скачать книгу бесплатно
– О бегуне. – Браги повернул голову к окну.
Во дворе собирались музыканты, кто-то звал какого-то Сальву. Дождь барабанил по потемневшим стёклам.
– Это его время. То время, когда он стал бегуном.
– Зачем?
Художник пожал плечами.
– Я будущее рисую. Прошлое – это не моё.
– Будущее?
А не сон ли это?
Я посмотрела на свои пальцы. Сколько их? Шесть? Семь?
Я читала про состояние бардо. Это когда ты между. Между сном и не сном. Вроде спишь и в то же время не спишь. И вот чтобы точно знать, сон это или не сон, надо сосчитать пальцы на руке. Во сне их больше.
Шесть или семь? Десять?
Но на руке было пять пальцев. Я не спала.
Только сердце билось быстрее, словно я бегу. Но я стояла на месте.
Стояла и слушала, как смеялся Димка за столиком. Как бариста шумит кофемашинами. Как мимо постоянно ходят, толкаются, извиняются и толкаются опять. Улыбаются. Здороваются. И все-все вокруг знают друг друга, а я не знаю никого.
Никого, кроме Браги, художника с бабушкиной трубки.
Если бы можно было снять об этом влог. Если бы было можно. Только не поверит никто.
«Налево пойдёшь – коня потеряешь, направо пойдёшь – жизнь потеряешь, прямо пойдёшь – жив будешь, да себя позабудешь».
Мы точно пошли прямо.
* * *
«Кротовые норы»
Шёпот в ракушках-наушниках – наперебой, что нельзя разобрать ни слова.
Norwegian wood.
Мы идём куда-то вглубь поляны, прямо в высокую сухую траву, хотя только что шли по Кафедральной площади, только что стояли у скамеек в парке, только что покупали кофе навынос.
Я с удивлением крутила головой из стороны в стороны. Ни площади, ни часов на башне, ни оранжевых ромбиков In Caffe.
Только сосны упираются в хмурое осеннее небо. Серые тучи сбиваются в кучу, перешёптываясь и переглядываясь. Разбрасывают невидимые руки-ноги, расползаются, рвутся, оставляя белые дыры-ямы. Разбегаются по деревьям, ворча, сбиваются в новые кучи, опять рвутся, нитки трещат по швам.
– Куда мы идём? – спрашиваю наконец.
Хотя больше всего мне хочется спросить, где мы и как сюда попали.
– Мы ищем кротовые норы. – Димка оборачивается: – Слышала о таких? Раньше здесь были баррикады, а за ними гора с туннелями. В туннелях можно было прятаться, солдаты боялись туда соваться. В этих туннелях ходов как в лабиринте.
– Какие солдаты? Ты о чём вообще?
– Кротовые норы ещё никто не находил, – улыбается. – Только мы нашли. Мы с Йолей.
Я остановилась.
Norwegian wood в ракушках-наушниках.
Солнце просачивается сквозь решето серых туч. Тянет лучи-полосы прямо под носки кроссовок. Рассыпается по траве и листве.
Отражается в глазах.
– С какой Йолей?
Земля качается у нас под ногами.
Где-то вдали слышны крики, хлопки салютов.
Небо совсем рядом. Можно протянуть руку и потрогать его шершавый осенний бок.
– Бежим!
Нам навстречу уже бегут люди.
Падают, путаясь в высокой траве, встают и бегут снова. А многие так и сидят в траве, обхватив голову дрожащими пальцами и покачиваясь из стороны в сторону, как китайские болванчики.
– Что это? – спрашиваю. – Где мы?
– Добро пожаловать! – пищат наушники.
– Добро, добро!.. – миллионы солнечных глаз раскрываются прямо перед нашими лицами.
Вспыхивают голубым, застывают, вглядываясь в нас, юркают под одежду, в карманы курток и джинсов.
– Где мы?
Димка оборачивается:
– Скоро будешь дома!
– Но где мы? И кто эти люди?
Огромная зияющая дыра расступается прямо у нас под ногами. Я даже руками взмахиваю, чтобы остановиться и не шагнуть в неё сразу.
– Где мы?
– Кротовые норы! Внизу туннели. Прыгай! Иначе застрянешь тут со мной!
– Ты что, спятил? А ты?
– Я? – Димка улыбается. – Я вернусь. Я всегда возвращаюсь!
– Правда?
– Обещаю! – и касается лба кончиками пальцев.
Тайный язык. Наш с Йолей.
– Как?
Но он толкает меня в дыру.
Глава 14. Йоля
(Вороны)
Ветер.
Пронизывающий насквозь, бьющий прямо в спину. Подхватывает легко, несёт вместе с песком и пылью, с охапкой листьев, с дождём – в небо!
Упираюсь руками и ногами, пальцы тонут в перине сизых облаков, нависших над морем.
Отчаянный крик морских чаек.
Снова ветер.
Волны смывают с палубы людей-невидимок.
Окатывают песчаные замки на берегу, слизывают все следы.
И я вижу, как огромное небо опускается в море.
Ныряю в шипящие волны, упираюсь в дно – хожу, брожу, наконец-то сворачиваюсь калачиком.
Текучий камень Пангеи.
Ноги и руки – сплошной клубок. Я почти не чувствую, как кто-то приподнимает мокрую рубашку и снимает пропеллер. Отрывает почти с мясом, смеётся прямо на ухо, толкает в спину, дышит в затылок.
Солнце. Жёлтый воздушный шарик лопнул, и в руках только обжигающие лохмотья.
* * *
Сон разбивает меня на части.
Будто я стеклянный шарик со снегом, который стоял у нас на столе когда-то.
Вороны говорили: снам нельзя верить. Сны только путают, пугают.
Лучше ловить их до того, как проснулся, пока спишь, ничего плохого они не сделают. Не успеют просто.
Но здесь, в этих бесконечных кротовых норах, сны не поймаешь. Скорее они поймают тебя. За руку, за локоть, уцепятся за край куртки или повиснут на шее вместо фляги.
В темноте не различить.
Зато можно взлететь в воздух, наступив на осколок.
Можно повиснуть в воздухе или онеметь при важном разговоре.
Сны присылают ангелы. Это их оружие. Против нас. Против того, что мы пришли в туннели и обжились в кротовых норах. Сны могут свести с ума.
Что толку в сумасшедшем вороне?
Поэтому утром лучше проснуться не от того, что сны опутали тебя своими тайнами, а от того, что в небе вспыхнула ракета.
Но сегодня я чувствую, как сны раскалывают меня на куски. Будто я стеклянный шарик со снегом, который стоял у нас на столе.
Я пробую собрать себя, сложить, склеить, но пальцы не слушаются, крошатся, словно глиняные, рассыпаются.
Что может быть хуже сна?
Лунная тропа?
Тёмные квадраты?
Место, когда мы наступаем на собственные тени?
Обернуться нельзя. Только слушать. Только ждать.
Считать минуты, когда послышится шелест крыльев прямо над головой.
Ангелы. Вижу, как сбились в кучу. Спрятали под крылья огромные ясные глаза.
– Хранители! – кто-то из воронов щёлкнул затвором. – Шлёпнем одного для порядка!
Ангелы встрепенулись. Заметались по мозаичным плиткам, запищали и закричали все разом, скрылись среди каменных колонн.
– Лови быстрее! – голос офицера осип. – Они знают все входы и выходы.
Я прячусь, как ангелы. Мелькаю среди колонн, ныряю в мозаичные плитки, разбиваю колени и царапаю локти. Падаю на дно мелкими крошками, и вода идёт горлом, и я, кашляя, не зову на помощь, а только хватаю ртом воздух, как рыба. Бью невидимым хвостом, покрываюсь серебристой чешуёй.
– Зачем тебе ангелы? – Шляпа с птичьим клювом прямо перед глазами: – Тоже хочешь выйти отсюда?
Не слушаю, прицеливаюсь.
