скачать книгу бесплатно
– Классная фраза! – оценил я.
– Спасибо, конечно, но слишком уж она печальна. И больше всего меня удручает тот факт, что Барнштейн с Чивер вечно ругают именно наш класс. Другие на коне, а мы…
– Но где же твой оптимизм, Костя? – спросил я.
– Да, ты прав! И впрямь пессимизм навеваем, – взбодрился Костя, но добавил: – Хотя я до сих пор не знаю, как изменить отношение Чивер и Барнштейн…
– Но ты же не думаешь, что здесь уже ничего не изменишь? – испугался я.
– Нет-нет, я не хочу так думать. – моментально ответил Костя. – Но ты видишь шанс понравиться им?
– Не знаю… – ответил я и задумался.
– Вот и я не знаю… Но, впрочем, подумай сам: оно нам надо? Ведь мы должны знать, что выступаем для всех, а, значит, не следует подстраиваться только под Чивер и Барнштейн. К тому же… Кто они такие в обычной жизни? Ха! Да это у них здесь высокий социальный статус – вот и командуют всеми подряд. А так… Они же самые простые люди, и… наверняка недалекие – короче, ничем не лучше нас с тобой! – заявил Костя так, что у меня даже улыбка на лице появилась, но дальше – больше: – И ведь, строго говоря, они просто тупые! А мы… Мы хоть выступаем! Учимся! И развлекаться умеем! И вообще, главное – относиться к этому спокойно: не тушеваться, не нервничать, не плясать под их дудку; и, конечно, знать, что есть и другие люди, которые всегда будут с тобой на одной стороне!
– Ты имеешь в виду Щепкину?
– Разумеется. Но не только ее. Вот мне интересно, с Бандзартом можно договориться?
Признаюсь, сейчас я не очень хотел говорить с Костей о Бандзарте, и вообще не хотел вспоминать Феликса, – поэтому на том разговор наш и прекратился. Мы дошли до места распутья: после прощания Костя повернул в сторону своего дома, я пошел к своему.
Но я, идя, еще долго думал о том, что сказал мне Таганов. И все выходило верно.
Его слова отражали мнение уверенного в себе человека – может, чуточку развязного, но хорошо знающего людей и общество, и способного легко устанавливать контакт с незнакомыми людьми, и знающего, как поступать в конфликтных ситуациях. Но одного я не понимал. Допустим, ты видишь, что тебя кто-то явно недолюбливает, и это никак нельзя изменить. Все фигово. Тогда приходится обращаться за помощью к «другим, которые всегда будут с тобой на одной стороне». Но вот вопрос: «А всегда ли такие люди найдутся и будут рядом?» Что, если они не готовы встать на твою сторону? Не хотят? Может, боятся? И чем не вариант тогда уж попробовать наладить отношения с врагом – тем, кто тебя ненавидит? Пойти на уступки – вдруг что-то изменится? Но ведь все это сложно, очень сложно… У некоторых людей стереотипы настолько давние, что искоренить их едва ли возможно, хотя если ты дашь их владельцу миллиард долларов, то… вероятно, он все же увидит в тебе некие благородные начала (я специально назвал их «некими»! ) … Впрочем, даже тогда он сочтет тебя за полного придурка, который не брезгует разбрасыванием таких больших денег.
И все же первые вопросы заставили меня задуматься. Я проразмышлял над ними весь вечер. И только утром, кажется, докопался до истины.
Не зря говорят, что утро вечера мудренее, – и то правда! Действительно, как я раньше не додумался до таких очевидных вещей?! Ведь все просто. Для того, чтобы человек не попадал в ситуацию, когда поддержать его некому, надо – виват банальности! – просто иметь таких друзей. Конечно, для этого нужны связи, знакомства, нужен непременно широкий круг знакомых (то есть не обязательно друзей); однако главное – ни в коем случае нельзя забывать своих друзей, переставать поддерживать с ними отношения! – ибо такой путь есть путь неумолимого развала дружбы, – столь грустного и неприятного процесса. И, в общем-то, в этом и весь ключ. С хорошими друзьями все враги будут казаться слабаками! При этом нужно всегда интересоваться жизнью этих хороших людей…
Но надо же, неужели я только сейчас осознал, какой глубокий смысл заложен в нашей Компании?! Компании Таганова! И не случайно именно он вчера повел свое размышление о людях! Основатель Компании, как теперь я понял, говорил совершенно правильные слова; говорил о том, что всегда надо помнить, и особенно в нашем нынешнем обществе, во время прохождения процесса социализации, о своих друзьях! Основатель Компании, очевидно, так хотел, чтобы я его понял, что не мог не прибегнуть к столь долгим, но крайне важным размышлениям, которые только теперь, спустя время, стали мне понятны. И это прекрасно – он не зря так старался.
Но стоит ли иногда идти на уступки другим? Вот еще неплохой вопрос, и вроде бы ответ на него очевиден: конечно, стоит. Но ведь есть и другая сторона. Как быть с человеком, которого ты именно ненавидишь? И, может, не неделю, не год и даже не двадцать четыре месяца!.. Стоит ли унижаться перед ним, даже если потом это пойдет во благо тебе, или нужно искать другие методы? И что делать, если от этого зависит еще и твой дальнейший жизненный путь?! Очередной ком вопросов навалился на меня, и я пока не мог найти на них ответы…
…А найти очень хотелось, ибо все семнадцать лет я мучаюсь из-за своего неоднозначного характера! Еще раньше, когда я учился в 5—9 классах, у меня были весьма тяжелые отношения со многими людьми. Мне часто приходилось хамить, ругаться, идти наперекор всем социальным нормам… Но другого выхода я никогда не видел, так как понимал, что, в противном случае, мне пришлось бы подчиниться их прихотям, а это для меня – совершенно неподходящий вариант. Вариант, который противоречит всем моим принципам, понятиям и амбициям. Я никогда не мог пойти против них, пусть и нередко становился их уязвленной жертвой, но все же… Тот скрытый конфликт между принципами и желаниями, что уже несколько лет я терплю в себе, близок к тому, чтобы потухнуть. Он мне надоел; я хочу избавиться от него и установить гармонию между всеми моими ожиданиями и характером, разрушив все противоречия, которые существуют во мне и по сей день. Но для этого я должен победить в себе противоборство между своими добротой и хамством, а прежде – ответить на все мучающие меня вопросы и покончить с ними.
Если кто-то понял, о чем я сейчас рассуждал, то это отрадно. Однако я не претендую на понимание, ибо знаю, что такие вещи даже читать тяжело – что уж говорить о большем?.. Но одно меня радует: у меня есть друзья, которые всегда будут на моей стороне! Впрочем, одно и огорчает: существует вероятность, что их в нужный момент может рядом не оказаться. И тут, конечно, Читатель наверняка спросит меня о том, что такое истинная дружба и почему друг проверяется именно в беде… Еще может и заявить, что те, кто не окажутся со мной рядом, – вовсе мне не друзья, а так, праздношатающиеся маргиналы… Но я привык верить в хорошее. И я не случайно верю в Костю, верю в Компанию, верю в нашу дружбу!.. Да и не приходится сомневаться в том, что вопросы дружбы для Кости эквивалентны по важности вопросам о жизни. Замечу при этом, что тут наши позиции абсолютно пересекаются, и полученная точка пересечения, безусловно, является одним из связующих узлов всей Компании.
Новый школьный день обещал быть необычным. Праздничный концерт должен был состояться на шестом уроке, и это уже радовало, потому как авторитаризм Бандзарта по времени ограничивался всего сорока пятью минутами. Впрочем, и этой продолжительности нам вполне хватало.
На четвертом уроке состоялась генеральная репетиция предстоящего действа, и получилась она, надо сказать, весьма успешной. Мы сделали контрольный прогон и в быстром темпе проработали еще некоторые, наиболее трудные, моменты. Костя, следивший за всем и со сцены, и вне ее, заявил, что «все ок!» и что в нашем выступлении есть изюминка, которую – он в это верит – обязательно оценят зрители. Отмечу, что и мы в это верили.
Волнения практически никакого не было – все-таки мы не первый класс, чтобы париться, к тому же нас довольно много. Да и сколько лет уже знаем эту сцену!.. Ладно я, ладно Арман, Саня, Миша, – но Костя, Леша!.. – вот наши постоянные артисты, без которых бы ни один из предыдущих номеров не состоялся.
И все же, несмотря на абсолютное хладнокровие и спокойствие, мы не хотели перед выступлением испытывать дополнительные трудности. В частности, на химии – предмете, где эти трудности вылезают из ниоткуда со скоростью какой-нибудь быстрой химической реакции. Поэтому пусть Читатель представит себе, как мы успели перепугаться, когда Бандзарт заявил, что собирается сегодня провести к/р, – лица наши моментально испортились и едва не лишились всего того прекрасного творческого оттенка, что сегодня так сильно должен был нам пригодиться. Впрочем, к счастью, с нами сегодня был Костя. Бандзарт явно был доволен его появлением и, когда тот попросил перенести работу на 10 октября, согласился. Поломался, конечно, немного, но все же согласился. Приятно, что у него хоть в такой день проснулась совесть. Впрочем, насчет грядущей пятницы он нас еще раз предупредил:
– Воля ваша. Главное, чтобы вы потом сами не пожалели о переносе.
Подобные фразы Бандзарт откровенно любил произносить, и в них всегда таилась угроза, помноженная на коварность. Мы по-разному на них реагировали, но сейчас реакция наша была нулевой, потому что перед выступлением никто из артистов не желал думать о чем-либо другом, кроме концерта.
После звонка, когда все уже вышли из кабинета Бандзарта, Костя сообщил нам важную новость:
– Боюсь, сегодня собраться у нас не получится. В моей квартире ремонт, и…
– И никак? – спросил Арман.
– К сожалению, нет. Я очень рассчитывал созвать вас всех и заодно всем вместе поесть, но … – не судьба. Впрочем, давайте в понедельник!
Разница между понедельником и субботой хотя и была в определенной степени велика, но не настолько, чтобы отказываться от предложения Кости, и его, в итоге, все приняли.
Однако… Разговоры – разговорами, а время концерта уже пришло. Все выступающие сразу стеклись в актовый зал, а гости – в основном учителя, конечно – пока подходили в очень неспешном, вальяжном темпе. Атмосфера, надо сказать, была торжественной: зал оформили так, словно сюда с минуты на минуту должен был приехать кто-то важный. Во всяком случае, большего количества праздничных лент и плакатов – по крайней мере, в нашей школе – я еще никогда не видел, и пусть все они были посвящены учителям, но у меня создалось впечатление, будто сегодняшний праздник является поистине всеобщим – настолько все вокруг было красочно и радужно. Очевидно, здесь постаралась несравненная Щепкина.
Последними в зал вошли Барнштейн и Чивер. Странно, но они совсем не улыбались и, судя по выражениям лиц, похоже, были на кого-то очень злы – даже осмотр наряднейшего сегодня зала не добавил им положительных эмоций. Они без особой торжественности плюхнулись в свои кресла в первом ряду, и это говорило о том, что праздник пора начинать.
Да… Пройдет время, а этот блестящий концерт я вряд ли когда-нибудь забуду. И не только по той причине, что его подготовила и провела Дарья Алексеевна, хотя, конечно, это определяющий фактор, – просто, в моем понимании, именно так и должны проходить все школьные мероприятия – интересно, познавательно, привлекательно, нетривиально, душевно, живо!.. Да, только так! Впрочем, я все же расскажу о нем поподробнее.
Концерт начался с выступления танцоров. Это были представители 10а и 11а классов, которые бойко и бодро плясали под различные мелодии. Очевидно, данный номер был отличным ходом Щепкиной, которая еще задолго до концерта решила, что «именно с танцев все и начнется, так как с самого старта действа необходимо публику развеселить, разогреть и заинтересовать!» Что ж, идея ее сработала на все 100%: после столь зажигательных танцев уснуть было просто невозможно, зато пропитаться позитивом и восхищением – вполне! Лица зрителей мгновенно озарились лучезарными улыбками, и даже Чивер с Барнштейн, похоже, скривили на своих лицах весьма довольные ухмылки.
А дальше – больше!
После яркого выступления танцоров на сцену, под торжественные объявления ведущих, коими, кстати, стали девушки-красавицы из 10а, и громогласные аплодисменты зрителей, вышла сама Дарья Алексеевна Щепкина. Она произнесла несколько вступительных фраз и заодно некоторые хвалебные слова в адрес учителей, но сделала это так быстро, что никто из зрителей даже не начал позевывать, как нередко случается в подобных ситуациях. Замечу, что не стала она и вызывать на сцену всяких важных лиц: никаких депутатов, делегатов, известных артистов и других почетных особ… Если они и были здесь и сейчас, то только сидели в зале и молча внимали действию.
Далее же, сразу после ухода Щепкиной в зал, десятиклассницы объявили выход гитаристов. Так на сцене появился сводный школьный ансамбль, собранный фактически тупо из всех тех, кто хорошо умеет играть на гитаре, и образованный наверняка специально ко дню концерта. Я посчитал: гитаристов было восемь, – и среди них явно выделялся наш Костя. Безусловно, явление его меня ничуть не удивило – ни один школьный номер с гитарами не обходился без него с того самого дня, как он впервые что-то нам сбацал; однако об этом номере заранее вообще ничего не говорилось, это был чистый сюрприз, который неизвестно когда и где успели подготовить, – впрочем, сюрприз крайне приятный – я вообще люблю слушать гитаристов. Ну и, конечно, я не могу не отметить Щепкину, которая сохранила атмосферу строжайшей секретности до самого праздника.
Гитаристы заметно порадовали публику, исполнив две лирично-веселых композиции, под которые потом стали подпевать (умудрилась же Дарья Алексеевна подобрать такую чудную музыку, а Леша сочинить хорошие стихи!), а затем на сцену вышли певцы. Это были ученики восьмых—девятых классов (многих из них я знал) с очень приятными всякими там сопрано, меццо-сопрано, тенорами и басами, и все такие сладкоголосые, и так легко поют, что слушать их можно было бесконечно, но нарадоваться – никогда. Их романтичное пение, как мне показалось из закулисья (оттуда я иногда через щель поглядывал на зрителей), даже выбило слезу восхищения у Гареевой – она так расчувствовалась, что не удержалась и встала в финале номера, чтобы затем поаплодировать юным талантам.
Потом пошли театральные выступления. Впрочем, правильней будет сказать – театрализованные, или даже смешанные, ибо… чего только в них не было! И музыка, и клоунада, и мимика, и юмор, и трагикомедия… Но, знаете, смотреть все это было вполне даже можно, пусть и выступали представители самых разных – может, тоже в некотором роде опальных, – классов – девятых, седьмых, шестых, восьмых, одиннадцатых… Разумеется, мы, как самые старшие, выступали последними, но так увлеклись просмотром предшествующих номеров, что едва не проморгали свой выход. Хорошо, что Костя вовремя нас предупредил, однако ведь было чем увлечься!..
Но рассказывать о них подробно я не буду. Скажу лишь, что все классы выполнили основное требование Щепкиной: «Контролировать время! Ни к чему разводить канитель!» Мы, правда, наверно, слегка подзатянули, но нам простительно: наш номер был последним, и после нас зрители уже могли собираться на выход, – хотя, после такого блистательного концерта, вряд ли они того сами хотели…
В целом, наш номер, как и мы сами, выглядел достойно. Как я уже говорил ранее, в нем была своя изюминка – и она, конечно, не могла ускользнуть от внимания зрителей, ибо являлась, по сути, ядром номера. Леша, как артист экстра-класса, блистал, но и мы не отставали, каждый раз выходя к нему на сцену и говоря соответствующие фразы. Особенно же хорошим и качественным получился диалог между Лешей и Арманом – там было все: и эмоции, и страсть, и переживания, и много-много тяжелых размышлений! Не испортил картины Сергей (да мы за него и не волновались), очень здорово – и я это признаю – смотрелась Юля. Ну и, конечно, превосходно выглядела конечная сцена с Лешей и Костей, особенно финальная песня, которая символизировала, в целом, праздничное настроение! Леша здорово почувствовал мотив и сразу начал идеально попадать в ноты, потом его пение подхватил Костя – получился этакий промежуточный дуэт, – ну а дальше вокализировалась и вся наша десятка. Отмечу, что на репетициях некоторые проблемы у нас возникали именно с пением, хотя вряд ли вокал был нашей ахиллесовой пятой; но сейчас о проблемах и думать было некогда – мы собрались и выдали на суд публике великолепный дектет. И нет сомнений, что публика оценила его по достоинству, тем более что гитара Кости все продолжала звучать…
Как только песня закончилась, мы подошли к краю сцены и дружно поклонились зрителям – и тогда же можно было обратить все внимание на реакцию зрителей. Ну, самое первое, что бросалось в глаза, – хлопали практически все, причем хлопали бурно. Веселились Никанорова, Баранько, Долгов, Гареева, Долганов (этот так вообще веселился пуще остальных) … Явное восхищение выражало духовно удовлетворенное лицо Федоровой. С уважением смотрел на нас Ставицкий. Вне себя от радости была Конторкина. У Ломановой и Шаровой Ольги Вячеславовны (препода биологии) было прекрасное настроение. Что особенно порадовало, так это то, что улыбались даже Чивер и Барнштейн. Не знаю, что на них нашло, но, кажется, им в первый раз в жизни понравилось наше выступление. И это не шутка.
Я не хочу сейчас думать, ошибался ли Костя или нет, когда говорил про стереотипы. Возможно, что да, раз Барнштейн с Чивер улыбаются, возможно, что нет, если они только делают вид… Но не думаю, что в данный момент это так важно. Куда важнее впечатление от всего действа.
Оказывается, не мы должны были завершить выступление. Вернее, и мы, и все остальные участники концерта, так как подытожить его должен был финальный танец – это еще одна блистательная задумка Щепкиной. Из динамиков зарядила мощная танцевальная музыка, и уже не только на сцене началась мини-дискотека, но и в зале кресла вмиг опустели – практически все учителя и гости бросились навстречу ритму и движениям. Тут уже нечего было комментировать – началось просто повальное веселье. Кто-то, правда, успевал еще благодарить и поздравлять Щепкину, кто-то – делать иные комплименты своим коллегам; здесь же дарили цветы; Щепкина, кстати, чуть позже начала беспрерывно благодарить нас – очевидно, она уже записала нас в великие артисты, и это было хотя и несправедливо, но крайне приятно. А еще приятнее было то, что финал праздника сопровождался такой музыкой и такими танцами!
Через некоторое время дискотека (вот еще суперидея Щепкиной: праздник-дискотека!) все же завершилась, и Дарья Алексеевна решила напоследок сказать еще несколько слов:
– То, что сделали сегодня они, – она показала рукой на группу участников концерта, – просто фантастика. Уважаемые коллеги, я надеюсь, вы поняли, как много талантов обучается в нашей школе! И это не может не радовать! Пройдет время – и вы увидите, во что выльются эти блестящие перспективы наших юных певцов, танцоров, музыкантов и юмористов… – да просто артистов! Вот и надо стремиться к тому, чтобы все наши школьные праздники давали им возможность раскрыть еще больше свои перспективы, свой творческий потенциал, свои недюжинные способности! Ибо разве не это главная цель подобных мероприятий?.. Вот!.. Вот что наиболее важно! – сказала Щепкина и вскинула вверх указательный палец. – Ну а напоследок – еще раз огромное спасибо от меня всем ребятам! Вы – молодцы! Вы – наше все! Браво!
Итак, речь Дарьи Алексеевны закончилась, и теперь наступило самое лучшее время для финальных, но продолжительных и бурных аплодисментов. И действительно, начался просто-таки шквал рукоплесканий! Учителя и гости хлопали чуть ли не пять минут! Но хлопали не все…
Глава 12. Проблемная задача
Не хлопал Бандзарт.
Да, вероятно, можно было уже подумать о том, что праздничный концерт прошел идеально, без каких-либо эксцессов и недоразумений. Что ж, с точки зрения обычного зрителя, так оно и было. Но что могла увидеть наша Компания, которая, если брать совокупность всех ее представителей, явно не являлась обычным зрителем? А тем более если учесть появившиеся подозрения на Бандзарта! Я должен отметить, что с тех пор, как они возникли, то есть с того момента, как Саня рассказал нам о случае в маршрутке, очень многие товарищи стали следить за поведением Феликса. Вообще, сомнений в его, так скажем, «чистоте» с каждым днем становилось все больше и больше.
Тот день, когда состоялся праздник, дал нам еще больше поводов для этих сомнений. Я сразу скажу, что Бандзарт по ходу концерта вел себя несколько странно, но давайте вернемся к началу шестого урока, и даже к предшествующей ему перемене, чтобы более подробно осветить всю ситуацию и попытаться сконструировать кое-какие выводы.
Итак, на пятой перемене гости стали приходить в зал и активно заполнять зрительные места. Мы прибежали в актовый сразу после химии, а уже через минуту здесь появился Бандзарт. Он быстро выбрал себе место в самом конце зала, словно уже заранее решил, где расположится, и сел. В этом состояла первая странность, ибо учителя, по плану Щепкиной, вообще-то должны были занять первые ряды, но никак не галерку. Можно, конечно, допустить, что Бандзарт об этом не знал или забыл (хотя едва ли это возможно с его-то великолепной памятью и привычной осведомленностью обо всех делах), но я полагаю, что он так устроился специально. Интересно, что, только я об этом подумал, как он сразу достал из кармана пиджака (сегодня на нем был неплохой костюмчик!) какую-то вещь, похожую на блокнот. Первым, кто остро это воспринял, был Арман:
– Что это у него?
Все тут же обратили свои взоры на Феликса, и уже через пять секунд Леша сказал:
– Похоже, просто обычный предмет для записей… Блокнот.
Далее Бандзарт достал из другого кармана телефон, но не стал звонить, – видимо, его интересовали другие функции этого устройства. Конечно, наиболее логично было предположить, что Бандзарт пишет смс, или пользуется wi-fi, или просто играет, но параллельно работе с телефоном он еще что-то записывал в свой блокнот. Разумеется, нас это тоже заинтересовало, и Костя предложил следующее:
– Вот что, друзья: так как мы все выступаем, следить за ним не получится. А хотелось бы! Поэтому надо кому-нибудь из не участвующих в концерте поручить…
– …следить за Бандзартом, – подхватил Саня.
– Именно! – подчеркнуто тихо сказал Костя, чтобы показать таким образом Сане, что фамилию «Бандзарт» в данный момент не стоит произносить громко.
– И кому же?
– Ну, например, Мише, – решил Костя.
Вот когда мы поняли, какой плюс сокрыт в том, что Миша – не в нашей десятке. Впрочем, Саня не упустил возможность покритиковать его:
– Этому жирдяю? Да он же все завалит!
– Ну, не будь так уверен, Топор, – возразил Костя. – Мы ему намекнем на важность дела. Кстати, где он сейчас?
– Кажется, он хотел зайти к Гареевой – переписать работу… – сказал Арман.
– Что, прямо во время концерта? – удивилась Даша, тоже участвовавшая в нашем разговоре.
– Вряд ли. Скорее всего, на перемене.
– …! – выругался Саня. – Лучше времени не нашел!
– Но надо привести его. Или попросить другого… – думал Костя. – Арман, можешь сбегать за ним? Вдруг он освободится, или Гареева заспешит на концерт?..
– Ок, – ответил Арман и выбежал из зала. Признаюсь, нас очень порадовало, что уже через две минуты он вернулся к нам вместе с Мишей (оказалось, кстати, что тот вовсе не собирался переписывать тест, а хотел лишь сдать предыдущее д/з).
Костя быстро рассказал нашему коммунисту план по наблюдению за Бандзартом, и Миша с охотой согласился посодействовать нам в этом деле. Он сразу, пока не заняли все удобные для реализации плана места, уселся недалеко от Бандзарта (буквально на расстоянии метра) и, таким образом, получил возможность хорошо контролировать все действия Феликса. Наша же восьмерка артистов (пока только восьмерка, так как не появились еще Юля и Сергей) до отправки в закулисье временно села с другой стороны зала, но пока еще Бандзарт был нам виден достаточно неплохо. Конечно, по мере заполнения зала разглядеть Феликса было уже тяжелее, но нас не особенно это волновало, так как мы знали, что рядом с ним сидит наш Миша.
Итак, к началу шестого урока зал был заполнен до отказа. Концерт стартовал, и надо сказать, что поначалу ничего подозрительного со стороны Бандзарта мы не заметили. Даже Миша, постоянно косивший на него свои глаза, потом заявлял нам, что «Феликс спокойно наблюдал за концертными номерами и лишь изредка заглядывал в телефон и что-то записывал». Впрочем, одно это уже настораживало. В середине концерта, по словам Миши, Бандзарт на несколько минут отлучился из зала, но вскоре вернулся; однако в конце снова куда-то удалился и возвратился в зал только к последним словам Щепкиной, после которых все и стали долго и бурно хлопать в ладоши. Вообще же, как говорил Миша, «Бандзарт в кресле под конец чувствовал себя неспокойно. Ему явно хотелось, чтобы все это поскорее завершилось, и никак не сиделось. Он как будто нервничал…»
Что ж, не поверить Мише мы не могли, поэтому, уже после окончания концерта, когда он нам все это сказал, мы заметно насторожились. Тем более, что Феликс, дотерпев до конца аплодисментов, потом не стал терять времени: он быстро удалился из зала, и только позже выяснилось, что он направился в кабинет химии.
После концерта мы еще некоторое время оставались в зале и обсуждали только что завершившееся мероприятие, как-то совсем забыв и о Бандзарте, и о запланированном чаепитии. Потом все же спустились в гардероб, взяли куртки и стали одеваться. По мере этого Леша говорил мне:
– И все-таки превосходный праздник! И почему Дарья Алексеевна не отвечала за него раньше?
– Так ей и в этот раз не хотели отдавать его подготовку. Хорошо, что она настояла! А то б не увидели такого зрелища!.. – ответил я.
– Но номера просто отличные! – вскрикнул Леха. – Это же… венец разнообразия!
– Это ты верно сказал, – оценил я, – но главное, что даже Чивер с Барнштейн оценили.
– Еще бы они не оценили! После такого-то триумфа!..
В этот момент мы – я, Леша, Миша, Даша, Костя, Карина, Арман и Саня – внезапно обратили внимание на лестницу. По ней в темпе allegro, держа в руке некий черный кейс, спускался Бандзарт. Он проскочил мимо Василия Сергеевича, охранника, даже не попрощавшись с ним, и выбежал из школы, широко раскрыв при этом входную дверь, – очевидно, куда-то сильно спешил.
Тут мы могли бы оказаться в самом глубоком замешательстве или растерянности, да уже почти и оказались в ней, но вдруг Костя, как заправский полицейский, крикнул:
– Вперед, на выход!
Команда эта оказалась настолько действенной, что и наша Компания тоже мимолетом промчалась мимо Василия Сергеевича и тоже не попрощалась с ним.
Итак, мы – восемь человек – очутились на улице.
Мы успели увидеть, что Бандзарт побежал вглубь двора, скрывшись за 9-этажным домом, и, разумеется, направились туда.
Добежав до дома, мы остановились; заглянули во двор – увы, Бандзарт был потерян из виду. Возникла ожидаемая заминка.
Впрочем, все понимали, что далеко Бандзарт убежать не мог – не настолько он быстрее нас. Пусть и выбежал он из школы чуть раньше, чем мы.
– Может, он зашел в дом? – предположил я.
– Все возможно. Но надо обойти дом со всех сторон. Загляните во все ближайшие дворы! – скомандовал Костя.
Итак, мы принялись осматривать территорию. Ни у кого из нас не было сомнений, что Бандзарт находится где-то рядом, но для большей эффективности поисков пришлось разбиться на четыре пары: Костя и Леша, Карина и Даша, Саня и Миша, а также я и Арман. Разделившись, мы разбрелись по разным сторонам.
Арман предложил мне пойти на север, и я поддержал эту инициативу. Мы решили сначала продвинуться на двести метров, чтобы осмотреть небольшой дворик, что находился по левую руку от нас, однако, к сожалению, Бандзарта мы там не увидели. Вообще же, по ходу всех поисков – и это сразу надо отметить! – я, как и Арман, старался обращать особое внимание на людей в черных куртках и кепках – желательно с оттенком синего, – ведь именно по этим отличительным приметам можно было хоть как-то найти и распознать Бандзарта или хотя бы заподозрить, что он недалеко. Разумеется, таких прохожих мы видели не раз, и не два, и не три, – но каждый раз, догоняя их и заглядывая к ним в лица, убеждались, что это не тот человек, который нам нужен. Увы, мы с Арманом еще и не помнили, какие примерно брюки были на Бандзарте, и это заметно усложняло поиск.
Двигаясь на север, мы таким образом все ближе и ближе подходили к проспекту Славы. Когда мы проходили через Альпийский переулок, у меня, наконец, возникла мысль:
– Не пора ли повернуть назад? Я чувствую, мы все дальше и дальше удаляемся от цели.
– А я бы еще прошелся. Дойдем хотя бы до Славы, – предложил Арман.
– Но там больше площадь. Ты представляешь, сколько дворов нам придется обойти? – сказал я.
– И все же…
– Кстати, – перебил я Армана, – если Бандзарт там и был, то наверняка уже исчез.
– А мы его и найдем! – весело и уверенно произнес Арман.
Что ж, его оптимизм меня порадовал, но я все же спросил:
– Но ты же не думаешь заходить в дома?
