скачать книгу бесплатно
Эти последние слова, были совсем не понятны тем, кто шёл за ним следом. Но, так как они были адресованы только Агнис, никто не встрял в их разговор. А Агнис, погружённая в горесть воспоминаний, наверное, не обратила на них внимания… или знала об этом сама.
– Ну и как же ты отомстила, Агнис? – спросил, отошедший от своих воспоминаний, Вождь Гетулик Сарбон.
– Я его, эту бестию, выслеживала полгода. Как, впрочем, и… тех… волков… А с этим… В одном из его излюбленных мест я поставила капкан, но не смертельный. Он, наконец, задел его и получил в свой зад шип, из острого кола бука. Он в бешенстве стал искать обидчика, и я… показалась ему… Всё было честно. Он бросился за мной… так всё и произошло.
В этот момент, кустарник расступился и Вождь Гетулик увидел, что Агнис входит в грот пещеры, но она не была тёмной. Далее, светился дневным светом сквозной проход через всю полость скалы. Гетулик понял, что здесь, в этом месте, существует проход, через гряду скал считавшуюся непроходимой.
«– Потрясающе! Проход на ту сторону хребта скального нагромождения! – Восторженная мысль пронзила мозг Вождя. – А я сомневался в ней?!»
– Агнис ты знаешь все тропы этих окрестностей? – вдохновлённо спросил Гетулик Сарбон.
– И не только этих. – Улыбнулась девушка. – С отцом я доходила до троп Пиренеев.
Вождь Гетулик не поверил ей.
– И что же ты там делала с ним? – спросил он с блеском сомнений своих глазах.
Агнис пожала плечами.
– Не я. Папа, встречался с теми, кто живёт на Капище. Он часто ходил к ним. Они всегда ждали его…
Агнис замолчала, что-то вспомнив.
Гетулик, не понял в её словах многого, но… решил далее не развивать эту тему. Его сомнения в отношении действий девушки рассеялись и он, сам, с укором, поразмышлял над своими предыдущими чувствами.
«-… Да. Я недавно поучал Ганнибала о науке распознания людей… А сам, только что, засомневался в светлой девушке. А ведь, я сразу… Сразу! Почувствовал… к ней какое-то необыкновенное доверие… Почувствовал… но… далее, дорога, разбудила неосознанность сознания, а оно, в свою очередь, клубок сомнений… Вот он… спутывающий наши мысли вихрь… Вот, это и уводит нас от истины… мы первые истинные чувства, „накрываем“ последующими, ведущими нас в свой собственный мир ошибок, коей мы называем „дорогой“ жизни… Да… дорогой, кою рождаем сами…, но виним в этом несуществующую судьбу…»
– Что будет с Миленой? – вдруг, услышал он голос Агнис.
– Всё будет хорошо. Агнис. Её уже доставили к твоему дяде и тёте. Всё будет хорошо.
– Это я виновата. Я повела её на этот холм. Если бы не я… – говорила Агнис, но Гетулик перебил её.
– Нет, Агнис! Всё может случиться в жизни. Всего, что может произойти, предположить, просчитать и избежать никому не удастся! Россыпь различных случайностей, каждодневно рассыпается в нашем мире. В какую-нибудь… да наступишь…
Агнис обернулась к идущим позади них… воинам, выискивая глазами… Ганнибала. Найдя его, она снова повернулась к видневшемуся далее просвету выхода из скального тоннеля…
В скором времени они вышли из пещеры и оказались в скальном коридоре, заворачивающим влево… за выступ скалы. Агнис села на лошадь, кою всё это время вела за собой… Пока, это делали другие, она, как показалось Гетулику, с укором, взглянула на молчаливого, почему-то, Ганнибала, тоже садящегося на своего Малыша. Но тот, занятый какими-то размышлениями, не заметил этого взгляда девушки.
«-…а девушка, похоже, заинтересовалась нашим героем?! – Отметил про себя Вождь Гетулик, – Но он погружён в себя… Интересно, о чём это он так задумался?.. Они сверстники… это несомненно…»
– А сколько тебе лет, Агнис? – спросил Вождь Андалузии.
– Моя жизнь прошла все шестнадцать чертогов Сварги. Весь круг от рождения. Начнётся второй круг. – Ответила Агнис и снова взглянула на Ганнибала.
«-… Точно! Ей только исполнится семнадцать…»
Отметив, про себя, этот штрих её возраста, Гетулик спросил:
– Так ты живёшь с тётей Миленой? А твоя мама?
Только сейчас, Ганнибал отвлёкся от своих размышлений и взглянул на девушку с интересом, ожидая ответа.
– Моя мама иберийка. Она умерла. Когда мне было только восемь лет. Это было давно. – Агнис вздохнула.
Гетулик Сарбон следил за реакцией Ганнибала и увидел, что тот, прослушав ответ, опустил свой взгляд на шею своего жеребца.
«-… неужели наш герой не поражён красотой девушки? – этим вопросом Вождь Гетулик, „терзал“ свой разум. – Я знаю, что Гамилькар, не советовал ему заводить в Карфагене „сердечных“ дел. Наверное, из-за того, что знал о скором его отбытии оттуда – сюда… Но, здесь, ведь уже не Карфаген! А сердце юноши не имеет защиты перед чарами истинной женской красоты! А такую… не заметить трудно! Хотя… он всё время опекал сестёр… Сестры его, конечно же, красивы. Набил глаз красотой?! Не поверю… Мужчина не может чувствовать себя мужчиной, без привязанности к женщине… Не может. Если, такое произойдёт… когда-либо… – это будет конец мира! Конец, промысла Божьего… Хотя, один такой народец… уже есть.»
Гетулик в момент своего раздумья поглядел на Ганнибала и увидел, что тот, кротко и тайно, бросает-таки на неё свои взгляды, полные укора в чём-то.
«-…ан нет! Я не ошибся! Он искоса любуется ей! Так… всё верно… Наш герой… под впечатлением.»
Вождь Гетулик, удовлетворённый своим наблюдением и догадкой, оглядел обоих, скрытно посматривающих друг на друга.
«-… Значит, они оба сражены стрелами того самого интереса, который со временем может перерасти в чувство… Эх! И добавятся же, для Гамилькара, хлопоты…»
В этот момент, в разговор вступил, молчавший до этих пор Ганнибал:
– Я знал, одного потомственного охотника. Он, в детстве, многому обучал меня. Применить те знания, не было возможности и…я, наверное, многое утерял… – Ганнибал говорил это, как бы вспоминая о том человеке, не смотря ни на кого в момент произнесения этих слов. – Он, говорил мне, что охота – это не лёгкое ремесло. Подчас, опасное для мужчины. «… ты, Ганнибал, говорил он, находишься один на один со зверем. Имеющим, в отличии от тебя, оружие, кое невозможно утерять: обоняние, чувство опасности, невероятный для человека слух, невероятную прыгучесть, ловкость и гибкость тела, ко всему и набор когтей, клыков, рогов, копыт, яда… Против всего этого, ты можешь поставить только свою отвагу и людскую смекалку с оружием, кое у тебя, в самый важный момент схватки, может соскользнуть с руки, выпасть или утеряться в борьбе. И ещё не известно, кто кому ставит ловушку: ты – природе, или природа – тебе!.. Вот, невидимые стороны охоты…»
Агнис с интересом прослушала слова Ганнибала.
– Это был твой соплеменник, Ганнибал? – Агнис первый раз назвала его по имени.
– Нет. Он просто жил у нас в доме. Какое-то время жил.
– Он был пленником? – Спросил Гетулик Сарбон.
Ганнибал был в тупике и не знал, как именно ответить на этот вопрос, который раньше, в его детстве, совсем не вставал перед его логикой. Пока он молчал, подыскивая подходящий ответ, Агнис задала свой вопрос.
– Пленник?! – Она в недоумении посмотрела на Ганнибала и Сарбона, – вы уводили людей в рабство?! В плен?
– А не могу, точно, охарактеризовать его пребывание в нашем доме. Родом он был из Апеннин. Привёз его мой отец. Да…, наверное, вначале, он был как пленник… Шла война и пленные были и с той стороны…, и с нашей… Но, когда война кончилась… он сам решил остаться в доме. Его уже никто не удерживал. Это я знаю точно! Далее, он был у нас… как, домочадец… Один из наших… домочадцев. Его звали Целий. Мы с ним довольно длительное время общались… очень длительное. Это было во время войны в Песках. Отец воевал с наёмниками горы Эрик. Я тогда не понимал, как те, кто столько времени, играли со мной и братом Магоном на горе… в том лагере, вдруг, в одночасье, превратились в страшных наших врагов?.. И отец… человек, коего они уважали и любили… там, должен теперь их всех уничтожить, как угрозу своему родному городу?! Так кричали люди на улицах Карфагена, провожая его на войну…
Ганнибал замолчал, погрузившись в воспоминания тех времён.
Теперь, голос подала Агнис, заметив:
– Он, тот охотник, наверное, многому тебя научил. Я видела, как ты двигался в зарослях. Если бы, я, в тот момент, могла в тебя выстрелить – я бы это сделала! Просто, ты не дал мне такой возможности, постоянно, прикрываясь «штрихами» местности и зарослей. Я уже тогда поняла, что человек, приближающийся к месту ранения тёти Милены, знаком с приёмами охоты!
Это честное признание девушки, удивило, даже, видавшего виды Вождя Гетулика Сарбона.
«-… Да! Не хотел бы я попадаться в „поле“ видимости её охоты! Но она честна…» – Такие мысли пронеслись в его голове в этот момент.
– Да, научил. – Отвечал в это время Ганнибал, – тогда, латинян в нашем доме было много. Не только он… И каждый, что-то оставил во мне своё. – Задумчиво, отозвался Ганнибал
– А, я знаю о ком ты, Ганнибал говоришь. Как они сейчас именуются? Карислав и Макар! так, по-моему?! – Произнёс Вождь Сарбон свою догадку.
Агнис удивлённо подняла брови на обоих, но ничего не сказала.
Ганнибал, поглядев на Вождя, улыбнулся.
– Нет. В доме были не только они… Но, это не важно. Те, о ком ты упомянул, были для меня примером стойкости и отчаянной храбрости. Столько же в них было и смекалки…
– Это верно. Твои слова полностью совпадают с моими наблюдениями! – Согласился Вождь, покачав головой.
– Нам пора, увеличить скорость! – Подала голос Агнис. – Здесь, уже возможно скакать без опасности травмировать ноги лошадей!
Гетулик и Ганнибал, переглянувшись, тут же, задали новую скорость движению отряда… подстроившись под шаг коня Агнис.
Глава 8
С границ влияния Союза Протектора Иберии, суффета Карфагена, стратега Гамилькара Барки, а вернее с северной стороны границ, созданной им Державы, приходили тревожные вести. Больше всего они приходили со стороны Тартесса, последнего города прошлой войны, у коего остановил своё наступление Гамилькар, заключив мир с племенами кельтиберов. Сам, стратег, выслушивая прибывающих к нему гонцов, из окрестных в тех местах городов и крепостей, замечал противоречивые, иногда совсем не сходящиеся, не стыкующиеся друг с другом, новости и сообщения. Но, всё равно, все они вызывали крайнею озабоченность, ввиду протяжённости тех вражеских границ, с коих могло начаться вторжение.
Он (Гамилькар) уже знал, что и Абаба, и Вождь лузитан Брино Корбуло, вместе с присоединившимся к ним Вождём Тестолапием, по донесениям разведки, ждут какого-то «третьего» Вождя, пока таинственного для всех. И Гамилькар понимал, что с появлением этого таинственного третьего «помощника» – война заполыхает в полную силу.
– … Мавры двигаются крупными отрядами. Численность таких отрядов по пять-шесть тысяч всадников. – Догладывал один из номархов прибывших дозоров из тех мест, – Но сам Абаба, с основными силами, пока стоит на месте.
Гамилькар переглянулся с Теоптолемом.
– А сколько по вашим данным всё число армии Абабы? – Спросил Теоптолем.
– У самого царя сорок тысяч мавров. Эти цифры подтверждены. Но к нему примкнуло ряд мелких вождей кельтов. Тех, кои не могут примкнуть к своим крупным Вождям, таким как Брино и Тестолапий, так как будут «проглочены» неуёмными аппетитами, упомянутых Вождей. Поэтому, они присоединились к иноземному царю, дабы, оставить за собой право делить плоды победы, если таковая последует… Поэтому, у царя Мавров, сейчас, уже пятьдесят тысяч общих войск.
– Многовато. – Покачал головой Гамилькар. – Тысяч двадцать у Тестолапия. Если не больше, так как он приведёт и ареваков. А если, к ним присоединится ещё и третий?!
– Ты, забыл посчитать силы и Брино Корбуло. – Напомнил Теоптолем.
– Того мы хорошо потрепали в прошлой войне. В начале прошлого года. Я думаю у него вряд ли численность войска больше десяти тысяч. Гасдурбал гнал его до хребта. Весь тот путь был усеян павшими кельтами… Тысяч пятнадцать погибло тогда…
– Да. Ты прав… – Согласился Теоптолем.
Немного подумав, он же, добавил:
– Я думаю, надо подтягивать те резервы, кои у нас стоят на побережье у Гадира. В этот раз мы без них не обойдёмся. Собрать здесь.
– Здесь? – Гамилькар оторвался от размышления, – Мы соберём армию, но ей необходимо снабжение и содержание. А лето было засушливым и урожай от этого небольшой! Если мы, сделаем сбор слишком рано, мы просто израсходуем весь наш небольшой резерв провианта. Израсходуем наш ресурс. Тем более, у нас слоны, коих ты, совсем недавно, переправил из Африки. Нет, Теоптолем! Придётся подождать, как бы это плохо не казалось. Но, слонов, надо подтянуть поближе к Кастулону. Не в него, а поближе. Кстати, где Ганнибал? Где его данные разведки?
– От него почему-то нет вестей? Уже целую неделю нет?! Я думаю, не послать ли за ними ещё отряд?
– Нет. – Отреагировал Гамилькар. – С ним Вождь Андалузии. А у того десять тысяч всадников. Значит, что-то замыслили. Я знаю, хитреца, Гетулика. Подождём.
– Но ввиду, численности наших противников, успокаиваться численностью конницы Андалузии не стоит. – Возразил Теоптолем.
– Да. Ты прав. – Теперь, согласился Гамилькар, но тут же выдвинул контраргумент, – Но в тех местах численность не имеет значения. Гетулик знает местность, как свою ладонь. Он замотает любого врага, нанеся ему большой ущерб. Я в этом уверен и, поэтому, и послал с ним Ганнибала, пусть поучится у Вождя, как управлять конницей, сберегая её силы для удара по врагу. Для Ганнибала эти рейды будут хорошими уроками.
– Но может, всё-таки, пошлём к ним резерв. Я думаю он не помешает?!
Гамилькар мгновение рассуждал над предложением Теоптолема.
– Кого? – Коротко спросил он, после. – Поищи, кандидата, потом мне скажи!
Теоптолем кивнул.
Гамилькар снова посмотрел на номарха, прибывшего с донесениями.
– Что ещё можешь рассказать?
– Враг особенно жесток с пленными, Стратег. Множество убитых и казнённых изуверским способом. Это мавры творят жестокости.
Гамилькар поморщился.
– Знаю. Это дело любит только один изувер. Жаль, мы не наступили на «хвост» этой змее в её родной стихии… в песках… Ну ничего, попадётся он нам! Вспомнит каждую принесённую им смерть!..
В этот момент в зал вошла ещё одна фигура военачальника. Это был стратег, возрастом чуть более тридцати лет. Его плащ и лицо, были серы от пыли, коя села на него во время быстрой скачки сюда
– Ферон?! – повернулся к нему Гамилькар. – Ты почему здесь?
– Я привёз тебе вести из первых уст, Стратег! Привёз пленных!
Лицо Гамилькара и Теотолема, тут же поменяло своё выражение с неопределённости, вызванного удивлением от появления Ферона, к крайней заинтересованности, после последних произнесённых им слов.
– … Мы захватили их, – продолжал Ферон, – у северной границы Кордубы!
После этого уточнения, Ферон дал знак своему воину, пришедшего в зал после него, ввести пленных.
Пока, Протектор и его окружение, ждёт появление пленных, мы хорошенько рассмотрим внешность другого нашего героя, коего мы не видели столько же времени, как и Гасдурбала Гикета, и отметим те изменения, кои с ним произвело пролетевшее время…
С тех пор, как мы расстались с ним, прошло почти десять лет. И на наш взгляд – взгляд на человека, который вошёл к Протектору – это уже совсем не тот юноша, пылкость которого бросала его от крайности в крайность, одевая на себя то плащ доблести в сражении, то накидку невоздержанности в любви, то балахон бесшабашности своих поступков, свойственных многим юношам. Теперь, мы видим, перед собой опытного, «матёрого» воина, прошедшего горнило нескольких войн и большого количества походов. Как мы уже сказали, на вид ему чуть более тридцати. Волосы его всё такие же густые и кучерявые. Не растеряли они и своего тёмного цвета. Фигура Ферона мощная и прямая, под стать иберийскому мечу. Он словно прямой, крепкий «гвоздь», способный пробить любое «дерево», кое станет на его пути. Мощная шея и не менее развитые, длинные руки, говорят о его силе и привычке к «непосильным» нагрузкам. По стати фигуры в нём проступает всадник, большую часть службы, проводящий на лошади, среди товарищей, в походах, в скачках и от этого, его ноги, смотрятся немного отстающими в развитии от верхней части тела. Впрочем, это же качество было свойственно и всем кавалеристам будущих времён – это отличительная черта их от пехотинцев. Вернёмся же к Ферону, вернее к его лицу – оно у него всё также красиво и привлекательно и не утратило шарма, сводящего с ума многих женщин. Черты лица, так же подчёркнуто чувствительные, сообразно его внутренним порывам, кои часто выражают борьбу сторон его многогранного, противоречивого характера. Но в целом, его вид благостный и оставляющий о нём такое же впечатление, как и о человеке, и о воине…
В это время, в зал вталкивают, пленных мавров и кельтов. Некоторые, еле держатся на ногах… от той усталости, коя «поселилась» в них. Видимо, путь от места пленения до Кастулона, он проделали почти «бегом», так как захватившие их воины, не испытывали к ним особого чувства «любви» и не предложили, таким «гостям», повозок. Правда, на некоторых заметны раны, кои кровоточат, сигнализируя о том, что получены они совсем недавно. Лица их в смятении и страхе, от того, что сейчас может произойти с ними…
Гамилькар встаёт и идёт вдоль «выстроенных» пленных. Мавры, при его приближении падают на колени, что-то причитая при этом… Кельты же, делают «деланное» безразличие, одновременно, показывая свой скрытый интерес к тому, кто приближается к ним, так как этот человек имеет славу непобедимого, ни кем до сих пор, полководца. Как только он подходит к ним, их «вызывающий» вид сходит на нет и остаётся только страх, разбавленный надеждой, выбраться из этой беды, ведь они наслышаны о «человечности» этого полководца по отношению к побеждённым…
Гамилькар встаёт рядом с ними и, несмотря на свои годы, выглядит молодо и бодро, совсем не различимым, с более молодыми пленными «противниками», крепостью и статью своей фигуры. Его поступь легка и непринуждённа, как у хищного Льва, который готовиться к броску, двигаясь за «дичью», и в начале движения, по-кошачьи разминает ноги…
– И где же вы, обнаружили таких «красавцев»? – Спрашивает Гамилькар Барка, разглядывая приведённых, – сознайся, Ферон, ведь опять, ходил без приказа к границе?!
Гамилькар поворачивается ко всем воинам, кои стоят рядом со своим командиром и изучает их лица, несмотря, на реакцию самого Ферона на его вопрос, звучащую словами:
– … Ты меня посылал в Кордубу. Узнать обстановку там и вокруг неё. Ну вот, я этим и занимался, Стратег. Сначала, я всё узнал в Кордубе, что, вообще там можно узнать. Потом, решил проехаться по окрестностям. Там всё спокойно. На обратном пути, я, чтобы сократить дорогу назад, пошёл не по тракту, делая петлю, а пошёл по лесам, кои очень хорошо знаю по прошлогоднему походу. В пору нашего хождения по следам бегущих тысяч Брино Корбуло. Вот там, мы, и увидели дымы, поднимающиеся над селениями турдетан. Потом, нам встретились сами бегущие турдетане и просящие защитить их селения от разбойников, нахлынувших с севера… Согласись, Стратег Гамилькар, было бы странным, нам, отказать в помощи тем союзникам, кому мы в прошлом году обещали защиту? Это было бы вероломным предательством твоего же слова, Протектор?! Тем более, это было по пути нам! Поэтому, мы немного отклонились от своего маршрута. Совсем ненамного… Этим мы сэкономили и время, так как пришли к тебе раньше времени, согласись, и совершили дело, укрепляя веру в силу созданного тобой Союза Иберии. А эти… – Ферон посмотрел на пленных, – сами бежали за нами. Не хотели отставать от нас… Видимо, привязались к нам… как на верёвке бежали, зачем-то…
Воины Ферона захохотали при этих его словах. Сам, Гамилькар не удержался и тоже прыснул смехом… но, снова, сделав серьёзное лицо, посмотрел на воинов. Те, тоже, умерив смех, смотрели на своего Стратега.
– Так было? – только спросил он, обращаясь к ним.
– Так, Стратег.
