Пока не увянет Центаурея

– Эй, перестань, – шикнул на парня Хан, замечая как их подслушивают соседние столы. Не хотелось сеять смуту, поэтому нужно было закрыть эту тему сейчас.

Была ли это слабость или женщинами завладел страх…

Хан понять не мог, но обсуждать это он не собирался.

Он хотел уже выйти со столовой и, взяв из своей комнаты отчёты, направиться к генералу, но видимо, начальство решило найти его первым.

Недалеко от них раздался голос генерала Макарова:

– Эгоистично с их стороны вот так  было поступать, когда на всей подземной базе количество женщин репродуктивного возраста составляет всего несколько десятков человек. В наши дни слабость губит сильнее вируса.

Мужчина поднялся со стула, оправляя форму одним резким движением рук. Ему вчера исполнилось тридцать один – старше Хана всего на пять лет, но разница в знаниях ведения боя была колоссальной. Именно такие люди должны стоять во главе войск. Умные и расчетливые к каждой детали.

Хан старался равняться на него и хотел в будущем стать его правой рукой, поэтому продолжал серьёзно подходить к каждому уготованному ему заданию.

Марук вместе с Ханом выпрямились по стойке вместе с другими солдатами, приветствуя генерала. Тот приветственно кивнул, вытирая руки салфеткой после завершенной трапезы.

– Мне нужно с вами обговорить один вопрос, поэтому, если нет возражений, прошу проследовать за мной.

Марук дождался когда генерал отвернется и последует на выход. Склонившись над тарелкой, он набил рот остатками еды и лишь потом поспешил следом, давясь гречкой на ходу. Хан покачал головой, беззвучно усмехаясь.

«Этого даже могила не исправит».

***

Зал совещаний всегда сохранял запах кофе бумаг и пороха. Но когда Хан вошёл в двери, уловил в этот раз нечто новое. В первые минуты он не мог понять что это был за запах.

Военные высших рангов собрались здесь не просто так, их вид был напряжённым и чрезмерно серьёзным. Никто не сидел за большим столом, как это было всегда– все стояли вдоль стен приковав взглядами накрытый чёрным полотном некий предмет цилиндрической формы.

Маршал Абрамов – был тем, кто стоял выше всей военной знати. Он управлял всей системой подземного города с тех пор как скончался президент. Сегодня он присутствовал на собрании, а значит был серьёзный повод для беспокойства. Мужчина оглядел всех присутствующих суровым взглядом.

– Для начала хочу сказать, что случившийся инцидент с девушками крайне не допустим. Должны быть приняты срочные меры, которые покажут людям, чего стоил другим этот проступок.

– Позвольте спросить, выявили ли причину внезапного самоубийства? Две жертвы за одну ночь – это слишком странно…

– Причина была выяснена, – перебил генерал Макаров говорящего. – Девушки являлись сёстрами и приняли такое решение совместно, узнав, что их дети вновь не смогли получиться здоровыми. Как нам известно, выживаемость плода в искусственных условиях очень мала, и учёные ничего не могут с этим сделать как бы не пытались. Как требует закон, была сделана эвтаназия детям, у которых диагностировали патологии.

– Но мы этим занимаемся уже долгое время, казалось, что все привыкли к этому, – недоуменно пробормотал мужчина, стоящий рядом с Ханом. – Если мы позволим больным детям жить, то это будет лишь в убыток всем. Лишних ресурсов на содержание дефективных людей у нас нет, мы не можем рисковать всем в угоду матерям.

– Верно сказано, поэтому предлагаем издать закон о том, что будет в наказание тем, кто посмеет повторить судьбу тех девушек. Необходимо взять под контроль то, что может стать уже скоро большой проблемой, вы согласны? Тогда давайте выслушаем ваши предложения.

Хан слушал внимательно каждого. Он никогда не оставался в стороне, когда решались серьёзные проблемы, но сейчас… В голове было пусто. Ни одной мысли о разумном наказании не приходило.

Когда очередь дошла до него, повисла тишина.

– Полковник Рейес, вам есть что предложить?

Хан подавил в себе вздох, скрестив руки на груди.

– Разве можно чем-то напугать человека, который уже принял решение умереть? Я не вижу смысла в ранее предложенных наказаниях. Нужно предпринять попытку разъяснить гражданским, что мы не в силах содержать больных. Если правильно истолковать, то можно добиться понимания не применяя грубой силы.

Как и ожидалось, высказанные слова одобрения  не вызвали. По мнению многих такой подход был не эффективен и гарантий никаких не давал.

Марук выступил немного вперёд, не дождавшись комментариев от маршала и генералов.

– Наказание должно распространяться на родственников и детей погибших,– Марук сделал паузу, будто набираясь с силами, чтобы сказать свою мысль. – Они будут считаться предателями, как и те женщины, что оставили свои обязанности при жизни. Нужно чтобы все увидели, что будет с их близкими, если они ослушаются закона.

– Да, не плохая мысль. Можно сократить порции еды и дать несколько месяцев дополнительных работ.

– А ведь можно воспользоваться случаем и пополнить ряды солдат. Это хорошее наказание, которое принесёт нам выгоду.

– Верно, это лучше чем просто посадить их в изолятор.

Хан признал, хитрость этого предложения. Стать солдатом никто не желал. Это было словно проклятье для всех гражданских. Они всеми силами будут выполнять приказы лишь бы никогда не брать оружие в руки и не ступать в зараженную зону.  Поэтому самоубийств больше быть не должно.

Согласный гул не утихал ещё долго. Каждый дополнял наказание своими идеями и получал одобрение от маршала. Хан и ещё несколько полковников были будто отделены от остальных прозрачной стеной и оставались в стороне. Все озвученные предложения вызывали одни противоречия внутри. Это чувство гложело и было самым ненавистным Хану. Он ненавидел чувства, когда они мешали выполнять свою работу.

– Что ж, этот вопрос решён. Думаю, когда выйдет официальный документ, все граждане станут более ответственными к своим обязанностям и пересмотрят взгляды на жизнь. Но признаться честно, это меньшее из зол, которое у нас с вами на повестке дня, – генерал Макаров тяжёлым шагом подошёл к столу и резким движением сдернул ткань с цилиндрического предмета. В зале совещаний повисла гробовая тишина.

Цилиндром оказался резервуар с толстыми стенками. Они были исцарапаны и измазаны жёлтой смолой. Внутри быстро передвигало лапами существо внешне похожее на паука, но при этом сделанного словно из дерева и размером с маленькую собаку. Когда тёмная ткань была сорвана и яркий свет ослепил существо, оно начало быстро передвигаться от стенки к стенке и выплевывать вязкую смолу в сторону стоящего рядом генерала.

Хан не моргая смотрел на существо, пытаясь понять, что на этот раз учёные создали, чтобы потешить свое самолюбие.

– Это мутант появившийся вследствие развития вируса. Он был пойман недалеко от нашей базы, поэтому и было созвано срочное собрание.

Марук отступил назад к стене, когда существо начало буйно перебирать лапами и стучать по стенкам. Этот звук заставил многих напрячься.

Маршал Абрамов поднял руку опережая преждевременные вопросы военных. За своей спиной он указал на карту, где были помечены красными, синими и белыми точками места в заброшенных городах.

– Мутировали многие животные и насекомые, это вы и сами знаете. Однако, солдаты во время последних вылазок начали замечать новое проявление Адониса на разных тварях, но поймать существ не удавалось. Это единственный экземпляр, который у нас есть.

– Что говорят в лабораториях на счёт этого? – майор с надеждой выступил вперёд, потирая вспотевшие руки об одежду. – Если это существо живо даже будучи зараженным, то значит есть надежда на то, что и люди смогут приспособиться?

– Учёные говорят, что это возможно. Но одного мутанта для исследования будет мало. Чтобы сделать точные выводы нужны еще образцы, поэтому я жду добровольцев на следующую миссию. Она будет заключаться в поимке этих существ.

Но добровольцев как и ожидалось не нашлось. Всеми известный факт: тем кому посчастливится столкнуться в лоб с неизвестностью первым, всегда в первую очередь и погибают, заплатив жизнью за свою неосторожность.

Посмотрев ещё раз на карту, Хан сразу же понял что к чему. Красный, синий и белый – это точки распределения отрядов. Они будут отличаться по силе, а значит высокий процент того, что и мутант будет отличаться по размеру и уровню опасности.

– Сейчас многие из вас будут распределены в спец отряды, – провозгласил генерал. – Мы не вправе решать за вас, но судьба – другое дело.

«Что за ересь» – цыкнул про себя Хан, косясь на груду бумажек на чёрной тарелке с золотой гранью, которую поставил маршал секундой ранее на стол.

– Тяните. На обратной стороне и будет ваш выбор. Красный – первая группа, что отправится на запад уже завтра, ей предстоит делать подробные отчёты и вести связь с нашей базой о поимке мутантов. Только получив от неё сведения будет зависеть следующий шаг второй группы солдат –  ваш обозначительный цвет синий. Будете отвечать за подмогу, если будут потери. Ваш пост будет находиться дальше очага скопления мутантов. И третья – белый. Ваша задача заключается в том, чтобы на третей линии вести непрерывно слежку за тем, как движутся твари и следить, чтобы не было случаев заражения,– маршал Абрамов отпил воды, когда от объяснений засаднило горло.

– Нападение, подмога и наблюдение, вот как значит, – Хан беспрекословно подошёл к столу. Он вытянул первый бумажку и хмыкнул, спокойно вернувшись на свое место. Остальные последовали его примеру, наблюдая исподлобья за реакцией полковника. Своим спокойствием он неосознанно снизил уровень тревоги в зале совещаний и запустил процесс жеребьёвки.

Марук с замиранием сердца навис над бумажками. Дрожащей рукой он быстро схватил одну из них и поспешил подальше от стола, где билась в резервуаре пугающая тварь в виде паука.

Бумажка выскользнула между пальцев, когда он столкнулся с Ханом на выходе.

– Эй, выдыхай, майор.

– Тебя не пугает всё это? Меня тошнит от всего этого дерьма. Мутанты-полурастения, серьёзно?! Мне до этого новостей об Адонисе хватало по горло, а теперь к этому ещё привыкать…

Хан слышал беспорядочный шепот парня среди десятков голосов и прекрасно понимал, что тот чувствовал. Страх. Именно так и сходили с ума люди в подземном городе в первые годы пандемии.

Лишившись прежней привычной жизни, близких людей, солнца и свежего воздуха. Когда кругом одна неизвестность и смерть.

– Мне необходимо услышать цвета ваших подразделений, чтобы составить списки и подготовить амуницию,– объявил генерал. – Подходите по очереди.

Хан быстро поднял бумажку друга, пока её не затоптали другие солдаты, и отвёл его подальше, чтобы тот смог опереться о стену.

– Что у меня там? Я даже не взглянул… Мы в одной группе? – Марук потянулся к правой руке Хана, но тот его остановил, быстро вложив смятый листок из левой руки.

– Даже не посмотрел, а уже в панику бросаешься? Майор, да ты хуже ребёнка порой бываешь, – Хан ободряюще похлопал по плечу побледневшего друга. – Не в одной команде, но всё не так плохо.

Марук развернул бумажку с подозрением, едва её не порвав на части. Она оказалась пустой.

– Значит всё же белый, – выдохнул он и усмехнулся своему везению. – Лучшее из худшего, что могло случится. Ты прав, не все так плохо. А у тебя что там?

Хан раскрыл ладонь с бумажкой, где была красная метка. Парни молча посмотрели на неё и не произнесли друг-другу ни слова.

Повезло – не то слово…

Глава 4: Прекрасное ужасно

(Прошлое)

Толпы людей разворовывают магазины, потому что больше нет времени стоять в очереди или ждать, когда пройдёт оплата на кассе. И нет надобности поступать правильно. Звук бьющегося стекла, крики и крепкая хватка отца запомнились Хану в тот день навсегда.

Они всё же смогли отправиться в другую страну. Оставили бабушку и уехали.

От этой мысли Хану становилось по-настоящему плохо. Даже когда он увидел море и ступил босыми ногами на тёплый песок, сердце невыносимо ныло.

Из-за горизонта дул ветер, принося с собой морской бриз и странный запах гнили. Песок под ногами был тёплым, но после него ступни жгло и кожа покрывалась язвами. Всё было странным и непонятным. В Японии было совсем не весело, как говорила вдохновленно мама все годы…

Не прошло и недели, как вирус добрался и до этой страны, строго соблюдающей все правила профилактики вирусной инфекции.

Сейчас между людьми шла большая борьба за кончающиеся ресурсы. Никто больше не соблюдал правило социальной дистанции, прорываясь на улицах сквозь толпы людей.

Отец выбрался из потока коренных японцев и туристов, тяжело дыша. Он наконец смог отпустить руку Хана и взглянуть на сына. Они оба были масках с двумя клапанами, которые плотно прилегали к лицу и служили защитой от заражения по воздуху.

– Мама с нами не пошла? Она сказала, что будет идти за нами, – мальчик испуганно смотрел в ту сторону, откуда они пришли. Самые отчаявшиеся громили супермаркеты и выносили продукты целыми ящиками, загружая в огромные машины.

– Мама как всегда задерживается, будто ты её не знаешь. Из магазина так просто не вытащить эту женщину, – голос звучал приглушенно в маске, но Хан слушал внимательно вкрадчивый голос. Даже в такой ситуации отец одним своим взглядом внушал спокойствие. Глядя в них, Хан вспоминал о бабушкином саде, который каждое лето цвел яркой зеленью.

– Не нужно было говорить, что я хочу есть, тогда бы она не отправилась туда…

Мужчина потрепал сына за волосы, поглядывая в ту сторону, от куда доносились крики и звон сигнализации.

– Подожди здесь, хорошо? Я схожу за ней. Нам всем нужно взять еды перед уездом.

– Мы возвращаемся обратно?

Получив кивок, Хан радостно дёрнул отца за рукав. Не придется ложиться в больницу и бояться толп людей на улицах. Они сбегут от этого нескончаемого шума!

– Найди маму, а я заведу машину.

– Но ты…

– Я помню где она!

– Ладно, ладно, только не спеши. И избегай толп людей, понял?

– Понял!

– Не кричи ты так, я тебя хорошо слышу, – даже не видя всего лица, Хан понял, что отец улыбается. Он быстро поднялся с колена и  выпрямился. – Мы скоро вернёмся, жди в машине и закрой все двери, как я тебя учил.

Хан проводил взглядом отца, думая в тот момент о том, какой он сильный. Сжав со всей ответственностью ключи в руке, он быстро направился вдоль улицы.

Ветер с океана совсем не позволял людям бежать – все задыхались не успев преодолеть и ста метров. Спасали лишь маски, в них дышать было очень хорошо, поэтому Хан смог быстро и без передышек добраться до парковки.

Он нажал на кнопку ключа, и тот тут же отозвался тихим сигналом на японском языке. Арендованный электромобиль мигнул фарами неподалёку. До него оставались считанные шаги, но перед глазами внезапно всё потемнело.

Хана сбили с ног раньше, чем он смог добраться до машины.

Он не успел никак отреагировать, удар пришёлся от велосипедиста сзади. Кровь от разбитого затылка потекла по шее за ворот футболки. Пораненные колени и руки охватило словно пламенем, когда Хан пришёл в себя. Он не знал сколько прошло времени, и о чём кричали люди кругом на другом языке. Очнулся мальчик уже без маски на лице и ключей в руках.  Родителей рядом тоже не было.

Хану никто не спешил помогать, все напротив убегали подальше, крича наперебой.

«Опасность» – это слово на японском он знал. Оно чаще всего появлялось в новостях и на баннерах, а сейчас звучало в его адрес от прохожих.

Ничего не понимая, Хан приподнялся с земли, замечая, что пошевелить свободно рукой больше не может. До жути больно было её тревожить.

Велосипед с вывернутым рулём валялся в метре от него, чуть поодаль лежал и человек.

Видимых травм не было, однако он не двигался. Десятилетний Хан беспомощно оглядывался по сторонам, в надежде, что хоть кто-нибудь поможет, но никто так и не осмелился подойти.

Он подполз к мужчине на дрожащих коленях, пытаясь сказать что-нибудь на японском, но стоило повернуть незнакомца на спину, как Хан испуганно одёрнул руки.

Паника и крики со стороны доводили едва не до слёз. Губы задрожали при виде того, как колышутся словно на ветру лепестки цветов из глазниц погибшего. Яркие лютики распускались у всех прямо на глазах и тянулись к солнцу. Стебли пробили глазные яблоки насквозь, пуская стебли вглубь тела. Под кожей едва заметно шевелились вены на висках и шее. По сосудам наверняка ползли тонкие корни, которые и питали цветы, позволяя им расти.

Ногтевые пластины на руках погибшего велосипедиста вдруг самостоятельно отпали. Под ними появились листья и мелкие жёлтые бутоны.

Хан начал медленно приходить в себя. Всё что рассказывали родители и то, что он видел по телевизору в новостях было до этого момента только удивительными сказками. Реальность пугала сильнее того, что он слышал на протяжении нескольких месяцев.

Вирус существовал, и он лично с ним столкнулся лицом к лицу.

Хан оторвал руки от земли, спешно вытирая о футболку. Заразиться можно было очень легко и быстро через раны.

Он попытался найти взглядом арендованную машину, но на прежнем месте её уже не было. Парковка была пуста.

Мальчик обречённо замотал головой, борясь с головокружением и пытаясь попросить помощи у прохожих. Те испуганно смотрели на него через защитные щитки и маски, отступая всё дальше. Многие выкрикивали знакомые на японском слова, перевод которых он хорошо знал.

– Нет, я не… Я не заражён! – только и успевал кричать им в ответ Хан со страхом в глазах. – Помогите мне, пожалуйста. Я не опасен…

Люди словно перестали видеть в нем ребёнка. Перестали видеть в его внешности милые для них черты в виде больших выразительных глаз и стали воспринимать как опасность.

Пришлось бежать. Бежать со всех ног, плача навзрыд от летящих в него бутылок. В страхе люди были готовы причинить вред любому, не испытывая угрызений совести.

В номере отеля Хан прождал родителей три дня, но они так и не вернулись. Его выпроводили на пятые сутки, когда оплаченные дни закончились и по всему городу установили строгий карантин. Он и правда остался один и сам по себе в чужой стране, усеянной терпким запахом благовоний и цветущими на обочине трупами.

Глава 5: Новобранец

Закон 3: «Солдат соглашается выполнять приказ командира своего взвода без промедления. В случае отказа или капитуляции солдат берёт ответственность в соответствии с потерями, которые понесёт данная операция. Отказ выполнять приказ равноценнен предательству своего народа и будет нести соответствующий характер наказания».

Гидрокостюм под усовершенствованным обмундированием плотно прилегал к телу словно вторая кожа. На вид  очень тонкая ткань, но на деле защищала солдат от мелких повреждений. Если будут неполадки с изолирующим костюмом она спасёт кожные покровы от возможного инфицирования.

– Нет, ну вы гляньте, корпус как стальной! Володька, стреляй давай, спорим не пробъёшь?

– Не вопрос. На что спорим-то?

– Пакет сухариков с чесноком, пойдёт?

Володя задумчиво перекатил зубочистку между зубов, поглядывая искоса на полковника, который стоял у стены, прислонившись к тренеровочному станку.

– Патроны ещё на тебя тратить, ну уж нет, – парень потёр досадно шею. Сухариков он давно не ел, но действовать необдуманно прямо на глазах полковника позволить себе не мог. – Не буду этого делать. Тем более если броня подведёт, и я тебя раню…

– Так и скажи что кишка тонка. Сегодня с самого утра с парнями трещали, как будете охотиться на тварей. Прямо таки не умолкая, словно мальчишки обсуждающие новую компьютерную игру. Все вы храбритесь пока в руки оружие не возьмёте, сосунки.

– Майор, подойди-ка сюда.

Марук поднял голову и беззаботно улыбнулся, когда понял, что обратились к нему. Он прошёл мимо Володи, задевая младшего плечом, и не обратил внимания, когда тот фыркнул испепеляя взглядом его спину.

– Полковник, отлично выглядите.

– Язык твой – главный враг, – цикнул Хан. Он, как и многие присутствующие, стоял в новом костюме, разработаном специально для сегодняшней охоты. Укрепленный эластичными пластинами в местах суставов и жизненно важных органов он придавал уверенности в том, что с задания можно будет вернуться целым и невредимым. Однако, если учёные и дизайнеры так укрепили экипировку и повысили в разы функциональность, значит и задание ждало их хлопотное. Костюм был не чисто белым как обычно в дозоре. В этот раз, сочетая чёрные и зелёные разводы, он служил хорошей маскировкой. Таким образом солдата будет сложнее заметить – так уверяли на сегодняшнем собрании учёные. По их словам мутировавшие животные не особо хорошо видят, но вместо этого у них стали хорошо развиты другие чувства.

– А как же: «возлюби врага своего…»?

Когда Марук подошёл ближе, Хан сделал к нему встречный шаг. Внезапный удар под ребро подкосил мужчину. Тот подавился словами, так и не договорив. Хан придерживал за плечо пыхтящего друга с невинным лицом, будто ничего сейчас и не произошло. Солдаты вокруг не заметили тихой атаки, поэтому странно смотрели на то, как хрипит Марук согнувшись калачиком.

– За что?

– Не правильно поставлен вопрос, майор. Сейчас я тебе показал слабое место в жилете, где пластина не полностью закрывает бок, чтобы не стеснять в движениях. Всё таки маневренность нам решили сохранить, – Хан сделал шаг назад, перехватывая руку друга, который попробовал ударить его в то же место.

– Чёрт тебя побрал, Рейес.

– Один чёрт перед мной сейчас стоит и гримасничает. Ты чему новичков учишь, гад?

– На место ставлю, чтобы не трепались зря. Они же в твоём взводе будут, кому ты доверяешь свою спину прикрывать?

Хан отпустил руку, и Марук тут же потёр её с недовольным лицом. Они прошли к стойке, где висели на ремнях рюкзаки с провизией и небольшим комплектом патронов. Марук открыл один из них, поглядывая на содержимое со скептическим видом.

– Нужно было всё таки с тобой идти.

– Чтобы ты своими криками всю живность распугал? Нет, спасибо. В другом взводе ты будешь гораздо полезнее.

– Почему нам не дают на это задание что-то более практичное, чем давно устаревшие «Глоки»? Сделай запрос, тебя должно послушать начальство.

– Может многое оружие и старого образца, но привычнее лежит в руке. То что я увидел на прошлой неделе…

– Лазерные пушки! Они прошли тестирование, их хотят ввести в обиход, – Марук был под большим впечатлением от них, но Хан не разделял того же энтузиазма.

– Поражение цели основанно на использовании электромагнитного излучения высокоэнергетических лазеров. Излучение будет действовать косвенно и на самих солдат.

– Учёные разберутся с этим, – отмахнулся Марук. – Можно использовать защитные перчатки и наручи.

– По времени уничтожение цели дольше. А значит солдат может быть съеден быстрее, чем произведется заряд.

Марук открыл рот, но следующего аргумента не последовало.

Над залом сбора прозвучал звуковой сигнал. Солдаты последовали к своим рюкзакам и сформировали три колонны возле дверей, за которыми был медицинский сектор и пропускной пункт. Полковник с майором обменялись взглядами, ударившись на удачу кулаками.

Хан поспешил встать в начале первой колонны, как требуют правила. Марук же встал в уготованную ему вторую. Теперь они вряд ли перебросятся хоть парой слов находясь в строю.

Двери автоматически открылись, когда прозвучал второй звуковой сигнал и колонны солдат сдвинулись с места. Из серого зала в белоснежные помещения медицинского корпуса. На самом деле у многих солдат это было второе любимое место после увеселительного этажа.

– Кристина, я буду ждать встречи через сорок восемь часов, дождись меня. Ты мне обещала свидание, – с довольной ухмылкой произнёс один из парней, обращаясь к медсестре. Девушка закончила проверять зрачки и цвет глазных яблок. Опуская ему веки, она специально надавила на них, заставляя парня ойкнуть.

– Конечно, буду ждать. Цветов только не надо, – подтолкнула она его вперёд, продолжая осмотр следующего.

После получения одобрения от медицинских работников, каждый надел свой шлем.

Магнитные замки костюма щёлкнули и первые секунды дышать стало тяжко, пока эластичные трубки под воротником не заполнились увлажненным кислородом на девяносто процентов.

На пропускном пункте дышалось уже намного лучше. Хан приложил свою идентификационную карту к считывающей панели безопасности и вместе с полученным зелёным огоньком покинул безопасную зону.

***

Солнце едва успело показаться из-за горизонта, когда солдаты покинули стены базы и прошли по бесплодным землям, изрытых шинами машин вдоль и поперёк. Кругом не было никакой растительности – пустошь тянулась чуть больше километра по всему радиусу. С высоты птичьего полёта это выглядело так, будто на зелёном полотне вырвали кусок ткани и теперь там образовалась уродливая дыра. И за тем, чтобы эта «дыра» не заросла строго смотрели учёные. Растения не подпускали близко к стенам базы.