Прядильщица Снов

Аля обернулась на них, но не увидела и не услышала. Они казались нереальными, ненастоящими – просто шумом на фоне, статическими помехами в радиоэфире её сознания.

Мир вокруг терял четкость, будто кто-то перенастроил реальность. Здания, деревья, люди – все стало декорацией в дешевом спектакле. Цвета блекли, звуки приглушались. Реальной оставалась только тревога Али за Романа и жуткое присутствие двойника рядом.

И вдруг она поняла, что должна сделать.

***

Дом Романа выглядел заброшенным. Тёмные окна, пустой балкон, молчаливые соседи – всё вокруг хранило мрачную тайну.

Аля стояла у подъезда, разрываясь между страхом и решимостью. Страх шептал:

«Беги, это место опасно!»

Он сковывал тело, заставлял сердце биться быстрее, мешал свободно дышать. Но решимость твердила:

«Роман в беде, ты должна помочь!»

Решимость победила, но страх не отступил, а просто отошёл на второй план, затаившись в глубине сознания. Аля зашла в подъезд, морщась от знакомого запаха краски. Поднялась на третий этаж, каждый шаг отдавался гулким эхом в пустом пространстве лестничной клетки.

Замерла перед знакомой дверью, вспоминая, как ещё вчера Роман открыл ей, впустив её в свой мир и своё сердце. Его нежная улыбка, тёплый взгляд, прикосновения, поцелуи – всё это казалось теперь таким далёким, как из другой жизни.

Аля нажала на звонок. Долгая, пронзительная трель разнеслась по пустой квартире. Звук показался неестественно громким в окружающей тишине, словно разорвал ткань реальности. Никакого движения внутри, никаких шагов.

Она нажала ещё раз. И ещё. И ещё. Каждый звонок – как крик о помощи, как попытка достучаться сквозь невидимую стену, отделяющую её от Романа.

Пальцы начинали болеть от напряжения, но Аля не останавливалась. Должен был быть кто-то. Должен. Не могли они просто исчезнуть, раствориться в воздухе, не оставив следа.

С каждой секундой ожидания тревога росла. В голове проносились ужасные картины: Роман в беде, Роман пойманный, Роман страдающий. Она видела его глаза, полные боли и страха, слышала его голос, зовущий на помощь. Эти образы были настолько яркими, что на мгновение Аля потеряла связь с реальностью.

– Чего ломишься? – грубый женский вырвал ее из пучины мрачных фантазий и заставил подпрыгнуть.

Полная женщина в домашнем халате стояла на лестничной площадке, недовольно глядя на Алю. Соседка. Её лицо казалось знакомым – кажется, Аля видела её мельком, когда приходила к Роману вчера.

– Я… я ищу Романа… Ларинского, – сказала она, стараясь, чтобы голос звучал нормально. Но неконтролируемая дрожь выдавала волнение.

– Они уехали сегодня утром, – соседка оглядела Алю с головы до ног так подозрительно, будто та собиралась грабить квартиру. – И судя по багажу, надолго.

Внутри у Али всё оборвалось. Слова соседки подтвердили её худшие опасения, и на мгновение ей показалось, что земля уходит из-под ног.

– Куда? – спросила она с отчаянием. – Вы не знаете, куда они уехали?

Соседка раздраженно фыркнула.

– Передо мной они не отчитывались, – она поправила халат, словно защищаясь от настойчивого взгляда Али. – Девочка, иди домой. Придёт твой парень – сам тебе позвонит.

Она ушла, оставив Алю одну в пустом коридоре. Ну, почти одну. Её двойник стоял у окна, глядя на серый ноябрьский пейзаж и по-прежнему загадочно улыбаясь. Он выглядел более реальным, чем всё вокруг, а изумрудное платье ярким пятном выделялось на фоне блеклых стен.

– Ты могла бы мне помочь, – Аля тихо обратилась к двойнику. – Если ты часть меня, ты должна хотеть помочь.

Двойник повернулся к ней, его глаза сверкнули нечеловеческим светом.

– Я могу помочь тебе стать лучше, Аля. Стать совершенной. Стать мной, – он протянул руку, и на мгновение Але показалось, что даже воздух замерцал. – Разве не этого ты всегда хотела?

Аля отшатнулась, покачала головой. Слова двойника всё ещё находили отклик где-то глубоко внутри, но сейчас не время было для этих мыслей.

– Я хочу найти Романа. Я хочу, чтобы всё это прекратилось.

– Прекратилось? – смех двойника зазвенел в пустом подъезде, отразился от стен и разнёсся искажённым эхом. – Но, милая, всё только начинается.

Аля заметила в словах двойника угрозу и обещание одновременно. Она села на ступеньки, чувствуя, как холодный бетон неприятно холодит её ноги через тонкую ткань юбки. Вытащив телефон, она снова набрала сообщение Роману. Пальцы дрожали, но она не сдавалась.

«Роман, ответь, пожалуйста. Я боюсь за тебя. Твоя соседка сказала, что вы уехали. Это правда? Ты в порядке?»

Отправлено. Доставлено. Но не прочитано. Как и все предыдущие сообщения. Экран телефона светился в полумраке подъезда, холодный голубоватый свет резал глаза.

Аля сидела, обхватив колени руками, и смотрела на экран. Вокруг была пустота: сквозняк играл с обрывком старого объявления на стене, приглушённая лампа слабо гудела, а за окном шелестели листья. Идеальная версия, сидевшая рядом, мягко коснулась ее плеча.

– Он не ответит, – произнесла она с ноткой сочувствия, но взгляд оставался ледяным. – Ты же знаешь.

– Нет, – покачала головой Аля. – Нет, я не верю.

Но где-то глубоко внутри она знала, что двойник прав. Роман не ответит. Не сможет ответить. И от этого понимания становилось ещё страшнее.

В голове родилась безумная, отчаянная мысль. Если она не может связаться с Романом, может… Может, стоит написать самой Агате? Спросить прямо. Ведь если соседка говорит, что они уехали, а школа подтверждает это… Но куда? И почему так внезапно?

Сердце колотилось так сильно, что каждый удар отдавался болью в висках. Страх сжимал горло, каждый вдох был мучителен. Писать Агате – прямой путь к опасности. Она Прядильщица снов. Она монстр. Она…

«…единственная, кто точно знает, где Роман».

Дрожащими пальцами Аля открыла контакты. Нашла её номер – остался с тех пор, как она наивно обратилась к Агате на психологическую консультацию, рассчитывая решить сразу все свои проблемы. Номер удалять не стала на случай, если ещё понадобится.

Понадобился. Вот только не с той целью, с какой хотелось бы.

«Здравствуйте, Агата. Это Аля Кострова. Мне сказали, что вы уехали из города. Это правда?»

Палец завис над кнопкой «отправить». Звуки подъезда затихли, время словно замедлилось. Отправить это сообщение – все равно что постучать в дверь логова хищника. Даже её двойник напрягся и посмотрел на неё своим острым, пронзительным взглядом.

Аля отправила сообщение.

Ответ пришёл почти мгновенно, как будто Агата ждала. Как будто знала, что Аля напишет. Экран телефона вспыхнул в полумраке подъезда, и на мгновение Але показалось, что этот свет обжигает глаза, проникает глубже, в самый мозг.

«Здравствуйте, Аля. Рада, что вы написали. Нет, я никуда не уезжала. У меня много клиентов, и я не могу оставить практику. Как продвигается ваша трансформация? Может быть, стоит встретиться снова? Я могу помочь».

Телефон выскользнул из внезапно ослабевших пальцев и глухо упал на бетонный пол. Эхо разнеслось по пустому подъезду, а экран покрылся трещинами, похожими на паутину. Это стало метафорой её разрушающегося мира.

Аля замерла. Она не могла пошевелиться или вдохнуть. Перед глазами темнело, реальность расплывалась, сердце вырывалось из груди.

Если Агата не уезжала, значит… Значит, соседка солгала? Или… или соседка – тоже часть иллюзии? Часть сна? Может, она всё ещё спит, и всё, что происходит – просто кошмар?

Эти мысли вихрем проносились в голове Али, каждая страшнее предыдущей.

А может, она сходит с ума?

Эта мысль пугала больше всего, потому что если это так, то как она могла доверять чему-либо? Как могла быть уверена, что Роман вообще существует? Что её чувства к нему реальны?

Аля подняла разбитый телефон и попыталась включить его. Экран мерцал, как светлячок в ночной темноте. Она увидела сообщение от Агаты, но уже не знала, настоящее ли оно. Ни одно из сообщений, ни этот мир.

– Так и должно быть, – произнесла её копия с мягкой улыбкой. Ее голос прозвучал ближе, как будто она стала реальным человеком. – Границы стираются. Реальности переплетаются.

– Заткнись, – прошептала Аля, вставая. Колени дрожали, так что ей пришлось опереться о стену, чтобы не упасть. – Просто… заткнись.

Она вышла из подъезда на холодный воздух, оставляя осколки своей веры в реальность на бетонных ступенях. Ноябрьский ветер бил в лицо, отчего глаза слезились. Или это слёзы отчаяния? Аля уже не была уверена.

Мир казался декорацией в странном спектакле. Люди проходили мимо, но их лица расплывались, а голоса звучали глухо. Аля шла, куда вели ноги, не разбирая дороги.

***

Зал зеркал встретил Алю пугающей, безжизненной красотой. Она стояла посреди отражения, но вместо своего лица видела мозаику: глаз здесь, губы там, прядь волос, изгиб шеи. Каждый элемент был безупречным, но вместе они создавали нечто жуткое, нечеловеческое.

Части девушки с картины. Девушки, которую создала Аля, а Роман разрушил, пытаясь спасти её от Ткани Снов. Её идеальное «я», которое теперь преследовало Алю, не оставляя покоя ни днём, ни ночью.

– Выпустите меня! – слабо крикнула она в пустоту. – Пожалуйста!

Крик отразился от стен, исказился, вернулся многоголосым шёпотом. Среди этих голосов Аля различила её – Агату. Её шелковый, гипнотический тон, который когда-то успокаивал, а теперь вызывал лишь ужас.

«Всему свое время, милая Аля».

– Чего вы хотите от меня? – голос Али дрожал, слабел, тонул в окружающем шёпоте. Она чувствовала себя маленьким, беспомощным ребёнком в огромном и враждебном мире.

«Ты знаешь. Ты дала обещание».

– Я не хочу быть ей! – закричала Аля, ударяя кулаками по ближайшему зеркалу. Боль пронзила руки, но она едва замечала её. Физическая боль была ничтожной по сравнению с ужасом.

Аля закрыла глаза, пытаясь спрятаться от кошмара. Но даже во тьме она видела существ из зазеркалья, тянущих бесформенные конечности. Она чувствовала их дыхание на коже, слышала шёпот в голове.

И вдруг…

Аля проснулась с криком, застревающим в горле. Рывком села на кровати, сердце бешено колотилось, на лбу выступил холодный пот. Простыня, пропитанная страхом и отчаянием, прилипла к телу.

Её комната. Обычное утро. Солнечный свет пробивался сквозь щель в шторах, рисуя золотую полосу на полу. Всё выглядело таким нормальным, таким обыденным. Но она уже не верила этой нормальности.

И он – её идеальный двойник – сидел в кресле у окна, глядя на неё со спокойной улыбкой. Силуэт четко вырисовывался на фоне утреннего света, похожего на ореол вокруг его фигуры.

– Доброе утро, Аля, – голос копии стал глубже, объёмнее. Ее образ уже не был полупрозрачным – он стал плотным, материальным. Более реальным, чем когда-либо прежде.

Аля сжала одеяло, подтянув его к подбородку. Тонкая ткань не могла защитить её, но запах кондиционера, пропитавший фланель, казался знакомым и привычным. Однако в мире, где реальность сливалась с вымыслом, даже это простое движение вызывало тревогу.

– Чего ты хочешь? – спросила она, глядя на двойника, который поднялся с кровати. Зелёное платье угрожающе зашелестело.

– Я хочу помочь тебе, Аля, – двойник сел на край кровати. От этого обыденного жеста Аля вздрогнула. Он становился всё более реальным.

«Уже не призрак, не тень, а… кто?»

– Отправь меня на бал, – Слова вырвались сами собой, как будто кто-то другой говорил за неё. – Хочу встретить там Ноктюрна.

Двойник улыбнулся. Его глаза вспыхнули пугающими искрами, словно за ними скрывалась целая вселенная тайн и опасностей.

– Ты сама отправишься туда сегодня. Бал скоро начнется.

Что-то жуткое и пророческое в этих словах, в этом тоне вызвало у Али приступ дрожи по всему телу. Она не понимала, что двойник имеет в виду, но чувствовала – это не обещание счастливой встречи. Это угроза. Обещание чего-то неотвратимого, чего-то, что изменит её жизнь навсегда.

Он протянул руку и коснулся её щеки тёплыми и живыми пальцами. Аля отодвинулась, чувствуя, как по коже бегут мурашки.

– Не бойся меня, Аля, – в голосе копии слышалось сочувствие, но не искреннее, а искаженное, как отражение в кривом зеркале. – Я – это ты. Лучшая версия тебя.

– Ты не я, – эти слова дались с трудом, будто она говорила вопреки чьей-то воле. – Ты что-то другое. Что-то… оттуда.

Двойник многозначительно молчал, и это молчание заставляло нервы натянуться сильнее, чем любые слова.

***

Школа казалась нереальной. Коридоры, классы, лица одноклассников – все словно затянуто туманом, изменено, как в полусне.

Аля двигалась на автомате: вставала, когда звенел звонок, садилась, когда нужно, что-то записывала в тетрадь. Но это была не она. Она потерялась где-то далеко и наблюдала за происходящим со стороны, через мутное стекло.

Звуки доносились приглушенно, как сквозь толщу воды. Смех Лизы и её подруг, шепот за спиной, недовольный голос учителя математики – все это едва пробивалось сквозь пелену, окутавшую разум Али.

– Эй, Кострова! – Лиза стояла рядом с её партой, щелкала пальцами перед её лицом. – Ты вообще на этой планете?

Аля взглянула на неё, но увидела не её лицо, а размытое пятно. Голос Лизы звучал словно из другого измерения.

– Да, – ответила Аля механически. – Я здесь.

– Ну конечно, – Лиза закатила глаза. – Совсем поехала.

Она отошла, что-то говоря своим подругам, они смеялись, но Алю это не задевало. Она как будто смотрела кино, где играла актриса, похожая на неё.

Единственное, что казалось реальным в этом размытом мире, – её двойник. Он сидел на подоконнике во время урока литературы, стоял у доски на физике, наблюдал за ней в столовой. Его образ казался четким, ярким, в то время как всё остальное расплывалось.

Запахи школы – мел, пыль, цветы на подоконнике, духи одноклассниц – смешались в искусственный, ненастоящий аромат. Но запах лаванды, исходящий от двойника, пробивался сквозь всё это, яркий, как вспышка.

Даже еда в столовой была безвкусной, как бумага. Аля жевала механически, не чувствуя ничего.

Прикосновения – школьная парта под пальцами, ручка в руке, ткань одежды на коже – всё это ощущалось смутно, как через слой ваты.

Звуки приглушились, словно она погрузилась глубоко под воду. Только голос двойника звучал ясно, четко, пробивался сквозь туман:

– Скоро, Аля. Уже совсем скоро.

Реальность и сон смешались окончательно. Она не могла больше определить, где находится: в обычном мире или на Ткани Снов. Границы истончились, исчезли. Два мира наложились друг на друга, как два слоя прозрачной бумаги, и сквозь обычную школу Аля теперь видела проступающие очертания зала зеркал, темные силуэты, движущиеся по коридорам, искаженные лица учителей и одноклассников.

Она медленно растворялась в этом хаосе и теряла себя. И единственное, что еще держало её на поверхности реальности, – мысль о Романе.

«Я должна найти его. Должна спасти. Должна понять, что происходит».

***

После уроков Аля пошла в городскую библиотеку. Величественное здание в стиле сталинского ампира, с колоннами и широкой лестницей, возвышалось над угрюмыми панельками. Серый камень фасада почти оживал в лучах осеннего солнца, а огромные окна отражали небо, создавая иллюзию, будто здание парит над землей.

Внутри были высокие потолки, старые деревянные стеллажи, запах книг и тишины. Знакомый запах – смесь бумаги, кожаных переплетов и лаванды – всегда успокаивал Алю. Но не сегодня. Сейчас даже это тихое место ощущалось ей враждебным, полным теней и шепотов. Каждый шорох заставлял её вздрагивать, каждая тень казалась живой, готовой в любой момент обрести форму и наброситься.

– Здравствуйте, – обратилась она к библиотекарю, седой женщине с добрыми глазами. – Мне нужны книги о параллельных реальностях и о снах. Не художественные, а… научные. Объясняющие.

Женщина посмотрела на неё поверх очков, и в её долгом взгляде мелькнуло беспокойство. Аля увидела отражение своего измученного лица в глубине её глаз – и сразу же невольно отвернулась.

– Параллельные реальности? – с удивлением переспросила библиотекарь, поправляя слегка съехавшие очки. – Это в разделе фантастики, милочка. Четвертый стеллаж слева.

– Нет, – покачала головой Аля, чувствуя, как внутри нарастало отчаяние. – Мне нужны не фантастические романы. Мне нужны исследования. Теории. Что-то, что объясняет возможность существования других миров. И про сны тоже. Про осознанные сновидения, про… – она запнулась, не зная, как объяснить, – про реальность снов.

Библиотекарь задумчиво посмотрела на неё, будто пытаясь разгадать загадку, которую она собой представляла.

– Ну, у нас есть несколько книг по психологии сновидений, – её голос резко смягчился, словно она успокаивала испуганное животное. – Фрейд, Юнг. Есть современные исследования по нейробиологии сна. А что касается параллельных реальностей… – она вздохнула. – Есть несколько книг по квантовой физике, где эта тема затрагивается, но это очень сложное чтение. Могу предложить «Многомировую интерпретацию квантовой механики» Эверетта. Но, честно говоря, не уверена, что там найдутся ответы на твои вопросы.

– Давайте все, – сказала Аля, чувствуя, как внутри разгоралась отчаянная надежда. – Я посмотрю.

Библиотекарь кивнула и ушла в хранилище. Аля осталась ждать, нервно постукивая пальцами по старой деревянной стойке. От слишком громкого звука в тишине библиотеки она остановилась, боясь привлечь внимание.

– Здесь ты не найдешь ответов, – промурлыкал двойник, внезапно появляясь рядом. – Они не знают о Ткани Снов. О Прядильщице. О настоящей природе реальности.

– Отстань от меня, – прошептала Аля, оглядываясь – не слышит ли кто-то. Её голос дрожал, выдавая страх и отчаяние. – Я должна понять, что происходит.

– Я могу тебе объяснить, – копия наклонилась ближе, и Аля отчетливей почувствовала запах лаванды – тот же, что витал в воздухе библиотеки. – Но ты не готова слушать.

Библиотекарь вернулась со стопкой книг. Двойник Али отступил, но не исчез, а просто отошёл в сторону, продолжая наблюдать.

– Вот, дорогая, – сказала библиотекарь, осторожно выкладывая книги. – «Толкование сновидений» Фрейда, «Человек и его символы» Юнга. И вот эта – «Квантовая реальность» Герберта. Она попроще остальных по физике.

– Спасибо, – поблагодарила Аля, забирая книги. На секунду ей показалось, что она держит не бумагу и картон, а что-то живое, пульсирующее.

Она нашла свободный стол у окна и начала просматривать книги одну за другой. Но слова расплывались перед глазами, формулы и диаграммы сливались в бессмысленные узоры, и Аля просто терялась в лабиринте слов, не понимая ничего из прочитанного. Во всех этих книгах были классические научные подходы, теории, гипотезы. Но ничего о том, как нарисованный портрет может ожить, как можно путешествовать в мир снов, как бороться с существами оттуда. Ничего, что могло бы объяснить происходящее с ней.

Её двойник бродил между стеллажами, иногда останавливаясь у исторических книг, иногда – у детской литературы. Никто, кроме Али, не видел его. Он просто проходил мимо других посетителей, иногда даже сквозь них – и они не замечали ничего.

– Тебе здесь нечего искать, – прошелестела она, возвращаясь к Алиному столу. – Эти книги написаны людьми, которые никогда не видели Ткани Снов.

Аля закрыла последнюю книгу и откинулась на спинку стула. В голове пульсировала мысль, которую я так долго отгоняла:

«Я схожу с ума».

Это объяснило бы все: галлюцинации с двойником, кошмары, ощущение нереальности происходящего. Может быть, она просто больна? Может, ей уже пора к психиатру, а не к психологу и уж тем более – к Агате с ее странными методами?

Но как тогда объяснить исчезновение Романа? Сообщение от Агаты, которая утверждала, что никуда не уезжала? Реальны ли они вообще? Или это все – плод ей воображения?

Внутри нее что-то треснуло и сломалось. Знакомая реальность рассыпалась на фрагменты, как разбитое зеркало.

Аля посмотрела на собственное отражение в окне. Бледное лицо, темные круги под глазами, спутанные волосы. Она едва узнала себя. А за её спиной мелькнул размытый силуэт двойника, более яркий и четкий, чем все вокруг.

Она встала, собрала книги. Двойник растворился, но она всё равно чувствовала его присутствие. Она всегда рядом, всегда наблюдала.

– До свидания, – Аля вернула книги библиотекарю. – Спасибо за помощь.

Женщина посмотрела на неё с беспокойством, но ничего не сказала. Только кивнула, и в её глазах Аля снова заметила отражение собственного страха.

Аля вышла из библиотеки на улицу, где начался первый снег – лёгкий, пушистый и быстро таяющий. В воздухе царила особая свежесть, характерная для первого снегопада, – смесь морозной чистоты и едва уловимого аромата опавших листьев.

Снежинки падали медленно, кружились крошечными балеринами, сверкали в свете фонарей, превращая обычный городской пейзаж в нечто волшебное и нереальное. Каждая снежинка была уникальным кристаллом, хрупким произведением искусства природы.

Аля остановилась на ступенях библиотеки, запрокинула голову, глядя в серое ноябрьское небо. Снежинки падали на лицо, таяли, оставляя мокрые следы, похожие на слезы. От этих холодных прикосновений она наконец-то пробудилась от оцепенения, в котором находилась уже второй день подряд. И всё же мир вокруг по-прежнему был размыт и нечеток, как плохо настроенная фотография. Звуки доносились словно сквозь вату – шум машин, голоса прохожих, музыка из ближайшего кафе. Все это казалось далеким, ненастоящим. Реальность словно отступала, уступая место чему-то иному, неизведанному.

Аля медленно спустилась по ступеням, чувствуя, как холодный воздух обжигал легкие. Ей приходилось делать усилия для каждого шага, словно она двигалась под водой. Ноги казались тяжелыми, непослушными, будто принадлежали кому-то другому.

Тротуар стал скользким от подтаявшего снега. Здания города – старинные кирпичные дома с лепниной, серые панельки, современные здания – все это сливалось в один размытый фон. Только снежинки казались четкими и реальными, словно они были единственным, что по-настоящему существовало в этом мире.

Ей следовало перейти дорогу, чтобы сесть на остановке и дождаться автобуса домой. Она пошла к пешеходному переходу, механически проверяя карманы – цел ли разбитый телефон. Нащупала треснувший экран и невольно вздрогнула, словно один лишь этот сломанный предмет связывал ее с привычным миром.

И вдруг Аля увидела ее – своего идеального двойника – на другой стороне дороги. Она стояла под фонарем, в своем изумрудном платье, которое должно было промокнуть от снега, но оставалось сухим. Ее волосы не шевелились под порывами ветра. Она улыбнулась и подняла руку в приветственном жесте.

Аля застыла, не в силах отвести взгляд. В фигуре и позе двойника было что-то завораживающее, почти гипнотическое. Он казался более реальным, чем все вокруг, – яркое пятно цвета в сером мире.

Светофор переключился на зеленый. Люди вокруг начали переходить дорогу. Но Аля не двигалась, зачарованная видением. Время словно остановилось, и они с двойником оказались в пузыре вне реальности.

Двойник сделал шаг вперед, протянул к ней руки. И что-то в этом жесте, в этой мольбе заставило Алю двинуться к нему без оглядки, словно невидимая нить тянула её, вынуждала забыть о здравом смысле и о самосохранении.

Она не заметила, что светофор уже переключился обратно на красный. Не услышала гудков машин. Не видела ничего, кроме нее – своей идеальной версии, ждущей её. Весь мир сузился до этой фигуры в зеленом платье, до ее протянутых рук, до ее загадочной улыбки.

Визг тормозов прорезал пелену отчуждения. Аля повернула голову и заметила машину – темную, быструю, несущуюся прямо на неё. Реальность ворвалась в её мир с жестокостью и неотвратимостью судьбы.

Время замедлилось. Она заметила, как лицо водителя исказилось в ужасе, рот открылся в крике, но ничего не услышала. Не могла отвести взгляд от яркого света фар. В лобовом стекле видела собственное отражение – маленькую, испуганную девочку, застывшую посреди дороги. В этот момент Аля чувствовала себя беззащитной, уязвимой, словно вся её жизнь была лишь хрупкой иллюзией, готовой разбиться вдребезги.

Удар выбил воздух из легких, подбросил её вверх. На мгновение она словно взлетела, а потом наступила боль – резкая, всепоглощающая, невыносимая. Она пронзила каждую клеточку тела, затмевая все остальные ощущения.

Аля упала на асфальт. Послышался хруст – это ломался её позвоночник. Волна боли прокатилась по телу, от неё потемнело в глазах, но каким-то чудом она осталась в сознании. Каждый нерв кричал, каждая мышца была напряжена до предела.

Аля не могла пошевелиться. Не могла вдохнуть. Во рту появился вкус крови, металлический, солоноватый. Перед глазами плыли темные пятна. Мир вокруг терял четкость, размывался, словно меловая картинка под дождем.