скачать книгу бесплатно
Инга не прошипит мне вслед что-то обидное, а Сергей пригласит в парк после занятий.
Сейчас я помню только то, что в тот понедельник я ела траву, которую девочки запихивали мне в рот.
Я помню Ингу, которая стояла и смеялась.
Помню куртку Сергея, которую он забыл на лавочке.
Помню свой рюкзак, который пинали вместо футбольного мяча.
Я помню.
Помню, что уже через неделю бабушка перевела меня на дистанционное обучение в другую школу.
Йоля сказала бы тогда, что я сдалась.
Но тогда я ещё не знала Йолю.
Не знала Йолю настолько, чтобы читать теперь её «Записки о воронах».
Не знала, где её встретить. Не знала, как позвонить, куда ехать, как сказать.
Я ничего не знала.
Четырнадцать – это возраст взрыва.
И взрывается всё сразу, а главное – сердце.
Разрывается на тысячи маленьких сердец, которые кто-то неловкий топчет прямо у тебя на глазах.
А ты плачешь.
Без слёз.
За тот год я научилась плакать без слёз. Беззвучно. Совсем так, как учила Йоля. Так, чтоб не узнали, не услышали. Не сломали ещё больше.
Глава 8. Йоля
(Братья-вороны. Туннели. Сны)
Сначала нас было двенадцать.
Тех, у кого город жил в каждой клеточке тела.
Мы чувствовали, как город вползает в развалины замка вместе с темнотой. Крадучись, останавливаясь, чтобы перевести дыхание. Вкрапливается по чуть-чуть, чтобы потом вдруг, осмелев, разрастись и наброситься, рыча и ворча от восторга победившего.
А я оглядываю похоронный зал.
Молча, по колено в воде, упираясь спиной в мокрые стены, не вздрагивая, когда кто-то, причитая, падает прямо в воду (размазывает кровавое по щекам).
– Ну что же ты, маленькая? – оборачиваешься. – Что же ты, девочка? А может быть, ему не надо было умирать? Кажется, ты решаешь «да» или «нет».
И я ощущаю, как рассыпаюсь бисером прямо по воде. Падаю на дно мелкими крошками, и вода идёт горлом, и я, кашляя, не зову на помощь, а только хватаю ртом воздух, как рыба. Бью невидимым хвостом, покрываюсь серебристой чешуёй, ныряю, ноги и руки – опять сплошной клубок – не чувствую.
Я говорила, знала, мы больше не будем прежними.
– Понимаешь, мы больше не будем прежними. Совсем никогда. Понимаешь?
На груди у Димки флаг.
На запястьях браслет. Так мы находим друг друга в толпе.
Или среди стен, баррикад, голосов, песен.
По браслетам.
По флажкам.
– Если бы ты был деревом, я вырезала бы твои инициалы у тебя на боку. И ты бы не почувствовал боли.
– Я бы почувствовал.
Ты пульсируешь между рукой и ладонью, провожаешь каждый сантиметр, каждую линию – запоминаешь? Протягиваешься вдоль лица, будто пересекаешь.
Я знаю, это сон.
В снах смешивается всё. Всё, что знаешь, всё, что любишь, всё, что ощущаешь.
* * *
Белые халаты смотрят на меня откуда-то свысока, поглядывают на мониторы и считают секунды.
Шесть километров проводов вдоль и поперёк моего неподвижного тела. Прозрачные ленты по стеклу. Выпорхну, вдыхая свежесть, хотя от солнца осталась всего лишь красная точка, устроюсь рядом, пожму горячую руку. И может быть, мне станет лучше.
– Скальпель!
Наверное, пришло время расставить все точки и запятые. Я обязательно нарисую картину и перережу запястье, ведь у каждого своё хобби, даже если оно кажется странным. Я не истеку кровью, я обязательно спасусь и отправлюсь на крышу. Опять возьму тряпку и вымою небо. Чтобы всё было без пятен и не осталось разводов.
Кто-то из двенадцати опять посмотрит на меня из глубины зеркала.
– Простая контузия!
Напудренное лицо мима.
– Снайпер c гвоздём в башке – это весело! – крикнет мне кто-то.
И боль, действительно, растворится где-то внутри меня. Застынет где-то под кожей и подберёт щупальца.
Я не знаю этого сна.
В туннелях сны пробираются в меня случайно.
Выглядывают из тёмных углов, хрустят битым стеклом под ногами.
– Чей это сон, а? – потяну за рукав Браги. – Кто вообще смотрит такие сны?
* * *
Упаду в подушки.
Почувствую Димку через простыни и одеяла.
И голос прозвучит эхом, наполнит звенящую пустоту запахом, движением и жестом. Отмахнётся от сигареты, отодвинет кофе, покружится на белеющем подоконнике.
– Почему мне не надо, чтобы ты летала в своих снах? – засмеётся. – Нет ничего хуже бабочки или птицы.
– Почему?
– Потому что люди всегда закрывают глаза заранее, так и не разглядев полёта. Они как рыбы, и у них немая душа.
– Тогда что мне делать?
Димка пожмёт плечами.
– Иди дальше! Где-нибудь будет выход.
Я отыщу свой кособокий рюкзак и шагну на качающийся мост.
Два самурая встретят меня на той стороне и нальют саке.
Дымящаяся гильза крутится в руках.
– Попала? – удивляются.
– В глаз попала, а могла в сердце.
Лежу потом на холодном лунном грунте, делю звёздное небо на части.
Щека к щеке.
– Интересно, а на Луне холодно?
Димка смотрит на меня и улыбается.
Он всегда улыбается.
Один из двенадцати.
Один.
* * *
Двенадцать.
Впереди нас поля, утыканные телеграфными столбами, и потрескавшийся асфальт с еле заметной разделительной полосой.
Ноги вязнут в мокром грунте.
– Ты давно с нами? – один из двенадцати кладёт мне руку на плечо.
– Год или больше. – Отворачиваюсь.
У него ковбойская шляпа и позолоченная маска с птичьим клювом.
– Послужной список большой? – Его рука на плече тяжелеет.
– Короткий!
Белеет коробок придорожной закусочной.
Браги – голый, с обломками крыльев за плечами, с ног до головы покрытый рубцами и язвами, равняется с нами. На шее у него ошейник. Белая чёлка свисает на глаза. Из остатков крыльев торчат полые кости.
– У тебя ещё всё впереди, – его глаза смеются. – Совсем всё!
Утро опускается за горизонт, и солнце оказывается прямо на ладонях. Огромный шар из дутого жёлтого стекла.
Сажусь на корточки, и солнце катится по пожелтевшей траве куда-то в овраг.
– Запомнишь хоть нас? – Один из двенадцати заглядывает мне через плечо: – Или ты только сны запоминаешь? Хотелось бы, чтоб помнили.
И Браги достаёт мольберт.
Глава 9. Сильвия
YouTube
Silva_vlog
– И опять привет, мои дорогие! С вами я, Сильвия!
Подписывайтесь на мой канал! Вместе нам будет интереснее!
Выключаю камеру.
Стираю с губ помаду.
Почему-то снимать «видеоболталку» сложнее, чем готовить еду в прямом эфире.
Понимаю фуд-блогеров, они могут снять все видео заранее и «выкладывать» потом на канал по расписанию.
