скачать книгу бесплатно
Ведь сами имперцы, несмотря на предупреждения, одевались не так, как было рекомендовано на плакате, а так, как сами считали нужным.
Доктор Иеронимус между тем вскочил на своего верхового робота – белоснежного скакуна в богатой сбруе.
Бросив быстрый взгляд на Дэки, Иеронимус задумчиво произнес:
– Кто бы напомнил мне, что надо проверить тебя на антитела к энцефалиту в крови…
Дэки злобно пробормотал что-то и сплюнул.
Коротко хохотнув, доктор Иеронимус поднял своего скакуна с места в галоп, обнаружив тем самым недюжинную сноровку наездника.
Дэки склонился над роботом, осматривая его. Спустившись по откосу, он подставил домкрат под неподвижную тушу.
– Будут неприятности из-за робота? -тихо спросил Дэки у Кеннета, прилаживая домкрат.
Кеннет кивнул. Он прекрасно представил, что его ждет: придется вызывать эвакуатор, составлять акт о крушении…
– Да, с роботами всегда неприятности…
Кеннет покосился на Дэки: он понял, что именно тот имеет в виду. У этого парня тоже была серьезная проблема с вьючным роботом. Кеннет подумал, что после случившегося в Свободной Народной республике он на месте Дэки на километр не подошел бы к вьючным роботам и тем более не стал бы предлагать свою помощь.
На секунду Кеннету пришла в голову страшная мысль, что сейчас Дэки сотворит и с этим роботом что-нибудь этакое, как тогда, на базе, ведь он мастер на подобные подвиги… Но тут же ему стало неудобно за подобные мысли.
Дэки понимал, о чем думает капитан: взгляд Кеннета ему многое сказал… Впрочем, Дэки и не сомневался, что Кеннет в курсе случившегося на базе. Значит, рано или поздно предстоит объяснение. Дэки не знал, какую версию событий изложил в своем отчете американский наблюдатель, но при случае собирался ознакомить Кеннета с собственной версией.
Похоже, он мужик неплохой, хоть и американец. А за аварию робота ему нагорит: хоть и не виноват он в том, что дожди подмыли край дренажной канавы, а все равно капитан отвечает за все, в том числе и за вьючных роботов, такие уж порядки. Дэки вспомнил свои неприятности после того происшествия с роботом на военной базе… Нет, конечно, в случае с Кеннетом до такого не дойдет, но все же проблемы капитану обеспечены.
– Теперь тащите! -дал команду Дэки, решив, что приподнял робота достаточно, чтобы вытащить техника.
Пострадавшего втащили по склону наверх.
– Подержите его, -попросил Дэки Кронин, готовясь осмотреть ногу пострадавшего. В этой ситуации было лучше, чтобы раненый не двигался.
Дэки послушно опустился на колени рядом с пострадавшим и привычным движением обхватил его руками.
– Поосторожнее с шеей, не придушите его, – предупредил Кронин.
– Вы же сами сказали держать…
– Держать, но не полицейским же захватом! Где вы такому научились?
Дэки пожал плечами и ослабил хватку. Он не стал объяснять, что этому захвату – и еще многому другому- научил его один из военных советников, присланных в Лачру Империей. Официально этот советник значился сотрудником посольства и занимал должность атташе по культуре.
Дэки совершенно не понимал Кронина: на его взгляд, пострадавшего следовало зафиксировать как можно крепче, лучше было бы даже, навалившись всем весом, прижать его колени к земле: не дай бог, дернется от боли, когда Кронин станет осматривать его ногу, и тогда доктор рискует получить тяжелым ботинком прямо в лоб!
– К счастью, ни перелома, ни вывиха нет, просто легкое растяжение, – объявил Кронин, осмотрев ногу пострадавшего, которому он предварительно вколол анальгетик.
– Повезло, -облегченно вздохнул Дэки, обращаясь к технику, но говоря при этом достаточно громко, чтобы слышали все присутствующие. —Эта чертова аниматроника… Мне вот тоже как-то ногу зажало, я несколько часов не мог освободиться, и другой парень, который был со мной, тоже. Потом нас вытащили, а тут, как назло, и хирург подоспел. Я, к счастью, был еще в полном сознании, а тот, другой парень, был совсем плох, ослабел от потери крови. Я на него хирургу кивнул, тот от меня и отвлекся, а я втихаря бочком, бочком, в сторонку и в кусты – и уполз-таки.
– И что? – поинтересовался Кронин, накладывая тугую повязку на ногу техника. Он никак не мог взять в толк, к чему клонит Дэки.
– Так вот я до сих пор жив, а тот парень умер в госпитале.
И с этим оптимистичным заявлением Дэки подобрал домкрат и с чувством исполненного долга бодро зашагал к своему верховому роботу, отдаленно напоминавшему ярко раскрашенного кузнечика под седлом с вальтрапом, украшенным красной пентаграммой.
Техник вздрогнул, услышав подобное заявление, и Кронин проводил Дэки тяжелым взглядом. Встретить бы его где-нибудь в темном уголке и побеседовать по душам… Да только такая беседа закончится международным скандалом! А после всего того, что Кронин успел натворить раньше, за что и был сослан на «Инвиктус», на этот раз его карьере точно придет конец. Однако… Зачем же мараться самому? Кронин мысленно мстительно усмехнулся: надо будет при случае напомнить докору Иеронимусу о его горячем желании взять у Дэки кровь на анализ! А то ведь забудет! Вспомнив выражение лица Дэки при упоминании о предстоящей процедуре, Кронин широко улыбнулся. Надо будет попросить разрешения поприсутствовать… И подержать пациента тем самым полицейским захватом… Так сказать, по обмену опытом! А может, предложить уважаемому коллеге на всякий случай еще и провести вскрытие?
Лучи заходящего солнца били сквозь лесополосу у канала, подсвечивая стволы деревьев с западной стороны. Легкий пух парил в воздухе.
Дэки был очень доволен собой: и доброе дело сделал, и свое мнение высказал. А еще заполучил в свое распоряжение ценный артефакт, каковым является этот домкрат. Ценная штука! Если доктор Иеронимус не напомнит его вернуть, он оставит домкрат себе. А если напомнит… Надо будет поскорее показать этот артефакт Эдельвейс, возможно, она сумеет его скопировать!
Кеннет знал, что по местным неписанным правилам за помощь принято благодарить, и не только в устной форме, и поэтому тем же вечером направился в гости к Эдельвейс с бутылкой в руках. Вообще-то он должен был вручить эту бутылку лично Дэки, однако не знал, где тот живет. Но Эдельвейс это точно знала и могла передать презент. Как сказал Кеннету Кронин, если бы не своевременное применение домкрата, раненый пострадал бы значительно сильнее: каждая лишняя минута пребывания под весом упавшего робота с придавленной ногой могла привести к серьезным последствиям для здоровья.
Кеннет появился возле калитки, когда никто из семейства Акка этого совсем не ожидал. Конечно, по правилам хорошего тона следовало сначала связаться с Эдельвейс по коммуникатору и попросить о встрече, но в случае крайней необходимости можно было явиться без приглашения. И Кеннет считал, что это как раз такой случай.
Услышав звонок, возвещающий, что на территории усадьбы вот-вот появятся гости, Эдельвейс провела руками по своим спортивным шортам и блузке: в мгновение ока фасон одежды изменился. Штанины шорт теперь окаймляли игривые воланы и такие же воланы украшали блузку, сменившую светло-кремовый цвет на цвет фуксии. Одежда-трансформер была очень популярна в Империи, хотя и стоила дорого, так как производилась в Секретной Федерации.
Калитку Кеннету открыла Сельма Акка. Не удивившись и ни слова не говоря, она проводила его вдоль фасада центрального строения усадьбы туда, где на обсаженной кустарником полянке Эдельвейс играла в бадминтон с роботом-белкой. Крупный, метра в полтора высотой, робот стремительно перемещался по полянке на задних лапах, ловко отбивая волан ракеткой, зажатой в правой передней лапке. Однако, когда волан летел так, что отбить его правой лапкой было невозможно, ракетка внезапно оказывалась у робота в левой лапке. Отбив удар, белка каждый раз весело взмахивала хвостом и задорно попискивала.
Кеннет с удовольствием еще понаблюдал бы за игрой – таких роботов в качестве спарринг-партнеров он еще никогда не видел, но Эдельвейс, заметив гостя, остановилась и положила ракетку на траву. Белка издала досадливый писк и опустила ракетку. Кронину показалось, что на мордочке робота появилось выражение досады, а в глазках-бусинках – адресованный нежданному гостю упрек.
– Интересно у вас тут, – заметил Кеннет.
– Да, это мой новый тренажер, – кивнула на белку Эдельвейс. – Хотите, и вам обеспечу такой же?
Кеннет мгновенно представил себе, что подумают члены экипажа, если застанут его в спортивном зале «Инвиктуса» играющим в бадминтон с полутораметровой белкой, и благоразумно отказался от необычного тренажера. Эдельвейс хмыкнула, видимо, тоже представив себе эту картину. То, что органично смотрится на окруженной кустами полянке, будет выглядеть совершенно нелепо в другой обстановке.
– Я хотел бы поблагодарить Дэки за помощь, – Кеннет рассказал о сегодняшнем происшествии с вьючным роботом и показал Эдельвейс принесенную бутылку в красивом подарочном пакете.-Вы не могли бы с ним связаться?
– Могу, конечно, – кивнула она, представив, что подумали соседи, увидев у ворот «Темных Елей» молодого мужчину в форме капитана ВКС США с бутылкой в подарочном пакете в руках. Учитывая репутацию Сельвии… Яблочко от яблоньки! Эдельвейс понимала, что ее репутации опять нанесен серьезный ущерб.
– Пойдемте, присядем, -предложила она Кеннету.
Они устроились за столиком возле водоема. В прохладном вечернем воздухе разливался тонкий аромат ночной фиалки. В густых кронах деревьев оглушительно пели соловьи.
Эдельвейс связалась по коммуникатору с Дэки.
Тот явно был смущен, но в то же время доволен признанием своих заслуг и отказываться от подарка не стал, выразив готовность забрать бутылку в самое ближайшее время. Договорились, что Кеннет оставит пакет с бутылкой у Эдельвейс, а та передаст его лично Дэки при ближайшей встрече.
Она, конечно, понимала, что со стороны Кеннета это не просто визит вежливости. Вернее, этот визит – только предлог, который Кеннет может использовать как повод для установления более тесных отношений. Возможно, сейчас наконец выяснится, почему Кеннет проявляет к ней явно повышенный интерес, и если окажется, что он именно тот человек, которого они ожидали, можно будет считать, что ее миссия закончена.
– Я хотел бы проехать по пересеченной местности на верховом роботе-лошади, – сразу взял быка за рога Кеннет, и Эдельвейс чуть не выругалась: она —то ждала разговора совсем на другую тему. – Раз у вас есть роботы-олени, есть и лошади, и трек, на котором они проходят испытания, -продолжал Кеннет. -Только не говорите, что его у вас нет.
– Его у нас есть, – медленно произнесла Эдельвейс, еще не до конца пришедшая в себя от разочарования, – Роботов-оленей ведь тоже нужно тестировать, да и не только их. Но с чего вы взяли, что у меня есть роботы-лошади?
– Роботы-олени элементарно переделываются в роботов-лошадей, – небрежно отмахнулся Кеннет. Эти знания он накануне почерпнул из сети, и, хотя не был уверен в достоверности этих сведений, решил держаться с видом знатока.
Эдельвейс сухо рассмеялась. Еще один знаток моделирования!
– Легко переделываются! Все легко и просто, когда сделаешь раз по сто, как говаривал известный русский художник, – сказала она. —Оленя, кстати, легче переделать в единорога, а не в лошадь – олень ведь парнокопытный, как и единорог, а лошадь – непарнокопытная.
От нее не укрылось, как жадно ловит Кеннет каждое ее слов: теперь, глядишь, блеснет знаниями в какой-нибудь компании… Между тем Кеннет продолжал:
– Да не может быть, чтобы вы, занимаясь фехтованием, не захотели попробовать рубить и колоть с седла. А для этого вам явно нужна была лошадь и полоса препятствий. Вы уже давным – давно должны были смоделировать лошадь-робота для себя.
– В железной логике вам не откажешь, но… Одно дело – для себя. Другое… Мои роботы еще в стадии разработки… Они еще проходят тестирование.
– Но вы же на них ездите, вот и я бы хотел.
Эдельвейс задумалась. Насколько хорошо он осведомлен?
– Прокатиться на лошади-роботе по пересеченной местности и даже принять участие в рыцарском турнире сейчас не проблема, достаточно обратиться в любой клуб, занимающийся исторической реконструкцией, -осторожно произнесла она. —Так чем вас эти клубы не устраивают? Почему вас интересуют именно мои роботы?
Кеннет рассмеялся.
– Эти лошади-роботы слишком примитивны. Двигаться различными аллюрами по пересеченной местности они могут, если только через эту местность проходит достаточно ровная дорога. Какая уж тут полоса препятствий…
Эдельвейс кивнула.
Как-то она видела, как из замка, являющегося базой реконструкторов раннего средневековья, выезжала целая кавалькада всадников: мужчины и женщины в костюмах, соответствующих той исторической эпохе, на лошадях-роботах в характерной для той же эпохи сбруе. Историческую картинку портили только видневшиеся вдали за лесом башни-многоэтажки современного мегаполиса и установленные возле замка вполне современные бачки с мусором, мимо которых проезжала кавалькада «средневековых феодалов». Большинство этих людей никогда не сидело в седле настоящей лошади и ездить верхом не умело, поэтому для подобных мероприятий в целях безопасности использовались лошади-роботы. И костюмы, и оружие, и сбруя полностью соответствовали заявленному историческому периоду, но лошади… По виду эти роботы напоминали довольно изящные, хоть и слегка неуклюжие меховые игрушки, что придавало всей кавалькаде несколько гротескный вид. Запрограммированные на прохождение строго определенного маршрута, роботы-лошади могли двигаться шагом или иноходью по относительно ровной дороге, специально проложенной по пересеченной местности. Рысь в число запрограммированных для движения аллюров не входила, так как считалась слишком тряским и потому неудобным аллюром для тех, кто ехал на роботе впервые.
– Вы абсолютно правы, -сказала Эдельвейс. -Для прохождения полосы препятствий нужны лошади-роботы совсем другого класса, которым требуется совершенно другой движок, другие настройки и другая внешняя оболочка. А эти комплектующие Секретная Федерация поставляет только тем, у кого есть особая лицензия на право их использования.
– Но у вас ведь есть такая лицензия?
Кеннет вопросительно заглянул в глаза Эдельвейс. Та слегка улыбнулась, но не сказала ни слова.
У такая лицензия была, и она занималась моделированием подобных роботов. Она это не афишировала, но у Кеннета явно были свои секретные источники информации, и он знал о ее хобби.
Кеннет понимал, что она взвешивает все за и против. С одной стороны, зачем ей эта морока: сажать в седло чужого человека. Несчастные случаи при прохождении полосы препятствий на лошади-роботе бывали регулярно, эти видео можно было увидеть в сети, и Кеннет уже с ними ознакомился. С другой стороны, Эдельвейс понимала, что капитан Кеннет – явно обеспеченный клиент и потенциальный покупатель на ее продукцию. Ее изделия стоили дорого, хороший верховой робот, способный пройти полосу препятствий, по цене стоил как космический истребитель. Такое изделие далеко не каждому по карману. А Кеннет человек обеспеченный, из богатой семьи, справки она уже навела, стало быть…
– Я обдумаю ваше интересное предложение и, если сочту возможным организовать вам поездку верхом, свяжусь с вами. Тогда мой человек зайдет за вами, капитан, – сказала она, давая понять, что разговор окончен.
Кеннет не сомневался, что она согласится. Наведет дополнительные справки, оценит уровень платежеспособости потенциального клиента и согласится.
И уже на следующий день капитану доложили, что к нему пришли. У КПП его ждал Дэки.
Выйдя на пирс, Кронин осмотрелся.
Знакомая картина! Вон притаились у сетки, отделяющей пирс от основной части космопорта, судовой врач и инженеры со звездолета «Мирный», принадлежащего Московской Федерации. Звездолетчики Московской Федерации разительно отличаются от имперцев: рослые, в идеально подогнанных муднирах с иголочки, они всем своим видом демонстрировали высочайший уровень жизни в Московской Федерации: у них не только эмблемы на груди, но даже и коммуникаторы были отделаны золотом и стразами.
Московцы укрылись в тени ободранной черемухи, примыкающей вплотную к сетке, и думают, что их никто не видит, олнако их ярко-синяя, «небесного» цвета форма светилась на весь пирс! Делают вид, что курят. Вернее, это доктор только делает вид, потому, что он вообще не курит, а девицы-инженеры и вправду смолят папироски. Кронин всегда удивлялся порядкам на звездолетах Московской Федерации: простота нравов наводила на мысль о полном отсутствии дисциплины. Там, кажется, смолят все, причем капитан курит даже в присутствии кадетов, а члены экипажа курят в присутствии капитана прямо в командной рубке. А доктор не делает никому замечаний насчет курения. Их нравы! А еще злые языки утверждали, что на звездолетах Московской Федерации все поголовно не только курят, но и… Нет, в это Кронин решительно не верил: не может быть у людей столько вредных привычек сразу! Однако не просто так они там стоят у сетки, делая вид, что от кого-то прячутся. Можно подумать, что их капитан запретил бы им курить! Ага, вот! Кронин заметил, как московский доктор сделал почти незаметный резкий жест рукой, и тут же к нему со стороны неогороженной части порта бросился контрабандист. Кронин заметил, что контрабандист свободно просовывает руки сквозь сетку. Значит, силовое поле очень кстати опять отключили: вышел из строя генератор. Конечно, генератор умышленно выводят из строя те, кому это выгодно. А может, у кого-то из москвичей имеется портативный нейтрализатор силового поля… Кронин поставил бы на доктора: то, как спокойно и уверенно тот держался, указывало на то, что он лидер этой группы и отвечает за выполнение задания, полученного от капитана. Нетрудно догадаться, чего хотели москвичи: многие иностранцы незаконно покупают в Парадизской Империи различные артефакты, нелегально изготовленные и вынесенные с заводов. На встречу с контрабандистом обычно посылали судового врача: если бы их обоих задержали, врач бы сказал, что этот человек – его пациент, так как обратился к нему с жалобой на плохое самочувствие. А все переговоры врача с пациентом – врачебная тайна, и все записи, сделанные тайно установленной аппаратурой, являются незаконными и разглашению не подлежат.
Интересно, какая сделка намечается на этот раз? Кронин слышал, что у московцев проблемы с одним из роботов. Можно было вызвать техника официально, но московский капитан, видимо, хотел сэкономить. Техник, естественно, не возражал: всю сумму он положит себе в карман без налогов. На переговоры капитан отправил доктора и пару инженеров. Если надо будет выйти за пределы огороженной территории и затем пронести на пирс через КПП контрафактные детали, доктор легко это сделает: кто будет проверять его медицинский саквояж? А если и поверят, то откуда охранникам знать, что именно должно, а что не должно находиться в этом саквояже?
А вот и контрабандисты стоят в сторонке, а рядом с ними… Кронин узнал светловолосого парнишку, который вчера помог приподнять домкратом упавшего робота. Должно быть, и этот парень здесь подрабатывает! Неудивительно: небось папаша его тут поставил рекламные листки раздавать!
– Тьфу! – плюнул в сторону явных контрабандистов какой-то проходивший мимо законопослушный гражданин, покосившись в сторону Кронина: поддержит тот его или нет. Кронин с индифферентным видом прошел мимо, притворившись, что ничего не понял: в конце концов, он американец и не обязан понимать по-русски при выключенном автопереводчике!
Кронин ничего не имел против контрабандистов после одного случая.
…Через несколько дней после прибытия «Инвиктуса» в порт зашел круизный лайнер. И надо же так случиться, что у одного из пассажиров на борту возникла острая почечная недостаточность. Это был ребенок, мальчик лет 10—12. Молодой корабельный врач, вчерашний выпускник медицинской школы, не мог ничем помочь – на корабле просто не было необходимого оборудования. Нужен был аппарат «Искусствення почка». Более опытный Кронин, поспешивший к нему на помощь, тоже не смог ничего сделать – на «Инвиктусе» подобного оборудования тоже не водилось. В порту возникла суматоха, вызвали «Скорую», приписанную к этой местности. «Скорая» прибыла быстро. Нужно было срочно доставить пациента в госпиталь. Врач-имперец заявил, что хоть сейсас отправит мальчика в специализированную клинику, где его могут подключить к аппарату «Искусственная почка», а при согласии родителей заменят больные почки на здоровые, но… Для иностранцев медицинская помощь в Империи платная, так что родителям мальчика и ему самому нужно или срочно принимать имперское гражданство, что может затянуться на неопределенное время, или платить. Когда врач озвучил сумму, необходимую для оплаты высокотехнологичной медицинской процедуры, родители ребенка лишились дара речи. Кронин видел – эти люди явно из среднего класса, таких денег у них нет, тем более после того, как они оплатили круиз. Конечно, в имперском госпитале не откажут в помощи иностранному пациенту только на основании того, что у него сейчас нет с собой необходимой суммы, но выпишут счет, который придется оплачивать всю жизнь. Поэтому отец мальчика наотрез отказался от госпитализации ребенка в имперскую клинику. На что он рассчитывал, Кронин не понимал. Возможно, не понимал степени опасности, а возможно, надеялся на авось… В конце концов, согласно циничной логике, сделать нового ребенка быстрее и проще, чем выплатить долги.
Однако Кронин знал, что у русскоязычных имперцев принято «договариваться», и поскольку ему, как знающему в совершенстве русский язык, поручили вести переговоры с представителями имперского медицинского персонала, он попытался выяснить, возможно ли снизить сумму лечения, а если возможно, то при каких условиях.
– Нельзя ли подешевле? – удивился и возмутился молодой врач-имперец. – У нас все самое лучшее – лучшие в мире медицинские технологии, клиники оборудованы по последнему слову науки и техники, и мы не собираемся понижать стандарты, выполняя заведомо некачественную работу. Имперское качество – это наша визитная карточка. Мы оказываем только высококачественную помощь и снижать планку качества не намерены!
– Ну да, пока дядя Боря жив, ты будешь есть только шоколадные конфеты… -пробормотал Кронин подходящую к случаю строчку из анекдота.
Он навсегда запомнил этого врача-имперца – смуглый, похожий на индуса, в белоснежном халате, он стоял, опершись на крыло аэрокара и ел мороженое, дожидаясь, какое решение примут родители мальчика.
И тут Кронин почувствовал, что его дергают за рукав:
– Гражданин, гражданин…
Он оглянулся – его дергал за рукав местный мальчишка лет двенадцати.
– Там вон тетенька хочет с вами поговорить по делу.
Кронин оглянулся – в нескольких десятках метров скромно стояла Эдельвейс. К этому времени она уже начала работать на «Инвиктусе».
Кронин понял все моментально. Имперские контрабандисты всегда дежурят на пристани. У них есть много чего на продажу – незаконно, конечно, но…
Контрабанда не одобрялось, она преследовалось законом. Но пока она выгодно государству… Контрабандисты славились тем, что если кому что нужно, они это хоть из-под земли достанут. Такие люди были для государства незаменимы, так как брали на себя часть его обязанностей.
– Нужен аппарат «Искусственная почка», но денег на него нет? – полуутвердительно спросила Эдельвейс.
Кронин кивнул.
…Уж как это было сделано, сколько человек задействовано в этой авантюте, он не представлял, но Эдельвейс нашла и достала ему аппарат. Она сразу предупредила, что аппарат не ворованный, но нелегально скопированный. Разработчик не давал на это согласия, но… Кто его спрашивал! Аппарат доставили на аэрокаре.
Как законопослушный гражданин, Кронин должен был осуждать контрабанду, как офицер – пресекать ее на корню и ни в коем случае не пользоваться услугами контрабандистов ни при каких обстоятельсятвах, но как врач… Как офицер, он давал клятву бороться с пиратством и контрабандой в любом ее проявлении, но как врач – давал клятву Гиппократа… Так какая клятва приоритетнее?
Естественно, Кронин схватил аппарат.
Имперский врач понимающе улыбнулся, заметив, как к Кронину заструился контрабандист. Ну что ж, проблема со сложным пациентом решена, а бороться с контрабандой – не его работа. В Империи только военный врач является военнообязанным, а гражданский – нет. Однако контрабандисты и пираты ничего не делают просто так. Бедный американский доктор… Он еще этого не знает, но ведь придется ему когда-нибудь и расплачиваться… И хорошо, если речь будет идти только о том, чтобы втихаря залечить кому-нибудь огнестрел… М-да, увяз коготок – пропала птичка.
Однако жизнь ребенка удалось спасти. И если до этого случая Кронин осуждал деятельность контрабандистов, то теперь… Теперь у него не было такого морального права.
…На причале Дэки осмотрелся.
Топорно они все-таки работают, эти американцы! Только что мимо него прошел судовой врач с американского звездолета – рослый, поджарый, с военной выправкой и мрачным выражением лица. Тот самый тип, который был в составе делегации в Академии, а вчера оказывал помощь пострадавшему технику. Поравнявшись с Дэки, американец окинул юношу цепким взглядом и чуть заметно кивнул, давая понять, что узнал его, однако взгляд у него оставался таким же мрачным. От Дэки не укрылось, что взгляд американца задержался на шрамах на его руках… Рубашка с короткими рукавами оставляла предплечья открытыми, и на сей раз были видны не только шрамы от наручников, но и следы ранений на предплечьях. Дэки сообразил, что накануне вечером он был в рубашке с длинными рукавами и рабочих перчатках, и американец не мог ничего заметить, но вот теперь впервые увидел и очень удивился. Затем американец взглянул ему в глаза. Этот взгляд с жестким прищуром… Дэки понял, что его оценивают, и опустил глаза, как будто не выдержав. Пусть американец торжествует… Ясно, что у Кронина уже сложилось насчет него определенное мнение, и Дэки даже знал, какое именно. Что ж, он этого и добивался. Работал на этот образ. И этот момент был самым опасным: Дэки и раньше встречался с Крониным, еще до визита американцев в Академию. Их первая встреча произошло еще тогда, когда Кронин был врачом отряда зеленых беретов. И эта первая встреча была неприятной для обоих. Забыть этого Кронин никак не мог, значит, при встрече в Академии просто не узнал своего оппонента: ведь когда они с Дэки встретились впервые, на юноше была голографическая грим-маска, слегка изменявшая черты его лица. И такая же голографическая маскировка скрывала шрамы на запястьях, чтобы никто не мог запомнить эту особую примету.
– Ну, как там техник? – на всякий случай спросил у Кронина Дэки. Он отлично понимал, что повреждение ноги было пустяковое, но промолчать сейчас было бы просто невежливо.
– Через пару дней полностью поправится, – без всякого выражения ответил Кронин и решительным шагом в гордом одиночестве направился в сторону леса.
Надо полагать, отправился на прогулку! Особой грацией хищника, посадкой головы и разрезом глаз он почему-то напоминал Дэки гепарда. И это – американский судовой врач? И кого эти американцы пытаются обмануть? Дэки про себя хмыкнул. Он что, не видел врачей, в том числе и военных? Они работают в госпиталях и выглядят совсем не так, как этот… Этот был человеком совсем другого типа. Почему-то его вид сразу наводит на мысль об американских зеленых беретах. Даже если бы Дэки не знал… Интересно, а имперская контрразведка знает? Доктор он, понимаш-ш-шь!
