Fadeout: Между ритмом и чувствами

– Да, не стесняйся, – добавил Маттео, наш взгляд встретился на секунду, и я вспомнила вчерашний вечер. Что-то тёплое разлилось в груди.

– Я продумала несколько концепций, – сказала я, доставая блокнот. – Хочу сфокусироваться не только на сценическом образе, но и на том, что за ним стоит. Настоящие эмоции, личные моменты, но при этом сохранить ту магию, которая делает вас группой Darknights.

– Звучит как то, что нам нужно, – Леонардо изучал мое лицо с интересом. – Надеюсь, ты поймаешь нас такими, какие мы есть на самом деле.

Пока мы обсуждали технические детали, я несколько раз ловила себя на том, что изучаю их лица, жесты, манеру держаться. Каждый из них был особенным – от харизматичной энергии Леонардо до спокойной уверенности Маттео, от дружелюбной открытости Бьянки до лёгкой иронии Тони.

Осмотр локации только укрепил мою уверенность. Огромный холл с мраморными колоннами и большими окнами, через которые лился мягкий утренний свет, создавал идеальные условия для съёмки. Естественные контрасты, игра света и тени – всё, что нужно для создания живых, эмоциональных кадров.

– Этот дом словно создан для магии, – прошептала Крис, не скрывая восхищения.

– Да, – кивнула я, уже представляя будущие снимки. – Здесь получится что-то особенное.

Когда все приготовления были завершены, Винс подошёл ко мне с последними указаниями.

– У нас три часа, – сказал он. – После этого группа уезжает на интервью. Всё должно быть чётко по графику.

Я кивнула, чувствуя, как адреналин смешивается с профессиональной сосредоточенностью. Ошибок быть не должно.

– Как думаешь, всё получится? – шепнула Крис.

– Не знаю, – честно призналась я. – Но я буду делать всё, что в моих силах.

– Ты готова, – уверенно сказала она. – Ты просканировала их с ног до головы, и теперь просто покажи, что увидела через объектив.

Съёмка началась легко и естественно. Группа была в отличном настроении, они шутили и смеялись, словно не было никакого давления или жёстких рамок. Бьянка время от времени строила рожицы камере, Маттео наблюдал за происходящим с загадочной улыбкой, а Тони не переставал острить, создавая вокруг атмосферу праздника.

Когда я подняла камеру, весь мир исчез. Остались только они, свет и моя интуиция. Каждый щелчок затвора ловил живые эмоции, настоящие моменты. Леонардо был магнетичен даже без сцены – его энергия притягивала взгляд и завораживала. Каждый жест, каждая улыбка были настолько естественными, что я не могла остановиться.

В какой-то момент он поймал мой взгляд и усмехнулся.

– Ты великолепно справляешься, – сказал он во время короткого перерыва. – Уже предвкушаю, что это будут лучшие снимки.

– Спасибо, – ответила я, пытаясь скрыть смущение. – Главное – не подвести вас.

Съёмка продолжилась, и я поймала десятки моментов: Бьянку, смеющуюся с Тони, Маттео, задумчиво сидящего в тени колонны, где мягкий свет из окна создавал вокруг него почти мистическую атмосферу. И Леонардо – всегда в центре внимания, даже когда он просто стоял и смотрел вдаль. В его позе читалась привычка быть звездой, но в этот момент я увидела что-то другое – усталость и одиночество, которые он прятал за улыбкой

В один из моментов смены объектива случилось то, чего я больше всего боялась. Доставая новый объектив из сумки, я почувствовала, как он выскальзывает из пальцев. Время замедлилось – я уже представляла звук разбивающегося стекла и конец своей карьеры.

Но объектив не упал. Чьи-то быстрые, уверенные руки подхватили его в последний момент. Я подняла взгляд и увидела Маттео

– Кто-то должен стоять на страже, – спокойно сказал он, протягивая мне объектив.

Я выдохнула с облегчением, чувствуя, как краснеют щёки.

– Спасибо, ты буквально спас меня, а скорее мой кошелёк.

Маттео покачал головой, в его взгляде читалась добрая усмешка.

– Добавь в обязанности пункт "держать крепче", – мягко пошутил он. – И расслабься. У тебя руки дрожат, вот вещи и выпрыгивают. Будь той Эвой, которая вчера гуляла по городу.

– Отличный совет, – засмеялась я, чувствуя, как неловкость растворяется в его спокойной уверенности.

Когда съёмка подошла к концу, я ощутила приятную усталость творца. Сотни снимков, десятки эмоций, пойманных в кадре. Внутри росло чувство глубокого удовлетворения – я знала, что сделала хорошую работу.

Леонардо подошёл ко мне, когда я складывала оборудование, и мягко положил руку на плечо. От его прикосновения по телу прошли мурашки, а в животе запорхали бабочки.

– Ты проделала потрясающую работу, Эва, – сказал он.

– Спасибо, – прошептала я, чувствуя лёгкую дрожь в голосе.

– И это только начало. Тур будет ещё интереснее. Если что-то понадобится – просто скажи.

Я кивнула, ощущая, как его поддержка окрыляет

***

Мы покидали особняк уставшие, но воодушевлённые. В машине Крис не могла сдержать восторга.

– Ты видела, как он на тебя смотрел? – не унималась она с игривой улыбкой. – Леонардо не просто наблюдал за твоей работой.

– Перестань, – попыталась я отмахнуться, но почувствовала, как щёки начинают гореть.

– Просто будь готова, – ухмыльнулась Крис. – Этот парень явно знает, чего хочет.

Я не знала, что ответить. Конечно, я заметила внимание Леонардо, но пыталась не придавать этому значения. Он был звездой, а я – обычной девушкой с камерой. Даже если между нами что-то возникнет, это может оказаться мимолётным. Я не могла позволить себе потерять голову.

В номере отеля я наконец смогла немного расслабиться. День был насыщенным, эмоционально выматывающим, но невероятно вдохновляющим. Когда телефон завибрировал, оповещая о новом сообщении, я не сразу взглянула на экран.

Имя отправителя заставило моё сердце подпрыгнуть – Леонардо.

"Привет, Эва. Как себя чувствуешь?"

Я уставилась на короткое сообщение, перечитывая его снова и снова. Он явно не собирался обсуждать работу.

"Немного устала, но довольна результатом. А ты как?"– ответила я, садясь на кровать.

Ответ пришёл почти мгновенно:

"Отлично. Слушай, завтра у нас свободный вечер после репетиций. Хочу пригласить тебя на ужин. В Милане есть место, которое я обожаю. Приезжай."

Я перечитала сообщение три раза. Не "хочешь ли", не "может быть"– просто констатация факта. Леонардо, видимо, не привык получать отказы, это читалось даже через экран телефона. Часть меня восхитилась такой уверенностью, а другая – та, что всегда анализировала каждое слово и жест – слегка напряглась.

"Ты приглашаешь меня на ужин?"– написала я, всё ещё не веря в происходящее.

"Скорее я уже забронировал столик. В семь пришлю машину."

Мой внутренний голос шептал, что это слишком самоуверенно. Но другой голос – тот, что жаждал приключений и новых ощущений – кричал "почему бы и нет?". Когда я представила, как буду сидеть одна в номере, перебирая события дня, желание увидеть его снова перевесило все сомнения.

"Хорошо. Я приду,"– ответила я, чувствуя, как внутри разливается лёгкое возбуждение.

"Отлично. До завтра."

Я положила телефон и откинулась на подушки. Завтра меня ждёт не просто ужин – это встреча с человеком, который всё больше занимал мои мысли. И пугало меня то, насколько сильно я этого хотела.

Глава 9

Я проснулась с ощущением, что внутри меня что-то изменилось. Даже не открывая глаз, я чувствовала, как по венам течёт предвкушение – лёгкое, но настойчивое, как первый кофе утром. Сегодня вечером меня ждал ужин с Леонардо, и хотя я пыталась убедить себя, что это просто продолжение рабочих отношений, сердце колотилось совсем не профессионально.

Весь день мы с Крис провели, бродя по Милану, но я словно находилась в тумане. Витрины, кафе, толпы туристов – всё проплывало мимо, пока мои мысли кружили вокруг предстоящего вечера. Что он скажет? О чём мы будем говорить? И главное – что я сама хочу от этой встречи?

– Эва, ты меня вообще слушаешь? – Крис помахала рукой перед моим лицом, когда мы сидели в кафе. – Я уже полчаса рассказываю о том симпатяге-официанте, а ты витаешь в облаках.

– Прости, – засмеялась я, чувствуя тепло в щеках. – Просто… задумалась.

– О Леонардо? – её глаза заблестели. – Боже, посмотри на себя! Ты как школьница перед первым свиданием.

– Это не свидание, – автоматически возразила я, но слова звучали неубедительно даже для меня самой.

– Ну конечно, – фыркнула Крис. – А почему тогда ты уже третий раз сегодня спрашиваешь меня, какое платье лучше надеть?

Я закатила глаза, но знала – она абсолютно права. Я нервничала. Нервничала так, как никогда раньше. И дело было не только в том, что Леонардо – знаменитость. Дело было в том, как он смотрел на меня вчера, в той уверенности в его голосе, когда он говорил, что хочет узнать меня ближе, в том, что я немного боялась всех этих стереотипов про рок-звезд, навязанных мне обществом и моими родителями в частности.

К шести вечера я стояла перед зеркалом в номере, окружённая грудой перемеренной одежды. Руки слегка дрожали, когда я застёгивала молнию на спине чёрного платья – не классического "маленького чёрного", а более дерзкого, с открытой спиной и струящейся тканью, которая подчёркивала силуэт, оставляла место для воображения.

– Ты выглядишь потрясающе, – сказала Крис, появляясь в дверях. – Но знаешь что? – Она подошла ближе, изучая моё отражение. – Тебе не хватает уверенности. Прекрати так много думать и сомневаться! Не ты ли вечно твердишь, что надо жить здесь и сейчас?

– А как не думать? – Я провела рукой по волосам, которые решила оставить распущенными – мягкие волны обрамляли лицо. – Я не знаю, чего от меня ждут. Чего я сама жду.

– Так просто будь собой, – Крис улыбнулась. – Той Эвой, которая была со мой все это время до поездки. Которая не боялась сказать "нет", когда нужно было. Он заинтересовался именно в тебе, помнишь?

Её слова попали в цель. Я сделала глубокий вдох, глядя на своё отражение и улыбнулась. Алая помада для завершения образа оказалась хорошей идеей.

***

Машина подъехала ровно в семь. Когда я спускалась по ступеням отеля, ноги в изящных босоножках казались ватными, но с каждым шагом я чувствовала, как возвращается уверенность. Вечерний Милан встретил меня мягким светом фонарей и шумом города, который никогда не засыпает.

Леонардо ждал у входа в ресторан. На нём был тёмный пиджак без галстука, белая рубашка с расстёгнутыми верхними пуговицами – элегантно, но с той небрежностью, которая говорила: "Мне не нужно стараться, чтобы выглядеть хорошо".

– Эва, – произнёс он, в его голосе читалось восхищение и удивление одновременно. – Выглядишь потрясающе.

– Спасибо, – ответила я, и когда он подал руку, помогая мне выйти из машины, его пальцы на мгновение задержались на моих.

– Пойдём, – сказал он, но не убрал руку. – Надеюсь, ты голодна.

Ресторан оказался маленьким и уютным, таким, куда приходят, чтобы по-настоящему насладиться едой и разговором. Приглушённый свет свечей создавал интимную атмосферу, а за соседними столиками тихо разговаривали пары, полностью поглощённые друг другом.

– Красивое место, – сказала я, когда мы сели за столик у окна.

– Не люблю помпезность, – признался Леонардо, изучая меню. – Сцена – это одно, а жизнь – совсем другое. Здесь можно быть немного проще.

Что-то в его тоне заставило меня внимательнее взглянуть на него. За той уверенностью, которая казалась такой естественной, я почувствовала что-то ещё – усталость? Одиночество?

– А кто ты, когда не на сцене? – спросила я, принимая бокал вина, который он заказал.

Леонардо поднял глаза, и на секунду его взгляд стал неожиданно открытым.

– Хороший вопрос, – усмехнулся он. – Иногда я и сам не знаю. Кажется, что граница между Леонардо-музыкантом и просто Лео размывается всё больше.

– И это пугает? – я наклонилась ближе, заинтригованная его откровенностью.

– Скорее… утомляет, – он сделал глоток вина, обдумывая слова. – Ты знаешь, каково это – когда все вокруг ждут от тебя определённого поведения? Когда ты должен быть "включён"двадцать четыре часа в сутки?

Я кивнула, неожиданно понимая его лучше, чем ожидала.

– Наверное, поэтому я и прячусь за камерой, – призналась я. – Так проще контролировать то, что видят другие.

– Именно, – его глаза заблестели. – Но вчера, когда ты фотографировала нас… ты видела не образ, а нас самих. Это было… освежающе.

Между нами повисла пауза, наполненная пониманием. Я чувствовала, как что-то важное происходит в этом разговоре – мы снимали маски, переставали играть роли.

– А теперь я хочу увидеть тебя, – добавил он тише, и его взгляд стал интенсивнее. – Настоящую Эву. Не фотографа, не профессионала. Просто тебя.

Тепло разлилось по груди, но вместе с ним пришло и лёгкое головокружение. Он умел это делать – создавать ощущение, что ты единственная в мире, кто его сейчас интересует.

– И что ты видишь? – спросила я, стараясь сохранить лёгкость в голосе.

– Девушку, которая боится позволить себе быть счастливой, – сказал он без колебаний. – Которая прячется за работой, потому что так безопаснее.

Его слова ударили точно в цель, и я почувствовала, как защитные стены на мгновение дрогнули.

– Может, у меня есть на то причины, – возразила я.

– Возможно, – согласился он. – Но знаешь, что я думаю? Жизнь слишком коротка, чтобы постоянно играть в зоне комфорта.

– А ты не играешь?

– Стараюсь не играть, – он положил руку на стол, близко к моей. – Когда я хочу чего-то, я говорю об этом прямо. Например, сейчас я хочу узнать тебя ближе, Эва.

В его голосе не было давления, но была такая уверенность, что внутри всё сжалось. Я смотрела на его руку – сильную, с длинными пальцами музыканта – и представляла, как они касаются струн гитары. Как они могли бы коснуться…

– Ты не теряешь времени на формальности, – сказала я, пытаясь сохранить самообладание.

– Зачем? – он слегка улыбнулся. – Мы оба взрослые люди. Мы ведь обы чувствуем это притяжение. Зачем притворяться, что его нет?

Его прямота одновременно пугала и завораживала. В нём не было той игривости, к которой я привыкла в отношениях. Он был серьёзен, сосредоточен, как хищник, который точно знает, чего хочет.

– А если я скажу, что мне нужно время? – спросила я, изучая его лицо.

– Тогда я подожду, – ответил он без колебаний. – Но не слишком долго.

В его улыбке читался вызов, и что-то внутри меня отозвалось на него. Опасно. Возбуждающе. Неотразимо.

Остальной ужин прошёл в разговорах, которые плавно переходили от лёгких тем к более личным. Леонардо рассказывал о том, как тяжело бывает доверять людям, когда ты постоянно на виду. Я говорила о своих мечтах, о страхе не оправдать ожидания. Мы находили точки соприкосновения в самых неожиданных местах.

– Знаешь, – сказал он, когда мы выходили из ресторана, – я не ожидал, что ты окажешься такой… сложной.

– Сложной? – рассмеялась я.

– Многослойной, – поправился он. – В тебе есть глубина, которую не видно с первого взгляда. Это интригует.

Мы медленно шли по вечернему Милану, и я чувствовала себя немного опьянённой – не от вина, а от его внимания, от того, как он слушал каждое моё слово, как смотрел на меня, словно пытался разгадать загадку.

– Хочешь продолжить вечер? – спросил он, когда мы дошли до его отеля. – У меня есть отличное вино. И потрясающий вид на город.

Я знала, что это приглашение означает больше, чем просто вино. В его глазах читалось желание, едва сдерживаемое. И если честно, я чувствовала то же самое.

– Вино? – переспросила я с лёгкой усмешкой.

Вспомнив напутственные слова Крис, я решила не думать слишком много и согласилась.– Для начала только вино.

***

Его номер оказался именно таким, как я и представляла – просторным, стильным, с панорамными окнами, из которых открывался вид на ночной Милан. Я подошла к окну, наслаждаясь видом городских огней, и почувствовала, как он приближается сзади.

– Красиво, – прошептала я.

– Да, – согласился он, но когда я обернулась, понял, что он смотрит не на город, а на меня.

Он протянул мне бокал красного вина, и когда наши пальцы соприкоснулись, я почувствовала знакомое электричество. Но на этот раз не отпрянула.

– За что выпьем? – спросила я.

– За смелость, – сказал он, не сводя с меня глаз. – За новые встречи и горизонты.

Мы чокнулись, и вино показалось мне особенно терпким, особенно пьянящим. Или дело было не в вине?

– Леонардо, – начала я, но он подошёл ближе, так близко, что я уловила его аромат – густой, дерзкий, с оттенком кожи и пряностей, в котором пряталась едва уловимая сладость, обжигающая и притягательная одновременно.

– Лео, – поправил он тихо.

Его рука коснулась моей щеки, лёгкое прикосновение, от которого по коже пробежали мурашки. Я закрыла глаза, позволяя себе почувствовать этот момент – его близость, тепло его кожи, собственное бешено бьющееся сердце.

– Я давно не чувствовал такого притяжения, – прошептал он, его дыхание коснулось моего уха. – Это странно и интригующе.

Его слова проникли глубоко под кожу, заставив что-то сжаться внутри. Я открыла глаза и встретилась с его взглядом – тёмным, горящим, полным едва сдерживаемого желания.

– Лео, – прошептала я, сама не зная, что хочу сказать.

Но слова оказались не нужны. Его губы накрыли мои – мягко, вопросительно, давая мне возможность отстраниться. Но я не хотела отстраняться. Поцелуй углубился, стал требовательнее, и я почувствовала, как тают последние остатки сопротивления.

Его руки обвили мою талию, притягивая ближе, и я ощутила твёрдость его тела, силу мышц под тонкой тканью рубашки. Мир вокруг исчез – остались только мы, только это желание, которое накатывало волнами.

Но что-то внутри меня – может быть, последняя капля здравого смысла – заставило остановиться. Я мягко отстранилась, положив руки ему на грудь.

– Лео, – сказала я, стараясь отдышаться. – Может быть… не сейчас?

Он замер, его руки всё ещё держали меня, но хватка ослабла. В его глазах промелькнуло разочарование, но затем – понимание.

– Хорошо, – сказал он, хотя голос звучал напряжённо. – Я понимаю.

Он отступил на шаг, но не убрал руки совсем. Между нами повисла пауза, полная невысказанного желания и сожаления.

– Я не хочу торопиться, – объяснила я, чувствуя себя немного глупо. – Это всё так ново для меня. Ты, эта жизнь… Мне нужно время, чтобы как минимум ко всему привыкнуть. Мы знакомы сколько? Сутки?

– Я уважаю это, – сказал он, и в его голосе была искренность. – Но знай – я не из тех, кто ждёт вечно, Эва. Когда я хочу чего-то, я иду к цели.

В его словах не было угрозы, но было предупреждение.

– А пока, – добавил он с лёгкой улыбкой, – давай просто выпьем вино и поговорим.

Мы устроились на диване, я держала дистанцию, но напряжение никуда не делось. Оно витало в воздухе, в каждом взгляде, в каждой случайной улыбке.

Лео рассказывал о своём детстве, о том, как он не мог выбрать между спортом и музыкой. Я делилась историями о своих первых фотосессиях, о том, как боялась, что никогда не найду свой стиль.

– Ты знаешь, что самое сложное для меня сейчас? – спросил он в какой-то момент.

– Что?

– Помнить, кто ты, когда все огни гаснут, – он смотрел в свой бокал. – Иногда кажется, что настоящий я остался где-то в прошлом.

– А каким был настоящий ты?

– Мечтателем, – улыбнулся он грустно. – Парнем, который верил, что музыка может изменить мир. Наивным, наверное.

– Не наивным, – возразила я. – Искренним. И знаешь что? Я думаю, этот парень всё ещё внутри тебя. Просто прячется под слоями защиты.

Он посмотрел на меня с удивлением, словно я сказала что-то неожиданное.

– Ты видишь людей насквозь, да? – спросил он тихо.

– Через объектив люди не умеют врать.

– А как насчёт без объектива?

Я встретилась с его взглядом и почувствовала, как что-то важное происходит между нами. Не физическое притяжение – что-то глубже.

– Без объектива сложнее, но как-то так всегда было в жизни, что уже с первого взгляда я могла понять, какой человек на самом деле. Возможно дело еще и в моей интуиции— призналась я. – А иногда… иногда люди показывают себя сами.

Время летело незаметно. Когда я взглянула на часы, было уже за полночь.

– Мне пора, – сказала я, хотя не хотелось уходить.

– Я понимаю, – кивнул Лео, поднимаясь следом за мной. – Но Эва… этот вечер не заканчивается здесь и сейчас.

Он проводил меня до лифта, и в последний момент, когда двери уже начали закрываться, он поймал мою руку.

– Спасибо, – сказал он просто. – За то, что была собой.

***

В такси я откинулась на сиденье и закрыла глаза. Вечер перевернул что-то внутри меня. Лео оказался не тем, кого я ожидала увидеть. За маской уверенного рок-музыканта скрывался человек с глубокими ранами и искренним желанием быть понятым.

Но что пугало больше всего – это то, что я поняла: я могу влюбляюсь в него еще сильнее. Серьёзно, глубоко, без возможности вернуться назад. И это было одновременно самым захватывающим и самым опасным, что происходило со мной.

Когда я вернулась в номер, Крис уже спала, а на моём телефоне было сообщение от Лео:

"Спокойной ночи, Эва. Кажется, сегодня я увидел в тебе то, что искал всю жизнь."

Я перечитала его несколько раз, прежде чем ответить:

"Спокойной ночи, Лео. Спасибо за этот вечер."

Засыпая, я всё ещё чувствовала прикосновение его губ, тепло его рук, глубину его взгляда. И понимала – завтра всё изменится. Я больше не смогу смотреть на него как на просто модель. Я больше не смогу прятаться за профессионализмом.

Между нами началось что-то, что обещало быть либо прекрасным, либо разрушительным. А может быть, и тем, и другим одновременно.

Глава 10

Телефон завибрировал на тумбочке в пять утра. Я открыла глаза, чтобы выключить ненавистный будильник. Но когда телефон разблокировался, сразу же открылся диалог с Лео.

"Спокойной ночи, Эва. Кажется, сегодня я увидел в тебе то, что искал всю жизнь."

Сон испарился мгновенно. Я села, перечитывая фразу снова и снова, чувствуя, как сердце бьётся где-то в горле. Что он искал всю жизнь? Меня? Как-то слабо верится.

Я откинулась на подушки, прижимая телефон к груди. Вчерашний вечер вернулся одной волной – его губы на моих, тепло его рук, то, как легко я могла сдаться. И то, как трудно было остановиться.

За окном Милан просыпался. Где-то внизу лязгнула металлическая дверь, проехала машина, кто-то громко рассмеялся. Обычные звуки утра, но сегодня они казались слишком яркими, слишком резкими.

Я встала, подошла к окну. Розовый рассвет окрашивал крыши домов, голуби прогуливались по карнизам. Где-то там, в этом городе, Лео тоже не спал. Думал ли он обо мне сейчас? Или это сообщение было просто жестом, красивой фразой, которую он говорит всем?

Стоп. Хватит.

Я тряхнула головой, прогоняя мысли. Сегодня съёмка. Важная съёмка. Мне нужно собраться и быть профессионалом, а не девчонкой, теряющей голову из-за рок-музыканта.

Но когда я посмотрела на своё отражение в зеркале, увидела раскрасневшиеся щёки и блеск в глазах. Я выглядела как раз таки как девчонка, теряющая голову.

***

– Подруга, ты выглядишь нездорово? – Крис ворвалась в комнату примерно через часа два с двумя стаканами кофе и круассаном в зубах. – Опять плохо спала?

– Да так, – я взяла кофе, обжигаясь. – Нервничаю перед съёмкой.

Крис скептически прищурилась:

– Ага. Конечно. И это совсем не связано с тем, что ты вчера целовалась с Леонардо.

Я поперхнулась кофе:

– Откуда ты…

– Эва, у тебя на лице написано. Плюс, ты вздыхаешь каждые пять секунд.

Я сдалась:

– Хорошо. Да, мы почти… То есть, он поцеловал меня. Но я остановила его.

– Зачем?! Ты его видела?? Или у тебя воля стальная?

– Потому что это было слишком быстро! – я поставила стакан на стол. – Я его почти не знаю, Крис. А вдруг для него это просто…

– Интрижка? – закончила она. – Может и так. Но может и нет. Ты не узнаешь, пока не попробуешь.

***

Студия гудела, как улей. Стилисты развешивали одежду на вешалках, визажисты расставляли косметику, техники протягивали километры проводов. Винс стоял в центре этого хаоса с планшетом, выкрикивая команды.

– Эва! – увидев меня, он помахал. – Отлично, что ты раньше. У нас сегодня плотный график – групповая съёмка, потом индивидуальные портреты. Думаю, часов на шесть работы.

– Без проблем, – ответила я, уже оглядывая пространство. Свет, фоны, ракурсы – мой мозг автоматически просчитывал варианты.

– Группа подтянется через двадцать минут. Лео задерживается – у него утренняя встреча с аранжировщиком, но обещал быть к девяти.