скачать книгу бесплатно
– Идите к черту, – сказала я.
Она резко откинулась на спинку стула и захохотала.
– Прежде чем пойти к черту, – отсмеявшись, сказала Аглая, – я хочу предложить вам работу личного секретаря.
– Не поняла?
– Будете моим личным секретарем?
– Я?!
– Вы.
Я никак не могла отделаться от чувства нереальности происходящего. Напротив меня сидела одна из самых раскупаемых писательниц в стране, если не самая раскупаемая. Почти классик, почти гуру и уж точно кумир домохозяек, секретарш, скучающих жен богатых мужей, студенток-дипломниц и мосластых посетительниц фитнес-клубов.
– Но почему я?
Вместо ответа Аглая постучала пальцем по журналу.
– «Украденные поцелуи», – мечтательно произнесла она. – Это ведь и мой любимый фильм. Я никогда и нигде об этом не упоминала. Мне нужен не просто секретарь, мне нужна единомышленница. А человеку, который влюблен в «Украденные поцелуи», я могу доверять всецело.
Чудны дела твои, господи!
– Но почему я? Поискали бы кандидата среди кинокритиков. Наверняка кто-нибудь когда-нибудь стряпал монографии по Трюффо…
– Вы неглупая, довольно остроумная, со склонностью к анализу. Звезд с неба, конечно, не хватаете, но не лишены оригинальности суждений.
– Откуда вы знаете? – обижаться на Аглаю было так же глупо, как обижаться на стихийное бедствие. Или на дворец-музей, потому что там заставляют ходить в тапочках. – Откуда вы знаете, вы же меня первый раз видите!
– Мне достаточно того, что я прочла, – в который раз Аглая апеллировала к злосчастному «Роад Муви».
– И там это написано?
– Между строк. Я ведь все-таки пишу детективы, девочка. Так что вы скажете о моем предложении?
– Я не могу, – проблеяла я. – Так сразу… И потом, я не знаю, что нужно делать…
Черт возьми, что я несу? Мне нужно сейчас же отодрать зад от стула и распроститься с сумасшедшей детективщицей!
– Обязанности самые простые, но отнимают довольно много времени. Вы разбираете почту, отвечаете на письма, договариваетесь об интервью, вычитываете их. Занимаетесь моим сайтом в Интернете. Это так, навскидку… Надеюсь, слово «компьютер» не заставляет вас искать веревку и мыло?
– Нет.
– Замечательно. Вы согласны?
– Мне нужно подумать.
– Соглашайтесь, – Аглая в который раз улыбнулась мне. – Вам ведь очень хотелось использовать свой шанс. Вам очень хотелось понравиться столице.
– Это вы тоже вычитали между строк?
– Тоже. Вы переберетесь в Москву, сможете завести нужные знакомства. Мое нынешнее положение позволит вам это сделать. И со временем… Кто знает… Может быть, и ваши амбиции будут удовлетворены.
Я явственно почувствовала запах серы и услыхала легкое постукивание: это Аглая била по полу кончиком хвоста. Она искушала меня, дьяволица, она брала меня штурмом. И я вдруг с тоской поняла, что швейной машинке «Минерва» не выдержать лобовой атаки. Да и отряду заказчиц во главе с мадам Цапник стриженая знаменитость не по зубам.
А костюм Маленькой разбойницы?.. Его придется дошивать в любом случае.
– Я даже не представляю себе… Как это можно осуществить… Практически.
– Все очень просто, – дожимала меня Аглая. – Ближайшие три дня я здесь. У меня встречи с читателями. Трех дней вам хватит, чтобы утрясти все дела?
Маленькая разбойница, Северный олень, накидка для Герды… Трех дней должно хватить.
– Подыщем вам квартиру. Это обойдется долларов в сто – сто пятьдесят. Я буду платить вам семьсот. Или скажем, семьсот пятьдесят в месяц.
– Восемьсот, – нагло заявила я и потянулась к коньяку. – И за квартиру – отдельно.
– Хорошо. Пусть будет восемьсот. Но вместе с квартирой. – Аглая, как и положено бабе с яйцами, умела торговаться. – Два выходных. Сегодня понедельник. В пятницу мы должны выехать. Устраивает вас такой расклад?
Меньше всего такой расклад устраивал театральную студию с ее экспериментальной «Снежной королевой». Три года я шила студийцам костюмы за смешные деньги. Может быть, у кого-то и восемьсот баксов вызовут смех. Но только не у меня. И потом, кто меня зовет! Не какая-нибудь одноразовая беллетристка Михрюткина, а сама знаменитая Канунникова!
– Испытательный срок – месяц, – голос Аглаи опустил меня с небес на землю.
– Интересно, его хоть кто-нибудь выдерживал?
Аглая позвенела браслетами на запястьях, стерла улыбку с лица и припечатала:
– Никто.
– Понятно.
Я опрокинула в себя коньяк. Будь что будет. Сейчас я скажу ей «да».
Но «да» пришлось отложить, поскольку к нашему столику подползли две упакованные мамзельки и в ритме хорошо темперированного клавира запричитали:
– Простите, ради бога! Вы… Вы не Аглая Канунникова?
– Да. Я могу вам чем-нибудь помочь? – Аглая была сама кротость.
Первая мамзелька толкнула вторую в бок, туго обтянутый прорезиненным платьем. И до меня донесся громкий шепот.
– Я же говорила тебе!..
– Мы такие ваши поклонницы, такие поклонницы… Мы вас видели по телевизору… Вы бы не могли оставить нам автограф?
– С удовольствием. На чем?
Поклонницы переглянулись, а потом одна из них щелкнула замком сумочки. Напрасный труд. Максимум, что могла поглотить сумочка, – набор презервативов, газовый баллончик и пачку жевательной резинки. Интересно, за что они ухватятся? Выбор невелик: салфетки, меню, карта вин и фольга от недогрызенного нами шоколада.
Ну, соображайте быстрее, кокотки!
Я и глазом не успела моргнуть, как Канунникова придвинула к себе «Роад Муви». Тот самый, который принесла в качестве затравки для разговора со мной. Девицы перестали мяться, едва лишь Аглая щелкнула ручкой.
– Если можно… Анюте и Марине.
Когда Анюта и Марина, прижимая к себе журнал, удалились, я хмыкнула.
– Щедрый жест, – я вспомнила подшивку, которую изучала в Дашкином кабинете. – Пятьдесят рублей в розничной продаже.
– Мне он достался бесплатно. Подарок главного редактора.
Где Главный, там и Дашка. Теперь понятно, откуда Аглая узнала мой телефон. И совершенно ясно, что список почитательниц Канунниковой может быть расширен еще и за счет гостиничных шлюх. Аглая всем пришлась ко двору. И нашим, и вашим. Дашка бы в этом случае добавила: «за копейку спляшем»…
Что ж, пора говорить «да».
– У вас очень широкий круг читателей, Аглая… – Я вопросительно посмотрела на Канунникову, в надежде, что она подскажет мне отчество.
– Можете называть меня просто Аглая.
– Думаете, они вас действительно читали? – Я выразительно посмотрела в сторону девах, пришвартовавшихся к стойке.
– Думаю, они читали только букварь. И надписи на купюрах.
– Думаю, если бы вам пришло в голову организовать своих фанатов в партию, вы прошли бы в парламент.
Аглая снова уставилась на меня.
– Не тратьте силы, девочка. Я ведь уже сказала вам, что вы довольно остроумны.
«Это как раз то, чего тебе не хватает», – мстительно подумала я. С чем с чем, а с юмором у Канунниковой было слабовато. Во всяком случае, в ее неспешных, обстоятельных детективах.
Но в любом случае пора сдаваться.
– Я согласна.
– Отлично. – Аглая, до сих пор окучивавшая меня в довольно неторопливом ключе, резко засобиралась. – Я позвоню вам в четверг. А теперь мне пора идти, я и так потратила на вас непростительно много времени. Расплатитесь, пожалуйста, по счету, и будем считать, что вы приступили к выполнению своих обязанностей.
Все произошло так быстро, что я даже рта не успела раскрыть. И опомнилась только тогда, когда в руках у меня оказались две пятисотенные. А Аглая, со спины напоминавшая разрядницу по спортивной акробатике, скрылась в дверях бара.
…Остаток недели был проведен в душевной смуте. Во вторник я запорола выкройку к балахону Северного оленя и укололась иголкой (последний раз это случилось со мной на уроке труда в пятом классе). А в среду отказала перспективной протеже мадам Цапник и сделала ручкой студийцам Дома культуры им. В. Кингисеппа. Я сожгла за собой все мосты и теперь убивала время, наблюдая за тем, как они горят.
Если Аглая не объявится, то…
Аглая объявилась в четверг, как и обещала. И сообщила, что в пятницу, в двадцать два часа, она будет ждать меня в Университете профсоюзов, после чего мы отправляемся на вокзал. Я покивала трубке головой, осторожно положила ее на рычаг и отправилась в ванную, собирать щетки, пасты, шампуни и пену для ванн.
– Сумасшедшая, – сказала я сама себе, стоило мне оказаться лицом к лицу с зеркалом. – И то, что ты собираешься сделать, – это авантюра чистой воды.
Мысль об авантюре не вылезала из моей башки все эти дни, хотя идею розыгрыша я отмела почти сразу. Не та персона, чтобы водить вокруг меня долгие, многофигурные хороводы с привлечением гостиничных шлюх в качестве солисток. Да и вряд ли такой занятой человек, как Аглая, может себе это позволить. А в том, что давешняя баба с яйцами и есть сама Канунникова, сомневаться не приходится: слишком уж лицо запоминающееся.
И расхватанное большинством журналов, газет и телепрограмм с грифом «Для семейного просмотра».
– Сумасшедшая! – Я выдавила на стекло остатки зубной пасты из окаменевшего тюбика: получился довольно красноречивый восклицательный знак. – Сумасшедшая. И диагноз поставить некому.
Это была чистая правда. Обычно советовала, заклинала и ставила диагнозы Дарья, но теперь – теперь совсем другое дело. Одно лишь упоминание о Канунниковой, один лишь слог ее имени действуют на мою подругу как красная тряпка на быка.
А то, что я собираюсь совершить, иначе чем предательством не назовешь. Я попрала нашу многолетнюю дружбу, я растоптала память об университетской спайке и попугае Кеше, я супостатка, сволочь, вероотступница, – и буду оставаться такой до конца дней своих. Или до конца дней Аглаи Канунниковой…
…Но до конца было еще далеко, и следующим вечером, в половине десятого, со свеженьким клеймом предательницы на щеке, я уже прогуливалась возле Университета профсоюзов, бросая косые взгляды на плакат:
«ТВОРЧЕСКИЙ ВЕЧЕР
АГЛАИ КАНУННИКОВОЙ. НАЧАЛО В 19.30»
За плечами у меня болтался рюкзак со шмотками на первое время, а на душе скребли кошки: перед самым выходом из дома на меня обрушился телефонный звонок.
Звонила Дарья.
Дарья, вестей от которой я и ждать-то перестала!
Она начала в своем обычном стиле – с наезда без знаков препинания: куда пропала архаровка я тут рву за тебя задницу пробиваю место поздравляю твоя статья вышла в последнем номере ты понравилась есть серьезное предложение приезжай без проблем поживешь у меня первое время в кройку и шитье пинком под зад тебя ждет Москва ну и как тебе такие новости?
Я выдержала мхатовскую паузу, а потом бухнула, как мне казалось, совершенно нейтральную фразу:
– Я подумаю.
Дарья откликнулась только через минуту:
– Не поняла? Что значит – «подумаю»? После того, что я сказала, ты уже должна быть на вокзале и штурмовать кассу.
– Я понимаю… Но у меня изменились обстоятельства…
– Какие обстоятельства?! Замуж вышла? Или уже родила, не дай-то господи?
– Нет, но…
– Ты что? Не въезжаешь? – Дарья терпеть не могла, когда ее благородным порывам вставляли палки в колеса. – Место может уплыть…
– Вот если бы через месяц… Через месяц я бы могла сказать тебе точно…
– Через месяц ты будешь нужна только своей швейной машинке. Два дня. У тебя есть всего лишь два дня.
В трубке послышались безапелляционные гудки. Засранка! Ну почему, почему ты не позвонила неделю назад?.. Или хотя бы в понедельник утром?..
Я едва не расплакалась. Все было бы проще, если бы я не согласилась на предложение Аглаи – тогда бы у меня была свобода маневра. Но я согласилась и уже не могу взять свои слова обратно. Потому что обязательность – главная черта моего характера. Наряду с застенчивостью, мнительностью, первым разрядом по шахматам и абсолютной неприспособленностью к жизни. Дарья называет это «синдромом курочки Рябы». По большому счету, я и девственности лишилась только потому, что не смогла сказать «нет» первому попавшемуся подслеповатому мини-плейбою то ли с мехмата, то ли с геофака.
…Пока я мучилась угрызениями совести и проклинала собственную мягкотелость, из дверей Университета профсоюзов хлынула толпа просветленных фанатов Аглаи. Сама же Канунникова появилась только в начале одиннадцатого. К ней прилагались цветы и эскорт, который состоял из одинаково скучных мужчин и женщин. Аглая сразу же заметила меня и, спускаясь по ступенькам лестницы, бросила:
– Вы пришли. Очень хорошо. Поедете со мной.
