скачать книгу бесплатно
– Нет, все это видели, а я даже ощутил на себе. Но знают только двое – Нибеле и я. Нибеле неожиданно обогатился. Не слишком сильно, но это года три его работы отельером. Так что, ты не просишь у него своей доли золота, а он тебя не сдает. Ну от меня требовать тебе нечего, ты мне просто ногу починил. Но, откровенно говоря, и за это спасибо.
– И что теперь мне делать?
– Да ничего. Никаких галлюциногенов. А лучше вообще без наркотиков, ведь ты жил же так ранее. В общем, за ногу спасибо, а теперь, если хорошо себя чувствуешь – идем в комендатуру. Ждет там тебя новое задание. Пока не знаю, сколько за него отсыпят, но 50 очков – минимум. Работать нужно. Очки зарабатывать. Сто семьдесят – это еще не тысяча.
Вроде пронесло. Хотя стоит подумать и о том, с чего я, слабый росток с древа Хаоса, вдруг приобрел такое умение. Без Черепа это не обошлось, точно!
Пришли в комендатуру. Я присел в коридоре у стенки, бороться с дремой, старик пошел к дежурному. Спустя минут десять вышел крайне озадаченным.
– Есть новое задание?
– Как без этого. Задание странное. В общем, ты садишься в купе поезда, который идет через несколько границ, и везешь пакет, предназначенный правительству страны, в которую ты прибудешь. Вроде, все легко и просто, но заданию присвоена сложность ХХХ. Три икса —это почти верная смерть. Я не знаю, причины этого, и это мне не слишком нравится. Зато 430 очков. В общем очень сложное задание, для самоубийц. Не знаю, рекомендовать его или нет. Все говорит, что справишься, но награда за него! Не знаю, короче, решай сам.
– А почему нет? Я не нежная роза, убить меня сложно.
– Но подумай, 430 оков – это очень сложно. Очень.
– Предыдущее тоже было не простым.
– Ладно, идем дежурному.
Там повторилась процедура с прошлым заданием.
– Вы готовы выполнить заказ Советской республики и доставить пакет в Италию? Стоимость данного заказа 3900 золотых, количество очков репутации – 430. Предупреждаем, это очень сложное задание.
– Я готов.
Мне надели на руку браслет, непонятно зачем. После чего отправили готовиться. Тут можно было использовать огнестрельное оружие, практически любое. Единственное ограничение – никакого энергетического оружия. Да и пулемет тут не возьмешь – купе поезда. Основным оружием я взял аутентичный пистолет. А вот второе было чуть посовременнее. Тем более, что меня предупредили, будут пытаться убить. И обязательно. Этот пакет очень важен для врагов заказчика. И важное дополнение, я должен отмечаться при каждом пересечении границы. На каждой границе в паспорте должен стоять штамп, а в книге у таможенника – отметка о пресечении границы. Причина – я официальный курьер министерства иностранных дел, все должно происходить по закону. Кстати, как ни странно, мое убийство – вполне законный акт, также, как и мои попытки не допустить этого, вплоть до летальных, так сказать. Интересные у них там законы…
Мне предложили гражданскую одежду по моде того мира, не слишком удобный светло-коричневый костюм-тройка, плащ на пару тонов темнее (все это составные части легкого бронежилета, на основе некого высокотехнологичного полотна, где молекулы уложены особым образом, одна нить этой ткани на разрыв более прочна, чем стальная балка), в одной руке у меня был вместительный саквояж, в тон плащу, на ногах – ботинки на толстой подошве. Как по мне, должны быть туфли, но мода! Под мышкой кобура с пистолетом. Во второй руке баул, не слишком большой, сухпай на 10 дней, смена белья, компактный пистолет-пулемет, боеприпасы… Подумав, я спросил станнер, но нет, это технология, запрещенная к провозу. Затем поинтересовался пистолетом со снотворными ампулами. Офицер, готовящий меня к отправке, улыбнулся мне – дескать, понимаешь специфику, и ушел разбираться в своих стеллажах. Вернувшись, предложил на выбор два, один однозарядный с приличной дальностью, второй на семь патронов-ампул, но дальность не более 10 метров. Самое то для вагона поезда! Пришлось в баул упаковывать дополнительные обоймы к нему – перезаряжать их вручную нельзя, одноразовые.
Посмотрев на баул, я задумался, чего мне не хватает здесь?
– Может, возьмешь дополнительные броневые пластины под костюм?
– А свою броню можно?
– А что у нас за своя броня?
– Доспех Еорта.
– Трансформер? Пойдет.
Так, чего мне не хватает? Черт, ничего в голову не приходит. Посмотрел на наставника. Тот развел руками, вроде, все предусмотрено. Ан нет!
– Аптечка?
– И то верно, забыл. Смотри, вот она, – офицер расстегнул подстежку, и показал упакованные перевязочные материалы, шприц-ампулы, баночки, блистеры с таблетками, даже инструменты для несложных операций. Не ожидал!
– Ладно, вроде все. Ни к чему придраться не могу.
– Возьми второй пистолет. И лучше, если оба будут не аутентичными игрушками, а проверенные, рабочие машинки, вроде вот этой, – офицер достал с полки два оружейных ящичка, где лежали два пистолета, снаряженные обоймы к ним и по паре коробок с патронами. – Патроны и для пистолетов, и для твоей машинки рекомендую взять вот эти, дозвуковые. Звук выстрела в движущемся вагоне не различишь.
– А зачем мне два пистолета?
– Учили стрелять с двух рук?
– Да. Правда из объяснений, я не уловил смысла этого упражнения.
– Все очень просто. Ни один пистолет-пулемет не сможет дать такого точного боя, как пистолет. Стреляя с двух рук, ты имеешь скорострельность почти на уровне выбранного тобой автомата, а точность – выше. Если уверенно работаешь двумя руками. Ты в себе уверен?
– Да, учили крепко!
– Кроме того, в обойме этого пистолета 24 патрона, два дают 48 патронов, против 30 при удлиненном магазине в твоем ПП.
– Ясно, спасибо за совет! – мы, действуя вдвоем, быстро поменяли патроны в моей укладке, переснарядили обоймы оружия.
– Ладно. Иди к порталу.
У портала я протянул руку Манко, тот пожал ее.
– Парень, совет. Если все пойдет в разнос, уходи с маршрута, портируйся в нормальный мир. Лучше попробовать через два года еще раз себя, чем тупо сдохнуть в чужом мире. И, я понимаю и сам придерживаюсь принципа – никаких лишних трупов. Однако всегда есть ситуации, или ты, или тебя. Ну ты сам знаешь. Кстати, браслет, который у тебя на руке – экстренный телепорт. Имей в виду.
– Вот как? Рад. Я справлюсь, старик. Знаешь, же – у меня масса своих трюков, к которым в том мире вряд ли кто готов. Прорвусь.
После чего повернулся, кивнул порталисту и шагнул, прорывая радужную пленку, в другой мир.
Меня встретили настороженными взглядами охранники с той стороны. Я кивнул им и сообщил:
– Приветствую. Меня вызывали.
Один из порталистов, одетый в необычную военную форму улыбнулся мне так, как будто он с детства не улыбался. Забыл, как это делается. И предложил или приказал мне:
– За мной!
Я не стал возражать и пошел за ним. Не очень приятная встреча, но кто знает, что у них здесь творится? Возможно, у них есть неприятный опыт, связанный с теми, кто приходит из портала. Пройдя коридором, мы поднялись по лестнице, где на каждой площадке стоял караул из двух бойцов. Все хорошо, только длинная винтовка – не то оружие, которое стоит использовать в бою на лестнице. Хотя кто я такой, чтобы их осуждать или учить?
Мы вышли на улицу. Ранняя зима или поздняя осень. Свежо, снежок, только запах дыма откуда-то. Тревожная такая, нотка. Мы находились в некой крепости, пожалуй. Пространство, которое я видел было окружено стеной не слишком высокой, метров три-пять. Это изнутри так, возможно, снаружи они гораздо выше. По дороге я разглядел пару башен, вполне серьезных. Мощных и высоких, но геометрия стен говорит о том, что их строили до того, как артиллерия достигла своего расцвета, который можно ожидать, судя по аутентичному пистолету, который я хотел с собой взять. Интересное место. Скорее, не действующая крепость, а памятник истории, но слишком много солдат. И нет при этом никаких признаков готовности к обороне. На стенах – никого. Странно, но это не мое дело.
Ожидал, что зайдем куда-нибудь в помещение, где я получу инструкции, но мы неожиданно свернули к человеку, одетому в шинель нараспашку.
– Степан Викентьевич! Вот, прибыл этот, из-за стены, как вы говорили.
К нам резко повернулся человек, полы шинели встрепенулись. Под ней была форма, затянутая ремнями, на поясе висел какой-то монструозный пистолет. «Под винтовочный патрон, он что ли?», – подумал я. Подняв глаза, увидел бледное, правильное лицо, которое портили только глаза. Зрачки во всю радужку, хотя здесь светло.
– Степан, Степан Викентьич, а вы?
– Просто Вик.
– Ну тогда, просто Степан, будем знакомы. Значит, это вас нам прислали?
– Да.
– И как, есть опыт? Что-то вы молоды. Убивать, людей убивать приходилось?
– Слишком часто и много. Год войны, до этого пятнадцать мелких операций. Опыт, на мой взгляд, даже излишний.
– Нет, молодой человек! Лишнего опыта не бывает! – он посмотрел на меня, ожидая, что я начну с ним спорить.
– Не буду спорить.
– Что ж вы так! А я бы поспорил! Вот соскучился по спорам. В последнее время приходится командовать, решать проблемы, нет времени поговорить, поспорить, подискутировать, как раньше. Вот, не думал, что буду жалеть о тех временах, ан нет, были свои плюсы. Ладно, Леня, иди, охраняйте стенку, она еще нам может пригодиться. Если что нужно будет, я вызову.
Леня козырнул, развернулся по-уставному и удалился.
– Ну что, поговорим серьезно! – сказал этот человек внимательно и цепко осматривая мое лицо. При этом его зрачки вдруг стали уменьшаться и превратились в нормальные! Глаза его оказались коричневые. Нет, это не наркотики, как я подумал. Это что-то другое.
– Я готов, – ответил я. А что мне оставалось ему говорить?
– Вы знаете, что ваша миссия очень опасна?
– Да, – мой собеседник поморщился. – Вы гражданский?
– Нет, более 10 лет как кадровый военный. Служу с семи лет.
– Мать! Да что у вас за система там! Детей – на войну, что ли? Это получается, империя, с которой мы боролись – просто песочница?
– Простите, я не вполне вас понимаю. Моя семья – военные, несколько десятков поколений. С трех лет начинают обучение в семье, с семи – в корпусе. Боевые операции только с десяти лет. В последней стажировке не повезло, попал на серьезную войну.
– И что у вас серьезная война?
– Планету атаковала Темная империя. Орбитальная бомбардировка, высадка десанта. Год партизанской войны. От населения планеты выжило около 10%, из армии – трудно сказать. Менее одной десятой процента.
Мой собеседник замолчал. Надолго. Я хорошо ощущал его чувства, он был в смятении. С одной стороны, он очень многое пережил за свою жизнь, много тяжелого, страдал, принимал тяжелые решения, особенно в последнее время. Но делал все это ради будущего. Ради людей. И презирал те блага, которые стали ему перепадать после их победы. Победы над чем-то очень мрачным и темным, но в то же время, в душе у него жили и светлые воспоминания о том, что они победили. Удивительная каша у него, даже не в голове, а в душе. Он каждую минуту одновременно и уверен в своей правоте, и сомневается в этом. И только на острие действия, на острие атаки, ему удается эту раздвоенность преодолеть. Или, «балтийский чаек». Так долго жить нельзя. Недолго ему так. Какая-то у них тут полная неразбериха. И в головах, и в душах.
– Вот, значит, кого ко мне послали. Решили, что здесь у нас только волчонок-Маугли сможет выжить. То есть, ты совсем конченный боец? Автомат? Чувства все сжег в окопах, под бомбежками и пулеметами?
– Я не очень понимаю, что вы имеете в виду, – нет, ну рисовался я немного, а то сильно достает, что все меня считают молокососом! – Я нормальный, вполне готов к выполнению вашего поручения. Серьезно, вам не стоит волноваться, я сделаю все что смогу.
– Пройдешь через пять границ и шесть государств, убивая направо и налево?
– Нет, э… Степан. Я планирую пройти этот маршрут, желательно не убивая никого. Оглушая, усыпляя, ограничивая подвижность. Я не маньяк, не люблю убивать и делаю это когда необходимо. Знаете, Степан, мне пришлось стоять в ручье крови по-щиколотку. Это сильно меняет. И очень не нравится мне.
– Да, наверное. В общем, так! Ты, наверное, хочешь перекусить? Извини, а ты вообще ешь? В смысле принимаешь пищу? – вот блин, я этого не хотел! Только слегка хотел сбить с него спесь!
– Да, конечно, с удовольствием!
– Ладно, я сейчас отведу тебя в столовую, поешь. Приготовят автомобиль и поедем на вокзал. Отправление поезда уже скоро!
Мы прошли в столовую, видимо, для офицеров: столики, официантки, уют какой-никакой. Заказал себе первое попавшееся и начал оглядываться. Большинство в форме, форме разной, даже, кажется, разных армий. Некоторые в кожаных куртках. Я в своей гражданской одежде смотрелся здесь немного странно. Но это не мои проблемы.
Мне подали что-то мясное с кашей. Все было вполне съедобно, и я с радостью это уплетал, понимая, что в поезде мне лучше питаться сухпаем. Вдруг, перед моим столиком образовался некий человек, во френче, галифе и кавалерийских сапогах, с саблей чубом и глазами на выкате. Вот, всегда, во все времена, кавалеристы – это проблемы. Я не знаю, их специально такими рожают, без башни? Или кавалеристов в день призыва конь копытом бьет в голову, чтобы мозги совсем отбить!
Я поднял на подошедшего глаза и улыбнулся. Тот, слегка помялся – неожиданность и спросил вполне вежливо:
– Это, браток, тебя от Наркоминдел к фашистам посылают? – я даже завис немного, переводя его слова на понятный язык, после чего, сказал:
– Давай, садись, может угостить чем?
– Да не, я уже нажрался, а пить – не время, на пост заступать, так ты из ихних, скажи?
– Ну да, если я правильно тебя понял.
– Ты браток, там всего остерегайся. Знакомец мой, сам из бывших, но лихой, пытался маршрутом пройти. Не смог, завалили его. Держись там, нам этот договор с фашистами очень нужен, постарайся, сделай его. Мои все за тебя молиться будут, хоть и говорят сейчас, что это не дело, Отцу небесному молиться, вроде как научное мировоззрение отвергает это. Но мы ж, темные, нам что анархизм, что социал-максимализм – одна байда. Так говорю, народ? – оказалось, наш разговор слушает весь зал. Все грянули одобрительно!
– Ну раз так, говорю вам – сделаю все, доставлю пакет фашистам, все будет ладно. Мое слово твердое!
– Э, браток, такие слова не все могут базарить, это древний клич!
– В моей семье этот клич – издавна. И не подводил никогда!
– Братцы! – вперед вышел один из бойцов в кожанке. – Вы меня знаете! Мой глаз не обманывает, этот справится, отнесет нашу маляву фашистам! А если договоримся с ними, можно будет и всю Европу ломать!
Тут к нам зашел Степан Викентьевич и прекратил внеплановый митинг:
– Товарищи! Я сейчас везу нашего товарища Вика на вокзал. Он точно прорвется. Он не только политически подкован, он боец которого поискать! Учился в тайных скитах, побывал на Востоке. Его благословил Патриарх, да, материалистическая диалектика не признает религии, но мы-то знаем, что так лучше будет. В общем, знайте – теперь мы точно добьемся своего!
Мы быстро вышли на улицу, где мой провожатый спросил:
– И что мы тут делаем?
– Я – ничего. Ко мне подошел кавалерист с усами, и начал! Я даже не знаю, о чем разговор был!
– Ладно, не нужно было тебя оставлять одного. Едем на вокзал.
Мы загрузились в автомобиль, и отправились на вокзал.
Сначала мы выехали из ворот крепости, где стоял серьезный пост, пулемет в гнезде из мешков с песком. Проехав обширную площадь, двинулись по довольно тесным улочкам, мощенным булыжником. Машину изрядно трясло.
Город, по которому мы ехали, вызывал странные чувства. На бульварах виднелись пеньки от срубленных деревьев. Многие дома выглядели заброшенными или неухоженными. Улицы не убирали.
– Степан Викентьевич, а что случилось с городом? Есть ощущение, что он знал лучшие времена.
– Знал. Но случилась сначала война. Потом революция. Даже две. Потом снова война против тех, которым наш приход к власти не понравился. Интервенция. Много неприятных вещей. И, к сожалению, быстро привести в порядок город от их последствий мы не можем. Плюс грызня в Совете. Эсеры разделились на дюжину разных течений. Большевиков, самую организованную силу в совете, сожрали. Теперь воюем друг с другом. И чем это закончится – не знаю. Пока воевали с врагами, могли договориться. Теперь никто даже не хочет сюда лезть, знают, что объединимся, и надаем на орехи. Вот только сами не знаем, что здесь строить. Такие мы странные люди.
– Ну не прибедняйтесь. Я побывал в разных мирах, но идеала не видел.
– Надеюсь. В общем, пора тебе все объяснить. Проблема в том, что наша страна оказалась в международной изоляции. Дело в том, что мы, как бы проводим социальный эксперимент, м-да, можно сказать так. Пытаемся построить справедливое общество, где все равны. Нет, я понимаю, что люди неравны от рождения. Внешность, физические возможности, талант, трудолюбие – все это мы не сможем компенсировать, но снизить имущественное неравенство? Стоит попробовать. И мы попробовали. Но для того, чтобы достичь успеха в нашем начинании, нам пришлось экспроприировать земли латифундистов и церкви, и раздали ее крестьянам, потому что крестьяне ожидали этого от нас. И естественно, не смогли заплатить за нее, потому как казна была пуста. Мы смогли выдать расписки, в которых обещали выплатить свои долги. Церковь, к нашему удивлению, приняла это, а вот латифундисты – нет. Тогда мы сделали хитрый финт, тем кто начал борьбу с нами отказали в компенсации, а тем, кто принял наши условия, предложили землю в Сибири и на Дальнем Востоке, где она не слишком ценна, но ее много и ее нужно осваивать. Таким образом мы смогли развязать этот узел, что сильно снизило уровень сопротивления нам. После чего мы собрали наших промышленников и фабрикантов и описали им ситуацию.
