скачать книгу бесплатно
– Этого я пока не знаю.
– Как? Но вы ведь проектируете!
– Не совсем так. Как уже сказал, я пока выполняю предпроектную деятельность. По сути, предпоектная подготовка – это первейшая и базовая стадия разработки собственно проекта.
Лена смотрела непонимающе.
– В моём случае предпроектная деятельность включает в себя стилистическую разработку компекса в целом, приведение его к единой концепции, единому архитектурно-планировочному и художественному виду. Помимо этого нам с коллегами необходимо решить ряд сложнейших и увлекательнейших, на мой взгляд, задач и неординарных инженерно-конструкторских решений. Говоря простым человеческим языком, на данном этапе я ставлю перед собой цель выполнить возможный максимум. По крайней мере, до того, когда начну подбирать себе потенциального заказчика.
– Неординарные решения?
– Да. Ну, например, как именно мы будем безопасно и оперативно эвакуировать людей с верхних этажей в случае возникновения пожара на предельной высоте…
– Поняла. Это действительно важно. А в каких именно местах высотки можно строить? Извините, что я вас снова перебиваю, но мне всегда это было любопытно. Наверняка ведь в одном месте высотку строить можно, а в другом не получится? Или в наши дни архитектура достигла такого уровня, что люди изобретают новые и новые способы строить что угодно и где угодно? Главное, чтобы за это платили, да?
– В чём-то вы правы, безусловно. Но всё же до сих пор при выборе места застройки высотного здания в первую очередь смотрят на качество грунта и его несущих возможностей. Этот фактор – основной. Кроме того, в зависимости от своей неоднородности один и тот же грунт может иметь существенно различающиеся показатели по деформации – в виде осадков, кренов и прогибов согласно принятой технологии возведения. Проектирование фундаментов учитывает и результаты лабораторных испытаний, а также обследований окружающих застроек, их оснований и фундаментов.
– Господи, как это сложно! Какие нужно иметь мозги, чтобы всё это учитывать!
– Устали?
– Нет, я вся – внимание!
– Хорошо, так вот: значения напряжений контактных точек и опорных сил продолжают измеряться и в процессе строительства, и даже во время уже эксплуатации сданного в пользование здания. И если данные не соответствуют расчетным, то проводится упрочнение грунта.
– Жуть!
– А что делать? Представляете, что будет, если здание, в высоту с полкилометра, неожиданно упадёт?
– Об этом я и подумала. Всё, на высотки я больше ни ногой!
– Бросьте! Их ведь не дураки строят! Эксперты прогнозируют, что развитие геотехнических модельных вычислений и опыт применения эффективных строительных технологий со временем сведут к минимуму риски, связанные с непредсказуемостью поведения грунтов.
– А как же ветра? Их-то никто не отменит! Мне вот что непонятно: с фасадом, допустим, я представить себе могу – зарываются вглубь и вширь, укрепляют сваями. Но вот высотка выросла. Что там-то, в небе, удерживает её в идеально прямом состоянии? А случится буря: за счёт чего она не согнётся? Как не переломится? Вот что я не могу в толк взять.
– Климат и ветер, и изменение атмосферного давления действительно являются для высотных строений экстремальными. Между прочим, этой проблемы не существовало до определённого момента, до перехода на каркасную систему застройки.
– Как это?
– Ну-у-у, первые в истории высотки по сегодняшним меркам были не такими уж высокими.
– А-а, ясно.
– Их строили из кирпича, и поэтому воздействию ветра они подвержены не были. Но теперь всё изменилось: конструкция каркасная, стекло и бетон, и предельная высота увеличилась многократно. Многие высотки имеют внушительных размеров пролёты несущих конструкций и навесные фасады. Возникают постоянные неприятные звуки от перекоса конструкций, от проникания потоков ветра в оконные щели, а также «завывание» вокруг здания. Наибольшее давление ветра наблюдается в центре вертикальной поверхности с наветренной стороны, где движение ветра практически прекращается. Давление постепенно уменьшается, по мере возрастания скорости потока, в направлении верха здания. Примерно с середины высоты строения сорок процентов потоков воздуха начинает движение вниз вдоль фасада. Это может создавать даже большие ветровые нагрузки на уровне входа в здание, чем на высоте сто метров.
– Мне страшно про это слушать.
– Нет тут ничего страшного. Тем более, существуют надёжные методики учёта аэродинамики, следуя которым проектировщик может добиться снижения ветровых нагрузок. Неукоснительно они должны применяться с самого начала проектирования комплекса высотных сооружений в соответствии с розой ветров, с выбора объёмно-пространственного решения, то есть формы здания.
– О-о, вот теперь мне понятней! Я от кого-то слышала, что самые безопасные небоскрёбы – те, которые имеют круглую форму.
– Совершенно верно. Тут нет никакой хитрости: отсутствие выступов позволяет воздуху обтекать объём, не создавая при этом завихрений, появляющихся на углах, скажем, прямоугольных построек. Проще говоря, ветер обтекает здания и проносится мимо.
– И что, в мире много небоскрёбов, имеющих круглую форму?
– Полно! Взять, к примеру, небоскрёб Mary Axe в Лондоне или башни Marina City в Чикаго. Agbar Tower – в той же Барселоне, повторяющий форму Mary Axe. Вы, наверное, видели его, когда были в поездке?
Лена утвердительно кивнула.
– Коричневенький такой, да? На ракету похож.
– Он оранжево-синий вообще-то. Но на ракету похож, это верно. В народе его ещё «пулей» или «огурцом» называют. Добавим в список знаменитые Petronas Twin Towers: башни-близнецы в Куала-Лумпуре и жилищный комплекс Ponte City в Йоханнесбурге. Да много их! Конфигурация сооружения, расположение его центрального ядра и соотношение размеров ядра и здания – базовые параметры в проектировании небоскрёбов. Взаимосвязь планировочных, объёмных и конструктивных показателей превращает придуманную архитектором форму в рабочую схему. Поэтому основным правилом для высотных зданий является соблюдение симметричной центрированной нагрузки на фундамент. Так что если всё соблюдено и просчитано с точностью, высотка выстоит даже при землетрясении.
– Пожалуй, с меня этого достаточно! – взмолилась Лена.
– А что я говорил?
– Нет, вы не подумайте, мне было очень интересно! Но такой объём специфических для меня знаний нужно переварить. А для этого требуется время.
– Согласен.
– Могу я задать ещё один вопрос?
– Всего один? – Гриша ухмыльнулся, и Лена поняла, что он не стремится поскорее закончить беседу.
– Почему вы приехали работать именно в Индию? Рассчитываете, что найдёте здесь застройщика?
– Ну, что вы. Нет. Конечно, нет!
– Тогда почему? Почему Индия?
– Хм.
– Если не хотите отвечать – не отвечайте.
Гриша посмотрел в лицо Лены.
– Один близкий мне человек, мы давно с ним не общаемся, буквально грезил Индией, мечтая о ней. А я – никогда. Но ирония в том, что тот человек так здесь и не побывал. А я вот …
Лена вздёрнула брови.
– Скажу так: вариантов, куда поехать, у меня было несколько. Но на Индии свой выбор я остановил за её экзотичность, неординарность и за то, что зимой здесь жара. А я совсем не прочь погреться. – Гриша смущённо улыбнулся и в очередной раз взъерошил волосы.
– Хорошие причины. Да к тому же и жизнь здесь обходится недорого, так ведь? Не сравнить с другими странами, где зимой тоже тепло, – рассудила Лена.
– Да. И это тоже, – признал Гриша.
К восьмому часу вечера на улице стемнело, и мрак за окном сделался столь необъятным, что Гриша невольно этому подивился. Вместе с темнотой в салон пришла прохлада. Пассажиры стали утепляться. Гриша тоже переоделся обратно в брюки и рубаху с длинным рукавом.
– Зима, как ни крути! – усмехнулся он.
В десятом часу поезд сделал остановку у станции, куда держали путь Лена с Инной и где их обещали встретить друзья, живущие неподалёку.
Гриша вызвался помочь вынести сумки, вышел с попутчицами на платформу и, зная, что поезд может сразу же и отчалить, не задерживаясь, вернулся в вагон.
– Удачи вам! – крикнул он попутчицам уже из тамбура.
– И вам! – ответила Лена. – Всё будет хорошо!
– Лёгкой дальнейшей дороги и интересной жизни! – крикнула Инна. – И чтобы с высотками у вас всё вышло в лучшем виде! Пусть их построят в Индии!
– Благодарю! Буду над этим трудиться! – с улыбкой ответил Гриша. – Я вам обеим тоже желаю интересной жизни!
Поезд дёрнулся и пошёл в темноту, оставляя позади освещённую фонарями узкую полосу станции.
Гриша поднял на прощание руку. Инна с Леной ответили тем же.
– Дальше я один, – одними губами прошептал он.
Несколько минут он простоял в тамбуре, безрезультатно вглядываясь в густой мрак, пытаясь разглядеть в нём хоть что-либо, и, наскучившись этим занятием, с неохотой вернулся обратно в купе.
За десять минут до полуночи поезд прибыл на Магдаон, в Гоа – конечную для него станцию. Оставшиеся пассажиры последовали на выход.
Гриша выяснил, где находится касса, оплатил проезд до Гокарны и заодно спросил кассира, через сколько времени подойдёт нужный ему поезд?
– Через полтора часа, – услышал он в ответ.
Заключив, что варианта лучше у него всё равно нет, Гриша вернулся на платформу, встал под свет фонаря и вгляделся в билет.
Но ни указания рейса, ни времени отправления, ни номера вагона и места в нём он не обнаружил. По-английски там ничего такого не указывалось. Все надписи были исключительно на хинди[7 - Хинди, наряду с английским, является официальным языком Индии. Распространён преимущественно в северных и центральных регионах Индии.].
«Какой занимательный проездной!» – опешил Гриша.
Он показал билет служащему вокзала, попросив объяснить, на какой именно поезд с этим проездным ему нужно сесть?
– Ваш поезд придёт через три часа, – был ему ответ.
От такой неопределённости Грише захотелось взвыть, а от изнеможения немедленно присесть, или, лучше, прилечь.
Неподалёку под открытым небом находились ряды скамей ожидания. Гриша занял свободное место, где и разместился. Скамья оказалась металлической, холодной и исключительно неудобной.
Хотелось спать, но не спалось. Усталость, казалось, достигла апогея. Гриша наблюдал за происходящим на платформе, а точнее – без любопытства видел и примечал то, что, ожидая поезда, на ней скопилось множество людей. По двое, трое или четверо они спали на бетонном полу платформы, подстелив под себя замызганные одеяла. Засаленная одежда их была явно не первой свежести.
«Да уж! На цивилизованность индийцы, как видно, плевали с высокой колокольни!»
Но не все представители расы индийцев, справедливости ради говоря, вели себя подобным образом. Некоторые и одеты были прилично, и держались достойно, чем и выделялись из общей массы. Такие либо прохаживались вдоль платформы, либо, подобно Грише, сидели на твёрдых скамьях ожидания.
6
Как только Андрей Олегович и Надежда Алексеевна поженились, они перебрались в отдельное жильё. От завода, на который был устроен Андрей Олегович, ему выделили небольшую квартиру в старом доме постройки первых послевоенных лет. Жильё предоставили как временное, ненадолго. Но новосёлы были рады и этому.
В квартире не имелось ни туалета, ни ванной, ни душа, ни даже горячего водоснабжения. Зато в холодное время года квартира централизованно отапливалась, и о дровах можно было забыть, вероятно, навсегда. К тому же ни Надежда Алексеевна, ни Андрей Олегович не догадывались, что в этих условиях им предстоит прожить долгие одиннадцать лет, а вовсе не год-другой, как заверило заводское руководство. В будущем там у них родились и сыновья.
Когда Гриня и Миша подросли, и купать детей в детских тазах стало делом несподручным, мама Надя решилась водить их к подруге Любе. Подруга с мужем и двумя дочерьми жила в их же посёлке, но в новом обустроенном пятиэтажном доме со всеми составляющими комфорта: тёплым туалетом, ванной комнатой и горячим водоснабжением.
Не желая стеснять Любу и её семью, Надежда Алексеевна медлила до последнего и, лишь убедившись, что другой альтернативы у неё нет, она воспользовалась-таки предложением подруги.
Гриня и Миша, для которых купание в ванной было в новинку, отнеслись к еженедельным походам в гости иначе, чем мать, и сразу оценили преимущества.
Мама набирала им полную ванную тёплой воды, выделяла час на игры и уходила на кухню, к подруге, предоставляя детям возможность вволю наплескаться.
Излюбленной забавой мальчишек в ванной сразу же стали морские плавания. Братья приносили с собой деревянные кораблики, которые им выстругал дед Лёша, и играли в страну Заокеанию, попадая во время своих плаваний во всевозможные передряги.
Нередко после подобных водных игр ванная комната тёти Любы оказывалась с потолка до пола забрызгана водой, что вызывало неизменное негодование Надежды Алексеевны и стыд её перед подругой.
– Вы злоупотребляете гостеприимством! – стараясь не повышать голос, отчитывала она сыновей. – Когда вы, наконец, научитесь вести себя, как подобает в приличном обществе?
Ребята способны были играть в ванной по несколько часов кряду, но мама Надя, бдительно следящая, чтобы дети не шибко буйствовали, по истечении условленного времени приходила и с ходу, без предупреждения, принималась намыливать младшего сына вехоткой.
Чтобы подобная участь не постигла и его, Гриня старался не задерживаться с продолжением игр, брал собственную мочалку и спешно начинал мыться сам. Втайне Надежда Алексеевна именно на такую самостоятельность и рассчитывала, но виду не подавала.
После мытья, чистые и распаренные, братья шлёпали на кухню, где их уже поджидали приготовленные тётей Любой чай и десерт: как правило, это были булочки, пирожки или печенье. И, подкрепившись, спешили в детскую, к девочкам.
Дети рисовали, играли в прятки, обменивались наклейками и вкладышами от жевательных резинок. Совместно играли в «дом» или в «магазин» и делились по парам всегда одинаково: Гриня объединялся с Катей, а Миша с Юлей, как с близкими по возрасту.
Дети чудесно ладили меж собой, но Надежда Алексеевна всё же, испытывая неловкость, непрестанно искала возможность приходить к подруге реже, дабы, как она выражалась, «не напрягать людей».
Именно поэтому она и Андрей Олегович приняли решение раз в месяц водить детей в поселковую общественную баню.
Это начинание тут же поддержали и родители Надежды Алексеевны, заявив, что в баню будут ходить вместе с ними, чем удивили и одновременно обрадовали дочь. И поэтому Гриня с Мишей, родители и дед Лёша с бабой Ниной каждое последнее воскресенье месяца, начиная с середины октября и завершая маем, стали посещать общественную баню.
Всякий раз, поджидая приезд родителей и подготавливая детей, мама Надя шутливо восклицала:
– Собираемся-собираемся, да поживей! На мыле кататься, тазики пинать, – и смеялась.
Дед и бабушка приезжали на машине, семейство усаживалось в салон, и по ухабистым поселковым улочкам они отправлялись в баню.
По очереди дед усаживал на колени внуков, и счастливые Гриня с Мишей крутили «баранку».
В фойе бани имелся кафетерий, в нём продавали супы, каши, выпечку и соки.
Не успев сдать в гардероб верхнюю одежду, братья за обе руки тащили смеющегося деда к прилавку, выпрашивая купить им по стакану сока.
– Мне томатного! – просил Гриня.
– А мне апельсинового, слышь, деда?! – тряс его за рукав Миша.
В бане царил невыветриваемый запах распаренных веников и мыла.
