Злые и Виновные

Глава 24. Квартирмейстер

Едкий запах гари пропитал не только воздух, но и всю одежду. К первому мужчина привык, а вот уже во второй раз за неделю стирать своё тряпьё не хотелось. Хорошо хоть они сейчас не в море, просоленная из-за морской воды одежда будто проедала кожу, похлеще пота. Мужчина вымученно утёр лоб тыльной стороной ладони и осмотрел команду. Все члены экипажа, покончив с неприятной работой, выстроились в прямую линию, ожидая дальнейших распоряжений. Отличные ребята, то, что нужно. Не зря А̀мерс выискивал их с особым упорством, был избирателен до тошноты, пусть и приходилось копаться среди всякого сброда. Но найти подходящий образец – лишь полбеды, основной задачей для мужчины, как правой руки капитана, было сделать из разношерстной публики цельный организм, послушный и результативный. С этим, без ложной скромности, Амерс справился. И продолжает справляться даже здесь, в нескольких лигах от берега, когда, даже взобравшись на холм, не увидишь морской глади. Прежде в своих вылазках экипаж «Красного солнца» так далеко от корабля не отдалялся, опасная это затея. Давно уже пора было бы смириться с тем, что они морские духи, там им и жить. Но капитан считал иначе.

Амерс помнил тот день, когда Яго Цевлес пришёл в их работный дом и выкупил парнишку. Почему именно его из всей оравы ребят? Можно было бы предположить, что из-за выдающихся роста, силы, и ловкости, скрытых в не по годам развитом ребёнке. Можно было бы подумать о хороших рекомендациях от хозяина дома, ведь Амерс всегда умел приспосабливаться, иначе в трущобах Клемаана не выжить. Однако единственная причина такого выбора была столь же жестока, сколь и прямолинейна: когда капитан Цевлес бросил перед толпой сирот нож и приказал желающим поступить к нему на службу отрезать себе язык, только Амерс не колебался и не ждал реакции других. Едва приказ был озвучен, мальчишка подбежал к брошенному лезвию и сделал необходимое. Он до сих пор не любил вспоминать тот случай: ни ту боль от нанесённого своими же руками увечья, ни то, каким беспомощным он был ещё долгое время после произошедшего (лихорадка, настигшая его вскоре, была поистине жестока). Однако же страшная картина сослужила Амерсу хорошую службу – больше никто из его бывших «друзей» не решился последовать его примеру, а значит больше не было нужды что-то доказывать капитану. Он стал единственным выкупленным мальчишкой в тот день. Как оказалось, он вообще был единственным, кто когда-либо подчинился подобному приказу в надежде на работу. Чистейшее безумие в глазах некоторых, в глазах капитана превратилось в желанную верность. Собачью преданность. Амерс и правда ощущал себя верным псом, но ни секунды этого не стыдился. Напротив, именно подобная преданность и вознесла его до нынешней должности. В их экипаже, что тогда, что и теперь, были и сильные ребятки, смелые, в меру сообразительные. Но ни одного, кто бы совмещал все эти качества. Только Амерс. И только он смог подобрать и натренировать для капитана Цевлеса сразу несколько команд, для каждого из пяти кораблей в распоряжении. Яго нужны были немые подчинённые? Именно Амерс смог склонить всех к той же процедуре, что прошёл сам, да так, что каждый член команды с гордостью хватался за раскалённый клинок. Капитан даже предлагал ему самому возглавить один из кораблей, по его выбору, однако Амерс не изменил своим взглядам и остался подле Цевлеса. Подле того, кто был ему практически отцом, практически богом.

Команда «Красного солнца» уже успела неплохо пройтись по нескольким деревням у берегов Лидиты, оставляя после себя лишь пепелища, и, казалось бы, уже можно уходить обратно, в надёжное укрытие Снежена. Однако вместо этого, Яго дал новую цель, расположенную куда глубже в землях материка, чем было привычно мужчинам, закалённым морскими бурями. Вроде бы очередное поселение, небольшой городок, даже без стен. Об охране и речи не шло. Одна неожиданная атака в ночи и к утру сваленные в кучу тела занялись пожарищем. В целом, ничего особенного. Так ради чего такой риск? Отдав необходимые распоряжения второму помощнику, Амерс отправился на поиски капитана. Его он обнаружил в маленькой деревянной церквушке, единственном нетронутом здании в городке – личное распоряжение Цевлеса, не рушить ничего, связанного с богами. По возможности. Так что укрытием эти стены никому не могли послужить, но сами оставались девственно чистыми. В чём был смысл подобной разборчивости, квартирмейстер не понимал, гнев несуществующих богов его заботил едва ли. Капитан сидел на лавке в первом ряду, прямо перед алтарём, посвящённом Исвагака̀ту, морскому богу. Считалось правильным пирату молиться и взывать о попутном ветре и ласковых волнах, вот только Амерс слишком хорошо изучил своего хозяина, чтобы знать – тот никогда и ни о чём не просит. Если может – приказывает, если нет – берёт грубой силой. Мужчина лет пятидесяти, с рыжими волосами, собранными на затылке в короткий хвостик, с суровым загорелым лицом, испещрённым многочисленными морщинами, он никогда не выказывал слабости, ни в едином моменте. Наравне с командой он брался за меч, убивал яростно и быстро, без сомнений или жалости. Мужчины и женщины, дети и старики – для всех он становился проклятием и неминуемой смертью. А потому эти минуты уединения в божьих стенах казались чем-то чужеродным и вызывающими чувство неловкости.

Амерс не стеснялся прерывать размышления своего капитана, зная по опыту, что те могут затянуть надолго. И действительно, услышав резкое покашливание своего квартирмейстера, Яго Цевлес растерянно заморгал, как будто вспоминая, где он находится. Обратив взгляд на Амерса, он кивнул и поднялся на ноги.

– Всё верно, молодец. Пора отправляться, уводи ребят, – Яго оглянулся по сторонам, – Мне осталось немного, не отстану, – после чего вернулся к алтарю и склонился над ещё не успевшим остыть телом священника. Амерс точно знал, что будет происходить дальше, ведь одно и тоже он наблюдал от деревни к деревне по пути их запутанного маршрута. И всё равно не мог себя заставить отвести взор, уйти. Сперва широкий лоб священника украсила кровавая звезда – красное солнце, символ их пиратской братии. После чего, резким рывком разорвав церемониальное одеяние, Яго оголил грудь мужчины. Всё для того, чтобы кривым, но разборчивым почерком вывести простую фразу, обращённую к каждому свидетелю богохульства: «Где же наш король?»

Глава 25. Бастин 3. Лицо родного человека

Знакомство с Советом Пяти, верховной властью Звёздного Пика, во главе с королём, проходило в зале совещаний – небольшом, но очень красиво отделанном, помещении. Большой прямоугольный стол, сделанный из черного мрамора, располагался возле стены, на которую в свою очередь очень детально нанесли карту Мрай-ат-Алиса, морей, океанов, а также Каменных Пустошей. Территория же Таверрана была немного затушёвана, как неизвестная территория, что несколько порадовало Бастина. Во главе стола сидел сам Димеор, напротив – Андрина, а по краям советники. Самому Бастину места отведено не было, а потому он молча пристроился по правое плечо от Андрины. За оскорбление он и не думал это принимать, в конце концов, это совет власть имущих, а сам Бастин даже не начальник личной стражи Её Величества. К слову, о Совете – в него, кроме самого короля, входило четверо мужей. Во-первых, Ярге. Просто Ярге. Распространённая практика среди наминов – лишать своих последователей прежних имён, давая нелепые клички. Будто псам цепным. Он отвечал за внешнее сотрудничество, а потому удивительно, как эта скользкая гадина не вылезла на сцену ещё во время прибытия делегации из Сабуи. Это был высокий стройный мужчина, лет сорока, с жёлтыми прилизанными волосами, залысинами и морщинистым лбом. Он сидел по правую руку от короля и чувствовал себя совершенно свободно в столь благородном обществе, даже не стесняясь собственной безродности. Во-вторых, Ма̀нкус Ама̀до, представитель древнейшей семьи, ещё в те самые времена последовавшей за Адием. Манкус, старик лет шестидесяти-шестидесяти пяти, был военным советником, контролирующим армию и флот. Сколь компетентен на своём посту он был, учитывая возраст, сказать Бастин не решался. По крайней мере, меч он точно держать не может, только не этими трясущимися ручками. В-третьих, Клѐрек Во̀йдеж, представитель не столь древней, но, тем не менее, знатной семьи. В отличие от Манкуса, Клерек не был главой своего дома, а лишь младшим братом главы, что не помешало ему занять солнечное место подле Его Величества. Он, мужчина лет тридцати, с черными волосами, высоким гладким лбом, немного вздёрнутым носом и тёмно-серыми глазами, отвечал за Королевскую казну. Из всех присутствующих, Клерек понравился Бастину больше прочих. Складывалось впечатление, что он здесь единственный, кто пришёл на совет для работы, а не поглазеть на занимательных гостей. И потому, уже битый час, Клерек растерянно переводил взгляд, то на своего короля, то на прочих советников, то на Её Величество, не понимая, сколько можно тратить драгоценное время на праздную болтовню. И, в-четвёртых, Наок Вергерой – начальник городской стражи. А также, сети внутренних шпионов, так называемых «маленьких» людей. Немного полноватый, самый жизнерадостный и активный из всех присутствующих. Ему было около пятидесяти лет, но из-за полноты можно было дать и больще. Его болтливость, засоряющая воздух, действовала Бастину, и наверняка всем присутствующим, на нервы, но никто не решался прервать поток его восхвалений царственной гостьи. Сама Андрина, держалась весьма достойно. Облачённая в чёрный бархат с металлическими вставками и вышивкой из жемчуга на плечах, она внимательно выслушивала всё, что считали нужным сказать её новые знакомые, внимательно вглядываясь в лицо каждому. Бастин между тем разглядывал самого Димеора: король Звёздного Пика выглядел мрачным и не выспавшимся, но оттого не менее внушительным. В такие моменты начинаешь искренне верить, что королём суждено только родиться. Бастин сделал неловкое движение рукой – с оружием сюда вход заказан, пришлось оставить всё за дверьми зала совещаний. Приветственная часть встречи подошла к концу, и, на радость Клереку, все приготовились к обсуждению внутренних государственных вопросов. Андрина опёрлась о руку брата и, встав из-за стола, гордой походкой направилась к выходу. Бастин, в свою очередь, отвесив поклон королю Димеору, поспешил за сестрой. Четверо стражников из гвардии Её Величества ожидали их у входа, у них же хранилось и оружие. Бастин, не замедляя шага, повесил всё обратно: меч с золотым эфесом и кроваво-красным рубином в центре – на левой стороне бедра, кнут – на правой. Пока он возвращал своё родное имущество, успел перемолвиться с Андриной парой слов:

– Кто? – Андрина даже не сочла нужным повернуть голову в его сторону.

– Клерек Войдеж – да. Остальные – нет.

– Согласна.

За спиной раздались поспешные шаги. Бастин резко развернулся, прикрывая собой Андрину – спешащий им на встречу гость был не из приятных:

– Бастин, тише, отойди. Господин Ярге, что за приятная неожиданность! Вы хотели побеседовать со мной наедине? Ну как же, Его Величество не поймёт, это дурной тон, в конце концов! – однако Ярге даже не планировал рассыпаться в любезностях. Подойдя нарочито развязной походкой, он даже не подумал склониться перед королевой, смотря ей прямо в глаза.

– Ваше Величество, позвольте, пока Вы не ушли, задать Вам всего один вопрос, – и не дожидаясь позволения Андрины продолжил, – Тик-Итра из года в год уже много лет посылали государям Сабуи письма самого разного содержания, но ни разу мы не получали от Вас ответа. Только наше безграничное к Вам уважение удерживало нас от прямого вторжения на земли потомков Тавера. Разумеется, исключительно мирного. Так что же мне передать в своём письме правителям Тик-Итра? Смеем ли мы надеяться на плодотворное сотрудничество в дальнейшем, основанное на взаимном доверии и открытости? – Андрина посмотрела прямо в глаза Ярге, и широко улыбнувшись, обнажив при этом ровный ряд белых и острых зубов, делающих её похожей на кого-то из семейства куньих, бросилась к нему в объятия. Затем, как маленькая девочка, отскочила и сжала его ладони своими.

– Господин Ярге, я не смела и мечтать, что сам посланник Тик-Итра будет предлагать мне дружбу! Не только мне, Сабуе! О, Мея, как я счастлива. Конечно, непременно пишите письмо. Пишите скорее! Скажите, что я всегда мечтала о том, чтобы лично познакомиться с повелителями Тик-Итра. Это великие люди, невероятные. Я ведь столько слышала о вас, столько читала. Ваши идеи, ваши законы – это всё так смело, так ново и так правильно. Когда, я знакомилась с вашими идеями, я понять не могла, как же мы могли позволить себе жить прежде без них, прозябать во мраке нашего собственного невежества, даже самые лучшие, самые благородные из нас. Я не уверена, что смогу посетить острова, эту колыбель великих идей, но я буду рада встретить здесь любых посланников, которых Тик-Итра сочтёт достойными, чтобы принять заверения в моей верности и верности всего Таверрана вашим идеалам, – на этот раз Ярге поклонился, даже припал на одно колено, поцеловав при этом рукав Андрины. Затем, поднявшись, он извинился за спешку, и быстрым шагом направился прочь, обратно на совет.

– Андрина, нам нужно идти, – девушка стояла, разглядывая коридор, где совсем недавно исчез намин. Улыбка медленно сползала с её лица, а глаза становились серьёзнее. И злее.

– Жду не дождусь, когда прибудут их послы.

– Милая сестрица, до приезда послов из Тик-Итра, мы должны ещё много чего сделать.

– Сама знаю, идём уже, – раздражённо передёрнув плечами, Андрина зашагала в противоположную сторону с такой скоростью, что Бастин, вместе со стражниками еле за ней поспевали.

Возле покоев Андрины стоял Фикерт со своими людьми. При приближении королевы и Бастина, он склонил голову и указал ладонью на дверь.

– Ваш гость ожидает. Один.

– Прекрасно, – пропустив брата вперёд, следом ступила Андрина. Гость, которого они ожидали, и которого Фикерт должен был привести втайне ото всех, сидел у окна и разглядывал узоры на стене, которые рисует дерево, играя с солнцем. Это был седовласый старик, с изрезанным морщинами лицом и пожелтевшей, как пергамент, кожей. Среднего роста и телосложения, он был облачён в просторное белое одеяние с вышитыми сложно-переплетёнными узорами.

– Меен Вассала̀р! Как приятно Вас видеть, Вы оказали мне честь своим визитом, – гость поднялся и с немного хитрой улыбкой, приложил руки к сердцу в уважительном поклоне.

– Моё дитя, мне действительно приятнее будет считать, что это я нанёс Вам визит, а не Ваш преданный слуга вынудил меня следовать за ним, – Андрина заливисто расхохоталась и присела за столик, приглашающим жестом указывая на стул напротив.

– Простите меня, ради Меи! Фикерт очень исполнителен, за это я очень ценю его, но иногда он воспринимает мои приказы слишком категорично. Поверьте мне, благородный меен, я лишь поручила ему передать моё Вам приглашение. Мне так хотелось побеседовать со столь мудрым человеком, но я бы не осмелилась отвлекать Вас от священной службы Мее.

– Милая, о чём же Вы хотели побеседовать со мной, что не решились подойти ко мне в самом храме, а призвали меня сюда. Я, конечно, понимаю – Мея не бросает ни одну из своих нитей, куда бы та не тянулась, но, тем не менее… – Андрина подняла ладонь, словно извиняясь, но при этом вынуждая собеседника дать ей слово. Бастин хорошо усвоил все её уловки и наблюдал за беседой, как за маленьким театральным представлением. Но время не терпит и, кажется, пора начинать переходить к сути.

– Меен Вассалар, боюсь тема, которую я бы хотела с Вами обсудить, слишком деликатная, чтобы покидать стены этой комнаты. Полагаю даже до служителей Меи дошла новость о трагедии, постигнувшей Добрую Надежду и всех её жителей? – старик скорчил скорбную гримасу. – Особенно, я полагаю, Вас ранило известие о пропаже молодой госпожи Анеды.

– О смерти, моё дитя, говорите не страшась ранить мои чувства. Скорбь по этому светлому созданию, поселившаяся в моём сердце, никогда не утихнет, но я научился говорить об этом не теряя самообладания.

– Отрадно это слышать, благородный меен, но я не оговорилась. Дело в том, что молодая госпожа жива и находится в полной безопасности в Сабуе, – что происходило со стариком, после этих известий, трудно описать. Он словно и постарел, и помолодел в один момент. Сначала побелел, а затем начал покрываться густыми красными пятнами. В какой-то момент Бастин испугался, что старик готовится встретиться со своей богиней лично. Но он очень быстро, с удивительным для старика самообладанием, взял себя в руки.

– Почему… почему Вы не доставили её сюда? Почему Вы никому не сообщили, что госпожа Анеда жива? И как… – Вассалар запнулся, и Бастин буквально видел, как к нему, медленно, но верно приходит осознание всей правды. Осипшим голосом, он выдавил из себя:

– Это вы… это всё вы. Ну конечно, вы сообщили им о заговоре. Вы подослали шпионов. Выкрали несчастное дитя. Но зачем? Что же… что же вы наделали, безумные! – Андрина продолжала ласково улыбаться, но Бастин видел, что королева начинает кипеть от ярости. Это можно было легко заметить по дрожащим крыльям носа и сжатым в кулаки ладоням.

– Давайте оставим эти вопросы. Зачем? Почему? В конечном итоге нужно идти только вперёд. И как раз за этим я Вас и позвала, – непонимающий взгляд со стороны меена, – чтобы Вы могли помочь нам идти дальше. Я слышала, как маленькая несчастная девочка, лишённая от рождения зрения, мечтала служить при Вашем храме. А ещё я слышала, что её жестокосердный отец ради собственных корыстных целей собирался выдать её за старика – правителя Иргаша. И слышала, как Вы противились этому. Какая горькая участь, когда едва знакомый меен заботится о тебе больше, чем родной отец. Я очень, очень хочу поучаствовать в её судьбе, помочь несчастной девочке найти своё место. Стать мееной, что может быть прекраснее?

– Я чувствую, что сейчас прозвучит «но», – бровь Вассалара взметнулась вверх.

– Но… не могу. Пока. Однако скоро, очень скоро грядут большие перемены. И возможно, если все сложится удачно, она сможет приехать в Звёздный Пик.

– Я могу как-то поучаствовать в этих переменах? Чтобы всё сложилось удачно, – меен сложил руки на груди и вперил суровый взгляд в стену.

– Я так рада, что мы наконец-то начали друг друга понимать. Да, Вы и правда, могли бы принести пользу. Вы – святейший меен из главного храма Звёздного пика. Ваше слово – слово Меи. И если бы Вы смогли сказать тоже и о моих словах. О, небо, я была бы так признательна! Моя благодарность смогла бы сокрушить все сомнения и помочь маленькой госпоже прибыть в Звёздный Пик, – складки на лбу меена стали ещё глубже, да и сам он сгорбился, словно от непосильной тяжести.

– Солгать. От имени Меи. То, чего я клялся никогда не делать. За что презирал и стыдил других.

Андрина медленно, очень медленно, поднялась со своего места, и подошла к старику. Проведя кончиками ногтей по его седым волосам, Андрина опустила руки на спинку стула и наклонилась к меену, к самому его уху. На лице её поползла улыбка, которую прежде Бастин никогда не видел. Вообще, весь облик Андрины неуловимо изменился, молодому лорду даже стало немного не по себе, словно в покоях их стало четверо.

– Анеда – хрупкая маленькая девочка. Такая трогательная, такая напуганная. А Сабуя – место суровое. Цветы, выросшие там, среди камней, по сути своей из стали. А нежным цветочкам вроде Анеды, неспособным постоять за себя… Такие цветы вянут, один за другим, сколько раз уже мне приходилось наблюдать подобное, – старик выпрямился на стуле и ровным мёртвым голосом проговорил, перебивая королеву:

– Всё, что нужно будет, я скажу. Везде, где необходимо, подпишу. Мея простит мне, а вот Вас никогда, – на этих словах он поднялся со стула и покинул покои, даже не спрашивая разрешения. Хотя и сам Бастин не планировал препятствовать загнанному в угол старику. Сейчас он был занят немного другим, а именно принятием того, что он покинул родной дом, оставил брата и друга – всё ради… Слухи оказались правдивы. Его сестра-королева – еретичка.

Глава 26. Смотритель Серой башни

Молодой человек слегка нервно потирал замерзающие сухие ладони, охватывая задумчивым взглядом вид бушующих волн, открывающийся из окошка огромной башни. Вид, к которому юноша всё никак не мог привыкнуть, заставлял содрогаться даже бывалых морских волков, что уж говорить о молодом библиотекаре, занявшем столь высокую должность Смотрителя Серой башни, как минимум на двадцать лет прежде положенного возраста. К счастью или нет, но болезнь старого смотрителя, свалившая его в могилу, проложила путь к этой обители грохочущих демонов – подручных Исвагаката, бога морей, штормов и тварей подводных. Мать словно знала, какую судьбу приготовили боги для её сына, словно сама слышала этот жуткий рокот, а потому не побоялась кощунства и назвала сына именем прежде не любимого ими бога. Вот и смотрел, спустя почти двадцать с лишним лет, Исвагакат на морской гнев, гадая, сможет ли когда-нибудь маленький мальчик из рыбацкой деревни привыкнуть к роли взрослого мужа, Смотрителя Серой башни.

С трудом оторвав взор от завораживающей картины, Исвагакат медленно и будто бы нерешительно вернулся к своему письменному столу, заваленному книгами и свитками, в самом центре которого лежало довольно любопытное письмо. Уже в который раз пробежавшись по его строчкам, мужчина недовольно поднял лицо и взглянул на фигуру, завёрнутую в тёмный плащ. «Принесла нелёгкая», – Исвагакат ногтём немного поскрёб печать. Печать верховного правителя Тик-Итра, казалось бы, о чём вообще думать? Но незнакомец свалился ему как снег на голову, не представился, даже лица своего не показал. Если бы время не поджимало, Исвагакат на правах Смотрителя послал бы запрос на Королевский остров, сам Тик-Итра. Но корабль, на который, собственно, и пытался попасть визитёр, отплывал от берегов Тик-Фэя на большую землю через час. «Надо взвесить все риски: что будет, если я не пропущу королевского посланника на посольский корабль, и что будет, если пропущу самозванца на этот корабль?» Мужчина чувствовал на себе тяжёлый взгляд незнакомца, даже сквозь чёрный капюшон его плаща, натянутого до самого подбородка. Скрепя сердце, Исвагакат достал лист бумаги и несколькими резкими движениями подписал пропуск, закрепив поверх позволения печать зелёного воска. Ну, вот и всё, решение принято, фигура бесшумно скользнула к столу, взяла бумагу из рук смотрителя и, отвесив глубокий поклон, так же бесшумно удалилась. «Нет, что-то здесь всё-таки не так, – растерянно потёр мёрзнущие руки молодой мужчина, – пожалуй, направлю запрос на Тик-Итра».

***

Незнакомец плавно затворил за своей спиной дверь каюты корабля. Убедившись, что теперь он совершенно один, аккуратным и скупым движением потянул за шнуровку – плащ, по-прежнему полностью скрывавший его фигуру и лицо, соскользнул на пол. Насвистывая, он подошёл к своей кровати и скинул рядом свой мешок с вещами. Письмо-пропуск небрежным движением руки откинул на прикроватный столик. Из распахнутого окошка на незнакомца полился солнечный свет, очерчивая каждую черту его фигуры. Им оказался молодой человек, возраст которого было трудно определить из-за болезненно-бледной кожи, отдающей лёгкой желтизной. У него был не очень большой рост, чуть выше среднего, он был худощав, и сквозь просторную одежду можно было заметить торчащие кости. Даже у его взлохмаченных волос был необычный оттенок: под прямыми лучами они горели как пламя, а самые их кончики даже становились белесыми, почти прозрачными. Однако в тени они словно успокаивались, переливаясь всеми оттенками от грязно-русого до каштанового. Но всё это меркло на фоне самой яркой особенности его внешности – его глаз, точнее их отсутствия. Практически вся верхняя часть его лица была плотно обвязана бинтами не первой свежести, грязными, порванными, старыми. Если приглядеться, местами можно было заметить, что бинт просто-напросто врос в кожу. Однако, не смотря на всё это, было очевидно, что незнакомец не испытывает никаких проблем с ориентацией в пространстве, создавалось ощущение его полной зрячести. На его тонких бескровных губах блуждала неясная улыбка. Он потянулся и, прекратив свистеть, подпрыгнул и свободно разлёгся на кровати, раскинув руки. На первый взгляд пугающая внешность, со временем, становилась терпимой, а в тот момент, когда на ней оставляло свой след хорошее настроение (как сейчас), то можно было найти и несколько приятных мест: высокие, хорошо очерченные скулы, по-кошачьи гибкая фигура и глубокий голос, который прямо сейчас нараспев повторял одни и те же слова: «Уже скоро, совсем скоро. Совсем близко, уже близко. Милая, милая Лера…».

Глава 27. Артаур 3. Планы Таверрана

Сидеть на очередном совещании становилось всё невыносимее. Но приходилось терпеть все эти, уже успевшие набить оскомину, лица. И если присутствие лордов Аурита и Брока Собитов не вызывало в короле такого внутреннего отторжения, то надменное лицо Майхеля Раскозо просто-таки выводило из себя. Тот пребывал в замке ещё с прошлого собрания, на которое съезжались все Верховные лорды, хоть Артаур и надеялся, что, последовав примеру лордов Ангыр, Вестова и Стажева, Майхель так же поспешит на собственные земли. Однако колыбель своего рода похоже звала его не так уж и сильно, и лорд Раскозо вместе со своей супругой Елерой Раскозо (в девичестве Ностракоци), вполне вольготно чувствовали себя на земле Сабуи, испытывая гостеприимство своего короля. Артур мог бы попробовать отказать Майхелю в праве присутствовать сегодня за этим столом, сославшись на то, что вопросы, поднимающиеся здесь, в сфере интересов исключительно короны и Трёх колец. Но увы, этот аргумент сгорал от сидящего напротив короля лорда Клеристиа, его неофициального будущего тестя. Так что, скрепя сердце, Артауру пришлось допустить проклятого Раскозо в Зал советов. А тот в свою очередь опять проявлял чудеса терпимости и покладистости, чем только вызывал дополнительные вопросы. Где его извечные едкие вопросы, где сарказм и комплименты с двойным дном, где написанные им законы, которые из раза в раз он будит пытаться пропихнуть, используя то своё влияние, то излюбленные шантаж и манипуляции? Артуру давно не пятнадцать лет, он давно уже на собственном горьком опыте успел убедиться, что Майхель никогда и ничего не делает просто так. А значит и за его услужливым молчанием что-то скрывается. И чем быстрее он узнает, что именно, тем крепче будет спать ночами. Или быстрее найдёт способ вышвырнуть того подальше от своего двора.