Злые и Виновные

Личная и тайная встреча с Матео, самым первым вечером после прибытия в Звёздный пик, помогла прояснить многие моменты из «внутренней кухни». При помощи нового союзника были определены те, кто способен послужить ей после переворота, и те, кто станет помехой, требующей «особых» действий. Первая неделя вообще выдалась довольно насыщенной для королевы: продолжая посещать все светские и религиозные мероприятия, исполняя обязанности посла, в то же время ей приходилось проводить куда более полезные встречи тайком, в напряжении, прикрываясь чем угодно, лишь бы не вызвать подозрений. А ведь подозрения уже были и немалые, что лишь усложняло ситуацию и делало каждый шаг без надзора восхитительно невозможным. И всё же она их делала, снова и снова. Потому что была должна. С каждым сказанным словом, с каждым принятым решением она чувствовала незримое присутствие великой Магор, и не могла остановиться. Как остановиться, когда за твоей спиной ревёт алое пламя и стонут проклятые? Усердия многих корон Сабуи подготовили благодатную почву для Андрины, количество потенциальных сторонников росло, даже не смотря на всю возможную осторожность при их поисках.

Игра подошла к концу. Пара растерянных стуков о столешницу и одинокий мотылёк, самонадеянный и глупый мотылёк, залетел в огонь, искренне веря, что победил.

– Поздравляю, Ваше Величество, – Калея криво улыбнулась, отчего её испорченное шрамом лицо сделалось совсем нелепым. Но поздравление, как ни странно, звучало искренне. Похоже несчастной не хватало подруг. «По крайней мере, таких, кто был бы достаточно храбрым смотреть ей в глаза и не содрогаться».

– Благодарю Вас. Мои навыки, как оказалось, всё еще при мне, – Андрина совсем уже собралась вежливо откланяться и вернуться к окну, но одна из соседок, представленная ранее как леди Скарѝнн, всё же решила втянуть её в разговор:

– Я слышала, что традиции Таверрана очень отличаются от наших. Когда прибыла Ваша делегация, вы все и правда казались чужеземцами, – она неловко хихикнула, – а теперь все вы нарядились по нашей моде, даже мужчины. Я слышала даже, что королевский портной набрал заказов на месяцы вперёд и больше никого не принимает. Разве Вам не хотелось бы оставить в себе что-то от своего дома? – в голове этой неловкой клуши её бестактный вопрос вероятно нёс в себе какой-то глубокий смысл, возможно это была даже подколка. Настолько неумелая, что даже нестоящая быть отмеченной. Андрина и не стала воспринимать это никак иначе, как вопрос не слишком умного человека:

– У нас говорят, что ты либо сохраняешь идентичность, либо обретаешь власть. И если эта мудрость не убедила Вас достаточно, то могу предложить Вам вспомнить о мрайенах и их упрямстве касательно всего нового, – на этом Андрина с вежливой отговоркой всё же покинула игровой стол.

Глава 29. Лера 11. Назови своё имя

– У нас, – сказала Алиса, с трудом переводя дух, – когда долго бежишь со всех ног, непременно попадёшь в другое место.

– Какая медлительная страна! – вскричала Королева. – Ну а здесь, знаешь ли, приходится бежать со всех ног, чтобы только остаться на том же месте.

Л. Кэрролл «Алиса в Зазеркалье»

Этот сон отличался от всех предыдущих. Хотя бы тем, что Лера точно понимала – происходящее не может быть реальностью. Всё тот же берег, тот же морской пейзаж, прямиком из прошлого сна. На этот раз не было сражений и не было её копии. Лишь она, Лера и её отражение. Хотя в той силе, что стояла напротив, трудно было узнать окровавленную пленницу зеркала. Теперь она стояла ровно, гордо. А ещё в её взгляде на Леру можно было заметить не только прежнюю надменность, но и искру интереса, смешанную с каплей уважения. Уважение не к равному, нет, ни в коем случае. Но и идущий на смерть раб может удостоиться одобрения хозяина. Белоснежные волосы, едва достающие ей до плеч, слегка колыхнулись, когда девушка сделала расслабленный шаг в сторону Леры. Всего один, короткий шаг, не желающий спугнуть, но требующий внимания.

– Ты первая. Сколько же их было, слабых, безвольных, таких хрупких. Все они ломались под давлением. Мне даже нравилось их ломать. Забирать принадлежащее им, кусок за куском. Накапливать и преумножать собственные силы. Твою тоже забрала бы. Нет, заберу. Но ты сопротивляешься, – в голосе собеседницы проскользнуло замешательство, – Сопротивляешься так умело… Хотя, стоило бы догадаться. В конце концов я обратила на тебя своё внимание именно из-за особого рода твоей силы.

– Что ты такое? – Лера начала пятиться, как будто откровение бывшего отражения стало бы для неё приговором. И по слегка безумной ухмылке, озарившей лицо напротив, она поняла, что не ошиблась в своих опасениях.

– Какой точный, а главное своевременный вопрос. Позволь представиться, – девушка отвесила театральный поклон. Было заметно, что подобная манера поведения ей совершенно не свойственна, словно она примеряла на себя чужую роль. Чужую шкуру, – меня зовут Ка̀рин. А что я такое? Давай попробуем определить. Пожалуй, точнейшее выражение, – наигранный смешок, – раковая опухоль. Сжирающая разумы и души. Не тела. Нет-нет, твоё тело мне нужно целым, крепким. Оно мне ещё послужит. Может и недолго, но послужит. Как только избавлюсь от его нерадивой хозяйки.

Вдруг, пропав из поля зрения Леры, Карин резко появилась за её спиной, попробовав схватить ту за плечо. Но почему-то не смогла этого сделать, искривлённые пальцы девушки замерли в считанных миллиметрах от кожи.

– Я выбирала лучших, всегда. Зачем отребье, к чему мне тратить на них время? Миры полнятся самородками. И разглядеть выходит далеко не каждый. Но не для меня, я пожираю сердца миров, – её голос то низводился до бормотания, то вновь становился твёрдым и чётким, – Так что для меня была какая-то девчонка, с неприметной на первой взгляд способностью. Она выживает. Вот так просто, да. При любых обстоятельствах она адаптируется, выворачивается, кому нужно – понравится, кого злит – успокоит. К страшному привыкнет, от опасного убежит, и лишние привязанности не обременят. Но именно это мне и было нужно в тот момент, именно это должно было помочь освободиться, а потому я выбрала её. И поплатилась за собственную неосмотрительность. Угодила из одной западни в другую. Та, что всегда спасается, смогла спасти себя и от меня, – Карин, прежде говорившая куда-то в пространство, вдруг вперила свои прозрачные глаза прямо в Лерино лицо, – Человеческий разум – удивительная штука. Только ты решишь, что всё о нём понял, как вновь сталкиваешься с тем, что рушит твой привычный миропорядок, да? Ты ведь тоже об этом хорошо знаешь? О привычном миропорядке.

Лера едва смогла найти в себе решимость, чтобы выдохнуть сквозь зубы: «я не понимаю». А Карин, всё это время пытающаяся натянуть на себя личину шута, теперь примеряла роль друга. Слегка склонив голову, чтобы их глаза оказались на одном уровне, она старательно лепила на своём лице выражение участия, что лишь подстёгивало животный ужас внутри.

– Какая грубая, ты не представилась. Я назвала тебе своё имя, а ты мне своё – нет. Как тебя зовут? – Лера молчала, не понимая, чего от неё хотят. Ведь её имя ей известно. Известно, да? Они стояли лицом к лицу, и Карин всё повторяла свой вопрос, из раза в раз требуя, чтобы Лера назвала своё имя. А ведь её зовут… Ну да, она же только что его называла. Конечно же у неё есть имя. Глупость, сейчас она его скажет, вертится на языке…

– Ты не знаешь, – ахнула Карин. Кажется, для неё это стало настоящим откровением. Отшатнувшись от Леры, она ошарашенно всматривалась в её лицо силясь обнаружить хоть малый намёк на неискренность. Но не находила. И медленно неверие собеседницы сменялось сытым удовлетворением, – А вот и ключик. Ну конечно, вот он – мой выход. Так просто. Такой простой последний рубеж. Ну что же, милая, тогда увидимся, когда ты вспомнишь. Что-то мне подсказывает, произойдёт это довольно скоро. Не зря же я доставила тебя именно сюда. И вот когда ты вспомнишь, я буду рядом. И я заберу у тебя всё.

***

Знакомство Леры с Таверраном началось с маленького форпоста посреди гор – Тана̀вреса. Его действующая хозяйка, тётя местных короля и королевы, лично вышла встретить двух путников. Если Лера правильно разобралась в путаных объяснениях Эвара, которыми он пичкал девушку на протяжении всего пути сюда – Равве (именно так звали местную госпожу) сейчас должно было быть где-то около шестидесяти. А потому нельзя было не восхититься, увидев перед собой крепкую высокую женщину, с густыми светлыми волосами, собранными в косу, которой едва можно дать лет сорок. Она бодрым шагом преодолела ступени ведущие из небольшого каменного здания и приблизилась к гостям, вежливо ожидающим её приближения во дворе, слегка припорошенном снегом. Женщина тепло, почти по-матерински, приобняла Эвара, и тот не замедлил ответить глубоким почтительным поклоном. А вот переведя взгляд на девушку, все крохи тепла из взора местной госпожи пропали. Даже выверенный поклон, скопированный у Эвара, Лере не сильно помог.

– Это она? – похоже в представлении гостья не нуждалась, – о чём ты думал, Эвар? Притащил её сюда? Сейчас? – в надежде увидеть пристыженное лицо мужчины, Лера повернулась к нему практически всем корпусом, но снова обманулась в собственных ожиданиях. С привычной усмешкой, застрявшей в уголках его глаз, он уважительно процедил (Лера не подозревавшая, что так в принципе возможно, восхитилась):

– Я не имел намерений навлечь гнев корон на Ваш дом. Позвольте воспользоваться гостеприимством лишь этой ночью, а с рассветом мы покинем Танаврес, – он хотел сказать что-то ещё, но Равва грубо перебила его. Судя по внимательным взглядам окруживших их солдат и слуг, гнев их госпожи был редким явлением:

– Ты прекрасно понял, что я спрашиваю не об этом, щенок! – Лера мысленно присвистнула, этот «щенок» был хоть и на лет двадцать младше Раввы, но выглядели они абсолютными ровесниками, – Плевать я хотела на гнев коронованных детишек, их тени так далеко не тянутся. Тебя не должно быть здесь, в Таверране, как и её. Мы получали последние вести от тебя, весьма подробные отчёты. И исходя из них, сейчас ты должен был быть на корабле, отчаливать из Клемаана в сторону островов.

Похоже, отчитывающий тон хозяйки форпоста что-то всколыхнул внутри Эвара, его лицо окаменело, и даже привычные морщинки у глаз куда-то пропали. Он сделал шаг вперёд, приблизившись вплотную к Равве, отчего двое стражников за её спиной напряглись, но за оружие хвататься не спешили. Да, Эвара здесь определённо знали, и при всей неоднозначности ситуации Лера не заметила ни одного неприязненного взгляда. Едва между мужчиной и женщиной осталось не более длины ладони, мужчина замер и, слегка наклонив подбородок, чётко поставленным голосом проговорил:

– Леди Танавреса, позвольте напомнить Вам, что мне хорошо известен мой долг перед Таверраном, а также хорошо известно чьим интересам я служу. Разве я хоть раз позволял Вам сомневаться в собственной преданности? Отвечу, нет. Ни единого раза я Вас не подводил. И пока Вы не решились вновь повторить слова, о которых, уверяю, пожалеете, обязан напомнить о том, что Вам и так хорошо известно. Её королевское величество наделила меня всеми возможными полномочиями для благополучного исхода моих миссий. В том числе и возможность не отчитываться в своих действиях ни перед кем, кроме самих корон, о которых вы так неуважительно изволили отозваться ранее. Этой возможностью я и воспользуюсь теперь, как и вашим любезнейшим приглашением на ужин. Для меня и моей спутницы, всё верно? – Эвар, за всё время собственной тирады, не поднял взгляда от земли, неизвестно ради кого разыгрывая почтительность. Любой в радиусе десяти метров слышал каждое его слово, произнесённое без положенного трепета перед благородной дамой и владелицей этой земли. Лера замерла в ожидании бури, которой так и не последовало. Напротив, Равва, вместо того чтобы приказать исполосовать кнутами шкуру непочтительного мужика, расхохоталась и от души хлопнула того по плечам.

– Мой мальчик, всё такая же ослиная башка, вместо головы! Ну да за твою наглость мы все тебя тут и любим. Проходи, слуги позаботятся об ужине и размещении. Тебя и твоей спутницы, – на этих словах женщина мазнула по Лере чуть более добродушным взглядом, а затем так же бодро прошагала мимо – новые дела жаждали её внимания не меньше, чем двое путников. Эвар обернулся к девушке и весело подмигнул:

– Не стой столбом, госпожа. Тут слуги, конечно, есть, но с тобой так, как я, носиться никто не будет. Так что давай, порезвее, – сжав её локоть, он потащил её за собой по ступеням в тоже здание, из которого ранее вышла Равва.

Маленькую коморку, которую выделили Лере, с трудом можно было назвать даже комнатой, о покоях и речи не шло. Но после нескольких недель, что она провела в дороге в компании Эвара, лошади и, вероятно, вшей, девушка даже не планировала жаловаться. Да и женщина, исполняющая здесь обязанности прачки, довольно радушно отнеслась к новоприбывшей. По её словам, «уж очень она умаялась стирать портки за местными остолопами и слышать их конское ржание». Так что лицо юной девушки стало приятной отрадой, пусть и приходится сейчас с ней возиться в ущерб собственным обязанностям. Сперва она отвела Леру в натопленную баню и тщательно оттёрла с неё налипшую корку дорожной грязи, даже не обращая внимания на визгливые протесты. После, когда кожа девушки стала розовой и блестящей «аки порося», она позволила наконец выбраться несчастной из лохани и выдала комплект утеплённой формы местных служек. «Уж не господское облачение, но всё теплее промеж этих камней», продолжала бормотать прачка, пока зашнуровывала завязки платья на спине Леры. Когда с банными процедурами было покончено, женщина помогла вернуться в ту самую комнатушку и заверила, что на ужин её тоже сопроводят, так что «молодая госпожа может вздремнуть если желает». Госпожа не желала, а потому, оказавшись в тишине и одиночестве, присела на краешек кровати и медленно перевела дух. Смотреть вокруг было особенно не на что, кровать да стул, вот и всё местное богатство. Да ещё и маленькое окошко, чтобы заглянуть в которое Лере пришлось бы стать ногами на тот же стул. Что она и сделала ранее, едва впервые оказалась в этом помещении. Открывшийся вид, хоть и завораживал невероятной красотой, всё же не воодушевлял. Его можно было бы описать всего одним словом – горы. Ну может и двумя словами, если принять во внимание снег, покрывающий самые вершины пик. Ясное небо, слегка розовеющее от приближающегося заката, было единственным ярким пятном на фоне, что тоже удручало. А потому Лера, вернувшись из бани и присев на матрас, набитый соломой, погрузилась в собственные размышления о произошедшем ранее.

Причину для такой резкой смены их маршрута Эвар взялся объяснить далеко не сразу. И уж точно не потому, что его заботили Лерины тонкие чувства. Скорее, ему было просто лень. Он и раньше разговорчивостью не отличался, а уж после их визита в Салахат стал задумчив до крайности. И когда мужчина объявил, что вместо Тик-Итра они отправляются в Сабую, Лера даже не была уверена, какие чувства её переполняют. Радость? Облегчение? Раздражение? Всё и сразу, наверное. Едва ей удалось смириться с грядущей продажей и столкновением лицом к лицу с уродами, стоящими за невероятным количеством смертей, как вдруг всё вновь становится с ног на голову. Она всерьёз начала ощущать себя Алисой, но не в Стране чудес, увы, а в Зазеркалье. А точнее, в чёртовой гипотезе Чёрной королевы. Когда, как бы ты ни старался, какие бы усилия не прикладывал, всё равно топчешься на том же месте. Твоих усилий всегда недостаточно, пока мир хотя бы на шаг будет быстрее тебя. Вот и опять, она, по сути, вернулась к начальной точке – там, где ответов ей явно не найти, а вот проблем на свою задницу вагон и маленькая тележка.

Устроившись на привал, после долго дня, проведённого в попытках провести упирающихся лошадей по тропе, затерянной в скалах, Эвар наконец соизволил дать своей почти-пленнице некоторые разъяснения.

– Хватит так пыхтеть, солнце. Твои надутые щёки в разведении костра не помогают. И вообще, тебе не говорили, что у тебя проблемы с началом диалогов? Не знаю, как там в твоём мире, но в нашем, когда что-то хочешь узнать, принято спрашивать, – его очевидная насмешка над тем, как всю дорогу Лера действительно засыпала мужчину сотнями вопросов, просто сводила скулы от раздражения. Эвар не мог читать её мыслей, но «козёл», промелькнувшее в её глазах, явно уловил.

– Как всегда, госпожа сама кроткость. Тебе бы стоило начать мне больше доверять, я ведь пока что был с тобой исключительно терпелив и добр. Хотя не обязан, в общем-то, – после этих слов он окинул её мимолётным нечитаемым взглядом и отвернулся к костру с подгорающей на нём птицей, – Распоряжения насчёт тебя поменялись. И раньше все инструкции, поступающие с Тик-Итра и касающиеся твоей скромной персоны, были восхитительно подробными. А уж теперь и вовсе чётче не придумаешь… убить, да и дело с концом. Живая и здравствующая ты им больше без надобности, такие дела. Достаточно принести твою голову на любую из стоянок для того, чтобы выслужится перед наминами. Цена за мёртвую голову, конечно, куда ниже, чем за живое тело, но всё ещё достаточно внушительная, чтобы охотники нашлись. И вот что-то я не завидую черноволосым и голубоглазым девушкам, гуляющим в дурных районах без присмотра в эти дни.

– Так, а что же ты? С чего вдруг тебе отказываться от заработка? Не верю, что тебя тошнит от крови и отрезанных голов, – Лера очень старалась сделать голос как можно более ровным и беспристрастным, но свалившаяся на неё новость резко заставила полюбить Сабую и тяжёлый путь к ней.

– Не верь, не тошнит. А деньги мои не считай, я с этим и сам неплохо справляюсь. И ради каких-то ржавых кругляшков переться не пойми куда, сначала на лошадях, потом на корабле, одной рукой отбиваясь от своры охотников за головами, другой держать за шкирку неугомонную девицу, вечно встревающую в неприятности, чтобы от этих самых неприятностей уберечь нас обоих? М-м, нет, резона не вижу. И вообще, устал я, столько лет не был дома, даже страшно вспоминать. Хочу увидеть поля Таверрана, башни Сабуи в рассветном тумане, услышать родную речь. О Мея, вот говорю сейчас с тобой, а сам умираю внутри, так тоскую, – Эвар откинулся на локти и прикрыл глаза. Горечь в его голосе, выдающая наконец истинные чувства мужчины, была какой угодно, но только не напускной. Однако Лера не могла отделаться от мысли, что повелась на умелую манипуляцию – прикрывать одной правдой другую. Ведь вся тоска Эвара по дому очевидно не объясняла его продолжающейся возни с девушкой. Однако дальше копать в этом направлении она не решилась, не понятно почему испытав смущение. Вместо этого воспользовалась неожиданной откровенностью, воцарившейся этим вечером, и прояснила для себя другое:

– Так ты предал Добрую Надежду, сообщив войскам Ивраза когда и куда ударить, открыв им ворота, ради Тик-Итра? Но при этом живёшь в Сабуе? Как же так вышло? – Эвар аккуратно достал мясо из огня, неторопливо протянул один кусок Лере, один оставил остывать у себя. После чего вновь принял расслабленную позу, на этот раз не став прикрывать веки и уставившись в играющее пламя:

– Я как-то уже упоминал, что мою деревню разграбили мрайены, а я лишь чудом и волей Меи остался жив. Нашедшие меня разведчики Таверрана доставили в ближайший форпост в горах, где меня и выходили. Хозяйка местных земель, время от времени наведывающаяся туда, позволила мне остаться. Сначала, пока было неясно, до какой степени я восстановлюсь, мне пророчили роль служки и, если повезёт, охотника. Но Ори-Тинай, обычно покровительствующий носителям Крови, в этот раз снизошёл в своей благости и до меня, довольно быстро поставив на ноги. Когда стало понятно, что я могу сослужить своим благодетелям куда белее ценную службу, чем чистка их конюшен, меня взяли в отряд Горных котов – разведчиков, следящих за безопасностью границ.

– Горных котов? Так ты был… котиком? – Лера, не удержавшись, прыснула в кулак, за что и получила пинок в колено от Эвара. Вышло почти не больно, но ощутимо, так что она тут же приняла покаянный вид и вся обратилась в слух.

– Госпожа Равва, с которой тебе, зараза такая, предстоит скоро познакомиться, осталась довольна результатами моей службы и, если можно так выразиться, порекомендовала меня на службу к королевскому двору. Ну а дальше…– Эвар запнулся, будто пытался обойти щекотливую тему и подбирал нужные слова, явно опасаясь сболтнуть лишнего, – а дальше служба Таверрану, такая, как прикажут и там, где необходимо. Так что, если тебя волновала моя сторона, теперь она тебе известна. Ох, госпожа, ты своим суровым взглядом меня с ума сводишь. Всё ещё злишься за Добрую Надежду? Так утешься, во-первых, я всё же предал не тебя, во-вторых, скоро встретишься со своей дорогой подружкой Анедой, сможешь нажаловаться ей от всего сердца. А за убийство Маникора и прочих уж не тебе-то меня судить, солнце. Так что прекращай дуться, улыбнись и кушай. Завтра у нас снова будет долгий день, – к чему относились его последние слова про осуждение, Лера не сильно поняла. Не мог же он всерьёз попрекать её резнёй на стоянке? Нет, он явно имел ввиду что-то иное и полагал, что Лера поймёт его намёк. Но намёк на что? В ночь падения Доброй Надежды произошло что-то, на что она не обратила внимания? Это было бы не удивительно, в том хаосе чудо, что она вообще могла на что-то обращать внимание.

Почему-то ей не хотелось погружаться в воспоминания. Не только о той ночи, вообще в любые воспоминания. Казалось, ступи ногой и утянет по самую макушку. Как назло, перед глазами всплыл её недавний сон, казавшийся до ужаса реальным. Обычно все её кошмары растворялись на следующий миг после пробуждения, оставляя после себя лишь неприятный осадок и такое же неприятное предчувствие. Но сейчас словно что-то изменилось и собственное подсознание давало сбой. А может, наоборот, приходило в себя, оставляя подсказки и напутствия. Кажется, в этом сне тоже всё крутилось вокруг воспоминаний и их важности. Да, точно, она всё не могла вспомнить как её зовут. Забавно. Но чего ещё ожидать от снов, там вечно то не можешь ничего сосчитать, то бежишь со скоростью улитки, то, как сейчас, имя собственное из головы вылетает. «Ладно, брось это дело. Что проку от воспоминаний, когда ты и с настоящим-то справится не можешь?» Философские вопросы быстро приводили Леру в уныние. Зато с дурным настроением хорошо справились плотный ужин и потенциальное избавление от жуткой смерти. Осталось только ничего не испортить в этом «городе городов» и, возможно, она получит долгожданную передышку, чтобы в спокойствии и безопасности подумать о собственном будущем. К тому же Леру переполняло предвкушение от встречи с Анедой. Как она жила всё это время? Как Ривриа? С самого падения города она сознательно гнала от себя мысли про них, боясь, что не справится с собственной беспомощностью и нерациональным чувством вины. Но теперь забрезжила надежда, а вместе с ней ворвались и отгоняемые прежде переживания. Ну да ничего, скоро они увидятся, скоро всё наладится. Какая всё же наивная и неубиваемая вещь – надежда.

Глава 30. Бастин 4. Некоронованный

Листы под пальцами шелестели с каким-то отчаянным, почти паническим звуком. Возможно, они чувствовали напряжение и спешку, проскальзывающие в каждом движении Бастина, пока он перебирал бумагу. Лист за листом, один, другой, третий… Чернила стирались перед глазами, сливались в чёрные реки, полные непредназначенной для него информации. Чужая переписка, чужие записи, грамоты, пометки, чужие книги и дневники. Чужие. Потому что её. Он и сам не понимал до конца, что хочет там найти. Чего боится найти. Но внутренний зверь был голоден до правды, до подтверждения собственным опасениям и подозрениям. Этот зверь привёл его тайком в покои сестры, он двигал его руками, пока Бастин открывал один шкафчик за другим, сундук за сундуком, переворачивал её стол. Зверь спешил, чуя, что время утекает. Он выл и метался в стенах неспокойного разума, кусал своего владельца, разрывал лапами его грудную клетку. Еретичка. Почти что проклятая, отвергнутая Меей. Нет, отвергнувшая Мею. Всё это время, под его носом. Все эти циркулирующие слухи, которые он с таким гневом отметал. Неужели он мог быть таким слепцом? Это должно быть какой-то ошибкой, нелепостью. Только не Андрина, не она. С её добрым сердцем, с её преданностью родным и их наследию, с её умом и твёрдостью характера… с её улыбкой. Боль резанула мужчину где-то внутри, так глубоко, что не разглядеть, не определить. Отбросив бесполезные письма, он опёрся ладонями о стол и опустил голову. Если, если это подтвердится… что же делать ему? Сообщить Артауру? Как хороший брат и верный подданный, да, он обязан об этом написать. И, по иронии судьбы, как хороший брат и верный подданный, он не должен этого делать. За что боги так пошутили над ним? Неужели порочное рождение королевского ублюдка так отвратило Ори-Тиная и Мею, что ему уготована участь предателя, какой бы путь он дальше не выбрал? А выбирать необходимо и делать это нужно уже сейчас.