Восстанавливая равновесие

Надин с Хайнсом уехали, дворецкий проводил гостей, а Бриттен, оставшись в одиночестве, смогла воспользоваться инструкциями и поговорить по онлайн-видеочату с братом. Она не плакала больше, нет. Выплачется, когда всё закончится, когда они будут вместе. А пока она улыбалась.

Глава 42

Скромный домик госпожи Алессандрос оказался двухэтажной виллой в предместье Лозанны, со штатом прислуги и собственным садом. Хайнс Штольц был в курсе, что это не собственность матери Надин, всего лишь аренда, но одобрил привычку жить на широкую ногу. Ему самому она нравилась, и последний год, благодаря бесконтрольной опеке над Бриттен, он мог себе многое позволить. А теперь и такую невесту, как Надин Алессандрос.

Шикарная женщина ответила на его восхищённый взгляд своим снисходительным. Такие леди обходятся недёшево. Такую не получишь в собственность, не побьёшь за измену, их покупают на время, носят на руках и постоянно благодарят, разумеется, не словами. А уж разбирается Надин в бриллиантах получше любого ювелира. С мутным камешком или меньше трёх карат к ней и не подходи. Кольцо для помолвки она выбирала самостоятельно, снабдив Хайнса запиской с адресом ювелира.

Автомобиль подкатил к дому, Надин прищёлкнула языком, когда Хайнс замешкался, застряв в дверце. Но когда поклонник согнулся, протягивая руки, её улыбка снова сияла для него. Политика кнута и пряника. Хайнс Штольц вообще в качестве ухажёра нравился Надин. Обожал её, стиснув зубы, справлялся с приступами жадности, поддавался дрессировке. Слишком толстый? Похудеет ради неё! Жаль, что деньги не его и перейти к нему могут только через убийство Хела и Бриттен. Амбициозность и лень Надин постоянно сражались друг с другом. Нет уж, пусть малыши живут. Она другого себе подберёт богатенького… только жаль уже сделанные наработки. Открыть Штольцу правду о его племяннике, вступить в антизаговор? Надин приходила в ужас от этой мысли. Такие хлопоты!

Важный дворецкий с поклонами проводил их к хозяйке дома. Диандра встретила потенциального зятя в блеске своих драгоценностей, самомнения и красоты. Сочетание умопомрачительное. Во всяком случае, Штольца, привыкшего к элитным женщинам, оно сбило с ног. Чаепитие из веджвудского фарфора, с крохотными сандвичами с огурцом – по два на брата, но ведь не жрать он сюда приехал! – протекало очень мило. Диандра не знала немецкого языка, но за её спиной маячил бледный молодой человек, которого она называла Игнасиус, он и переводил слова Хайнса на греческий. Величественно выслушав комплименты в свой адрес, Диандра приняла подарок – усыпанный бриллиантовой крошкой браслет, выслушала отчёт о финансовой состоятельности просителя руки её дочери. Дала позволение ухаживать за Надин, дату помолвки обещала согласовать с дочерью, хотя Штольц больше одобрил бы конкретику. Он собирался настаивать, маленькая ручка Надин остановила его. Глаза, сияющие звёздами в полночном небе, губы цвета кораллов шепнули «Скоро!», суля ему рай. Штольц вновь впал в нирвану.

В гостиную тенью скользнула служанка.

– Госпожа, для вашего гостя принесли письмо.

– Кто? – Хайнс вскочил.

Надин мило надула губки, её мать неодобрительно покачала головой, однако до Штольца не дошло, сколь сильно он нарушил этикет. Первое и единственное слово принадлежало хозяйке дома.

Служанка испуганно таращила глаза.

– Какой-то тощий парень, вроде курьер.

Штольц вырвал из её рук конверт.

– Никто не знает, где я… – распечатал его, раскрыл лист. – «Милый брат, спешу сообщить тебе о нашем скорейшем возвращении».

И тут Хайнс Штольц завизжал. Почерк принадлежал Лорне Гедлер.

Глава 43

Конечно, ни одна из этих великосветских дурёх не поняла смысла полученного им письма. Диандра просто разгневалась, на шипящем своём языке приказав дочери выставить жениха вон и не принимать в доме, вплоть до возвращения в разумное состояние. А браслетик-то с бриллиантами не вернула, красивая вобла! Надин погасила звёздочки своих глаз, поджала губки и проводила Хайнса до двери с выражением оскорблённой монашки, у которой спросили о цвете её трусов. Секретарь маячил в шаговой доступности, на случай, если безумный гость надумает поцеловать госпожу Надин. Штольцу было не до поцелуев. Откуда это письмо? Возможно ли, что Лорна его написала давно, до той поездки, в которой она погибла вместе с мужем, а кто-то сейчас нашёл и решил подшутить над ним, Штольцем? В таком случае это могла быть Бриттен, она одна. Но ведь девчонке не известно, что гибель родителей была запланирована. Он ей покажет, как шутить с дядюшкой!

Хайнс вернулся домой – а там новый сюрприз. Бриттен уехала. Дворецкий, в обязанности которого входило не выпускать девчонку без визы дяди из дома, растерянно продемонстрировал записку с его подписью. «Привезти девочку Гедлер ко мне, адрес у водителя. Штольц». Он даже не поленился якобы прислать за Бриттен автомобиль – чёрный «крайслер» с испачканными грязью номерными знаками. Хайнс растерялся – как наказать дворецкого, которого он год натаскивал подчиняться безоговорочно воле хозяина? И заявлять ли в полицию о похищении Бриттен?

Махнул, в конце концов, рукой на то и на другое. Потребуют за девчонку выкуп – тогда подумает. А может, и лучше, если её убьют чужими руками. Какой от неё прок? Надин не потерпит в доме конкурентку, даже если вроде бы сдружилась с ней. Это ж оплачивать племяннице пансион до совершеннолетия, потом отчитываться в управлении её имуществом. Пусть лучше её… убьют. Прости своего дорогого дядюшку, малышка Бриттен.

Штольц раздевался торопливо, срывая с себя одежду и разбрасывая её по ковру. С такой же спешкой проглотил стакан виски, принесённый ему дворецким. Начиная уже пьянеть, хихикнул: вот парадокс – дворца нет, зато есть дворецкий. А как ещё называть управляющего хозяйством простенькой швейцарской виллы? Ну, не такой уж простенькой, сестра оставила брату хорошее наследство… правда, через спины своих щенков… нет бы ей оказаться бесплодной…

Хайнс Штольц захрапел. Снились ему горы, залитые кровью, продолжающий управлять автомобилем с простреленным черепом зять, белокурая Лорна… От шёпота, от толчка, от дуновения холодного воздуха открыв глаза, не до конца понимая, проснулся он или спит, Штольц смотрел на прозрачный силуэт женщины в белом в проёме окна. Длинные волосы цвета луны скрывали лицо гостьи, но Хайнс откуда-то знал, это Лорна и она грустит.

– Зачем же ты так с ними, братик? – продолжила свой шелестящий, не в половину – в одну восьмую нормального голоса, монолог гостья. – Разве плохие у меня дети? Не-ет, они хорошие. А ты Хельмута сначала в могилу свёл, теперь о малышке не позаботился.

Ледяной мокрый ужас пополз по ногам и рукам Штольца, налитым свинцовой тяжестью. Призрак печально качал головой.

– Всё равно же умрёшь скоро. Попадёшь к Творцу всего сущего, а тут оправдывайся…

Штольц булькнул горлом. Сердце у него всегда было здоровое, а то бы уже кони двинул.

– Здесь хорошо, Хайнс, ты не бойся. Раскаешься, а Господь простит…

– Я пойду в полицию, – прохрипел пленник кошмара.

Призрак тоненько, с колокольчиками, засмеялся.

– Полиция тебя не спасёт. Через шесть дней я приду за тобой, братик, – она повела рукой, на стене, обитой искусственной кожей, запылала цифра 6. Вмиг оплавилась, по комнате поползла невыносимая вонь. Ещё щелчок пальцев – неопрятная куча одежды на ковре тоже вспыхнула. Штольц дёрнулся в сторону пожара, захрипел. А когда вновь посмотрел на подоконник, там не было никого, кроме лёгких занавесок, колышимых ветром.

«Допился, призраки вижу!» – рванувшись в сторону, он упал с кровати. На шум прибежали слуги, открыли дверь и начали устранять разрушения.

Штольц думал. Он был не из пугливых, со слабыми нервами убийцами не становятся.

Слуги ушли в уверенности, что хозяин курил сигару перед сном и уронил её, задремав, в кучу одежды. Всё бы так, но «шестёрка», прожжённая на обивке стены?

Глава 44

Утром слуги начали увольняться. Две горничные и помощник дворецкого попросили расчёт. Кому приятно жить в доме, где исчезают дети, а ненормальный хозяин поджигает собственную спальню, во всём обвиняя призраки погибших родных?

Штольц наорал на преданного ему дворецкого, когда тот предложил вызвать полицию. Или – на выбор – священника, охотников за привидениями. Ещё бы психиатра посоветовал! В полицию Хайнс всё-таки позвонил. Из уважения к его имени приехали не двое патрульных, а капитан и лейтенант в форме. Расспросили о врагах и конкурентах, отметили отсутствие следов под окном и на подоконнике, скептически выслушали историю о женщине-призраке. Капитан даже не поленился обнюхать стену.

– Химия какая-то, – пожал он плечами. – Похоже на женские духи.

Посоветовали держать всё время включённой сигнализацию, с достоинством приняли вознаграждение в конверте и пообещали включить его дом в схему ночного патрулирования района. После их ухода уволился садовник, посчитавший ниже своего достоинства служить в доме, который посещает полиция.

В это же время в домике на окраине заседал большой совет. В гостиную площадью четырнадцать квадратных метров набилось девять человек, открыли окно для притока свежего воздуха, но ни один не возражал против тесноты. Самое удобное место в глубине комнаты с привычной лёгкостью заняла Ди, у её ног – Надин, и чуть поодаль – Бриттен, для жертвы жестокого похищения она выглядела очень хорошо. Обслуживали всех напитками Черил и Кассия, не успевшие увернуться. Сидя на уютном диванчике рядом с Берндтом, Нума великодушно руководила движением сестёр.

В доме, арендованным матерью для подтверждения её легенды, места было не в пример больше, но прислуга! Для военного совета лишние уши не нужны.

– Ну так что? – Нума как руководитель операции направляла разговор. – Нам надо решить, какой исход мы желаем. Штольц должен покаяться в грехах и вернуть всё состояние Хелу и Бриттен, – она покосилась на сидящих в обнимку брата и сестру.

– А дальше что? Доводим до самоубийства или до психиатрической лечебницы? Просто лишаем опекунства, выгодного брака, сладкого будущего? Казним или милуем?

– Ми-лу-ем? – Хел повторил слово как незнакомое. Сестра яростно замотала головой.

– Вы не знаете этого человека, – голос Бриттен дрожал. – Он… гадюка! Затаится, сладенько улыбается, а потом наносит удар. Неужели мы всю свою жизнь проведём в ожидании этого удара?!

Хел крепче обнял сестру, прижал к себе обеими руками. За год вдали от родины он ощутимо повзрослел, лицо уже принадлежало не юноше, но мужчине.

– И давайте без этих глупостей насчёт психушки, – добавил он. – В каждой лечебнице есть свои уязвимые места. Попадётся этому змею такая сердобольная медсестра, как моя фрау Юлия, и ищи где знаешь. Кстати, солнце моё, – Хел повернулся к Черил, – прошу, напомни мне, когда всё кончится, разыскать фрау Юлию и отблагодарить её.

Девушка явно знала, о ком идёт речь – она молча кивнула.

– Я думаю, – заговорила впервые Кассия, целиком занятая заплетанием волос в косу, – Хельмуту пора воскреснуть в глазах закона. Как только он восстановит свои документы, а его дядя признается, что обвинение было ложным, Хел сможет вернуть себе право распоряжаться наследством родителей. Пока же, если со Штольцем что-то произойдёт, Бриттен рискует оказаться в приюте – у неё больше нет взрослых родственников. Никто, впрочем, не мешает нам изводить дядюшку и сейчас. Лишь бы не до смерти.

– Злые вы, – тоненьким недовольным голоском протянула Надин. Она изучала свой безупречный макияж в ручном зеркальце, пытаясь отыскать какой-либо изъян.

– Ты о чём? – не поняла Черил.

– Надин хочет замуж, – устало пояснила их мать.

– Да! – первая красавица Кипра вскочила. – Вы гадкие! Все подыскали себе женихов, а я одна!

Хел Гедлер хмыкнул.

– Настолько хочется, что даже готова за моего дядюшку…

– Да! – Надин топнула ногой. – Дайте выйти замуж – и делайте с ним что хотите!

– Спермотоксикоз, – Кассия как врач первая поставила диагноз.

– Не стоит сразу отвергать брак как запасной вариант, – это была уже Нума. – Если дело с признанием Хела не умершим затянется, Надин в качестве вдовы сможет стать опекуном Бриттен.

– Я-я хочу зааамуж… – рыдала Надин. Военный совет на этой ноте и завершился.

Глава 45

Ведьминская погода… Глядя, как поливают струи дождя окна машины, Хайнс Штольц поморщился. Последние дни в его жизни не задались, всё пошло кувырком после доставки того странного письма якобы от Лорны. Призраки, разбегающиеся слуги, ночные шумы… Не вернулась домой Бриттен, но и требования о выкупе не приходило. Деньги за коллекцию не поступили от Эрика У. Берндта на присланный его секретарю счёт. Хайнс был упорен, он попытался разыскать коллекционера через его офис в Осло. Там четверть часа искали сотрудника, способного объясниться по-немецки, а после какой-то занюханный клерк твёрдо сказал, что нет у его босса в секретарях никакой фройляйн Пеппи, а сам шеф – в долгой инспекционной поездке по регионам, связь с ним поддерживается через сотовый телефон, номера которого Штольцу, конечно, не дали. Он бы и сам наказал за подобное действие своего секретаря.

И вдобавок ко всему из Лозанны уехали мать и дочь Алессандрос. Штольц смутно ощущал, что фрау Диандра осталась чем-то недовольна во время его визита – но не настолько же, чтобы запретить дочери общаться с ним! Тем не менее, дом снова был выставлен на аренду, прежние жильцы покинули его. Хайнс как раз возвращался из предместья, и в очень дурном настроении.

Дождь прекратился, только отблески молний посверкивали где-то вдалеке. Въезд в ворота частного сада перегораживала незнакомая тёмно-синяя машина – не объехать, не обойти. Водитель Штольца несколько раз требовательно нажал на клаксон, внутри чужой машины зашевелились тени. И вся реакция. Однако, как только Хайнс хлопнул дверцей, намереваясь растереть наглецов в мельчайший порошок, в ту же секунду из машины появилась фигура в сплошном, от капюшона до пят, тёмно-сером плаще. Штольц шагнул навстречу, не подозревая недоброго.

– Что вы себе позволяете, недоумки? Это частная территория!

Человек под плащом громко хмыкнул.

– Точно. МОЯ частная территория. Добрый вечер, дядюшка, – мужчина откинул капюшон плаща.

Покойный племянник! Его светлые волосы, карие глаза. Штольц вскрикнул. Свидетельство о смерти Хела уже год хранилось в ящике его стола.

– Нет, не умер, – Хельмут не улыбался, страх дяди если и доставлял ему удовольствие, парень никак не показывал этого. – Да, собираюсь настаивать на восстановлении своего имени, прав и репутации. До встречи, дядя, в суде.

Хельмут хлопнул дверцей машины, она тут же сорвалась с места и уехала. Значит, он был не один. Настаивать он будет… Штольц злобно хмыкнул, но почувствовал, как его одолевает холодный озноб. Всё-таки встреча с покойником – к несчастью…

Глядя, как хозяин скользнул в калитку и пешком потрусил к дому, водитель только пожал плечами. Странный он всё-таки, даже когда платит хорошо. Ничего не сказал, видимо, можно считать себя на сегодня свободным.

В черноте ночи снова зарядил дождь. Из слуг в доме оставался только дворецкий, но и его не было видно. Чёрт с ними со всеми! Штольц только махнул рукой. Выключатель в холле ответил сухим треском, похоже, люстра перегорела из-за грозы. Вооружившись фонарём из ящика для перчаток, Штольц направился на второй этаж. Спать. В комнате тоже было темно, свет не включался. Утро начнётся с того, что он уволит дворецкого. На кровати, раскинув руки, кто-то лежал. Хайнс направил мощный свет фонаря в ту сторону.

Пропавшая Бриттен, белая, бледная до синевы, вся залитая кровью! Вопль Штольца потряс пустой дом, фонарь полетел в угол, внизу хлопнула входная дверь.

– Ну он и заорал! – проговорила покойница, садясь на кровати и потирая руками уши. От стены отделилась ещё одна тень.

– Да, на голосок вашему дядюшке жаловаться грех, – согласилась Черил, глядя в окно на улепётывающего по тропинке толстяка.

– Давай быстренько приберём всё здесь. Если он притащит свидетелей, это должно оказаться галлюцинацией. Эрик! – громко позвала Черил. – Верни, пожалуйста, свет!

Молчаливый норвежец вкрутил лампочки, помог свернуть окровавленное покрывало. Кровь была настоящей, добытой Кассией через какие-то её таинственные знакомства. Уходя из сияющего светом дома, Черил ещё раз обернулась:

– Ты не передумала? Точно хочешь остаться?

– Так надо, – серьёзно кивнула Бриттен. В светлом домашнем платьице и носочках она выглядела просто ангелом. Вдали послышался вой полицейских сирен.

Эрик тронул будущую свояченицу за руку.

– Черил, пора уходить.

Девушка медлила до последнего. Она боялась за судьбу Бриттен.

– Как только полиция уйдёт, вылезай в окно и убегай тоже. Брат будет тебя ждать в машине у северной калитки.

Бриттен кивнула. И пяти минут не прошло после того, как она выпустила Черил с Эриком через дверь для прислуги, едва она успела взбежать наверх, в холле снова послышался шум. Бриттен спряталась за перилами второго этажа.

Дядя втащил в дом двух смущённых, недоумевающих, даже немного упирающихся полицейских.

– Проверьте, обязательно проверьте спальню и весь дом, господа! В доме маньяк! Моя бедная племянница! – он весьма натурально всхлипнул. – Какая судьба! Сначала её похищают, а после подбрасывают в дом изувеченный труп! Моё несчастное дитя!

Бриттен смотрела сверху на всклокоченного, растрёпанного, трясущегося дядю, ломавшего комедию «Я люблю детей», настолько привычную, что она уже стала его натурой – и не находила в себе никакой жалости. Он не пожалел четырёх человек, чтобы добиться желанного образа жизни, с чего ей его жалеть?

– Вы говорили, что света не было… – полицейский недоверчиво оглядел ярко освещённый холл.

Глаза у дяди дико вращались.

– Да… откуда здесь свет? Покажись, мерзавец! – тоненько взвизгнул Штольц.

Бриттен шагнула на верхние ступеньки лестницы.

– Здравствуйте, добрый вечер. О, дядя, что с тобой произошло?

Спустя восемь минут один из полицейских, вооружившись рацией, уже вызывал уважаемому господину Штольцу скорую психиатрическую помощь. Врач настоял на госпитализации хотя бы на пару дней, под его наблюдение, хотя Хайнс Штольц вёл себя мирно и даже мило, на взгляд Бриттен: сидел на ступеньке лестницы, тихонько хихикая, грыз ногти больших пальцев и, только встречаясь взглядом с племянницей, начинал яростно отмахиваться и креститься. Не удержавшись, разок Бриттен помахала ему. Дядя зашептал молитву.

Девочку оставили под присмотром дворецкого, вернувшегося из кино – у него был свободный вечер. Сам хозяин его утром и отпустил, да. Следов жуткого кровавого убийства в доме обнаружено не было, невинно убиенная Бриттен Гедлер ван Нек чувствовала себя хорошо.

Глава 46

Черил и Хел были к этому времени уже в дороге. Они направлялись восстанавливать личность Хела, ехали до Цюриха два с половиной часа и всё это время ссорились. Правда, влюблённые делали это осторожно, помня, что спор – это всего лишь плавильная печь истины, а никак не повод к расставанию. Хельмут настаивал, что он должен разговаривать с Юлией Файгофф самостоятельно, Черил знала, что не оставит жениха одного. Когда поезд остановился на вокзале, стало понятно – победила Черил. Скрыв тайное удовлетворение, она позволила Хелу поймать для них машину такси. У Черил был план.

Для Хела стало неожиданностью, когда вместо адреса клиники в Кюснахте Черил распорядилась ехать в контору адвоката. Девушка упросила его до поры помолчать.

Юлию Файгофф, медицинскую сестру клиники-санатория, вызвали в офис местного адвоката срочной телеграммой, её женщина и предъявила главному врачу, пытаясь отпроситься на пару часов со смены. Директор любил истории о неожиданных удачах и сваливающихся на головы счастливчиков наследствах – но не применительно к своим сотрудникам. Курьер адвокатской конторы, доставивший телеграмму, торопил, и директор, ужасно недовольный, сдался.

– Поезжайте, фройляйн Файгофф, и возвращайтесь как можно быстрее! Надеюсь, вести о наследстве не подтвердятся, мне не хотелось бы искать человека на ваше место.

Выходя, Юлия скорчила гримасу. Какой жук, а? Ему бы не хотелось! А ей так давно хочется покинуть эти стены – но её желание не учитывается. Сидя в такси, женщина продолжала размышлять. Не может содержание телеграммы быть правдой, ей не от кого ждать наследства. Мать давно умерла, отчим снова женат, других родственников и не было. Странное дело, короче говоря.

В конторе её встретили с почтением. Адвокат раскланялся, попросил подождать его в комнате для посетителей. Там уже ожидали парень и девушка, держась за ручки, словно голубки. Юлия начала было умилённо улыбаться, и вдруг остро прищурилась. До чего же парнишка был хорош!

– Привет, спасительница, – шёпотом проговорил он.

Медсестра только пискнула в ответ. Подумала. Нерешительно прикоснулась к щеке, к носу юноши.

– Ты выжил…

Хельмут заулыбался.

– Выжил. И преуспеваю. Нахожусь под покровительством влиятельной особы, – левой рукой он подгрёб к себе девушку.

Крохотное неприятное облачко над желудком медсестра Файгофф проигнорировала. Да и девушку рассматривать не стала.

– Ты уже не в опасности?

Хел помотал головой, потом нахмурился.

– Ну, как не в опасности… Жизни моей ничего не угрожает, только… Я год прожил под чужим именем. Не в Швейцарии. Черил – это моя невеста, Черил Алессандрос – считает, что пора мне воскреснуть. Ты сядь, Юлия. А почему, собственно говоря, я считаюсь покойником?

Медицинская сестра выполнила его просьбу. Насмешливо фыркнула.

– А ты считаешь, что наш директор готов был рисковать своим местом ради сбежавшего психа-преступника? – она покосилась на девушку под мышкой Хельмута. Не чересчур ли для неё такие откровения? Хорошенькая… Девушка рассматривала её со спокойной, благожелательной открытостью иностранца. Юлию осенило.

– Она по-немецки не говорит?

– Нет, – Хел мотнул головой. – Моя Черил умница, знает три языка, но не немецкий. И не норвежский, – он почему-то хихикнул.

Файгофф вернулась к прежней теме:

– Как стало ясно, что тебя не могут найти, он даже не напрягался. Подобрал по знакомству в морге труп немножко похожего бродяги – опознавать-то было некому. Ну и похоронили.

– Не сожгли? – настороженно уточнил Хельмут.

– Нет.

– Отлично, значит, эксгумация и экспертиза возможны.

– Точно так.

Юлия начала подниматься, взглядом поискала сумочку, вызвав явными сборами недоумение у Хела.

– Ты куда?

– Так всё вроде бы? – удивилась она. – Я всё тебе рассказала, наследства от дяди-миллионера, – она печально вздохнула, – похоже, не предвидится…

– Не спеши. Чтобы меня признали не только не умершим, но и жертвой судебной ошибки, потребуются твои показания. Что меня травили психотропными лекарствами, что я был вполне нормален, когда разговаривал с тобой…

– С ума сошёл? – Юлия замахала руками. – Меня же не просто уволят после такого, меня лишат сестринской лицензии и права работать по специальности!

Хельмут самодовольно заулыбался.

– А что тебя вообще держит в этой пресной Швейцарии?

Женщина молча смотрела на него.

– Нет, я серьёзно, – настаивал Хельмут. – Семьи же у тебя по-прежнему нет? Именно здесь нам и пригодится моя Черил. Я не шутил, что она – влиятельная особа. Точнее, её отец. Её семья, вся целиком. Как ты относишься к тропическому климату? В их поместье на Кипре как раз открылась вакансия медсестры. Там много служит мужчин. До чего горячие парни эти киприоты! И очень семейственные. А женщин – зрелых и симпатичных, подходящих для создания семьи – маловато…

Он пел и пел мифической сиреной. Юлия Файгофф сама не заметила, как дала согласие на переезд.

Глава 47

Какова бы ни была машина – механическая или бюрократическая, лучших колёс и смазки, чем деньги, люди пока не придумали. Через два дня полиция Цюриха открыла дело по уточнению обстоятельств смерти пациента психиатрической клиники в Кюснахте. Основательно разложившийся труп был эксгумирован, пробы ДНК сопоставлены с данными карты пациента Кайзера, таинственно исчезнувшей год назад – как выяснилось теперь, по личной инициативе медицинской сестры Файгофф. Женщина сама дала показания в полиции, упирая на спонтанно возникшую симпатию к пациенту и абсолютную уверенность в его адекватности сейчас и тогда. Очень даже живой бывший пациент был предъявлен для опознания персоналу клиники, однако уверенно подтвердили сходство лишь уволившиеся к этому моменту сотрудники. Всю неделю расследования директор страшно и тяжело молчал, ходил мрачный, «предвкушая», похоже, как скажется эта история на его карьере. Юлия Файгофф не стала дожидаться репрессий, сама подала заявление на увольнение. Всё же пришлось бедному герру директору искать человека вместо неё, хотя миллионы оказались не при чём…