Новая Афи

– Ничего, я справлюсь. – Он потянулся за лопаточкой.

Кухонные часы показывали одиннадцать. Я проспала почти все утро! Как такое могло произойти? Бедняге пришлось самому готовить себе завтрак. А ведь он впервые остался на ночь. В самый первый раз! Слава богу, хотя бы мама не видела моего позора. Я представила, как она, сурово сдвинув брови, помахивает указательным пальцем перед моим носом и возмущается: «Разве женщина может спать, пока ее муж готовит?» Нет, ни в коем случае нельзя ей об этом рассказывать. Хотя справедливости ради стоит заметить, что Эли разбудил меня своими поцелуями поздно ночью и потом еще рано утром – мне пришлось заглушать стоны подушкой.

Теперь он осторожно вытащил лопаточку из моего цепкого захвата и подтолкнул меня к столу.

– Присядь, скоро будет готово.

– Позволь мне… – не сдавалась я.

Однако он решительно покачал головой, продолжая ласково улыбаться.

Признав свое поражение, я направилась в спальню, чтобы почистить зубы и искупаться.

– Долго не задерживайся, а то остынет! – крикнул Эли мне вслед.

Казалось, мой поздний подъем нисколько его не рассердил. Хорошо. Тем не менее нельзя допустить повторения подобного. В памяти всплыл разговор с тетушкой: множество женщин готовы оторвать такого мужчину с руками и ногами, и не стоит провоцировать его на поиски. И еще не стоит давать ему повод считать меня развращенной – сексуально озабоченной особой.

Я тщательно растирала себя мочалкой, словно в наказание за ночные выходки: за то, как громко стонала, извивалась, хваталась за него. Зачем? Почему? Прежде я спала лишь с двумя мужчинами, но никогда мне не хотелось вести себя подобным образом. А вчера я даже укусила Эли за плечо! Он не выглядел недовольным – напротив, убирал мою руку ото рта, когда я пыталась заглушить вскрики. Но кто знает, что на самом деле скрывается за его улыбками?

За завтраком я сидела напряженная. Он все еще расхаживал в одних трусах, а позже спросил, как я себя чувствую. Поняв истинный смысл вопроса, я смутилась и уронила взгляд в на удивление вкусный омлет – не хуже, чем получился бы у меня.

– Как ты? – повторил Эли.

Я вдруг осознала, что у меня появился шанс оправдать свой поздний подъем.

– Нормально, только… вот тут побаливает. – Я обвела ладонью область внизу живота.

Его брови сошлись на переносице, и, прежде чем я осознала, что происходит, он опустился передо мной на колени.

– Мне так жаль! Надо было принести тебе завтрак в постель. Прости. Прошлой ночью я действительно переусердствовал. Ты принимала обезболивающее?

Его рука зависла над моим животом, словно передавая целительную энергию. Я кивнула, хотя ничего не принимала.

– Давай перейдем в гостиную. Приляжешь в кресло.

Он поднялся, взял наши тарелки и унес в соседнюю комнату. Конечно, не так уж я и мучилась: лишь испытывала легкий дискомфорт, поскольку после расставания с бывшим парнем-идиотом уже почти год ни с кем не спала. А прошлой ночью мне было так хорошо, что дискомфорт не имел ни малейшего значения. Я уже с нетерпением ждала вечера.

Пока Эли смотрел новости, я ушла в спальню и позвонила маме. Она ответила после первого же гудка.

– Да?

Я сообщила, что Эли у меня ночевал и теперь смотрит телевизор в гостиной.

– Хвала Господу, – выдохнула мама и наверняка заулыбалась. – Он спал в твоей комнате?

– Да, ма.

– Вместе с тобой?

– Да, мы спали вместе, – раздраженно ответила я. Мы с мамой раньше не затрагивали тему сексуальных отношений. Она всегда делала вид, будто их в моей жизни не было и никогда не будет, а теперь не могла спросить напрямую, что произошла между нами с Эли.

– Прям вместе?

– Да, вместе, вместе. Мы занимались этим, – пробормотала я, умирая от желания закрыть тему.

– Хорошо, очень хорошо. Сообщу тетушке.

– Ма, ну зачем?

– В каком смысле «зачем»? Тетушка должна знать.

Я упала на кровать. Теперь все Ганьо будут обсуждать то, чем я занималась в своей спальне, и мне аплодировать. Может статься, позже заявится Ричард, похлопает меня по плечу и поздравит с тем, что удалось затащить его брата в постель.

Эли ушел после завтрака и, к моей радости, вернулся вечером с дорожной сумкой, в которой оказались туалетные принадлежности и сменная одежда. Встретив его у порога, я предложила отнести сумку в спальню, на что получила отказ. Также он принес еду: рис со свининой, курицу с картошкой фри, акпле и рыбу – все в алюминиевых контейнерах, в какие рестораны кладут еду навынос.

– На ужин, – сказал он, ставя на кухонный стол два пластиковых пакета.

– Спасибо, но у нас полно еды, – заметила я разочарованно. Он упорно лишал меня возможности стать наконец его женщиной, стать его женой: то сам убирал со стола, то вызывался помыть посуду, то завтрак готовил – что дальше, будет стирать за мной, полы мыть? Не так положено вести быт в семьях.

– Тебе нужно отдохнуть. – Эли положил руку мне на живот, и я задрожала от его прикосновения. – Как самочувствие? – спросил он, неверно истолковав мою реакцию.

– Лучше.

– Хорошо. Еще я купил тебе грелку.

Подумать только, он привез мне грелку! Вот до чего доводит ложь. Позже мне пришлось лежать в постели, как больной, и без нужды греть живот. К сожалению, в ту ночь мы только обнимались. Он ничего не предпринимал, сколько бы я ни прижималась к нему задом. Можно было стараться усерднее, но тогда мои желания стали бы слишком очевидными. Я заснула с недовольной гримасой на лице.

За последующие несколько недель мы с Эли завели определенный распорядок. Я просыпалась рано и готовила завтрак, пока он принимал душ. Мы вместе ели, затем он уезжал на работу, а я – в школу. Обычно я возвращалась домой раньше его и готовила ужин, который мы съедали перед телевизором. Потом мы немного болтали – о работе, о школе или о каких-то интересных событиях в стране и мире. Затем он вновь переключался на дела: что-то читал, утверждал проекты, писал электронные письма, иногда уходил в другую спальню, чтобы поговорить по телефону. Перед сном мы купались, порой вместе. По выходным куда-нибудь ездили. В первый раз он повел меня на музыкальное шоу в театре, а затем на вечер джаза в клубе.

– Придут мои друзья, – сказал он накануне похода в клуб.

– Какие?

– В основном люди, с которыми я познакомился по работе. А еще Фред с Сесилией.

Позже я спросила у Мавуси, что мне надеть, желая произвести хорошее впечатление на его друзей, брата и невестку.

– Что-нибудь красивое, стильное.

– Например?

– Платье и туфли на высоких каблуках. Только не с африканскими узорами, и не надевай джинсы. В некоторые из этих пафосных клубов в джинсах не пускают.

– Все мои красивые платья с африканскими узорами.

– Как насчет того серебристого, короткого, которое ты надевала на новогоднюю вечеринку в прошлом году? Ты брала его с собой? Всем оно очень нравилось, разве не помнишь?

То платье было без бретелек, доставало до середины бедра и настолько обтягивало, что не позволяло нормально поесть. Оно действительно на всех произвело впечатление, на кое-кого вообще особенное – одна парочка даже разругалась, поскольку девушке не понравились взгляды, которые бросал на меня ее парень.

– Оно слишком короткое и обтягивающее.

– Зато соблазнительное. Надень его с черными туфлями на ремешках, которые на шпильках. Эли с ума сойдет.

– Он уже без ума от меня, – гордо заявила я.

– Ну, ты же не хочешь потерять его интерес.

Я примерила платье, пока Эли купался, и оно обтягивало фигуру не меньше, чем прежде. Оставалось лишь почистить туфли, вымыть и уложить волосы, и я буду готова.

Когда я вышла в гостиную, Эли не мог оторвать от меня взгляда. На нем были рубашка, джинсы и замшевые мокасины – все черное, только пиджак синий.

Я смущенно спросила, нравится ли ему мой наряд.

– Выглядишь потрясающе.

Он обнял меня и впился в губы поцелуем. Мне потом пришлось заново нанести помаду.

Мы поехали на незнакомом «Мерседесе» того же цвета, что и мое платье. Клуб находился в Осу, в оживленном коммерческом районе центра. Несмотря на поздний час, улица была переполнена, словно в полдень. Всюду сновали гуляки, превратив дорогу в пешеходную зону и мешая движению автомобилей. Пришлось припарковаться в нескольких кварталах от клуба на стоянке банка, и Эли сунул охраннику денег, чтобы тот присмотрел за машиной. Я шла, опершись на Эли, так как мои туфли не предназначались для ходьбы – уже через несколько минут начинали болеть лодыжки и дрожать колени. Перед клубом выстроилась длинная очередь. К счастью, вышибала знал Эли и нас сразу впустил. Тусклое помещение было забито под завязку. Мы прошли к столику, за которым сидела наша компания, – все встали и заговорили одновременно, даже Фред.

– Эли! Рад тебя видеть, дружище!

– Ты таки добрался!

– С прибытием, начальник!

– Как всегда, красавчик!

– Эли, Эли!

Каждый счел своим долгом пожать ему руку, а затем и мою.

– Моя жена, Афи, – представил меня Эли тем, с кем я еще не встречалась.

– Приятно познакомиться.

– Рад встрече!

Помимо Фреда и Сесилии за столом находились еще две пары. Первая на вид лет тридцати: мужчина, как Эли, пришел в пиджаке, а женщина – в белой шелковой блузке с серебряным ожерельем, волосы собраны сзади в пучок. Рядом с ними сидела ливанская пара, мужчина в льняной рубашке, а женщина в черном платье без всяких украшений. Фред тоже надел пиджак, а Сесилия – элегантное платье, похожее на работы Сары, с африканским узором. Никто не пришел в сверкающем серебристом наряде, облегающем, как вторая кожа, и норовящем уползти наверх при малейшем движении. Я придвинулась ближе к столику в попытке скрыть голые бедра и покосилась на Эли – интересно, заметил ли он разницу между мной и другими женщинами? Однако он увлеченно беседовал с первой парой.

Сидящая рядом Сесилия обняла меня.

– Наконец-то мы встретились!

– Как поживаешь, Афи? – спросил Фред. Вряд ли я когда-нибудь смогу полностью расслабиться в присутствии старшего брата мужа.

– Хорошо, спасибо.

– Эли говорил, что ты учишься на модельера, – сказала Сесилия.

– Верно. – Я отвечала односложно, боясь ляпнуть что-то не то.

– И как тебе учеба?

– Очень нравится. Я работаю с Сарой в Дзорвулу.

– Да, я знаю Сару: моя портниха скопировала это платье у нее. – Сесилия рассмеялась. – Умоляю, только ей не говори.

– О нет, я не…

Меня прервал Эли, коснувшись руки, и я повернулась к нему.

– Что будешь пить? – спросил он.

– Можно колу?

– Просто колу? Брось, ты пришла в клуб вместе со мной и будешь пить одну колу?

– Попробуй космо, как у меня, – предложила Сесилия.

– Или ты не пьешь алкоголь? – спросил Эли тихо, чтобы другие не услышали.

– Пью, но не крепкий.

– Хорошо. Тогда попробуй «Космополитен». Если не понравится, возьмем что-нибудь другое.

Когда Эли заказал напитки, заиграла живая музыка, и разговор за столиком стих. Даже ничего не зная о джазе, я понимала, что группа очень хороша. Еще до окончания первой композиции принесли напитки, а к четвертой я уже допила свой бокал. Почему я не пробовала «Космополитен» в Хо? Ведь вкусно!

– Понравился? – спросил Эли, заметив мой пустой бокал. Кивнув, я пьяно захихикала. Он улыбнулся и легонько меня поцеловал – прямо там, на глазах у своих важных друзей, брата и невестки. Я положила голову ему на плечо, а он меня приобнял, прежде чем заказать нам еще напитки: джин с тоником себе, а мне – «Красный харматан».

– Он лучше «Космополитена», – пообещал Эли, увидев мой разочарованный взгляд.

И не соврал. «Красный харматан» отдавал фруктами, а алкоголь почти не чувствовался, хотя я опьянела, не успев допить стакан. Вновь положив голову на плечо Эли, я переплела наши пальцы и растворилась в мелодии саксофона и баса: группа играла словно лишь для нас двоих.

Позже я еще немного поболтала с двумя другими парами и с Сесилией, которая показала на телефоне фотографии дочерей и развлекла рассказами о своих путешествиях. Они недавно вернулись из сафари в Ботсване, где буквально влюбились в пустыню. Подобные пейзажи меня никогда особенно не привлекали, однако после ее слов захотелось туда съездить.

Группа вернулась с перерыва, и Эли заказал для меня еще один «Красный харматан». Когда я его допила, мы уехали: утром Эли предстоял перелет на север страны, в Тамале, где братья строили фабрику по переработке масла ши.

Поездка домой прошла так спокойно, что я задремала и проснулась уже у дома.

– Сможешь дойти сама? – спросил Эли.

Кивнув, я сняла туфли и передала ему вместе с сумочкой. Он держал меня за руку всю дорогу до квартиры и отпустил, только когда я плюхнулась на диван.

– Хорошо провела время?

– Да, но лучше бы ты посоветовал мне надеть другое платье, – пробормотала я; язык заплетался.

– А что не так с этим? – Эли встал передо мной и с улыбкой окинул взглядом.

– Что не так?

– Да, что с ним не так? – Он навис надо мной, встав на колени по бокам от меня.

– Разве ты не видел наряды других женщин? – спросила я, хихикая: его дыхание щекотало мне шею.

– Какое мне дело до нарядов других? Меня волнует только твой, – прошептал он, покусывая мою шею.

– У меня платье слишком обтягивающее, слишком открытое.

– Оно идеальное. Как и ты.

Эли потянул края платья наверх.

В следующую пятницу мы отправились в популярный клуб «Баобаб», на этот раз только в компании Фреда и Сесилии. Там работал диджей, а танцпол, по сути обосновавшийся на тротуаре перед входом, заполонили иностранцы, танцующие на своей волне. Я оделась подходящим образом. Решительно настроенная избежать фиаско с серебристым платьем, что бы там ни говорил Эли, я заранее походила по магазинам вместе с одной из девушек из школы и прикупила несколько нарядов для вылазок в свет. Поэтому в «Баобаб» я надела узкие джинсы и топик, демонстрирующий тонкую полоску живота.

– Мне нравится, – прокомментировал Эли, увидев меня.

Не ему одному мой наряд пришелся по душе. Муж придвинул свой стул поближе к моему, когда заметил, с каким интересом на меня таращится группа парней неподалеку. Мы сидели вокруг металлических бочек, выступающих в качестве столиков. Сейчас я уже знала, что заказать, и меньше нервничала, разговаривая с Сесилией.

После «Баобаба» мы отправились в другой клуб. Туда нас тоже пропустили без очереди, поздоровавшись с Эли по имени. Едва мы заняли места в отгороженной кабинке, как Фред и Сесилия улизнули на танцплощадку. Эли вопросительно повернулся ко мне, приглашая потанцевать. Я сомневалась, однако он взял меня за руку, и пришлось последовать за ним. Он танцевал не так, как молодые парни, с которыми я встречалась прежде: не знал современных движений или азонто[26]. В основном он просто прижимал меня к себе, даже во время активных мелодий, а отстраняясь, исполнял некоторые элементы стиля хайлайф[27]. С наших лиц ни на мгновение не сходили улыбки, даже когда мы вернулись домой. Мы были счастливы вместе.

На следующий день мы пошли на обед к Фреду. Благодаря их дружелюбию я чувствовала себя как дома, однако разговоры за столом крутились только вокруг политики. Сесилия подумывала о том, чтобы вернуться в правительство, поскольку их дочери уже подросли. Она хотела стать членом парламента от нашего округа в Хо и планировала начать кампанию как раз к следующим выборам.

– Ты когда-нибудь думала о политике? – спросил меня Фред.

– Никогда. Это не мое.

Он рассмеялся.

– Сесилия так же говорила, а теперь взгляни на нее.

– Погоди пару лет, – сказал Эли, улыбаясь.

Разговор затянулся, и обед плавно перешел в ужин. Новые родственники заставили меня пообещать, что я навещу их в ближайшее время – с Эли или без него.

На следующей неделе в гости приехала Мавуси, и мы отлично провели время. Сара согласилась сократить мне рабочий день, и я повела сестру по всем тем местам, куда меня водили Йайа и Эли. Мы побывали в кинотеатре, поели в «Красном оазисе» и погуляли по торговому центру.

– Скорее бы закончить университет и устроиться на работу, тогда я смогу все это себе позволить, – вздохнула Мавуси.

Мы сидели в недавно открывшемся баре, куда требовалось записываться заранее, а цены были такими, словно деньги под ногами валяются. Некоторые блюда в меню стоили больше, чем мама зарабатывала за месяц.

– Ты уже пробовала что-нибудь подыскать?

– В этой стране вакансий нет. Нужно иметь связи, и даже с ними не факт, что найдется хорошее место. Одна моя подруга в прошлом году устроилась в рекламное агентство на Хай-стрит, и почти половина зарплаты уходит на дорогу, представляешь? На тротро и такси! Ужас просто. Мне такое не годится, Йао тоже. Нам надо на свадьбу копить.

– Сперва работу найди, а потом о свадьбе думай. Надеюсь, ты не строишь грандиозных планов?

– Грандиозных? Я-то? Я тебя умоляю! Нет, мы хотим небольшую свадьбу, но миленькую, стильную. Придется раскошелиться, конечно, только не слишком. Я не собираюсь залезать в долги ради одной гулянки.

– Все равно сперва надо найти работу.

– Сама знаю.

Каждый день мы ходили в разные места, вечером к нам почти всегда присоединялся Эли, а в пятницу он повел нас в кальянную, расположенную на крыше здания, где научил правильно вдыхать пар и выпускать его в виде нежного облачка. От трубки меня оторвал лишь приступ кашля. Мавуси весь вечер хихикала – она пьянела даже быстрее, чем я.

Сперва сестра стеснялась в присутствии Эли, однако на третий день уже с ним чокалась и присоединялась к нашим разговорам после ужина, раздавая Эли советы по рекламе, к которым тот, казалось, прислушивался. В вечер перед отъездом она попросила его помочь с устройством на работу, и он пообещал подыскать ей место.

– Тебе так повезло, – сказала она мне, когда Эли ушел в спальню, чтобы поговорить по телефону.

– Знаю, – усмехнулась я.

– Прямо как в сказке.

– В сказке? Серьезно? – У сестры была слишком романтичная натура.

– Ну, почти. Он упоминал о переезде?

– Нет, но наверняка скоро заговорит.

Я дала Мавуси денег и вместе с Менсой проводила на станцию – она хотела провести несколько недель в Хо, прежде чем отправиться на учебу в Кот-д’Ивуар. Мы дождались, когда ее автобус заполнится, и только тогда уехали. Буквально сразу же я начала скучать по сестре.

Следующие выходные мы с Эли провели в отеле с видом на поле для гольфа, а еще через неделю отправились на премиальный курорт на берегу реки в Кпонге. Я познакомилась с другими друзьями мужа, Крисом и Аде, его деловыми партнерами из Нигерии. Очевидно, он уже рассказал им обо мне, так как их нисколько не удивило мое появление. Они отнеслись ко мне весьма дружелюбно, особенно Аде, который в шутку заметил, что я слишком красива для Эли, и спросил, почему он не предупредил, что женат на Мисс Гана.

После небольшой светской беседы они отправили меня к своим женам, отдыхающим у реки: кожа блестела от спрея против комаров, а в глазах сверкали любопытные искорки. Жену Криса звали Эмефа, а жену Аде – Вимбай. Во внешности обеих женщин сразу бросались в глаза особенности, свойственные богачам, к которым я успела привыкнуть: шелковистые волосы, идеально изогнутые брови, кожа без единого изъяна, французский маникюр, золотые украшения и настоящие бусы – не китайские подделки, – большие кожаные сумки с логотипами крупных брендов, солнцезащитные очки с золотым тиснением на дужках и стильные платья. На английском женщины говорили так, что человек, никогда не бывавший в Британии, вроде меня, мог легко принять их за британцев. Как и мужья, они отнеслись ко мне дружелюбно, однако не скрывали любопытства, выспрашивая о нас с Эли. Я пыталась рассказать ровно столько, сколько требуют приличия.

– Как тебе семейная жизнь? – спросила Вимбай, когда мы лежали на шезлонгах, я – посередине.

– Хорошо, мне все нравится.

– Славно. Ты часто видишь Эликема? Он очень занятой, да? Повсюду какие-то дела, – сказала Эмефа.

– Не слишком занятой, я вижу его часто.

– Что ж, хорошо. Значит, ничто не отвлекает его от тебя? – не сдавалась ее подруга.

– Да нет.

– Правда? Он полностью в твоем распоряжении?

– Да, – ответила я и быстро поднялась: видимо, эти дамочки не отстанут, пока не вытянут из меня хоть какую-то информацию о либерийке. Пора делать ноги.

– В чем дело? – Вимбай выпрямилась и приподняла очки, чтобы взглянуть на меня.

– Мне нужно позвонить, а телефон в комнате, – солгала я.

– А, ладно. Мы посидим тут еще часок, а потом пойдем в бассейн. Присоединяйся, когда закончишь, – сказала Эмефа.

Кивнув, я зашагала по направлению к нашему коттеджу, однако, скрывшись из виду, повернула к ресторану, чтобы угостить себя десертом. Купив два шарика шоколадного мороженого, я поднялась на террасу, откуда открывался вид на реку Вольта. Там стояли удобные стулья и низкие столики, а вокруг каждого столика были высажены зеленые и желтые живые изгороди, образующие уединенные кабинки. Даже если Эмефа и Вимбай решат заглянуть в ресторан, меня они не увидят. Устроившись за одним из столиков, я вытащила шпионский роман из сумки, которую недавно сшила из остатков ситца.

Примерно через полчаса до меня донесся голос Эли. На мгновение показалось, он обращается ко мне, но я быстро поняла, что он разговаривает с Аде и Крисом в соседнем закутке. Зачитавшись, я и не заметила, как они пришли. Мужчины оживленно обсуждали какие-то облигации, выпущенные банком Ганы, поэтому я решила подождать окончания разговора, прежде чем дать о себе знать. Аде пересказывал беседу с управляющим банка, когда его прервал Крис, сообщив новость, которая только что высветилась на телефоне, о продаже одной из местных авиакомпаний.

– Я летал с ними в Тамале две недели назад, – сказал Эли.

– Правда? И как прошел полет? – спросил Крис.

– Нормально. Только оборудование у них допотопное. Даже не знаю, кому они продадут такое старье.

– Ты с женой летал?

– С какой из двух? – спросил Аде и расхохотался. Однако друзья не поддержали его веселья.

– Кстати, как ты справляешься с Афи и Муной? – полюбопытствовал Крис.

Я закрыла книгу и положила на стол рядом с сумкой.

Эли тяжело вздохнул.

– С трудом, приятель.

– Мама по-прежнему тебя пилит?

– Разве она хоть когда-нибудь перестает? Но сейчас не только мамины желания важны, понимаете?

– Так теперь ты хочешь быть с ней, с Афи? – спросил Аде.

– Иначе стал бы я ее сюда привозить? – В голосе Эли проскальзывало раздражение.

– А с Муной? – продолжал его друг, ничуть не смутившись.

В ответ Эли лишь вздохнул.

– Лучше тебе выбрать одну из них хотя бы для собственного спокойствия. Видел бы ты, как мучился мой отец, пытаясь содержать два дома и ублажать двух женщин. Врагу бы не пожелал, – сказал Крис.

– Ну, твой отец и Эли – совершенно разные люди, нечего их сравнивать, – возразил Аде. – Приятель, ты не обязан выбирать: мужчина не создан для одной женщины. Ты – лев, тебе нужен целый прайд!

– Дружище, хватит уже, – одернул его Крис.

– Я со всем разберусь, – отрезал Эли, заканчивая препирательства друзей, и перевел разговор на продажу авиакомпании.

Я приросла к стулу – теперь никак нельзя высовываться – и даже не стала открывать книгу, боясь привлечь к себе внимание шелестом страниц. Дважды ко мне подходил официант, спрашивая, что мне принести, я оба раза покачала головой с хмурым видом, вызвав у него недовольство. Когда примерно через час Эли с друзьями ушли, я выдохнула с облегчением.

Позже в нашем коттедже меня мучили мысли о том, как обсудить эту тему с Эли. Признаться, что я слышала их разговор? А вдруг он решит, что я за ним слежу?

– Я хорошо провела время с Эмефой и Вимбай, – сказала я ему, когда мы легли спать.

– Здорово. Они славные. Кстати, после обеда они тебя искали, чтобы пригласить к ним в бассейн.

– Правда? Ну, я решила почитать.

– Ясно. Интересная книга?

– Да. Знаешь, они задавали много вопросов о нас… о нашей ситуации.

– Они безобидные, – отмахнулся Эли, покусывая мочку моего уха. Его рука ласкала мой живот.

– Они с ней дружат?

Он замер.

– Неважно.

– Но…

– Разве мы не вместе? – Эли отстранился и встал рядом с кроватью. Впервые он повысил на меня голос; впервые смотрел на меня сурово, злобно прищурившись.

– Эли… – начала я, но он кинулся к гостиной зоне, отделенной от спальни мраморной ванной. Я последовала за ним, голая. Он налил себе бренди из мини-бара.

– Прости, – прошептала я.

Он бросил на меня короткий взгляд. Его лицо было таким напряженным, что походило на деревянную маску.

– Эли, прости, – умоляющим голосом проговорила я, боясь потерять все, чего добилась за прошедшие недели. Что я скажу маме? Что скажу тетушке? А самое главное, как смогу вернуться к жизни без него? Я встала на цыпочки и поцеловала его напряженную шею, линию подбородка, а затем и губы, ощущая горечь напитка. Он не ответил на поцелуй, но и не оттолкнул меня. Поглаживая его лицо одной рукой, другую я засунула ему в боксеры. Он резко вдохнул, губы расслабились. Я опустилась на колени, а когда вновь заглянула ему в глаза, в них не было и следа злости.