Умри вовремя

–И кто же это был?

–Человек, который не желал отдавать полученные им некоторое время назад деньги, ссылаясь на ваше учение.

–Это, верно, один пожилой господин, который все выпытывал, через какое время человек становится настолько другим, что «не может уже предъявлять претензии от имени жившего ранее в его шкуре», – рассмеялся Учитель. – Логически верно, просто нет юридической практики.

–Какой ещё юридической практики? – взвился Ирвин. – Разве можно вообще обсуждать такую глупость?

–Придется, если некто ставит вопрос. Ведь действительно, вода, воздух, пища остаются в организме, оживают, а прежнее тело удаляется…

–Не мочись, о, поэт! С мочою выдавливаешь стихотворца! – вдруг громко, с пьяной развязностью продекламировал Красная Маска.

Общество оживилось.

–Но человек – это не только тело! Главное в нем душа! – воскликнула соседка Елены, девушка с копной на голове, оглянувшись за поддержкой в сторону шафрановых братьев.

–Кто же возражает, – откликнулся Учитель. – Душа будет темой нашей следующей беседы. Хотя признаюсь, что некоторые из наших школьных учителей только на жизни и превратностях только физического тела успешно строят новую мораль.

–Ну и какую же мораль можно извлечь из жизни бренной плоти? – вальяжно развалясь и правой ладонью похлопывая себя по выпуклому животу обтянутому клетчатой рубашкой проговорил Красная Маска. Было понятно, что он не новичок в группе и подыгрывает Учителю.

– Если материя, из которой состоит тело, не исчезает навсегда, и для нее жизнь в нашем облике лишь короткий эпизод, то логичным было бы стремиться к тому, чтобы сохранить жизнь на планете, и существование человеческого рода в том числе, как можно дольше.

–Ради чего? Какое, в конце концов, дело нам до чьего-то будущего?

– Именно так мыслили многие из наших учеников, когда мы начинали беседы. Никакого бессмертия нет! Бога нет! Живем один раз. После нас хоть потоп! Какая мораль может руководить поступками подобного пессимиста? Его и на улице встретить опасно. Без морали общество вымирает.

–В конце концов, этот пессимизм обоснован, – пробурчал сосед в твидовом пиджаке.

–Ученики наши, посещавшие наш кружок в прошлом году, теперь с этим не согласны! –возразил Учитель. – Даже примитивные, механистические рассуждения наших учителей-биологов смогли, тем не менее, убедить их в том, что они будут иметь долю во всем, что делается под солнцем, и после смерти их сегодняшнего тела. И что альтруизм необходим и выгоден именно для каждого из нас, так как каждый из нас живет вечно своим телом. А вечно живущий, согласитесь, имеет мораль отличную от морали смертного.

–И что же, мораль эта совпадает с заповедями, записанными Моисеем? – заинтересованно наклонился вперед, к Учителю, твидовый пиджак.

–Далеко не всегда. Вот, к примеру, всеми понятный императив «не убий». Он ведь касается, согласно религии, только человека. Мы не можем с этим согласиться.

–И что, какая-нибудь рыба, которую нельзя убить, так как она одно из твоих бесконечных тел, для вас может быть дороже жизни умирающего от голода человека?

– Рыба не может жалеть о будущем, так как не предвидит его. И если вы убиваете её безболезненно, то зла в этом нет. Но вы не задумывались, что человек в определенных обстоятельствах может быть настолько вреден человечеству, что убить его будет морально?

– Например, преступника! – воскликнул твидовый пиджак.

– Преступника порождает общество, и убивая его, оно расписывается в своем неумении предупредить преступление. Но я не о преступниках. Как ни странно, иногда более опасны для общества милые, никому не желающие зла, но бесконтрольно размножающиеся люди. Со времен Христа мир изменился. Исчезли инфекции, опустошавшие города, снизилась детская смертность. А ресурсов для проживания практически не прибавилось. Человек берет от природы больше, нежели она в состоянии дать. И вот уже одним безбедным существованием человечество роет себе могилу. Даже война, если она не вредит окружающей природе, в этом случае является благом.

– И что же, вы за убийства людей? – возмущенно вскричал сосед.

–Я думаю, – спокойно продолжал Учитель, – что «не убий» должно быть преобразовано в «не убий общество». А выводы из этого делайте сами. Можно ли возразить против самой постановки вопроса?

–Но ведь жизнь человека высшая ценность!

–Это просто лозунг. Как вы думаете, жизнь двух человек важнее жизни одного? А жизнь всего человечества важнее ли жизни одного? – возразил Учитель. – Не стоит юродствовать по Достоевскому, что счастья человечества нельзя добиться, если ради этого прольется хотя бы слеза ребенка. Ведь если человечество исчезнет, то исчезнет само понятие морали.

–А вы попробуйте в суде доказать, что вот этого человека нужно убить, чтобы лучше жилось всему человечеству. А если все делать без суда, то в истории тьма примеров обоснования уничтожения врагов исходя их интересов остальных, – заявил твидовый пиджак.

–Значит, нужно подать пример? Нужен хотя бы один, кто сам просил бы в подобной ситуации убить его, ради спасения человечества? – спросил Учитель.

– Наверное, да!

– Вновь нужен Спаситель, – иронично проговорил Учитель. – Апостол Павел говорил, что без пролития крови не бывает прощения. Но убийство невиновного в балагане с распятием ничто иное, как демонстрация "козла отпущения". Так что же, нужен еще один козёл?

–Пока подобного Спасителя не предвидится, – заявил Ирвин. – Можно ли представить, чтобы дежурный на ядерном объекте, видя, что на него летят ракеты противника, отдергивал руку от кнопки пуска, думая: «не буду отвечать! Ведь если и я пущу ракеты, то и противник не выживет, и никого тогда не останется на земле! Пусть только мы умрем!»

–Вы правы! Его назовут безумцем. И если сейчас действительно произошла ядерная катастрофа, значит, не нашлось ни одного безумца, который мог бы предотвратить ответный удар и спасти полмира?

–Только бешеный зверь может убить сородича, а для человека такое вот звериное бешенство является нормой, – с горечью произнес Ирвин.

–И почему же он взбесился? – спросил один из сидящих впереди старшеклассников.

–Возможно, в голодный год ледникового периода одни из наших предков стали есть других, – задумчиво проговорил Ирвин. -Вот от страха быть съеденным себе подобным, от этой ужасной мысли, что есть такой же, как я, но не я, и он может меня убить и съесть появилось самоосознание, возможность посмотреть на себя со стороны, появилась возможность мыслить. Каннибализм сделал обезьяну человеком.

–Да здравствует каннибализм! – вскричал твидовый пиджак.

– Жаль только, что убийства себе подобных предстали перед выжившими, ставшими разумными, вполне естественными, – продолжил Ирвин. – Более того, при перенаселении или при истощении ресурсов люди ищут любой повод для массовых убийств, ищут повод к войне. Вспомните древнюю Трою. Война назрела от нехватки пищи. Возвращение похищенной Елены просто предлог к ней. Ведь выбор был невелик: либо умереть героем на поле боя, либо от голода в постели!

– Значит, если бы в наше время политики не передозировали усилия, и убили бы только полпланеты, то их действия были бы моральны? – воскликнул один из старшеклассников.

–Если зайцев на маленькой территории стало много, то они либо съедят всю траву и погибнут от голода, либо вымрут от инфекций. Значит, нужен волк. И поедание им зайцев можно расценить как высокоморальный поступок, – ответил Ирвин, принявший вопрос на свой счет. – Но в наше время еще не было столько зайцев…

–Значит мораль, которую вы проповедуете, все же приветствует убийства? – вскричал сосед Поля.

–Нет абсолютных истин и абсолютной морали, – вмешался в беседу Учитель. – Не убивая – как могут существовать плотоядные? Мы лишь вносим поправки в устоявшуюся мораль. Вот в последнее время права человека были настоящей иконой.

–Нет прав человека, есть лишь потребности того хищника и сволочи, который права себе присваивает,– грубо вмешался Красная Маска. – Декларация прав – это термин для умалишенных! Представьте себе декларацию прав сороконожки!

–Со многим можно согласиться, – подхватил Учитель, – Вся окружающая нас природа есть некий недочеловек. Пища, которая частью своей уже теперь наверняка человеком станет. Почва, которая рано или поздно станет пищей. Поэтому право природы, которая дает жизнь всему человечеству, должно быть, в случае большой для неё опасности, выше права человека. Если данный индивид, или даже целое общество разрушают среду обитания, и это угрожает выживанию всего человечества, они должны быть наказаны, или даже уничтожены ради сохранения этой еще не вочеловечившейся среды. Как ни странно, это должно быть моральным.

Поль вспомнил яростную речь Богомола, катер, мусор, человеческие головы на воде и всполохи блестящего солнца на волнах.

«Что толку в их болтовне, когда все они через несколько дней превратятся в пыль вместе со своею новой моралью? – с горечью думал в это время Ирвин. – И зачем я пришел сюда?»

Он оглянулся на Поля, на его спутницу. «Так ли она неотразима, как кажется Полю?» – так же вяло, безо всякой эмоции думал Ирвин, не вслушиваясь более в слова Учителя. «Ведь теперь, с морщинами и обвисшей кожей на лице, я не могу быть экспертом, так как склонен саму молодость принимать за красоту. Впрочем, что представляет собою Поль в настоящее время? Больной человек! Самец. Под влиянием гормонов появился доминирующий очаг возбуждения в мозгу, теперь и дурнушка будет казаться ему сказочной принцессой. Любовь та же эпилепсия. Не хватает только судорожного синдрома.»

– В убийстве людей нет ничего страшного, – говорил в это время один из шафрановых братьев. – Вот, к примеру, Арджуна, великий герой, способный на великую самоотверженность и великую мудрость, был введен в заблуждение ужасающими реалиями войны, и скорбь оказалась помехой для его деятельности. Он путал тело и собственное "Я". Он принимал их за одно и то же.

–А что такое собственное "Я", которое, оказывается, не есть тело? – спросил один из школьников. – И почему в смерти и в убийствах нет ничего страшного?

– Собственное "Я" это то, что вы склонны называть душой. Так вот она, эта душа, нематериальна и бессмертна! Поэтому убить человека насовсем нельзя! – с благожелательной улыбкой обернувшись к нему ответил кришнаит. – Кришна говорил: мудрые не скорбят ни о живых, ни об умерших, потому что только тело одно гибнет при смерти. Да ты сам разве скорбел до настоящего времени, когда тело твоё подвергалось многим изменениям? Ребенок, которым ты был, исчез в юноше, юноша исчезнет в молодом человеке, которым ты станешь вскоре, молодой человек пропадет в человеке среднего возраста, человек средних лет пропадет в старике, а старик пропадет в момент смерти. Ты ведь никогда не плакал об изменениях, столь долго происходивших в твоём теле; зачем же плакать об одной этой перемене? Обладаешь ли ты сегодня телом, которое ты имел ребенком? Конечно нет! Но ты помнишь все, что делало тело, которое ныне исчезло. Так кто же всё это помнит? Естественно, твой бессмертный дух. Точно также, какие бы изменения ни претерпело твое тело и в дальнейшем, дух твой останется бессмертным. А значит, убийством мы называем лишь убийство тела.

– Если тело нужно душе лишь как перчатка для руки, то вы правы, – вмешался Учитель. – Но все ваше доказательство и все учение громоздится на одной посылке, как нога идущего по болоту на хлипкой кочке, что душа действительно существует отдельно от тела и независимо от него. Для последователей Кришны, – обратился Учитель к ученикам, – убийство означает гибель только тела, а бессмертная душа убитого переселяется в другое тело, и все живы, и ничего не произошло, и никто никогда навсегда не умрет. А с нашей точки зрения убийство есть процесс окончательный, так как с бессмертной душой мы никогда не встречались и в неё не верим, а потому убийство есть преступление. Ведь, продолжая их мысль, допустимо уничтожить и все человечество и не скорбеть о нем, полагаясь на то, что уж души то человеческие останутся. Правда, куда они затем воплотятся, если не останется людских тел? Это опасное учение, если вдуматься. По их мнению человек не более чем эскимо на палочке. Обглодаешь его, а палочка вот она, цела и невредима, и может вновь обрасти мороженным. К великому сожалению наше постоянно меняющееся тело единственное, что мы имеем от века. И только его мы должны ценить.

–Так вы же оправдывали убийства людей? – недоуменно воскликнул твидовый пиджак.

–Вы не поняли разницу в наших подходах. Убийство бывает оправдано лишь если того требуют интересы выживания всего человечества.

–О! Мой милый друг!

Громкий возглас привлек внимание присутствующих. Явно играя на публику, вопил Красная Маска, перебивая Учителя и притворно ласково обнимая тощее тело Музыканта, клюющего носом.

– Что? Что случилось? – встревожено встрепенулся тот, ничего не понимая, дико оглядываясь.

–Прими мои искренние соболезнования!

–Какие соболезнования? – слабо сопротивлялся тисканью Музыкант.

– У меня в ушах до сих пор звучит твой дикий поросячий визг. Боже! Как же над тобой издевался проклятый недоумок с ножом!

–Кто издевался? – совсем запутался Музыкант.

– Разве можно было забыть? Да мой сосед! – выкрикнул Красная Маска.

– Не знаю никакого соседа…

–Ну-ну, не защищай этого подонка!

– Да отстань ты, – вывернулся, наконец, Музыкант.

–Объясните, что случилось? – с явно разыгранной тревогой в голосе воскликнул Учитель.

–Мой сосед два дня назад долго и неумело резал поросенка, – объяснил Красная Маска, кивая головою в сторону Музыканта.

– Я не поросенок! И меня никто не резал! – возмутился Музыкант.

– Но ведь ты ел шашлык из поросенка!

– Ел, – признался ничего спросонья не понимающий Музыкант.

– Вот съеденная тобою часть свиньи тобою и стала. Значит, это тебя резали! – среди общего хохота закончил Красная Маска.

–Свинья, корова ничего не понимают, когда их режут – недовольным тоном произнес Музыкант.

–Они не понимают, да! – неожиданно подтвердил Учитель. – Они ЗНАЮТ что их предали. Они ЗНАЮТ, что их ведут убивать. Но разве прозрачная слеза в бездонном глазу коровы менее горька, чем слеза обиженного двухлетнего ребенка? И разве предать тебе поверившую, тебя полюбившую собаку не так же постыдно, как предать человека? А ведь по ту сторону от нашего варварства, за скотным забором, куда мы глядим безразличным глазом – мы сами. Каждый из нас! Лишь обтянутый другой кожей!

Молчание было ответом.

– Я могу, – проговорил Учитель, стараясь сменить грустную тему, – кое-что сказать верующим нашим братьям. – Сын Божий жил на земле несколько десятилетий. Он ел, пил, дышал среди нас. В Вифлееме, в Назарете, на берегу Галилейского моря. Материя, а это десятки тонн, из которой Он состоял в разные периоды жизни, за тысячи лет рассеялась по свету. Многократно она проявилась в гадах морских и червях земных. И в каждом из нас теперь есть Его частица, Его молекула. Так что Бог не только на небесах. Бог везде. Поднимая руку на человека, ты поднимаешь ее и на Бога!

–Хорошо сказано! – вполголоса произнес сосед Поля. Голос его прозвучал неожиданно и Поль даже вздрогнул. Он только теперь разглядел его. Глаза у соседа были серые, в том костюму, и лицо серое, без намека загара, ничем не примечательное, кроме глубокой морщины на переносице, которая придавала лицу сосредоточенный вид.

–Я хотел бы дать ребятам небольшое домашнее задание, – продолжал Учитель. – Когда-то Иисус Христос, или автор строк в Евангелии, сказал: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить." Однако своей Нагорной проповедью он полностью опроверг свои слова. Он отбросил людоедскую мораль Ветхого Завета. Только через тысячи лет появились люди типа Ганди, готовые подставить другую щеку. Попробуйте же дома вновь написать десять заповедей от себя, стараясь заглянуть в будущее дальше вашей нынешней жизни, помня, что телом своим живете вечно. Вспомните о животных, которые страдают с нами в этой жизни. И не упустите мёртвого, земли, воды, камней и гор, которым еще все предстоит.

Облака за окном становились багровыми. Аромат какого-то растения под окном, не видимого слушателям, наполнял комнату.

–А теперь небольшая задачка! – продолжал Учитель.

– Некто Джон, взрослый человек, добившийся успеха в жизни, получает травму и от этого теряет память, находясь далеко от дома. Там, где его никто не знает. После выздоровления его называют Смитом, он верит этому и действует в соответствии с подобным убеждением. Кто же он на самом деле? Живет ли Джон, или он стал лишь оболочкой для новой личности, для Смита?

–Ну еще бы, – воскликнул сосед, – ведь это его тело ходит. Его тело смеется. Значит, кем бы он себя не считал, он остался Джоном!

–В таком случае оглянитесь вокруг! – вскричал вдруг Учитель. И все оглянулись, встревожено, не понимая.

– Вокруг сидят те, в ком есть, или будет хоть атом вашего нынешнего тела. Вы есть и в деревьях за окном, и в траве, и в земле…

–Уж там-то будем обязательно…, – проворчал сосед.

–И если следовать вашей логике, то каждый раз, как только частицы вашего нынешнего тела оживут в другом теле, то это именно вы, не догадываясь об этом, оживете под другим именем.

–Он не прав, – воскликнул Красная Маска, указывая на твидовый пиджак. – Джон стал Смитом. Иначе мы все должны считать себя динозаврами. Уж в их-то теле материя, из которой мы состоим, уж точно в свое время побывала.

–Да, мы все воришки? – победно оглядел соседей парнишка из первого ряда. – Ведь мы сложены из тел уже живших, растущих, цветущих до нас. И присвоили их личности.

– И какой же вывод можно сделать из наших рассуждений? – спросил Учитель.

–Нам только кажется, что мы умираем. А на самом деле становимся Смитами, – заключил парнишка.–Или другими…

–Разрази меня гром! – возмущенно воскликнул Красная Маска, вытягивая вперед свою полную, волосатую руку и недоверчиво её разглядывая. – Если это все тела бывших существ, то где Я? Да и какого черта все эти бывшие делают в моем теле? Да и в вашем, и в твоем, – тыкал он пальцем в присутствующих под смех школьников.

– Уж если мы живем вечно своими телами, и хотим быть счастливы,– переждав смех, с улыбкой продолжил Учитель, – то главной заповедью на всю нашу бесконечную жизнь будет – делай добро окружающим. Сохрани свое тело в березке с обломанными ветвями, в дрожащем от холода бездомном псе с перебитой лапой, продли свою жизнь в земле, отравленной свинцом от выброшенного на черноземе аккумулятора. Люби все, что тебя окружает. Живое и мертвое. Ведь все это – ты. Бывший. Будущий. Настоящий. И обращайся за помощью к людям, они помогут тебе в этом. В конце концов, каждый человек добр.

–Ну, уж не скажите! – воскликнул твидовый пиджак. – Уж мне-то, инспектору полиции, не знать настоящих «добрых».

–Любой человек, если только он психически здоров и не закоренелый преступник, действует из добрых побуждений. Попробуйте его понять. Ведь любой его поступок им перед собою оправдан. Если даже мораль его вам не понятна, это не значит, что её там нет. А потому научитесь прощать. Любовь к себе, когда ты в других, и есть смысл нашего существования.

–Господь говорил о другом смысле и другой любви! – вмешался кришнаит.

–Ну, и какой же? – заинтересованно спросил твидовый пиджак.

– Кришна говорит: Сосредоточь свои мысли на Мне; будь предан Мне; поклоняйся Мне; оказывай Мне почтение; ты достигнешь Меня. Следуй истине, которую Я открыл тебе; ведь ты дорог Мне. Таково Мое наставление, Моя милость. Это путь ко Мне. Предайся Мне; не скорби; Я освобожу тебя от последствий всех твоих поступков. Далее Он говорит, – опустил глаза кришнаит к толстой книге, лежащей у него на коленях, – "ты приблизишься ко Мне, ты достигнешь Меня", то есть ты поймешь Мою тайну, ты войдешь в Меня, ты достигнешь Моей природы. Эти слова указывают на обретение Божественной Природы, Существование в Боге и единство с Богом.

Кришнаит закрыл книгу, поднялся, обвёл сидящих торжествующим взглядом и торжественно заявил: – Моя жизнь может быть осмыслена, только если она обладает вечностью. А это возможно только если ты соединишься с Богом, став его частью. Еще древние египтяне каждого умершего уподобляли Осирису, делали его причастным Богу, а значит были убеждены в его и своем бессмертии. "Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем", говорится в Евангелии от Иоанна. Так что для того, чтобы жизнь имела смысл, необходимы два условия: существование Бога и наша собственная причастность Ему, достижимость для нас жизни в Боге, или божественной жизни. А все ваши измышления о материи, переселяющейся из одного тела в другое, не стоят слов, здесь произнесенных!

Он сел, и шафрановые одеяния опали.

Некоторое время стояла тишина.

– Для верующего только личная вечность придаёт жизни смысл, до остального человечества ему дела нет – разъяснил Учитель. – Это эгоизм высшей пробы. Вот вы, – обратился он к кришнаиту, – вы могли бы свою близость к Кришне, которой добились за годы поклонения, подарить собственной матери? Своему ребенку? Уступить свое место ради их спасения?

– Это невозможно!

–А мы логически обосновываем возможность вечной жизни для каждого человека, и единственным условием ставим сохранение существования всего человечества. Помогая другим ты сохраняешь себя. Вот вам и цель, и путь к ней! Жизнь не в Боге! Жизнь в людях, во всех земных тварях! Жизнь в земле, растениях и, возможно, в искусственном разуме. Потому что это не ОНИ живут! Это Я живу!

– Для того, чтобы сохранять, нужно все живое любить! – воскликнул один из учеников.– Но наша доброта и любовь бессмысленны. Вот я всегда помогал носить сумку нашей старой соседке. А недавно она умерла. И где теперь и для чего была моя доброта?

–Доброта не умирает. Ведь ты то помнишь о ней. И всегда будет кто-то, кто будет получать добро и отдавать добро другим, и это будет длиться вечно! – воскликнул Учитель.

–Но проблема в том, что люди могут не понять причины моей доброты к ним, и будут подозревать в корысти!

–Но вы-то причину знаете! А потому все равно будьте добры к людям!

–Обидно делать хорошее, не получая ничего взамен.

–Разве можно торговать добром?

–Люди обычно глупы и жестоки. И не ценят доброту. Принимают ее как глупость!

–Прощайте людей, – тихо произнес Учитель. – Прощение есть самое большое проявление доброты.

–А если они обманут? Да еще будут смеяться?

– ВЫ ЖИВЕТЕ ВЕЧНО И НЕ МОЖЕТЕ ЭТОГО ИЗБЕЖАТЬ. А ЕСЛИ НЕТ ВЫБОРА, ТО КАКАЯ МОЖЕТ БЫТЬ ЕЩЕ ЦЕЛЬ В ЖИЗНИ НАШЕЙ, КРОМЕ ТОГО, ЧТОБЫ НАВСЕГДА СДЕЛАТЬ ЕЁ СЧАСТЛИВОЙ?

Так как все живое есть ты, и было "ты", и будет "ты", значит, если хочешь быть счастлив сам, делай добро всему живущему, то есть самому себе. Расскажи об этом друзьям, и они будут помогать тебе. Расскажи об этом врагам, и они станут друзьями. Прощайте не желающих понимать, они в этом не виноваты. И как бы ни было трудно, творите добро. Потому что оно не пропадает. Потому что добро тебе же возвращается! И сравните наш вывод с замечательным учением об абсолютном долге перед Богом, как об этом сказано в Библии: "Если кто приходит ко Мне, и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником"

– Убедительные доводы для альтруизма. Вы согласны? – обратился твидовый пиджак, оказавшийся Инспектором, к Полю, когда они, отказавшись от чая, которым Учитель после беседы потчевал учеников, одновременно занимаясь с ними организацией зеленого патруля, созданием фонда помощи пожилым людями бездомным, спасением животных и еще чем-то подобным, оказались в коридоре, и теперь стояли рядом, надевая туфли. Поль подозревал, что Учитель прекрасно осведомлен о близком конце жизни на острове, так как двое Биологов, его друзей, работали в Ковчеге, и если он, к тому же, еще и верит в это, то было непонятно, зачем длилась его бессмысленная кипучая деятельность с учениками. Разве что сохранить их неведение, продлить до близкого уже конца их безмятежное существование?

– Превращения нашего тела, о которых говорил Учитель, гораздо поэтичнее описывал еще Омар Хайям! – продолжал между тем свой монолог не дождавшийся ответа твидовый пиджак. – Двести лет проживешь, или тысячу лет, все равно попадешь муравьям на обед…

– Хайям представлял эти превращения как однократный, однонаправленный, безнадежный процесс, – горячо перебил его Поль, повысив голос, потому что Елена, уже обувшаяся, прислушивалась к беседе. – А Учитель пытается продлить логический ряд. Если у Хайяма тела превращаются в кувшины, в дорожную пыль, то, по мнению Учителя, и кувшины, и дорожная пыль, в свою очередь, рано или поздно превращаются в тела.

–Наши рассуждения объясняют библейскую мораль. Например, возлюби ближнего. Ближним – на поверку – оказываешься ты сам! Но я бы хотел спросить о людоедах. Их что, можно оправдать?