скачать книгу бесплатно
– А как ты ее ласково называешь?
– Она как-то заявила, что я давно никак ее не называю. Предложила, например, зая, бусечка… А я удивился: -Заябусечка? Прикольно!
– Поссорились?
– Чуть не подрались… С тех пор называю ее березкой.
– Потому что стройная и в сережках?
– Потому что бревно в постели!
– А она как тебя ласково называет?
– Мой дятел! – Блок помолчал и добавил: -А вчера обнаружил мужика в шкафу. Спросил: -«Зачем он тебе?» – а она: -«Это заначка».
– Вот почему ты ходишь в пивбар? -улыбнулся Маяковский.
– Так здесь же музыка.
– А почему не идешь в оперу?
– Там пива нет. Только дороженное шампанское.
– Мог бы и дома попить пива.
– Мог бы, да послать некого, -вздохнул Блок: -Нет, послать есть кого, но не за пивом…
Вздохнул и Маяковский: -Нынче пиво выпускают не по 0,5, а по 0,45! И я сильно завидую тому чуваку, который сидит на разливочном конвейере и отпивает из каждой бутылки по 0,05! А еще и водка по 0,4 да яиц уже не десяток. Женщины тоже далеко не «зайки». Почему?
– Потому что водка по 0,4, -подсказал бармен.
– Мое тело требует пива, -признался Блок: -А сердце желает лирики да любви. Хорошо, что мозг, главный судья, отклоняет протест, поскольку тоже хочет пива, -и хорошенько глотнул из кружки.
Входная дверь с грохотом распахнулась, и в пивбар, тряся золотыми кудрями, ворвался Сергей Есенин. Он широко распахнул руки и двинулся к поэтам с криком: -А с салом налей-ка, кум! Это смесь хохляцкого с узбекским! Новояз, однако, —он с наглой ухмылкой присел за столик, потребовал чистую кружку от бармена и добавил: -Други мои, как жить-то хорошо!
– Ты уже выпил с утра?
– Да. А что?
– Александр, вы видите уникальную личность, -сказал Блоку Маяковский: -Этот мальчик был воспитан в глухой деревне баранами, но успешно адаптировался в современном обществе.
– За такие слова бьют по морде! —воскликнул, приподнимаясь, Есенин.
– Безумству храбрых венки со скидкой! —ответил Маяковский и крепко приложил кулаком прямо в глаз Сергею.
– Он меня ударил! —возмутился Есенин: -Александр, посмотрите, идет ли кровь!
– Тебе, Сережа, кровь очень идет.
– Я слегка погорячился, – признался Маяковский: -Сергей, вы извинения принимаете?
– Нет, только наличные!
– Хочешь еще наличными или лучше пойти на мировую? —поинтересовался Маяковский.
Есенин привычно тряхнул золотыми кудрями: -Да ямбись оно хореем через амфибрахий! Налейте же мне пива!
– Пива великому поэту земли русской! —торжественно провозгласил Блок и налил полную кружку, которую Сергей сразу опорожнил.
– Я не буду вызывать тебя на дуэль, -махнул рукой Есенин: -Никакое оружие не поможет, только ручной пулемет. А на состязание могу!
– И в чем мы можем состязаться? —усмехнулся Маяковский.
– В творчестве! Поэты мы или нет? Пусть каждый сочинит короткий стих про осень, а лучшего выберет Белинский. Осень уже здесь, прямо за окном, а Виссарион сейчас явится.
И впрямь – в пивбар вошел великий критик в промокшем от дождя макинтоше: -Пива мне!
Бармен налил ему полную кружку, и Виссарион, попивая на ходу, направился к поэтам: -Вижу, о чем-то спорите? Я мимо проходил и даже на улице услышал ваши крики.
– Мы решили соревноваться – кто лучше сочинит стих про осень, -сообщил Есенин.
– О, осень! Прекрасная пора, чтобы квасить капусту. Я вот уже третий день квашу, а до капусты руки так и не дошли. Значит, у вас соревнование? Обожаю всякую херню!
– А меня?
– Я про тебя и говорю.
– Вот такая наша жизнь! —возмутился Есенин: -Как конфетка – кому с коньяком, а кому сосательная! И как жить?
– Не знаешь, как жить, – живи счастливо, -заметил Маяковский.
– Хватит препираться, -приказал Белинский, допил пиво и налил еще: -Ближе к делу! Кто начнет?
– Да мы, вроде, пьяненькие, -робко запротестовал Блок.
– Самое то! —возразил Белинский: -Да, осень самая унылая пора, особенно с утра. Но где Пушкин брал освежающий ветерок, Фет багряные узоры, Бунин яркий пурпур, Тютчев легкий дождичек, а Есенин шелковый ковер из листьев? Ясно, что они уже с утра начинали бухать. Так, Сережа? А через бокал водки со льдом любой сезон даже с утра покажется очаровательным!
Есенин глотнул пива и продекламировал: -Улетают птицы, налетела грусть. Листья опадают. Чувствую – нажрусь…
– Пива златокудрому гению! —вскричал Белинский: -И 100 грамм за мой счет!
Есенин встал и раскланялся перед пустым залом. Бармен принес ему рюмку.
– Я, конечно, не обещаю ноктюрн из водосточных труб, -поднялся Маяковский: -Но тоже кое-что сочинил. Слушайте, товарищи потомки, горлана главаря!
– Валяй! —разрешил Белинский.
И Маяковский во всю мощь своего голоса выдал: -Небо стало серым, холодно, дожди… Потянулись в дурку боги и вожди…
– Смело! – одобрил Белинский: -И Володе 100 грамм за мой счет!
– Вы так разоритесь, -заметил бармен: -Водка у нас дорогая, ключница делала.
– Фигня! Наливай! —заорал Белинский: -Не зная ни сна, ни отдыха, при лунном и солнечном свете, мы делаем деньги из воздуха, чтоб снова пустить их на ветер! Пей, Володя! А ты, Саша, чем-то ответишь? Или слабо?
Блок ответил: -Осень. В небе тучки, солнышка чуть-чуть. Хочется на ручки, водки и уснуть.
Поэты оценили выступление коллеги минутой молчания. Белинский одобрительно кивнул: -Явный победитель. Тянет на 200 грамм. Но, может, ты выдашь что-либо на 0,5?
Блок выдал: -Осенний гром люблю за свежесть, за жгучий страх и маету. Ямайский ром – за те же чувства во рту…
– Бутылку ямайского рома Александру! —приказал Белинский.
Быстро разлили ром по кружкам и выпили за здоровье победителя.
– Можно еще стих про осень вне конкурса? —попросил Есенин: -В небе тонут тучи, в лужах небеса. Рвет на жопе Васи Игорь волоса.
– Интересная ситуация, -оценил Белинский.
Блок загрустил и пробормотал: -Еще снятся шикарные сны, где кружат над полями снежинки, но уже не хватает длины, чтобы друга достать из ширинки…
– А я еще могу кое-что достать из широких штанин дубликатом бесценного груза, -признался Маяковский, наливая себе пива.
– Да у тебя в штанах только облако! —засмеялся Есенин: -Потому и Брик тебя бросила.
– Черный ты человек, Сережа, -погрозил пальцем Маяковский: -Веревка по тебе плачет…
Есенин взлохматил золотые кудри: -Сегодня гороскоп был краток, без всяких этих то да се, 12 раз промолвил «Жопа» и все…
– А какое твое любимое состояние? —поинтересовался Белинский.
– Лежу у самой кромки моря немного пьяный, ну, и пусть… То море на меня накатит, то грусть…
– И как ты провел лето, Сережа?
– Взглядом. Шмяк – и уже осень… Не жалею, не зову, не плачу, просто некогда – работаю, ишачу!
– Да, у каждого свои проблемы, -вздохнул Белинский: -У кого-то суп жидкий, а у кого-то бриллианты мелкие…
Блок грустно отмахнулся: -Вертолетов нету, нету яхт и дач, и уже не будет, сколько ни херач!
Допили пиво, и Маяковский радостно провозгласил: -Грусть улетела, проблемам конец, все замечательно – стабилиздец!
Есенин заявил: -Я нынче сочиняю частушки-нескладушки. На завтрак принесла мне гейша две ветки сакуры во льду. Засунь ты эту икебану в… кувшин!
– Не понял, -опешил Белинский: -А рифма где?
– Там, где надо! —отрезал Есенин: -Вот еще, чтобы ты понял… Онегин, добрый мой приятель, любил молоденьких амеб. Отлавливал их в темном парке и… ел.
– Я тоже не понял, -сознался Блок.
– Тогда попроще! —презрительно скривился Есенин: -Идут по лесу братья Гриммы и вырубают топором всех тех, кто был уже написан Перром.
– Сережа, вы поди устали? Давайте я вас подменю, а то вы все один несете херню, -встрял Блок.
– Как я не стараюсь не писать херни, но такие редко выпадают дни, -посетовал Есенин.
Белинский посоветовал: -Есть на свете три пути – верь, надейся и терпи. Есть еще четвертый путь – хрен забей и все забудь!
– Я не расстраиваюсь, -заверил Есенин: -Когда вся грязь народного суда моей душе и сердцу докучала, я посылал всех с радостью туда, где наша жизнь взяла свое начало!
И неистовый Виссарион заключил: -Никто никому ничего не дождик… Выпьем?
ОПУС ХУДОЖНИКОВ
Мир художников странен и причудлив. Одно слово – бомонд. Даже сам Белинский не может предугадать, что они могут сотворить. Один предложил создать паззл на основе картины Малевича «Черный квадрат». Другой нарисовал триптих – «Иван Грозный убивает сына, ломает свой дом и пилит дерево». В Эрмитаже разразился скандал – злоумышленники воровали произведения искусства без бахил!
Даже сам великий Зураб Церетели отличился – на своем юбилее вышел отлить. Через 20 минут гости забеспокоились, пошли проверить. Оказалось, Зураб уже успел отлить – памятник 25 метров высотой Лужкову в кепке и на коне! И посмеивается: -Тоже мне – Царь Пушка…
На вернисаже молодого художника спросили: -Что это вы изобразили?
– Это депрессия.
– Какая красивая!
– Новогодняя.
Самым эпатажным художником считается французский юморист Альфонс Алле. Еще за 20 лет до «Черного квадрата» он выставил картину под названием «Битва негров в пещере глубокой ночью». После чего представил чистый лист бумаги как картину «Первое причастие страдающих хлорозом девушек в снежную пору». Затем нарисовал красный прямоугольник – «Уборка урожая помидоров на берегу Красного моря апоплексическими кардиналами». Но самым знаменитым его произведением стал музыкальный шедевр «Траурный марш для похорон великого глухого» – несколько минут тишины. В общем, выпендривался вовсю. Как говорится, быть мальчиком – вопрос пола, быть мужчиной – вопрос возраста, быть джентльменом – вопрос выбора, а быть мудаком —вообще не вопрос.
Все же Неистовый Виссарион написал о художниках – «Искусствоведов группа тихо, восторженно глядит на холст. И вдруг один, седой и строгий, отчетливо сказал: -Говно». Очень точно.
НЕКОТОРЫЕ ОСОБЕННОСТИ РОДНОГО ЯЗЫКА
Велик и могуч русский язык! Его лексика настолько обширна, что многие думают, будто А. С. Пушкин летчик, а Достоевский Ф. М. – радиостанция.
Возникает много странных вопросов – куда Марк Шагал, кого Бил Гейтс, чем Тадж Махал? И только в России можно составить предложение из трех гласных букв – «Э, а я?». Есть много сокращений, например, ЖКХ – слово начинается на Ж, а заканчивается на Х. Плохое слово. И есть противоречия. Так, «дать в морду» и «дать по морде» – одно и то же, а вот «дать по жопе» и «дать в жопу»… Есть разница между «болтаться под ногами» и «болтаться между ног». Или «Конь в яблоках» и «Гусь в яблоках» – две принципиально разные судьбы. Даже происхождение азбуки странное. Наличие «Кириллицы» при отсутствии «Мефодицы» говорит о предприимчивости Кирилла и простодушии Мефодия.
Даже геральдика у русских странная. Былинный богатырь Илья одним ударом меча превратил Змея Горыныча в государственный герб России. А голова пернатого супостата досталась Польше.
Русский язык призывает к развитию воображения. Маяковскому на двери написали слово из трех букв, а он приписал «Большой…». И как изменилась, как заиграла надпись!
Петербургская старушка-учительница зарубила ученика Вовочку на экзамене по русской литературе. Казалось бы, странное выражение? А ничего странного – он сочинял эсэмэски от лица книжных героев: -«Мяч утонул. Сижу, тупо реву. Таня», «Сколько пацанов брать с собой на стрелку? Черномор», «Кто со мной на каток? Саша Невский», «Срочно уточни расписание поездов на Москву. Анна» и «Что-то ты, Герасим не договариваешь. Муму». Он же написал наделавший шума стих: -Намедни был в библиотеке, и больше в чаты ни ногой – я очень сильно вдохновился Гюгой.
Вова учил падежи по папиной методике: день был Именительный, вечер был Творительный, я ей Предложный, она мне Дательный, теперь я не Винительный, что она Родительный.
Учительница на уроке предложила придумать фразу со словами «некто» или «нечто». Коля сочинил: -В кабинет вошел некто Иванов.
Маша предложила фразу: -В картинной галерее Петрова увидела нечто важное для себя.
