скачать книгу бесплатно
Нет, не браслет, конечно, и не серьга – их ведь развивать нельзя. Да и погибнуть они не могут.
– Так что же такое этот ваш великий дар?
– Тебе этого знать необязательно, – отрезал Алекол. – Во многих знаниях, как говорится в вашем мире, есть многие печали.
Ага. Скажи еще – много будешь знать – скоро состаришься.
Пока понятно лишь одно: тайну дара он не раскроет. Почему?
Ладно, зайдем с другой стороны:
– А у тебя есть дар?
– Нет. Я – культурник. Служу культу Великого Каала.
– Значит, ты – хооз?
– Тоже нет. Культурники – отдельная прослойка населения. Они сами по себе, не коол-аидры, ни коол-хоозы.
– Ладно, пусть так. А у меня есть дар?
Он снова рассмеялся. Ответил:
– У тебя его тоже нет. Знаешь, почему? У женщин не может быть аидр-мулов.
– Даже у ведьм?
Он прекратил улыбаться. Ага, я, кажется, попала в точку.
– Все, лекция окончена, – сказал он сухо. – Пропусти меня.
Я не двинулась с места.
Он повел бровями:
– Тебе что, не надо сегодня работать?
Ой, надо, надо. Тут он прав. Работы вагон и маленькая тележка. Пришлось посторониться. Алекол шагнул в проем, но остановился и сказал:
– Завтра приду в последний раз. Потом сама будешь приходить. Мой павильон находится в саду.
– А мне можно? – удивилась я.
– К культурникам можно приходить всем. И всегда. Но ты заходи утром.
– Я подумаю, – сказала я, совершенно точно зная, что никуда приходить не собираюсь.
Алекол удалился. Я рассовала по карманам тряпки, взяла швабру и ведро с водой – интересно, откуда оно появилось? Наверное, Кари принес, пока я спала – и отправилась в зал, тот самый, проходной, с психоделическими картинами на стенах.
Вот же странное дело. На этот раз мне не понадобился проводник. Я совершенно точно знала нужный маршрут. Третий поворот направо, потом второй налево, потом два раза направо и один раз налево. Все. Дошла. Неужели мой топографический кретинизм поддается корректировке? Чудеса, да и только!
Зал, несмотря на вычурность и помпезность, мне нравился. Он был оазисом в каменном лабиринте коридоров, ярким пятном среди мрачного камня. Светлым, блин, лучом в темном царстве. Как бедняжка Катерина из «Грозы». И сейчас мне предстояло сделать его еще более светлым.
На подоконнике пыли мало, видимо, здесь кто-то вопреки заверениям Кари иногда вытирал. Не исключено, что своими штанами. Подоконник в зале широкий и невысокий, выполненный из единого монолита светло-розового полупрозрачного камня. Похоже на кварц. Интересно, удобно ли на нем сидеть? Я тут же проверила. Удобно!
А за окном…
Я тут же забыла про уборку.
За окном раскинулся замковый парк. Ух, какой огромный! Эх! Ровными рядами вдоль дорожек, выложенных камнями, росли кусты и деревья. На круглых и прямоугольных клумбах бушевало яркое разноцветье. Я поискала глазами домик Алекола. В дальнем углу сада за деревьями просматривалась какая-то крыша. Наверное, это он и есть.
Прямо под окном маячил какой-то тип в черной кожанке с металлическим заклепками, эдакий средневековый металлист. Впрочем, не металлист – на его поясе я заметила ножны. Наверное, стражник. Я постучала в стекло и помахала рукой. Он заозирался, увидел меня, отшатнулся и сделал рукой тот же жест, что Алекол – спираль в воздухе. Осенил меня, значит, круговым знамением. Я показала ему язык, слезла с подоконника и отправилась скрести, мыть и вычищать.
В принципе, работа предстояла несложная. Как я уже говорила, грязи как таковой не наблюдалось, лишь такая же мелкая крошка, как и вчера в коридоре. Надо попросить у Кари перчатки, вспомнила я, иначе все руки изрежу – некоторые мелкие камушки тут тоже были весьма острыми. Я аккуратно собирала их мокрой тряпкой и прополаскивала ее в ведре. Несмотря на предосторожности, ладони уже слегка саднило.
Абстрактные картины так и притягивали взгляд. Нет-нет, да и поглядывала на них. Что за местный Кандинский эдакую психоделику изобразил? Определенно, у него имелся дар. Я в очередной раз скользнула взглядом по живописи, и вздрогнула. Узор на одной из картин, синей, прямо на моих глазах чуть-чуть изменился – спираль, расположенная в центре, закрутилась немного туже. Я потерла глаза, проморгалась. Показалось или нет?
Постояла, понаблюдала. Больше никаких движений не заметила. Наверное, показалось.
За диванчиком, аккурат у стены, валялись несколько скомканных бумажек. Я попыталась отодвинуть диванчик. Ничего не вышло, даже на миллиметр не сдвинула. То ли он намертво приделан к полу, то ли слишком тяжел. Пришлось подтыкать подол и, расплющившись, забираться под диван.
Схватила бумажки, выкинула наружу, вытерла тряпкой у стены и уже собиралась выползать, как услышала звук открываемой двери. Наверное, кто-то шел к Руби. Что ж, подожду, пока он пройдет и выберусь. Иначе бедолагу может хватить удар от испуга.
Однако вошедший вовсе не собирался покидать зал. Он медленно прошелся вдоль окна, потом повернул и протопал обратно. Наконец замер лицом к окну, не собираясь двигаться дальше. Из-под дивана мне были видны лишь коричневые башмаки с металлическими пряжками. Дорогие, наверное. Значит, не хозработник-хооз, а кто-то из господ, имеющих великий дар.
Лежать было не очень удобно, и я надеялась, что он вот-вот смоется, чтобы я смогла спокойно домыть пол и тоже смыться. Так хотелось закруглиться сегодня пораньше, поизучать наконец-то тетрадку, пока не явился Тапис со своим дружком и его порванной рубахой.
Ничего подобного. Человек стоял и никуда не собирался смываться.
Дверь снова открылась. Вошли еще двое. Поприветствовали первого. Знакомые голоса, между прочим.
Ну, конечно! Я едва не застонала от досады. Шико с теми самыми дружками, Поларом и Каррапом. Теперь шевелиться и тем более вылезать нельзя ни в коем случае. Снова начнут издеваться. Не то, чтобы издевка сильно трогала, но… Все равно неприятно, согласитесь.
– Да славится… – начал Каррап.
– Хватит, братик, – недовольно пробасил Полар. – Перед наставником выделывайся, а мы тут все свои. Так, Шико?
– Угу, – отозвался Шико. – Но все-таки не забывайте, за нами могут наблюдать. Или подслушивать. Поэтому давайте соблюдать этикет.
– Да ну, – Полар, кажется, был недоволен. – Кому надо за нами следить? А даже если и так. Завтра малыш уезжает, это уже решено. Я тоже надеюсь отбыть со дня на день. Так что эксцессов не предвидится. Кстати, как проходила твоя учеба в институте, Каррап? Весело проводил время?
Каррап издал долгий вздох:
– Даже не вспоминай, брат. Весело – не то слово. Это было… незабываемо.
– Ведьм видел? – осведомился Шико.
– Ну… Издали видел.
– Да ладно, – хохотнул Полар. – Только издали?
– Я их боюсь, – тихо проговорил Каррап. – Они ведь могут душу вытянуть, как коварная Даал.
– Брось, все эти рассказы про Даал и Баала – только легенда. Хотя… иногда я думаю, что доля правды в ней есть.
– Каррап, ты даже на ритуал не останешься? – это Шико.
– На ритуал… Наверное, нет. Может быть, приеду в составе королевской комиссии. Если возьмут, конечно. Очень хочется поприсутствовать на ритуале вручения дара, но именно с бездельниками, присылаемыми королем. Совсем другой уровень, верно?
Он хохотнул, продолжил:
– А ты, Шико, будешь ассистировать отцу?
– Это еще не решено, – отрезал Шико.
– Точно будешь, – сказал Каррап. – Раз уж ты помощник мага и его преемник, как же без тебя? Он, кстати, начал вводить тебя в курс дела?
– Дал некоторые книги для изучения, и все, – в голосе Шико слышалось раздражение. – Я надеялся, что он сразу даст мне работу, но Руби постоянно находит какие-то отговорки.
– Не переживай, еще будешь отбиваться от кучи дел, – успокоил Полар. – Вот я бы, например, хотел подольше отдохнуть перед началом службы. В академии управления нам совсем не давали продыху, ей-ей. Сейчас я просто блаженствую, оказавшись в родном доме. Кстати, может, в детинец наведаемся, а? Вспомним годы золотые, с наставниками пообщаемся.
– Я только оттуда, – сказал Каррап. – Но, знаешь, Полар, там… как-то все по-другому. Неужели и мы были такими когда-то?
– Какими – такими?
– Ну… забитыми, запуганными. Странными. Я хотел поговорить с младшими братьями, но они не идут на контакт. Шарахаются. Смотрят круглыми глазами и молчат. Печально…
– Это следствие строгого воспитания, Каррап, – жестко сказал Шико. – Будущие мужчины должны соблюдать дисциплину. Только дисциплинированные хоозы и аидры нужны нашей стране. Иначе… Иначе они могут пополнить ряды диких хоозов.
– Наверное, ты прав, брат, – покорно сказал Каррап. – И все же… Чтобы а-мул выбрал тебя, надо иметь определенную степень свободы.
– Разве у тебя она была? – возразил Полар. – Брось, Кар, вспомни. Ты из нас троих был самым тихим, самым старательным, именно за это ты получил дар творчества. Шико всегда стремился делать все лучше всех, к тому же не спорил с наставниками. И вот он – будущий маг. Что до меня…
– А что до тебя, ты был старшим по комнате. Строил нас не хуже наставников. Видимо, поэтому ты и отправился в академию управления. Кстати, а там ведьмы обучаются, нет?
– Еще чего! – фыркнул Полар. – Только там их и не хватало. Впрочем, на других курсах есть парочка. Но я считаю это нонсенсом. Они не способны мыслить рациональны, потому что привыкли жить чувствами, а это, как вы понимаете, не совместимо с управлением.
– И почему в других странах их не уничтожат, как в нашей? – грустно сказал Каррап.
– Да потому что там не умеют создавать детей без их участия!
– И мы пока не умеем, – возразил Шико. – Соль змеи, кстати, нам тоже очень нужна. Поэтому вынуждены терпеть…
– Недолго, – сказал Полар. – Недолго, брат. Кстати, та ведьма, что облила тебя вчера водой, – она та самая?
– Не знаю, та или нет, но она не ведьма. Ты же сам знаешь, что творят истинные ведьмы, стоит им переступить порог замка. Руби строго следит, чтобы ничего подобного не произошло.
– Они все ведьмы, – жестко сказал Полар. – В душе – так точно. Поэтому я не намерен с ними сентиментальничать. А уж поиздеваться над ними сам Каал велел. Хорошо мы вчера над ней посмеялись, правда, братья?
– Смеяться над убогими жестоко, – сказал Каррап и хихикнул. – Но весело.
– Кстати, а где она сейчас? – спросил Шико. – Наверняка моет коридоры, у нее же другого дела нет. Может, найдем и продолжим?
Внезапно они замолчали. Я не понимала, почему. Ясно, что они собирались найти меня и продолжить издеваться. Вот только в мои планы это не входило. Больше всего хотелось, чтобы они убрались. Топайте, молила я мысленно, у вас много-много важных дел. Шагайте отсюда, выметайтесь.
Черта с два. Они не уходили. Стояли и молчали. В этом молчании мне почудилось нечто угрожающее.
Вдруг я услышала тихое звяканье. Что это?
Догадалась и похолодела. Они наконец-то обнаружили мое ведро! Кто-то пнул его ногой, вот ручка и звякнула. Все. Мне конец. Сейчас они выволокут незадачливую поломойку из-под дивана.
11. Атас! Меня застукали!
Притворяешься? Притворяйся дальше,
но смотри не погибни при этом!
(совет дикому хоозу)
Они не торопились обнаруживать мое присутствие. Уходить, впрочем, тоже. Напротив, подошли к дивану и уселись на него. Все трое. Я почувствовала, как меня буквально размазало по полу. Лежать на камне и так было холодно, а тут еще сверху три кабана пристроились. И что теперь делать?
Заговорил Шико, нарочито громко:
– Не находите ли братья, что диван за наше отсутствие стал каким-то жестким?
– Нет, брат, – так же громко возразил Полар. – Напротив, он стал мягче! Будто кто-то положил под него одеяло или подушку!
– Почему нет? Давай посмотрим, может, и подложил.
Они вскочили мгновенно, наклонились, и вот уже на меня пялятся три ухмыляющиеся физиономии.
– Ба, – сказал Шико – кажется, отец сообразил, как надо правильно использовать ведьм.
– Под диваном им самое место, – подхватил Полар.
– А ей там удобно? – заботливо спросил Каррап.
– Конечно, удобно, – сказал Шико, – иначе она давно бы выбралась наружу! Они вообще привыкли спать на камнях, а уж подслушивать чужие разговоры – просто шмандриками не корми!
– А ну вылазь! – вдруг рявкнул Полар прямо мне в лицо.
Я пулей вылетела из-под дивана, злая и окоченевшая. Парни окружили меня и оттеснили в угол, не давая возможности покинуть зал.
Странно, я совсем их не боялась. Ну ничуточки. Вот только пусть попробуют мне что-нибудь сделать!
Они ничего не предпринимали. Просто стояли и смотрели. В глазах их светилось торжество. Хорошо воспитанные и прекрасно образованные молодые люди предвкушали дальнейшие издевательства над простой бедной поломойкой. Ну еще бы, ведь больше не перед кем утвердить свое превосходство.
– Тоже мне, благородные господа, – презрительно бросила я. – Что, трое на одну, да?
