Спасительная обитель

Пока она приводила себя в должный порядок согласно существующим на тот момент условиям, на столе уже стоял горячий чайник, тарелка с бутербродами и прочие остатки снеди от вчерашнего ужина. Как здорово, что вчера они привезли небольшой холодильничек и появилось постоянное электричество.

Пожелав всем доброго утра и присев на край скамейки, она поняла, что ещё не совсем проголодалась и, выпив кружку наваристого чая с бутербродом, пересела на лавку в стороне от стола, поблагодарив хозяев за завтрак. Затем немного откинулась на спинку лавки и, стала нежась, наслаждаться красотой утреннего великолепия; после почти бессонной ночи. Она сразу провалилась в мир пения птиц, стрекотания кузнечиков, не отвлекаясь на тихие переговоры мужчин о чём-то своём и наверное необходимом для выполнения своей сегодняшней миссии, которая была известна только им …

Вскоре послышался звон тарелок и прочих вилок с кухонными ножами, который вернул Василису из лёгкого состояния нирваны на родную Землю. Она быстренько поднялась, затем уговорила старцев и своего дядюшку, не мешать ей самой навести порядок на их столе. Её уговоры не помогли, так как они уже собрали почти всю посуду и дружно предложили Васе отнести это всё в условную, летнюю кухню за угол дома. Было видно, что они просто суетятся, но на самом же деле, их мысли были не здесь. Пока она наводила чистоту с посудой и столами на кухне, все трое уединились на лавки за столом под дубами и что-то там спокойно обсуждали, поглядывая на угол дома, за которым суетилась Василиса. Как только она освободилась, Виктор приблизился и позвал её к ним за стол, а потом немного замешкавшись, повернулся и пошёл к своей машине.

Василиса медленно подошла к старцам, немного смущаясь от предстоящего разговора, прекрасно понимая о чём пойдёт речь, – присела на край лавки.

– Вася, скажи пожалуйста, на чём основывался Никита, когда он усомнился в том, что следствие не учло какой-то факт? Ведь он совсем не знает о чём записано в документах следственных органов при расследовании того дела о крушении вертолёта. Там несколько томов с экспертизами и показаниями всех свидетелей той аварии. Василиса даже немного растерялась и, слегка покраснев, стала пересказывать её вчерашний разговор с Никитой, оправдываясь перед всеми, как провинившаяся школьница перед учителем.

Епифаний спокойно её выслушал и тихо произнёс: – Как я понимаю, то его насторожил тот факт, что раненный солдатик рассказал о детском плаче ночью и о том, что какая-то старушка рассказала, что в их селении прошёл слух о русском ребёнке, как раз после той трагедии в горах. Я всё внимательно изучал почти неделю и сам общался с той женщиной, но она не подтвердила мне ничего из того, что ранее от неё слышали другие люди. А в то время, на трассе, была страшная автомобильная авария с жертвами и там был ребёнок, но мальчик и намного старше моей дочери. А раненный солдат, к тому времени уже был не живой и следствие не смогло подтвердить, что он был в здравом рассудке, учитывая его бессвязные воспоминания, – там речь шла о явных галлюцинациях.

Василиса молча слушала и не знала, как ей быть, и вообще, она уже не раз пожалела, что повелась на Никиткины причуды; ведь они без всяких оснований заварили все эти сомнения, которые он выдумал со своей интуицией. Она молча подняла глаза и увидела спокойный взгляд Епифания, вопрошая у неё о чём-то таком, чтобы он опять смог поверить в какое-то чудо, от которого он отказался уже окончательно – много лет назад.

– Я не могу ничего сказать такого, что могло бы подтвердить его уверенность в возможной неточности проведённого расследования, но все его претензии сводятся к тому, что люди боялись открыть правду следствию как и отцу того ребёночка, так как они жили в ужасное время рядом со смертью, боевиками и продажными местными ментами. Он настаивает на том, что надо было беседовать с людьми не как отец или следователь, а как посторонний человек или вообще через местных. Ведь сегодня они уже не будут опасаться и смогут что-то сообщить о прошедших событиях. А скоро и они все умрут, и если есть какая-то тайна, то они её унесут с собой в могилу. Она немного помолчала, а потом добавила: – У меня есть знакомый из Дагестана, он учится со мной на моём курсе и дружит с моей подружкой. Поэтому Никита хочет попросить его поговорить с теми людьми, кто был указан в документах при служебном расследовании, а может и ещё с кем-либо?

– Но это же одинаково, что искать иголку в стоге сена, – вмешался Матфей. – Хоть я и далёк от всех подобных детективных рассказов, но, чтобы распутать клубок событий двадцатилетней трагедии, – в это невозможно поверить.

– Хорошо, – сказал Епифаний, – у Никиты доброе сердце и проницательный ум, я не против всего этого, но если появится хоть немного серьёзный вариант расследования или информация о свидетелях той трагедии, то я всегда готов показать копии из следственных документов, которые мне удалось заиметь, и которые я храню до сих пор, не зная зачем, но храню. Я могу поехать и встретиться с теми людьми, которые хоть что-то могут знать о ней.

На том их беседа и закончилась и все разошлись по своим делам. Вася поняла, что всё это вторично, а если и начать что-то делать, так это то, что пора набрать Ленку и поговорить с ней. Ведь не зря же она называлась в тесном кругу подпольной кличкой, – «Оптимистка». Она всегда за любой кипиш, лишь бы без голодовки! Надо же таким людям родиться, которые с пол оборота и от одного намёка, готовы прыгнуть в омут с головой, а уже потом думать, как оттуда выбираться. Таких людей мало, а учитывая тот факт, что она девушка, так это вообще нонсенс какой-то. Это благодаря ей, Василиса стала такой слегка заносчивой, а не тихушницей, какая было до встречи с Ленкой. Её никто и никогда не называет Леной! Она – просто Ленка, и этим, о ней, – всё очень точно сказано. Наверное единственный кто её называл просто Лена, так это как раз тот самый её приятель Умар.

Василиса достала свой телефон из сумочки, посмотрела уровень заряда батареи и, увидев что там более шестидесяти процентов, набрала номер своей подружки. Но как и должно было быть, она не ответила на звонок и это было вполне нормально для такой вечно занятой девушки. Вася положила телефон и стала гадать, где эта подруга сейчас находится и не успела она обдумать пару вариантов, как запищал её телефон и на экране высветилось – «Ленка».

– Да, – уверенно отозвалась Вася. Но в телефоне что-то заскрипело, зажурчало и связь прервалась. Абонент оказался вне зоны связи. – Ну вот, как всегда. Другого и не должно и быть, – посетовала Василиса. Она уже хотела пойти прогуляться в сторону основного монастыря, но посмотрев на экран в телефоне, поняла, что она сидит под дубом и соединения с её телефоном почти нет. Она быстро встала и прошла по рощице на более возвышенное место. Появились дополнительные палочки на экране, и она опять набрала номер своей подружки. На этот раз вызов шёл отчётливо, и вскоре она услышала знакомый и жизнерадостный голос Ленки.

– Привет, – быстро выпалила Василиса. – Привет дорогуша. Чем могу вам помочь, Василиса Прекрасная? – отозвалась подруга.

– Ты мене сначала скажи где ты и с кем ты?

– Ого, как много вопросов и все сложные, – прострочила Ленка.

– Хорошо. У меня к тебе есть разговор, но он касается твоего Умара. Ты с ним ещё в дружеских отношениях?

– Даже может быть и более…, – взвизгнула Ленка. Как будто её там кто-то неожиданно ущипнул. Василиса поняла этот намёк и сказав, что дело очень ответственное и начала объяснять саму суть. Она кратенько рассказала, что дело касается трагедии с военным вертолётом где-то в горах Чечни или Ингушетии. А потому им надо как-то попросить Умара навести там у местных жителей справки о деталях той трагедии. Это связано не просто с крушением военного вертолёта, а именно с гибелью пассажиров. Там была мать с ребёнком, а если сказать точнее, то с девочкой, в возрасте где-то с годик или примерно так.

Вдруг в трубке послышался голос Умара с небольшим акцентом и немного не такой язвительный как обычно.

А ты можешь рассказать поподробнее, где это было?

– Привет, Умар. Я так и думала, что Ленка с тобой, раз она взвизгнула и защебетала.

– Привет Вася. Мы сейчас у моих родителей в Нальчике. Они сюда переехали давно и постоянно пристают ко мне чтобы я их познакомил со своей Леной. Вот мы и поехали погостить к ним. В телефоне послышался голос Ленки, но видя, что у Умара голос очень серьёзный, она тут же притихла.

– Так, где это было и когда? – спросил Умар.

– Это было где-то на границе Чечни и Ингушетии. Давно. Во вторую чеченскую войну. Но я могу всё узнать подробнее и перезвоню вам с Леной. Если это будет удобно для тебя. Я понимаю, что вы в гостях, и родители могут обидеться за то, что я вас озадачиваю.

– Не. Мы здесь уже шестой день и хотим немного поехать в горы или ещё куда-нибудь. Здесь много прекрасных мест и есть где попутешествовать. Мы можем с тобой объединиться и вместе проехать в те места. Совместим отдых и нужное дело. Это твои родственники были там и тогда? – с каким-то акцентом, слегка волнуясь спросил он.

– Да. Дальние, но очень хорошие люди.

– Извини, Василиса, за этот глупый вопрос. Я это так просто сказал. Я буду рад вам помочь и подключу всю свою родню, – если потребуется. Здесь свои обычаи, но мимо горя эти люди не пройдут и помогут чем смогут.

– Спасибо Умар. Дай трубку Лене. В трубке послышался довольно-таки спокойный голос подруги. Видимо сообщение о трагедии, хоть и давней, заставило её серьёзно говорить без обычной бравады.

– Лена, я вам завтра перезвоню до обеда, и мы пообщаемся. Может мы и правда к вам приедем. Заодно посмотрим на ваши места. Говорят, что там сказочные горы и всё прочее…

– А мы, – это кто? – с хитрецой и подозрительностью в виде намёка спросила уже обычная Ленка.

– Да есть тут один знакомый мальчик из провинции, но очень даже неплохой и немного интересный. Я бы сказала что пока ещё совсем не испорченный.

– Тогда у тебя есть шанс над ним потрудиться. Мне даже стало интересно посмотреть в наше время на неиспорченного мальчика. Может он ещё маленький?

– Ладно, кончай меня вводить в краску. Нормальный, но не для твоих намёков. Короче, завтра созвонимся. Пока.

Только сейчас она заметила, что на небе стали появляться редкие облака, а на горизонте они выглядели довольно-таки серыми. Всё шло к тому, что может начаться дождь. Василиса не стала откладывать свой звонок Никите и, дозвонившись до него, рассказала о своём разговоре с подружкой и с её парнем по имени Умар, не помня точно о том, сказала ли она ему его имя или нет при вчерашнем разговоре. Объяснив Никите всё то, что она сегодня узнала от своей подруги и батюшек, предупредила Никиту, что вполне возможно возникнет вариант поездки на Северный Кавказ и как минимум – в Нальчик или далее.

– Я двумя руками за такой вариант, – обрадовался этому известию Никита, услышав о согласии её друзей оказать им посильную помощь в поиске свидетелей или даже самого ребёнка, но тут он сообразил, что этой девочке-ребёнку, если она жива, сегодня уже за двадцать лет, как и ему. – Это не так уж и далеко отсюда, – порядка трёхсот километров до места трагедии, или чуть больше. Я посмотрю по карте. Да это и не важно, – с огромной радостью, резюмировал он свой явный восторг. Видя такую реакцию, Василиса тихо произнесла:

– Ну, Никита, ну и заварил же ты кашу… Но так тому и быть. Умар сказал, что он подключит к делу всех своих близких родственников с их обширными связями, так как его семья насчитывает порядка семидесяти человек, как по отцовской линии, так и по материнской. Ты бывал когда-нибудь в тех краях или только по книгам и фильмах знаешь о Кавказе и об их жителях?

– Если честно, то никогда там не был, но всегда хотелось посмотреть на их природу и обычаи. У меня двоякое чувство. С одной стороны все говорят об их гостеприимстве, а с другой стороны, я слышу, что у них кровь горячий и они «зарежют» если что! Вася, ты поговори пожалуйста сегодня с Епифанием и постарайся узнать всё поподробнее о ребёнке: сколько лет ей было, как звали, могла ли разговаривать, какие приметы на теле, цвет волос, глаз и прочее?

– Ага. Я прям как следователь буду спрашивать у отца Епифания всё это. Давайка ты сюда приедешь, и сам с ними об этом всём пообщаешься. Уж лучше я за тобой приеду на машине.

– Не надо. У меня будет повод немного прогуляться, – если не будет дождя. Только ты не забудь и предупреди их о моём непрошенном визите. Хорошо?

– Хорошо. Если что, тогда созвонимся. Пока.

Василиса вернулась к столу, положила телефон, и сев на скамейку, – попыталась представить, как они смогут в чужом краю найти следы давно произошедшей гибели военного вертолёта; так ещё и самого ребёнка, который там оказался совершенно случайно. Она закрыла глаза, глубоко вздохнула, сделав всё так, как учил её Епифаний, на тот случай, если надо успокоиться и расслабиться. В такой расслабленной позе она просидела минут десять, спокойно подсматривая за полосатеньким бурундучком, который воровато метался по полянке под дубами и пытался что-нибудь найти себе на пропитание. Она неожиданно сопоставила себя с этим шустриком и поняла, что жизнь людей не такая уж и плохая, учитывая современные условия нашего быта; пусть даже в этой совсем не облагороженной обители, находясь в дали от всего цивильного мира с коммунальными услугами.

Вскоре скрипнула входная дверь домика и из неё вышел Виктор, направляясь к машине. Затем он достал из багажника рюкзак и направился к столу, за которым сидела Василиса в слегка заторможенном состоянии.

– Что у тебя новенького, племяшка? – спросил он её, подходя поближе к столу и, укладывая свой рюкзак на его угол. – А то ты наших святош ввела в состояние не то вдохновения, не то растерянности. Они сидят у Епифания, в его половине, и уже час листают архивную папку с документами. Ищут всё то, что может понадобиться. А судя по их разговорам, так они и сами не могут понять – как и зачем это всё закрутилось и в какие «двери» надо постучаться? Ведь как всегда говорит Епифаний, что все данные от следствия и ответы на его вопросы уже давно озвучены и повторно задавать их нет смысла. Тем более, как говорит Матфей, там давно сменились все сотрудники в прокуратуре и тем более, что дело давно сдано в архив, а скорее всего, оно передано на хранение: или во Владикавказ, или в штаб округа, или ещё куда-то. Похоже на то, что они автоматически роются в папке, а сами толком не понимают, что им надо найти, и что им надо делать? Он чуть оглянулся на обитель и тихо добавил: – На худший случай может могилку найдём для утешения отцу… Что у тебя с твоими друзьями? – повторил он свой вопрос.

– Лёд тронулся! Дозвонилась до подруги и поговорила с её парнем из Дагестана, но если быть точной, то его родители, у которых они сегодня находятся, уже давно живут в Нальчике. Это вроде, как бы, скорее похоже на Кабардино-Балкарию. Насколько я понимаю, то вертолёт упал на границе Ингушетии и Чечни. Если честно, то я в тамошней географии не очень смыслю; чтобы точно разобраться как далеко это всё друг от друга на самом деле. Стыдно, так как это в размерах нашей страны и совсем близко к нам.

– Да и я плохо разбираюсь в тех республиках, народностях, а тем более в их культуре и прочих тонкостях. Живём вроде как в одном южном регионе, а с выходцами из всех кавказских республик, давно обрусевших, общаемся редко и по мере необходимости: или на рынке, или на вокзалах, или на дороге, что вовсе не приносит мне большого удовольствия, – отметил Виктор.

– Что это за рюкзак? Снасти наверное?

– Молодец, – правильно мыслишь, – подтвердил её догадку Виктор.

– Я его помню с прошлого приезда, когда меня комары искусали на речке. Не люблю я ваши увлечения с нудной рыбалкой и с бессмысленным шатанием по лесным тропам, постоянно выворачивая свои собственные ноги.

– Не обманывай! Я помню, как ты прошлый раз визжала, когда краснопёрка подцепилась на твой спиннинг. Вспомни только какого я леща вытянул? А? Загляденье и только!

– Это так ты меня уговариваешь, чтобы я опять поехала с тобой на ненавистную мне рыбалку?

– Я не настаиваю, но шанс поймать хорошую рыбу в два раза будет выше, – если нас будет двое. Есть старая примета, что дуракам всегда везёт; испугавшись своего откровения, он осёкся на полуслове, сказав, что не то имел в виду и сразу продолжил, но уже с задором: – Новичкам всегда везёт! Вася прекрасно поняла, что именно он хотел сказать, но в ответ только покачала головой, заявив, что если бы он не был её дядькой, то она бы с ним больше не стала разговаривать до завтрашнего утра! Но немного подумав, – поняла, что сидеть под дубами не лучшее занятие и потому согласилась на поездку, – даже под видом нелюбимой для неё рыбалки.

– Только я тебе сама покажу то место, – где надо рыбачить. Согласен? – спросила она почти повелительным тоном.

– Согласен, но если там рыбы не будет, то после твоего купания, мы поедем на моё место. Согласна?

– Хорошо. Давай по рукам. Они ударились ладошками друг с другом, и она пошла в палатку за своими сланцами и купальником. – Главное искупаться, а рыбу можно и не ловить, – тихонько прошептала она себе под нос, заползая в палатку стараясь не запускать туда назойливых мух.

Собрав все свои пожитки для пляжа, она выползла из ужасно горячей палатки, несмотря на то, что та стояла в тени от дубовой кроны, и, посмотрев на время, она быстро пошла на летнюю кухню, – так её обычно называли старейшины. Можно было подумать, что у них была и основная или зимняя кухня, условную роль которой выполнял всё тот же чугунный камин из прошлых веков.

Пока дядюшка копошился в своём рюкзаке, перебирая свои нехитрые, рыболовные снасти, Вася решила, не спрашивая хозяев приготовить что-то на обед и, порывшись в картонной коробке и ящиках на стене, она нашла бурый рис и почти литровую банку говяжьей тушёнки. Этого было вполне достаточно, чтобы сварить приличную кастрюлю плова в расчёте на четырёх человек. Но как говорится, что всё тайное в этом мире – когда-то становится явным; вот и в этот раз из своей обители вышел Матфей и поинтересовался у Васи о её задумке на кухне. Ему явно понравилась поварская затея, и он стал предлагать свою посильную помощь, но Вася не раздумывая, остановила его с улыбкой на своём лице, сказав, что здесь ей и самой места мало. Уходя, он взял полиэтиленовый пакет и пошёл в сторону монастыря за свежими овощами, предупредив Василису о своей отлучке.

– Вот как же мне так сильно повезло! Один рыбой обеспечит на ближайшее будущее, второй овощи пошёл промышлять, ну чем не коммуна как у Ленина? Даже скорее это похоже на израильский кибуц, о котором ей рассказывала одна её давняя подружка, бывавшая там в гостях у своей тёти Цили.

Изначально всё шло по её заранее намеченному плану, возникшему у неё как-то совсем спонтанно, но который уже был утверждён Матфеем. А как вскоре выяснилось, что житейского опыта по приготовлению особого плова, у неё не было совсем. Вася вовремя всё это поняла и чтобы не перегрузить себя невыполнимыми задачами, она стала варить обычную, рисовую кашу. На первых порах всё шло не так уж и плохо, но потом стало ясно, что риса было намного больше, чем намечалось в самом начале, а потому ей пришлось доливать воду по мере его готовки и очень быстрого разбухания. В оконцовке варки такой непредсказуемой каши, её вкус оказался далёким от желаемого. Добавленная тушёнка и лаврушка не смогли сделать кашу – настоящей кашей, а потому пришлось сделать зажарку на масле. Она быстро натёрла полу-вялой морковки, накрошила репчатого лука и, сделав это всё, как обычно это делала её бабушка, она опрокинула запашистую зажарку из сковороды в кастрюлю; перемешала и, сказав «вуаля», – стёрла тыльной стороной своей ладони, струящиеся струйки пота, со своего разгорячённого лба.

Дело оставалось за немногим, но Матфей, с обещанными овощами, где-то застрял и потому пришлось накрыть кастрюлю огромным бархатным полотенцем, не очень свежего вида, и тем самым появлялся шанс заработать похвалу от всего коллектива за прекрасное, как ей казалось, и всё ещё горячее блюдо. Но вскоре на тропе появился слегка запыхавшийся батюшка Матфей с двумя пакетами в руках. В одном были овощи, а во втором оказалось с полведра свежей картошки.

Как и следовало ожидать, во время обеда все наперебой хвалили повариху и, дружно отобедав, стали думать как им на будущее сделать свой погребок для хранения продуктов. Окончательно решить ничего не получилось, а потому они все дружно договорились этот проект обсудить позже, как говорится, – пусть проблема даст «сок». На том все и разошлись, – всяк по своим делам.

Как и обещала Василиса, она позвонила Никитке и сказала, что к четырём часам, они с Виктором поедут к ним в магазин за продуктами и заодно заберут Никиту, если он пожелает с ними встретиться: посидеть у реки и там же пообщаться.

– А почему именно у реки, – удивился Никита?

– Мой любимый дядюшка очень страдает без рыбалки, вот и приходится как-то идти у него на поводу и совмещать моё купание, его рыбалку, да ещё и согласование с тобой всех вопросов по будущей поездке.

– Хорошо. Я согласен и нарыбалку, и на пляж, и на собеседование с прекрасной девушкой.

– Это мелкая лесть или заслуженная похвала?

–Неа, – тихо сказал Никита, – Это правда!

– Спасибо, приятно слышать от скромного парнишки. Я это учту.

Она отключила телефон, слега подёргала плечиками, развернулась на одной ножке и, пройдя пару метров, вернулась, решив набрать подругу. Ленка отозвалась сразу и тут же выпалила, что они, вместе со своим Умаром, – молодцы и тут же передала трубку своему приятелю.

– Вась, привет, – сказал Умар и, услышав ответное приветствие, стал рассказывать о том, что его один родственник поведал, что и правда, – именно тогда, в предгорьях была именно такая трагедия с вертолётом. И ещё, что его дед был знаком с одним пастухом, который рассказал очень странную историю, что я даже не знаю как в неё можно поверить?

Вася, ты знаешь, здесь люди живут по полгода на пастбищах и большинство из них неграмотные. И среди них ходит много всяких легенд о живых существах, о духах и даже о богах гор. Так вот, тот пастух рассказывал, что какой-то дух в образе аксакала мог выводить всех заблудившихся в горах, – на равнины. И вот однажды, тот дух, приходил к этому пастуху и сказал ему, что в горах живёт маленькая дочь аксакала от Богини гор. И что она тоже помогает находить дорогу всем путникам, заблудившимся в горах. И ещё, что она ездит на огромном, лохматом звере и у него светятся глаза, а всего их у него четыре и он с большой гривой.

Василиса не выдержала и спросила: – Наверное, как лев?

– Нет. Про льва он не сказал, но, наверное, похож на льва. Ты не смейся, они пересказывали друг другу при встречах в горах и на пастбищах такие истории. Может это и глупость, но раз уж речь идёт не просто о духе, а о маленькой дочери богини гор, то меня это очень заинтересовало.

– Я вовсе не смеюсь. Просто один солдат, который был жив ещё сутки после крушения вертолёта, рассказывал о каком-то странном звере похожем на молодого льва, который приходил туда ночью. Постарайся узнать в каком месте этот пастух его видел? Хотя, – она подумала немного, а потом продолжила, – всё равно расспроси хоть о чём-то ещё.

– Конечно, я даже не ожидал, что такое услышу в первый же день. Я понимаю, что это легенда и одна из многих, но я даже очень обрадовался такому рассказу. Вася, тут Лена хочет с тобой поговорить.

– Да, дай ей телефон. Она немного поболтала о всяких девичьих секретах со своей подружкой, потом сказав, что ей надо идти собираться на вечерний променад со своим дядюшкой и новым ухажёром. Быстренько попрощавшись с Леной, она отключила телефон, дав подруге шанс пофантазировать над её пока не состоявшемся ухажёром, – Никиткой.

Василиса присела к столу и стала размышлять как же ей быть с теми новостями, которые она только что услышала от Умара. Но первое желание похвалиться со всеми в обители, – быстро прошло. Она тут же поняла, что такими ничем необоснованными, дремучими легендами, она наоборот выставит себя в образе глупенькой девочки, которая берётся за очень серьёзное расследование. Рассудив так и этак, она оставила эту новость для Никиты, который должен обязательно загореться от этого сообщения, пусть даже и пустого намёка на перспективу будущего расследования.

В половине четвёртого Василиса подошла к палатке и позвала своего дядюшку на сборы в дорогу, и не дожидаясь его ответа, – направилась к одиноко стоящей машине, внутри которой уже лежали два спиннинга, соломенная шляпа и пара колош. Вскоре из палатки появилась заспанная физиономия Виктора; он выполз на лужайку на полусогнутых корточках и уселся на нагретую солнцем лавку – в глубоком раздумье. Немного прийдя в себя, после полуденного сна, он отправился к домику слегка пошатываясь, как будто после буйного застолья проведённого перед сном. Пробыв там совсем недолго, Виктор вышел во двор с уже более бодрым видом, как на его лице, так и в изменившейся походке, ставшей намного уверенной и без шатаний из стороны в сторону. Подойдя к Васе, выражающей всем своим видом полное разочарование от неорганизованности своего дяди и продолжая внимательно наблюдать за его переходами из одного угла двора в другой, он решил с ней немного позаигрывать, чтобы поднять ей настроение перед будущей рыбалкой.