Красный волк. Ветер с востока

– Днем – каждые два часа. Ночью – каждые три.

– Почему днем чаще?

– Жарко. Попробуй-ка постой два часа в броне на солнцепеке.

– А где стража отдыхает?

– Казармы стражи находятся за базарной площадью. Разводящий выводит двенадцать караульных и разводит по постам. Пещера – последний пост.

– А тех, кого сменили, он водит с собой?

– Нет. Они уходят в каземат сами.

– То есть, разводящий подходит к пещере с двумя новыми стражами и забирает двоих сменившихся?

– Ну, да. Остальные к тому времени уже в казарме.

– А патрули? Ходят ли по городу патрули? Меня вот, патруль арестовал.

– Ходят. В основном днем, вокруг базара. Ночью их почти нет.

Разговор начал угасать. Оливер плеснул еще аграсы по чашкам и сказал:

– Сегодня мы уже ничего не придумаем. Давай, еще по одной и спать!

– Мы придумаем что-нибудь, – почесал бороду Льенар, – придумаем…

– Не сегодня, Ваше Величество! Слишком много аграсы в нас плещется. Давай, – вор поднял чашку, – еще по одной. И обязательно закусить! Потом спать!

Они оба попытались встать, но ноги отчаянно не желали слушаться. Оливер от души рассмеялся и, вздохнув, посмотрел в небо, потом перевёл взгляд на короля острова Пэй.

– Льенар, прости, но я ещё раз задам этот вопрос. Зачем тебе колдун? Есть время передумать. Насколько я успел понять, он очень опасен. Как бы не навлечь беду.

Потирая переносицу и закрыв глаза, Льенар молчал, но затем серьёзно ответил, не открывая век.

– Все мне это говорили. Морис, Лиам, монахи, все вокруг. Но я не послушал. Он изменил мою жизнь, полностью изменил. Я сожалею о том, что сделал… Но… Я следую за своей судьбой. Я верю в свою судьбу, Оливер… Маг нужен мне.

Вместо ответа стали слышны удаляющиеся шаги Оливера.

Глава XXII. Похмельные замыслы

У него получилось приоткрыть лишь один глаз, но яркий свет из окна, в любом случае, не позволял ничего разглядеть, вызывая приливы головной боли.

Пытаясь скрыться от солнечного света, Льенар застонал и перевернулся на другой бок. При этом, тяжелый свинцовый шар похмелья, перекатился в его голове, больно врезавшись в висок. Укрывшись с головой колючим одеялом, он попытался заставить себя заснуть. Но сон не шел. Он витал где-то рядом, едва касаясь его своим мягким крылом, издеваясь над измученным разумом, ослепляя и обманывая мимолетными и яркими вспышками видений, но не позволяя забыться в спасительном беспамятстве. Не вынеся такой пытки, он сел на постели и обхватил кружащуюся голову неимоверно огромными и непослушными руками. Его сердце встрепенулось и забилось частой дробью, сбиваясь с ритма. Льенар испуганно замер, прислушиваясь к собственным ощущениям. Понемногу сердце успокоилось, горло, схваченное испугом, расслабилось, и он осторожно встал на ставшие тряпичными ноги.

Щуря глаза, стараясь двигаться бесшумно и не слишком резко, не отрывать пяток от пола, он прокрался на кухню в поисках глотка воды. Пошарив по кувшинам и кадкам, он наткнулся на остатки вчерашней аграсы, резкий запах которой вызвал приступ тошноты. С омерзением отодвинул он подальше неприятный кувшин и оглянулся, в надежде все же найти вожделенную воду.

Неожиданно, ледяная волна страха парализовала всё его тело. В дверях, ведущих во внутренний сад, стоял волк и смотрел прямо ему в глаза. Через мгновение Льенар признал в животном Чикуцу, но этот короткий испуг буквально сбил его с ног. Шумно выдохнув, он опустился на пол. Пес, радостно виляя хвостом, подбежал и, в порыве беззаветной преданности, принялся вылизывать лицо и руки, его прикрывавшие. Сопение, теплое дыхание и тычки мокрым носом развеселили Льенара. Он обнял пса за шею приговаривая:

– Дурачок! Ну и дурачок! Хотел напугать? Напугал меня. Подкрался тихо, и напугал. Да?! У-у-у, морда! Напротив солнца ты же похож на волка! Страшный, черт! Но ты же добряк! Да?! Хорошая собака! Хоро… – он осекся на полуслове и задумчиво посмотрел псу в глаза. – Да… Надо подумать! Надо подумать!

Чувствуя себя значительно лучше, Льенар поднялся на ноги и снова оглянулся в поисках воды. Не найдя ее, он схватил кувшин с аграсой, чашку и вышел в сад. Чикуца, виляя хвостом, поспешил за ним.

– Оли! – позвал он вора. – Авак! Есть кто?

Никто не откликался. Льенар забрался в глубину сада и нашел уютный уголок со старыми топчанами и полуистлевшим столиком под дырявым навесом. Завалившись на топчан, он налил себе полную чашку аграсы и залпом выпил. В этот раз напиток показался ему безумно вкусным. Подняв взгляд, он увидел на склонившиеся ветви и большие сливы на них.

– Вот и закуска! – весело сказал Льенар, срывая несколько плодов. – Да! Мне кажется, что я придумал шикарный план. Слышишь, Оли?! Это красиво и неожиданно, а значит – сработает! Да куда вы все подевались?

Он выпил еще чашку, уронил голову на топчан и в блаженстве облегчения закрыл глаза. Боль постепенно отступала. Льенар снова почувствовал свое тело, оно вновь обрело привычные размеры. Почти провалившись в сон, он еще раз повторил:

– Прекрасный план.

– Эй! Ваше Величество! Ли! – донесся до него голос, прерывая целительный сон. Кто-то тряхнул его за плечо. – Ты, что же? Опять напился?! Вставай!

– Я не сплю… – пробормотал он, не открывая глаз. – Я не пьян… Я думаю!

– Я вижу! – звякнув чашкой, сказал говоривший. – Просыпайся!

До его слуха донеслось журчание аграсы, наливаемой в чашку.

– Оставь меня! – потребовал Льенар.

– Давай, вставай! Есть новости. – строго сказал Оливер.

– Какие?

Льенар разлепил веки и, к удивлению своему, обнаружил, что уже закат, а он укрыт шерстяным одеялом. Передним ним сидел Оливер, одетый на манер кхальского крестьянина. Он протягивал Льенару чашку и вид у него был одновременно и довольный и озабоченный. На столе перед ним лежали фрукты и остатки вчерашнего козленка.

– Выпей и поешь. А я тебе, пока расскажу кое-что! Пока ты дрых, Авак смазал колеса своей тележки, на которой возит урожай на базар. Я лег на дно, и он завалил меня мешками с рисом. Сильные ребята эти крестьяне…

Авак провез меня в город. Провез! Сначала-то не хотел, отнекивался. Но золото, друг мой, золото делает людей сговорчивее! Он провез меня через городские ворота. Легко! Знаешь почему? Сегодня на воротах дежурит тот самый муж подруги его сестры. Я тебе говорил, помнишь? Закусывай! Мясо бери! Что ты вцепился в эти… Что это? Сливы что ли?.. Ну, вот! Они хорошо знают друг друга, и вместо досмотра тележки, минут пять болтали еще об одном общем знакомом. А я лежу, не дергаясь. Затаился. И представляешь, так захотелось чихнуть! Аж, слезы из глаз. Но сдержался!

На базаре мы расстались, и я пошел в порт. Значит так! В порту стоят три заморских корабля: Пэйский, лицисианский и с северных земель. На первый, понятное дело, я даже смотреть не стал, обошел его подальше от греха. Корабль с северных земель уходит послезавтра на рассвете. Это я узнал от кривого торговца с этого корабля. Парень оказался хамом. Мой пэйский акцент почему-то его разозлил. За это он лишился кошелька, – Оливер со звоном бросил на стол маленький кожаный мешочек. – А вот, лицисианский капитан оказался веселым малым. Его звать Джузи. Мы с ним посидели, поговорили, выпили немного, потом еще поговорили и договорились. Он будет ждать нас следующей ночью в полной готовности к отплытию. Корабль доставит трех пассажиров и собаку в Лицисию, за каких-то пятьдесят пэйских золотых. По пятнадцать с людей и пять за собаку. За кормежку придется доплатить еще по золотому в день. Можешь не волноваться, – он закинул в рот сливу и продолжил с набитым ртом, я за все заплачу из своих! Мне тоже надо валить отсюда. Если ты, конечно, заплатишь обещанное мне! Единственное, я не сказал ему, что третий пассажир серый. Так что твоему колдуну придется воздержаться от своего ремесла на время пути. Кстати, это около месяца.

Вся картина сложилась, – вдруг посерьезнел он, – кроме одной детали. Очень важной детали. Я подумываю, не выдвинуться ли сегодня ночью в горы, чтобы в нужный момент устроить камнепад на эту площадку у пещеры. Это или убьет стражников, или напугает, или завалит вход. Два к одному.

– Скорее, третье, и точно привлечет внимание всего города.

– Я могу попробовать раздобыть арбалет. Ты хорошо стреляешь?

– Ты же отказался от убийства? Нет, я хорошо владею мечом и ножом. Арбалет не самое надежное оружие, оно скорее ранит.

– А что если…

– Я знаю, что делать! – решительно сказал Льенар. – Наливай! Теперь ты послушай…

Глава XXIII. Солдат спит, служба идёт

Стражники только заступили на пост. Как только шаги разводящего стихли на лестнице, Зейд положил щит, снял шлем, снял с пояса меч и прислонил к горе копье. Поудобнее устроив голову на щит, он сказал напарнику:

– Смотри, сам не засни! Начнешь клевать носом – буди!

– Самый гадкий пост достался нам сегодня… – заметил второй стражник и покосился на решетку ворот. – Как ты можешь вообще спать?

– А где еще спать?! У ворот? У замка? Отличный пост. Никого вокруг. Ты хоть раз видел, чтобы кто-то проходил по лестнице? Я нет.

– Ты же знаешь почему люди не ходят по этой тропе. Если бы не служба, никто бы не смог заставить меня здесь появиться.

– Ты боишься узников? Прекрати! Уже все передохли! Разве можно два месяца прожить без воды?

– Саввил говорит, что слышал, как зверь выл прошлой ночью. И скребся. А Лалик видел горящие глаза в глубине пещеры. Смотрели на него все дежурство не мигая. А как разводящий пришел – потухли. Лалик сообщил командиру, что мол глаза видел горящие, а разводящий… этот… как его?

– Сурлак, – подсказал Зейд.

– Да, Сурлак! Говорит: «…ну и что? Может и есть там зверь. Чего бояться? Он же за решеткой. Когда злодея сажали, сколько человек его видели?.. Пятеро, не меньше. Это просто волк с красной шкурой.» Конечно… Сурлаку что?! Привел и ушел. А тут сиди, слушай, как чудище скребется. Я слышал неделю назад. Скребся и ворчал.

Он несколько раз провёл по камню остриём копья и изобразил утробное ворчание.

– Варах! – возмутился Зейд. – Не хочешь сам спать, мне не мешай! Чего ты мне это все рассказываешь? Напугать меня хочешь? Я не боюсь! Моя душа чистая! Я, если что случится, сразу в руки Амана попаду, понял? Совсем не боюсь.

Произнеся эти слова, Зейд, на всякий случай, пододвинул к себе меч в ножнах, для удобства снятый с пояса.

– Послушай! – не унимался Варах. В его голосе чувствовались решительность и злость. – Зачем мне тебя пугать? Рядом с этими, – он плюнул в сторону пещеры, – надо быть готовыми ко всему. Шуарвали хитрый. А насчет тебя я скажу так! Ты вот клятву давал служить Аману стражем его волоса, а сам завалился на посту спать! Спросит он с тебя. И за это спросит! И за мясо, которое ты у охотников покупаешь!

– Мясо?! – возмутился Зейд. – И чего? Нет запрета мясо есть!

– Нет, – согласился Варах, – но ведь любая жизнь – это часть Амана!

– Рис тоже жизнь и часть Амана! И редис! И вода, и воздух!

– Редис не надо убивать, чтобы съесть.

– Просто Аман переходит из кролика в меня! Что тут такого?! А редис, может тоже, хочет свободно в поле расти! А мы его на грядку сажаем! И насильно растим! А потом ножом чик-чик-чик!

– Из него кровь не течет!

– И что?!

– Значит жизнь не выходит.

– Рассмешил! Живьем редис кушаешь, значит. Я живых кроликов не ем! Вы, савралионы, просто секта какая-то!

– Мы от самого Амана свой род ведем! – вспылил Варах.

– Нельзя от Амана род вести, он же не человек!

– Тихо! – вдруг оборвал спор Варах и устремил взгляд вниз по лестнице!

– Чего там? – спохватился Зейд и натянул шлем. – Патруль, что ль?

– Тихо, говорю! Я что-то слышу…

По ступеням кто-то поднимался. Их слуха достигло глухое частое топотанье. Ни стука каблуков, ни шарканья, а, едва уловимый ухом, перебор многих ног. Это, явно, были не человеческие шаги.

Выставив вперед копья, стражники переглянулись и одновременно крикнули: «Стой! Кто такой?!» Топот не прекратился, а, напротив, стал чаще и, через мгновение, на лестнице показался красный волк. Он прыгал по ступеням, стремительно поднимаясь вверх. Его красная шкура и глаза блестели в неверном свете факелов. Взгляд чудовища был свиреп, а раскрытая пасть полна крепких острых клыков, с которых обильно капала слюна.

Первым бросился бежать Варах. Он оттолкнул плечом Зейда и устремился вверх по ступеням к вершине горы. Зейд замялся на секунду и с криком: «Стой!» кинулся следом за напарником. Волк устремился за ними…

Глава XXIV. Вынужденное убийство

За несколько часов до этого Авак снова провез Оливера в Алхабру в тележке на огромных колесах. Оливер лежал на жестком, дощатом дне повозки в обнимку с огромной кувалдой, а в ребра ему упирался увесистый угловатый замок, завернутый в тряпицу.

С самого утра и до заката он прятался на задворках базара, прикинувшись странствующим монахом-аскетом, скрывая свои инструменты под широким ветхим балахоном. После заката его нашел Льенар с Чикуцей, и они пробрались во внутренний двор нурсулы. Когда они снова появились на улице, шкура Чикуцы отливала в лунном свете кроваво-красным.

Выглядывая из-за поворота лестницы они наблюдали за тем, как стражники, запаниковав, бросились бежать.

– Сработало! Не верю своим глазам! – громко сказал Оливер и хлопнул Льенара по плечу. – Торопись! Времени мало!

– Кувалду забыл! – прошипел Льенар, догоняя прыжками несущегося к воротам пещеры Оливера.

– Я кувалду забыл! – спохватился Оливер.

– Да, вот она! Вот! Тоже мне!..

Оливер принял от Льенара огромную кувалду и одним точным ударом сбил замок с ворот. Схватив факел, оставленный стражниками и толкнув решетку, они вбежали в пещеру.

– Бегом, бегом, бегом! – торопил Оливер.

– Интересно, далеко ли Чикуца их загонит? Это воины? Испугались собаки!

– Рванули они, как зайцы! Но там дорога одна, им придется вернуться! Первый мешок! – Оливер указал на появившуюся из темноты кирпичную стену.

Изнутри каменной темницы что-то глухо ударило в стену и до них донеслось приглушенное рычание. От неожиданности они даже отшатнулись в сторону.

– Вот второй! Наш! – объявил Оливер.

Влетев на помост над рекой, он с разбегу ударил кувалдой по стене. Тут же из стены вылетело несколько кирпичей, и поток затхлой воды хлынул на Оливера, сбивая его с ног. Он удержался и продолжил наносить удары, расширяя проем.

Пройдя за первую стену, он приступил ко второй. После нескольких ударов в стене образовалась дыра, через которую легко мог пройти человек. Оливер, закашлявшись, выскочил наружу, прикрывая локтем лицо и пропуская Льенара с факелом.

Едва Льенар ступил внутрь камеры, в нос ему ударил резкий отвратительный кислый запах. Он был настолько сильный, что, казалось, разъедает глаза и кожу. Всё перемешалось в нём: миазмы гнилой травы, протухшей воды, пыли и тяжёлый, ядовитый аромат умирающих цветов.

Льенар осторожно спустился по скользким ступеням вниз. Факел замерцал и почти потух, но успел осветить фигуру неподвижно сидящую на полу.

Узник не был похож на того Марка, которого знал Льенар. Сгорбленная костлявая спина, с торчащими через балахон лопатками, седые, длинные, редкие волосы на голове и безвольно лежащая истощенная серая рука с черными длинными ногтями. Льенар обошел его и осветил лицо. В чертах лица древнего старца он все же признал Марко. Не тратя время на попытки заговорить с ним, Льенар подхватил тщедушное тело колдуна и вынес его наружу.

– Это он? – недоверчиво спросил Оливер.

– Да, он! Он!

– Говер! Какая труха! – поморщился Оливер, и подхватив кувалду, поспешил на выход.

Они миновали первый мешок и вновь услышали, как кто-то зарычал. Но теперь звериное рычание слышалось позади них.

Оливер резко развернулся назад, но ничего не увидел, хотя мог поклясться, что ледяной ветер ударил в спину.

Перед ними открылась прямая дорога на выход, где в проеме прохода они увидели две человеческие фигуры и услышали радостный лай Чикуцы, несущейся со всех ног им навстречу.

– Не успели… – обронил Оливер и с грохотом бросил на каменный пол кувалду.

– А ну-ка, подержи! – Льенар передал ему тело колдуна.

Подхватив кувалду с земли, он начал разбег, занося и раскручивая своё оружие всё выше и выше над головой. В его руках рабочий инструмент превратился в мощную и смертоносную силу, способную обратить в бегство любого врага. С каждым шагом бег его становился быстрее, а кувалда, ставшая боевым молотом, поднималась все выше. Чикуца встретился ему на полпути до стражников, закрывшихся щитами и выставивших перед собой копья, и весело подпрыгивая побежал рядом. «Шуарва-а-а-али!» – свирепо закричал Льенар, и один из стражников присел в испуге, а потом и вовсе побежал вниз по ступеням. Второй хоть и вздрогнул, но остался на месте. До стражника оставалось не более пяти шагов и Льенар успел заметить, как копьё, брошенное натренированной рукой солдата, летит в его сторону. Слегка наклонившись, он пропустил смерть мимо и, с размаху, нанес удар в выставленный навстречу щит. Видимо, Зейд не успел закрепить его на руке. Звеня по камням, щит запрыгал по дороге. Второй удар Льенар нанес снизу, точно в челюсть стражника, пока тот не успел вынуть из ножен меч. Зейд отлетел на площадку и свернулся на ней в неестественной позе. Громко выдохнув, Льенар оглянулся и крикнул:

– Бежим!

Оливер, подбежавший к нему с телом колдуна на руках, скороговоркой выпалил:

– Ты убил! Говер всемогущий! Ты убил стража!

– Дай-ка его мне, – оставаясь невозмутимым, Льенар протянул руки за телом колдуна.

– Да забери! – Оливер сбросил свою ношу в его руки. – По-моему, он дохлый! Ты понимаешь, что теперь будет? Куда побежал второй?

– Вниз по лестнице.

– Скорее в порт! – крикнул Оливер. – Бегом. За убийство нас будут искать. Искать не только в Алхабре, а по всему миру!

– Да неужели? Прям по миру?

– Бегом!

Глава XXV. Слово благородных моряков

Капитан лицисианского судна стоял на палубе, пристально вглядываясь в ночь. Его помощник, коренастый здоровяк с побитым оспой лицом, крутил в руках обрывок бечевы, завязывая его в причудливые узлы и снова их распутывая. Он откашлялся, сплюнул жевательным табаком в темную воду и оглянулся на матросов, в готовности стоящих на своих местах.

– Капитан! – хрипло обратился он к высокому молодому человеку с тонкими усиками. – Долго нам здесь ещё торчать? Ребята устали напрягать глаза.

– Уговор был до полуночи. Время еще есть. Если не появятся, снимаемся и уходим без них.

– Зря вы… – помощник снова закашлялся и снова сплюнул за борт.

– Что зря?

– Да ничего, – ушёл от ответа старый моряк. – куда я лезу?

– Нет уж, говори, коли начал!

– Кто они? Кхали серьезные ребята и, если те, кого мы ждем, насолили им сильно… То вон те трубы, что торчат из бойниц форта, разнесут нас в щепки, не успеем и паруса толком поставить. Стоит ли так рисковать?

– Не бойся, Луи! – усики капитана подпрыгнули в усмешке. – Это просто пассажиры, которые торопятся. А за спешку платят золотом. Чистым, звонким пэйским золотом.

– И залог внесли?

– Не твое дело, Луи! Свою долю ты получишь. Что там за суета?

Что-то громко крича, к причалам бежал стражник. Навстречу ему из домика начальника порта вышли пятеро других и среди них, весь в красных перьях, сам начальник городской стражи. Он схватил взволнованного подчинённого за плечи и, успокаивая, встряхнул. Видимо, подчинившись приказу, прибежавший принялся что-то рассказывать, мотая головой, жестикулируя и указывая куда-то в темноту. В это время у входа показались два человека с каким-то мешком и собакой, но, завидев стражу, тут же исчезли за углом ближайшего дома. Стражники их не заметили и, выслушав до конца своего товарища, быстрым шагом направились к выходу из порта. Один из них остался там, а остальные завернули за тот угол, где прятались две тени и собака.

– Три пассажира с собакой? – помощник капитана затянул на бечевке очередной узелок. – Здесь пахнет жареным. Мне кажется, двое тащат труп.

– Снимаемся, – тихо сказал капитан и, развернувшись на каблуках, покинул мостик.

– Отдать швартовы! – глядя в спину уходящему капитану, скомандовал рябой помощник. – Щенок, – тихо, чтобы никто не услышал, добавил он, затягивая бечевку на пальце.

Глава XXVI. Путь без выбора

—Сто-о-п, – шепотом приказал Оливер, схватил Льенара за локоть и затащил за угол. – Тихо! Назад! Назад на лестницу!

– Что такое? – Льенар поправил тело колдуна на плече.

– Назад я сказал! В порту стража.

Они быстро вернулись к лестнице, поднялись на площадку у пещеры, перешагнули через труп с разбитой головой и продолжили подъем по дороге, ведущей к древнему заброшенному храму.

– Куда? – задыхаясь под ношей спросил Льенар. – Куда идем?

– У нас одна дорога! Через перевал. В порт перекрыли. Через ворота не выйти. Спрятаться в городе негде! Через час вся стража будет на ногах и начнут перетряхивать каждую постель в Алхабре! Заглянут в каждую нору, в каждую бочку. Обнюхают все ночные горшки!

– А что, по лестнице не пойдут?

– Обязательно пойдут! Черт! – он споткнулся о ступень и чуть не упал. – Осторожно! Устал? Хочешь, я понесу нашего мертвяка?

– Нет! Позже!

– Погоня обязательно будет, но погони у них смешные. Пешком топают. Это меня часто выручало! Будь в Алхабре хоть один конник, меня изгнали бы еще лет десять назад!

Труп их ненадолго задержит. В этой стране, я тебе доложу, убитый – событие! Крику будет! Мы даже отсюда услышим!

Стражников было шестеро, я точно посчитал. Один из них наш красноперый друг. Он останется у пещеры. Ещё одного пошлют в казематы поднимать тревогу. Если этот петух, дурень в перьях, догадается послать кого-то по лестнице… Черт! – он снова споткнулся. – то сколько пойдут за нами? Четверо! Я же говорил: для них любая заварушка – событие. У нас есть шанс! К тому времени мы оторвемся!

– Но четверо будут на хвосте – пропыхтел Льенар.

– Не больше и не сразу!

– Разве эта лестница не охраняется? Ведь это – проход в город!

– Проход! Черт! Да чтоб тебя! Так все ноги переломаешь! Лестница ведет к старому храму. Дальше дороги нет. Только через перевал и в степь! Кто оттуда придет? Стража у пещеры охраняет и лестницу. На перевале есть еще пост. Пройдем его ночью. Я уже так делал.

– Смени меня, – остановился Льенар.

– Ну давай!

Тело колдуна перекочевало на плечи Оливера.

– Не скажу, что он ничего не весит, – вор пристроил тело поудобнее. – Но совсем немного. Как тощий барашек. Не больше. Слушай! Все-таки я не думал, что план сработает! Но сработало!

– Было бы лучше, если бы их не было дольше хоть на минуту.

– Это да! Чуть-чуть не хватило… Жаль парня!

– Какого?

– Что значит какого? Которого ты отправил прямиком в налу.

– Куда-куда?

– Нала – кхальский рай. Аман их там баюкает на своих руках. Так они говорят.

– Значит, ему сейчас лучше, чем нам.

– Вы, Ваше Величество, жестокий и страшный человек! Несмотря на возраст!

– Я – воин. С самого детства я учился держать в руках меч, и обороняться. И он был воин. Его копье летело в меня. Ему просто не повезло! Я оказался удачливее и сильнее. Смотри, не споткнись!

– Воин… Все вы воины убийцы! И ты тоже!

– А ты – вор! И, как мне кажется, не самый лучший! План твой – дерьмо собачье! Надо было просто их убить. Это я дурак, что тебя послушался!

– Эй! Это я дурак! Повелся на твой план с собакой!

– Он сработал, между прочим!

– Поэтому мы скачем, как горные козлы вместо того, чтобы распивать форгийское с утончённым и любезным… А, черт! – он опять споткнулся.

– Тише, – поддержал его за плечи Льенар.

– …с гостеприимным капитаном? Его корабль назывался «Слава Сорильи»! Красиво?

– Что это значит?

– Без понятия! Но от одного названия пахнет солнцем… фуф, – Оливеру было тяжело, и он пыхтел, – виноградом, мягким хлебом и запеченной с… фуф! …запечённой с зеленью морской рыбой. И сверху – лимон! Все! Давай, ты!

Они поменялись.

– Хорошо бы носилки! – сказал Оливер. – Но, нет времени и не из чего их делать!

– Далеко до храма? – спросил Льенар.

– Хочешь… Фуф! Хочешь помолиться?

– Может быть…

– Еще столько же. Кажется… Я был здесь лет пять назад. Не помню. Стой!

– Что такое?

– Смотри! – Оливер указал в сторону от лестницы. – Видишь, вон там? Пещера!

– Зачем нам пещера?

– Да! Мне кажется, это пещера! Идем! Давай, я за руки, ты за ноги!

Они пробрались по шатким камням в ту сторону, куда указал Оливер, и оказались возле узкой расщелины в скале.

– Войдем и отсидимся – предложил Оливер. – Если погоня, то они пойдут до храма. Пропустим их!