скачать книгу бесплатно
– Поворот будет, не прозевай.
– Проедем? – поглядев на серую змейку проселка с блестящими росплесками талой воды, спросил Володька, притормаживая.
– Обочины уже просохли, проскочим мимо луж, а если вдруг и сядем ненароком, сбегаешь на базу за трактором. Тут всего-то километров пять осталось.
Машина медленно покатилась мимо лесных опушек, пахнущих талой водой. Разопревшие от избытка тепла мягкие ветки деревьев проносились совсем близко, и видно было, что они обсыпаны набухшими почками, издающими тонкий аромат. Густо-желтые горицветы то тут, то там выделялись своей яркостью среди жухлой травы, а на припеках стерильно белели подснежники.
Володьке за годы службы в армии как-то подзабылись эти живые проявления весны в родном краю, и он с легким восторгом схватывал боковым зрением и сиреневый налет на ветках, и зеркальный блеск талой воды в глубине леса, и первые цветы…
– Ну-ка, притормози! – приказал вдруг Бурукин. – Дай подышать радостью.
Выбрав место посуше, Володька остановил машину и тоже вслед за Бурукиным открыл дверку, распрямляясь в огляде близкой опушки затопленного водой леса и утопая взглядом в размахе сиреневых далей.
– Красота! – не удержался Бурукин от налетного восторга. – А воздух – благодать!..
Блуждающий ветерок приносил то легкий аромат березовых почек, то горьковатую поволоку цветущих ивняков, то тленный запах прошлогодней травы и соломы, то прохладу талого снега…
– Бьемся мы там, в городе, среди каменных коробок, чего-то ищем, чего-то ждем, а жизнь-то живая вот она, рядом! Лови ее, тешь душу! – зафилософствовал Бурукин. – Все просто, все ясно…
Услышав его возгласы, из самой середины леса с тревожным кряканьем поднялась пара уток, замельтешила между пестрых стволов, переливаясь на солнце цветным оперением.
– Вот и кондер полетел, – шутя, кивнул на уток Бурукин и вдруг, посуровев, заторопился в машину. – Поехали, а то нас люди ждут!
«Ждут – подождут, – скаламбурил про себя Володька. – Там, может, и рыбалки никакой нет».
За лесом дорога пошла круто влево. Какие-то строения обозначились за сеткой тальниковых кустов, и тут же проселок будто оборвался – взгляду распахнулось большое озеро.
– Ну, вот мы и добрались, – с заметным оживлением произнес Бурукин, вглядываясь в ветровое стекло.
Мелькнула у поворота трафаретная табличка, толстые стволы старых деревьев, и машина едва не уперлась в решетчатые ворота.
– Погуди, – приказал Бурукин.
Володька нажал сигнал, и тут же появился человек, ловко и быстро распахнул ворота, приглашая в обширный двор, обнесенный штакетником.
– Давай вон туда, – показал Бурукин на небольшой домик с голубыми наличниками на самом обрыве, у берега.
Из соседнего с ним такого же домика вышла женщина, и Володька узнал Лену, секретаршу. «А она что тут делает? – удивился он. – Тоже рыбачит? – И отмахнул мысленный вопрос: – Мне-то что до этого». Он и раньше замечал, что шеф неравнодушен к молодой и красивой секретарше, но неожиданный поворот как-то неприятно скребанул душу.
От озера, снизу, торопливо шел Фолин, улыбался. Володька заметил, что он смотрит на Бурукина, а его вроде не замечает. «Чего хочешь, – мелькнула обидная мысль, – он начальник, а ты извозчик…»
– Как доехал, Алексей Гаврилович? – заговорил Фолин, еще не дойдя до них.
А Бурукин уже вышел из машины, помахал Лене рукой, все еще стоявшей на крыльце соседнего домика, и шагнул навстречу Фолину.
– Отрадно, Сергей Иванович, лучше некуда. А как у вас дела? Уха готова?
– Как планировалось. – Фолин пожал протянутую Бурукиным руку. – В Круглом уже льда нет. Егерь запустил скважину еще в начале апреля, весь лед водой съело. Рыба отменно ловится.
– А баня?
– Заканчиваю топить, Алексей Гаврилович, – подобострастно опередил Фолина в ответе подбежавший егерь. – Пока то-се – будет готова.
– Хорошо, – кивнул Бурукин, направляясь вместе с Фолиным к добротному дому. – Шофера моего определите как подобает, – кинул он егерю через плечо.
«Хорошо, хоть побеспокоился, – гася легкую обиду, подумал Володька, шагая за егерем. – А то увидел Лену – и «в зобу дыханье сперло». – Он оглянулся и заметил, как секретарша в тесных джинсах, четко подчеркивающих стройность ее фигуры, тоже шагает к дому с резными наличниками.
– … В нем обычно председатель месткома живет, – докладывал егерь про неказистый домик, к которому они шли. – Это он только с виду не ахти какой, а внутри там обставлено не хуже, чем у Гаврилыча. – Егерь отомкнул увесистый замок. – Здесь две кровати, выбирай любую, – сразу перешел на «ты» егерь. – Постель вся в шкафу. Покушать сейчас сообразим…
Володька молчал, стягивая сапоги. Он встал рано, накрутился в гараже, готовя машину, да и дорога утомила, и его потянуло на отдых. Сняв свитер и джинсы, Володька завалился на диван. Сон вмиг накатился на него, вытесняя из памяти образы и мысли.
Прошло не меньше часа, и Володьку разбудил громкий возглас егеря:
– Вот и уха, и еще кое-что к ней. Вставай, перекуси.
Тут же вошел Фолин.
– Как устроился? – оглядывая обстановку, спросил он.
– Пойдет. – Володька улыбнулся. – Тут не то что отдыхать – жить можно.
– Вот и хорошо. Подкрепись и в баню готовься. – Фолин двинулся к двери.
– Пойду и я к начальству. – Егерь растянул в улыбке обветренные губы. – А то, может, понадоблюсь.
* * *
В предбаннике пахло мылом и сыростью, и Володька слышал, как кто-то кряхтел и охал за дверью.
– По лопаткам, Миша, по лопаткам, а то ноги горят…
Понятно было, что егерь ублажает шефа распаренным веником.
– Во разошлись, – с напускной веселостью кивнул на дверь Фолин, – и нам жару не оставят.
– Жару там на десятерых, – отозвался угрюмый Гуртов, – только вот с вениками напряженка.
– Мы, кажется, рановато пришли. – Фолин стал застегивать распахнутую, но еще не снятую рубаху. – Надо бы дать Алексею Гавриловичу одеться.
– Не сглазим, – буркнул Гуртов, – не такой мужик что ли?
– Неудобно как-то.
– Неудобно, Сергей Иванович, штаны надевать через голову, а тут, в бане, все удобно.
– Тебе так кажется, а шефу не нравится, когда его со всеми ровняют.
– Ничего. – Гуртов, механик транспортного цеха, всегда чем-то недовольный, изобразил на лице нечто вроде улыбки. – Перетопчется.
Дверь вдруг распахнулась, как от удара. Горячий воздух вместе с паром рванулся в предбанник, и следом за этой волной вылетел Бурукин, красный, как окоем на закате.
В первое мгновенье он даже не заметил мужиков, отпрянувших в сторону, и упал на соломенную подстилку, в угол. За ним на четвереньках выполз егерь.
Фолин прикрыл двери в баню ногой.
– Ничего себе ухлестались! – с ноткой восторга выкрикнул он.
Бурукин поднял голову, осоловевшими глазами обвел предбанник.
– Вы уже тут! – удивился он.
Фолин стушевался под его взглядом.
– Мы думали, что вы уже помылись.
– Плохо думали. Я еще раз буду париться.
Гуртов, ни слова не говоря, начал надевать снятую было одежду.
– Если так… – Фолин тоже потянулся за штанами. – Мы можем и погулять еще.
– Вот и гуляйте…
Егерь лежал ничком на подстилке и молчал. Тело его красилось розовыми полосами.
Володька перешагнул через него, выходя следом за Гуртовым.
– Я говорил вам, что рано, – как только они отошли от бани… вроде бы стал оправдываться Фолин.
– Да там места – на шестерых рассчитано, – отозвался Гуртов, – просто Гаврила большого начальника из себя гнет.
– Да ну, – не согласился Фолин. – Толкотни он не любит – вдвоем-то вольготнее.
– Козе понятно. – Гуртов покосился на молчавшего Володьку. – С Ленкой не договорился – вот и злится.
– Чего треплешься? – осадил Фолин механика. – Дойдет до Бурукина – головы не сносишь.
– Напугал. – Гуртов усмехнулся. – Я свою голову всегда найду куда приклонить. Крути – не крути, а механик я классный. Меня везде возьмут. Да еще и на более высокий оклад.
– Руки-то у тебя действительно деловые, – согласился Фолин, – и голова на месте, а вот характер, как у козла…
– Какой есть – не выправишь, – не обиделся Гуртов.
Солнце висело над далеким заозерным лесом, уже нежаркое, как днем, но еще ослепительное. Низко скользящие его лучи золотили чистый плес большого озера, кроны и стволы деревьев, крыши домиков базы.
– Привыкаешь? – вдруг спросил Фолин Володьку.
Тот, щурясь, глядел на озеро.
– А какая привычка? Не первый раз за рулем.
– Я в другом смысле – работать с начальником?
– Пока нормально, – уклонился Володька от прямого ответа.
– Ну-ну, – вмешался Гуртов. – Гришка вон, Замятин, седьмой год у нашего генерального директора в рулевых, а нос воротит почище любого начальника. Ни меня, ни тебя не признает. Чуть что – сразу к «генералу», шестерит. Зато квартирка у него в центре города, трехкомнатная на троих, машину получил вне очереди, участок под дачу…
Володьке сразу вспомнился Митька: ведь и ему Бурукин сумел выбить машину, и какие-то деловые отношения у них завязались. «Но там другое. – Володька хорошо знал характер брата и не мог себе представить его в угодничестве. – Митька скорее пошлет куда подальше в таком разе, а плясать под чью-то дудку не будет».
– Вот и ты, Володимир, – съехидничал Гуртов, – если будешь на задних лапках служить – все заимеешь, а нет – выгонят.
– Поболтай, поболтай, – снова осек его Фолин, – доболтаешься…
* * *
Горячий и распаренный Володька побрел от бани по вечернему лесу, ощущая наплывающую из чащи прохладу и расслабляясь в неге.
Садилось солнце, бросая красные блики на деревья, и было тихо. Только с озера доносился глухой гомон беспокойных птиц.
Обогнув ивовый куст, Володька остановился в растерянности – на поляне спиной к нему стояла Лена.
Он хотел незаметно уйти, но она неожиданно оглянулась и предостерегающе подняла руку – в кустах пела какая-то птичка, и Лена наблюдала за ней.
Поддавшись призывному знаку, Володька тихо двинулся к секретарше, ступая осторожно, чтобы не спугнуть птаху.
В переплете сучьев он заметил соловья – варакушку. Она прыгала по длинной ветке, распустив веером хвост и раздувая синее с черно-рыжей каймой ожерелье из горловых и грудных перьев.
Едва Володька поравнялся с Леной, как под ногой у него треснула сухая хворостина, и варакушка вспорхнула над кустами, скрываясь среди деревьев.
– Эх, такую красоту спугнул! – пожурила его Лена, гася в зрачках блестки радости. – Что это за птичка? Ты знаешь?
Сконфуженный Володька виновато глянул ей в глаза.
– У нас, в деревне, ее огородницей зовут, она по огородам и палисадникам любит гнездиться, а по-книжному – это варакушка. Из соловьев она.
– Откуда такие познания? Я эту птичку в первый раз вижу.
– В юности увлекался птицами, читал много, да и не редкость она на селе. В другой обстановке можно и не обратить на нее внимания.
– Как сказать, – не согласилась Лена. – Здесь-то что особого в обстановке?
– Тишина, лес, весенний вечер, потухающая заря.
– Возможно. – Она отвернулась, глядя на озеро. – Тут и правда хорошо.
В лесу послышались тяжелые шаги, и среди деревьев показался Бурукин в спортивном костюме, эффектно на нем сидящим, с непокрытой головой в копне слегка въющихся волос.
– Воркуете? – произнес он негромко и поглядел на Лену.
