Пока не увянет Центаурея

Датчик показывал 1,5 километров, когда показались первые кусты и трава. Деревья встречались не часто, за пятнадцать лет мало что смогло вырасти после глобальной вырубки. Проехав четыре километра, военные добрались до города. Здания мегаполиса были почти нетронутыми и такими же, как и тогда, когда здесь жили люди. Только на окнах осела толстым слоем пыльца, отсвечивая золотом в лучах солнца, а зелёный мох покрыл собой все дороги на когда-то жилых улицах. Водители снизили скорость при въезде в город. Вдоль обочин и в самих магазинах цвели яблони. Ветви сирени нависали в том месте, где повисла на проводах вывиска кофейни. Чем ближе они углублялись в город, тем больше становилось цветов и скоплений заброшенных машин из которых росли папоротники и самые различные растения, пробивающие стеблями лобовые окна.

Всё цвело как в раю.

Пыльца и белоснежный пух витали в воздухе, подсвеченном солнцем.

Жаль что в этом раю людям не было места. И если бы они попытались ступить на эти земли вновь как хозяева, то это лишь на вид прекрасное место вмиг обратилось бы для них кромешным адом.

Стоило вспомнить, что самые прекрасные места, где росло больше всего деревьев и цветов – это места захоронений. Люди, что превратились в растения, не справившись с вирусом.

– «Адонис» сделал так, что все достижения человечества вмиг потеряли свою ценность. Постройки и разработки в двадцать первом веке стали сказками, которые сейчас рассказывают детям,– генерал Макаров остановил машину, оценивая обстановку на улицах. Его взгляд выцепил памятник обросший лозой. – Сколько человечество преодолело за все века существования, но побороть это до сих пор не смогло. Война с природой, где даже инновационные технологии оказались мусором.

– Думаю, что скоро учёные найдут выход, – подал голос один из солдат, уверенно выходя из машины. Раздавив скопления мелких соцветий, он пнул осколок асфальта, под которым проросли системы корней. – Если справимся с поставленной задачей и отловим мутантов, станем на шаг ближе к возвращению прежнего мира.

Остальные солдаты согласно кивнули, и Хан вместе с ними. Прекрасный настрой перед началом задания переполнял даже новичков, которые озирались по сторонам, даже не думая покидать машину и ступать на опасные земли. Здесь многие ещё в детстве потеряли своих близких и теперь смотрели в окна зданий так, будто могли увидеть там что-то родное и знакомое.

Высадив первую тройку солдат для осмотра местности, машины двинулись дальше. Через каждые четыре километра высаживали небольшие отряды: сначала новички, затем шли те, кто давно знал свою работу. Своего рода профессионалы.

Хана высадили на мосту. Дорога была больше не пригодна для пользования. Разбитые автомобили  были разбросаны вместе с останками лопастей вертолёта. Трещины словно змеи тянулись по мосту, не позволяя машине проехать дальше, не провалившись при этом в Енисей.

– Полковник.

– Да?

Хан отвёл взгляд от реки, обернувшись на повышенный голос. Из-за шума воды он не сразу услышал слова генерала Макарова.

– Разбейте лагерь подальше отсюда, растения выбирают места с повышенной влажностью. Это хорошее место для комфортного обитания мутантов.

– Будет сделано.

– Вам на попечение четверо солдат,– генерал бегло осмотрел людей, что вышли из других машин. – Мы будем в пятнадцати километрах от вас. Запустим дронов и свяжемся, как только получим отчёты.

– Будем на связи к этому моменту.

Хан дождался пока все машины развернутся и отправятся по набережной в другую сторону, оставляя после себя облака пыли и пыльцы. Солдаты ждали приказа, не смея сделать и шага без ведома полковника. Но вместо приказа тот прошёл молча вперёд, затягивая ремни рюкзака туже.

Переглянувшись между собой, все последовали за ним. За весь день поездки им наконец выдалась возможность размять одеревеневшие мышцы.

Ветер ударил им в спины, но не смог пробраться под плотный костюм.

«Интересно, какой он спустя столько лет?» – Хан очень хотел узнать. Каждый раз боролся со своими необдуманными желаниями и каждый раз обрывал мысль, пока она не успела поселиться в нём словно вирус. Поддаваться этому он не хотел и потому был строг к себе и к другим.

– Карту местности.

– Да, полковник, – отозвался один из парней, стаскивая рюкзак с плеча. Он быстро выудил папку, но не успел подать листы, как новый поток ветра выхватил их из пальцев и понёс прочь. – О, нет-нет-нет! Куда…

Парень кинулся за ними, ловко перепрыгивая бамперы машин и не желая никого подвести, он был строго намерен поймать ценные бумаги. Все проследили за ним недоуменным взглядом.

– Разве наш отряд не перешёл на электронную версию карт?

– Новичкам не доверяют оборудование до тех пор пока не пройдут срок обучения. Значит ли это что он…

Всё уже было без лишних слов понятно. Хан поспешил за новичком, не упуская его из виду. Кричать было бесполезно, он бы его не услышал в костюме. Ничего другого не оставалось кроме как следовать за ним.

Парень наконец смог поймать карту спустя несколько долгих минут, когда взбежал по разбитым дверцам автобуса. Он ввалился в кабину когда-то разбившегося вертолёта и с большим облегчением выдохнул, прижимая листы к себе крепче.

Едва не подвёл свой взвод…

Парень едва не потерял сознание, когда увидел с кем оказался в одной кабине вертолёта. На сидениях была запёкшаяся кровь, скелет проросший травой и цветами, а позади него в мусоре чёрное извилистое тело с длинными тонкими лапами.

Находясь на краю моста, вертолёт накренился, когда парень метнулся в сторону, врезаясь в ржавую панель управления.

Скрип металла и хруст камней нарушили тишину улицы. Солдат хотел было уже закричать, но не успел. Перед лицом показалась чужая рука и схватила его так крепко, что даже через герметичный костюм он почувствовал боль в костях.

Хан успел вытянуть его из вертолёта прежде чем лопости со скрипом упали на крышу, проломив кабину, и вся конструкция обросшая мхом сорвалась с края моста.

Солдаты наблюдали за этим неподалёку, напряжённо бегая взглядом от реки к Хану. Они не знали что страшнее: наблюдать за реакцией полковника или за существом, которое с плеском пыталось выбраться из воды.

– Полковник, там…

Хан отшвырнул от себя дрожащего парня и поднялся с земли. Он касанием активировал шлем, который тут же приблизил картину того, как мутант пытается вновь подобраться к мосту. Огромная сороконожка размером и комплектацией похожая на змею – зрелище которое заставило его оцепенеть, а у остальных вызвать шквал эмоций.

– Вот ведь… Подобное только в фильмах видел. Не думал, что в реальности они страшнее.

– Это и есть то, что мы должны поймать и привезти на базу?

– Зачем ЭТО везти в безопасную зону?! А если тварь сбежит от учёных, то что тогда?

– Проберётся по вентиляции и сожрёт всех.

– Думаешь оно питается людьми? Разве это не сороконожка, которая должна есть муровьёв и мух?

– Ты посмотри на неё, она длиной больше чем наш отряд. Думаешь муравьёв будет ей достаточно?

– Даже если она и не ест людей, то может использовать их для хранения яиц.

Солдат заметно передёрнуло. Они замолчали в тот момент, когда раздался щелчок предохранителя, а затем выстрел. Мутант издал удушливый визг. Едва добравшись лапками до опоры моста, он получил несколько пуль и упал с плеском в реку, уходя на дно вслед за заржавевшим вертолётом.

– В одном вы все правы – это нельзя везти на базу. Проверять достоверность ваших гипотез у меня желания нет.

– А это не нарушение приказа? Нам ведь запрещено было убивать тварей, нужно доставить их живыми на базу…

Все обернулись на солдата, который чудом избежал смерти. Он до сих пор прерывисто дышал, сидя на земле, и не мог поверить в произошедшее.

Хан навис над ним тенью, вглядываясь в бледное как снег лицо.

– Отставить лишнюю болтовню, рядовой, – дуло Глока теперь было направлено ему в лоб. – Ты видишь тело мутанта?

– Нет, полковник.

– Вот и я не вижу. О каком убийстве речь? Он ускользнул от нас в реку вот и всё на этом.

– Да, я вас понял, – пискнул парень, боясь двинуться с места. Зря он решил пойти на это дело да и ещё в одном отряде с тем, для которого жизнь человека это разменная монета. Ничего не значит. Но он спас его жизнь пару минут назад, а значит слухи, что распускают ложные!

Хан оглядел дрожащее тело солдата почти с презрением.

– Что позабыл в красной зоне, новичок?

– Я хотел увидеть, как выглядит город спустя столько лет. Извините, что причинил вам неудобства, полковник.

Другие солдаты, что так долго молчали, недобро усмехнулись.

– Ну идиот. Захотелось ему видете ли… Это тебе игры что-ли? Едва шестнадцать исполнилось, а уже возомнил из себя невесть кого.

– Мне восемнадцать!

– Не велика разница. Той твари было не принципиально кого сожрать. Проглотила бы и не подавилась.

Хан цикнул, видя через шлем, как начинают собираться слезы в глазах мальчишки. И правда ещё совсем ребёнок…

– Я не только по этой причине пошёл! Я хотел достать лекарств. Маме нужен инсулин, а на базе он кончается. В городе должны быть аптеки, где он есть.

«Это уж вряд ли. Наверняка уже всё зачищено» – подумал Хан, но вслух ничего не произнёс. Он убрал пистолет за пояс, протягивая руку парню. Тот шмыгнул носом и потянулся навстречу, на что Хан приподнял бровь, указывая на бумаги в другой руке новичка.

– Карту, рядовой.

Тот опешил и неловко ссутулился.

– Прошу прощения.

Хан покачал головой, забрав бумаги, и направился дальше. Парень не обращая внимания на смешки солдат, быстро поднялся на ноги самостоятельно и последовал за полковником, не отставая ни на шаг.

Глава 6: Ибис

Закон 5: «Военные солдаты должны быть сформированы в подразделения во главе с лицом достигшего не менее старшего офицерского ранга. Он несёт ответственность за свой сформированный отряд и сотрудничает с другими подразделениями беспрекословно, невзирая на межличностные отношения друг друга».

Осматривая здания вдоль и поперёк солдаты оставляли краской жёлтые метки там, где не было ничего найдено. Красные метки – где было слишком опасно для проверки без специального оборудования и зелёные метки там, где всё же удалось найти образцы для учёных.

До наступления темноты были собраны гусеницы с тремя хвостами и что-то похожее на мохнатую стрекозу, но размером с небольшую кошку. Все мутанты помещались в непробиваемые контейнеры, которые покоились в больших рюкзаках солдат.

Попадались и другие мутанты, но более агрессивные: собаки, у которых половина тела иссохла до кости, но была покрыта цветами и лозой. Или же змеи с шипами по всему телу и хвостом-клешнёй как у членистоногих. Эти образцы собрать не удалось. После выстрела они быстро умирали и были уже бесполезны.

Разбив в одном из торговых центров палатку, Хан лично убедился в том, что она установлена правильно. В виде сферы она надувалась и только после того, как все в неё войдут – обеззараживалась. В такие моменты можно было снять верхнюю часть костюма и сменить шлем на маску с клапанами.

Солдаты утоляли голод с помощью дозированных помп, которые присоединились к оголенному участку тела и безболезненно через десятки мелких иголочек вводили питательную смесь в организм. Не чувствуя вкуса и запаха, человек просто напросто насыщался и переставал чувствовать голод и жажду.

Поставив себе такую, Хан надел наушники и ровно в двенадцать ночи связался с генералом. Остальные пять подразделений во главе с полковником или вышестоящим чином так же подключались к общему каналу связи.

Его подразделение носило короткое название «Ибис».

– «Тайфун» приветствует всех подключившихся. «Ибис», в вашей зоне была замечена повышенная радионуклидная активность час назад. Всё в порядке?

Хан взглянул на солдат, играющих в карты. Он проверял их состояние каждый час, поэтому был уверен, что среди них нет заражённых. Сейчас все тихо делали расклад, не смея подать и звука. Было забавно наблюдать со стороны, как безмолвно игроки размахивают руками и бьют друг друга под дых.

– Всё в норме, потерь нет.

– Хорошая работа «Ибис».

– «Оцелот» на связи. Мы находимся в зоне пылевой бури, возможно будут временные помехи. Просим разрешения на передачу письменного отчёта.

– Даю разрешение.

– «Буревестник» и «Динго» подключились. Наши отряды встретились к югу от станции метро. Мы искали укрытие от пылевой бури, решили переждать в тоннеле.

– Если возникнут проблемы, сообщите в экстренной форме,– голос генерала ненадолго прервался, а затем последовал недовольный вздох. – Почему вновь отсутствует лишь одно подразделение?

«Самое не пунктуальное и своевольное» – мысленно проворчал Хан, закатывая глаза.

Через несколько минут после озвученных докладов, на связь вышло последнее подразделение.

Чрезмерно громкий голос раздался в динамике вместе с нервным смешком.

– «Корсак» здесь, просим прощения за временное отсутствие.

Было плохо слышно из-за постороннего шума. Динамики трещали и пощелкивали, будто от высокого напряжения.

– У вас что-то произошло? – догадался генерал, слыша звуки битого стекла и борьбы.

– Докладываю: один из подчинённых уловил на датчиках радионуклидную активность. По его расчётам источник находится на юге и перемещается по определённой местности. Судя по карте, в той зоне находится два подразделения. «Ибис» и ваше, генерал.

– Ничего критичного. Потерь нет и я не вижу веских причин отменять задание. На базу мы должны прибыть уже завтра, облучение на нас не повлияет.

В этот раз вместо главнокомандующего «Корсака» ответил знакомый голос. Собственно он и создавал посторонние звуки, пытаясь докричаться до начальства.

– При всём уважении, но вам нужно покидать территорию сейчас, пока есть время! По моим расчётам, через несколько часов вы будете находиться в опасной зоне…

Хан, несмотря на помехи, сделал звук громче и преподнёс микрофон от наушников ближе к губам.

– Майор, какого рода опасность?

Услышав голос друга, Марук словно с цепи сорвался. Он будто позабыл, что на связи находятся и остальные подразделения, слыша каждое его слово.

– Рейес, вали от туда пока цел, слышишь меня?! Образцы вы вывезти физически не сможете, поэтому бросайте всё и до рассвета покиньте красную зону, – запыхавшись, Марук быстро и чётко перечислял диапазон улиц который нужно будет покинуть, но не успел он закончить свою короткую речь, как его прервали.

Вновь шум и звуки борьбы раздались в динамике.

– Прошу прощения. Новые подчинённые, которые попали в моё подразделение, оказались слишком  своевольными. Я не готов был к внезапному дебоширству во время задания.

– Это не ваша вина. За дисциплину солдат отвечает их командир. Полковник Рейес, не к вам ли обращались минутой ранее?

Хан прикрыл глаза, чувствуя себя крайне не комфортно. Отчитать его при всех как мальчишку мог лишь генерал Макаров. И сейчас это было крайне уместно в связи со сложившейся ситуацией.

– Это мой подчинённый. Приношу извинения за его некорректное поведение. По прибытию на базу его будет ждать выговор и приняты суровые воспитательные меры, во избежание подобных инцидентов, – Хан сделал паузу, всё ещё слыша возмущенный крик друга по связи. – Однако, хочу заметить, что майор Хаас крайне обеспокоен расположением наших отрядов. Он хорош в анализе пространственных данных, поэтому не стоит списывать со счётов всё, что он говорит. Его предупреждение может спасти жизни.

Договорив, Хан убрал микрофон и резко выдохнул. Он чувствовал на себе взгляды солдат, что давно перестали играть в карты и теперь с интересом подслушивали разговор.

– Извините, позвольте вмешаться.

– «Оцелот», вы смогли наладить связь?

– Частично, генерал.

– Слушаю вас.

Хан едва не подавился. Этого ему сейчас не хватало…

«Оцелот» – являлось подразделением, которое пользовалось высокой оценкой от самого маршала. Солдаты были одними из лучших, выполняя приказы Кристофера с одного полу слова. На них старались равняться все.

Поэтому очень часто при принятии решений  «Оцелот» и «Тайфун» были теми, чьё слово имело большее значение, чем у других. Они были стратегами, остальные же являлись по большей части исполнителями их замыслов.

– Я тоже обеспокоен сегодняшней охотой. Мы наткнулись на змей и в первые минуты стало понятно, что экипировка не достаточно прочна при столкновении с хищными мутантами. Мы потеряли двоих из-за своей неосторожности.

– Предлагаете отступить?

– «Ибис» находится вблизи с зоной высокой активности, а это подвергает солдат опасности. Я настаиваю на их эвакуации.

Пока велись разговоры о судьбе подразделения без участия самого Хана, он изучал внимательно карту местности, помечая ручкой места, где они находили гнёзда птиц размером в полтора метра и следы зверей на сырой после дождя земле.

Он подавил недовольный вздох, вновь поднося микрофон ближе.

– Будет не целесообразно покидать укрытие сейчас. Нужно не забывать, что ночью активность некоторых видов лишь возрастает. К тому же свет фонарей привлечёт ещё большее внимание.

Генерал Макаров ещё некоторое время показывал своё недовольство в затяжных паузах, но в итоге смог смириться с тем, что продолжать операцию недостаточно  неподготовленными крайне не целесообразно. Всем хотелось как можно быстрее изучить вирус и найти вакцину, но из-за спешки уже ни раз были допущены ошибки, стоившие жизней людей.

– На рассвете вы получите информацию о дальнейших действиях. Координаты о точке сбора будут составлены и для остальных, ознакомьтесь. Конец связи.

Хан отключил средство связи и убрал в рюкзак. Солдаты отвели от него взгляд, не понимая в каком расположении духа он находится. Всегда было сложно определить его состояние, ведь как ни посмотри – всегда одно и то же выражение лица.

Однако самый юный из всех был всегда внимателен к мелочам, и уже долгое время следил за своим кумиром. Тренировки в военном корпусе он почти никогда не пропускал и, до того момента как его утвердили солдатом, наблюдал за полковником Рейесом через решётки вентиляции на протяжение года, находясь всегда незамеченным.

Все молчали, поэтому парень решил начать разговор первым:

– Случилось что-то плохое?

– Всё в полном порядке.

– Вы будто в смятении. Моя младшая сестра выглядит похоже, когда ей говорят: веди себя хорошо и тогда получишь награду. Но по итогу наградой оказывается засахаренная ириска, которую разгрызть бывает невозможно. Особенно когда при тебе зубов то и нет. Все молочные выпали…

Хан приподнял брови. Остальные солдаты тоже округлили не веря глаза, толкая парня локтями, чтобы тот немедля замолчал.

– Ты… только что сравнил своего командира с маленькой девочкой?

– Полковник, я лишь… – парень осёкся и его скромная улыбка тут же исчезла с лица. Он вновь побледнел, вспомнив с кем разговаривает.– Нет, никак нет. Я ничего не имел ввиду. Пожалуйста забудьте об этом.

Солдаты сдерживали смех при себе. Ни одного смешка не слетело с уст, пока полковник внимательно смотрел на бедного парня.

– Представься, рядовой.

– Союль Аоки,– выпятив грудь смело произнёс свое имя парень, помня как репетировал в детстве перед зеркалом свое представление.

– Снова кричишь. Я по твоему глухой, рядовой Аоки? Или думаешь привлечь своим криком ночную живность сюда?

– Никак нет! – парень поджал губы и в следующий раз на два тона тише повторил. – Никак нет, полковник.

Хана забавлял Союль. Сам парень неприметный: среднего роста, прямыми каштановыми волосами и добрыми карими глазами. Сам хорошего телосложения, но щёки были пухлыми и от этого убавляли года. Будто шестнадцати летний подросток стоял перед ним, а не совершеннолетний солдат, готовый нести службу.

При общении с ним было интересно наблюдать за не совсем  типичной реакцией. Страх в вперемешку с нездоровым любопытством – было чем-то новеньким.

– Полковник, признаться честно, я хотел после обучения основ военного дела поступить в ваш отряд.

– Не делай глупостей. Тебе все косточки промоют тут, а вот «Корсак» для тебя, малец, – усмехнулся Володька, на всякий случай пояснив:

– В нашем отряде нет места таким как ты. Нам дают задачи, которые бывают на первый взгляд сумасшедшими и требующими хладнокровия.

– Например?

– Нам не дано право разглашать, но одно я тебе скажу, капитан соврать не даст: «Ибис» всегда посылают в самую что ни на есть жопу.

– Соврать не дам, но под трибунал за ругань отправлю. Какой пример младшему поколению подаёшь?

– Прошу прощения полковник. Вы отдыхайте, а я отправлюсь первый на дежурство. Сию же минуту.

Хан проследил за тем как Володя уселся у входа в палатку, бросив игру в карты. Собираясь вздремнуть, он подложил под голову рюкзак и надломил палочку с химическим содержимым веществом, которое тут же начало греть замерзшие руки.

– Завтра на рассвете мы выдвинемся обратно на базу, будьте к пяти все готовы.

Свет фонарика приглушили, в палатке стало совсем темно и мрачно. Звенящую тишину прерывало лишь обеспокоенное дыхание через маску.

– Я не смогу уснуть по соседству с личинками и гусеницами. А вдруг они выберутся из контейнеров пока мы будем спать?

– Ну вообще не должны выбраться, учёные клялись в этом. Но…

– Но?

Солдат помолчал, выдерживая страшную паузу и тихо-тихо прошептал младшему:

– Стоит не их бояться, а ночных комаров. Видел их когда-нибудь?

– Да, на картинках. Это маленькие насекомые, которые кровь сосут, да?

– Раньше такими были. Однажды нам доложили, что у водоёма были замечены особи размером с пятилетнего ребёнка. Представь такой кровопийца на тебя нападёт, и что будет, – солдат склонился ближе, больно уколов под ребро тонкой рукоятью ножа. – Проткнет тебя хоботком насквозь, словно шпагой и иссушит тело досуха. Повезёт если умрёшь сразу и не почувствуешь, как после этого он подселит в тебя свои яйца.

Союль позеленел прямо на глазах. Солдаты перевсполошились, закрывая ему плотно рот через маску. Каждый шипел ему на ухо, что-то своё, но аргумент Володи был самым убедительным и привёл его в чувство:

– Если посмеешь обрыгаться здесь, нам придётся или спать в этом дерьме всю ночь, или же всё сожрать до капли. Потому что открывать палатку и инициировать воздух полковник не позволит.

Этого аргумента вполне хватило, чтобы забиться в угол и упасть обессиленно на свой рюкзак. Союль на всякий случай выбрал место поближе к полковнику. Почему-то уверенный в том, что тот сможет убить комара-гиганта, не дав никому здесь умереть.

Глава 7: Ушедшая удача

Хан получил утром подробный маршрут, куда им выдвигаться. Но прежде чем отправиться к точке сбора, он покинул первый торговый центр, где они укрывались, и сделал обход территории. Датчики сходили с ума, начиная с четырёх утра и не давали ему покоя. Это означало, что прибор уловил поблизости подозрительные колебания и нужно было найти их источник.

Спустя сорок минут поисков и хождений по заросшим растительностью бутикам с одеждой, Хан решил вернуться обратно. Он чувствовал на себе чей-то взгляд, на протяжении долгого времени, но так и не понял откуда он мог исходить. Несколько манекенов лишились голов благодаря выпущенным пулям,  но Хану от этого не полегчало. Плохое предчувствие ходило за ним попятам.

Однако, как бы долго он не ждал, никто на него не нападал. Если за ним и следит какая-то тварь, то вероятно это был не хищник. От этой мысли стало значительно легче.

– Возвращаюсь обратно. Всё готово к отбытию?

– Полковник, – в динамике наушника раздался ответ, который сразу насторожил его. – Отряд готов, но Союля нигде не видно.

– Не смогли углядеть за новобранцем? – холодный тон Хана пронзил до глубины костей. Он не желал слышать оправдания или извинения, поэтому оборвал солдата на полуслове. – Когда и при каких обстоятельствах пропал?

– Мы собирали палатку, было темно, поэтому и не сразу обнаружили его отсутствие. Прошло не более получаса, полковник. Мы предположили, что он мог пойти в ближайшую аптеку за лекарствами для своей матери, но там его не оказалось.

Хан развернул быстро карту, сверяясь со временем на часах. Аптеки были помечены едва видимыми точками. Проведя по которым пальцем, они почти тут же размазывались и были не заметными. Угольный карандаш хорошо было скрыть, поэтому он и не обратил внимания на едва заметные метки.

Союль изначально планировал совершить побег.

Хан испустил продолжительный вздох, делая тяжёлые шаги в сторону улицы. Одуванчики, росшие на обочине были раздавлены массивной подошвой так же как и улитка, переползающая дорогу. Хруст напоминал треск костей, но Хан не обратил на это никакого внимания.

– Отправляйтесь без нас на восток  в сторону телебашни, место зачищено, но будьте бдительны. В случае встречи с зараженными тварями, в бой не вступать. Активность в нашей зоне повышена, а значит поблизости могут быть скопления мутантов.