Пока не увянет Центаурея

– Вы правда пойдёте на поиски рядового вместо того чтобы… Кхм, полковник, простите за мою прямоту, но мальчишка не является частью подразделения «Ибис», мы за сбежавшего солдата  ответственность не несём. Его в любом случае будет ждать тяжкое наказание по прибытию на базу.

Хан шаг не замедлил, хоть и понимал, что солдат говорит правду. Он не нёс ответственность за него, но что-то не давало ему спокойно отправиться к месту эвакуации без глупого мальчишки.

– Каждая жизнь на счету, солдат. Если бы я за каждый промах бросал вас на задании, то «Ибис» состоял не из ста человек, а из пары десятков. Не забывайся.

Володя на другом конце связи неохотно согласился и пообещал выйти на связь через пару часов. На этом всё и решили.

***

Шесть осмотренных точек на карте  – и все безрезультатно. С каждой пройденной аптекой кровь закипала сильнее, а желание выписать суровый приговор для рядового Аоки лишь больше набирал обороты. Он во всех красках придумывал, как и какими способами будет заставлять его работать до истощения.

Хотел поступить в подразделение «Ибис» – значит получит полный комплекс тренировки в первый же день, после которой вряд ли сможет и пальцем пошевелить. Дай бог силы останутся дышать, не то что ходить…

Солнце уже появилось на горизонте и осветило улицы ярким светом. Лучи пронзали облака пыльцы, припекая спину и шею. Пот неприятно щекотал вдоль позвоночника – это малость раздражало Хана, но никак не влияло на его бдительность.

Он быстро отреагировал, когда из-за угла дома по стене больницы пробежал термит. Ярко янтарные бока часто вздымались от долгого бега.

Винтовка была уже наготове, когда насекомое с его рост приблизилось с немыслимой скоростью. Пуля со звонким хлопком пробила огромную голову, похожую на вытянутый шарик, и тканевая жидкость разлилась по зданиям и дорогам устелив всё вокруг. Тело насекомого скрючилось и упало в метре от него, едва не задев шипастыми лапками.

Вязкая жёлтая жидкость стекала по Хану ручейками – с ног до головы покрывая гемолимфой.

Выругавшись, он постарался частично стряхнуть её с себя, чтобы восстановить утерянную видимость. Стенки шлема были сильно загрязнены даже после бесчисленных попыток стереть жидкость перчатками. Всё было в разводах, затрудняющих обзор, но даже через них Хан смог заметить тень нависшую над ним, а затем разглядеть длинную узкую морду, напоминающую трубку, что показалась из-за стен зданий.  Существо, от которого бежал термит, было похоже на муравьеда, обросшего мхом и папоротниками. Крошечные узкие глаза смотрели на Хана, нос животного быстро дёргался, обнюхивая всё вокруг.

Сделав судорожный вдох и сжав  винтовку крепче, Хан сделал медленный шаг назад – подальше от трупа насекомого. Муравьед не питается человеческой плотью, поэтому ему он должен быть абсолютно безынтересен.

Ведь так?

Ботинки неприятно хлюпали, издавая лишние звуки при каждом осторожном шаге. Он не успел зайти за стену здания и скрыться из виду, как муравьед склонил морду к земле и выпустил язык.

Хан едва смог уклониться от атаки,  и липкий язык смог поймать его лишь за ногу. Он обернулся вокруг лодыжки и резким движением  поволок Хана по земле, заставляя ещё больше испачкаться в тканевой жидкости термита. Хан нажал на курок дважды, но выстрел последовал только один. Животное взвыло и с рыком продолжило волочить свою жертву по земле.

Оружие заклинило, и сколько бы Хан не пытался добиться выстрела, в ответ ему звучал глухой щелчок.

– Да к чёрту! – он отбросил винтовку и в силу своих возможностей ударил ножом в язык. Удар вышел хорошим – лезвие разорвало мышцу и вбило словно гвоздь в землю.

Животное пронзительно взвыло и выпустило ногу солдата. Хан несколько раз поскользнулся пока бежал от разъяренного мутанта высотой с двухэтажное здание. Чтобы его убить понадобится ни одна пуля…

На бегу, он выхватил пистолет из-за пояса, делая выстрелы в слепую. Хан почти ничего не видел пока бежал по улице, натыкаясь то на разбитые машины, то на корни деревьев.

Один неверный шаг и он всё же упал на землю, не сумев добежать до очередного укрытия. Магазинчик в узком переулке был бы очень кстати, но Хан успел только посмотреть в его сторону. Дальше пришёлся удар.

Дело дрянь.

Животное обладало огромной силой и могло бы запросто раздавить человека как букашку, но Хану невероятно повезло и его задело лишь когтем. Он отлетел в стену с громким хрустом, что-то надломилось в тот момент, но боли  почти не было. Упав на бордюр, было страшно двигаться. Спина и ноги онемели, но в какой-то момент адреналин с новой силой выплеснулся в кровь. Хан ползком добрался до канализационного люка. Вырвав клочья травы и цветов, удалось сдвинуть его в сторону и проскользнуть туда с большим трудом. Пролетев  несколько метров под землёй мимо ржавой лестницы и оказавшись в сырой канализации, снова пришлось стерпеть удар о землю. Хан уже чувствовал каждую ноющую косточку в теле, а бронированный костюм пусть и предостерегал от переломов, но от ушибов никак не спасал.

Земля под руками задрожала, когда мутант поспешил к люку, но так и не успел поймать свою жертву. Он пытался протиснуть свою морду и лапы в отверстие, но в результате получил только опасный смешок и череду выстрелов. Возможно одна из десятка пуль пробила череп и огромное животное наконец упало замертво, прекратив рычать и безрезультатно рваться в канализацию. Это безусловно радовало, только вот…

Хан смотрел наверх, не обращая никакого внимания на то, что кровь капает на его костюм словно дождь. Беспокоило больше то, что проход на поверхность для него теперь был закрыт, а сдвинуть тушу животного ему в одиночку не удастся.

– «Ибис» на связи, как слышно? Нужна помощь, есть кто на связи? – попытался связаться Хан с другими подразделениями, взобравшись по лестнице выше к поверхности земли. Безуспешно. В наушнике была тишина и лишь изредка была слышна неразборчивая речь. Помехи не позволяли распознать ни одно слово солдат.

Отбросив эту идею, Хан глубоко вздохнул, глядя на всё ещё открытый маленький глаз зверя, что перекрыл ему единственный доступный выход.

– Даже после смерти ты доставляешь неприятности, – вода в канализации зацвела и наверняка жутко пахла, но он все же использовал её, чтобы смыть со шлема грязь и восстановить видимость.

Долго ему отсиживаться было нельзя, поэтому как бы не хотелось перевести дух и отдохнуть, пришлось отправиться во тьму тоннелей. Повезло, что ночной режим в шлеме работал исправно и ему не требовалось источников света, чтобы увидеть куда идти. Нужно было только найти следующий люк, через который он выберется на поверхность.

Спустя пару минут он добрался до перекрёстка и завернул за угол. Глаза вмиг расширились, а сердце пропустило удар при виде следующего коридора. Хан сделал быстрый шаг назад и впечатался в стену, желая слиться с ней в одно целое. От резкого действия раздался шорох. Сжав зубы, он продолжал делать медленные шаги, с целью покинуть это место и направится в совершенно другую сторону…

Но несколько грызунов выбежали из-за угла. Внешне они почти никак не отличались от обычных крыс, которых он видел в детстве. Единственное что их отличало – были клыки.

Саблезубые крысы, серьёзно?

Хан отреагировал мгновенно – выстрелил точно в цель, и голодные грызуны попадали в сточные воды. Он передернул плечами при виде длинных грязных хвостов, похожих на червей.

Выстрелы эхом пронеслись по канализации. Глушитель на Глоке отсутствовал, он издавал слишком много шума. Вероятно это и послужило сигналом для остальных.

Хан словно попал в фильм о выживании. Полчища грызунов с голодным писком выбежали из соседнего тоннеля. Крысы словно ковёр устилали собой всё кругом и бежали прямо по спинам друг друга, желая вкусить человеческого мяса.

– Вот дерьмо… – выплюнул Хан, проклиная всё на чём свет стоит. Он рванул с места, игнорируя боль в мышцах. Пульсация в висках нарастала, так же как и ругань. Вскоре ругань переросла в крик, наполненный отчаянием.

Глава 8: Преследование незнакомки

Союль долго не мог осознать, что  спустя столько времени поисков не нашёл ничего стоящего. Куда бы ни зашёл – все аптеки обчищены до чиста. Полки многих магазинов тоже были пусты. Лишь то, что солдаты не посчитали нужным забрать в безопасную зону осталось на поверхности. Он почти отчаялся и собирался вернуться обратно к своему подразделению, но в последний момент его привлекло нечто странное.

На тихой улице раздался едва уловимый звук. Нельзя было точно понять, что его издаёт, поэтому Союль притаился за машиной, оглядывая всё вокруг с замиранием сердца. Он ещё не убил ни одно существо, и у него не было желания сталкиваться лицом к лицу с мутантами, поэтому отсиживался в укрытии, внимательно наблюдая за существами. В этот раз не показалось ни насекомого, ни животного, только яркая вспышка промелькнула между деревьев.

Брови удивлённо взметнулись, когда парень распознал человека с волосами, похожими на языки пламени. Они блеснули медью на ветру, скрывая лицо девушки. Она была легко одета, без снаряжения и какой либо защиты. Ни костюма, ни маски, абсолютно не защищенная… Это повергло в такой шок, что Союль не успел себя остановить и спешно окликнул девушку.

Она резко обернулась и, запнувшись о бордюр, упала в траву. Смотря на парня, что в ужасе бежал к ней, размахивая руками, девушка округлила удивленно глаза.

– Кто ты?! Почему ты без обмундирования?! Что ты вообще здесь делаешь в таком виде?!

Увидев оружие за его плечом, девушка поджала губы и бросилась прочь, не проронив ни слова. На шелестящей траве, к которой Союль не спешил приближаться осталась кровь.

– Стой! Ты ранена? – он бросился за ней с криками остановиться, но этим лишь сильнее пугал ее. Союль был слишком потрясён и напуган, чтобы мыслить здраво. Он просто преследовал незнакомку, стараясь не упускать ее из виду.

Она наверняка была инфицирована. Но кто она? Неужели сбежавшая с базы? Нет. Через контрольный пост пройти незамеченной было невозможно.

Союль знал закон, что выбираться на поверхность дозволено лишь в снаряжении. При его отсутствии нарушитель подвергался к смерти во избежание распространения вируса. Сейчас он должен был немедленно стрелять, но почему то продолжал упрямо преследовать беглянку, не используя оружия.

Она не обращала никакого внимания на его крики и очень проворно двигалась. Ей удалось скрыться в большом здании с выцветшими баннерами и стеллажами. Но ненадолго.

Бродить по торговым центрам в одиночку было страшно, но до дрожи в сердце интересно. Союлю было три года, когда появился Адонис, а после взял под контроль все живое. Поэтому и не помнил, как был устроен мир до этого.

Повсюду до сих пор висели плакаты, призывающие к вакцинации. К обуви приклеилась листовка. Союль рассмотрел её, прокручивая в руках. Алый знак змеи с цветком лилии  в пасти – такая печать ставилась, если человек был инфицирован. Рекламный щит с таким же изображением упал возле мебельного отдела. Парень немедля последовал туда.

Солнечный свет проникал в огромное помещение с диванами и креслами. Девушка пригнувшись бежала в другой конец зала, где находилась служебная дверь. Макушка её головы то и дело мелькала между рядами.

Преодолевать лабиринты из разбросанной мебели Союль не собирался, он бесцеремонно разбежался и вскочил на диван. Перебираясь прыжками и перебежками с одного на другой, он поднимал за собой облака пыли. Так он быстро нагнал девушку. Почти удалось схватить её, но та увернулась и метнула с декоративного столика светильник в его сторону.

Вновь ей удалось сбежать.

Эхо захлопнувшейся служебной двери раздалось позади, когда Союль последовал по лестнице на этаж выше, уже запыхавшись от продолжительного бега. Браслет показывал, что у него было в запасе ещё тридцать процентов кислорода, а этого должно было хватить лишь на пять часов.

Нельзя было так бездумно тратиться, вдруг его не хватит до возвращения на базу…

Осуждающе цыкнув на себя, он поднялся на верхние этажи, внимательно осматривая всё вокруг. Это место напоминало библиотеку, но на деле являлось книжным магазином. Белые стеллажи  под голубой вывеской располагались по принципу квадрата и каждый новый ряд имел собственное название. «Детективы», «Классика», «Зарубежное фэнтэзи» и другие. Столько книг Союль в жизни не видел, поэтому на пару мгновений и вовсе позабыл, зачем сюда пришёл.

– Я не собираюсь тебя убивать. Если ты боишься и только поэтому убегаешь, то это глупо. Я помочь хотел, – он услышал шуршание и медленно направился на звук, между стеллажей с мангой, не забывая бросать заинтересованные взгляды на обложки и названия книг.

Наконец увидев боковым зрением какое-то движение, он бросился туда и быстро схватил свою жертву.

Однако это оказалась далеко не девушка. Совсем не человек.

Перчатки костюма стиснули шершавое белое тело червя размером с трехлетнего ребёнка. Парень едва не потерял сознание при виде него. Побледнев, он упал на спину пиная с омерзением живность. Червь ранее поедающий страницы какого-то старого романа, врезался в стеллаж и начал извиваться из стороны в сторону. У него не было глаз, но широко открытая пасть отчётливо была видна.

Судорожно дыша, Союль нащупал под боком винтовку и спустил за один раз десяток пуль. Червь извивался, но не умирал. Раскрыв пасть с бесчисленным количеством зубов, похожих на иглы, тварь подобралась ближе.

То как кричал парень, пугало даже его самого. Он едва не оглох от собственных визгов, но не мог прекратить. Было страшно умирать, было страшно быть заживо съеденным монстром.

Тень человека нависла над ним. Не давая ему опомниться, девушка замахнулась и нанесла удар. Стальная лопата блеснула перед глазами и заткнула пасть червю, откидывая его в сторону. Следующие удары пришлись на тело и хвост. Девушка рассекала плоть с ювелирной точностью до тех пор, пока червь не умер, превратившись в мясную нарезку.

Крови не было и кажется только это останавливало парня упасть в обморок.

– Т-ты…

Девушка развернулась, сдувая рыжие прядки с лица. Она замерла, когда дуло винтовки нацелилось на неё. Рассматривая вблизи, Союль отмечал каждую черту лица девушки. Кожа была не болезненно бледной, как у всех людей на базе, а светлой с небольшим количеством веснушек. Глаза – яркие. Голубые как небо, которое он впервые увидел, выбравшись на поверхность. Он больше не знал, с чем можно было сравнить их…

Взгляд скользнул ниже на майку и шорты из джинсовой ткани. Такая вещь дорого стоила у них на базе.

– Ты сказал, что не хочешь убивать меня.

Союль вновь встретился с её взглядом и, словно очнувшись ото сна, поднялся на ноги. Оружие опускать он не спешил, но палец с курка убрал.

– Ты же снова сбежишь. Поэтому поговорим пока что так.

Девушка склонила на бок голову, скрещивая руки на груди. Её большие глаза смотрели без осуждения или страха, но отнюдь не безразлично. Это было похоже на детский интерес, когда впервые узнаешь что-то новое. И с каждым заданным вопросом это выражение становилось отчетливей и забавнее.

Союль откашлялся, выпрямившись в спине, чтобы казаться выше.

– Что ты делаешь на поверхности без снаряжения? Как смогла покинуть безопасную зону в таком виде? Ты же умрёшь, если попадёшься.

– Меня убьют если буду без этого костюма?

– Ты что, только сегодня родилась? Все знают законы наизусть! – пропыхтел он, ещё больше не понимая всей ситуации.– Такие очевидные вещи удивляют тебя? Ты можешь быть уже инфицирована. Вероятнее всего Адонис уже в твоей крови. Зарастешь изнутри цветами и умрёшь.

Девушка открыла рот, но ничего не произнесла. Она отвела взгляд, качая задумчиво головой.

– Такого не произойдёт, всё под контролем.

– Все так думают, пока не столкнутся лично, – мрачно произнёс парень, поглядывая на разбитое колено девушки. – Я не знаю, как точно определяют инфицированных, поэтому не убью тебя. Отведу на базу, а там решат что с тобой делать. Но перед этим нужно перевязать рану.

Девушка похлопала глазами, когда её подтолкнули вперёд, торопя к выходу.

– Но мне не нужна помощь.

– Ты смерти своей ищешь?! – развёл руками парень, искренне не понимая. Она смущала своим видом и речью, своими вопросами и ответами. Можно было подумать, что она специально насмехается над ним. – Я все равно собирался найти для матери инсулин, поэтому и тебе найдём заодно бинты.

Незнакомка пожала плечом и примирительно кивнула. Союль выудил из рюкзака маску с респираторами и со всей серьёзностью протянул ей.

– Одевай немедленно. Как долго ты дышала загрязненным воздухом?

В ответ было молчание и непонимающий взгляд.

– Как давно ты сбежала с базы? Зачем понадобилось выходить наружу?

Девушка упрямо молчала. Союль с досадой вздохнул, жалея о том, что не обладает той же суровостью, что полковник Рейес. Тот наверняка был хорош в допросах, и смог бы разговорить девушку в два счета.

Её точно будет ждать суд. Убьют без разбирательств, как только узнают, что нарушила закон. Этого не избежать.

***

Только когда они дошли до одного из самых современных в округе зданий, Союль понял, что не он вёл их всю дорогу, это была таинственная незнакомка. Он так сильно погряз в своих переживаниях, что не обратил на это внимания, просто ступая следом.

– Как ты так хорошо знаешь город?

– Некоторые места, где есть лекарства я знаю без карты, – уклончиво ответила она. – Ты всю дорогу бормотал о лекарстве для своей матери, болеющей сахарным диабетом.

– В больнице точно ничего нет, здесь всё обчистили в первую очередь. Я не мог найти нигде, даже в самых неприметных аптеках.  А ты хочешь попытать удачу в этом медицинском центре?

«Национальный медицинский исследовательский центр трансплантологии и искусственных органов» – гласили огромные буквы на входе.

Девушка шагала уверенно по коридорам, за что приходилось иногда одергивать её и призывать вести тише.

– Здесь могут быть мутанты, почему ты так спокойна?

– Я им безразлична, они больше интересуются теми, кто испытывает страх. Это работает для них словно маяк, на который они послушно бегут.

– То есть вот в чем секрет? – конечно он ей не верил. Даже учёные не знали об этом, а ей тогда откуда… – Знаешь, мне виднее. Иди за мной и не торопись, в случае чего я смогу атаковать и защитить тебя.

Но девушка и не думала слушать. Такое безразличие к своей жизни просто поражало. Союль допускал мысль, что она сбежала с базы именно с целью собственного убийства.

– Я знаю эту клинику очень хорошо, мой отец здесь работал. Если отсюда вынесли лекарства даже со складов, то есть места, куда посторонним точно было не попасть, – с этими словами она поднялась по лестнице на десятый этаж. За долгое время её лицо вдруг изменилось. Брови опустились так же как и уголки губ при виде разбитых капельниц и разгромленных палат. Честно говоря, они выглядели ярко и красиво, будучи усыпанными цветами и мелкими кустарниками.

– Что-то не так? – он подошёл ближе в тот же момент, когда девушка остановилась напротив стеклянной двери. За ней в ряд стояли огороженные ширмами три капсулы с оборудованием, обеспечивающим поддержание жизнеспособности. Две из них были пусты, а третья наполнена цветами. Союль плохо разбирался в растительности, но мог предположить, что белые и оранжевые в крапинку бутоны являлись лилиями. Зрелище было прекрасным – словно он смотрел на маленькую оранжерею под стеклянным куполом.

Среди листьев можно было разглядеть крошечные коконы бабочек и…

Дыхание спёрло от вида костей. В капсуле до сих пор находилось умершее тело. Вернее то, что от него осталось.

Девушка толкнула дверь и зашла в палату.

– Отец так и не смог ей помочь,– пробормотала она, не отводя взгляда от скелета. Между рёбрами летали мелкие бабочки, сверкая голубыми крыльями. – Моя подруга стала жертвой. Справиться с вирусом ей не удалось только потому что военные взяли власть в свои руки.

– О чём ты говоришь?

Девушка встряхнула головой. В этом жесте прослеживалась раздраженность. Не получив ответа, Союль сделал шаг за ней, держась на расстоянии от скелета. Они подошли к двум пустым капсулам.

– Это отделение паллиативной помощи, я провела здесь почти всю жизнь вместе с двумя такими же детьми как я.

– Вы чем-то тяжело болели?

– У нас были разные болезни. Порок сердца, осложненный опухолью, рак, мультисистемная атрофия и парнеопластическая пузырчатка.

Смысл этих слов Союль не понимал, но догадывался, что разговор идёт о чём-то крайне серьёзном.

– Были ещё дети, но в других палатах. Все медленно умирали, заклейменные неизлечимыми диагнозами, но однажды отцу удалось спасти почти всех. Лишь в последний момент ему запретили проводить лечение неизлечимых детей.

– Почему? Он был сумасшедшим врачом, проводившим  нелегальные опыты?

Девушка сначала поморщилась и хотела было уже пылко возразить, но в последний момент усмехнулась.

– В глазах военных он действительно был сумасшедшим нарушителем закона, поэтому весь медицинский центр закрыли, открыли стрельбу по окнам, оставив помирать всех, кто здесь находился. Вынесли почти все оборудование и ценные бумаги, чтобы никто не узнал о его действиях.

Союль в ужасе огляделся назад – туда, где в палатах были настоящие заросли. Всё что он видел по пути сюда – это бывшие трупы детей, которым не оказали лечение?

Неужели из-за страха перед неизвестным вирусом, власти могли отдать подобный приказ?

– Твой отец и правда лечил неизлечимое? Он смог бы вылечить мою маму?

– Да, – девушка уверенно кивнула, не сомневаясь в этом. – Он… применял неординарные способы в лечении, но каждый раз добивался успеха. Несмотря на осуждение.

Кусая губы, Союль не мог заставить себя успокоить свои мысли. С каждой секундой они поглощали его, и он не мог ни о чем больше думать.

Девушка вновь вела его по затейливым коридорам. Она осматривала какие-то помещения, ящики и скрытые склады, на которых были электронные замки, которые теперь не работали. Она хорошо ориентировалась здесь, и кажется была серьёзно настроена найти лекарство, поэтому парень ей не мешал. Даже опустил винтовку присаживаясь на кушетку. Он только сейчас заметил, как к ботинку приклеилась бумажка. Выцветшая и порванная она была почти нечитаема, однако, когда Союль приподнял её к солнечному свету, многие слова стали понятны. Он прищурился, поглощая строчку за строчкой.

Парень дошёл лишь до половины, когда бумажку вырвали из его рук и разорвали на десятки кусочков. Один из них упал ему на колено. Это была обратная сторона листовки – фото спящей девочки обернутой трубками.

– Эй, ты что делаешь?

Девушка гневно кинула маленький чемоданчик в грудь солдата. Внутри звякнули ампулы.

– Была бы моя воля, сожгла бы тут всё. Не желаю видеть то, что запятнало имя моего отца.

– Там сказано, что он использовал Адонис в качестве сыворотки, которую вводил детям. Экспериментировал и на тебе, не так ли? Поэтому ты так спокойна без снаряжения на поверхности?

Вспоминая о том, как она убила червя, возникает ещё больше странных мыслей. Голова начинала болеть от их количества.  Девушка же продолжала бинтовать разбитое колено, не обращая внимания на слова солдата. Только резкие движения, выдавали то, что её злят его слова.

– Не знаю кто ты, но у тебя явно с головой не в порядке, раз действия безумца кажутся тебе благородными. В то время, когда все пытались спастись от вируса, твой отец напротив вводил его вам.

– Он спас нас! – рявкнула она, разрывая бинты. – Он пришёл к великому открытию, которое пугало одних, а других излечивало.

– Это подвергало людей опасности. Вдруг бы всё вышло из под контроля и…

Девушка вскочила со стула так внезапно, что тот с грохотом опрокинулся на пол, а Союль вздрогнул и неосознанно схватил винтовку.

– Почти всех детей, которым он помог – убили военные, признав инфицированными, но никто из них не представлял угрозы. Никто из нас не заражал жалких людей. Не было ни одного случая, так на каких основаниях… – запыхавшись, она сделала вдох через зубы. – На каких основаниях мой отец провозглашён безумцем, подвергшим весь мир опасности, а невинных детей объявили монстрами? Скажи, солдат, это справедливо?! Справедливо или нет?

Союль мучался в сомнениях. Его терзали страх и неуверенность при взгляде на девушку, которая скинула с себя маску и пнула в дальний угол. Она была ей ни к чему. Парень сглотнул, всё ещё держа её на прицеле.

– Поэтому ты и не боишься заразиться. Вирус уже полностью ужился в тебе?

– Я не обязана тебе ничего говорить! Давай делай выстрел, чего ждёшь, придурок? Стреляй, человек, пока не подхватил от меня Адонис.

Её оказывается было легко вывести из себя. С виду спокойная и милая, но внутри укрывался комок злости и презрения.