Восстанавливая равновесие

– Хел умер! – Бриттен вскочила, уронив стул. – Вы врёте мне! Нам сообщили из лечебницы…

– Потише, дорогая, – женщина нервно оглянулась.

Бриттен враждебно смотрела на неё.

– Дядя предупреждал, что будут появляться мошенники, желающие выманить у меня деньги.

Кривая улыбка скользнула по губам Черил.

– А у тебя есть деньги?

– Будут!

– У меня они есть уже сейчас. И не придумывай глупостей. Твой брат жив.

Метрдотель проявил к их столику некоторый интерес.

– Дамам угодно сделать заказ?

– Хочешь чего-нибудь, детка? – женщина смотрела на свои пальцы, лежащие на столе.

Бриттен мрачно отказалась.

– Ваш чай остыл, – кивнула она на чашку Черил.

– Она уже четвёртая, – Черил с усилием засмеялась. – Счёт, пожалуйста.

Метрдотель обещал прислать официанта и отошёл, чтобы встретить очередного клиента прямо у входа.

– Я хочу видеть Хела, – с упрямым и несчастным видом Бриттен водила по столу пальцем, размазывая капнувшую из её глаза слезу.

– Мне жаль, но сейчас это невозможно.

– Значит, он всё-таки умер. Вы врёте мне.

– Нет, – Черил помотала головой. – Однако ему небезопасно появляться в Лозанне. Может встретиться кто-то, кто знает его. Для твоего дяди Хел умер.

– Зачем тогда вы рассказываете мне?

– Хел настоял. Он говорит, что это жестоко, обманывать тебя дольше, чем необходимо.

– Я могу рассказать дяде…

– Значит, ты дура, – Черил спокойно глянула на неё. – Или веришь дяде, который убил ваших родителей и пытался убить Хела, больше, чем родному брату.

– Убил родителей? – глаза Бриттен сравнялись размером с десертными блюдцами.

– Хел так думает. Мы наняли детектива, бывшего полицейского, чтобы заново расследовать историю их гибели. Сама понимаешь, об этом вашему дядюшке тоже знать ни к чему.

Угловатая девочка-подросток надолго задумалась, подпирая скулу кулаком. Посмотрела на Черил:

– Хел хочет отомстить дяде?

Черил фыркнула:

– А ты бы на его месте не хотела?

– Хотела бы, – уверенно отозвалась девочка. – Только как же он один…

– Нас много. У Хела есть друзья.

– Он на вас женится?

Девушка улыбнулась.

– Мне хочется надеяться на это.

Бриттен оценивающе оглядела свою собеседницу.

– Да, вы хорошенькая. Но чем вы можете подтвердить свой рассказ?

– Вот, возьми, – Черил вытащила из висящей на стуле красной сумочки и передала ей миниатюрный диктофон. Положила возле чашки остывшего чая несколько франков. И встала.

– Хел с другом сейчас в Женеве, а я приехала… как это по-французски… на разведку. Он передал для тебя кассету с посланием. Но я не оставлю тебе её – риск велик. Пойдём пройдёмся по Сент-Франсуаз. Мы обязательно найдём местечко, где ты сможешь её послушать.

– Хел записал её по-немецки, – продолжила Черил, когда они уже покинули отель и шли по оживлённой торговой улице. – Признаюсь сразу, чтобы тебя не смущать: я немецкого языка не знаю. Слова брата будут известны только тебе. И я считаю это правильным. Мне было бы неприятно, если бы кто-то чужой подслушал мои разговоры с Костасом, моим братом…

Бриттен слушала послание Хела до тех пор, пока в диктофоне не сели батарейки. Черил мягко, но не без труда, отговорила её от намерения тут же купить новые.

– Я думала – он погиб, – плача, взахлёб говорила Бриттен. – Я любила… я так тосковала… а мама… папа… я слышала голос Хельмута по ночам…

– Прости, детка, – душа Черил рвалась на части, а руки так и тянулись обнять сестру Хела, но она не хотела торопить события. – Боюсь, это моя вина. Я пыталась уговорить Хела вообще не появляться. Я оберегала его с… нет, не с первой, конечно, минуты нашего знакомства, но сразу, как мы приземлились в Албании. Он оказался плохим похитителем – ничего не знал, не умел, боялся каждого шума. Всегда всё приходится делать женщинам…

Брттен неуверенно хихикнула. Черил улыбнулась ей.

– Ты знаешь, я рада, что он не оставил тебя в беде.

– Он выбрал меня, а не тебя?

Черил только мотнула головой.

– Я никогда не заставила бы его выбирать. Я люблю Хела – а это значит, что я пойду за ним, куда пойдёт он, и буду делать то, что ему понравится. Мы хотели с ним пожениться, когда всё закончится. Я могу попросить тебя, Бриттен, быть подружкой на моей свадьбе?

Девочка взволнованно кивнула. А потом прошептала, проглотив застрявший в горле комок:

– Что закончится?

Посмотрев на её лицо, Черил внезапно заторопилась:

– Сейчас некогда… да и не я должна говорить с тобой об этом, Бриттен. Но с Хелом ты сейчас встретиться не сможешь. Я буду писать тебе на e-mail, а если твой дядя поймает мои письма, придумай что-нибудь. Всё будет лучше, чем правда. Ни в коем случае не говори ему моего имени. Бриттен, – Черил положила руку на сжатый кулак девочки, – поверь мне, ты скоро увидишь Хела. Я найду способ. Теперь ты не одна, Бриттен. И я не одна. Все наши с Хелом друзья будут оберегать тебя, хотя ты их не увидишь, пока не придёт для этого время. Ну всё, мне пора идти. Я ухожу…

– Черил! – с тоскливой интонацией окликнула её девочка. Потом поднялась со скамейки, прошла несколько шагов до застывшей женщины и взяла её за руку. Заглянула огромными глазищами прямо в душу. – Я верю тебе. Если ты говоришь, что надо ждать, я буду ждать. Только не исчезай, пожалуйста. Теперь Хел и ты – вся моя семья. Не покидайте меня. Мне не понравилось быть сиротой, совсем не понравилось.

Гречанка порывисто провела рукой по её волосам.

– У тебя будет большая, прекрасная семья, Бриттен. Я обещаю.

Глава 39

Чета Хеллерман снимала в отеле «Палас энд Спа» на Гран Шене два соседствующих полулюкса. Мадам Хеллерман, регистрируясь у стойки, высокомерно заявила портье, уставившись на него из-под очков в пол-лица, что не привыкла жить в тесноте, вместе с багажом. Чемоданов у неё и правда было немало, все из последних коллекций чемоданных дел мастеров, а нрав оказался такой, что горничная предпочитала не появляться в номерах без необходимости. Муж постоялицы был американцем, светлым блондином с незлобивым характером. Он молча проскальзывал к лифту, не беспокоя обслугу, и всегда оставлял чаевые в ресторане на столе. Пару раз, утверждала горничная, она видела посетителей у четы Хеллерман, но никому не пришло в голову останавливать их или уточнять личность. За такое мадам Руди Хеллерман могла сровнять отель с землёю.

В дверь быстро постучали три раза и два с долгими паузами. Кассия из предосторожности всё-таки нацепила свои стрекозиные очки и лишь после этого пошла к двери.

– Привет, – она быстро поцеловала младшую сестру. – Как прошла встреча?

Черил засияла улыбкой и глазами:

– Отличная девочка! Ужасно не уверена в себе, но развела сырость всего раз…

Услышав голос, из дальней комнаты выглянула Нума.

– Γεια σου, αδελφή, – сёстры говорили по-гречески, во избежание подслушивания и в отсутствие своих мужчин. Эту ночь Нума провела в отеле, продолжая обсуждать с Черил и Кассией планы. Айк изучал обстановку на местности, то наблюдая в бинокль за распорядком на вилле Гедлеров, то следуя на арендованном автомобиле или пешком за Хайнсом Штольцем. Эрик сторожил Хела на небольшой вилле, где тот поселился с Черил. На всякий случай заговорщики предпочли жить раздельно, ведь и за кем-то из них могли проследить. Через пару часов Черил должна была сменить Эрика, они все опасались, что Хел наделает глупостей, одурев от близости сестры и преступного родственника.

Черил изящно – сказывались годы дипломатической практики – присела в кресло.

– Итак, разведку боем я произвела. Что дальше? Будем пугать или искушать, кормить обещаниями и надеждами? Или сразу запустим призраков?

– Сначала мы планировали расшатать его психику… – рассудительно начала Нума.

Кассия поспешила доложить:

– Я уже была секретарём Эрика. Встреча по поводу изучения коллекции назначена на послезавтра.

– А я занимаюсь подготовкой привидений, – Нума сдержанно улыбнулась сёстрам.

В дверь снова условно постучали. Отодвинув Кассию, ворвался Эрик, взъерошенный и возбуждённый.

– Мне твой зануда надоел! – крикнул он Черил, не дожидаясь, пока средняя сестра закроет дверь. – Никакой креативности! Теперь предлагает сбросить дядюшку с обрыва в пропасть…

– Тише ты! – Черил, испуганная, вскочила.

Нума плавно скользнула к избраннику, и Эрик сжал её в объятиях с таким голодом, будто они не виделись полгода.

– Моя королева.

Гречанка прикрыла пальцами ему рот. Эрик в ответ слегка прикусил ладонь женщины. Остальные сёстры чуточку завистливо вздохнули. Их мужчины тоже были высший класс, но у Нумы с Эриком выходило какое-то особенное сияние.

– Короче, сестричка, – Эрик вернулся к теме, – ты не сердись, но я связал его и запер в комнате.

Черил лишь покачала головой.

– Из нашей семьи – нынешней и будущей – можно составить труппу театра. Все звёзды, как один. Думаю, мне пора ехать.

Теперь стук в дверь был частым и хаотичным, без оговорённой ими системы, так что это не мог быть Айк. Горничная? Слишком бесцеремонно. Притвориться, что их нет в номере? Заговорщиками овладела тихая паника.

– Терпеть не могу ждать! – закричали за дверью. – Эй, открывайте!

Сёстры разом изменились в лице – они узнали голос.

– Theos mou! – пробормотала Нума. – Эта откуда здесь?

Кассия уже в который раз молча отправилась к двери. Её близняшка, великосветски одетая, с ярчайшей улыбкой влетела в номер.

– Девчонки, сюрприз!

– Это точно, – бесстрастным голосом прокомментировала Нума.

Надин победно огляделась.

– Я буду с вами защищать девочку. Думаете, я глупая и от меня никакой пользы? Вот и нет! Мы проследили за Эриком…

– Мы? – это местоимение заинтересовало Кассию. Черил молча дёрнула её за рукав. С безмятежной улыбкой, помахивая всем сразу кончиками пальцев, в дверном проёме стояла Ди Алессандрос.

– Так вот, – начала свой рассказ Диандра – но не раньше, чем все её девочки расселись на диванах и Черил как самая младшая налила матери и сёстрам чай.

– Надин сильно переживала, что вы не зовёте её в компанию, – Ди с нежностью привлекла к себе «светскую» дочь, – поэтому она начала подслушивать ваши разговоры…

– С ума сойти! – пробормотала Нума.

– Я была очень хороша в шпионаже, – с улыбкой похвасталась Надин.

Кассия действительно вспомнила пару случаев, когда их кружок заговорщиков собирался возле бассейна – а рядом лежала роскошная, блестящая от масла Надин и безмятежно похрапывала под своими солнечными очками. Она ещё выразительно грозила кулаком Айку, что будет, если он не перестанет глазеть на её близняшку. Тот уверял, что дело не в неземной красоте Надин, а в их сверхъестественной похожести. Однако путать сестёр перестал – видно, инстинкт самосохранения был развит у Айка неплохо.

– Так Надин вызнала все ваши планы. И пришла с ними ко мне. Дочь, – Диандра жестом подозвала к себе Черил и укорила её, – почему ты не рассказала отцу и матери, что твой садовник – не охотник за богатой невестой? Разве же мы желаем зла нашей дочери?

– Садовника зовут Хельмут. Пока ещё у него нет никакого личного состояния.

– Но…

– Мы не знаем, что произошло, когда он сбежал из лечебницы. Сестра и дядя Хела считают его умершим, однако для оформления свидетельства о смерти требуется труп. Откуда лечебница могла добыть мёртвое тело?

– Я думаю, – мягким голосом проговорила Нума, – что в штате психиатрической лечебницы есть врач. Он и выдал свидетельство, а уж кого там похоронили – дело десятое. Родственник Хельмута мне не кажется доверчивым человеком, вряд ли он согласился считать племянника умершим без документа. Однако и похороны, полагаю, не посетил.

– Таким образом, – взяла слово Кассия, – для властей Швейцарии Хел Гедлер должен быть мёртв. По закону его единственной наследницей стала сестра, дядя не может наследовать, когда есть Бриттен. Однако она несовершеннолетняя, а он – её опекун. Несчастный случай с девочкой или неизлечимая скоротечная болезнь – и всё имущество Гедлеров окончательно переходит к дяде.

Черил скривилась:

– Мне понравилась Брит. Я не допущу, чтобы этот урод…

– Мы не допустим, – мать обняла младшую дочку.

Менее остальных подверженная сантиментам, Кассия встала.

– Ну ладно, вот вы с Надин приехали. Выследили нас, благодаря одному паршивому конспиратору, – она с упрёком посмотрела на Эрика. Тот философски пожал плечами.

– А теперь что? Какой вы видите свою роль в плане мщения Хайнсу Штольцу?

Надин давно уже нетерпеливо подпрыгивала на диване, хотя и не теряя ни капли своей элегантности.

– Мы всё продумали, правда, мамочка? Я буду невестой!

Ди жестом остановила её. Обратилась к вытаращенным глазам заговорщиков:

– Вы много придумали интересных ходов для третирования этого… дяди. Однако как вы узнаете, что эффект достигнут? Как станет понятно, что Штольц перепуган или преисполнен надежд, что строит какие-то планы – и какие?

Сёстры переглянулись.

– Э-э… Бриттен?

– Он побежит делиться своими страхами и переживаниями с племянницей, которую мысленно уже предназначил на убой?

Группа была вынуждена признать правоту матери.

– Вот тут нам и пригодится крошка Надин. Я так поняла, что Штольц не женат.

– Точно.

– Что может быть привлекательнее нашей Надин, в драгоценностях и с запахом денег вашего папы? – Ди с гордой улыбкой оглядела заговорщиков.

– Прямо так, без легенды? – удивилась Кассия.

– Определённо, дитя моё. Мы будем именно собой – супругой и дочерью Никоса Алессандроса, самого богатого, самого влиятельного человека на Кипре. Должен же быть от вечной занятости папы какой-то прок?

Глава 40

Привлекательный, хотя и излишне полный мужчина, одетый в топорщащийся фрак, шагнул к хозяйке дома, и та притворилась, будто только сейчас заметила его, хотя три недели до этого с настойчивостью пиявки она засыпала его приглашениями на вечер и до последней минуты волновалась, не будучи уверенной, что он придёт.

– Хелена, моя драгоценная!

– Хайнс! О Боже, Рой, посмотри, это же Хайнс, – фрау Дорштадт толкнула в бок мужа, ослепительно улыбаясь искусственными зубами и такой же ненатуральной улыбкой. Рой Дорштадт руки не подал, но издали кивнул. Проблема состояла в том, что Хайнс Штольц не являлся, несмотря на многолетнее посещение всех вечеров, «человеком их круга». Репутация его не была тёмной, но слегка… замутнённой. Одно то, сколько членов семьи Гедлер ван Нек покинули суетный мир с тех пор, как брат Лорны Гедлер поселился в их доме, заставляло держаться подальше от него. Плюс слухи о странных сделках, гигантских ставках в казино, женщинах… С другой стороны, Хайнс Штольц был безумно, несправедливо богат. И всё ещё холост, а многие из «хороших» семей имели дочерей на выданье, но приданое им могли наскрести с большим трудом. Вот им и приходилось мириться с малоприятным нуворишем, а их дочерям – добиваться его внимания.

Хайнс Штольц с удовольствием протанцевал вальс с Хеленой Дорштадт, вспоминая, как хорошо они проводили время вдвоём прошлой осенью между вторым и третьим браком пышнотелой Хелены. Но сейчас её взор умолял его не говорить об этом Рою, и Штольц понимал, что она будет делать всё, что он прикажет, лишь бы этого не произошло. Мысль об одновременном сеансе с двумя-тремя девушками вновь соблазнительно сформировалась в его голове.

А потом он увидел эти огромные голубые глаза, словно умоляющие его о чём-то. Волосы, чёрные и блестящие, будто только что отколотый антрацит, посыпанные серебряной пылью. Совсем не детскую грудь, которую лишь подчёркивало вызывающее белое платье, и ноги, начинающиеся прямо от плеч. А заодно Хайнс отметил и кое-какие мелкие, но приятные детали вроде нитки редкого чёрного жемчуга, спускающейся в ложбинку между грудями, роскошных серёг с тем же жемчугом и бриллиантовых колец на каждом пальце. Возможно, восточная гурия несколько перестаралась с демонстрацией своего богатства, но Хайнс Штольц понял, что влюблён. Безумно и бесповоротно, в женщину, имени которой он даже не знал.

– Хелена, – он положил, не стесняясь, ладонь на закованную в корсет правую грудь хозяйки вечера и сильно сжал.

Женщина чуть не замурлыкала от удовольствия – у неё были не совсем обычные предпочтения в сексе. В ту прошлую осень он несколько раз даже порол её до крови, прежде чем овладеть ею.

– Мы не одни, дорогой, – фрау Дорштадт тревожно огляделась по сторонам.

Хайнс Штольц не обратил на её писк никакого внимания.

– Хелена, представь меня вон той куколке. Кто она?

Лицо фрау Дорштадт на миг омрачилось. Эта греческая сучка нарушала её планы.

– Ты говоришь о Надин Алессандрос, любимый? Она с Кипра, дочка богатого землевладельца. Чертовски богатого, надо признать, – Хелена Дорштадт с сожалением посмотрела ещё раз на чёрный жемчуг мисс Алессандрос.

Штольц заинтересовался ещё больше.

– Наследница, говоришь? Люблю состоятельных женщин – деньги к деньгам, знаешь ли, дорогая. Она не замужем?

– Нет, – Хелена пожала плечами. – Родители берегут её для принца. Прямо оранжерейный цветок какой-то…

– Чертовски сексапильный цветок, скажу тебе, – Хайнс взял фрау Дорштадт под руку и неназойливо подтолкнул её в спину. – Что ж, попытаю свою удачу. Пойдём, милая, ты познакомишь нас.

Не то чтобы Хелена Дорштадт не сопротивлялась, но Штольц был явно сильнее и настойчивее. И он победил.

– Мисс Алессандрос, позвольте представить вам моего старого друга, – Хелена интимно погладила Штольца по щеке. – Хайнс Штольц – один из самых богатых людей в Швейцарии. Он – коллекционер, имеет самые разнообразные и… необычные интересы.

Пурпурные губы островитянки приоткрылись и заблестели от пробежавшегося по ним язычка. Она не сводила огромных глаз с улыбающегося лица Хайнса, а затем протянула руку.

– О, мсье Штольц, прошу вас, называйте меня просто Надин…

Протяжный акцент говорил всё о том же – её сексуальности и богатстве. Штольц так же многозначительно поцеловал её руку, глядя в эти невероятные голубые глаза.

– Тогда я хочу быть для вас Хайнсом, Надин. Вы не откажетесь подарить мне следующий танец?..

Уже шестой день подряд Бриттен подходила к своему компьютеру с внутренним трепетом, ожидая развития поистине волшебных событий. Но всё было тихо, и лишь зловредно хихикал в углу монитора Кролик Банни: «Не пишет, не пишет, никто тебе не пишет…» Иногда Бриттен казалось, что по ночам все эти картинки, сочинённые её старшим братом, живут своей собственной жизнью и придумывают новые пакости для неё. Ударом курсора, превращающегося в маленький молоток, она заставляла молчать противного Кролика; но чувство обиды оставалось. Где же он, обещанный Хельмут? Или, может быть, ей привиделась вся эта встреча и разговор с Черил?

А ещё Бриттен не нравился маслянистый, обволакивающий взгляд её дяди, словно знающий все её тайны. В последние дни Хайнс Штольц улыбался ей слишком часто, а однажды завёл разговор о том, как он был бы счастлив, если б она провела в этом доме хоть всю свою жизнь. Вот только он, её дорогой дядя Хайнс, подумывает, что Бриттен нужна наставница, старшая подруга, и он знает очень милую даму, с которой племянница обязательно подружится. По правде говоря, он собирается жениться на этой даме… С чувством невероятного, не до конца ещё осознанного облегчения Бриттен дала милому дядюшке своё благословение, даже не поинтересовавшись именем невесты. Возможно, если бы она познакомилась с фрейлейн Надин, внешность избранницы дяди породила бы в ней смутные подозрения. Но Бриттен осталась в блаженном неведении… и в ожидании знака.

А в воскресенье долгожданное письмо пришло. Состояло оно из двух строчек: «Я люблю мою новую подругу Бриттен. А мой друг всё время думает о ней. Чери».

Бриттен Гедлер ван Нек не потребовалось много времени, чтобы догадаться – Черил опасается, что дядя имеет доступ к её почтовому ящику. На всякий случай сменив пароль, она сообщила на указанный адрес: «Я совершенно свободна в своих действиях и не могу больше ждать. Дяди Хайнса дома совсем не бывает, он устраивает свою свадьбу. За мной присматривать некому. SOS!»

Она получила ответ уже через час. «Терпение – добродетель, особенно сейчас. Пожалуйста, потерпи. Осталось немного. Люблю тебя. Х.»

Если б письмо было настоящим, бумажным, Бриттен долго плакала бы над ним, а потом спрятала под подушку. Но распечатывать его она не решилась. Только выучила наизусть, прижимая к груди фотографию брата. В авторстве Бриттен не сомневалась, наоборот, будь письмо полным нежностей, она бы не поверила, хотя и очень хотелось. Брат был сух в словах, но он написал, что любит её. И Бриттен последовала его совету – ждать, пока придёт её очередь.

Глава 41

Миллионер, коллекционер и владелец отелей оказался полным ботаником. До предела зализанные назад светлые волосы, очки с толстыми стёклами в прямоугольной оправе, всё время сощуренные глаза и – Господи Боже мой! – костюм из твида. То ли «косил» под англичанина, им доверия всегда больше, то ли все скандинавы такие чудаки. Говорил сухо, злым, отрывистым голосом, рядом крутилась переводчица. Тоже весьма странная особа, с двумя коротенькими тугими косичками, рожками торчащими кверху, шепелявящая и хихикающая не к месту. Швед – или финн, кто его разберёт? – загорелся энтузиазмом при виде коллекции, хотя Хайнс даже не дал горничной протереть фигурки от пыли перед визитом, боялся, что дура разобьёт. Миллионер заохал, начал сыпать невнятными словами, содержащими в себе, похоже, количественные числительные. Девица старалась осадить работодателя, тот отпихивал её… цирк, да и только! И странная парочка. Отчего-то Штольцу, абсолютному лингвофобу, показалось, что препирались они на разных языках.

Ещё бы. Собираясь изображать эксцентричного миллионера и его секретаршу, Эрик Берндт и Черил, разумеется, не подумали, что родные языки у них разные. В результате Берндт сыпал норвежскими именами богов и ругательствами, Черил утихомиривала его греческими поговорками.

– Миллион долларов за всё! – наконец выдал конкретное предложение коллекционер.

Дураком в денежных вопросах Хайнс Штольц не являлся. Он вступил в торг.

– Восемь. Полагаете, я не знаю ценности коллекции моего зятя? – на самом деле, он её знал. Два оценщика, независимо друг от друга, вынесли вердикт «ерунда полная, хаотичное собрание мусора разных эпох». Но почему бы не поторговаться с идиотом?

Девица охнула, прикрыв рот ладошкой, задёргала шефа за рукав. Глаза того стали совершенно безумными.

– Я хочу это! Хочу! – начал он почище мартовского кота, хватая то одну, то другую из фигурок. Штольц бдительно наблюдал, чтобы чокнутый миллионер не вздумал припрятать какую из них в карманы.

Девушка показала четыре пальца.

– Столько – и конец.

Штольц захлебнулся от жадности. Нет уж, герр миллионер, всё только начинается! Ваши счета стонут от переизбытка на них денег, а вашим мозгам нужен хороший урок!

Скрипнула дверь кабинета. Штольц недовольно дёрнулся, но, узрев входящего, сменил гнев на милость. Шикарная, неподражаемая, как кинозвезда, Надин озаряла своей красотой самое захудалое помещение. За руку она вела одетую и причёсанную, словно кукла, Бриттен.

– Хасс, ангел мой, – заворковала Надин, – не помешаем? Ты помнишь, что мама ждёт нас на чаепитие? Автомобиль уже прибыл.

Глазёнки Бриттен вспыхнули любопытством при виде странных типов в кабинете дядюшки, пришлось всех представить.

– Герр Берндт очарован коллекцией твоего папы, Бриттен…

– Тьфу, чушь и монстры! – девчонка сплюнула.

– Не сбивай цену! – одёрнул её Хайнс. – Фройляйн Пеппи, то ли домашняя зверушка, то ли ихняя секретарша…

Женщины весело переглянулись с девочкой за спинами мужчин. Штольц про весёлую героиню Астрид Линдгрен явно не читал, и поиздеваться над ним удалось безнаказанно.

– Эта пленительная дама – Надин Алессандрос. О, я бы хотел представить её уже своей невестой! Но увы, приятная процедура сватовства мне только предстоит.

Надин по-кошачьи улыбнулась, повела плечами. Миллионер оглядел её без всякого интереса.

– Коллекция лучше. В женщинах вообще нет никакого прока.

Щёки Надин вспыхнули, секретарша нервно захихикала. Однако не стала извиняться за патрона. Понимала, видимо, что это бесполезно.

– Моя племянница Бриттен.

– Здравствуйте, – девочка сделала книксен с невиданной для неё скромностью. Штольц уставился на племянницу во все глаза. Заболела, наверное.

– Дорогой, нам пора ехать, – со сладкой настойчивостью повторила Надин. В их присутствии Хайнс не хотел обсуждать стоимость коллекции. Рано было девчонке знать, что он распродаёт вещи её отца.

– Позвоните мне завтра, фройляйн. Думаю, мы договоримся.

Надин Алессандрос увлекла своего жениха под локоть по коридору, не давая даже взглянуть назад. Хайнс не видел, как Бриттен показала Черил большой палец, узнав её в чуднóй фройляйн Пеппи с косичками, а та в ответ пихнула в ладошку девочки скомканную записку.