Тардрагон. Созданные смертью

– Но Орион…

– Ты услышала меня? – Брик наклонился к моему лицу. Его серые глаза напоминали металл. И сейчас в полумраке приёмной в этом взгляде особенно ощущалась сталь.

– Защита королевы, – эхом повторила я.

Или нового короля.

Мы просто глупцы и идиоты, если считаем, что в одиночку смогли бы не только выкрасть наследного принца, но и привести его к власти. Это уму не постижимо. Но перспектива воевать ещё неизвестно сколько лет подряд тоже не казалась привлекательной. Среди высоких чинов при дворе давно ходили слухи об объединении. Королева Оливия – дочь покойного короля Ингольда, нынешняя королева Шактахана – на одном из королевских Советов предложила правителям объединить все три королевства, вернув земли в то состояние, в котором они находились тысячу сто тринадцать лет назад до катастрофы и разделения. Среди простого народа существовало два мнения: одни ратовали за возвращение единого государства Тардрагон, другие довольствовались тремя королевствами и не желали объединяться. Это оправдывалось некоторыми историческими тонкостями.

Я слышала лишь рассказы и легенды о том, как было раньше, когда Тардрагон существовал как единое государство, не расколотое на три королевства. Поэтому не могла судить наверняка, но считала, что объединение земель помогло бы, наконец, выиграть войну с Духами. Прекратились бы распри между королевствами за территории. Учёные смогли бы заняться исследованием потерянных островов, которые пока не принадлежали ни одному королевству и пустовали где-то в океане. В объединённом государстве установилось бы равенство всех слоёв населения, в том числе признание прав ведьм. Людей бы не делили на категории по внешним признакам, чаще бы на свет рождались такие красивые маги, как Хелена, со смешением кровей.

– Невозможно сломать вековой порядок, – словно прочитав мои мысли, произнёс Брик.

– Но можно попробовать что-то изменить, – поддержал его Йор.

И в этот момент дверь директорского кабинета отворилась, выпуская из помещения Фергуса и Беатрису. Наставник обвёл нас хмурым взглядом. Директриса спрятала руки за спину и уверенно улыбнулась. Я поёжилась. В груди закрались неприятные сомнения – неужели мы действительно будем пробираться в королевскую темницу? И ради чего? Ради мнимых изменений, которые могут наступить с приходом новой власти? Ведь если как следует обучить этого парня, рассказать ему историю нашего мира, посвятить в те положительные исходы, которые возникнут вследствие объединения королевств, можно будет многое изменить. Через него получится управлять государством. Если во главе Вадрахана встанет кто-то более взрослый, Вивьен не придётся жертвовать собой и своими интересами.

Грегор растил дочь с одной лишь целью – она займёт трон и будет управлять королевством. Но он не видел ничего, кроме этого. Не желал признавать истинные желания дочери. Как бы сильно мы ни отличались с Вивьен, я всем сердцем хотела, чтобы она жила своей жизнью, о которой мечтала всё это время.

Пусть всё пойдёт крахом. Если ничего не делать – ничего не изменится.

Во имя короны.

Не дожидаясь оглашения решения, я прикоснулась кончиками пальцев к кольцу в виде летучей мыши на правой руке. Аметист между крыльями зверька засветился фиолетовым цветом. Я прикрыла глаза.

«У меня есть новость, от которой ты точно упадёшь в обморок. Буду ждать через два часа на нашем месте».

***

Добраться до дворца на лошадях не составило большого труда, как и спрятать двух коней неподалёку от дворцовых ворот. Сложнее двум хрупким девушкам попасть во дворец, наполненный стражей и караулом. Пришлось закупиться на рынке продуктами и хмельными напитками для всей гвардии. А после Хелена, применив немного обаяния, позаимствовала у одного извозчика телегу с двойным дном. Мы спрятались на нижнем ярусе, а продуктами и соломой набили весь верхний ярус, накрыв его большим серым покрывалом. Я впервые проникала во дворец таким способом, хотя всегда могла сделать это простым путём – через центральный вход. Требовалось, чтобы никто не узнал, что мы с Хеленой приезжали сюда этим вечером.

С наступлением сумерек королева ждала меня на развилке между подвальными помещениями горничных и королевской кухней. Мы любили играть там в прятки в детстве. Но от кого мы прятались – друг от друга или от стражи принцессы – уже не помнила. Если не брать в расчёт команду «Ориона», я могла бы признаться, что Вивьен – единственная близкая подруга, которой я доверяла все эти годы. Разве могла я подумать семь лет назад, когда сбегала из дома, что окажусь во дворце, познакомлюсь с принцессой и когда-нибудь смогу назвать её близким человеком? Не кто-то, а я. Простая маленькая девочка по имени Пенелопа.

Хелена взяла меня за руку, до боли сжав запястье, и приникла щекой к плечу. Она знала – пока никто не видел нас, можно немного «понежничать». Это слово придумали наши друзья, восклицая, что я не любила «нежничать». На людях – да. Да и без них редко это делала. Вся нежность ушла ещё в детстве вместе с теми, кто эту нежность дарил маленькой Пенелопе. А сейчас там пустота, которую ничем нельзя заполнить. Как теперь и у Фергуса.

Не любила вспоминать о детстве, это приносило ещё больше боли, чем сами события, произошедшие много лет назад. Воспоминания – при том любые – уничтожали изнутри. Негативные приносили разочарование, а позитивные – тоску. Поэтому я редко обращалась к прошлому. Предпочитала жить в настоящем и думать о будущем.

Неожиданно нас с Хеленой тряхнуло, и я больно ударилась головой о деревянные стены телеги, зашипев, словно раненый зверь. Скорее всего, Брик с Йором уже остановились перед караульным постом. Послышались голоса мужчин: гвардейцы переговаривались с караульными, рассказывали им, почему отлучались и какие гостинцы привезли для всей гвардии.

Гостинцы. Я еле удержалась от смешка. На мои же кровно заработанные золотые и серебряные монеты всё это покупалось. Понадеялась, что Беатриса продлит срок оплаты обучения на будущий учебный год. Последний остался. Не верилось, что учёба, которая, казалось, началась только недавно, так быстро подходила к завершению.

Благодаря Фергусу в жилом комплексе учебного заведения я обосновалась за три года до начала обучения, ещё в тринадцать, когда прибежала на порог Академии. Маленькая, глупая, одинокая девчонка, покинувшая родной дом, в котором стало невыносимо жить. Фергус сразу взялся за мои профессиональные навыки: стрельба из лука, защитная магия, которую он до сих пор преподавал в Академии, и даже верховая езда. Наверное, во многом благодаря ему у меня получилось попасть в гвардию. А в шестнадцать лет началось полноценное обучение вместе со всеми. И каково же было моё удивление, когда среди учеников я увидела всю свою команду «Орион». Мы в тот вечер собрались вместе и долго смеялись над этой ситуацией, опустошая чашки с чаем и вазочки с печеньем, которые нам с Хеленой удалось раздобыть в студенческой столовой.

Телега снова качнулась и двинулась дальше. Как же быстро и легко гвардейцам удалось попасть во дворец. Они здесь свои – их в любом случае пропустили бы. А пришли бы мы с Хеленой вдвоём – столько вопросов собрали бы. Зачем? К кому? Почему в такое позднее время? И ещё множество бесполезной информации, которую узнавали караульные, чтобы донести её до высшего командования, которое затем сообщало Его Высочеству об этом. А он уже в свою очередь принял бы решение – впускать ли нас или выгнать за ворота. С таким количеством этапов вряд ли получилось бы незаметно кого-то спасти из плена.

Мы договорились с Бриком с Йором, что они привезут нас к конюшне, где мы сможем незаметно пробраться к запасному входу во дворец. Гвардейцы обещали показать путь к темнице якобы наследного принца. И всё равно с трудом верилось, что этот парень может оказаться сыном покойного короля. Но раз Аластер забрал его с той стороны моста, значит, он действительно представлял какую-то ценность. Нельзя было допустить, чтобы Его Высочество использовал человека или мага – кем бы он ни являлся – в своих целях. А если этот парень действительно сын короля Грегора, то тем более не должен находиться в тюрьме. Пусть он даже и незаконнорождённый. Он обладал теми же правами, что и Вивьен. Только она сидела в мягком кресле с очередной книгой в руках этажами выше, а он пребывал в темнице. Как-то даже несправедливо!

Телега затормозила. Ещё не время. Брик с Йором обещали подать сигнал. Я кивнула Хелене в знак поддержки, и подруга натянуто улыбнулась.

Брик откинул ткань с гостинцев, а Йор поднял верхний ярус телеги, освобождая нас. Я выбралась первой, Хелена вылезла из телеги следом. Гвардейцы одновременно кивнули, молча направившись в сторону запасного входа.

На территорию дворца опустился туман – в воздухе чувствовалась удушающая влага. Фонари в саду горели слабо, лишь частично освещая дорожку из гравия, ведущую к центральному входу. Дворец возвышался мрачным готическим строением – шпиль разрезал туман, уходя в вышину.

Я глубоко вдохнула и приблизилась к запасному входу. Тёмная дверь скрипнула, поддавшись силе Йора. Казалось, ещё чуть-чуть и она окончательно слетит с петель. Очутившись в тёмном коридоре, я пару раз моргнула, привыкая к мраку. Какое-то время нам придётся двигаться в полной темноте, ориентируясь только на звуки и ощущения. Этим выходом практически никто не пользовался – его сделали для прислуги, чтобы она могла быстро перемещаться в обстоятельствах чрезвычайной ситуации.

Йор с Бриком молчали. Лишь останавливались и кивали перед поворотом в ту или иную сторону. Но вдруг я услышала хруст и шипение справа от себя. Вероятно, Хелена за что-то запнулась. Не выдержав, я щёлкнула пальцами. Небольшой огонёк выспыхнул между их коничками.

– Пенелопа, – прошептал Йор. А Брик лишь демонстративно закатил глаза.

– Почему мы должны идти в кромешной тьме? – тихо произнесла я.

– Потому что мы пытаемся ТАЙНО проникнуть во дворец, – тем же тоном ответил Брик. – Знаешь, какое слово главное?

Я цокнула и нарочито медленно и громко вздохнула, но шаг не сбавила. Осталось пройти ещё немного, и мы доберёмся до развилки. А оттуда мы попадём в длинный коридор, ведущий к темницам. Сама я редко туда заходила, поэтому нам придётся полагаться на гвардейцев и помощь Вивьен.

Свернув направо, я заметила молодую королеву. Девушка стояла на нашем старом месте встречи в длинном красном ночном платье, поверх которого накинула халат из чёрной ткани с широкими рукавами, расшитыми гипюром. Королева приготовилась ко сну – светлые волосы были уже распущены. В руке у неё горел огонь, освещающий подземные ходы.

– Разрази меня молния! – тихо возмутилась Вивьен, погашая огонь в руке. Но благодаря небольшому свечению моего огонька удалось разглядеть, как королева спешно собрала волосы во что-то похожее на пучок, перевязывая его лентой, до этого висевшей на левой руке. И потуже затянула пояс от халата. – Пенелопа, ты не могла раньше сказать, что придёшь не одна?

Йор смущённо кашлянул, отведя взгляд от королевы. Брик по привычке закатил глаза, а после кинул в мою сторону предупреждающий взгляд.

И зачем я только втянула молодую королеву в наше незаконное мероприятие? Где-то в глубине души хотелось, чтобы Вивьен увидела, на что способен её дядя, и поняла, что может случиться и с ней. От таких мыслей по телу побежали мурашки, я пожала плечами.

Ну уж нет. С Вивьен этого никогда не произойдёт.

Я не допущу.

– Так что же произошло? – Вивьен мягко отвела мою руку в сторону, чтобы свет от огня меньше падал на неё. – Я надеюсь, у нас не государственный переворот? – усмехнулась она.

– Хуже, – мрачно отозвался Брик.

– Не смешно, – одёрнула его я.

Мы произнесли это практически одновременно, сбив с толку молодую королеву. Девушка нахмурилась, прожигая взглядом Брика, который всеми силами пытался не смотреть в её сторону. Не дождавшись от него ответа, Вивьен переключила своё внимание на нас с Хеленой. Подруга умело отвела взгляд, притворившись, что рассматривает каменные стены подземных ходов. А мне ничего не оставалось, как признаться в том, зачем мы так поздно заявились во дворец.

– Мне нужно… – я запнулась, прочистив горло. И только хотела продолжить, как Брик перебил меня.

– Нам некогда болтать, поэтому Пенелопа остаётся с коро… Её Величеством, – быстро исправился гвардеец. – А мы пойдём в темницы.

– Темницы? – восклицание Вивьен получилось слишком громким.

И моё тело среагировало быстрее мозга. Я резко приблизилась к девушке, зажимая ей рот рукой. Вивьен стала брыкаться, вырываясь из хватки. Она имела полное право закричать и позвать стражу на помощь, но не сделала этого, когда я убрала руку с её лица. Отступив на шаг, я опустила голову, но всё равно видела, как Брик с Йором одновременно кивнули мне и направились в сторону коридора, ведущего в темницы. Хелена последовала за ними. Мы с Вивьен остались одни – королева с неприкрытым скептицизмом взглянула на меня и прищурилась.

– Я не привлекла своим криком всю дворцовую стражу, чтобы остановить вас, только потому, что каждой клеточкой кожи уверена в твоём благоразумии, – чётко проговорила Вивьен.

«Она может».

Я усмехнулась, что, вероятно, не укрылось от внимательного взгляда королевы.

– Зачем вам темницы? – продолжала девушка.

– Там заперт один человек, – я решила подойти к новости постепенно.

– Какой?

Я резко вскинула голову.

То есть Вивьен нисколько не удивлял факт содержания человека в королевской темнице? Наверняка ведь без её ведома парня там держали. Или девушка уже знала о существовании сводного брата, которым Аластер хотел позже воспользоваться? Этого просто не могло быть. Это же Вивьен – с дядей у неё всегда не ладились отношения.

– Твой брат, – выпалила я, прежде чем успела подумать о реакции королевы. Она не заставила себя ждать.

На миг Вивьен потеряла дар речи. Девушка зажгла в руке огонь, пытаясь разглядеть в его свете моё лицо, чтобы убедиться, что я не сошла с ума. Её брови взметнулись вверх, она пару раз быстро моргнула, а после зажмурилась, тряхнув головой.

– Какой ещё брат? – нервно вздохнула девушка.

– Сводный.

«Дура, она не это имела в виду. Объяснись уже наконец».

– Твой дядя просил гвардейцев отыскать по ту сторону моста одного человека, им оказался маг, но не простой. Его зовут Трэвис Берг, и он твой сводный старший брат.

– Берг? – Вивьен наклонила голову набок.

Королева делала так, когда сомневалась в чём-то. Наклон головы вправо – излюбленный жест девушки.

– Ну-у… по идее должен быть Милоне, – произнесла я, качая головой. – Он внук Фергуса. Сын его дочери Лилиан.

Вивьен вздрогнула. Её веки резко поднялись, и показалось, что и без того большие глаза увеличились в размерах. Девушка прикоснулась пальцами к полуоткрытому рту, а после быстро отвела взгляд в сторону. Не в силах контролировать эмоции, я прищурилась. Она что-то знала. Это я заметила по её бегающему взгляду.

Наступила моя очередь сомневаться в искренности девушки. Я погасила свой огонёк – света Вивьен хватало вполне – и, сложив руки на груди, наклонилась вбок. Что теперь скажет молодая королева?

– Папа рассказывал однажды про свою первую любовь, – с нежностью тихо произнесла королева. Она улыбнулась, и я невольно последовала её примеру, вспоминая мудрого и справедливого короля Грегора. – Он говорил, что дорожил ею больше жизни, но не мог быть с ней из-за… – её голос дрогнул, – большой пропасти, которая образовалась между ними.

«Пропасть».

Он король, а она дочка профессора. Та ещё пропасть.

– Поэтому папа выбрал в жёны Фрейю из Дома Кремеров, – пояснила Вивьен. Её лицо стало слишком грустным.

– Твоя мама была прекрасной королевой, – мой голос утонул в тяжёлом вздохе королевы.

Я редко утешала кого-то, и сама практически не получала поддержки. Считала всегда, что слова ничего не значат, когда дело касается душевной раны, образовавшейся в том месте, где ещё недавно тлели тёплые воспоминания. Но сейчас вдруг захотелось что-то сказать, выразить сочуствие. Королева Фрейя действительно восхищала добротой и открытостью. Им с королем Грегором посчастливилось однажды найти друг друга.

– Ты думаешь, Лилиан и есть первая любовь покойного короля? – обратилась я к Вивьен.

– Я не думаю, – она загадочно улыбнулась, – я знаю.

Вот же маленькая хитрюга.

– Папа говорил, что любовь всей его жизни звали Лилиан. Теперь не сложно догадаться о её происхождении, и о бездне, что разверзлась между ними.

Я кивнула.

«Мы нашли цель», – прозвучало у меня голове.

Хелена использовала магическую связь через аметист, чтобы сообщить о ходе дела. Этот камень издревле считался наилучшим средством для передачи информации. Аметист позволял мысленно соединяться с людьми на любом расстоянии. Это выяснили ещё древние маги, в честь которых названы наши королевства.

«Прости, по привычке», – извинилась Хелена.

В груди заныло от осознания, что больше никто не будет отчитываться мне подобным образом о проделанной работе.

«Пусть Йор с Бриком вывезут вас – в дне телеги всё равно не поместятся трое, а я заночую во дворце», – отдала я приказ подруге.

Завтра стража сменится, и я смогу спокойно покинуть дворец, сообщив, что меня сегодня днём впустила королева Вивьен. В этом сомневаться никто не будет.

Надеюсь.

– Твоё мягкое кресло всё ещё стоит у камина? – поинтересовалась я, заговорщицки подмигнув Вивьен.

Она поняла всё без слов.

Глава 3.

– Какая замечательная картина!

Я зажмурилась, невольно зевнув, и сжалась калачиком, поудобней устраиваясь в мягком кресле Вивьен. Раньше, будучи личным «стражником» маленькой принцессы, я часто оставалась в её комнате, слушая сказки, которые она читала перед сном. Иногда я и сама рассказывала ей разные истории – больше всего говорила о легендах или о создании мира. Мы пили чай, который приносили слуги, радуя нас не только горячим ароматным напитком, но и вкусным фруктовым желе. После моего вступления в ряды гвардии такие вечера стали проходить реже, а в последнее время и вовсе исчезли из нашего привычного общения. Теперь Вивьен носила другой титул, и я не имела права даже просить о том, чтобы оставаться на ночь в покоях королевы.

Вчерашний случай стал исключением.

Пока мы шли к спальне, Вивьен расспрашивала меня о Трэвисе. Но что я могла рассказать ей, если сама ни разу не видела этого «наследного принца»? Я знала лишь то, что он внук Фергуса. Маг, который родился по ту сторону моста. И наверняка ничего не знал о нашем континенте, о своём происхождении, о том, кем является и что должен сделать. Вивьен с восхищением представляла, как он может выглядеть и каким характером обладать. Она делилась мыслями о том, как однажды познакомится с братом, а после возмущённо восклицала, перебирая все нелестные выражения в отношении дяди Аластера. Да так громко, что мне приходилось периодически закрывать ей рот. Правда, потом я быстро отстранялась, вспоминая, что это уже не просто маленькая принцесса и подруга. Это моя королева. А я слишком много себе позволяю.

Когда мы пришли в королевские покои, я почти сразу оказалась в кресле, сняла обувь и, усевшись поудобнее, завернулась в плед, который мне услужливо предложила Вивьен. И довольно быстро уснула, сморенная вечерними потрясениями.

Открыв глаза, я увидела нависшего надо мной Марка Колмана. Неужели я до сих пор не проснулась? Это точно какой-то кошмар. Раньше мне снились родственники, а теперь – Колман. Главное, ему об этом не проболтаться.

– Ну что за кошмар?.. – прошептала я, зевая и прикрывая глаза.

– Действительно, – ответил резкий голос.

Я распахнула глаза, пару раз моргнув. Это не сон.

О нет.

Я оглянулась – Вивьен уже покинула спальню. Зато рядом с креслом стоял Марк Колман, одетый в военную форму Вадрахана – чёрные штаны и красный мундир, застёгнутый на две пуговицы. Сложив руки на груди, он смотрел на меня, наклонив голову вправо. Свирепый взгляд пробирал до костей. Казалось, ещё немного, и новый командир «Ориона» одним лишь взглядом нацепит на меня кандалы, чтобы отвести к Аластеру со словами: «Она ночевала в спальне королевы».

А что он сам здесь забыл? Даже когда Вивьен носила титул принцессы, запрещалось без согласия хозяйки входить в её покои. А в её отсутствие – тем более. Только горничные и слуги могли попасть в закрытую спальню. Теперь Вивьен стала королевой, и правила ужесточились вдвойне. А Марк свободно попал в её спальню в отсутствие самой девушки.

«Она не закрыла дверь, потому что я здесь».

Зажмурившись, я тряхнула головой. А после спустила ноги с кресла и стала молча обуваться. Я старалась избегать взгляда Марка и делала вид, будто его и вовсе здесь не было.

– Может быть, ты соизволишь сообщить, по какой причине оказалась в спальне Её Величества? – голос Марка резал, словно сталь.

Я поморщилась. Между мной и королевой существовала давняя дружба, мы доверяли друг другу секреты, о которых не знал больше никто. Я имела полное право делать, что хотела и как хотела, особенно если это касалось Вивьен.

– А ты?

Я резко вскочила с кресла, почти вплотную приблизившись к Марку. В его глазах появился огонь, который ранее находился где-то в глубине серого тумана. Взгляд ужесточился. Интересно, его удивила моя дерзость или своеволие?

Это новый командир. Мой новый начальник.

– Вы, – буркнула я, отведя взгляд. Но не выдержала и снова обратилась к лицу Марка. Огонь в сером тумане глаз поутих. Он неплохо держал себя в руках. Военная выучка – умение вовремя поумерить эмоции – шла на пользу любому человеку.

– Пенелопа.

Не ожидая услышать из его уст ласковый шёпот, я вздрогнула. На грубость ответила грубостью, на ласку – он думал – отвечу лаской. Решил поиграть, как ловкий кукловод, потянуть за ниточки. Я сжала кулаки, до боли впившись ногтями в кожу. Меня учили не обращать внимания на попытки других манипулировать эмоциями.

– Марк, – резкость голоса никуда не делась. – Вы мой командир, а не личный надзиратель. Всё, что не касается моей деятельности в «Орионе», не касается и Вас.

Вся моя военная выучка разбилась о мраморный пол, разлетевшись на тысячи осколков. Если после этой фразы Марку захочется сообщить Его Высочеству о моём неполном служебном соответствии, никто даже не удивится.

«Молодец, душа моя. Ты превзошла сама себя».

Не желая смотреть в сторону Марка, я разглядывала стены в спальне королевы.

Комната была выполнена в светлых тонах – персиковый и бежевый. Вся мебель цвета слоновой кости: длинный стол у окна, резные спинки высокой кровати и даже балдахин. Коврик у камина светло-пшеничного цвета. Вивьен всегда говорила, что светлые тона визуально расширяли пространство и отражали её внутренний мир. Исходя из этого утверждения, покои Аластера должны быть в серых тонах. Спальню Его Высочества я всегда обходила стороной, не имея нужды туда заглядывать.

Марк молчал, и я искоса наблюдала за его меняющимся выражением лица. Оно краснело, белело, серело; глаза расширялись, брови взлетали вверх, а после опускались. И всё же у Марка военная выучка развилась лучше моей. Если он и хотел меня убить, то тщательно скрывал это. Не дождавшись от него однозначной реакции, я решила покинуть спальню Вивьен. Стоило поскорей выбраться из дворца и вернуться в жилой комплекс академии.

Обойдя Марка, я направилась к двери.

– А это как раз касается вашей деятельности в «Орионе», леди Сильвермун.

Знал, куда бить. Прямо в спину.

Чёрт.

Я порывисто втянула воздух сквозь стиснутые зубы. Ненавидела, когда называли по фамилии. Ненавидела тех, кто называл. Но больше всего ненавидела себя за воспоминания, которые оживали в моём воспалённом мозгу.

– Или, может быть, вы в свободное от гвардейской деятельности время крадёте королевских пленников?

Шаг прервался. Я приросла к полу комнаты, не смея двигаться, обернуться или что-то сказать. Дыхание сбилось и, казалось, ещё немного и я точно задохнусь. В спальне стало катастрофически не хватать воздуха. Я услышала шаги позади, догадываясь, что сейчас произойдёт.

– Не думай, что я настолько глуп, чтобы не догадаться, кто именно выкрал пленника, – шёпот Марка прозвучал у меня над ухом.

Тело пробила дрожь. Я сильнее стиснула зубы, стараясь не показывать слабость.

– Я знаю всё о тебе, Пенелопа.

Прозвучало, как угроза.

– Будь осторожна, играя против власти.

Я зажмурилась. Против власти? Никогда. Только во имя власти, и никак иначе. Только власть имеющие этого не понимали. В понимании всех остальных «быть против определённого человека» равнялось понятию «быть против власти». И как в таком мире можно было свободно рассуждать и что-то делать?..

Марк резко схватил меня за руку и развернул к себе. Скольких усилий стоило взглянуть на него и выдержать холод стальных серых глаз.

– Собирайся, – так властно и чётко приказал он. – Едем знакомиться с командой.