Темные Фигуры: Наши мертвые друзья

Но нет, это был не Паразит.

Ричард и она, не сговариваясь, сделали из Даниэля этакого героя: Даниэль покинул свой пост, потому что понял, как отвлечь Паразита и заставить его атаковать. Что-то пошло не так. Он умер героем.

– Мара, я понимаю, я все понимаю, мне так жаль, что мы говорим про это по телефону, – голос Ричарда сбился на хриплый плач. – Мне так жаль, но, я, правда, думаю… Мы не можем больше игнорировать происходящее… Мы сможем разобраться со всем этим, только…. Только, если мы все…

Она представила, как ей придется собрать всех на кухне. Заставить выключить телефоны, и во всем признаться. Она представила себе лицо Насти, ужас и ненависть в ее глазах, и лицо Тэна.

– Хватит! – закричала она в трубку, ловя на себе неприязненные взгляды прохожих. – Хватит! Хватит! Прекрати! – она сбросила звонок и для верности выключила телефон.

Ей нужно было научиться держать себя в руках. Уже второй день подряд она заканчивала разговор со слезами и дрожью во всем теле, и была близка к истерике. Нужно было собраться и опросить людей: удостовериться, что никакой аварии не было.

Самара выпрямилась, заставив себя улыбнуться. Она где-то читала, что если ты улыбаешься, ты можешь начать чувствовать себя немного счастливее. Глаза были мокрыми от слез, грудь все еще вздрагивала от всхлипов, но она растянула губы в улыбке.

Да, она убила Даниэля.

Да, он был ее парнем, и она любила его, очень любила, она не хотела его убивать, но какая разница, если в итоге он оказался мертв.

Да, Ричард заставит ее рассказать правду рано или поздно.

Да, этому нет прощения.

Она продолжала улыбаться, пока щеки не начало сводить судорогой.

Обход получился странным. Самара опрашивала людей, заходила в магазины и кафе, зашла в стеклянную будку магазинчика цветов, потом в небольшую сетевую кофейню. Магию она решила не использовать, предполагая, что людям нет особенного резона врать.

– Вы в игру какую-то играете? – уточнила официантка, к которой она обратилась. Она была в бордовой форме и с металлической формочкой для бейджа на груди. В формочке, впрочем, не было имени, что делало ее особенно вопиюще безымянной.

– Я ищу свидетелей гибели моего младшего брата, – немедленно отреагировала Самара. – Моя мать сейчас не в состоянии этим заниматься, а полиция… Ну, вы сами понимаете.

Лицо официантки судорожно напряглось. Ее взгляд метнулся в сторону, а руки прижались к груди.

– Мне так жаль, – забормотала она. – Я совершенно не хотела… Я спрошу на кухне. Какое это число было, говорите? Вроде ж моя смена…

Но и на кухне про аварию никто не слышал.

В какой-то момент она нашла было пожилую женщину, которая что-то видела, но после парочки наводящих вопросов, стало очевидно, что она имеет в виду совершенно другую аварию.

Расследование зашло в тупик.

Самара прислонилась к стене, подавив желание потянуться за сигаретой – сколько можно – и попыталась собрать мысли вместе.

Итак, если Люся и попала в аварию то не здесь. Все, что сообщил им Сергей Олегович, оказалось неправдой . Машина не сбивала Костю на ближайшем светофоре. Он не падал плашмя на асфальт, истекая кровью, рядом с торговым центром. За ним не приезжала скорая, по крайней мере, сюда не приезжала.

Время смерти скорее всего было реальным – Люся поменялась телами с Костей всего несколько часов до этого.

Зачем Сергею Олеговичу понадобилось врать?

Она плотно прикрыла глаза, стараясь медленно вдыхать и выдыхать, но мысли смешивались и не принимали стройную форму. Единственные люди, с которыми она могла бы обсудить происходящее, это Тэн и Ричард, но один, наверное, все еще спасает Настю, а с другим было сейчас невозможно разговаривать, раз он хочет заставить ее рассказать всем чудовищную правду.

Самара все равно включила телефон: зачем-то, просто чтобы увидеть Ричардов контакт, но в момент, когда ее телефон ожил, он завибрировал. Звонила Гарпия.

– Инна Антоновна, – протянула Самара в трубку, принимая расслабленный тон. – Я как раз о вас думала.

– Дорогая, – в голосе Гарпии слышалась сталь. – А что вообще происходит, ты мне можешь объяснить?

Самара подавила зевок.

– Да обычный день вроде бы, что вам не нравится? Солнце… – она сощурилась, глядя на небо.

– Если вы думаете, что мы не понимаем, что происходит, когда вы выключаете телефоны, вы очень ошибаетесь, – зашипела на другом конце Гарпия. – Мы знаем, и мы следим за вами. Нам может стоит урезать вам недельное жалованье? Вам кажется, у вас слишком много свобод?

– О нет, только не недельное жалование, – одними губами прошептала Самара. Но в полный голос она сказала:

– Мы все понимаем, Инна Антоновна. Этого больше не повторится. Мы… мы слишком увлеклись нашим горем.

– Мы будем следить. Так что, Самара, мы ожидаем от вас идеального поведения. – В трубке раздались гудки.

Самара откинула голову назад и зажмурилась. На шее как будто затягивалась невидимая удавка. Что же делать дальше?

Глава тринадцатая. Морг

Получить от Самары заветные записки, позволяющие делать что угодно и где угодно, оказалось не так уж и сложно. самым энергозатратным квестом по-прежнему было сбежать от Люсиной матери.

Его вчерашняя выходка ее всполошила. Когда он вернулся домой в вечерних сумерках, она больше плакала, чем ругалась, потом заставила съесть две тарелки риса с курицей, а в конце добавила пластинку гематогена.

– Я все понимаю, переходный возраст, – сказала она, утирая глаза бумажным платком. – Но школа начинается уже на следующей неделе.

Об этом Костя не думал: собственная смерть сильно затмила неотвратимую близость последнего дня летних каникул. Он с ужасом представил себе, как вернется в школу, окруженный детьми многими классами младше, и будет садиться за первую парту, и как каждый раз, когда учитель будет задавать вопрос, все будут ждать ответа от него. Он представил пустоту вместо своего существования. С Артемом теперь будет сидеть кто-то другой. И Люсю он больше не увидит: по крайней мере, не в том качестве, в котором он привык видеть ее раньше: теперь ее бесстрастное лицо навсегда будет заключено в зеркало.

– Завтра едем к бабушке, не забывай, – добавила мать.

Костя, который был уверен, что бабушка уже давно умерла (разве не ее могилу Люсина мать навещала на кладбище?), встретил новость неприязненно.

Можно было бы, конечно, написать Сергею Олеговичу: тот обычно мог выдать индульгенцию, позволяющую избежать любого неприятного препятствия во имя их миссии, но Костя рассудил, что заручиться помощью своего возможного убийцы было бы неразумно.

На следующее утро он встал в шесть утра: бесшумно собрался и выскользнул из квартиры. Уже на пути к автобусной остановке он почувствовал легкий укол сожаления о том, что не оставил никакой записки, но если быть абсолютно откровенным, душевное равновесие Люсиной матери его не очень заботило.

Алису он предупредил заранее, и они встретились на остановке рядом с ее домом. Она была одета в ту же одежду, что и вчера, лишь сменила сумку с Куроко на рюкзак с детективом Конаном. В этот раз ее лицо было чуть менее испуганным, Косте даже показалось, что она была рада его видеть, по крайней мере, стала чуть более разговорчивой.

– Что мы вообще такое делаем? – спросила она его вместо приветствия, когда он выпрыгнул из автобуса.

– Если у тебя есть с собой деньги, завтракаем в Макдаке, – ответил Костя энергично.

– Нет, я имела в виду, вся эта группа, способности, для чего это? – пояснила Алиса, но послушно направилась в сторону Макдака, на ходу доставая из кармана небольшой кошелек.

Объединенных денег хватило на блинчики и гамбургер. Других посетителей почти не было, и они сели в дальнем углу пустого помещения.

Алиса вывернула карманы куртки и потрясла кошельком. Они снова пересчитали оставшиеся у них монеты: трех рублей на колу все равно не хватало.

– Короче, мы не знаем, – ответил он наконец, и на недоуменное лицо Алисы пояснил. – Мы не знаем, откуда эти способности взялись, почему они делают это с нами, как это все физически возможно и в чем тут цель. Старшие думают, что Сергей Олегович &co пытаются найти человека с какой-то подходящей способностью, и не знают, как ее вырастить, но, типа, почему тогда мы все не заперты в какой-нибудь лаборатории?

Алиса пожала плечами и надкусила гамбургер, после чего отставила еду в сторону.

– Мы, конкретно, большую часть времени просто уничтожаем Фигуры, которые, наверное, тоже появились из-за нас. Иногда у Гарпий есть какие-то отдельные задания для нас в зависимости от способностей, но… – Костя развел руками. – Короче, мы не знаем. – За соседним столиком задремывала девушка, ее голова медленно клонилась к столешнице. – И как это все возможно, мы не знаем. Не то, что они что-то нам вкалывают, понимаешь? – голова девушки за соседним столом негромко ткнулась в поверхность стола, и она резко выпрямилась. – Нас по Москве много, ты сама слышала, девять округов. Ходят слухи, что такое есть в каждом городе, но мы точно не знаем и не можем это проверить, – он развел руками.

– Почему? – спросила Алиса тихо.

– Мы невыездные, – пояснил Костя с набитым ртом. – Никому из нас нельзя покидать город, даже Мажорам, – последнее он добавил с легкой мстительностью в голосе. – А, типа, не то что мы можем тупо в ВК создать группу типа «чуваки с очень странной тайной и работой в средневековом Ордене, объединяйтесь»!

Алиса кивнула несколько раз. Между ее бровей залегла маленькая морщинка. Гамбургер продолжал лежать перед ней нетронутым.

– Ты будешь доедать? – поинтересовался Костя, не способный удержаться. Есть все еще хотелось ужасно.

Алиса молча толкнула поднос в его сторону.

– Мне понадобится твоя помощь, – сообщил Костя, когда с гамбургером было покончено. Он жестом показал ей, что нужно выключить телефон. Алиса нахмурилась, но сделала, как он просил.

Костя обратил внимание, что у нее шестой айфон. От человека, выглядящего как она, он этого не ожидал.

– Я хочу попасть в морг, – объяснил он. – И легче всего это сделать с Самариной помощью. Для этого ты мне и нужна.

– Что? – переспросила Алиса растерянно, вертя телефон в руках.

Костя быстро изложил свой план: сказать Самаре, что ему нужна будет пара записок для их тренировок и обходов («ну, типа, иногда нам нужно пройти в такие места станций метро, куда только сотрудников пускают, понимаешь?»), войти в морг и найти документы про тело.

– Чье тело? – спросила Алиса после его долгой тирады.

– Мое, – Костя чувствовал, что теряет терпение.

– Я не понимаю, – лицо Алисы становилось все более потерянным. В этот момент Костя понял, что никто из них, кажется, так и не удосужился пересказать ей всю историю, связанную с Люсей.

Он снова почувствовал укол жалости к этой маленькой испуганной девочке, к тому, как ее жизнью непрерывно распоряжались, без объяснений и угрызений совести.

Костя огляделся вокруг и принял решение.

– Пойдем в квартиру, – сказал он мягко. – Я тебе все расскажу по дороге.

Самара нашлась на кухне, вместе с Тэном и Ричардом. Тэн щеголял нелепейшими длинными кожаными черными перчатками, Ричард, с отсутствующим видом, пил кофе из огромной кружки, а Самара выглядела так, как будто не спала несколько лет, и страдальчески щурилась.

Костя быстро затараторил, объясняя происходящее:

– У меня уже заготовлены формулировки, – живо пояснил он. – Нужна всего пара записок, чтобы войти, и если что, попросить об информации.

– Попросить кого? – без интереса уточнила Самара, доставая блокнот и ручку из кармана куртки.

– Ну, сотрудников станции, например, если мы пойдем в закрытые зоны, – с готовностью соврал Костя.

Самара на это никак не отреагировала, просто приготовилась записывать и выжидательно посмотрела на него. Он надиктовал свои заготовки, а Самара послушно записала их одну за другой.

– Не перепутай, – напутствовала она. – Удачного дня, чуваки. Следите тогда за телефонами, вы двое на фигурах.

– Ага, – махнул рукой Костя, бросив самодовольный взгляд на Алису.

– Вам помощь, я так полагаю, не понадобится? – уточнил Тэн с застывшим выражением лица.

Костя помотал головой. Алиса молча смотрела в сторону: ее взгляд скользил по люстре, увешанной вещами.

– Не переживайте, я прослежу за детьми, – на кухне появился Никита с хитрой ухмылкой . Сердце Кости упало: идеально продуманный план немедленно пошел трещинами.

– Возможно, Саше с Ричардом ты будешь нужнее? – спросил он нервно.

– Думаю, мой опыт будет гораздо более важен в вашей компании, – сказал Никита.

– Мне все равно, и я ухожу, – махнула рукой Самара и скрылась в прихожей. Тэн оттолкнулся от стены, окинув их коротким вымороженным взглядом, и тоже вышел из кухни. Вместо того, чтобы пройти в прихожую, впрочем, он открыл дверь в Сашину и Настину комнату. Будь это прошлая жизнь, Костя обязательно обратил бы на это внимание, но сейчас он был слишком занят мыслями о том, как избавиться от Никиты.

Ричард махнул им на прощание и зевнул, потягиваясь.

– Я в душ тогда, если ты не претендуешь, – произнес он, ставя чашку в раковину.

– Be my guest, – хмыкнул Никита. Ричард кивнул и скрылся в ванной. Через секунду, после короткого гудка блютуз колонки, оттуда понеслись звуки оперы, заставившие Костю закатить глаза.

– И куда конкретно вы намылились? – поинтересовался Никита немедленно, как только за Ричардом закрылась дверь. – У меня есть два варианта: либо вы вдвоем собрались размахивать совками на кладбище, либо, если звезды сошлись более удачно, когда в головах формировалась ваша серая масса, вы отправляетесь в морг… О! – он просиял, и Костя бросил быстрый взгляд на Алису, чье лицо предательски посерело, а тело сжалось.

– Будь потише, пожалуйста, – прошипел Костя.

– Я – могила, если я могу пойти с вами, – театрально прошипел в ответ Никита. Костя попытался скрыть гримасу ненависти, но, судя по Никитиным насмешливым глазам, не очень удачно.

– Окей, – махнул рукой Костя.

– Мы уходим! – крикнул Никита в недра квартиры.

– Что, ты тоже? – завопила в ответ Саша. – Да у нас сегодня просто праздник какой-то!

– Надеюсь, ты запасся адресом, – жизнерадостно произнес Никита, как только они вышли на улицу.

– Умри, – ответил Костя бездумно, размышляя о том, что ему стоило бы взять у Самары записку и для такси тоже.

– Что он за это время успел тебе рассказать? – Никита извлек из кармана маленькую машинку для скручивания самокруток, названия которой Костя не знал, и начал картинно засыпать табак.

Алиса испуганно дернула плечом и ничего не ответила.

– То есть самоотверженно занимается возложенной на него миссией, верно я понимаю?

– Пожалуйста, просто исчезни, – простонал Костя. – Как же ты бесишь.

Дружить с Никитой удавалось только в школе: они вместе играли в футбол, и компания друзей у них тоже была общая. Стоило оказаться за пределами школы, как Никита немедленно превращался в более раздражающую версию себя, и только хамил и бесил. Даже гамать с ним особенно не получалось: доте он предпочитал лол, еще раз подчеркивая свою ограниченность.

До морга нужно было просто проехать несколько остановок: он, удачно, был расположен недалеко от Костиного дома. Мысль об этом добавляла нервозности: вдруг они ненароком столкнутся на улице с Борей или, еще хуже, его родителями.

– План простой, – начал Костя. Никита издевательски поджал губы и выгнул брови, будто посмеиваясь уже над самым первым его предложением. – Мы едем в морг. Показываем Самарину записку в приемной. Убеждаем сотрудника, что нам нужно получить выписку. Получаем выписку. Профит.

– Ты так хорошо все продумал, – кивнул Никита, и от него это прозвучало как оскорбление.

От ярости у Кости закружилась голова. Он с наслаждением представил, как вонзится в Никитино сознание и заставит его смачно ударить самого себя в висок.

– Пойдем, – неожиданно произнесла Алиса. – Куда нам?

Судя по первоначальной информации, которая была у Самары, Костино тело доставили в районную больницу. К тому моменту он был уже мертв. При больнице находилось отделение морга и Костя предполагал, что вскрытие должны были сделать именно там.

Наверняка нужная выписка была у его родителей, но Костя, скорее, умер бы еще раз, чем попытался получить ее у них, несмотря на то, что это было гораздо менее рискованно, чем идти в больницу.

Поездка на автобусе прошла без особенных приключений: на Никиту накричала на остановке какая-то пожилая дама за курение, и он ругался всю дорогу, изображая тикающие часы. Алиса молчала, – появление Никиты немедленно на корню загубило всю появившуюся было у нее смелость, и она держалась поближе к Косте, сжавшись в комочек и даже не пытаясь улыбаться на Никитины остроты.

– Так, молодые люди, вы куда? – охранник остановил их еще на ступенях больницы. – Только по пропускам и с родителями.

Костя глубоко вдохнул, готовясь объяснить ситуацию, и вдруг с ужасом понял, что у него нет никакой подходящей истории. Придумать что-то с ходу он не смог, напротив, почувствовал, как сознание ему изменяет, а тело начинает плыть в сторону.

– Мы бы с радостью, но наши родители и младший брат недавно сгорели заживо и нам сказали, что мы можем здесь забрать документы на брата, – произнес Никита скорбно. – Что-то про его тело…

– Вы не в тот корпус тогда идете, – тон охранника не изменился, но его лицо стало немного дружелюбнее, на лице прибавилось складок и морщин. – Вот там дверь, видите? В третьем. Синяя.

– Пасиба, – Никита изобразил салют. – Ну чего, девочки, пошли.

Костя попытался сфокусироваться на своем теле, но оно двигалось как бы само по себе, а звуки доходили будто через вату. Даже издевательское «девочки» его не задело.

– Отлично сработано, Костя, чувак, просто десять из десяти, никогда не видел… – но голос Никиты уплывал, и не позволял что-то почувствовать.

Они дошли до другого корпуса, и Никита придержал им дверь. Внутри была приемная стойка: Никита снова начал говорить, на что молодая девушка с очень усталым лицом что-то ему возражала, звучали слова «паспорт», «доверенность» и почему-то «опекун».

Алиса потянула Костю за рукав, и он попытался сфокусироваться на ее лице. Он был вне тела и в теле одновременно. Ее губы шевельнулись. «Записка».

Какая записка? Ах да.

Он начал рыться в карманах, извлек сложенный блокнотный лист, помеченный сверху цифрой «два» и молча протянул его девушке.

Та недоуменно посмотрела на Никиту и развернула листок. Обычно было сложно почувствовать тот момент, когда Самарины слова вонзаются в чью-то голову, но на этой девушке это сработало очень четко – ее лицо вдруг разгладилось, будто все волнения растворились.

– Константин Дмитриевич Воронин, две тысячи первый год рождения. Смерть в августе 2016-го. Попал под машину. Вам еще какая-то информация нужна? – она качнула головой, с легкой задумчивостью на лице. – Ну ладно, тогда Вы, пожалуйста, принесите результаты вскрытия сюда, – вежливо сказал Никита, немедленно почувствовав перемену в ее настроении.

– Точно можно? – уточнила она, впрочем, скорее задумчиво. – Да, сейчас принесу. – Она встала из-за стола и вышла, оставив свой пост.

– Как думаешь, она знает где искать? – спросил Костя, чувствуя, как туман в голове немного рассеивается.

– О, смотри-ка ты, как ничего делать не надо, так разговорчивость магическим образом возвращается, – подначил его Никита. – Что бы вы без меня делали, интересно, на пару рты по-рыбьи разевали бы?

У Кости не было сил злиться, и он прислонился к бледно-зеленой стене, прикрывая глаза.

– Ну, если ее кто-нибудь встретит, нам, наверное, кранты, – сказал Никита дружелюбно. – Но, хей, может сегодня в морге тихий день.

– Ты в порядке? – тихо спросила Алиса. Костя кивнул.

Они нервно прождали почти десять минут: время тянулось ужасно медленно. Пару раз кто-то заходил в здание, и Косте казалось, что сейчас все накроется и им откажут, однако люди просто шли по своим делам.

– Получите, распишитесь, – девушка вернулась с несколькими бумагами в руках. – Так интересно, нам обычно вообще ничего этого выдавать нельзя. – Она сложила документы в пластиковый файлик и положила на стойку. – Даже не знаю, вам расписываться надо?… – она посмотрела на них вопросительно.

– Нет, – Никита уверенно их подхватил. – Спасибо вам и до свидания.

Они вышли на улицу, и Костя немедленно вцепился в папку, пытаясь вырвать ее из Никитиных рук. Тот, впрочем, сжал файлик только сильнее, снова издевательски выгнув брови.

– А, то есть теперь ты ожил? – спросил он насмешливо.

– Это мое тело! – завопил Костя в ответ.

Никита вскинул руку вверх, и Костя подпрыгнул, пытаясь дотянуться. В глазах, к его ужасу, начало щипать. Он был таким слабым и жалким, таким маленьким, и это чужое тело как будто отрицало его, подводя раз за разом.

Никита прикрыл глаза, с довольной усмешкой, продолжая держать руку наверху.

– Ну, ответь мне на один вопрос, – начал он. – Что ты надеешься там найти? Заключение, что Сергей Олегович собственноручно тебя задушил? Насильственная смерть? Потому что, конечно, ты настолько, блин, важная персона, что разыгралась целая операция? Может, он еще того, изнасиловал тебя перед смертью? А то кто может устоять, – он вскрикнул, а Костя в очередной раз зарегистрировал движения своего тела постфактум, – оказывается, его колено с силой врезалось Никите в промежность.

Алиса рванулась вперед и вырвала файлик у Никиты из рук, но ее скорости оказалось недостаточно, и Никита схватил ее за руку .

– Ладно-ладно, – зло прошипел он. – Читаем.

Они втроем опустились на лавочку на детской площадке, прямо перед больницей. На горке шумно играли дети, а на соседней лавочке их родители устало пялились в телефоны.

Никита вынул листы из файлика: и каждый из них взял себе по одному. Косте досталось описание внутренних органов и степени их повреждений, смысл доходил до него с трудом.

– По крайней мере, Сергей Олегович точно не стал спаивать тебя перед смертью, – фыркнул Никита. – Никакого алкоголя, никаких наркотиков. Как скучно.

– Как ты можешь, – прошептала Алиса, но так тихо, что Никита ее даже не услышал.

Костя почувствовал наваливающееся отчаяние. Кровоизлияние в мозг. Множественные отеки. Гематомы. Слова были обычными, но никак не помогали и ни во что не складывались. Они просто фиксировали последние моменты существования его тела, сухо констатируя, как жизнь превращается в ничто. Раньше он проводил ночи за компьютером и играл после школы в футбол, мог пробежать десять километров за вполне уважаемое время, и почти никогда не болел.

Теперь все в нем было другое: глядя на список травм, он представил их на Люсином теле. Сколько ребер сломалось бы, будь она сама на его месте? Повредилось бы легкое так, как повредилось его?… И правда, на что он надеялся? Что среди травм будет одна, которая укажет на какой-то тайный план?

– Ну, теперь я действительно узнаю тебя ближе и ближе, – пробормотал Никита. – Когда у тебя вырезали аппендицит?

– Никогда не вырезали, – отмахнулся Костя, переключаясь на внешние травмы.

– Так ты без аппендикса родился или что? – сварливо уточнил Никита.

Костя поднял голову:

– Где написано про аппендицит? – Никита ткнул его в правильную строчку.

«Аппендикс отсутствует, имеются послеоперационные рубцы, соответствующие аппендэктомии. Признаков воспаления нет», – бесстрастно сообщала выписка.

– Хм, это неправда, – пробормотал Костя. Потом снова вернулся к листам. Вес. Его вес тоже было указан неправильно, делая его более тяжелым на добрых семь килограммов. Рост тоже немного отличался.

Он взял лист у Алисы из рук, потом вернулся к Никитиному.

– У него мое имя, – произнес он тихо. – И моя дата рождения. И смерти. Но это не я.

Никита посмотрел на него с сочувствием.

– Чувак, – протянул он. – Я понимаю, это странно, но…

– Вес другой, рост другой, нет аппендикса… Это не я, Никита, это кто-то другой. Понимаете? – Костя встал, не способный усидеть на месте, чувствуя, как нервозность захватила его полностью. – Возможно, они положили другое тело туда внутрь, может, даже загримировали под меня, но это не я. Знаете, что это значит? – его сердце билось где-то в горле, а в голове была такая легкость, что ему казалось, что в этот раз он взлетит вместе с ним. – Это значит, что мое тело живо. Я – жив.

Все вдруг сходилось, идеально совпадало одно с другим. Куда он ни смотрел, все превращалось в очевидные знаки: в описании зубов упоминались брекеты, которые он никогда не носил, мышечная масса была плохо выражена, – все щелкало и складывалось в единый пазл.

– Я – живой, – повторил Костя. Он не мог стоять на месте, начав нарезать вокруг скамейки нервные круги. Одна из матерей, до этого озабоченная своим телефоном, негромко на него шикнула и выразительно покачала коляской.