас родной отец делал то, о чем вчера предупреждал советник Радкис – брал бразды правления в свои руки на правах отца и старшего родственника. Но королева она! А еще мать будущего короля!

Наверное, не будь вчерашнего разговора с графом, и сегодня Лания слушала родителя, не испытывая столь сильных чувств. Скорей всего, как и после посещения отчего крова в ней кипела бы обида, возможно, даже злость, но не то, что бурлило в самой крови сегодня.

Теперь Ее Величество ясно видела, что герцог Вилленский намеревается стать негласным королем, а на трон рядом готов пустить только единственного сына, но не дочь. Дочери отводилась роль ширмы, а после такой ширмой должен был стать повзрослевший законный государь.

А если родится девочка?.. Что будет, если родится девочка? Ведь тогда для отца всё будет кончено, потому что Канлин вышвырнет его из дворца и припомнит всё, что герцог сейчас готовил для принца. Или же участь принца уже решена, как и герцога? Или все-таки произойдет еще более тяжкое и страшное, к примеру, подмена младенцев и провозглашение неизвестного ребенка сыном покойного короля? Но тогда, что будет с родной внучкой его светлости? Избавится и от нее?

От такого количества вопросов, какие сейчас роились в голове королевы, всколыхнулся страх, обуревавший ее в дни прощания. Но теперь более принца Лания боялась собственного отца и того, что он мог сотворить, чтобы задержаться у власти.

Перед глазами вдовы потемнело, слова отца стали раздаваться, словно сквозь толщу воды. Лания прижала ладонь к горлу, попыталась глубоко вдохнуть и… упала в обморок. Она уже не видела, как оборвал себя на полуслове его светлость, не слышала, как он охнул и поспешил к дочери.

Пришла в себя королева уже лежа на кушетке. Над ней склонился отец, а рядом застыла недовольная служанка. Она бросала сердитые взгляды на герцога, но тот не замечал этого, потому что глядел только на дочь. Он, не обернувшись, сунул горничной флакончик, в котором была налита жидкость с неприятным резким запахом. Такие имелись у каждой дамы на случай, если ей станет дурно.

– Дай воды, – приказал Виллен женщине, и когда она протянула стакан, приподняв голову Лании, поднес его к губам дочери. – Выпейте, Ваше Величество.

Тон его заметно поменялся, и причина тому стояла за спиной герцога и сверлила его затылок подозрительным взглядом. Гвардейцев рядом не было, и, стало быть, верная служанка учла вчерашний урок и звать их не стала. Впрочем, его светлость не опасался служанки, но был слишком разумен, чтобы позволить себе говорить с королевой при посторонних, не как подданный, а как ее старший родственник.

– Ох, – вздохнула Лания и, освободившись от руки отца, села. После этого взяла стакан и уже привычно посмотрела на служанку, та кивнула и ответила преданным взглядом. Впрочем, тут же вновь устремила его на герцога и нахмурилась. Отпив воды, королева провела по лицу ладонью и еще слабым голосом произнесла: – Кажется, мне стало дурно.

– Да, государыня, вы лишились чувств, – ответил герцог, – я перенес вас на кушетку. Вам уже лучше?

– Да, благодарю, – рассеянно кивнула Лания и вернула полупустой стакан отцу.

Тот сунул его служанке и приказал:

– Оставь нас.

И в эту минуту королева ощутила зависть, потому что горничная позволила себе то, что никак не могла себе позволить монархиня. Женщина ответила с непередаваемым гонором и наглостью:

– Я служу государыне Северного королевства, и только Ее Величество может мне приказывать, но более никто. Даже ее отец.

Герцог стремительно развернулся к простолюдинке, окинул ее ледяным взглядом и поднял руку, но горничная отпрянула и добавила:

– Трогать королевских слуг без дозволения на то высочайшей особы, запрещено. А тронете, позову гвардейцев, потому как пренебрежение законом всё одно, что пренебрежение властью короля.

– И вы это спустите?! – вознегодовал его светлость, уже глядя на дочь.

– Ступайте, – мягко велела Лания служанке. – Обойдемся без гвардейцев.

– Как скажете, госпожа, – поклонилась служанка, а после удалилась, гордо вздернув подбородок.

Виллен проводил ее взглядом и стремительно обернулся к дочери. Он уже намеревался высказать, но Лания покривилась и сжала пальцами виски.

– Кажется, мне всё еще дурно, – сказала она, и герцог растянул губы в улыбке.

– Это всё ваше положение, дитя. Я оставлю вас, а вы более никого не принимайте. Если бы не закон, я бы даже настоял на том, чтобы вы больше находились в своих комнатах и никуда не ездили. Вам сейчас надо думать о ребенке, а не о традициях, но… – Он развел руками и вздохнул, однако тут же и продолжил: – И все-таки постарайтесь ограничить круг тех, кто будет к вам вхож. Я пришлю вам хорошего лекаря и прислугу, как мы говорили.

– Да-да, конечно, – кивнула королева и бросила вороватый взгляд на отца. Тот как раз направился к столу и потому ничего не заметил. А когда обернулся, Лания вновь терла виски и мученически кривилась.

Однако распрощаться герцог всё не спешил. Он уселся на стул у стола и напомнил:

– У нас с вами осталось одно дело, ради которого мы сегодня встретились.

– Какое же? – спросила государыня.

– Вы должны дать мне голос в совете. Велите мерзавке принести бумагу, чернила и перо. Будем писать ваш первый указ, – он улыбнулся, а королева вздохнула уже искренне.

Однако вскоре, когда служанка принесла всё требуемое, писала под диктовку отца. А закончив, подписала тем титулом, каким ее именовал гвардеец в канцелярии. Герцог пробежал глазами чуть неровные строчки, остановил взгляд на подписи и произнес:

– Ваш герцогский титул на указах не пишите. Когда родится ваш сын, тогда добавится слово – регент, но пока вы государыня Северного королевства Лания Мелибранд. Таков закон. Любопытный, стоит отметить. Вроде бы вы и правите от имени сына, но он еще в вашей утробе, и как бы его нет, потому вы полноправная королева. Но вы не наследница короля, и лишь ваша беременность и благословение покойного супруга делают вас правителем. Весьма забавный закон, – он хмыкнул и подхватил указ за уголок. После помахал им, сложил и, убрав, потер руки: – Ну вот и славно. Впрочем, у нас есть еще дело. Я хотел вам назвать имена людей, от которых стоит избавиться, а заодно обсудить, под каким предлогом это сделать…

– Ваша светлость, – остановила его дочь, – имейте хоть толику сострадания. Если вас не останавливает мое положение и титул, то хотя бы вспомните, что я ваше дитя. Я всё еще чувствую слабость, у меня болит голова, и выслушивать вас сейчас я более не имею ни сил, ни желания. Всё это мы можем обсудить в другой раз. А сейчас я желаю прилечь.

– Простите, дитя мое, у нас и вправду будет немало времени, чтобы поговорить о деле. Важное мы уже сделали. Отдыхайте, Ваше Величество. И лучше никого уже не принимайте.

– До скорой встречи, ваша светлость, – на всё это ответила королева.

– До скорой встречи, дитя, – сказал отец. Он склонился и поцеловал Линию в макушку, а затем направился к двери, и настроение герцога заметно улучшилось.

Когда дверь за гостем закрылась, вся видимая слабость слетела с Ее Величества, будто последний лист с дерева с порывом ветра. Она стремительно поднялась на ноги, все-таки топнула ногой и воскликнула:

– Келла!

Служка прибежала быстро. Она поклонилась и застыла, ожидая распоряжений.

– Найдите советника Радкиса и скажите, что я желаю его видеть. Только… – Лания на миг замолчала. Задумавшись, она потерла лоб кончиками пальцев, и приняла решение: – Если он во дворце, передайте, чтобы ожидал меня в большой дворцовой библиотеке на втором этаже. Пусть ищет меня у трудов философов, там обычно тихо и никого не бывает.