Тардрагон. Созданные смертью

***

Королевский дилижанс остановился у ворот академии.

Всю дорогу мы с Марком молчали. Он не затрагивал тему пленника, и я не пыталась завести разговор о чём-либо. Колман знал о Трэвисе, и вероятно, напрямую от Аластера. И, конечно, о том, кто увёл у них из-под носа наследного принца, парень обязательно сообщит регенту королевы, своему главнокомандующему. Ничто его не переубедит. А я и не стала пробовать. Даже если бы он пообещал сохранить это в тайне, что, конечно, маловероятно, я бы ему не поверила. И никому не поверила бы. В моём окружении мало существовало людей, которым я могла бы доверить какой-то секрет.

Но даже зная правду, или просто о ней догадываясь, Марк не вызвал стражу, не донёс принцу, а спокойно вывез меня из дворца под предлогом знакомства с командой Орион. Сегодня всё решится – нас либо уволят за нарушение Закона Вадрахана и военного Устава, либо даже не тронут, проигнорировав наш поступок. Последнее казалось абсолютно невозможным. Сомневалась я, что Марк будет поддерживать нас. Не вызывал он доверия. Он родился в Шактахане, вадраханцы пригласили его в ряды гвардии, выделив не самый последний пост. Кто захотел бы рисковать репутацией и хорошим положением ради кучки глупцов, нарушивших Устав?

Работники академии открыли ворота, пропуская нас на территорию. Марк, выбравшись из повозки, что-то сказал им. Я не расслышала его фразу, но даже не стала сомневаться в том, что высказал он не просьбу. Приказ. Вернувшись, Колман запрыгнул обратно в повозку, усаживаясь рядом со мной. Дилижанс тронулся, заезжая на территорию академии. Когда повозка с лошадьми свернула направо, я поняла, что мы движемся на задний двор. Или к конюшням. Это логичней.

Как только дилижанс останавился, передо мной открылся вид на тренировочное поле. Я повернулась к Марку, пытаясь по его лицу понять, что он задумал и о чём просил работников академии. Но сосредоточенный взгляд капитана был устремлён в окно. Он игнорировал меня. «Так даже лучше». Я проследила за взглядом Колмана, пытаясь понять, что же его так заинтересовало за пределами повозки. И только увидев выходящих на поле людей, догадалась, зачем мы здесь все собрались.

Знакомство с командой.

Марк не соврал, когда сказал, что мы едем знакомиться с «Орионом». Точнее, ему предстояло знакомство, а мне – нахождение поблизости.

Выбравшись из дилижанса, Марк протянул мне руку. Я усмехнулась. Ещё несколько часов назад он намеревался убить меня одним взглядом, а теперь при всех проявлял прекрасные манеры, которым, несомненно, его обучили дома. Фамилия Колманов не последней стояла в списке известных.

Проигнорировав жест Марка, я спустилась с повозки и направилась в сторону собравшихся на поле ребят. Моих ребят. Пока Колман не видел, я улыбнулась им, подмигнув. Только перед этими тремя я могла вести себя как маленькая капризная девочка, чего обычно не позволяла на людях.

Хелена сохранила спокойное выражение лица, лишь краешек губ дёрнулся в подобие улыбки.

Справа от неё стоял высокий худой парень со светлыми волосами и зелёными, как изумруды, глазами. Резкие черты лица – квадратный подбородок, выступающие скулы и прямые брови. Рик. Шактаханец. Разведчик. Полуночник – и у Марка могли возникнуть вопросы на этот счёт. Правда, он и сам происходил из семьи полуночников.

Слева от Хелены в более свободной позе находился темноволосый парень с серыми, отливающими серебром глазами. Заострённый подбородок, округлые брови и полные губы. Он ниже Рика, практически одного роста с Хеленой. Сэм. Наполовину ретриханец, наполовину вадраханец. Охотник. Маг. Он держал руки за спиной, улыбаясь.

Небо над тренировочным полем заполнили белые пушистые облакала, пропуская редкие солнечные лучи. Я приблизилась к команде и, кивнув, резко развернулась. Подставила лицо уходящему летнему солнцу – скоро оно сменится на осенний холодный свет.

Колман встал напротив, рассматривая хмурым взглядом ребят за моей спиной. Будто пытался проникнуть в каждую клеточку тела Хелены, Рика и Сэма. Команда «Ориона» небольшая, но очень мощная. Верная. Я никогда не сомневалась в этой троице и доверяла им свою жизнь. Даже больше, чем семье. А вот «Орион» поначалу не принял – ребята возненавидели мой характер.

– Приветствую всех, – голос Марка разнёсся по тренировочному полю.

Я выпрямила руки, вставая в военную стойку. Стоило выкинуть из головы всё, что произошло утром. «Ты военная». Необходимо было держать в голове только это и соблюдать Устав, даже если прямо сейчас нас всех ждало увольнение за нарушение.

– Меня зовут Марк Колман. Я ваш новый капитан, – сообщил он ребятам. – Капитан Сильвермун, – Марк словно специально обращался ко мне по фамилии, – передайте управление командой.

– Товарищ капитан, – процедила я нарочито медленно и тихо, – специальная команда «Орион» прибыла в полном составе. Капитан команды, Пенелопа… – я осеклась, наткнувшись на прищуренный взгляд Марка. Он вынуждал меня произнести это, – Пенелопа Сильвермун передаёт командование «Орионом» капитану Марку Колману.

Марк хищно оскалился.

– Рядовые «Ориона», отдать честь новому командиру! – мой последний приказ в качестве командира.

Я услышала, как за спиной зашелестела трава под ногами ребят. Хелена, Рик и Сэм выпрямились. Даже не смотря назад, я знала, что команда уже давно отточила мастерство – движения выполнялись чётко и молниеносно. Марк удовлетворённо кивнул, а после перевёл взгляд на меня. Он удивлённо вскинул брови.

Я выпрямила руки.

– А я не рядовой, – спокойным голосом ответила я на немой вопрос Колмана.

Марк улыбнулся. Видимо, ожидал нечто подобное.

– Формальности пройдены, – произнёс он. – Теперь перейдём к делу. До меня дошла очень неприятная информация.

Я же сказала – никто не пропустит наш поступок. Наверняка Колман был не из тех людей, что покрывали преступления. Предстояло взять ответственность за наследного принца, которого мы забрали из темницы. О боги, только бы его не забрали обратно. Могла представить, что чувствовал этот бедный парень. Его, как неживое существо, перевозили с места на место.

Марк вытащил из кармана маленький флакон с фиолетовой жидкостью.

Никогда ещё мне не казалось, что мы настолько ходили по грани. Даже сегодня ночью, когда вывозили Трэвиса из королевской темницы. Но именно сейчас я ощутила бессилие, будто кто-то обхватил шею и давил всё сильнее с каждой секундой.

– Сами признаетесь, чья это вещь? – поинтересовался Марк.

Настойка из омы.

Ома – невероятно полезная и одновременно с этим опасная ягода, растущая в пограничных лесах между Вадраханом и Шактаханом. Тёмно-фиолетовая, очень красивая на вид. Росла обычно маленькими кустиками. Целители толкли её, а затем получившуюся кашицу использовали в качестве примочек. Листья омы использовали для приготовления целебного отвара. Но если сделать из этой ягоды настойку, получалось слабодействующее вещество, вызывающее привыкание. Вещество, которое подменяло чувства, обостряло их. Человек не понимал, что творил под воздействием этого вещества. При брожении ягода выделяла отравляющие вещества, которые очень странно действовали на мозг.

Где только Марк отыскал её? Наверняка ведь выпала из кармана во время пребывания в темнице. А иначе как бы он догадался о нашем маленьком преступлении?

– Моя, – произнесла я быстрее, чем смогла осознать происходящее.

Я пыталась убедить Колмана в том, что в одиночку пробралась во дворец и выкрала пленника. Остальные не нарушали Устав, поэтому отвечать придётся только мне. Несмотря на слова Аластера, я всё ещё являлась командиром «Ориона» до этой минуты, а значит, могла принимать взвешенные решения и отвечать за свои поступки.

Марк прищурился, склонив голову набок.

– И это после всего, что я слышал о капитане Сильвермун? – усмехнулся Колман.

Я сжала кулаки, до боли впиваясь ногтями в кожу. Обращение по фамилии раздражало. Что бы ни диктовал Устав, встав во главе Ориона, я чётко дала понять ребятам, что меня они могли называть как пожелают – первое время за глаза они окрестили меня «стервозиной», – но только не по фамилии. Я не долюбливала семью, поэтому желала как можно реже вспоминать о том, к чьему роду принадлежала.

– Честная, принципиальная, – Марк смотрел мне в глаза.

Так бы и ударила его с разбегу, чтобы стереть с лица эту ухмылку.

– У всех бывают слабости.

«Это уж точно».

Я еле удержалась, чтобы не скосить взгляд в сторону команды. Колман далеко не дурак и сразу понял бы, что к чему, если бы я хоть одним жестом позволила ему усомниться в правдивости того, что сказала ранее.

– Я отстранена за нарушение? – холодным тоном поинтересовалась я.

– Смотря в какой части, – Марк беспечно пожал плечами, словно это тема о погоде, а не разговор, после которого меня навсегда могли выгнать из армии.

Пришлось признать, что с появлением Колмана в нашей команде запустилось колесо, которое теперь уже не остановить. Ожидать милости от нового командира и его начальника – главнокомандующего армией Вадрахана, Его Высочества Аластера Милоне – было бы глупо. В таких вещах не стоило кому-то доверять – в любой момент нож мог попасть прямо в спину.

– Все нарушения я совершала в одиночку, будучи командиром Ориона, и готова понести за это наказание, – беспечно и даже слишком легко проговорила я давно выученную фразу.

Все шесть лет командования «Орионом» готовилась к тому, что когда-нибудь придётся сказать эти слова. Взять ответственность и добровольно уйти с поста командира, чтобы не подставлять тех, кто столько лет прикрывал мою спину от ударов. Какие бы проблемы ни возникали у меня с доверием и общением, именно Хелена, Рик и Сэм каждый проклятый день пытались доказать, что никаких проблем не существовало. Пришло время отблагодарить за это.

– Да, да, я понял, – закивал Марк, даже не смотря в нашу сторону.

Он размышлял о чём-то – наверняка продумывал будущее наказание. Будто потеря поста командира и уход в его подчинение не стали для меня сущим адом.

– Все свободны.

Эти два слова, как гром среди ясного неба, заставили сердце лихорадочно биться. Ощутив внезапный прилив холода в районе спины, я вздрогнула. И виной тому не прохладный ветер последних дней лета – нет – здесь вмешалось совсем другое. К горлу подступила тошнота – свободны совсем? Нас не могли разогнать, «Орион» верой и правдой служил королю шесть лет. Грегору ни разу не пришлось усомниться в нашей верности.

«Как закончите своё незапланированное собрание, поднимись, пожалуйста, на пятый этаж жилого корпуса в левое крыло», – услышала я в голове голос Фергуса.

И это стало настоящим спасением. Тошнота потихоньку отступила. Наставник всегда мог успокоить меня или лишний раз не трогать и без того потревоженные нервы. «Задетое самолюбие». Я сделала глубокий вдох.

– Я же отпустил вас, – Марк нахмурился, поочерёдно разглядывая наши лица. – Если гвардии понадобится помощь «Ориона», я извещу вас, – он показал левую руку, на которой сверкал перстень с аместитом.

«Я в любом случае свяжусь с тобой, дорогуша», – прозвучало в моей голове.

Мне хватило доли секунды, чтобы резко развернуться и быстрым шагом покинуть территорию для тренировок. Марк сказал, что отпускает, значит, я могла уйти раньше других. Убежать. От его противного голоса и хищной улыбки. От тупой боли в груди и осознания, что больше не будет так, как прежде. «Орион» теперь подчинялся Колману. Гвардии. А, может, и вовсе Шактахану. Как вообще Аластер додумался приблизить ко двору шактаханского солдата? Пусть и капитана. Или он придумал очередной политический трюк? Я ничего не понимала в политических играх, но такие вещи казались по меньшей мере странными.

Покинув тренировочное поле, я направилась в сторону жилого корпуса академии. Вход в здание напоминал вход в учебный корпус – тяжёлые деревянные двери. Я взмахнула рукой, и двери широко распахнулись, чуть не сбив с ног дедушку Купера. Мужчина неодобрительно покачал головой и смерил меня осуждающим взглядом.

Жилой корпус представлял собой пятиэтажное здание – оба крыла предназназначались для проживания учеников Академии. В правом крыле находились комнаты девушек, в левом – парней. В каждом помещении обычно селили по три человека. А этажи соответствовали уровню обучения, но изредка бывали исключения, когда кому-то не хватало места на этаже его уровня.

Весь первый этаж заполнялся одинаковыми угольно-чёрными деревянными дверями на бледно-серых стенах. В конце коридора вилась тёмно-коричневая лестница. По ней я направилась на второй этаж, который практически ничем не отличался от первого – лишь двери комнат немного светлели. И кое-где бродили ученики, вернувшиеся в академию после летнего перерыва. На первом этаже ученики появлялись только с наступлением первого осеннего месяца, когда все новенькие поступали в Академию.

Третий и четвёртый – светлее первых двух этажей. Стены в своё время выкрасили в бледно-серый цвет, но двери сделали из тёмно-коричневого дерева. Самым светлым считался пятый этаж – бежевые обои и бледно-коричневые двери. Мы с Хеленой переехали туда всего неделю назад. Всё лето прожили на четвёртом уровне, не уезжая домой, как другие ученики. Как правило, летом практически все покидали территорию академии. По крайней мере те, кто могли вернуться домой, где их любили и ждали.

И только я позволила себе вспомнить о подруге, как вдруг кто-то схватил меня за руку. Хелена остановила меня и, обойдя, встала впереди, преграждая путь к лестнице, ведущей на пятый этаж. Шея и лицо девушки покрылись красными пятнами, брови сдвинулись к переносице, а тело охватила неконтролируемая дрожь, которая отдавалась даже в моих мышцах, пока она держала меня за руку. Волосы Хелены растрепались: сдув непослушную прядь с лица, Бонет прищурилась.

– Колман в курсе… нашей ночной вылазки во дворец, – сбивчиво проговорила Хелена, переводя дух, – и ты это знала.

«Да, знала».

Я скрестила руки на груди, слегка опустив голову, чтобы не пересечься с Хеленой взглядом. Осведомлённость Марка не входила в мои планы.

– Я думала, мы доверяем друг другу, – обвиняющим тоном заявила девушка. – Может, это ты ему и рассказала? – предположила она, явно намереваясь причинить мне боль своими словами.

Я скривила губы, отводя взгляд вправо, но промолчала. Серая стена, возвышающаяся передо мной, казалась куда интересней, чем спор со вспыльчивой Хеленой. Вдалеке послышались голоса учеников – только лишних ушей и глаз нам не хватало. Тогда точно придётся распрощаться со всеми секретами. Я обошла Хелену, намереваясь продолжить путь, но девушка настойчиво преграждала мне дорогу, отступая назад.

– Прекрати портить себе здоровье, – почти одними губами произнесла я, понижая голос. Хелена выпучила глаза, словно только сейчас осознав, что я не Марк, и могла в два счёта вспомнить, кто в моём окружении пристрастился к запрещённым веществам.

– Это моё дело, – резко ответила Бонет.

«Так только кажется».

Но внешне я лишь пожала плечами.

– Ты больше не мой начальник, – выпалила Хелена.

«Действительно».

– Комо, шевели ногами! – мои мысли отвлёк недовольный девичий голос. – В дилижансе ещё одна коробка осталась.

Я краем глаза заметила, как к лестнице, ведущей на пятый этаж, приблизилась девушка с длинными светло-золотистыми волосами, заплетёнными в несколько кос на затылке. Даже издалека заметила на ней тёмно-синее платье с широкими рукавами, отделанное серебряными вставками на поясе, воротнике и в районе локтей, где начинались разрезы на рукавах.

Элла Моноринс. Ученица пятого уровня. Внучка влиятельного мага, который в своё время прославился как профессиональный охотник и судья Шактахана.

Дом Моноринсов оставался одним из самых известных при дворе королевы Оливии. Правосудие в Шактахане осуществлялось судьёй и его двенадцатью независимыми помощниками. В Вадрахане всего лишь три человека допускались к судьбе виновных – три советника.

Не желая больше спорить с Хеленой и привлекать внимание Эллы, я развернулась и проскользнула в нишу, которая вела ко второй лестнице. Только у пятого этажа существовала привилегия в виде двух лестниц – одна выводила в крыло девушек, другая – на левую сторону, где жили парни. Туда я сейчас и направлялась.

Каблуки ботинок застучали по деревянной лестнице. Бледно-серые стены сменились бежевыми, визуально расширяя пространство. Паркетный пол заскрипел при каждом моём шаге. Светло-коричневые дубовые двери из массива тянулись вдоль коридора. Около одной из них стоял Фергус, одетый в кафтан чёрного цвета с позолоченной отделкой. Наставник улыбнулся краешком губ, заметив меня.

– Грохот дверей был слышен даже здесь, – Фергус подмигнул мне и приобнял за плечи, прижимая к себе.

С тринадцати лет он опекал меня как родную внучку, компенсируя нам обоим отсутствие семьи. Но теперь у него появился настоящий внук, с которым он сможет проводить свободное время, чтобы не чувствовать себя одиноким. В груди появилось неприятное ощущение жжения, к горлу подступил ком, вызывая тошноту. Прикрыв глаза, я сделала глубокий вдох, замирая.

Не хотелось терять внимание наставника и вновь оставаться одной, но

я всё же понимала, что уже давно выросла из возраста, когда требовалась

чья-либо опека.

– Я хотел попросить тебя кое о чём, – голос Фергуса вывел меня из неприятного состояния. Тошнота стала пропадать, но жжение в груди никуда не делось. – Тебе придётся взять обучение Трэвиса на себя.

Я кашлянула, не в силах произнести хоть слово. Будто кто-то сдавил горло крепкой рукой, не позволяя не только говорить, но и дышать. Втянув носом воздух, я закашляла. Спазмы отступили. И без того драгоценное время придётся посвятить человеку, который даже о континенте нашем ничего не знал.

Фергус крепче сжал руку на моём плече, но я демонстративно выбралась из объятий мужчины. Чем скорее увижу того, кого буду посвящать в азы магии, тем лучше.

«А я думала, у этого дня ужасное только начало». И сложно было даже предположить, что, кроме основной учёбы и службы, на которой меня теперь не ждут, мне придётся потратить свой последний учебный год на воспитание молодого мага.

«И наследного принца».

Я шагнула к двери, взмахивая рукой. Она распахнулась, открывая вид на небольшую комнату с тремя кроватями, каждая из которых имела свою нишу, обозначенную перегородками. У входа стоял трёхрожковый подсвечник на длинной ножке. Книги, склянки и подсвечники практически полностью заполняли деревянные полки на бурых стенах. В дальнем углу, на одной из кроватей, около которой располагался табурет с графином воды, сидел худой парень. Его кожа приобрела бледный, практический серый, как стены нижних этажей, оттенок. Тёмные волосы были не похожи на пепельные пряди Фергуса и золотистые кудри покойного короля Грегора.

«Наверняка у Лилиан были тёмные волосы». Теперь у меня появилось ещё больше вопросов к Фергусу. Например, о его возлюбленной, матери Лилиан. С тёмными волосами в основном рождались дети ретриханского народа.

Я сделала шаг, и деревянные доски пола скрипнули под моим весом. Парень обернулся на звук. Я еле сдержала улыбку: у него карие глаза. Не такие золотистые, как у Фергуса. И не такие тёплые, как у покойного короля Грегора. Свои – тёмные, словно растопленный горький шоколад.

Но восхищение прошло, как только я заметила кандалы на запястьях парня. Накатила волна жара, и жжение в груди, которое сопровождало каждый шаг до этой секунды, усилилось. Вздрогнув, я пошатнулась, чувствуя, как тошнота возвращается с новой силой. Устройство комнаты расплывалось, перед глазами вспыхивали картины из прошлого. Огонь и жар, сопровождавшие меня всё детство, и острая физическая боль. В дрожащих руках я почувствовала тяжесть, словно кандалы сковывали мои руки, а не запястья нашего «гостя». Шмыгнув, я сглотнула. Получилось слишком громко и это не укрылось от присутствующих.

– Пене… – Фергус коснулся рукой моего плеча.

От одного лишь взмаха рукой кандалы раскрылись и с грохотом повалились на деревянный пол. Развернувшись к наставнику, я смерила его гневным взглядом. Ноздри раздувались, пока я с шумом втягивала воздух. Не стоило говорить, что я думала об оковах, лишающих человека не только свободы, но и магии.

– Прости, – прошептал Фергус, но голову не опустил и взгляд не отвёл, стойко выдерживая эмоции, нахлынувшие на меня.

– Спасибо. Стало легче дышать.

Я вздрогнула и обернулась на голос. Такой мягкий, бархатный.

Парень сидел на кровати, потирая запястья, и смотрел на меня исподлобья. Часть волос спадала ему на глаза, прикрывая пышные ресницы. В карих глазах читалось подозрение. Я его понимала. Незнакомые люди выкрали с той стороны моста, держали в плену, из которого другие чужаки забрали и заперли в пустой комнате, нацепив кандалы.

Пустая комната. Цепь с толстыми звеньями. Холод, обжигающий запястья. Страх.

Тело охватила дрожь. Я бросила взгляд на закрытое окно – ветра в комнате не было.

– Трэвис, – заговорил Фергус, нарушая молчание, – это моя лучшая ученица – Пенелопа.

«Спасибо, что без фамилии». Фергус не Марк, он не будет действовать мне на нервы, играя с воспоминаниями о прошлом. Тем более он отчасти являлся их участником, и вряд ли сам желал поднимать пережитое в своём сознании.

– Она поможет тебе освоиться в академии и расскажет побольше о… нашем мире, – наставник осторожно подбирал слова.

Я кивнула.

– Может, хоть она объяснит, наконец, что происходит? – произнёс Трэвис, тряхнув рукой, которую совсем недавно сжимали кандалы.

Дверь за моей спиной скрипнула. Даже не оборачиваясь, я могла догадаться, кто пришёл. Голоса Сэма и Рика переместились из коридора в комнату, наполненную напряжением. В их комнату. Об этом тоже не сложно было догадаться: у одной из кроватей спал пухлый рыжий кот, у другой стояла тумбочка, на которой в стеклянной колбе пряталась жёлтая ящерка с чёрными глазами. Я поморщилась – только Рик в нашей академии занимался разведением этих существ. Таких противных. Кстати, это тоже запрещено, как и употребление настойки из омы. Эти двое нашли друг друга.

– Привет, Трэвис, – сказал Сэм. – Приятно видеть тебя без кандалов, – он взглянул на металлические оковы, валяющиеся у кровати младшего Берга. А потом перевёл взгляд на меня. – А, ну да, стоило ожидать, – кивнул друг.

Я сложила руки на груди, закатив глаза.

– Этот сноб захотел ещё и преподавателем боевых искусств стать в нашей академии, – раздражённо протянул Рик, присвистнув.

«Кто?» Где-то в груди заныло: только бы не тот, о ком я думаю.

– Я про Колмана, – добавил Рик, поймав наши с Фергусом удивлённые взгляды.

– Стоило ожидать, – хмыкнула я, повторив слова Сэма. Я старалась сохранять внешнее спокойствие, чувствуя, как подступает раздражение. Внутри всё клокотало – хотелось что-нибудь сломать.

– С чего бы? – не церемонясь, возмутился Фергус.

Он бросил последний взгляд на освободившегося от тяжёлых кандалов Трэвиса и покинул комнату, махнув напоследок рукой. Дверь резко захлопнулась от потока магии. Наставник не скрывал эмоций, как и я некоторое время назад, когда ворвалась в жилой корпус.

– А он не сбежит? – Сэм косо глянул на Трэвиса, говоря так, будто он находился не здесь. Берг хмыкнул, прищурившись. Парни смерили друг друга убийственными взглядами, под прицелами которых полегла бы сотня Духов на поле боя.

«Где-то я уже видела это». Я со смешком вспомнила, как Марк и Перси вчера уничтожали друг друга взглядами.

– Это теперь новый дом Трэвиса, – ответила я другу, смотря исключительно на внука Фергуса. Парень обернулся ко мне. В глубине его карих глаз ещё плескался огонь раздражения.

Мой собственный взгляд смягчился. Я даже попыталась изобразить улыбку.

– Дома не заковывают в кандалы, – заметил Рик.

Я плотно сжала губы в одну линию и втянула носом воздух. «Он не специально», – уверяла я себя, со свистом выдыхая сквозь стиснутые зубы.

– Прости, неудачная шутка, – Рик потупил взгляд, понижая голос.

Развернувшись на каблуках, я направилась в сторону двери. На ходу взмахнула рукой, распахивая единственное препятствие на своём пути.

– Первый урок завтра в десять, – последние слова, которые я сказала, прежде чем с жутким грохотом захлопнула за собой дверь.

Глава 4.

Мелодия медленно заполняла комнату, отзываясь не столько в голове, сколько в сердце. Наполняла каждую клеточку тела, заставляя вздрагивать на высоких нотах и тяжело выдыхать на низких. Вокруг не было ни единой живой души, способной понять смысл мелодии, прочувствовать её и догадаться, как часто она играла в стенах этого дома. И в моём сердце. Грустная, исполняемая лишь минорными нотами, способными добраться до души, разбередить раны прошлого и принести тоску в настоящее.

Мелодия оборвалась, но уже через несколько секунд заиграла вновь. Вздрогнув, я открыла глаза, обнаружив себя сидящей на деревянном полу. Лишь в центре комнаты его покрывал ковёр. Фортепиано находилось в дальнем углу помещения. Я проследила взглядом за невидимым шлейфом мелодии. За инструментом на деревянном стуле сидела женщина невысокого роста в платье тёмно-синего глубокого оттенка. Её седые волосы аккуратно поддерживала лента в цвет платья, на шее висел любимый медальон из золота и коричневого драгоценного камня.