Горький-30

«Потому что это не она, её тело под контролем мозголома», – прошелестел ответ в моей голове.

Я дёрнулся и обернулся.

В этот раз от угла галереи отделилась невысокая тень. Этот некто скинул капюшон, и я узнал Слона. Он помахал мне рукой, изобразил улыбку, а затем, накинув капюшон обратно, слился с каменной стеной.

***

– Давай поговорим, – опять раздался шелестящий голос в голове. – Ты говори вслух, можно даже шепотом, я услышу и буду отвечать мысленно.

– Как ты это делаешь? – тут же прошептал я.

– Есть способ, – уклончиво ответил Слон.

– Что ты хочешь?

– Хочу помочь.

– Почему? – тут же поинтересовался я.

– Не то чтобы я был против, но неплохо бы узнать расценки. Вон на Ленку ценник начинается от 10 000 солов, сколько бы это ни было в деньгах.

– Итак, дамы и господа! У нас есть первая ставка – 10 100! – подал голос ведущий со сцены. – Кто предложит больше?!

– Я хочу помочь тебе, потому что ты не бросил меня в каменоломнях! – прошелестел Слон.

– Каменоломнях? – озадачился я.

– Видимо, так называлась область, через которую мы шли.

Подмывало сразу задать вопрос, почему это место так называлось. Но сейчас явно было не время и не место. После появления Слона во мне вспыхнула надежда. Но совершенно точно время уходило. Как песок сквозь пальцы.

– Ты сможешь помочь Ленке? – поинтересовался я.

– Нет, – без тени сомнения прошелестел он. – Она главный Лот на торгах, с неё не спускают глаз и охраняют, как зеницу ока. Нет шансов даже приблизиться к её клетке. Не говоря уже о том, что она уже на сцене!

– А в принципе, есть способ её освободить?

Я почувствовал раздражённое неодобрение. Наконец, через пару секунд Слон ответил:

– Стать сильнее и освободить силой. – Он мрачно хмыкнул. – Войти в первую десятку богачей и перекупить. Стать лучшим вором – и выкрасть…

– Ладно, ладно, я понял, – прервал я Слона шепотом. Похоже, наступил на больную мозоль.

Он замолк, но всё ещё транслировал неодобрительное молчание.

– А прямо сейчас какая-то возможность существует? – всё же решил я до конца прояснить этот вопрос.

– Да, говорю же – нет! – взорвался Слон. – Если хочешь помочь, сначала сам получи свободу! Время идёт, дурень, аукцион дойдёт до тебя, привяжут к хозяину – и всё! – Он помолчал. – Ты готов к побегу? Время идёт… Или я ухожу?

Я бросил взгляд на танцующую Ленку.

– И-и-и, у нас новая ставка – 10 500! – радостно взревел ведущий со сцены. – Кто больше?!

Ведущий с горящим взглядом прошёлся по деревянному помосту, выхватывая пальцем зрителей в зале. Я перевёл взгляд выше и, казалось, встретил грустный взгляд Ленки. Это создавало контраст между танцем, в котором извивалось её тело, и заключённым в этом теле сознанием. Слон сказал, что её контролирует чужая воля.

– Да, готов! – шепнул я.

Нужно выбраться и дальше искать помощь. Сидя в клетке, много не придумаешь – тут Слон прав. Хотя ощущение было, как будто я совершаю предательство и сбегаю. Я опять посмотрел на застывшее лицо девушки и вздохнул.

– Тогда план такой, – зашелестел Слон. – Я выхожу к Носорогу со жратвой, сегодня я в подавальщиках. В компоте – спиртяга, его как физика – от бухла рубит моментально. Кидаю тебе ключ – и путь свободен!

– Отлично, я готов!

Опять не к месту подумалось, что он имел в виду про физиков. Знакомые в универе с физических факультетов демонстрировали завидную закалку в плане алкоголя.

Из-за поворота показался Слон, в руках его был большой металлический поднос с потемневшими завитками и ажурными элементами по краям. На самом подносе стояли несколько закрытых судков и кувшин.

Слон быстро преодолел участок до причала и окрикнул охранника:

– Эй, Носыч, здорово!

– А?! – вскинулся Носорог.

Он резко развернулся, схватившись за копьё, а затем расслабился:

– А, Ухо, – он усмехнулся, – Здорово!

Взгляд Носорога остановился на подносе:

– Ого, жратва!

Он плотоядно оскалился, так что Слон даже дёрнулся, побледнев.

– Не боись! Когда я покормленный, то не кусаюсь! – загоготал Носорог и выхватил поднос из его рук.

– Ага… – Слон нервно облизал губы, ещё больше побледнев.

– Так что у нас тут? – Носорог сорвал крышку с судка. – Ого, рагу из кревлов!

В животе Носорога яростно заурчало, он облизнул сверкнувшие в полумраке зубы, напоминавшие зубья пилы.

– Щедро в этот раз! – восхитился он, уже чавкая и как пёс вскидывая голову и глотая крупные куски. – Не иначе рассчитывают на богатую выручку после аукциона!

– Ну, конечно, – издал смешок Слон и кивнул в сторону танцующей Ленки, изображение которой неведомым образом транслировали совсем рядом с нами. – Видишь, какая краля! Тысяч на сто раскрутят толстых!

– Да, иди ты! – застыл Носорог с каким-то ростком, который лианой застрял между зубов. Похоже, его поразила озвученная Слоном сумма.

– 20 300 солов! – донёсся рокот ведущего, который тут же поддержал восторженный рёв в зале.

Носорог быстро втянул в себя застрявший отросток, пару раз жевнув для верности.

– А может, ты и прав, – подумав, пожал он плечами и активно заработал челюстями.

Запах еды, наконец, дошёл и до меня.

Хм, ощущалось как действительно что-то вкусное. Мясное. Похожее на курицу, наверное.

Рот тут же наполнился слюной.

Эх, я бы и сам с удовольствием проинспектировал эти судки! Я с завистью наблюдал, как Носыч расправляется с едой и, схватив кувшин, делает пару долгих глотков. Оторвавшись, он с удовлетворением взглянул на него:

– Н-н-е, п-п-лохой компотик! – произнёс он заплетающимся языком, явно захмелев.

Он набросился на напиток и не отрывался дальше, пока не залил в себя всё до конца. И тут же повалился на доски причала. Рядом с грохотом и звяканьем посыпалась посуда, которую он, падая, смел своей лапой. Через секунду донёсся его богатырский храп.

– Нормальный компотик, – хмыкнул я.

Шум вечера только нарастал, поэтому грохот и падение даже от такой туши, как Носыч, были совершенно не заметны.

– 40 500 солов! – надрывался ведущий. – У нас новый победитель! Кто больше?! Кто рискнет перебить его ставку?

– Женька, лови ключи! – прошелестел в голове голос Слона.

Вокруг было так шумно, что с того места, где они стояли с Носычем на причале, докричаться было без шансов.

В воздухе мелькнула тень размером с ладонь. Я, всполошившись, вскинул руки – железный ключ ударился о моё запястье, я едва успел схватить его у самых прутьев, сам грохнувшись и приложившись головой о стальной прут.

На мгновение перед глазами пошли круги. Я помотал головой, приходя в себя, и как наяву почувствовал, как на лбу наливается огромная шишка, с куриное яйцо. Или как будто у меня проклевывается рог, как у Гриши-Носорога.

Я вскочил на ноги и тут же оказался у двери. Мельком рассмотрел ключ – большой, украшенный витиеватыми завитушками на растительный манер тёмно-серого потемневшего цвета.

Я откинул решётку и выскочил на причал. Клетка за мной покачнулась и стала описывать траекторию типа овала.

Слон с остервенением пинал храпящего Носыча, на что тот даже ухом не вёл. Хотя нет – иногда его маленькое фиолетовое ушко дёргалось во сне, он на миг прерывал храп и затягивал следующую руладу.

– Ага, всё получилось! – удовлетворённо кивнул Слон, ещё раз пнув Носыча.

– А не очнётся? – поинтересовался я.

– Не-е-е! – протянул Слон, неприятно улыбнувшись. – Этот тупой носорог нахлебался практически чистого спирта! А физики и так с бухлом не особо дружат, а тут ему совсем память отшибет!

Он остро взглянул на меня:

– Спиртяга отличного качества была, – он со значением помолчал, ожидая моей реакции.

Я пожал плечами.

– В общем, за неё мне пришлось выложить 50 солов, – нахмурился он. – При случае стребую с тебя должок!

– Да без проблем! – легко согласился я.

А сам подумал, что мне ещё дожить до этого нужно. Да и много ли это – 50 солов?

– 60 700 солов! – взревел ведущий вместе с залом на очередном повышении ставки.

Слон замер и недоверчиво посмотрел на творящееся на сцене действо.

Ведущий в сверкающей ливрее носился по сцене с горящими глазами. Темп музыки повысился до невообразимого. Ленка извивалась в таком ритме, спасаемая только своей хорошей физической формой. По лицу её градом катился пот. Да и вообще атмосфера в зале стала несколько горячей.

Слон хмыкнул и покачал головой, потом опять посмотрел на меня.

– Ну, я свой должок отдал, – произнёс он. – Дальше всё от тебя зависит.

Я кивнул.

– Иди по этим мосткам, – он кивнул на галерею. – Они выведут тебя на технический этаж. Дальше беги прямо, никуда не сворачивая. Будет железная лестница наверх – скобы на стене шахты. Лезь – там уже выход, выйдешь в одном из районов Горки. В самых трущобах.

– А дальше как, посоветуешь? – спросил я.

Слон равнодушно пожал плечами:

– Ну, сдайся властям, пристроят на работы куда-нибудь или, может, обмен устроят с внешниками. Если ты, конечно, внешникам нужен, – хмыкнул он. – Давай, Женька, беги!

Я на миг замялся и кивнул на Носыча:

– Так а сам ты как? Ничего не будет?

Слон удивлённо вскинул брови, затем хмыкнул:

– За меня не беспокойся! – Он ухмыльнулся и ещё раз врезал Носычу по рёбрам.

На что тот только всхрапнул и перевернулся на другой бок.

– Только ногу об него отобьёшь! – зло прошипел Слон и, зыркнув на меня, рявкнул: – Вали уже, а то тревогу подниму!

Ну, я и свалил, только ветер развевался в волосах. План Слона в целом я понял. Подождёт какое-то время и забьёт тревогу. Всё свалит на Носыча, а тот с больной головы только мычать сможет.

Мостки кончились, меня встретила темнота коридора. Дальше путь вильнул, сбоку появилась электрическая лампочка, помогая ориентироваться. Загрохотали под ногами железные листы. Обут я был опять только в носки, поэтому вполне ощутил их рифлёный рисунок.

Я бежал уже минут двадцать. Как и советовал Слон, в другие ответвления не сворачивал. Запыхавшись, всё же решил остановиться на минуту. Упёрся руками в колени – лёгкие, разрываясь, ухали, как кузнечные мехи.

Рядом обнаружилась дверь. Не особо задумываясь, я толкнул её внутрь, и, на удивление, она без скрипа отворилась. В помещении присутствовал тусклый свет от электрического светильника над дверью.

Внутри обнаружились металлические шкафчики с развешенной одеждой и какие-то сумки и рюкзаки на полках. Хмыкнув, я зашёл, быстро подобрал пару штанов и куртку под размер. Тут же оказались и ботинки. Пошарил в сумках, выгреб пригоршню монет. Каких-то угрызений я не испытывал – новый мир встретил недружелюбно, нужно как-то устраиваться.

Я сорвался с места, продолжая свой бег. В ботинках теперь получалось бодрее. Ещё минут через двадцать я упёрся в перекрёсток. Из помещения звездой выходили шесть коридоров. Какой из них подходит под определение Слона «держись прямо» – было непонятно.

Обойдя комнату, несмотря на скудное освещение, я всё же заметил небольшую щель на стене. Поддев пальцами, смог открыть квадратный люк на уровне пояса. Блеснуло что-то металлическое.

Я забрался внутрь и выпрямился в круглой шахте. Задрал голову, но сверху была непроглядная темень. Совершенно непонятно, куда она вела.

Я нащупал на стене обещанные скобы – лестница наверх. Прикрыв за собой люк, я стал быстро подниматься. Ботинки гулко стучали о металл, вбитый в камень.

Лез наверх я минут десять, а может, и все полчаса. Было темно, ориентировался только на ощупь, а чувство времени потерял ещё в процессе лихорадочного бега по коридорам. Надеюсь, наверху будет выход. Спускаться столько же вниз не хотелось. Да и погоня ведь за мной должна когда-то отправиться?

В очередной раз протянув руку за следующей скобой, я обнаружил, что дальше только пустое пространство. Запаниковав, я дёрнулся и ударился запястьем об острый край.

– Ох, – невольно вырвалось у меня.

«О-х, о-х, о-х», – заметалось эхом и затихло внизу.

Я прикусил язык и мысленно надавал себе по щекам за несдержанность. Прислушался. Вроде бы подозрительных звуков не слышно. Никто не поднимается за мной?

Я перевалился через край. На ощупь определил размер площадки. Поняв, что здесь достаточно места, я с облегчённо выдохнул и вытянулся, прикрыв глаза.

Минуту. Всего минуту полежать…

Руки и ноги гудели, спина горела от долгого подъёма. Я стал проваливаться в дрему. Изнутри как будто толкнуло – сейчас засну! И я резко сел, всполошено затряс головой.

Ещё не хватало провалить побег, уснув в процессе!

Едва не застонав, я с трудом выпрямился, осторожно выставив руку над собой, чтобы не треснуться обо что-нибудь. Сверху была непроглядная темень.

Но справа полоски света очерчивали дверь. Выход! Надеюсь…

Я подошёл, прислушался. Тихо, вроде бы ничего подозрительного.

Я надавил – дверь не поддалась. Я пошарил руками и, наткнувшись на ручку, нажал и опять толкнул. Раздался скрежет, и дверь застопорилась.

«Вот те на!» – испытал я лёгкую панику и ударил со всей дури плечом.

Раздался металлический визг, дверь распахнулась, откинув мусорный бак, который подпирал дверь. Я, не удержавшись, полетел следом в кучу мусора.

Дверь проскрипела обратно и защёлкнулась. Если не знать что она здесь – то и не обнаружишь. Стена была глухой – ни окон, ни других дверей.

Я поднялся и, брезгливо поморщившись, скинул с одежды очистки из бака. Провел по волосам и с содроганием отбросил какую-то кожуру.

Еще раз осмотрев себя и почистив одежду насколько смог, я бодрым шагом направился прочь из закутка. Надо уйти отсюда как можно дальше!

Место, куда я выбрался, напоминало заброшенный лабиринт. Тесные проходы между серыми стенами были завалены мусором и старыми картонными коробками. В воздухе витал затхлый запах сырости и чего-то гнилого.

Повсюду громоздились мусорные баки, из которых торчали рваные пакеты и полусгнившие остатки еды. На стенах виднелись следы граффити, светящиеся слабым зеленоватым светом непонятные символы и просто ругательства, как крик в пустоту.

Редкие двери были плотно закрыты, местные обитатели не жаловали гостей.

Я свернул и вывалился в квадратный двор, почти такой же, как и предыдущие – неровный каменный пол и обшарпанные стены. Но здесь была старая деревянная скамейка, которую, как воробьи, облепила компания пацанов: подростки и несколько парней моего возраста.

У некоторых были татуировки, у других – самодельные браслеты из ниток. Один из них держал в руках потрёпанную колоду карт, другой – кулек с семечками.

Я даже немного растерялся, уже свыкнувшись, что вокруг никого. Затем пришла мысль, что, может быть, смогу узнать что-то о районе вокруг.

– Здорово, пацаны! – поприветствовал я, стараясь выглядеть дружелюбно.

– Здорово… – оценивающе протянул один из парней моего возраста, не торопясь с ответом. Остальные молча смотрели на меня, лузгая семечки.

Компания не стремилась к общению, в воздухе повисло напряжение.

Затем от лавочки отделился самый мелкий из подростков, щуплый паренёк с разбитыми костяшками.

– Пацан, – без обиняков поинтересовался он, – Деньги есть?

Дворовый чемпион

Я даже опешил от такой наглости и участливо спросил:

– А что, не хватает?

Пацан подвис, хватая воздух ртом, как рыба. Видимо, подбирал и отбрасывал возможные варианты ответов. Какой-то неопытный собиратель дани.

Одет он был в тёмные непонятного цвета штаны и серую рубашку, вернее, если ориентироваться по грубой ткани, скорее рубаху. На локтях виднелись застиранные пятна, а на коленках – потёртости. Ворох браслетов из ниток на левой руке.

Я посмотрел на его товарищей по скамейке. Одеты примерно так же, как и он: тёмные бесформенные штаны, рубахи разной степени белизны. Короткие стрижки, кто помоднее – ещё щеголяли заломленными набекрень кепками.

На скамейке чётко прослеживалась иерархия – по центру с ногами на спинку забрался самый главный из компании. Примерно мой ровесник, более аккуратно одетый по сравнению с остальными: штаны чёрного ровного цвета, бледно-голубая рубашка, кепка в серую и коричневую полоску. На шее виднелась свежая татуировка в виде скрещённых молний, а на пальцах – несколько массивных печаток. Он шелестнул колодой карт в руках.

По бокам от вожака сидели его приближённые – двое парней постарше, у каждого в ухе по серьге и наколки на руках. Один из них держал свёрнутый из газеты кулёк с семечками.

Я опустил взгляд на мелкого. Его лицо покраснело от злости и смущения, а руки непроизвольно сжались в кулаки. Он захлопнул рот и, с обидой глянув на меня, обернулся на товарищей.

Я мельком оглядел себя – что успел схватить впопыхах, когда бежал с аукциона. Тоже тёмные штаны, рубаха в клетку – в общий стиль укладываюсь. Я посмотрел на главного в компании, вернее, на его кепку – мне бы такая не помешала.

Тем временем между мелким и главным кратко прошёл сеанс телепатии: мелкий скорчил рожу и развёл руками, словно говоря «ну а что я могу поделать». Лицо его выражало смесь разочарования и вызова, а брови были недовольно сведены к переносице. Старший нахмурился и кивнул, указывая на меня.

Вряд ли я что-то узнаю, диалога не получалось. Пожав плечами, я повернулся к выходу.

– Эй, а ну стоять! – рявкнул мелкий, вернее, это должно было так прозвучать.

Голос из-за возраста ломался и, как говорится, дал петуха. Я обернулся на топот и перехватил несущийся на меня кулак.

Вот гаденыш! Хмуро уставившись, я сжал его руку и медленно потянул вверх, пока он в испуге не завис в воздухе. Его ноги болтались в полуметре от земли, он завороженно уставился мне в глаза и громко сглотнул.

Я легонько отвесил ему оплеуху, этого хватило, чтобы он кубарем укатился в сторону. Вздохнув, посмотрел на компанию. Похоже, по-хорошему не получается.

***

Старший на скамейке недовольно поджал губы и щёлкнул пальцами. Это как триггер взорвало ситуацию – пацаны слетели со скамейки и набросились на меня, как стая собак.

Я рванул к выходу из двора. Не убежать, так хотя бы в узком проходе встречу их по одному! Но мой манёвр легко угадывался, и компания разделилась пополам, беря меня в клещи и напирая с входа и выхода в этот замкнутый дворик.

Я вдруг заметил, что по стене дома разросся дикий виноград. Выглядело это странно, ведь мы находились глубоко под землёй, по сути, в каменном мешке, пусть и огромном, где потолок скрывался в густом тумане, создавая иллюзию неба. Интересно, его посадили специально или семечко каким-то неведомым образом попало в почву и проросло?

Первый из ребят достиг меня и замахнулся. Я шагнул в сторону, резко ударив. Парня срубило, он повалился на пол.

Налетел второй пацан, я сделал подшаг с другой ноги и пробил справа – противник повалился, как подрубленное дерево.

Да чтоб вас! – молнией пронеслось в голове. – Они совершенно не смыслят в драках!

Дома на поверхности я дрался только в спаррингах на тренировке или выступал на соревнованиях и уже подзабыл, как это – когда обычный неподготовленный человек в запале машет руками. Выходило довольно неуклюже.

Невольно я стал придерживать удар.

Да, могут сказать, что дерёшься – дерись, никто их не просил кидаться в драку. Всё так. Но было жаль дураков.

Они набросились всей толпой, драться не умели и даже мешали друг другу.

Это оказалось легко, как на тренировке. У меня будто выросли глаза на затылке – я чувствовал, где находился противник!

Шаг в сторону, прикрыться оппонентом. Его голова дёрнулась – кулак его же товарища попал ему в нос. Ударивший скорчил виноватое выражение лица и опустил руки. В спину полыхнуло чувство опасности, я на развороте сделал подшаг вправо.

Ещё один пацан из компании, скорчив зверскую рожу, замахивался для удара.

А это нехорошо! Со спины бить нельзя! – Чуть отшагнув назад, я жёстко ударил справа, у пацана что-то хрустнуло, он повалился на землю.

Как раз под ноги своим товарищам! Пацаны кеглями попадали на пол, растянувшись на пузе. Один неудачно проехался руками по камню, до крови разодрав ладони.

Ещё двое, раскрыв рты, кричат и бегут на меня. Смещаюсь вправо, дальнему теперь, чтобы добраться до меня, мешает его же товарищ. Пока он запнулся, соображая, как поступить, я уже разобрался со вторым. Шаг влево, я рядом с ним, при этом прикрываюсь от следующих двоих.

В итоге я застываю в центре дворика посреди стонущих тел. Кто-то пытается приподняться и без сил растягивается на каменном полу. Потёки крови, охи, вздохи.

Я глянул вправо: у стены, поджав под себя пятки, сидел мелкий – бледный, напряжённый, капли пота блеснули на его висках.

Рядом красиво раскинулся на стене дикий виноград, выделяясь на белой стене изумрудной зеленью листьев. Корни его уходили в аккуратную клумбу, оформленную цепочкой булыжников. Тёмная, влажная земля без единой сорной травы.

Вздохнув, я повернулся, чтобы уйти.

***

Справа раздался скрип, хлопнула ткань, и, перекувырнувшись в воздухе, главарь дворовой компании приземлился в проходе между домами, перекрывая мне путь из дворика.

На каменный неровный пол шлепнулась полосатая кепка.

– Не так быстро, пацанчик! – пробасил он.

Из всех пацанов он единственный оказался ещё на ногах.

– Кепка… – Я кивнул на свалившийся головной убор.

– Что кепка? – Он удивлённо запнулся, схватился за голову и посмотрел в сторону, где лежала кепка.

– Если я выиграю, кепка моя!

– А-ха-ха, насмешил! – рассмеялся старший. – Готовься к боли!

Он быстро шаркнул ногами вперёд-назад и рубанул рукой по воздуху, застыв явно в какой-то стойке, но руки почему-то были опущены.

– Не-е-е, – протянул я, – Я так не играю! Если кепку зажал, то без меня!

– Да… – Старший запнулся и, сжав кулаки, издал полное ярости шипение. – Хорош-ш-шо! Если победишь – кепка твоя!

Он прыгнул, выкинув ногу в ударе, от скорости движения даже хлопнул воздух.

Я коротко шагнул влево и, сгруппировавшись, ударил правой. Удар вышел как по писаному, с опорой на носок правой ноги, чуть довернув плечом, от бедра. С идеальным вектором удара – от пола через ногу в плечо.

Мой кулак впечатался точнехонько старшему в челюсть.

Самый здоровый из компании с грохотом повалился на пол. Как быка на ходу остановил! Проверять, что с ним, я не стал.

Он кучу народа втравил в нехорошую ситуацию! Напасть на совершенно незнакомого человека! А если бы я маньяком оказался?

Его товарищи всё ещё валялись на полу, постанывая, в совершенно невменяемом состоянии.

Я сокрушённо вздохнул, покачал головой и поднял кепку. Отряхнул пару раз о колено.

От стены раздалось шебуршание. Там всё так же, обхватив руками колени, сидел мелкий с совершенно круглыми от испуга глазами.

– С деньгами совсем беда! – вздохнул я и шагнул к выходу.

***

Позади пару раз хлопнули в ладоши. Лениво, напоказ. Во дворике как будто сгустилась атмосфера, и стало тяжело дышать. Приходилось прилагать усилия, чтобы сделать вдох.

Я обернулся, ища источник угрозы. Сердце ухало в груди, в ушах гулко отдавалось биение крови.

В маленьком каменном дворике новых действующих лиц не появилось. Поверженная компания всё так же живописно отдыхала на полу. Только сейчас они притихли и, такое ощущение, пытались прикинуться дохлой белкой. Мелкий вжался в стену и лишний раз не дышал. На лице его был написан настоящий ужас.

Лишь в счастливом беспамятстве разлёгся самый старший из компании. Угроза… Как будто исходила откуда-то со стороны, где стену обвивал виноград. Но там никого не было. И не было даже никакой двери или щели её обозначающей – ничего.

Широкие листья растения отбрасывали тень. Тень, которая как будто стала расползаться по стене! От ощущения опасности заложило уши. Я моргнул… И в следующий миг во двор шагнула смазанная фигура.

– Неплохо, неплохо, молодой человек! – проскрипел мужской голос.

Взгляд соскальзывал с как будто окутанной тьмой фигуры.

– Э, спасибо. – Я на автомате смахнул струйку крови, вдруг побежавшую из носа, непонимающе глянул на измазанную красным ладонь. – Я, пожалуй, пойду!

Я повернулся и шагнул к выходу. Ну его, такие знакомства!

– А кто мне компенсирует убытки? – хлестнул голос Тени.

Я замер, затем осторожно опустил ногу на землю и повернулся:

– Какие убытки?

Хотя подозрения были. Пацаны всё так же изображали проигранное поле боя. Но, может, получится съехать на дурика?

– Завтра бой, на который заявлен Степан.

Я каким-то образом понял, что Тень кивнул на старшего, который с блаженной улыбкой витал в облаках.

– Да, он сейчас очнётся! – уверил я и сделал ещё один шаг к выходу.

Ходу-ходу!

Тень ничего не сказал, только надавило ощущение собирающейся грозы, и пара капель крови скатились и шлепнулись на серый грубо отесанный камень под ногами.