Темные Фигуры: Наши мертвые друзья

– До этого мы еще дойдем, – меланхолично отреагировала Люся, рассматривая пол.

– Почему он хотел, что бы ты использовала мое тело? – задал он следующий вопрос, снова чувствуя успокаивающую Алисину руку на плече. Ее присутствие позволяло ему оставаться на плаву, заземляя.

Люся хмыкнула и сделала маленький глоток из чашки.

– Сказать по правде, – ответила она медленно. – Он об этом понятия не имел.

– Что? – Косте показалось, что он ослышался.

– Ну, это все была моя самодеятельность, в некотором роде, – она опустилась на стул напротив, теперь они сидели почти лицом к лицу.

– Что… что ты имеешь в виду?

– Кость, – сказала Люся терпеливым тоном, как будто объясняя что-то малому ребенку. – представь, что ты собираешься умереть. Первый момент, заставляющий тебя отложить этот план, это мысль о том, что случится с твоими бедными родителями. Исчезнуть, и оставить мою мать в одиночестве? Какая невероятная жестокость… А у меня была возможность сделать так, что моей маме страдать не придется. Я все еще была бы рядом с ней: каждый день.

– А что насчет моих родителей?! – завопил Костя, вскакивая на ноги, чувствуя как Алиса отшатывается от него. – Ты о них подумала? Они меня похоронили, ты!…

Люся зевнула и снова встала на ноги.

– Сорян, – сказала она бесстрастно, и этого было достаточно, чтобы Костя бросился на нее с кулаками.

Костино тело было сильно выше Люсиного, но Костя все равно вцепился в жилистую шею собственного тела, пытаясь притянуть Люсино лицо поближе.

– Ты сломала жизни, жизни моим родителям! – кричал он. – Мою жизнь! Думаешь, мне было так хорошо? Мы все были совсем твоей смертью убиты, как тебе такое, а? – он сорвался на крик – и закашлялся. Люся не поворачивала голову в его сторону, только с усилием разомкнула его руки.

– Кто такой Сергей Олегович? – медленно начала перечислять она в ответ. – Зачем существует Орден? К чему они нас готовят? Как работают наши контракты? Откуда мы получаем эти способности и зачем? Откуда берутся тёмные Фигуры? Есть ли другие люди со способностями? В каждом городе? Только в России или и в других странах?… Как наши способности действуют? – она легко оттолкнула его в сторону и усмехнулась. – Тебе никогда тошно не становится от того, что мы абсолютно ничего не знаем?

Костя отступил на шаг назад; пусть внутри него все клокотало.

– И этот Рейвен может дать тебе ответы на эти вопросы? – спросил он зло. – А он-то откуда про все это знает?

Люся пожала плечами.

– Он не мог дать ответов, но он тоже хотел бы их знать… По крайней мере, так мне казалось, – добавила она почти печально. – Всю последнюю неделю у меня было время, чтобы собрать и структурировать информацию, которая у нас есть… Но, видимо, Рейвену я оказалась не так уж и нужна.

– В смысле? – спросил Костя без особого интереса, пытаясь успокоить дыхание.

– Ну, он отправил меня в кафе в то же время, что вы там были, по номинальному делу, – заложила она палец. – А когда я вернулась обратно в эту квартиру, все ее жители исчезли.

Костя вытаращил глаза и обвел пространство вокруг глазами.

– Когда я поняла, что он разменял меня на что-то еще, я просто спустилась вниз на лестницу и стала тебя ждать, – усмехнулась Люся.

– То есть, он тебя предал? – уточнил зачем-то Костя.

– Кажется, так, – спокойно отозвалась Люся.

– Но зачем все это? – Костя почесался. – Зачем брать тебя, а потом бросать?

Люся сделала еще один большой глоток чая: ее взгляд блуждал по стенам и потолку.

– Может, с самого начала целью была не я, а кто-то еще, – наконец предположила она спокойно.

– Ты рассказывала ему про каждого из нас? – Костя немедленно подумал о Тэне.

– Не было нужды, – зевнула Люся. – Он и сам знает Психов, даже лучше чем мы с тобой, – на недоуменный Костин взгляд она хмыкнула. – Ах да, про это я забыла сказать…

Глава двадцатая. Смерть

«Ричард сказал бы, что, по Гегелю, наш конфликт не так уж и однозначен», – подумала Самара, придерживая Лене дверь. Та бросила ей короткую улыбку, и Самара зачем-то тоже кивнула, усмехаясь.

Они неловко замерли у входа в общепит, ожидая, пока все соберутся, и Самара лениво скользила взглядом по их лицам: юный Веня был напуган, Мишаня устало морщился, Лена дружелюбно улыбалась; Тэн смотрел в пустоту без особенного выражения, явно готовый ко всему, Саша картинно разминалась, будто ее мускулы активизировались не от прилива магии. Эдик и Настя вышли на улицу последними: Настя задержалась, чтобы убрать за всеми подносы, а Эдик отошел в сортир.

– Ну чего как? – широко улыбнулся он, обнажая зубы. – Готовы? – в его улыбке не было ни толики веселья.

Никто ничего не сказал.

– Кто-нибудь курит? – спросила Самара, зевая.

– Записка во вкладыше пачки? – Эдик скривил губы. – Слишком старый трюк, дорогая.

Она хмыкнула в ответ и сцепила ладони на затылке, в ненатуральном жесте, родом из аниме.

– Ну. Так куда мы идем? У вас уже готов алтарный камень?

Эдик скривился еще сильнее.

– Тут недалеко, – сказал он холодно. – Пошли.

Между ними все еще висела тишина: прошлая Самара страдала бы от нее молча, но она не могла устоять перед искушением заполнить воздух бессмысленным журчанием.

– Как у тебя дела, Мишань? – она подошла поближе к Мише. – Готов к битве не на жизнь, а на смерть?.. Typical 2016, am I right?

Тот пожал плечами, не встречаясь с ней взглядом.

Солнце начинало палить с новой силой. На ходу Тэн снял кожанку, а за ней и перчатки – Настя потянулась к нему, чтобы забрать у него одежду, и у Самары вдруг сжалось сердце от жалости к ней.

“Когда-то я была такой же”, – подумала она грустно. – “Когда-то я была человеком-функцией, совсем как она.”

Эдик вел всех за собой, нервно чеканя шаг. Его обычно расхлябанное тело выпрямилось и подобралось. Веня семенил прямо за ним, нервный и потерянный, Лена и Миша шли рядом, тихо переговариваясь. Все они знали, куда идти.

Через несколько минут они остановились у баскетбольной площадки, окруженной высоким металлическим забором, за который это место, должно быть, и было выбрано.

Эдик отодвинул калитку и впустил всех внутрь.

– Что будете делать, если вы реально кого-нибудь из нас убьете? – полюбопытствовал Тэн, заходя последним.

– У нас все схвачено, не переживай, – фыркнул Эдик. А потом добавил. – Сам увидишь.

– Ну так чего, стенка на стенку? – зевнула Самара. Это вдруг напомнило те ранние, школьные годы, когда они еще часто с Мажорами так дрались: иногда почти по-дружески, иногда преисполненные ярости… Все это было до того, как Самара свела Женю с ума.

Ей было почти весело: если бы не Костя, не мертвая Люся и не все остальное, навалившееся на них одновременно, она бы, должно быть, смеялась бы: она так давно не дралась, если не считать вялых Фигур, и сердце зашлось безумным стуком.

– Я не шутил, когда говорил, что вы двое погибнете сегодня, – Эдик провел рукой по волосам. – Поверьте, это не было легким решением. Но мы догадывались, что вы будете здесь и хотели, чтобы все произошло на наших условиях… Так что пока мы сидели в Макдональдсе, я вызвал подкрепление.

Раздался странный, смутно знакомый гул: Самара обернулась— за железными столбиками стоял Ян из Калек, слегка согнувшийся, как обычно при ходьбе, и тяжело опирающийся на железные столбы. Теперь по металлу шел электрический ток. Между столбов растянулось мерцающее, вибрирующее поле, напомнившее Люсины щиты.

– Ян, что ты делаешь? – спросил Тэн. Его голос был хриплым, и он сжал руки в кулаки. Ян тоже был одним из оригинальной группы: Самара помнила, что у него ДЦП, потому что при знакомстве он всегда спрашивал: “Во все тяжкие смотрел? Вот я как персонаж оттуда”.

– Я Эдику должен, – ответил Ян немного нечетко, не встречаясь с ними взглядом. – Ничего личного, – и посмотрел в сторону медленным, немигающим взглядом.

– Я предлагаю вам дуэли, – голос Эдика продолжал быть тихим, настолько, что приходилось немного напрячься, чтобы разобрать его слова. – Я знаю, мы раньше много дрались, и вы, возможно, надеялись, что все будет как обычно, но я не могу больше откладывать все это до бесконечности, – он взмахнул рукой. Он выглядел усталым, будто играл роль изможденного жизнью властителя. – Вы убили моего брата и – де факто – убили мою девушку. Око за око.

– То есть мы будем драться, пока мы с Тэном не погибнем? – Самара углубила руки в карманах куртки.

Миша за Эдиковой спиной страдальчески морщился, Лена быстро проверила что-то на телефоне. Веня нервно переступал с ноги на ногу.

– Нет, тогда было бы проще устроить показательную казнь, – фыркнул Эдик. – Мы разобьемся на пары и сразимся, лицом к лицу, и драться будем, пока двое из вас не умрут. Так что, даже если это будете не вы двое, на вашей совести останется смерть ваших девчушек. – Саша раздраженно сплюнула на асфальт, сбрасывая с себя куртку. Мускулы у нее на руках надувались и напрягались.

Самаре было любопытно, репетировал ли Эдик: так небрежно ему удалось выплюнуть слово «умереть».

– А что, если победим мы? – спросила она. – Миш, Лен, вам норм умирать

за?…

– Наших сокомандников, которых вы пришили? – уточнил Миша. – Вполне. Давайте меньше болтать и больше драться.

Эдик вытащил несколько разноцветных палочек из кармана, и эта очевидная подготовленность с его стороны, придавала ощущение нереальности.

Все тянули по очереди. Тэн был без перчаток и поэтому тянул последним: Самаре выпала Лена, что было неидеально, Саше – Миша (хорошо), Насте – Эдик (скорее, плохо), а Тэну остался Веня.

Эдик потребовал, чтобы все начали одновременно: они разбились на пары и разошлись в разные стороны поля.

Лена махнула рукой, подзывая Самару к себе: будто ей хотелось сказать что-то по секрету. Самара приблизилась, и они выпрямились напротив друг друга: у Лены были тонкие плечи и прямой разворот спины, а еще задумчивая улыбка, блуждающая по губам.

Собиралась ли Лена ее убить?

– Ну, что, камень-ножницы-бумага или пойдем путем насилия?

Лена улыбнулась: блеснули безупречно-белые ровные зубы.

– Все еще носишь Данину куртку? – спросила она, чуть склонив голову набок. – Уверена, что это принесет тебе удачу? Он все-таки умер…

– Кто сказал, что я хочу выиграть? – парировала Самара. Лена тихо рассмеялась.

– Три, – начал отсчитывать Эдик: его голос разливался по всей площадке, как будто они были на школьных соревнованиях. – Два, один! Го! – они все сорвались с мест.

Земля под ногами разорвалась, и Самара упала, больно ударившись локтем и коленом. По бетону бежали трещины, будто откуда-то изнутри что-то пыталось выбраться наверх.

Она откатилась в сторону, уворачиваясь от еще одного пролома в асфальте, и прыгнула на Лену, которая вцепилась в ее плечи руками и впечатала ее в забор. Электрический ток прошел обжигающим разрядом по ее телу, заставив запрокинуть голову, зайтись судорогой.

Бетон снова тронулся под ее ногами, и Самара рухнула на колени, теперь больно ударив обе коленные чашечки. В голове не осталось ни единой связной мысли, место мыслей заняла боль: ноющая в коленях и обжигающая от электричества. Кажется, у нее шла кровь.

– Мне очень жаль, но, кажется, я тебя сейчас убью, – светски сообщила Лена, подходя ближе. Ее туфли двигались медленно, как на подиуме, а бетон под ними дрожал все сильнее.

Вот что она собралась сделать: вкопать ее внутрь, прижать ее к забору: так ее убьет Ян, или, скорее, командная работа, team effort. Самара прикрыла глаза, пытаясь унять дрожь. Ее тошнило, голова кружилась.

– Лена, – прошептала она. – Пожалуйста…

Лена чуть наклонилась вперед.

– Ничего личного, Самара, – она смотрела с сочувствием. – Просто… – в этот момент Самара, собравшая все силы, прыгнула на нее, с силой врезавшись коленом в ее живот.

Лена захлебнулась воздухом, и того момента, что она цеплялась за грудь, оказалось достаточно, чтобы выудить из кармана обрывок бумаги, и ткнуть его Лене под нос: та, впрочем, сжала глаза и яростно мотнула головой. Бетон вокруг них снова начал мелко дрожать.

Раздался громкий вопль, и Самара кинула быстрый взгляд в сторону: Настя каталась по площадке, впившись ногтями в скальп и крича. Она извернулась несколько раз, ударяясь головой об асфальт, пытаясь, должно быть, заставить себя потерять сознание. Эдик подошел совсем близко к ней и оглушительно наступил тяжелым ботинком на ее лицо.

С неожиданной ненавистью Самара подумала о том, что Настя страдала сейчас за что-то, к чему она имела только весьма опосредованное отношение. Какое она имеет отношение ко всей этой бойне? А Саша? А Веня?

Не думая, Самара оттолкнула Лену: та скрючилась у забора, глаза все еще плотно закрыты, и бросилась на Эдика – всего несколько метров, впилась в его пижонскую куртку кислотного цвета и стащила ее с него. Эдик увернулся от ее следующего выпада.

– Я ждал, что вы опять с презрением отнесетесь к правилам, – лицо Эдика исказилось от ненависти. – Сдохни, Мара, – он ударил ее локтем в лицо; а дальше в голове как будто взорвалась бомба – она увидел Эдикова брата, и тот день, снова, именно так, как Эдик это помнил – светлые кудри Мишеля, которые Самара забыла, то, как испуганно раскрылись его глаза, то, как он споткнулся, как отчаянно пытался вдохнуть.

На первом плане были Тэн и Мишель. Тэн – уже тогда самый высокий из них, почти на две головы выше Мишеля, который остался ребенком навсегда, но неожиданно улыбчивый, короткие курчавые волосы и веселые глаза. Ему было весело; он смеялся, и Мишель тоже улыбался. Они просто собирались бороться: Мишель принял позу из карате и издал громкий вопль.Было дико видеть эту сцену глазами Эдика – она сама возникла в этом воспоминании, молчаливая тень, почти прижавшаяся к Даниэлю – они вдвоем еще совсем дети, сидящие в отдалении.

Он замахнулся, и Тэн согнулся почти от смеха: Самара не могла разобрать, о чем они говорили, но рука Мишеля мазнула по Тэновой футболке и соскользнула на его обнаженное предплечье.

Они все еще смеялись. А потом глаза Мишеля открылись, панически метнулись вверх и в сторону…

Самара попыталась смахнуть воспоминание, сказать что-то, но Эдик ударил ее, вдавил ее в асфальт, впился в ее горло руками; одно воспоминание сменилось другим:

Эдик возвращается в квартиру – Самара ее узнала, это была одна из квартир, принадлежащих родителям Лены, именно тут ее держали пленницей, когда Даниэль и Эдик снова сильно рассорились…

– Где Самара? – раздается нервный голос Эдика, и Женя обращает к нему лицо: расслабленное и бессмысленное.Она уже знала, что будет дальше, но не могла отвести взгляд, поворачивается ручка, в комнате – Женя, сидящая на полу, перебирающая карандаши.

– Ты кто? – спрашивает она высоким детским голоском.

Нет-нет-нет, Самара рванулась прочь, чувствуя, что задыхается, но Эдик сел на нее, придавливая ее к асфальту, посылать воспоминание за воспоминанием – светловолосая женщина в свитере и платке, захлебывающаяся слезами, а потом воспоминания просто превратились в боль и крики, нечеловеческие и высокие, заставляющие сердце биться в диком темпе.

Где-то позади, на ноги нетвердо встала Настя – из носа у нее лилась кровь. Под ее ногами появилась длинная трещина, земля заходила ходуном: кажется, Лена смогла вздохнуть, и обрела силы.

Самарина голова взрывалась от криков и шепотков, и ей показалось, что она просто сойдет с ума здесь и сейчас, или просто задохнется, присоединится либо к Жене, либо к Мишелю.

Она пнула Эдика, как-то вслепую, тот ударил ее в ответ, его руки соскользнули с ее шеи, и она отползла назад, стряхивая его с себя. Он снова на нее замахнулся, но со спины на него прыгнула Настя.

Бетон пересекла еще одна трещина, и они оба упали.

– Я нахрен перережу твое горло! – откуда-то со стороны раздался знакомый вопль. Рядом с Яном стоял Никита. Его ладонь была окровавлена, и из ладони высовывалось абсурдно длинное кривое лезвие, которое ну никак не могло уместиться до того под кожей. – Ударь их всех, блин, прекрати это! – закричал Никита, и Ян отнял руку от столба и сделал какой-то пасс рукой.

Над площадкой раздалась серия возгласов – Самара сама не сдержала короткий вскрик. Никита выразительно приложил лезвие к шее Яна, на что тот отреагировал равнодушно.

– Убью его нахрен, – Никита продолжал кричать. – С концами. Прекратите это все, что за детский…

Эдик медленно развернулся:

– Вы твари… – начал он было, но Никита его прервал.

– Да-да, сорян, через пару минут, ок? Небольшая передышка! Мне нужно поговорить с нашими, а потом вы можете продолжить, если хотите, – и он поманил к воротам.

Самара не смогла сдержать кривой усмешки. Голоса в голове прекратились. Они вчетвером подошли к столбам: Тэн и Саша выглядели нетронутыми, а Настя утирала кровь, льющуюся из носа, рукавом.

– У тебя что-то важное? – съязвила Саша, опираясь на столб. Никита, продолжающий держать нож у горла Яна, закатил глаза.

– Да нет, просто соскучился, – откликнулся он. – Короче, я вообще собирался к вам заскочить похавать с вами, но, кажется, что-то плохое произошло дома. Мне кажется, нам нужно вернуться.

– Что? – переспросила Самара. Она украдкой вытащила из кармана блокнот.

– Я говорил с Ричардом, пока шел сюда, – пояснил Никита. – И как только уже к вам подходил, тот пожаловался, что кто-то снова звонил в дверь. А потом этот кто-то открыл дверь и зашел внутрь квартиры.

По позвоночнику у Самары пробежал холодок, даже несмотря на разливаюшийся по телу адреналин.

– Ты уверен? – тихо переспросил Тэн. Настя держала ладонь прижатой к лицу.

– Абсолютно… Ян, мне так неудобно, можешь немного позу поменять?

Ян коротко рассмеялся, сдвигаясь чуть-чуть влево, позволяя Никите поменять угол с ножом. Его происходящее явно особенно не заботило.

– Ричард знал этого человека, – с уверенностью продолжил Никита. – Ничего больше не знаю, он просто сказал что-то типа: «вот уж чего я не ожидал» и отключился.

Они замолчали. На испещренном трещинами баскетбольном поле Лена и Веня нагнулись над Мишей. Тот лежал на асфальте, плотно сжав глаза и тяжело дыша.

– Думаешь, это кто-то из Мажоров? – спросила Настя. Ее губы немного дрожали, и она снова промокнула окровавленный нос рукавом. – Он звучал испуганным?

– Скорее нет. Но я не знаю, кто бы вообще смог войти в нашу квартиру. Не знаю, кому могло понадобиться, тем более, знакомому… Ричард звучал, скорее, спокойно, потому я решил сначала добежать до вас, – сказал Никита. – Так что, чего, мы хотим еще в этом празднике жизни участвовать или?… Потому что я бы уже стал разворачиваться.

– Тэн, не хочешь пойти к Эдику и сказать ему, что даже если он тебя убьет, он никогда не будет удовлетворен? – предложила Саша, ухмыляясь. – Или я могу сходить…

Самара молчала, машинально ощупывая наливающиеся синяки. Что-то не давало ей покоя.

Кому пришло бы в голову прорваться в их квартиру? Кому-то, кто знал, что в квартире никого или почти никого не было? Зачем бы? Кто…

Она почувствовала, как у нее свело живот от тошноты. Все вдруг стало складываться как паззл, прилегать фрагмент к фрагменту. Но как?…

Окровавленное тело на полу квартиры; похороны; еще одни похороны. Дрожащий в руках носильщика гроб. Соседи, которые как свихнулись: непрерывно звонили в дверь, проверяя…

Самара согнулась вдвое, чувствуя рвотный позыв. Настина рука немедленно легла ей на спину.

– Ты в порядке? – прошептала она взволнованно. Самара отмахнулась и распрямилась, собирая решимость.

– Все хуже, чем нам кажется, – сказала она тихо, а потом повернулась к Мажорам. – Эдик! – подозвала она. – Чуваки, не могли бы вы подойти?

Мажоры подошли втроем: Миша остался лежать, только подложил руки под затылок, страдальчески пялясь в небо.

– Оба раза, когда кто-нибудь из нашей команды пересекал границу, вы узнавали об этом очень быстро, – сказала Самара. – Карина, конечно, известна своей стремительностью, но это, типа, немного за гранью. Откуда вы об этом узнавали?

Эдик явно собирался выплюнуть что-то злобное, но Лена его перебила:

– Оба раза мы сначала получили сообщение о Фигурах. А потом Карина проверяла место, и, – она поправила выбившуюся прядь. У нее была расслабленная поза, как будто они с Самарой не пытались друг друга убить всего несколько минут назад.

– На обычный телефон?

– Да, – Лена чуть приподняла брови в безупречно-насмешливом жесте. – А что?

Самара прикрыла глаза. Еще один штришок для общей картины.

– Можешь показать мне сообщения? – спросила она медленно.

Лена пожала плечами и достала телефон. Ее ногти клацали об экран, пока она искала подходящий диалог. Ее небольшой лоб пересекла тонкая морщинка.

– Сегодня у нас что? – уточнила она негромко.

– Двадцать девятое, – откликнулся Веня. – Скоро первое уже… – в конце фразы он как-то скукожился, чувствуя, возможно, ее неловкость и уставился в пол.

– Хм, – Лена облизала губы. – Так. А ваша эскапада несколько дней назад была в…

– Субботу, да? – Настя вопросительно посмотрела на Никиту, который пожал плечами. От его жеста, лезвие почти коснулось шеи Яна.

– Слушайте, раз вы пока в перемирии, можете нож убрать? – спросил Ян, передергивая плечами. Никита отодвинулся от него, но лезвие убирать не стал.

– Что такое? – раздраженно спросил Эдик, глядя на Лену.

– Сообщений про Фигуры больше нет, – ответила она спокойно.

– Что? – Вместо ответа она протянула Эдику телефон. Тот оторопело проскроллил экран вверх и вниз. – И что это значит? – спросил он.

– Я так предполагаю, что никаких Фигур вы тоже не нашли, – предположила Самара спокойно. – И Карина не могла ничего найти на камерах? – Лена молча уставилась на нее, а потом коротко кивнула.

– Нам тоже недавно пришло сообщение о Фигуре, которое позже пропало, – спокойно пояснила Самара. – И Фигуру Ричард не видел… – она не помнила, что сказал тогда Костя: была ли Фигура там, или их встретила абсолютная пустота.

– Одна из наших, Психов, погибла неделю назад. Предварительно она поменялась телами с другим Психом, а потом ее сбила машина в районе Щуки.

Лена глубоко вздохнула.

– 2016 продолжает свое… – начал было Веня, но Лена него шикнула. Эдик молча сложил руки на груди. Наверное, пытался решить, достаточно ли такой смерти для того, чтобы уравнять счет или скорее нет.

– Мне очень жаль, – сказала Лена, но Самара просто отмахнулась от ее слов.

– Итак, Люся умерла, – продолжила та. – Тело Кости хоронят в закрытом гробу…

– Открытом, – поправила Настя. – Гроб был открытым.

А вот и оно, окончательный ключик к разгадке, фрагмент доказательства, кирпичик, после которого все начинает падать.

– Тэн, Никита, Саша, каким был гроб? – спросила Самара. Ее голос охрип.

Саша и Никита сказали, что он был закрытым, в то время как Тэн тоже подтвердил, что гроб был открытым.

– Итак, у нас разные воспоминания о похоронах, – подтвердила Самара, и тяжело оперлась на железные прутья. – Хорошо. В любом случае, Костю похоронили. В следующие дни, наши соседи как с ума сходят: нам все время звонят в дверь и вокруг стоит беспрестанный шум. Мы пытаемся составить план, как вернуть к жизни нашу подругу. В момент, когда группа из наших уезжает, появляется Фигура, о которой нужно позаботиться: вот только ее никак не может засечь Ричард. Некто снова начинает звонить в дверь: но остается глубоко разочарован – дома, кроме Ричарда, еще есть Саша. Он не предвидел, что ее посадят под домашний арест.

– Мы с Костей сходили в морг, – вдруг вступил Никита. Его голос звучал немного хрипло и изумленно одновременно. – В выписке из морга описание человека Косте не соответствовало.

– Нет, конечно, нет, – кивнула Самара тихо.

– Итак, в первый раз оставить Ричарда в одиночку не получилось, – продолжила она. – Но всегда есть шанс попробовать это еще раз. Как-то выманивается Костя: параллельно поближе подгоняются Мажоры, и мы имеем то, что имеем, – Самара зевнула.

– То есть тебе кажется, что нас контролировал кто-то, у кого такой же талант как был у Даниэля? – спросил Тэн. Самара посмотрела на него с грустной улыбкой. – Создание детальных иллюзий?

– О нет, я думаю, это ситуация возвращения мертвых, – сказала она тихо. – Я почти уверена, что это Даниэль и есть.