Восстанавливая равновесие

– Ты прекрасно меня понимаешь! – взревел Никос.

– А что делает вон тот мужчина в её постели? – Кассия вяло указала подбородком на появившуюся из-за плеча Черил голову Хела.

– Скотина, – беззлобно отреагировала сестра.

– Это садовник, – с недоумением проговорил Никос.

– Днём, – внесла маленькое уточнение младшая дочь.

Никос Алессандрос обернулся ещё раз, с удвоенным интересом посмотрел на французского дизайнера ландшафтов.

– И в самом деле, Черил, что он здесь ночью делает? Что вы здесь делаете? – обратился он по-французски к самому Хелу.

Хел так испуганно посмотрел на Черил, что Кассия с сестрой не сдержали молодого, сумасшедшего смеха.

– Будет тебе, отец, – Черил добродушно отвела руку Никоса, готовую вцепиться в горло несчастного Хела. – Ночью он работает на меня.

– Черил! – коротко вскрикнула Диандра.

Лицо Никоса медленно багровело.

– Шлюхи! Шлюхи! – для усиления своих слов глава семьи топал ногой. – Не допущу в своём доме распутства! Замуж, немедленно замуж!

– Обе? – критически уточнила Кассия.

Цвет лица Никоса Алессандроса стал таким тёмным, что врач в Кассии забеспокоился – не хватил бы его инсульт. Пытаясь хоть чуть-чуть успокоить мужа, Диандра прильнула к нему воплощением материнской скорби и несбывшихся надежд.

– Надин, дорогая, – почти шёпотом проговорила она, – сходи за Нумой. Она знает, что делать…

– Кто, в конце концов, хозяин этого дома?! – вновь закричал Никос Алессандрос, вырываясь из цепких и ласковых, словно вьюнок, рук жены. – Я или Нума? Нума может быть хозяйкой всего острова, но в «Олимпионе»…

– Но, дорогой, – Диандра растерянно поднесла пальцы ко рту и резко отдёрнула, вспомнив, что Никос этого не любит, – ты никогда не спорил, что Нума умна…

Муж застонал:

– Я тебя умоляю, Диандра! Разве об этом сейчас речь? – он с раздражением посмотрел в совершенно пустое, искренне недоумевающее лицо Ди. – А, чёрт! – и кивнул дочери. – Ладно, иди за Нумой.

Надин с облегчением убежала. Иногда – нет, довольно часто – её сёстры выкидывали что-то такое, чего она не понимала. И были ужасно неблагодарными. Она ведь по-настоящему волновалась о Кассии, хотела помочь…

Согнув ногу под одеялом, Кассия Алессандрос толкнула своего любовника.

– Тебе лучше встать и одеться, Айк. Это ещё не конец шоу. Скоро пожалует Великая-И-Ужасная.

– Передай, пожалуйста, мне штаны, – Сентуриа глянул в сторону Кассии радостно блеснувшими глазами. – Ты, что, не любишь свою сестру?

– Обожаю. Она, по крайней мере, не позволит свершить над нами суд Линча.

– Это ты о женитьбе? Чёрт, да я был женат дважды! Правда, первая выдержала только шесть дней…

– И сбежала? – с живым интересом Кассия уставилась на него, подпирая рукой голову. Оба вели себя так непринуждённо, что казалось, в комнате никого больше нет.

Айк замялся, и только Кассия видела, как блестят его глаза.

– Не-а… она стала чересчур любопытной, и мне пришлось её убить. Жаль, неплохая была жена.

Ди пронзительно взвизгнула.

– Нам не нужен такой муж для Кассии, Никос!

– Это же просто трёп, ма, – откинув голову, Кассия очаровательно улыбнулась матери. – Глупый трёп.

Айк выглядел оскорблённым. Царственным жестом он завернулся в одеяло, словно в тогу – римский сенатор. Кассия завизжала, одёргивая короткую маечку, в которой она спала. На лице Никоса Алессандроса отразилось презрение.

– Мы действительно и не мечтали о таком муже для нашей дочери. Но теперь, молодой человек, вам придётся жениться на Кассии. И самому обеспечивать свою семью, потому что я не стану давать вам денег.

– Папа, ты старомоден, – усталым жестом Кассия потёрла глаза. – Я работаю на Всемирную организацию здравоохранения и получаю жалование, Айк – хотя тебе будет трудно поверить в это – тоже человек не бедный. И мы оба взрослые люди, поэтому о браке вопрос не стоит.

Последние её слова, казалось, прошли мимо ушей Никоса Алессандроса. В начале двадцать первого века отец по-прежнему жил в мире, где женщина должна молчать.

– Да, жениться, – ещё раз повторил он.

Айк застегнул джинсы и повернулся к присутствующим лицом.

– Я-то не против, сэр, мне жениться не трудно. Но сами вы захотите такого мужа для дочери? Уж слишком профессия у меня оригинальная…

– Айк! – Кассия схватила его за руку, пытаясь удержать от откровенности.

В глазах семьи Кассии отражался вопрос.

– Я – киллер, – сухо проговорил Сентуриа. – Профессиональный убийца. Я делаю это хорошо.

Накрыв лицо одеялом, женщина на постели громко застонала.

– Насколько хорошо? – младшая её сестра шагнула вперёд, приподнялась на цыпочки, с жадным интересом вглядываясь в лицо нового знакомого.

Айк слегка её отодвинул.

– Надеюсь, вы не из тех дамочек, мисс, которых возбуждает насилие?

Черил, казалось, была поражена; потом лицо её приняло задумчивое выражение.

– Меня интересует всё это чисто практически. Мне нужно… Сколько стоят ваши услуги?

– Зависит о того, как, где и кого убивать, – искривившиеся уголки рта мужчины дали понять, что он вновь начинает наслаждаться ситуацией.

А Черил Алессандрос с какой-то нерешительностью оглянулась на невысокого, худощавого юношу за своей спиной. Тот молчал, на лице застыла бесстрастно-неодобрительная маска.

– Господи, Хел, – неожиданно вскрикнула Черил, – мы же не можем сделать этого сами!

Айк кивнул, словно получив доказательство каким-то своим тайным подозрениям.

– Лучший в мире специалист по грязной работе перед вами, мадам. Я, конечно, не Карлос Ильич и не Шакал из романа…

Где-то недалеко грянул гром, и его раскаты едва не оглушили людей в комнате. Айк замолчал и нахмурился: он не ожидал, что погода на острове меняется так быстро. Закат и сам воздух грозы не предвещали.

Лёжа по-прежнему поперёк кровати, Кассия зевнула:

– Это не дождь, милый. Всего лишь явление Нумы Киприды грешникам. Она уделяет много внимания звуковому сопровождению.

– Никакого уважения со стороны младших.

На протяжный ленивый голос обернулись все. Это был голос настоящей главы семьи, повелительницы.

– Кто вызывал Кипрскую Ведьму?

Словно зелёный луч лазера выстрелил из-под полуприкрытых век Нумы, пробежался по телу Айка Сентуриа и лицу Кассии. И погас.

– Нума! – в голосе Ди Алессандрос звучало невероятное облегчение, но она не бросилась обнимать дочь, как это сделали бы многие женщины на её месте. И Айк понимал, почему. Как зачарованный, он уставился на ухоженные, блестящие чёрные волосы Нумы, уложенные в высокую строгую причёску. Вокруг волос вспыхивали и мерцали крошечные огоньки электрических разрядов.

– Ух ты! – шагнув вперёд, Айк потянулся к тому месту за ухом, где – подсказывал ему опыт – должно было находиться начало электрической цепи.

Нума отпрянула.

– Руками не трогать. Это опасно…

– А вы не боитесь, что вас поджарит током? Ведь стоит упасть хотя бы капле дождя…

– …для всех, кроме меня, – закончила колдунья. Сделала ещё шаг назад и предупредила. – Честное слово, если будете так смотреть, я отпущу Дар на волю.

Где-то на периферии сознания тихо ахнула Ди.

– Господи, Нума…

Ухватив сзади за пояс джинсов, Кассия дёрнула любовника так, что Айку пришлось сесть на кровать рядом с нею.

– Ну что ты её злишь? В приступе гнева Нума всегда играет с огнём.

– Это переносное выражение? – Айк по очереди оглядел ставшие строгими и печальными, словно на похоронах, лица присутствующих.

– Как правило, нет, – лениво отозвалась сама Нума. Она развернула ладонь, разглядывая ногти… а потом маленький огонёк перепрыгнул с её руки на рукав халата, обогнул воротник, не причинив вреда волосам, и скрылся в другой ладони.

– Класс! – Айк восхищённо уставился на Нуму. – А вы не пробовали экспериментировать с микродозами взрывчатки? Зрелище можно сделать куда эффектнее.

– Она не столь управляема, – спокойно отозвалась Нума. – А от серы эффект разный в зависимости от степени очистки.

– Нума никогда не покажет, что вы покорили её. Я сам, надо признаться, в первый раз струсил, – из темноты коридора вступил в разговор новый голос.

Айк расслабился, вместо того, чтобы насиловать своё зрение, и вскоре перед ним проступили очертания хорошо развитой, крепкой фигуры и неподвижного лица, глаза на котором принадлежали явно не юноше. Коротко стриженные светлые волосы были взлохмачены.

– Вы брат? – уже злясь на количество всё прибывающих родственников, резко осведомился Айк.

Мужчину, казалось, это лишь позабавило. Глаза его блеснули.

– Нет.

– Вы кто? – заинтригованная, Ди Алессандрос шагнула на голос.

Ночной гость слегка поклонился.

– Тень, мадам.

Нума ленивым, а оттого плавным и грациозным движением повернула голову. Голос её звучал отстранённо.

– Эрик, знай своё место.

Мрачное выражение скользнуло по загорелому лицу блондина; но исчезло мгновенно, и Айк усомнился, было ли оно вообще.

– Я знаю его, ваше высочество.

– Твой новый телохранитель, Нума? – Никос шагнул вперёд с рукой, вытянутой для пожатия, а на лице его отражалась мольба «Скажи да, Нума!»

– Нет, отец, – сухо ответила молодая женщина. – Ты знаешь, что мне телохранители не нужны.

– Представь меня им, Нума, – напряжение в голосе Эрика подсказало, что он просил её об этом не раз.

И совершенно для него неожиданно Нума Алессандрос пожала плечами.

– Мама, отец, это мой любовник, Эрик Берндт.

Диандра заплакала, Черил и Кассия переглянулись и захохотали.

– Бедный папочка, – задыхаясь, шептала Кассия. – Нас будет судить преступница…

– Вы сговорились! – Никос затравленно озирался по сторонам. – Сговорились довести меня до безумия и подучили маленькую Надин…

– Да, сестричка, – без всякой жалости Кассия уставилась хищно сверкающими глазами на своего близнеца, – похоже, ты в меньшинстве. Как же так, такая красивая – и осталась без любовника?

Надин истерически взвизгнула:

– Я… я не такая, как вы! Вы распутницы!..

– Бедная моя Спящая Красавица, – с клыков Кассии готова была закапать кровь жертвы, она придвигалась к сестре всё ближе, словно чудовище из кошмаров.

Айк оказался к Надин добрее.

– Прекрати, – он обнял Кассию с такой силой, что той трудно стало дышать.

– Что за пошлое шоу! – внезапно с досадой проговорила Нума совсем не царственным голосом. – Как можно колдовать в такой обстановке?

Она раздражённо провела рукою по волосам, и электрические вспышки погасли.

– Горе вы моё! Обе… нет, все пятеро. Костаса уж я не считаю. Отец, ты, что, позвал меня для того, чтобы я сочетала этих молодых идиотов, – она поочерёдно показала на Кассию с Айком и Черил с Хельмутом, – законным браком? Так я этого делать не стану. Они совершеннолетние, пусть живут, как им хочется.

– Спасибо, – с чувством проговорила Кассия.

– Заткнись, – Нума метнула на неё недовольный взгляд. – Как раз тебя не мешало бы приструнить немножко. Ты за него замуж собираешься?

– Нет, нет, – Кассия решительно помотала головой.

– Я тоже хочу сказать своё мнение! – возмутился Айк.

– Бедлам, – Нума на миг возвела глаза к небу. Точнее, к прозрачному куполу, заменяющему в спальне Кассии крышу. – Что же ты хочешь, юный киллер?

Поймав выражение глаз Айка, Эрик шагнул вперёд и закрыл своим телом любимую.

– Нума, проверь тормоза, – тихо предостерёг он.

Гречанка неожиданно улыбнулась, и Айк растерял весь свой гнев, зачарованно уставившись на неё. Золотое сияние окутало Нуму – но это было не следствие сложной химической реакции или очередной фокус, а её собственное обаяние.

– Обожаю быть невыносимой, – морщинки в углах зелёных глаз лучились весельем. – У королев это лучше всего получается. А бедному Эрику постоянно приходится играть передо мной роль дорожного знака «Breaks On»4*. Порой я бываю так отвратительна, что сама от себя прихожу в восторг.

– А окружающие? – себе под нос пробормотал Эрик. Но Нума услышала, и взгляд зелёных глаз внезапно стал острым, колючим, ледяным.

– Берндт, ты – моя собака, – чётко проговорила она. – А собака должна молчать. Если тебе что-то не нравится – убирайся вон.

С растущим чувством неловкости Айк наблюдал за лицом Эрика Берндта. Он-то считал Кассию резкой временами и неженственной, но вот её сестра – настоящая сука! Судя по ледяному спокойствию Эрика, Нума Алессандрос унижала его публично не в первый раз.

– Ты не получишь сегодня десерта, Нума, – не глядя по сторонам, Берндт ушёл. Царственная возлюбленная проводила его долгим взглядом, и, видя выражение глаз сестры – тоску, раскаяние, сопротивляющуюся гордость, Кассия словно прозрела. С пугающей чёткостью она поняла, что прощена, что трагедия брака Нумы и Дитриха оставлена в прошлом и забыта. Сердце Нумы спустя восемь лет раскрылось для новой любви.

– Нума! – вперёд выскочила Черил, заставив старшую сестру вздрогнуть и заморгать. – Нам надо поговорить, Нума. Нам всем. О чём – ты знаешь. Теперь, когда Кассия нашла последнюю часть в мозаику, пора подумать об отпуске в Швейцарии.

– Да, – Нума медленно кивнула. – То, что умеет друг Кассии – это хорошо. Ты знаешь, малышка, я не такой уж специалист по физическому устрашению. Вот мистика – это моё. Ты молодец, сестрёнка, – она обняла Кассию, уже уходя.

– Спасибо, – растерянно отозвалась та. – Но что…

– Увидимся позже, – прервала её Черил. – Завтра… точнее, сегодня, но после хорошего сна. Пойдём, Хел.

– Эй! – кинулся Айк к исчезающим спинам. – Никто даже не хочет узнать моей фамилии?

– Позже, – Черил дружески помахала ему рукой. – В полдень в патио. Только не исчезайте.

Мягко закрылась дверь, и Айк повернулся лицом к сидящей на постели Кассии, в глазах которой застыло всё то же недоумение.

– Они здесь все такие… – он осторожно подбирал слова, – оригинальные?

– Похоже, я слишком долго не была дома, – ответила своим мыслям женщина-хирург. – У сестёр любовники, какие-то странные заговоры, планы… Не удивлюсь, если завтра нас попытаются вовлечь в авантюру.

Говоря это, Кассия и не подозревала истинных размахов воображения сестёр Алессандрос.

Глава 37

– Ей-богу, да вы все с ума сошли! – Кассия резко откинулась на деревянный шезлонг.

Айк подставил ладони, чтобы смягчить удар.

– Ну, не знаю, – задумчиво проговорил он. – По-моему, в этом плане что-то есть.

– Теоретики! Мудрецы! – завопила Кассия. – «Восточный экспресс»!5* Вы собираетесь заставить матёрого убийцу добровольно пойти в полицию…

– Ну, не совсем добровольно… – скромно запротестовала Черил. – Но, Кассия, ты же не станешь спорить, что хладнокровное преступление не должно остаться безнаказанным! Хайнс Штольц опасен для окружающих и прежде всего для Бриттен. Мы должны защитить её!

– Спорить-то я не стану, – тело Кассии немного расслабилось под нежным массажем рук Айка Сентуриа. – Но как вы собираетесь справиться с ним, мои горе-воители?

– Для этого нам и нужен твой Айк.

– Даже если я соглашусь сдать Айка в аренду – что сомнительно, он ведь находится в розыске…

– Как Хел, – легкомысленно вставила Черил.

Кассия мрачным взглядом уставилась на младшую сестру.

– …не думаете же вы, что стоит Айку появиться на пороге его дома с пистолетом – и Хайнс Штольц отправится сдаваться в полицию? Что вероятнее, он вызовет охрану, те – полицейских, и Айка посадят за незаконное ношение оружия.

– А ты оптимистка, любовь моя, – наклонившись, Айк поцеловал Кассию в шею.

Схватив за волосы, Кассия притянула к себе его голову, чтобы жадно поцеловать в губы.

– Да уж потрезвее некоторых, – презрительно фыркнула она. – Робин Гуды!

Постучав мундштуком о стол, Нума призвала всех к молчанию.

– Кассия права в одном – план до конца не продуман. Но и Черил права – девочка нуждается в нашей защите. Значит, мы будем бороться. Да?

Пять голов с разной степенью решимости, но кивнули. Глаза следили за Нумой. Вдохновлённая, та наклонилась вперёд.

– Уже под утро у меня появились кое-какие идеи. Мы будем атаковать мистера Штольца со всех сторон…

История четвёртая. Восстанавливая равновесие

Глава 37

Бриттен Гедлер ван Нек никогда не подумала бы, что ненавидит своего дядюшку, но временами он бывал редким занудой.

– Поосторожнее с этим Интернетом, Бриттен! – снова поучал он племянницу солнечным майским утром в уик-энд. – Смотри, не залезай на порнографические сайты.

Бриттен на миг закрыла глаза и крепче стиснула зубы.

– Дядя, я делаю работу по астрономии и пользуюсь только сайтом Библиотеки Конгресса США. Никакая порнография меня не интересует.

– Рано тебе ещё интересоваться такими вещами.

– Мне четырнадцать, а не восемь! – крикнула Бриттен. Потом опустила голову и извинилась, зная, что за бунтарские выходки дядя Хайнс может снова отнять у неё компьютер на целый месяц. Приходилось укрощать себя именно ей – каким бы ни был противным Хайнс Штольц, он оставался единственным её родственником. После того, как погиб Хел… Закусив губу, Бриттен опустила голову ещё ниже. Прошло уже больше года, а боль так свежа, словно Хел только вчера был рядом и улыбался ей.

Приняв слёзы Бриттен за раскаяние, Хайнс удовлетворённо улыбнулся.

– Вот и умная девочка, вот и хорошо. Учись, моя маленькая, – Хайнс аккуратно прикрыл за собой дверь, потом, помявшись, заглянул снова. – Бриттен… если тебе будут нужны деньги…

– Я скажу Максу, как всегда, – кивнула девочка. – А Деймос – это самый большой или самый маленький спутник Марса, дядя?

Но Штольц уже уходил – его волновали более земные проблемы. Большими шагами он шёл по коридору к бывшей гостиной Лорны, давно уже оборудованной им под его вкус. Были отправлены на помойку тёмные тяжёлые стулья, цвета свернувшейся крови ковёр, поцарапанный стол из дуба – всё то барахло, каким Рэндольф обставил комнату. Лорна была не более чем арендатором. А вот Хайнс Штольц сентиментальностью не страдал. Неразборчивость в средствах помогала ему всё увеличивать состояние, формально принадлежащее детям Гедлер ван Нек. Но скоро всё это будет его – шале и виллы в Швейцарии, Франции, дом в Берлине, ценные бумаги и права на интеллектуальные разработки, сделанные Рэндольфом Гедлером. Хельмут любезно облегчил его задачу, откинув копыта в лечебнице для психов. Осталась маленькая, миленькая Бриттен. Хайнс Штольц не раз пожалел, что она приходится ему родной племянницей – ему не хотелось убивать Бриттен. Куда приятнее было бы жениться на ней… но брак между такими близкими родственниками невозможен, разве что где-нибудь на островах или в Арабских Эмиратах. Но тогда ему пришлось бы всю жизнь прожить среди туземцев, украшенных бугенвиллеями, или в песках, а Хайнс Штольц не желал отрезать себя от цивилизации. Закрыв глаза, он позволил себе минутку помечтать: молодая красивая женщина, рабски покорная ему… всегда готовая разделить постель мужа с парой других красавиц. Он найдёт себе такую – когда у него будет достаточно денег, чтобы её удержать. Нельзя во всём полагаться на собственную привлекательность. Это хорошо понимал Рэнди Гедлер. Страшный, как старый козёл, он зарабатывал всё больше и больше денег, чтобы держать при себе хотя и глупую, но хорошенькую Лорну. А та соблюдала условия сделки: изображала привязанность и любовь, растила детей Гедлера. Но забыла самое важное – при этом воспоминании Хайнс нахмурился. Она забыла, что всем обязана своему брату, и не хотела делиться. Слишком любила деньги, за что и отправилась в мир, где материальные ценности не нужны. И все эти денежки, всё добро, что она копила для своих выродков, всё-таки получил он, Хайнс! А теперь подворачивается и выгодная возможность увеличить капитал – Макс Райт, адвокат Штольца, сообщил, что, кажется, есть покупатель на коллекцию идиотских глиняных божков Рэндольфа Гедлера, и он согласен платить даже за то, чтобы хотя бы взглянуть на неё одним глазком. Человек он известный, чертовски богат – не какая-нибудь мелкая сошка, владеет сетью отелей по всему миру. Хайнс повторил все его имена ещё раз, и они скатывались с его языка, словно маленькие слитки золота, которые он хотел бы потребовать в обмен на коллекцию Гедлера. Эрик Уайлдорф Берндт…

Бриттен бросилась на постель, прижимая к груди маленькую фотографию Хела в рамочке, которую ей удалось утаить от дяди, когда осудили брата. И вовсе не был Хел сумасшедшим, как ей все твердили вокруг! Он только хотел, чтобы они с Бриттен жили вместе. И чтобы с ними мама была. Судорожно вздохнув, Бриттен ещё раз взглянула на фотографию, где семья, из которой осталась только она одна, ещё была целой. Мама, папа, сама Бриттен на шее Хельмута. В ту пору ей было всего три года, и мама была такой счастливой и молодой. С годами отец уходил всё больше в свой бизнес и свои увлечения, кричал на мать, ругая её за расточительность. Лорна становилась раздражительной, её крохотного легкомысленного жизнелюбия светлячка уже не хватало, чтобы не замечать тирании мужа. Мать прятала бутылку в своей спальне под чулками и корсетами. А потом она умерла. В доме начал хозяйничать дядя. Хорошо, что его не было на той фотографии, где все они счастливы. Это было бы неправильно.

Вытирая рукавом свитера слёзы, Бриттен сползла с кровати, засунув фотографию на её прежнее место под подушкой, и заплетающимся старческим шагом побрела к компьютеру. Включила его – надо было доделать работу по астрономии, завтра её сдавать.

– Тук-тук!

На экране показалась голова Гуффи – её любимого диснеевского героя. Его нарисовал ей ещё Хел для принятия электронной почты. В кулаке Гуффи сжимал письмо – так, что в сочетании с его нарисованными пальцами это напоминало кукиш. Улыбка невольно расползлась по лицу Бриттен – Хел умел её рассмешить. Когда был с нею…

Кулаком Гуффи снова постучал изнутри по стеклу.

– Эй, старушка, – ворчливо заговорил он, – ну что глазеешь, тебе письмо! Если тебе пишут, значит, ты не умерла. Хотя и не обязательно, – мультяшка омерзительно захихикал.

Щелчком «мыши» – Бриттен особенно нравилась эта операция – девочка сбросила его в мусорный бак и, пошарив в меню, заткнула рот банановой кожурой.

– Спасибо за письмо, – вежливо поблагодарила она. Выбрала опцию «Читать» на панели инструментов. Интересно, кто из подружек решил черкнуть письмецо на этот раз?

Письмо-то было короткое, но столько было заложено смысла и в строках, и между строк, что Бриттен почувствовала, будто в неё выстрелили сразу из пяти базук. Писала женщина.

«Брит, у тебя гениальный адрес. Я ни за что бы не разыскала одну из самых богатых наследниц в Швейцарии, если б не подсказал парень, который выполнил все настройки для тебя. Понимаешь, о чём я? Нам надо встретиться. С часу до двух во вторник в «Эксельсиор». Попытайся вырваться. Чери».

Бриттен не знала, кто такая эта Чери, но понимала прекрасно, о ком идёт речь. И мир её снова перевернулся. Парнем, который выполнил для её компьютера все настройки, был её брат Хел.

Глава 38

В четверть второго следующего дня Бриттен всё ещё колебалась. Идти или не идти? От своего дядюшки она слышала немало страшных историй, как похищают богатых наследниц, пользуясь, в общем-то, несложными приманками. А потом, получив выкуп, их убивают. Но это же был Хел… Даже смерть не страшна, если она соединит её с братом. Бриттен решительно опустила шлем на свою голову и перекинула ногу через седло мопеда.

Она получила права намного раньше своих сверстников – когда дядя Хайнс нажал на муниципалитет. Однако дальше Лозанны ей выезжать пока не разрешалось.

Бриттен припарковала мопед на противоположной стороне от элегантного «Эксельсиора», на рю Сент-Франсуаз. Решительно перешла улицу. Задумчиво посмотрев на неё, швейцар в вышитой золотом униформе открыл двери.

Бриттен пересекла с тем же независимым видом постоялицы холл отеля, вошла в обеденный зал. Внутри она совершенно не ощущала написанной на её лице уверенности. Как она разыщет эту Чери? Ведь едва ли Хел, даже если он жив, появится сам. Бриттен в растерянности замерла на пороге. Никто даже не повернул головы при её появлении. Может быть, не дождавшись её, Чери уже ушла?

Молодая женщина за столиком в тени пальмового дерева – черноволосая, в очень красивом золотистом свитере – еле заметно улыбнулась ей и кивнула. И Бриттен решилась. Почти бегом преодолев расстояние до столика, она не слишком изящно свалилась на стул – собственные угловатые колени и локти мешали ей. Женщина медленно вынула ложечку из чашки с чаем, положила рядом и подняла на Бриттен тёмные глаза.

– Я боялась, что ты убежишь, даже не выслушав меня. Это была бы нормальная реакция.

– Это вы – Чери? – резко проговорила Бриттен.

Женщина кивнула.

– Черил, если точнее. Я – подруга твоего брата.