Обреченная

Потом, как по щелчку все начали расходиться. Всё это время я была неподвижна от потрясения, как замёрзшая струя воды. Дамы со слезами на глазах покидали замок. Их мечта стать невестой Вилмара разбилась вдребезги. Моя точно также раскололась, но она была другой. Когда все ушли, то зал мгновенно стал пустым. Здесь был лишь Вилмар, мой отец и прислуги. Всё вокруг начало сильнее нагнетать, а ком тошноты еще больше сдавливал горло. Я не решалась повернуться к Вилмару. Мне было страшно, ведь не думала, что это всё зайдет настолько далеко. Он хотел увидеть страх в моих глазах и он получил его. Одним своим словом, одним решением герцог разрушил мою жизнь. Я не подразумевала насколько он был опасен, бесчеловечен и бездушен. Когда герцог куда-то ушёл, то я сразу же развернулась к отцу. У него была радостная улыбка, а с моих глаз едва ли не падали тяжёлые слезы.

– Я знал! – он обнял меня. – Я так рад, что это случилось! Моя дочь выйдет замуж за королевского сына! Нас ждёт большой успех.

– Как ты мог, отец? – оттолкнула его от себя. – Что ты наделал!?

– Приди в себя! Мне от твоего позора еще год отмываться! Как только тебе пришло такое в голову!? Радуйся, что наша жизнь станет лучше! – он грубо схватил меня за лицо.

– Я не выйду за него,– прошептала я.

От отчаяния я не знала, что мне делать и что говорить, чтобы отец забрал меня отсюда обратно домой. Это было бесполезно. Я могла сказать всё что угодно, на его решение ничего не повлияет. Отец не мог упустить эту возможность. Даже если Вилмар будет меня бить и держать в клетке. Это не поможет, ведь он думает только о своём процветании бизнеса, о своём благополучии.

– Что ты такое говоришь!? – он нахмурил брови. – Посмотри на этого прекрасного, молодого парня. Это не обсуждается! Ты выйдешь за него и точка. Твоё замужество за герцога всё в корне изменит. Все будут обсуждать какая у меня хорошая дочь, а бизнес с его помощью пойдет в гору.

– Ты думаешь только о себе, – посмеялась сквозь пелену слёз, – Он тиран. В нём нет ни души ни сердца. Он специально выбрал меня, чтобы издеваться надо мной! Неужели ты не видишь!? – я была на грани срыва.

– Что ты такое говоришь? Посмотри на его ангельское лицо! Сам бог смилостивился над тобой. Даровал тебе прекрасную жизнь. Хоть одна твоя выходка и я отправлю тебя в монастырь. Будешь монашкой, если не хочешь замуж!

По моей щеке покатилась слеза, колючий ком из горла вырывался наружу. Стать монашкой для меня было плохим исходом, но не хуже, чем стать женой Вилмара. Как же я не хотела этого. Я боялась, что выйду замуж за этого изверга и буду его заложницей изощрённых пыток. Я бы ещё раз отучилась в школе Святой Марии, чтобы не становится его женой.

– Отправляй в монастырь!

– Уже поздно! Если он тебя выгонит, то будет по твоему желанию. Отправишься туда первой же каретой! – он схватил меня за руку. – Но только посмей всё испортить! Не надейся, что доберёшься туда целой.

Выбора у меня не было, оспорить решение отца было невозможным. Теперь мне даже не хотелось возвращаться домой и оставаться с ним под одной крышей. Единственное, что мне оставалось – это сбежать от двух извергов и скитаться где-то, как бродячая собака. Я была согласна даже на это, лишь бы не оставаться с ними.

– Не надейся, что твой бизнес расцветёт, – рассмеялась я. – На своих правах жены смогу сделать всё, чтобы ты остался с ничем.

В его глазах промелькнул гнев. Как разъяренный шакал он вцепился мне в волосы.

– Как смеешь? – потянул за волосы сильнее. – Мерзавка!

Когда он заметил Вилмара, который тихо вернулся, то тут же отпустил меня. Герцог кинул на отца острый и недовольный взгляд. Отец немного заволновался, что Вилмар стал очевидцем этой ситуации.

– Всё в порядке? – спросил он у отца.

– Да, Ваша Светлость. Не придавайте сильное значение произошедшему, – он протёр влажные ладони о штаны.

– Попрошу больше не хватать мою жену за волосы, – заявил герцог.

– Это всего лишь семейная разборка, Ваша Светлость. Вы уже заметили её холерный характер, по-другому нельзя. Как-нибудь вам тоже захочется так сделать.

– Я не поднимаю руку на дам, – усмехнулся он. – Ваши семейные разборки мне не по нраву. Не следует обращаться с моей невестой подобным образом.

– Я отец, имею право обращаться с ней, как захочу. Это в мерах воспитания.

– Смеете мне возражать? Перечить герцогу? – он метнул в него мрачный взгляд, сложив руки за спину.

– Нет, Ваша Светлость. Простите.

Я не понимала, что нашло на него. Почему заступался за меня всё время, а затем унижал меня сам. Почему защищал от других, а сам нападал, пытаясь сделать мне в разы хуже. Пока я была в раздумьях, заметила в руках герцога красивую коробочку. Она была похожа на маленькую, драгоценную старинную шкатулку. Когда он открыл её, то я увидела невероятное кольцо с красным камнем. Он переливался и сверкал до ослепления.

– Это красный бриллиант. Он достояние нашей семьи. Теперь он ваш, моя госпожа.

Вилмар достал его из шкатулки и надел на мой безымянный палец. Кольцо было идеально по размеру и обворожительно смотрелось на моей руке. Видимо, оно стоило целое состояние. Но мне тут же захотелось его снять и положить обратно в коробку, понимая, что оно от герцога.

– Как вам?

– Ужасно, – сухо я ответила. – Не думаю, что буду его носить.

– Что ты говоришь!? – прошипел отец. – Прошу прощения, Ваша Светлость. Мне очень стыдно, что моя дочь не знает хороших манер. Даже не понимаю, почему вы выбрали её. Но это большая честь для меня.

– Всё нормально. Не у всех есть вкус к прекрасному, – он аккуратно поправил мизинцем волосы, которые спадали на его лицо. Я заметила, что в этот момент он был более привлекательным.

Я не выражала никаких эмоций, по моему виду было сложно понять, что испытывала. Во мне была глухая пустота. Вилмар смотрел на меня испепеляющим взглядом. Каждым своим словом я зарывала себя глубже в могильную землю, и подписывала смертельный приговор.

– Скоро вы будете носить мою фамилию «Дамкелер», – произнес он с восхищением. – Кольцо лишь малость, что я могу для вас сделать.

– Благодарю, Ваша Светлость, – мои глаза были опущены в пол. – Достаточно будет вашей фамилии, которую я тоже не хочу носить.

Герцог улыбнулся, его забавило происходящее. Но долго он терпеть меня не будет. Он выпустит из своего тёмного шкафа всех скелетов, которые съедят меня заживо. Я старалась вести себя вежливее, насколько это было возможно, чтобы хотя бы уберечь себя от гнева отца. Но у меня плохо выходило. Мне следовало зашить рот, чтобы сберечь себя от проблем, которым был виной мой язык.

– Что ты вытворяешь!? – отец дернул меня за руку. – Не позорь меня! – прошипел он мне на ухо.

– Не стоит, Августин, – сказал он холодным голосом. – Не заставляйте меня повторять.

– Ваша Светлость, просто это ни в какие ворота. Я не могу позволить ей так разговаривать. Настоящая поганка.

– Виной ваше воспитание, – снова аккуратно поправил волосы мизинцем.

– Ваша Светлость, вы обвиняете меня?

– А есть другие, кого ещё можно обвинить?

Между ними опустилась пелена напряжённой тишины. Отец теперь боялся и слова сказать. Вилмар очень сильно давил на него, загоняя в угол. Я видела, как его лицо покрылось нервными каплями пота. Вспотевшие ладони он протирал о штаны. За это время на них образовался влажный след. Иногда мой отец забывался и разговаривал с Вилмаром, как с равным себе. Но герцог ему сразу же обо всём напоминал. Мой отец никогда и никого по-настоящему не уважал. Его вежливость всегда была притворством. Но Вилмар его умело запугивал собой и своим положением. Поэтому отцу приходилось выжимать из себя всю вежливость и отдавать уважение. Он не мог оступиться. Ведь от герцога сейчас зависели многие его дела.

– Думаю, что вам уже пора, – заявил Вилмар.

– Я думал, что позволите остаться на ночь у вас. Время то позднее.

– В этом нет нужды. Ваша карета подана. Я позаботился об этом, не волнуйтесь.

– Не стоило…

– Благодарю за прекрасную дочь. Обещаю, что буду оберегать её и защищать. Её поведение – это не проблема. Элизабет обязательно исправится, – он медленно выпроваживал его к выходу. – На днях мы вышлем вам приглашение на свадьбу.

– Ни чуть не сомневаюсь, Ваша Светлость.

– Что ж, тогда давайте прощаться, – сказал он ему в дверях.

Отец и Вилмар пожали друг другу руки. Когда пришло осознание, что он уезжает, оставляя меня здесь, то меня накрыла волна паники. Руки затряслись, ноги снова онемели, а голова закружилась, переворачивая дом вверх дном. Мне хотелось закричать, сделать всё, чтобы вернуться вместе с ним домой, несмотря, на то что ненавидела и его. Но когда вспоминала, как он обращался со мной, то сразу приходила в трезвый рассудок. Под влиянием воспоминаний мне не хотелось больше видеть отца. Оставалось желание сбежать в неизвестность от них двоих.

Когда отец меня обнял, то колючий ком в горле снова начал вырываться наружу. Из моих стеклянных глаз покатилась прохладная слеза. Я поняла, что он такое же бездушное чудовище, как и Вилмар. Из одних лап зверя попала в другие. Я возненавидела его всем своим сердцем, которое очернилось от этого грешного чувства. Он оставил меня здесь. В очередной раз он бросил меня на произвол судьбы. Больше я не хотела видеть его. Никогда в жизни.

– Завтра я вышлю твои вещи, – сказал он.

– Ненавижу тебя, – ответила ему. – Даже не появляйся здесь, никогда! Не хочу видеть тебя!

Он словно не слышал мои слова, ему было всё равно. Они никак не задевали его. Он был бесчувственной грудой камней. Я смотрела в его исчезающий след пустыми, обречёнными глазами. Теперь была обречена на замужество с этим герцогом, обречена с этим местом. Внутри была бездна, тёмная дыра, которую ничем нельзя было заполнить.

– Моя миледи, вы наверное устали. Пойдемте покажу ваши покои, – улыбнулся он.

– Заткнись! – я швырнула в него розу. – Зачем!? – из моих глаз лились горячие слезы ярости.

– Я же сказал, что твое поведение не сойдёт тебе с рук, – ответил он спокойным бархатным голосом.

– Решил издеваться надо мной, мучить меня своими извращенными пытками? Ты бездушное чудовище!

Я выбежала из замка не оглядываясь. Вдыхая жадными глотками воздух, я остановилась напротив темного леса. Темный лес, что тянулся за стенами замка, казался живым существом, поглощавшим всё вокруг. На горизонте сгущалась тьма, как предвестие беды. Я не решалась вступить туда. Молния прирезала небо ослепительным светом. Мне было так страшно от всего происходящего. Я была словно подбитый олень на охоте. Полностью сбитая с толку, полностью не понимавшая случившегося. От отчаяния совершенно не знала, что делать и куда бежать. Ливень полностью намочил мою одежду и волосы, а оглушающий гром заставлял меня вздрагивать. Страх накрыл меня сильнее, когда услышала из темной чащи рычание и вой. Каждый вой, каждый рев в его ответ – как напоминание о том, что я здесь одна, в этом чудовищном месте.

Я понимала, что никуда не уйду. Здесь, среди стен, где мои шаги были ловко отрезаны от свободы, не было пути назад. Замок сжался вокруг меня, как гигантская клетка, а буря, казалось, заполняла весь мир. Куда мне было бежать? Лес? Гроза и вой волков за его пределами были лишь началом. Я чувствовала, как мои надежды, как последний шанс на спасение, умирают под натиском этой неконтролируемой мне силы. Здесь моя судьба уже решена.

– Куда собралась? На растерзание волкам? – окликнул меня Вилмар.

Я вздрогнула от его неожиданного голоса за спиной. Но я не повернулась к нему. Продолжала смотреть в непроглядную пустошь тёмного леса, который кишел дикими хищниками.

– Лучше к ним, чем к тебе.

– Не глупи, вокруг густой лес из которого не выбраться, потеряешься и тебя съедят волки.

– Я же сказала, что это не так страшно, чем остаться с тобой, потому что единственный здесь зверь – ты.

– С чего ты взяла, что я тебя отпущу? Сейчас твоим лучшим решением будет отправиться в свою комнату, чтобы не злить меня. Не заставляй силой волочить тебя.

– Даже не думай! Я не останусь здесь!

Под вспышки молнии я принялась бежать, куда глаза глядели. Вокруг была темнота, которую сгущал лес. Я переставала видеть, полностью погружаясь в чёрную пелену. На ощупь бежала как можно быстрее, чтобы Вилмар не догнал меня. Теперь меня ничего не страшило, как мысль остаться с ним в этом замке, где его холодный взгляд, его самодовольная ухмылка следили за каждым мои шагом, где я была для него лишь частью игры, лишённой права на свободу.

Я была, как загнанный олень, на которого охотились. Герцог вроде не следовал за мной, но это меня не избавляло от такого ощущения. Ливень превратил землю в скользкую грязь. Мне сложно было бежать, постоянно падала, но отчаянно вставала, продолжая побег. Моя обувь была полностью испачкана, как и мои ладони, которые ловили сырую землю, когда я спотыкалась. Я поступила слишком импульсивно. У меня не было и малейшего представления, куда бежать, что делать дальше. Это был порыв, почти животный, глубокий и неосознанный.

Шум молний, раскаты грома – всё это сливалось в единое пульсирующее ощущение, но я шла, несмотря на всё. Споткнувшись в очередной раз на скользкой грязи, мое тело с грохотом упало куда-то в яму. Ногу сковала невыносимая боль. Посмотрев на неё, с ужасом поняла, что угодила в охотничий капкан. Я закричала от раздирающей боли, из-за которой не могла пошевелить ногой. Паника и ужас одолели меня. Я совсем не знала, что делать, ведь выбраться из крепкого капкана не могла, сколько ни пыталась.

Спустя несколько минут отчаянных попыток выбраться, услышала шаги над головой. Я притаилась в надежде, что меня не найдут. Но меня схватил суровый силуэт и вытащил из ямы. Это был Вилмар. Уложив меня на мокрую грязь, он молча взял капкан в руки, а я снова закричала от боли.

– Тише, – прошипел он.

Он одним движением раздвинул ловушку и освободил мою ногу. Нога заныла еще сильнее, и я всё ещё не могла пошевелиться. Вилмар поднял меня на руки и понёс обратно в замок. От боли я не понимала, что происходило, и медленно теряла сознание. Всё вокруг погружалось в тёмный и непроницаемый сгусток.

Когда я очнулась, то увидела перед собой фельдшера и кучу каких-то тряпок в крови. Он перебинтовывал мою ногу, и кажется вколол обезболивающие, потому что я не чувствовала боли. У меня поднялась температура. Всё моё тело горело, а бледные щеки налились красным румянцем. Я все ещё туго соображала. Перед глазами была туманная пелена.

– Пару дней и всё заживет, – сказал фельдшер. – Вам повезло, что капкан был на лису, а не на медведя.

Он даже не задавал мне вопросов. Его не интересовало, что я делала посреди ночи в лесу. Вилмар провел врача и вернулся обратно в гостиную. Он сел напротив меня в кресло и открыл какую-то книгу. У герцога было невозмутимое лицо, будто ничего не произошло. Он ничего не говорил, и эта тишина заставляла меня чувствовать опасность. Не могла поверить, что я угодила в капкан. Пока моя нога не заживет, не смогу снова сбежать отсюда.

– Не думай, что я задержусь здесь надолго, даже если ты сделаешь всё, чтобы я отсюда не выбралась.

– Тебе видимо не хватило. Поверь, это малость, что с тобой может случиться, – он закрыл книгу.

– Ты пожалеешь о своём выборе.

Я хотела сделать всё, чтобы он пожалел о том, что выбрал меня. Это было в моих силах. Он обязательно пожалеет. Этот день настанет как можно скорее.

– А ты пожалеешь о своём поведении, – он устало вздохнул.

– Хватит угроз. Я хочу спать, но сначала в ванную.

Я чувствовала себя паршиво, мне срочно нужен был сон, чтобы набраться сил. От препаратов, которые мне вкололи, сильно клонило в сон, я едва боролась с ним. Но мне нужно было как-то умыться, потому что вся была в грязи. С больной ногой это было сделать немыслимо. Я с трудом ощущала свое тело. Оно мне не поддавалось. Стресс и рана сильно сказывались на моём здоровье.

– Как скажешь, – он встал с кресла. – Помогите ей, – обратился к прислуге.

Они взяли меня под руки и потащили за Вилмаром. Мы поднялись по тёмной мраморной лестнице. Она провела меня в мои покои. Они были все такими же готическими и мрачными, как и весь этот замок. Их украшала антикварная мебель, кровать в виде массивных железных рам с вшитыми подушками и тяжелые шёлковые занавески. Здесь было темно, но тусклые свечи придавали немного уюта. Из-за приоткрытого балкона ветер колыхал шторы. В спальню проникал свежий сырой воздух. Было холодно.

Повсюду висели фигуры ангелы, тускло светившиеся в свете одиноких свечей, чьи огоньки едва освещали изысканные детали. Вдоль одной из стен, под высоким окном с витражами, где сквозь красные и синие стекла пробивался тусклый свет, стояли старинные зеркала, отражающие тени, но не показывающие ничего, кроме мракобесного отголоска. Под ногами стелился толстый ковер из темной шерсти, узоры которого сливались в бесконечную пустоту. Из-за огромных витражных окон порой виднелся мрак леса, поглощавший всякое движение, как если бы весь мир за пределами этой спальни был отрезан от реальности.

– Тебе помогут помыться, не сопротивляйся.

Прислуги повели меня в горячую ванную и принялись раздевать. Я чувствовала себя слишком неловко, но самой мне было бы тяжело это сделать. Они погрузили меня в горячую воду и начали помогать отмывать всю эту грязь. Я чувствовала себя беспомощным ребенком. От горячего пара мои глаза закрывались, и я изо всех сил боролась со сном. Мне также помогли переодеться в чистую одежду и уложили в мягкую кровать. Моё тело не слушалось меня. Оно слишком тяжёлым. Без помощи я бы точно не справилась.

– Доброй ночи, – сказал Вилмар.

Когда он закрыл дверь, то я потянулась за первым предметом, который был на прикроватной тумбе, и швырнула в дверь. Это была стеклянная ваза, которая разбилась вдребезги. Уставшая, снова улеглась на мягкие подушки. Головная боль отдавала в виски. По царапающему ощущению в груди поняла, что только сейчас начала осознавать свою судьбу, с которой мне придётся смириться, ибо выхода лучше у меня не было. По щекам начали стекать горькие на вкус слёзы. Я понимала, что обречена. Моя жизнь будет ужасной, и неважно, здесь или если сбегу, или в самом монастыре. Я слишком была изнеможенна, чтобы о чём-то думать.

Глава 4

Уже утром дворецкий пригласил меня на завтрак. Мне не хотелось выходить из своей комнаты, поэтому проигнорировала его и зарылась под одеялом. Я не высовывалась из под него, оно словно было моим убежищем. Под ним совсем не было времени, оно не ощущалось. Я лишь определяла его по визиту дворецкого. Пролежав так некоторое время, снова услышала стук в дверь от дворецкого, который приглашал меня уже на обед. Но я всё также оставила его без ответа и не встала с кровати. Мне совсем не хотелось выходить из покоев и встречаться с герцогом. Я могла просидеть без еды ещё долгое время.

Ближе к вечеру мое тело начало болеть, и я решила походить по своей спальне, чтобы немного размяться, сбросить с себя скованность и разогнать кровь. Нога немного болела, но не так сильно, как вчера. Я могла нормально ходить, правда, не без хромоты. От скуки начала разглядывать комнату. В спальне висела картина с красной розой. Она совершенно идеально сочеталась с мрачным антуражем замка. В двери снова послышался стук, и я подумала, что это очередное приглашение дворецкого на ужин.

– Долго ты там будешь сидеть? – услышала бархатный, невозмутимый голос Вилмара.

– Тебе то какое дело?

– Не хочу, чтобы моя невеста умерла от голода или обезвоживания, – ответил он. – Тебе нужно поесть, открой дверь.

– Нет, – отрезала я.

– Если не хочешь спускаться, то тебе принесут поднос. Поешь в своих покоях.

– Уходи, оставь чёртов поднос себе.

– Тогда мне придётся выломать твою дверь, если не хочешь по-другому.

– Ломай, – усмехнулась я.

– У меня есть идея получше.

Сквозь тишину послышался щелчок замка. У него были ключи. Конечно, это его дом. Было бы странно, если бы у него не было ключей от собственных дверей. Когда дверь скрипнула, то моё сердце сжалось. Я попятилась назад к окну. Мне не хотелось видеть здесь Вилмара. В моей голове сложилось впечатление, что это безопасное место, моё укрытие от всех. Я ошиблась. Здесь нигде не могла спрятаться. Мне не найти здесь безопасность, которую так отчаянно искала.

Вилмар шагнул в комнату со серьезным взглядом и уверенной осанкой. Я прижалась спиной к холодному окну. Он был в белой, шелковистой рубашке с жабо. Она идеально сидела по его фигуре, придавая облику безупречный вид. Герцог всегда был одет как с иголочки. Даже когда был один дома.

– Как нога? – он опустил на нее свой взгляд.

– Как видишь, могу стоять, – я вздохнула. – Попрошу больше не вламываться в мою комнату.

– Тогда не стоит давать на это причин.

– Причин?

Он схватил меня за запястье и потащил вниз. Я не стала сопротивляться, а просто ступала за ним, немного хромая. Когда он заметил мою немного болезненную походку, то замедлил шаг. Спустившись в обеденный зал, Вилмар выдвинул стул из-за стола и усадил меня на него, а затем сам сел недалеко от меня. На столе было много различной, аппетитной еды. Это не просто трапеза, а настоящее произведение искусства, которое поражает своим богатством и разнообразием. На столе, выложенном белоснежной скатертью, лежат блюда, приготовленные с величайшей тщательностью и изысканностью. В центре стола – массивное серебряное блюдо с жареным мясом: кролик, медальоны из ягненка и запеченная утка с хрустящей корочкой, окруженные аппетитными гарнирами – картофелем, запеченными овощами и легким соусом на основе вина. Рядом – несколько блюд с морепродуктами: огромные креветки, омары, устрицы на льду, украшенные лимонными дольками и зеленью. Также Изысканные салаты с редкими ингредиентами, такими как манго, авокадо, копченая рыба, нежные соусы с ароматами трюфелей. Для завершения трапезы – десерты: многослойные торты с кремом, шоколадные фонданты, нарезанные фрукты, замороженные ягоды и кондитерские изделия, такие как марципановые фигурки и разноцветные эклеры.

– А не слишком ли много для двоих? – удивилась я. – Это же не свадебный стол.

– Я не знал, что ты ешь. Попросил приготовить все возможное.

– Я польщена, – мой уголок губы спустился вниз.

– Можно быть благодарной этому.

– Я же сказала…

– Твое лицо говорит об обратном, Элизабет.

Я ещё раз оглядела стол. Мне совсем не хотелось есть. Меня воротило и тошнило от всего, поэтому сделала лишь глоток воды. Кусок еды просто не лез в горло.

– Она не отравлена, можешь спокойно есть, – сказал он.

– Тогда почему ты не ешь?

Я заметила, что он совсем ничего не ел. Это не внушало мне доверия. Такой большой стол и только для меня? Если бы он хотел меня убить, то вряд ли таким способом.

– Я уже поел, Элизабет. Ты весь день не выходила из своих покоев. Думаешь, я все это время тебя ждал, не притрагиваясь к еде?

– Ладно, но я не хочу есть.

– Как скажешь. Не имею смысла заставлять тебя, – он безразлично обвел еду взглядом. – Тогда пойдем устрою тебе экскурсию, ведь тебе придётся тут жить и как-то ориентироваться.

Сегодня он был более любезным, никак обычно, даже почти не плевался ядом. Можно сказать, он был отстранённым и равнодушным. В герцоге сейчас не было интереса изводить меня. Во мне всё еще не было никаких эмоций, кроме злости и опустошенности. Мою пустоту сейчас ничего не могло заполнить. Сидя здесь, я ощущала напряжение во всём теле. Это не удивительно, ведь я была в компании едва знакомого тирана, который должен был скоро стать моим мужем. Была рядом с тем человеком, который поступил против моей воли. Сыграл на моем самом большом страхе. Но я надеялась предварить свадьбу и сбежать. Сделать всё, чтобы помешать случиться этому событию. Больше всего напрягал этот дворецкий, который сверлил острым взглядом мою спину. Он был жутким. Казалось, что здесь следили за каждым моим движением. Мне не позволят так просто уйти отсюда.

Я молча направилась за Вилмаром, который решил устроить мне экскурсию по замку. Тёмные коридоры, длинные и узкие, вели в разные части замка. В них было легко потеряться. Их полы покрыты коврами с древними орнаментами, которые едва освещались тусклым светом свечей, вставленных в массивные бронзовые подсвечники. Тени, ползущие по каменным стенам, создавали атмосферу вечной ночи, где каждый шаг мог отразиться эхом на всю крепость. Здесь была атмосфера изысканного, старинного богатства, от которого веет холодом. В некоторых залах стояли зеркала в высоких, изогнутых рамах, отражая лишь искажение силуэты и движения. В зале для приемов висели гигантские люстры из чёрного железа, освещающие массивные дубовые столы, застеленные дорогими тканями. В других частях замка – огромные залы с высокими сводами, которые казались бесконечными.

Всё выглядело готически роскошно, но не слишком вычурно. Мне была по душе эта присутствующая здесь атмосфера. Я бы могла ужиться в этом месте для отшельников, если бы была одна или с кем-то мне близким. Но рано или поздно одиночество бы задушило меня. Здесь, в тени этих коридоров, время словно теряет свою власть, и каждое движение, каждый шорох становится частью вечной тишины и покоя. Я старалась запомнить каждый поворот и закоулок, каждый темный лабиринт, чтобы было легче ориентироваться во время побега.