
Полная версия:
Птичка
– Да хули тебя попрекать. – отмахнулся он, нагло выудив чашку из ее рук.
Он сделал несколько больших глотков едва теплого чая и шумно выдохнул, вытирая рот тыльной стороной ладони.
– И за это два евро? – пробурчал он. – Еще и мои два евро. Да ты, мать, прожигательница бюджета. С телефоном разобралась?
Клэр кивнула.
– Отдала мастеру в центре. Сказал, что звонков нет – пусто. Только сообщения. Симка почти чистая, но сам телефон не шифрованный был, так что вытащил, что смог.
– И?
Рыжая нахмурилась, порылась рядом на сиденье и, будто по волшебству, извлекла несколько мятых распечаток. Протянула Винсу – как дань, не как помощь.
– Хрень какая-то. Но может, пригодится.
– У? – Винс вскинул бровь, перехватил бумагу и пробежался глазами.
Вопрос отпал сам собой.
На листах – цепочка исключительно исходящих сообщений. Ни одного входящего. И все как будто из блокнота сумасшедшего кондитера:
«12 порций шоколадных кексов с медом, на лилии»;
«2 литра грушевого лимонада, в горшке»;
«Печенье с орехами – синие ворота, 15:00».
– Это че за… кулинарный шифр, блядь? – пробормотал Винс, щурясь.
– Сильно сомневаюсь, что Волк любил готовить. – пожала плечами Клэр. – Но это все. Только сообщения, никаких номеров или входящих.
– Ты не знаешь, что это? – спросил он, не отрываясь от бумажек.
– Нет.
Винсент молча кивнул самому себе, медленно, почти машинально. Раз за разом перечитывал сообщения, как будто буквы могли перестроиться в нечто вразумительное, если достаточно долго на них пялиться.
– Похоже на язык сети. – пробормотал он. – Видимо, Волк не только фасовкой и раскладом крупняка занимался. А чем-то еще более серьезным.
Клэр сощурилась, как-то подозрительно глядя на Винса. взгляд – острый, с прищуром, как будто приценивается: лжет он, фантазирует или уже знает больше, чем должен.
– С чего ты взял?
– Ну, а что, блядь? Хочешь сказать, что наш Волчок просто любил побаловаться кексиками и лимонадом? – Винс покачал головой, откладывая распечатки в сторону. – Это маршруты, шифровка. И прочитать ее могут те, кто в этом варился.
– Предлагаешь, искать переводчика?
– Констатирую факт – нам нужен еблан, который эту хуету объяснит. Не знаешь кого-нибудь среди фасовщиков?
Клэр замерла, раздумывая. Потом ее лицо обрело уж слишком озадаченное выражение, на котором постепенно вырисовывалось осознание. И не самое приятное.
– Змей знает. – пробормотала она, почти не веря своим словам.
«Вот те здрасьте, хуй покрасьте.»
– Че? – моргнул Винс.
– То, – Рыжая отвела взгляд, закусила щеку. – По слухам, до того, как его поставили курировать склад, он сам фасовкой занимался. Говорят, руку набил, чуть ли не координатором мог стать. А потом его резко продвинули на склад. Ну… если верить старым байкам. Змей давно работает.
Винс уставился в одну точку, словно надеялся, что вселенная пересмотрит сюжет.
– Ты щас серьезно?
– Нет, блядь, пошутить хотела, – огрызнулась Клэр. – А то ты что-то совсем не улыбаешься. Серьезно, Винс. Змей – наш лучший шанс понять, что это за «лимонад в горшке».
– То есть ты предлагаешь… ехать на склад? – он даже не пытался скрыть тот оттенок обреченного сарказма в голосе. – К Змею. К человеку, который с радостью бы пустил тебе кишки на асфальт.
– Думаешь, мне нравится эта идея?
– Ну, по твоим глазам я понял, что ты не в восторге. – Винсент щелкнул языком, почесывая подбородок. – Прости, но придется. Эта лысая энциклопедия нам просто необходима.
***
Склад встретил привычной безысходностью и спокойствием. У входа кто-то курил, привалившись к стене: зыркнул на Винса, скалясь в молчаливом приветствии, будто говорил «жив, прикинь». Кто-то другой – молодой, с вечно жирной челкой – ткнул пальцем в Рыжую, быстро шепнув что-то напарнику.
– Змей на месте? – спросил Винс у толпы «коллег», сгрудившихся над кучей ящиков.
– Ага, – зевнул один, белобрысый со смазливой мордой. – у себя в подсобке ковыряется, вроде. А тебе че, Борзой?
«Какой у меня тут уебищный позывной все-таки.»
– По личному делу. – буркнул он, поправляя куртку.
– Так иди. – равнодушно отозвался белобрысый, но взгляд его на мгновение задержался на Рыжей.
Осекся, как будто мозг искал баланс между интересом и инстинктом самосохранения. Видно было, как в голове у него уже выстраивалась конструкция новой сплетни.
Но потом он махнул рукой в сторону ангара, будто отпуская на казнь.
– Сам знаешь, куда.
Они молча двинулись вглубь склада – туда, где вечность назад пиздили Клэр. Тот самый ангар, тот же тусклый свет, запах металла и морского затхлого воздуха, который въедался в ноздри, как напоминание.
Где-то там внутри – палеты, кучи мусора, упаковки с товаром и заветная дверь в «кабинет» Змея. Ну, как, кабинет, – его подобие. Небольшая внутренняя пристройка в семь квадратных метров.
Это был его личный «центр контроля качества» – как он сам это называл. По факту: грязный стол, пара стульев, старый холодильник, вечно гудящий на фоне, и пластиковые контейнеры, в которых хранилось все. Тут Змей проверял товар, делал пометки, «подравнивал» вес. Мелькали разговоры, что хранился там не только гер, но и кое-что поострее, если надо «усилить эффект». Но ни один долбоеб в лоб не спрашивал.
– Какие люди, ебать. – крякнул Змей, как только скрипнула грубо прилепленная к косяку дверь. – Че пришли?
Он выглядел спокойным, будто бы даже веселым. Оторвался от дел, стянул с рожи старый респиратор и выжидающе уставился на Клэр и Винса.
– Я вас внимательно. – протянул он, разваливаясь на стуле с таким видом, будто собирался наслаждаться шоу
– Мы по делу, – вступил в разговор Винсент. – Нужна твоя помощь.
– Борзой, я с тебя хуею. – гоготнул Змей. – Пропал после выезда к боссу, а щас пришел и помощи хочешь? Я че, мать Тереза?
Потом его взгляд все-таки выбрал свою цель и уперся в Клэр. С тем самым мерзким, выверенным вниманием, от которого мурашки не от страха, а от липкого отвращения. Будто в этом молчаливом осмотре он получал садистское удовлетворение – почти оргазмическое. Глазами вспоминал, как держал ее за волосы, как она пыталась не кричать. И не потому что жалел.
– Рыжая, ты как, ожила? – почти ласково поинтересовался Змей, и в его голосе не было ни капли сочувствия. – Выглядишь хорошо. Чем занята вечером?
– Слушай, – вмешался Винсент, делая уверенный шаг вперед. – Мы не за этим. У нас есть херня, которая могла бы вывести на пропавший вес. Но тут шифровка или, я хуй знает, книга рецептов.
Он достал из кармана сложенные пополам распечатки и протянул их Змею.
– Посмотри. И скажи, что тут имеется в виду.
Змей с ленцой какого-нибудь мэра или большого начальника, взял их в руки. Потом развернул и пробежался глазами по тексту.
– А, так вот че, – он провел рукой по блестящей макушке. – ну, понял. Допустим. А че мне за это будет?
– Че будет? Вес найдем.
Бумаги с шорохом легли на стол, рядом с кучей баночек и контейнеров.
– А мне-то какая разница? Теперь это не мое говно, а ваше, друг.
– Тебе ж это ни хера не стоит, – сощурился Винсент, сунув руки в карманы. – ты понял, о чем тут речь или нет?
– Я-то понял. А ты, Борзой, ни хера ты не понимаешь в этой жизни, – затянул Змей почти напевно, словно раскатывал давно любимый куплет. – Вроде мужик взрослый, а наивный, как первокурсница. Вот скажи, че я тебе помогать должен?
– Потому что, – Винсент старался сохранять спокойствие в голосе. – я заебался умолять. А с меня потом зачтется. Идет?
– Когда зачтется? На том свете?
Он покачал головой, вздохнул театрально и сделал вид, что долго думает, хотя на самом деле уже кайфовал от власти над ситуацией.
– Ладно. Допустим. Раз уж приперся. – потом снова зыркнул на Винсента. – Но с тебя причитается. Я люблю хороший бурбон. Не вот эту мочу из супермаркета, а нормальный.
– Будет тебе бурбон. И закусить, и выпить, и покурить, – нетерпеливо выплюнул Марсо. – а теперь, блядь, посмотри, пожалуйста.
Винсент прикрыл глаза на пару секунд, вдыхая медленно, тяжело, как будто воздух здесь был проклят. В душной комнатке, пропитанной химией, пылью и легким налетом дури, стоять было почти физически невыносимо. Все давило – стены, свет, сам Змей.
– Я умыться. – глухо бросил он, не дожидаясь ответа, и вышел, хлопнув дверью чуть сильнее, чем требовали приличия.
Рыжая открыла рот, чтобы вякнуть очередное «Я с тобой», но Змей остановил ее жестом.
– Стоять, красотуля. Останешься тут. – недоверчиво произнес он. – Не надо мне тут, нахуй, шастать скопом.
***
Когда ушел Винсент, атмосфера стала какой-то… Не такой. Неловкость, неприязнь, легкий привкус прошлой боли. Казалось, их просто запихнули в герметичный вакуум, где совместное пребывание возможно только технически.
Только Змей черкал что-то карандашом в распечатках.
Разговаривать было не о чем. Ни повода, ни желания. А он и не пытался – он даже не смотрел в ее сторону. Для Змея она была, как Винсова карманная собачка, которую принято таскать с собой в дизайнерской сумочке, как аксессуар.
Однако, тишина не была долгой. Заговорила Рыжая. Тихо, вкрадчиво.
– Змей, он не наш. – тихо бросила она.
– Че? – он оторвался от текста распечаток и уставился на Клэр. – Ты че, головой ударилась?
Девушка поджала губы, будто хотела себя остановить. Но не остановила.
– Мне кажется, что Борзой чужой. – продолжила Клэр тихим дрожащим голосом, наконец, поднимая глаза. – Он странный.
– Ну, – фыркнул Змей. – ты говори нормально. Что значит – «не наш»? А чей тогда?
Клэр бросила взгляд на дверь, которой пару минут назад хлопнул Винс и снова заговорила:
– Я с ним второй день таскаюсь. И мне… – она взяла очередную паузу, чтобы собраться с духом. – Мне кажется, он на кого-то работает.
На лице Змея отразился очевидный скепсис. Однако, на удивление, он позволил ей продолжить.
– Ну, и? Че твоя ебанутая рыжая башка в нем разглядела?
– А то. Мы были в морге и видели, как Волка распидорасило. Там такое мясо было, а он даже бровью не повел. И вообще ведет себя так… – замялась Клэр, а потом, вдруг, осмелела и заговорила чуть увереннее. – А еще он сегодня уезжал. Сказал – к маме. К маме, блядь. В момент, когда у нас жопа горит, а он – типа к маме. И так спокойно, будто это… обязательный визит по расписанию.
Змей, кажется, немного оживился. Перестал черкать. Впервые за все время посмотрел на нее не с отвращением, а с едва уловимым подозрением. Или даже интересом.
– К маме, значит, – повторил он наконец, скривив губы в почти-улыбке. – В разгар всей этой клоунады?
Клэр кивнула. Уже не так неуверенно.
– А ты проверяла? – тихо спросил Змей. – Где он был?
– Нет, не было возможности. Но ты бы стал к маме ехать в такой ситуации?
Тумблер в голове Змея щелкнул. Не с первой секунды, но щелкнул.
– Мне кажется, он что-то вынюхивает. И докладывает. – Рыжая посмотрела в его лицо, нервно теребя рукав кофты. – Я сначала думала, может, просто умный. Но я чувствую, что что-то не так. Не просто так он полез в это все.
– И че ты думаешь? – неожиданно для них двоих спросил Змей.
– Я не знаю. – она подалась вперед, чуть наклонившись. – Пойми, я не виновата. Но знаю, что с меня спросят. А если еще и Борзой – не тот, за кого себя выдает… Слушай, просто помоги мне.
Лицо Змея изменилось. Больше не было ухмылки, не было циничного прищура. Теперь в его взгляде работало что-то другое – внутренний механизм, который сопоставлял, переваривал. Он не перебивал. Не ерзал.
– Я просто хочу остаться в живых. Хочу, чтобы это все закончилось. Вернуться к сестре, забыть, как зовут каждого, кто вообще причастен. Но если он нас продаст…
Дверь тихонько скрипнула, заставляя Рыжую замолчать.
– За моей спиной сучишься?
***
Винсент слышал достаточно. А по растерянным мордам обоих можно было понять, что тут происходило. И что уже Змей уже достаточно подумал, понял и принял к сведению.
– И че это за хуйня, птичка? – спокойно уточнил Винс, прикрывая за собой дверь.
Рыжая вдруг сдулась. Как воздушный шарик, который проткнули ржавой иглой. Змей уставился на него, напрягшись всем телом.
– Я… Просто… – она поджала губы.
– Просто? – голос Марсо был вкрадчивым, холодным, – ни возмущения, ни истерики, но от этого было только хуже. – «Просто» – что? Просто тебе показалось, что ты можешь меня слить? – потом он посмотрел на Змея, который медленно отложил в сторону карандаш и бумаги. – И че?
Тот откинулся на спинку стула, но напряжение в теле не исчезло. Поза была расслабленной – только снаружи. Внутри у него, кажется, уже шуршала цепочка возможных действий.
– Ты, Борзой, не кипятись, – начал он, словно успокаивал дикого зверя. – Просто поговорили.
Он начал было подниматься – не резко, не угрожающе. Просто медленно, как под прицелом, выпрямился. Рука его потянулась к телефону на столе. Змей уже не думал, что делать, – знал.
– А хули к телефону тянешься? – Винсент не спешил.
– Так, нахуй, – предупредил Змей, рука зависла над столом. – не дергайся.
А он не дергался. Просто следил за рукой, судорожно пытаясь понять, что делать, блядь, в такой ебаной ситуации. Потом быстро глянул на побледневшую Клэр.
– Какая ты сука. – процедил он сквозь зубы.
И тут же бросился к столу, а вернее – к контейнеру. К тому самому, что стоял чуть в стороне от остального хлама – вычищенный, аккуратный, словно чужеродный объект среди безумия. Внутри, ровной линией – ампулы. Мутно-желтая жидкость, этикетки аптечной выверенности. Фентанил.
Винс приметил его еще тогда, как только зашел. Среди всей нелегальной грязи это выглядело слишком чисто. И он знал, зачем сети закупают этот препарат.
Он не думал – делал. Потому что Змей – уже подумал. И подумал, что Клэр права. А этого допустить нельзя.
Рывок. Удар локтем в челюсть – не сильно, но достаточно, чтобы сбить дыхание и заставить ахнуть от неожиданности. Второй рукой Винс выхватил ампулу из контейнера, сжал ее между пальцев
Зажав Змею челюсть, он вдавил ампулу в рот, резко толкнул подбородок вверх. И отскочил в сторону, едва не сбивая Рыжую с ног.
Тот пошатнулся, хватаясь за челюсть, тихо и сдавленно выругался, булькая кроваво-фентаниловым дерьмищем во рту. Но больше не издал ни звука.
И вдруг резко выдохнул, будто в легкие влетела пыль. Глаза дернулись. Зрачки сжались в точку. Кровь отлила от лица. Губы побелели. Он попятился, но ноги не слушались.
Задыхаясь, Змей инстинктивно начал хватать воздух – не дышать, а именно хватать, как рыба на берегу. Каждая попытка вдоха была молчаливым криком: без звука, но с таким выражением лица, которое орет громче, чем глотка.
Потом он обмочился. Это случилось незаметно, как предательство от собственного тела, но вполне естественно – для умирающего. Змей завалился на бок, тело в молчаливой агонии скрутило судорогой.
Пена появилась не сразу. Сначала это была просто слюна, потом кровь из десны, где он порезался стеклом ампулы. И лишь после – розоватая вспененная хуйня, сопровождаемая звуками истеричного причмокивания.
И когда тело дернулось в последний раз – вышел еще один подарок. Вязкий, вонючий, теплый, он смешивался с запахом мочи, пачкая штаны и бетон.
Смерть выжала из него все. И дух, и говно.
Винс не двигался. Глаза распахнуты, рот приоткрыт, дыхание – короткое, хриплое, как у человека, только что вынырнувшего из ледяной воды. Он будто ждал, что тело сейчас поднимется и рассмеется: «Да ты че? Думал, я ей поверю? Просто проверка на прочность, забей». Но тело не двигалось. И смеха не было.
Ужас внутри Винса не был драматичным. Он был животным.
Клэр не выдержала.
Она отвернулась резко, с хриплым всхлипом, и вывернулась на месте. Резко, громко, бесславно. Желудок не дал даже секунды фальшивой гордости. Из нее вырвалась струя желтой, кислой блевотины, ударив по полу в четырех шагах от новоиспеченного покойника.
Винсент, наконец, опомнился. Рефлекс подсказал, что делать. Одной рукой он схватил распечатки со стола, а второй – ебаную предательницу, которая доблевывала в угол.
Они вдвоем буквально вывалились из Змеевой коморки. Хотя, точнее было бы сказать, могилы. Винс заорал почти сразу – громко, чтобы слышали все. Спрятаться или сбежать тихо просто не вышло бы. Каждая шавка снаружи видела, что Рыжая и Борзой шли к Змею. А если тихо уйти не получится, то нужно делать это громко.
– БЛЯДЬ! ЧЕ ЗА ХУЙНЯ?! КТО-НИБУДЬ, НАХУЙ! – Винс вырвался на улицу, жадно глотая свежий морской воздух, даже не глядя в сторону Клэр.
– Ты че, Борзой?! – ошалело захлопали глазами парни, которые до сих пор «курили» снаружи.
– Ебанулся что ли?
– Не ори, блядь! Какого хуя происходит?
– Я?! Это у вас тут какого хуя происходит?! – рявкнул Винсент. – ЧЕ СО ЗМЕЕМ?!
– А че с ним? – смазливый белобрысый опасливо покосился в сторону ангара.
Кто-то не стал ждать объяснений, а сразу сорвался с места и исчез в потемках склада. А кто-то остался.
– Да ниче, блядь! Он ширялся? – продолжал срывать голос Винс, как можно крепче сжимая руку Клэр, только бы она ничего не ляпнула.
– Че?
– Ширялся или нет?!
– Ну… – один из типов замялся. – Хуй знает… Вроде, нет.
– Вроде?! – голос Винса сорвался на резкий окрик. – У него, сука, передоз! Мы с этой мандой рыжей по дороге посрались, – для убедительности он резко дернул Клэр за руку, как будто подтверждая только что выдуманный скандал. – Задержались. Заходим…
Но договаривать не пришлось. За стеной уже зашуршали кроссовки, затопали ботинки – кто-то услышал, и кто-то уже понял. Паника подступала теперь не к Винсу.
Он бросил взгляд на ближайшего, зло, резко:
– Скажи мне прямо – он что, химичил?
Тот промямлил что-то нечленораздельное, но Винсу уже было не нужно. Ему даже не нужно было вообще что-то говорить. Неужели настолько убедительно?
– Бля, реально! – запыхавшись, бросил один из вернувшихся. – Лежит… там пена… там…
– И че делать?!
– Дрейку звони!
– А скорую?!
– Да ебать его в рот, твою скорую!
– А боссу че сказать?
Голоса загудели в возмущении, ругани и панике. Один, молодой новенький пацан, дрожащими руками уже тянулся к телефону; другой – сбивчиво объяснял остальным, что видел; а третий так вообще испарился – поскакал разносить новость и звать остальных.
Винс сделал шаг назад, потом второй. Бросил что-то вроде «я щас тоже…» – и даже не закончил предложение. Просто потянул за собой охуевшую птичку, которая даже не сопротивлялась, а просто пялилась в пустоту.
Они свернули за угол, скрылись за палетами и растворились в кишках складских помещений. Позади осталась истерика. Впереди – тишина. Винс остановился только когда территория порта осталась позади.
Он даже не посмотрел на нее. Как и она – не смотрела.
– Об этой хуйне мы с тобой еще поговорим. – процедил мужчина сквозь зубы, наконец, отпуская руку Рыжей. – И поверь мне, блядь…
Винсент пошарился по карманам, дрожащими руками нащупал зажигалку и пачку сигарет. Закурил, даже не удосужившись смахнуть со лба пот.
– …этот разговор тебе не понравится.
Глава 12. И ты, Брут
Винс даже не подумал, куда идти дальше. Поэтому просто шел прямо – по ебеням, минуя пустырь. Впереди красовалась какая-то убогая недостроенная промзона, огороженная ржавой высокой сеткой.
Клэр зашагала чуть позади, ее потряхивало. Только иногда всхлипывала, кусала губы и старалась даже не смотреть в сторону Винса. А вот он сам периодически поглядывал на эту бесстыжую тварь. И даже первым нарушил тишину, – конечно, уже после четвертой сигареты подряд:
– Ты тварь. – выплюнул Винс. – Ты знаешь, что ты тварь?
Она молчала.
– Ебаная крыса, – продолжал он, затягиваясь. – увидела возможность и решила меня слить? Змею?
Винсент как будто говорил в пространство, в сетку, в гулкий ветер, что гулял между бетонным обломками.
– Змею, блядь. И не поколебалась, сучка. Даже не подумала своей башкой куриной.
Он швырнул недокуренную сигарету на землю, остановился, втаптывая ее в песок. Клэр встала чуть поодаль, буквально в трех шагах.
– Не молчи, сука.
Винсент стиснул зубы, с каждой секундой тишины ощущая все большее раздражение, которое уже невозможно было сдерживать. И не сдержал. Резко развернулся к ней.
– Я сказал, не молчи! – рявкнул мужчина, хватая Клэр за грудки. – Почему?!
Рыжая дернулась, но не сопротивлялась. Просто смотрела, еле сдерживая слезы.
– Почему? – прошипел он снова, ближе, прямо в лицо. – Ответь, мразь. Хоть одно, блядь, слово скажи.
Она сглотнула. Губы задрожали, подбородок дрогнул.
– Потому что ты бы меня не спас! – сорвалась Рыжая. – Потому что я испугалась!
Клэр попыталась дернуться назад, но Винс держал слишком крепко.
– Я думала, что ты меня сам убьешь и подставишь! Мне было страшно!
Голос ее дрожал, но не от слез – от истощения. Теперь тон стал чуть тише, будто она не говорила, а просто выдыхала каждое слово.
– Я не знала, сколько у меня времени. Но знала точно – никто за меня впрягаться не будет. Ни ты, ни Лютер, ни Змей. И я сделала ставку.
Винсент смотрел на нее несколько секунд. Он мог ударить. Захотел – пальцы чуть дрогнули. Но не ударил.
– Ты… че? – прохрипел он, отступая на шаг. – Ты тупо выбрала, кто, по-твоему, сильнее?
– Да.
– И это оказался Змей?
– Это оказался не ты.
– Тогда все честно, птичка, – наконец сказал он. – Ты продала меня, а я убил твоего гаранта.
Он кинул на нее взгляд.
– И теперь мы оба в минусе. Поздравляю, сработались. – он раскинул руки в стороны и сделал два шага назад. – Охуенно! Просто потрясающе!
Клэр тоже молчать не собиралась.
– А что мне оставалось делать?! – крикнула она в ответ. – Ты ни хрена о себе не говоришь! У меня ощущение, что ты просто водишь меня за нос! Что врешь мне!
– О, ну прости, что я, сука, не раскрываю тебе душу! – затянул Винсент, театрально приложив руку к сердцу. – И это повод, блядь, меня этому уроду скормить?!
– Да не в этом дело..! – Клэр уже была готова вмазать ему снова. – Сука! Пойми и ты меня!
– Да ты че? – он вопросительно вскинул брови. – И как же мне ВОТ ЭТО понимать?
Клэр уж было открыла рот, чтобы вкинуть очередной свой ничтожный аргумент, но Винс не остановился:
– Только не надо прикрываться своей ебаной сестренкой, ладно? Не надо, блядь, вести себя так, будто у тебя одной в жизни полный пиздец. Мне тоже ни хрена не сладко. Вот прямо совсем ни хрена! Только я тебя, суку, не подумал бы слить!
– А с хера ли мне тебе вообще верить? Откуда знать, что не слил бы?
Винсент не выдержал. Он громко и протяжно заорал, вскинув голову к небу, сжимая голову руками так, будто пытался удержать ее на месте. Затем застыл, вперившись взглядом в пустоту с таким видом, словно был готов сейчас же встретиться с Господом и оформить ему в челюсть.
И снова завопил:
– КАКАЯ ЖЕ ТЫ ДУРА-А-А! КАКАЯ ЖЕ ИДИОТКА..! ОВЦА..!
– НЕ ОРИ НА МЕНЯ! – взвизгнула Клэр и даже притопнула ногой. – ТЫ САМ ВИНОВАТ!
– ДА ТЫ ЧТО? – гаркнул Винсент, будто в этот момент не знал, орать или разрыдаться. – Я, блядь, виноват в чем? В том, что вышел на три секунды, а ты уже запиздячила монолог для Змея! Че, готовилась?!
– Ты виноват в том, что… что ничего не говорил! Ты вел себя подозрительно, а это даже слепой бы заметил! Серьезно?! Думал, что я настолько дура?! Да я…
– Охуительное наблюдение! Вот оно тебе и вылилось в труп, нахуй! – Винс договорить не дал, только заорал еще громче, точно надеялся, что обязательно станет легче. – У меня на руках, сука, ТЕЛО! И у тебя на руках ТЕ-ЛО!
– Я В КУРСЕ! ТЫ ПРИ МНЕ ЧЕЛОВЕКА УБИЛ!
– Не вздумай отмазаться, сука! Если бы не твой язык пиздлявый, то никто никого бы не убил!
Рыжая замолчала, открыв рот, точно пыталась уловить ртом воздух для следующей фразы.
– Это МЫ виноваты, Клэр. – Винсент заговорил тише. – Это МЫ его убили. Это МЫ поспособствовали этому пиздецу.
Она стояла, не мигая. Все ее тело дрожало – от злости, бессилия, или того самого момента, когда душа пытается покинуть тело, но ей не дают визу.
– Ты понимаешь, ЧТО нас ждет? – продолжал он, отчеканивая каждое слово. – Пиздец. Если Лютер узнает…
– Не узнает. – Клэр замотала головой. – Это же был… Несчастный случай…
– Фентанил, блядь, это был.
– Они ведь не будут искать следы..? – Рыжая внезапно попыталась то ли успокоить себя, то ли оправдаться. – На это нужно время… Да и мы ушли так, что ничего не понял…
В этот момент в Винсенте что-то тихо сдохло. Как таракан за холодильником. Он посмотрел на нее с выражением лица, в котором смешались испанский стыд, хроническое разочарование и философское «какого хуя я здесь вообще делаю».