Темные Фигуры: Наши мертвые друзья

Никита и Алиса слушали молча, Алиса все с тем же испуганным выражением лица, что и все утро, а Никита неожиданно как-то сник.

– Чувак, – начал Никита. – Тебе кажется, твои родители могли бы тебя не….

– Это не я, – встряхнул Костя листами. – Этот парень, который умер, это не я!

Никита вскинул ладони вверх.

– Ладно, – сказал он. – Что мы будем делать с этой информацией?

Костя осекся, потом снова взмахнул листами.

– Теперь у нас есть доказательство, – произнес он весомо. – Теперь все будет по-другому.

Никита и Алиса молчали, лица у обоих одинаково напряглись. Костя мотнул головой, сжимая выписку. По его губам расплывалась неконтролируемая улыбка.

Он снова был живым.

Глава четырнадцатая. Начинается ночь

– Как можно было оставить тебя одну в этом состоянии? – ответил Тэн вопросом на вопрос. Настя попыталась найти логическое объяснение этому, но не смогла. Это была абсолютно бессмысленная сентенция: Ричард всегда был дома, а Саша была под домашним арестом, и что, в конце концов, могло с ней случиться, она была просто телом, тушей, развалившейся на кровати…Тэн вошел в комнату, аккуратно ступая по ковру. Даже простой звук его шагов заставил Настю скрутиться от отвращения к себе. Ее ненависть была тягучей и темной, растекающейся по ее постели и проливающейся на пол, нефть, расплывающаяся от танкера в море. Она задыхалась и тонула в вязкой темноте – в море, ставшем мертвым – а Тэн шел по его поверхности, сам этого не понимая. – Я не могу, – прошептала Настя, не способная сдержать слезы, жалкие слезы, стекающие вниз по щекам. – Не могу-у-у… Ее голос, надломленный и почти детский, заставил ее вздрогнуть – какой жалкой она была сегодня! – Тшш, – прошептал Тэн, садясь рядом с ее постелью на пол. Он был одет во все черное, как и всегда, и в полутьме комнаты казался не человеком, а каким-то странным мистическим персонажем. – Все хорошо. Не переживай. Самара справится и самостоятельно. Настя попыталась спрятать от него заплаканное лицо. Мысль о том, что Самаре пришлось идти в одиночестве, была невыносимой: Самара и так выглядела еще более надломленной, чем обычно, а теперь нагрузить ее еще и этим… – Почему ты не пошел с ней? – спросила, наконец, Настя после длинного молчания.

Мысль обратилась в еще одного монстра: теперь Психи теряют на нее время, и она становится обузой: и без того довольно бесполезная, она, кажется, научилась еще и активно мешать.

Настя кивнула: сил на возражения не было. От слез уже начинала болеть голова. Она поискала в простынях упаковку носовых платков, но не нашла. К счастью, Тэн вернулся не только с кружкой чая, но и рулоном туалетной бумаги, который он поставил на стул, служивший ей тумбочкой.Люсю не спасут. Из-за нее, из-за того, что вместо того, чтобы идти по горячим следам, Тэн остался здесь, в темноте ее комнаты. Настя чувствовала, как из глаз текли слезы. Нужно было забить чем-то мозг, включить ютуб или мотать до бесконечности ленту в ВК, но делать это при Тэне казалось невозможным. – Я принесу тебе чаю, – вечность спустя нарушил тишину Тэн.

– Спасибо, – пробормотала она еле слышно. Хотелось, чтобы вся эта возня закончилась.

Хотелось выключиться.

– Я здесь, – просто сказал он. – Если тебе что-то понадобится, просто дай мне знать.Хотелось быть где-то не здесь, но она продолжала тонуть в темной и липкой ненависти, пока Тэн возился с ноутбуком, подключал его к зарядке, потом, после коротких поисков, включил известный ситком и поместил ноут на несколько книг, водруженных на постель. – «Мама» пойдет? Хорошо все видишь? – уточнил он, и когда она кивнула, он улыбнулся и откинулся назад, прислонившись спиной к стене. – А ты…? – забормотала было Настя. На экране группа американцев выдерживала театральную паузу, ожидая, пока пройдет волна закадрового смеха. Тот усмехнулся: – Прекрати думать обо мне, и просто смотри сериал. Настя перевела взгляд на экран, позволяя себе выключиться. Персонажи говорили по-английски, но она не стала даже и пытаться читать субтитры, решив, что если что-то и пропустит, это вряд ли будет важным. Мысли плыли и собирались кругами: она пыталась ни о чем не думать, концентрируясь на том, что она чувствовала: как в темноте комнаты резал глаза яркий свет экрана, как намокла подушка под ее ухом, как простыни пахли ее телом: верный знак, что пора бы их постирать, но тогда придется стирать простыни у всех, и их так много, придется погрузить все постельное белье в два огромных синих пластиковых мешка и отнести их в прачечную, где на нее всегда смотрели подозрительно, уж слишком она была юной для стирки такого количества простыней и наволочек… В какой-то момент Тэн встал и забрал ее чашку с нетронутым чаем, а потом вернулся с еще одной и блюдечком с парой конфет, орешков и чипсин. Есть, как и пить, совершенно не хотелось, но из вежливости она сделала два глотка, на что Тэн улыбнулся и прошептал: – Молодец, – и от этой идиотской похвалы – что именно она сделала правильно? – у нее защипало в глазах. Губы задрожали, и она снова расплакалась, теперь давясь от благодарности. – Прости, – глухо произнес Тэн, когда Настя спрятала лицо в ладонях. – Все нормально, – прошептала она. – Ты здесь ни при чем. Спасибо за чай.

Она продолжала лежать в постели, слушая голоса, звучащие из ноутбука, чередующиеся со взрывами смеха. От Тэна не было слышно ни звука, но она все равно чувствовала его присутствие, то, как он был рядом: молчаливый и живой.

Она задремала, то просыпаясь, то снова погружаясь в сон под звуки сериала – головная боль стала менее тупой, но неприятная тяжесть в теле и омерзение остались на месте.

Когда она открыла глаза, в комнате все еще был полумрак, впрочем, приобретший вечерний оттенок: на всем появился холодный голубоватый отсвет. Тэн все еще не поменял позу, но его глаза теперь были полуприкрыты, и он дремал. Его грудь медленно поднималась и опускалась, и даже во сне его лицо было замкнутым и напряженным, будто в любой момент он был готов сорваться.

Он, фактически, спас ее от Эдика, перехватив того у самого поезда. Если бы не они с Никитой… Она почувствовала, как мысль стала медленно вращаться, с каждым оборотом становясь больше, как ком, скатывающийся с заснеженной вершины. Что вообще она сделала полезного для спасения Люси? Просто болталась, как отличная потенциальная жертва?

Настя медленно села на постели, пытаясь смахнуть мысль. Ее немного тошнило, и в голове зудело, но эмоции поулеглись. Это было необычно: иногда эти эпизоды длились днями или неделями, пока она не начинала понемногу воровать хорошие эмоции у других, – вытягивать крохи счастья, чтобы хоть немного разогреться и не оставаться наедине с этой темнотой.

– А, – развивать тему показалось бесперспективным направлением, и она спросила. – Кто-то уже вернулся?– Как ты себя чувствуешь? – Тэн мгновенно перешел из сна в бодрствование. – Паршиво, – Настя сделала несколько глотков холодного чая. Во рту было слишком сухо. – Тебе снились кошмары, – прокомментировал Тэн. Она пожала плечами, в памяти ничего не осталось. – Откуда ты знаешь? – Ты плакала во сне.

– Самара и Никита. Костя и Алиса потренировались, заходить не стали.Тэн кивнул.

Настя кивнула и растянулась опять на кровати, рассматривая потолок. Краска на нем шла странными выпуклыми пятнами. Из угла они долго вытравливали плесень, но она все время возвращалась, облюбовав вечно влажный угол у самой оконной рамы. Настю бесило, что она знала, как бороться с плесенью и еще много самых разных хозяйственных вещей. Ей еще даже шестнадцати не было, в конце концов.

– Хочешь поужинать? – спросил Тэн. – Саша, кажется, что-то приготовила.

Настя пожала плечами.

– Мне все равно, – пробормотала она. Эмоции Тэна вились клубами дыма, и главным безграничным чувством была сизая воронка вины. – Не трать на меня силы, – посоветовала она. – Со мной все будет хорошо.

Тэн потянулся и медленно поднялся на ноги. В недрах квартиры хлопали двери, на кухне играла единственная песня группы “Грибы”, которую Никита боготворил с того самого момента, как нашел ее в паблике “МДК”.

– Ты все время обо всех заботишься, Анастасия, – произнес Тэн, глядя на нее сверху вниз. – Позволь другим хоть иногда позаботиться о тебе.

– Толку от моей заботы…

Тэн вдруг приблизился к ней – между ними все еще оставалось порядочное расстояние, но ей казалось, что она может почувствовать его тепло. Его большие темные глаза смотрели на нее пристально, зрачки в зрачки.

– Анастасия, – сказал он. – Без тебя все бы развалилось. Так что принимай себя, пожалуйста, всерьез. – И он вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.

Когда в комнате стало совсем темно, и единственным источником света стали фонари во дворе, Настя почувствовала, как омерзение окончательно ослабило свою пружину. Ненависть к себе превратилась в яростную энергию, и она выбралась из постели, скидывая прилипающую к коже несвежую простыню.

Конечно, ей стало лучше, когда идти больше никуда не надо, – мелькнуло у нее в голове, и она осторожно поднялась с кровати и прислушалась.

В ванной шумел душ и играла смутно знакомая музыка, какой-то олдовый рок, – видимо, душ принимала Саша, а в соседней комнате, принадлежащей старшим, кто-то смотрел сериал.

Она медленно приоткрыла дверь и прищурилась от яркого света в коридоре.

На кухне обнаружился Ричард с книгой в руках. Его волосы были собраны в хвост, и он выглядел немного усталым. На столе на огромном блюде горкой лежали остатки подгоревшего риса и кусочек яичницы глазуньи, старательно обрезанный в форме квадрата. Рыжий желток покрылся клейкой пленкой.

– О, Настя, привет! Как хорошо, что ты встала, – сказал Ричард. В его улыбке ей почудилась издевка, и Настя почувствовала, как у нее сжимаются руки. Вот это да, теперь даже Ричард, которого из дома его родителей сюда перевозили под капельницей, вдруг решил, что ее слабости непростительны.

– Да, – кивнул Ричард. – Знаешь, Мольер и его труппа особенно прославились своими комедиями, но все время хотели играть трагедии. Типичный сюжет состоит в том, что их приглашают что-нибудь сыграть, они начинают какую-нибудь известную классицистскую трагедию, публика встречает ее без восторга, и на полпути они бросают ее, чтобы вернуться к какой-нибудь комедийной…«Это потому, что я им как долбанная мать», – подумала Настя раздраженно, ставя чайник. Мочевой пузырь требовал немедленно обратить на себя внимание, но Настя скорее бы умерла, чем начала ломиться в дверь к Саше, требуя освободить ванную. – Ты почему еще не спишь? – спросила она тихо, не глядя Ричарду в лицо. Ричард зевнул. – Самара и Тэн смотрят «Игру Престолов», а я бы предпочел полностью ознакомиться с первоисточником, и лишь потом переходить к адаптации, – пояснил он. – Да, и в любом случае, я хотел дочитать Булгакова. – Что ты читаешь? – спросила Настя, в тайне надеясь, что она сможет впечатлить Ричарда знанием не только «Мастера и Маргариты», но и «Белой Гвардии». Вместо ответа Ричард повернул обложку в Настину сторону. – Кажется, Набоков отмечал, что люди всегда так себя ведут, когда кто-нибудь спрашивает у них, что они читают, вместо того, чтобы озвучить название, – хмыкнул он. – Жизнь господина де Мольера. Это про Мольера, как можно догадаться. – Чайник закипел, и Настя выбрала случайную чашку и наполнила ее водой. Ее любимая кружка была где-то еще: наверное, перекочевала в Никитину комнату, где имело место наибольшее скопление посуды. – Интересно? – из чайных пакетиков у них остался только эрл грей, который она не любила, но пить просто кипяток было бы глупо. Наверное, вкус улучшится, если она зальет эрл грей молоком.

«Жизнь в Психах, – подумала она. – Это страдать по кругу и делать друг другу чай, пока один из вас не умрет».Настя почувствовала прилив раздражения и перебила его: – И зачем тебе все это надо? – спросила она грубо. – Что это тебе дает? – Это программа филфака, – пожал плечами Ричард. Теперь от него стало веять грустью, эхом того же чувства, которое продержало ее весь день в тисках. Настино раздражение улетучилось, как будто его и не было. – Сорян, – сказала она. – Чаю?

Зачем-то Настя перешла на Каринину страницу. В последнем посте на Карининой стене, сделанном вчера, Карина сидела за столом в полутемном ресторане. На ее лицо падали отсветы неона, а ее волосы были аккуратно убраны назад. Ее резкий профиль был смягчен полутьмой, и она была невероятно красива, идеальная девушка с идеальной жизнью. Судя по хештегам, это был репост из инсты, вереница слов тянулась бесконечным шлейфом – #instagirl #model #restaurant #family #happiness #followforfollow…Как только дверь ванной хлопнула, Настя поспешила туда, опасаясь, что кто-нибудь успеет быстрее. Внутри было до невозможности влажно: на полу расплывалась большая бесформенная лужа, но она подавила раздражение, и опустившись на сиденье унитаза, проверила телефон. Карина из Мажоров прислала личное сообщение в ВК: «Видимо, нам придется поговорить с Серегой и Инночкой, как вам кажется?» Когда она не ответила через пару минут, Карина прислала россыпь вопросительных знаков. Блин.

Настя решила не смотреть на свое отражение, моя руки.

Когда она вернулась на кухню, к Ричарду подсел Тэн. Они сидели совсем близко: соскользни одна из Тэновых перчаток лишь чуть-чуть, одно неудачное движение, и кожа коснется кожи: прикосновение, которое для Ричарда станет последним.

– Могу предложить тебе квадратик глазуньи, – Ричард откинулся на стуле, улыбаясь. Тэн изобразил, что его тошнит, и Настя снова отметила, каким живым и отличным от себя обычного, он становился рядом с Ричардом и Самарой. Что это было с ним сегодня? Помутнение сознания? Или он решил, что она слишком слабая, и поэтому ей нужна защита и забота?– Мажоры нам написали, – пробормотала Настя. – Кто? – спросил Тэн, глядя на нее исподлобья. Казалось, будто не он провел несколько часов, присматривая за ней, и Настя, решив, что он, может быть, видит в этом что-то постыдное, решила ничего не говорить. – Карина. – Привет не передавала? – спросил Ричард, зевая. – Вы общаетесь? – Настя неприязненно подумала о разряде тока, который Карина охотно выпустила в ее бедро. – Нет, – ответила она сухо. – И что она хочет? – Ричард заложил уголок страницы и закрыл книгу. – Я вдруг понял, что не могу вспомнить половину способностей Мажоров. Их всегда было слишком много. – Так, ну у них в основной восьмерке было что?… – Тэн сощурился, вспоминая. – Эдик и голоса в голове, Карина и камеры, Данила и ослепляющий свет, Лена и земля… – Лена не из основной восьмерки, – поправил Ричард. – Лена пришла после того, как умер Мишель, – лица у них обоих одинаково замерли, как у людей, которые что-то не договаривают, и способности они перечислять перестали. – Кхм, так что делают Мажоры, – Ричард как будто перебил самого себя, – угрожают? – Что-то типа того. Грозятся поговорить с Сергеем Олеговичем или Гарпией, – кивнула Настя. – Кажется, им не очень понравилось то, что они застали нас на своей территории. – Да, я заподозрил это еще когда они пытались столкнуть тебя на рельсы, – фыркнул Тэн. – У нас есть что-нибудь съедобное? Саша вроде что-то приготовила.

– Да, с любой точки зрения это оптимальное решение: до следующего сезона всего год, в конце концов.В кухню вошла Самара, мрачная и явно погруженная в какие-то неприятные мысли. Она теребила рукава куртки и смотрела в никуда. – Какой сезон вы смотрите? – спросила Настя, чтобы нарушить молчание. – Решили пересмотреть с начала. Уже готовимся к седьмому, – пояснил Тэн.

– Мы уже принесли достаточно разрушений в последние несколько дней, вам так не кажется? – ответила Самара слегка язвительно. – Сорян.Самара запрыгнула на тумбу, и прижала к груди колено. – У нас есть что поесть? – ее взгляд не фокусировался ни на ком конкретно, блуждая по комнате. – Квадратик яичницы и горсть риса, – в голосе Ричарда звучала неприкрытая гордость. – День немыслимых роскошеств. – Могли бы заказать пиццу, – вопросительно посмотрел на Самару Тэн, но та лишь мотнула головой.

– На самом деле, я хотела с вами поговорить, – Настя сама удивилась, услышав звук своего голоса. Она сама не знала, что хотела сказать: после целого дня, проведенного в постели, когда каждая мысль завершалась злобной отповедью в собственный адрес. Тэн тоже посмотрел на нее с любопытством, и она ответила ему взглядом в глаза, задавая вопрос:– У нас спонтанное ночное собрание или что происходит? – в кухню зашла Саша, все еще с мокрыми волосами, но уже в цветастой пижаме. – Никиту позвать? – Пусть поспит, – Тэн ответил слишком быстро, Ричард засмеялся, а Самара хмыкнула, улыбаясь. – У нас, кажется, винцо где-то было, – протянула Саша, роясь в шкафу.

– Как вы думаете, что случилось с Люсей?

Все переглянулись, каждый как будто искал ответ у кого-нибудь другого. К Настиному удивлению, Самара заговорила первой:

– Думаете – Костя прав и это мог быть Сергей Олегович? – спросил Ричард. Его вопрос застал Настю врасплох, почему-то ей казалось, что старшие все время обсуждают все варианты между собой.– Ванятка прав, – очень медленно произнесла она, все еще не фокусируя ни на чем свой взгляд. – А мы кретины, что не проверили сразу. Никто не слышал про аварию рядом со Щукой. В интернете тоже ничего. Как могло ДТП со смертельным исходом, где жертва – ребенок, а убийца не найден, остаться незамеченным?… – Но Люся умерла, – тихо произнес Тэн. – Но Люся умерла, – согласно кивнула Самара. – Что возвращает нас к Настиному вопросу: что с ней случилось?

– Может, конечно, дело и в этом, – махнула рукой Самара. – Но все равно, мы толком не знаем ничего. Могу ли я предположить, что они начали какой-то новый этап экспериментов?Самара смотрела на Ричарда странно, но он не ответил на ее взгляд, фокусируясь на книге перед ним. – Некоторые знаки на это указывают, не правда ли? Мы ничего не знаем про то, что мы делаем, – тихо произнесла Самара, говоря несколько в пространство. – Нам до сих пор не до конца ясно, почему нам позволяют находиться на свободе, пользуясь нашей магией… Почему мы не прикованы к кроватям, окруженные группой врачей-экспериментаторов? – Ограниченный бюджет? – предположил Тэн с кривоватой усмешкой.

Настя почувствовала, как ее сердце забилось быстрее. Она что-то нащупала, что-то, что не давало ей покоя, что-то, что…

– Если мы предполагаем, – начала она, и все посмотрели в ее сторону. Эти взгляды заставили ее замешкаться на секунду. – Если мы предполагаем, что есть шанс, что они забрали Люсю и провели над ней какие-то эксперименты, приведшие к ее смерти… – на этих словах Тэн нахмурился: его теория явно выглядела как-то иначе. – Стоит ли нам останавливаться на этом? Может ли быть, что до Люси они убили Даниэля?

Все молчали. Настя обвела их глазами: Саша выглядела почти скучающе, все еще перебирая содержимое шкафчика, Тэн рассматривал свои руки в перчатках, Ричард и Самара переглядывались. Самара теребила скатерть странным, нервным движением.

Так как никто ничего не говорил, Настя снова подала голос:

– Самара, ты нашла Даниэля. Ты уверена, что он стал жертвой Паразита? Или ты можешь себе представить, что он был убит кем-то еще?

– Самара, – начал говорить Ричард, глядя на Самару расширенными глазами.Самара посмотрела на нее. Ее лицо было серым и усталым: под глазами лежали тени, волосы были ужасно растрепаны, губы обкусаны, и все в ее внешности намекало на то, что в зеркало она смотрелась нечасто. Долю секунды Самара молчала, не говоря ничего и лишь следя за пустотой, а потом открыла рот и произнесла одно слово: – Могу. Это произвело эффект разорвавшейся бомбы: они все заговорили одновременно. – Погоди, что? Как? – Саша немедленно растеряла свое спокойствие. – Погодите, то есть мы теперь реально думаем, что Сергей Олегович просто грохнул Даниэля? Зачем? – воскликнул Тэн.

Настя молчала. Ее сердце билось как сумасшедшее.

– Ты думаешь, у Сергея Олеговича столько связей, что он мог бы без всяких подозрений…, – говорил Тэн. Ричард вскочил на ноги, складывая руки на груди. Он начал мерить кухню нервными шагами.

– Мне кажется, мы иногда забываем, что понятия не имеем, на кого мы работаем. То, что единственные люди из Ордена, которых мы знаем, это Сергей Олегович с двумя секретаршами, вообще ничего не значит, – Самара смотрела в пустоту. Она выглядела уставшей и неожиданно много старше своего возраста.

Они снова все молчали. Тишина прерывалась только шагами Ричарда.

– И правда, – прошептал Ричард. Они все выглядели одинаково потрясенными, огорошенные одной и той же очевидной мыслью. – Они берут кровь, проверяют наши физические показатели… Если бы все это было лишь ради того, чтобы проверить, насколько мы готовы драться с Фигурами, зачем брать кровь у меня?– Что если, – тихо начала Саша. – что, если они ждут какого-то определенного момента развития наших способностей? Они переглянулись. – Эти чуваки устраивают нам медицинский осмотр почти каждые полгода, – медленно произнесла Самара, вертя прядь волос в руках.

«Пип-пип», – нарушил тишину громкий писк.

Они все с ужасом воззрились на Тэна, медленно вынимающего телефон из кармана, и бросающего короткий взгляд на экран.

– Он был включен все это время, я так полагаю, – медленно произнес Ричард. Тэн кивнул. Настя почувствовала, как к горлу подступила тошнота.

Что, если Гарпия слушала их все это время?

Глава пятнадцатая. Рейвен Джонс

Костя не мог заснуть.

Когда он вернулся домой, его ожидал скандал. На этот раз Люсина мать, пытаясь продемонстрировать всю серьезность своих намерений, заперла входную дверь квартиры на ключ и выразительно положила телефон на полку в коридоре.

В первые несколько минут Костя чувствовал отчаяние: оставаться без телефона и в запертой квартире ему совершенно не улыбалось.

Потом он сообразил, что квартира расположена на втором этаже и что в квартире есть балкон.

Как только Люсина мать выключила свет, и из ее комнаты зазвучали “звуки моря”, Костя на цыпочках вышел из комнаты и внимательно осмотрел балкон. Балкон был небольшим, заставленным коробками. Если открыть большие створки, можно спрыгнуть – сразу под ним находилась небольшая техническая будка, обрамленная клумбами.

Это, несомненно, было отличной новостью, но мысль о побеге взбодрила его настолько, что он не смог себя заставить лечь спать.

Люся может быть живой.

Его тело может до сих пор функционировать, дышать где-то, двигаться, в него не вгрызаются сейчас какие-нибудь червяки, это происходит с другим телом, с незнакомцем, которым его подменили.

Костя медленно прошелся по комнате, меряя расстояние шагами от одного угла до другого. Голова шла кругом.

«Итак, если Люся все еще жива, где она сейчас?», – спросил он себя, перекатываясь с носков на пятки и обратно. Нужно было быть потише, чтобы не разбудить Люсину мать, чье имя он никак не мог запомнить, но по его жилам мчался электрический ток.

Самым логичным было бы предположить, что Сергей Олегович выкрал Люсю и прячет: но зачем? Он представил себе свое тело, прикованное к кровати, в какой-то подпольной больнице, собственное напряженное лицо в желтоватых отсветах. Фигура в маске, этакий безумный ученый, приближающийся к его телу с огромным шприцом, запах спирта….

Костя подпрыгнул, оттолкнулся от стены, сделал несколько быстрых шагов к противоположной стене. В Люсином теле была легкость, недоступная ему, и поэтому движение получилось почти грациозным.

– Итак, – прошептал он себе, жалея, что рядом не было Алисы. Он начинал привыкать к ее тихому присутствию, и к тому, как она напряженно прислушивалась к его словам. Если подумать, такие же отношения у него были и с Люсей: только той, как будто, редко хотелось чем-то поделиться. – итак, предположим, Сергей Олегович выкрал Люсю и обставил все как ДТП.

Детективы из фильмов призывали искать мотив, и уже на этом этапе Костина теория застопорилась.

– Зачем я мог бы понадобиться Сергею Олеговичу? – спросил он себя в который раз. – Что полезное есть во мне, чего нет у всех остальных? Тэн – машина убийств, Самара может внушить все, что угодно кому угодно, Ричард видит за тысячи километров от себя с любых углов, Настя… ну да, ее, я, наверное, полезнее. Саша – нечеловечески сильная, но неуправляемая, Никита…

Он случайно задел столбик стола мизинцем, вскрикнул и несколько раз подпрыгнул, сжимая ступню обеими руками. Ему немедленно почудилось какое-то движение в комнате Люсиной матери, так что он стремительно выключил свет и забрался под одеяло, прислушиваясь, нет ли снаружи шагов.

Все было тихо.

– Даже если у меня есть какой-то важный скрытый талант, – подумал он, снова садясь на постели. – Как быстро они бы выяснили, что в моем теле – Люся?

По его позвоночнику пробежал легкий холодок – а что, если они заметили и решили, что, чем отпустить ее обратно и их поменять, Люсю стоит просто убить?… – тут он снова задумался: если бы так и было, то какой смысл во всех сложностях с подкладыванием другого мертвого тела? А может, они просто убили ее позже?…