скачать книгу бесплатно
На другом конце трубки повисло непродолжительное молчание.
– И по поводу пальто тоже, – голос дрогнул.
– Подъезжайте. Васильевский остров, улица Шевченко…
– Видите ли… Я очень занятой человек. А вы сами не могли бы приехать?
Я ухватилась за телефонный шнур. Мадам Цапник не соврала: женщина действительно оказалась деловой. А с преуспевающих бизнес-самок, которые беспокоили меня крайне редко, я обычно брала по двойному тарифу.
– Диктуйте адрес.
– Гостиница «Астория», номер 103.
Это несколько меня озадачило. При чем здесь гостиница?..
– Жду вас через час.
– Но…
Женщина повесила трубку, оставив меня в полной растерянности. Странный звонок, странные тексты… А может, это вовсе не наводка мадам? Тогда что? Голос не принадлежал никому из моих знакомых, я никогда не слышала его раньше, но имя и фамилия – мои, телефон тоже мой…
Озарение пришло только тогда, когда швейцар распахнул передо мной тяжелую дверь «Астории».
Дашка. Ну, конечно же, Дашка!
Приехала в Питер по своим богемно-журналистским делам и решила меня разыграть. Добить окончательно. Ты, мол, сидишь с выкройкой и булавками во рту, а я – в дорогой гостинице. Месть за эссе удалась, ничего не скажешь.
Я подошла к стойке суетливо-подобострастного портье.
– Номер сто три. Меня ждут.
Портье сделал неопределенный жест рукой, и за моей спиной вырос молодой человек в строгом костюме. Болтавшаяся на лацкане его пиджака бирка уведомила меня, что я имею дело со службой безопасности отеля. И дальнейшее сопротивление бесполезно.
Молодой человек с биркой аккуратно подхватил меня под локоть.
– Не стоит, я еще сама в состоянии идти, – пролепетала я.
– Пройдемте, – он не обратил на мои слова никакого внимания.
И мы прошли в гостиничный бар. Теперь я была совершенно уверена, что звонок – Дашкиных рук дело. И мадам Цапник с ее деловой протеже здесь ни при чем: не буду же я снимать мерки в точке общепита, в самом деле!..
Но Дашки в полупустом баре не оказалось. И пока я соображала, что бы это могло значить, охранник подвел меня к самому дальнему столику. За ним расположилась какая-то женщина. Она кивнула охраннику и сделала приглашающий жест рукой.
– Прошу.
– Меня? – переспросила я.
– Вы ведь Алиса? Садитесь.
Поколебавшись секунду, я все-таки устроилась напротив. И робко произнесла:
– Вы от Эмилии Ефимовны?
Эмилией Ефимовной звали мою добрую стотридцатикилограммовую фею мадам Цапник.
– Нет. Я сама по себе.
Женщина подперла рукой подбородок и принялась откровенно меня изучать. Так откровенно, что в первую секунду я разозлилась. А во вторую решила: черт с тобой, изучай, я и слова не скажу.
Точно определить возраст сидевшей передо мной дамы было невозможно. Но ставки начинались с сорока пяти. В этом возрасте она проболтается еще лет двадцать, если, конечно, будет делать подтяжки и посещать массажные кабинеты. Женщины подобного типа никогда не страдают гипертонией, пьют исключительно черный, крепко заваренный кофе, выкуривают не меньше двух пачек сигарет в день, мало спят, коротко стригутся и никогда не закрашивают седину (это придает им дополнительный шарм). Котов в качестве домашних животных они не переносят, зато всегда заводят собак крупных пород и молодых любовников.
Как клиентки, они достаточно непритязательны, потому что в одежде предпочитают спортивный стиль.
В просторечии такой женский подвид называется «баба с яйцами».
И передо мной – типичная представительница этого подвида. Умное, волевое лицо, резко очерченные губы, едва тронутые светлой помадой, и эксклюзивное серебро на всех пальцах. Такого серебра не найти ни в одном магазине, оно передается исключительно по наследству. Или завоевывается как трофей – вместе с карьерой, деньгами и мужскими скальпами…
Закончить анализ я не успела. Женщина вынула из стоящей рядом с ней сумки журнал и швырнула его на стол.
– Ваших рук дело? – спросила она.
Черт возьми, это был «Роад Муви»! Последний выпуск, датированный июлем. От нехорошего предчувствия у меня засосало под ложечкой. Если это действительно Дашкин розыгрыш, то он чересчур пышно обставлен. И несколько затянулся.
– Страница пятьдесят четыре, – подсказала женщина.
Я подтянула к себе журнал и – не без опасений – раскрыла его на указанной странице.
Буквы запрыгали у меня перед глазами: в рубрике «Гамбургский петух» сияло и переливалось мое собственное эссе «Украденные поцелуи». Конечно же, оно было на добрых две трети меньше первоначального варианта, но оно было!
Дашка, корова, почему ты не сообщила мне об этом?!
– Вы от Дарьи? – спросила я.
– Странные у вас вопросы, – женщина нахмурила тонкие брови. – Я ведь уже сказала. Я – сама по себе. Меня зовут Аглая Канунникова.
Кажется, у меня отвисла челюсть. Или вскрылись все поры на лице. Или выпали все волосы. Во всяком случае, дама, представившаяся как Аглая Канунникова, посмотрела на меня с сожалением. А потом хорошо заточенным ногтем отчеркнула название.
– Почему?
– Что – «почему»? – Я была совершенно сбита с толку.
– Почему вы так ее назвали?
– Есть такой фильм. У Франсуа Трюффо, французского режиссера…
Канунникова досадливо поморщилась.
– Я знаю. Но почему вы назвали свою писульку именно так?
– Просто… Это мой любимый фильм. Мне показалось…
– Плевать мне на то, что вам показалось.
Да, забыла добавить, что бабы с яйцами отличаются бесцеремонностью и роковым влечением к ненормативной лексике.
– Я, пожалуй, пойду, – сказала я и сделала попытку встать из-за стола.
– Сядьте. Я заказала кофе. Но могу заказать и что-нибудь покрепче, если… – она не договорила и снова уставилась на меня.
– Если?..
– Если вы то, что я думаю. Значит, «Украденные поцелуи»… Там есть посвящение, в самом начале фильма. Кому?
Ситуация была просто идиотской. Еще большей идиоткой оказалась я, клюнув на этот звонок и на этот глупый розыгрыш. Аглая Канунникова, надо же! Бабы с яйцами не пишут уютные книги!..
Видимо, на моем лице отразилась такая борьба чувств, что самозванка-экстремистка не выдержала. И припечатала журнал книгой.
– Это один из моих первых романов, – она перевернула книгу и показала мне обложку с фотографией. – Изображение как на могильной плите, но узнать можно. Похожа?
Книга действительно принадлежала Канунниковой. А фотография на тыльной стороне – женщине напротив.
– Убедились?
– Да.
– Мне повторить вопрос?
– Зачем же, я помню. Французской синематеке, вот кому они посвящались, «Украденные поцелуи».
– Отлично, – Аглая раздвинула губы в улыбке. – Вы предпочитаете виски или коньяк?
Виски и коньяк относились к категории «что-нибудь покрепче».
«Что-нибудь покрепче, если вы то, что я думаю». Ах ты, пресыщенная суперпопулярная сука! Дарья права, знаменитости не вызывают ничего, кроме раздражения. Такая может и серную кислоту в рожу плеснуть, и по судам затаскает, если я что-то не то крякнула в своей, будь она проклята, статейке!..
– Я жду, – еще шире улыбнулась Аглая, и только теперь я заметила, что передний зуб у нее сколот.
Самую малость сколот. Интересно, куда смотрит ее дантист?
– Я не пью спиртного.
– Жаль.
Подбитый зуб притягивал меня как магнит. Совершенно алогичный, неправильный зуб. У знаменитостей не должно быть изъянов во рту, от этого зависит их распроклятый имидж. Они готовы терпеть во рту целые кладбища мертвого фарфора, лишь бы не выпасть из обоймы.
В чем дело, Аглая? Или ты не играешь по общим правилам?
Канунникова подозвала официанта сухим пощелкиванием пальцев и что-то шепнула ему на ухо. Официант затряс набриолиненным пробором и сразу же исчез.
– Вы профессиональная журналистка? – продолжила допрос Аглая.
– Я давно не работаю по специальности.
– Очень хорошо, – почему-то обрадовалась она.
– Может быть, объясните мне, что происходит?
– Чуть позже. Вы хорошо зарабатываете?
Только этого не хватало!
– Думаю, это некорректный вопрос, – я постаралась вложить в свои слова максимум достоинства.
– Отчего же! Это деловой вопрос.
– Зачем вам это нужно?..
Ответить Аглая не успела: вернулся официант с бутылкой коньяка, шоколадом и кофе. И бутылкой минеральной – очевидно, для меня.
Я была растрогана.
И к тому же этот зуб! Он опускал Аглаю с заоблачных высот прямиком в городскую подземку, напичканную ее книжками. И ставил ее в один ряд с простыми смертными.
Аглая посмотрела на меня сквозь рюмку с коньяком, и от этого я почувствовала себя так же уютно, как если бы сидела на электрическом стуле.
– Итак, продолжим, – она сделала маленький глоток. – Вы хорошо зарабатываете?
– Вы хотите предложить мне больше, чем я зарабатываю? – съязвила я.
– Хочу, – просто сказала она.
Да-а… Коньяк бы мне не помешал!
– А за что, если не секрет?
– Если, конечно, у вас нет мужа. Или друга… Чушь, – оборвала Аглая сама себя. – Никакого мужа, а тем паче – друга у вас нет. Хотя бы на сегодняшний момент.
– Почему вы так решили?
Действительно, почему? На подиумах мне, конечно, не блистать, но и ничего особенно отталкивающего в моей внешности нет. И размер лифчика самый ходовой – третий. Иногда ко мне даже обращаются с вопросом «Который час?» молодые люди. И не в самое темное время суток. И не какие-нибудь маньяки, а заслуживающие доверия офицеры вооруженных сил в чине не ниже капитана. Или любители виниловых пластинок, баночного пива и барда Олега Митяева.
Аглая перегнулась через стол и приблизила ко мне лицо. А потом повела коротким решительным носом.
– Чувствуете запах? – шепотом спросила она.
– Запах? – Я не на шутку перепугалась. – Какой запах? Никакого запаха я не чувствую.
– Вот именно. И я не чувствую. Вы ничем не пахнете. Абсолютно стерильны. А мужчина проявляет в женщине запахи. Он служит катализатором, он их стимулирует.
