Последняя смена

В эту ночь Сергей так и уснул, проворочавшись в постели до пяти утра, не дожидаясь будильника, встал, умылся, выпил на кухне холодного чаю из вчерашней заварки, потом долго курил на лестничной площадке, обдумывая, как сказать жене, что уходит от нее.

Когда в начале восьмого супруга появилась в дверном проеме, Сергей набрал побольше воздуха в легкие, но сказать ничего не успел.

– Ты чего сидишь в темноте? Почему чайник не согрел? – сонная Лида, поправляя халат, сразу перешла в наступление.

Денисов шумно выдохнул и качнул головой. Нет, не сможет он сейчас ничего сказать Лиде.

***

12 июля 1993 года

Четыре соседки подружились за три пролетевших дня совместного проживания, Странная рыжеволосая девчонка Полина больше не поднимала тему существования привидения в лагере, но постоянно озиралась и лишь изредка делилась своими наблюдениями относительно происходящих, а на ее взгляд – странных событий в лагере. Девочки беззлобно подтрунивали над ней, называя Шерлоком Холмсом в юбке.

В четверг та самая красивая девушка с двумя русыми косами – Галя, зачитавшись очередным любовным романом, долго не могла уснуть, крутилась на узкой, пружинистой кровати. По ровному дыханию соседок было понятно, что все спят, брюнетка, которая расположилась ближе всех к ней, даже чуть посапывала. Предприняв еще несколько неудачных попыток уснуть, Галя аккуратно спустила ноги с кровати, наощупь всунула их в шлепки и на цыпочках прошла по комнате. «Пойти попить, что ли?» – мысленно спросила себя и аккуратно приоткрыла дверь, ведущую в длинный общий коридор.

В коридоре было темно и прохладно, окно на улицу было распахнуто, деревянные половицы под ногами противно поскрипывали. Она злилась на этот звук и старалась идти быстрее, чтобы не разбудить вожатую, за ночные прогулки во время отбоя можно и нагоняй получить. Девочка дошла до тумбочки у окна, в которое свет от луны освещал уголок коридора, взяла небольшой кувшин с водой, занесла его над стаканом и вдруг услышала резкий, громкий скрип. Графин выскользнул у нее из рук, чудом не разбившись, падая на пол и заливая водой ее ноги. Девушка резко обернулась, но за ее спиной никого не было. Она трясущейся рукой подняла графин, быстро поставила его на тумбочку и со всех ног бросилась в комнату. Запрыгнув прямо в мокрых шлепках на свою кровать, она слышала только громкий стук своего сердца, которое, казалось, клокочет прямо в горле. «Мне просто показалось!» – трижды произнесла шепотом Галя, сбросила шлепки на пол и с головой укрылась одеялом. На удивление, уснула девушка моментально.

Следующий лагерный день начался как обычно: Катя отчаянно искала в своей маленькой тканевой косметичке помаду и не находила ее. «Неужели опять кто-то из девчонок без разрешения взял?!» Девочки собирались на первую лагерную дискотеку и изо всех сил наводили марафет.

– Это ты опять мою розовую помаду стащила? – Катя грозно крикнула соседке с дальней кровати.

– Ой, кажется, я, – Галя вытащила из кучи разной косметики серебристый патрончик и покрутила его в руках. Девушка, ничуть не испугавшись рассерженной Кати, смеясь, поддела ее. – Между прочим, она совсем не подходит под твое голубое платье, Кать.

Катя показала подружке кулак, забрала помаду и подошла к зеркалу. На нее в отражении смотрела привлекательная девушка среднего роста, голубое ситцевое платье смотрелось свободно на худенькой фигурке, удерживаемое лямками на широких плечах, профессиональные занятия спортом дали о себе знать. При этом у Кати были большие серые глаза, обрамленные пушистыми ресницами, и модная короткая стрижка-каскад из темно-русых волос. За эту стрижку Катя воевала с мамой и бабушкой почти два месяца, и только аттестат с отличием за девятый класс смог перевесить мамины протесты и надоевшие длинные косы. Девушка поправила голубое хлопковое платье, попутно расправляя складки на подоле, и улыбнулась своему отражению. Светло-розовая перламутровая помада подчеркнула пухлость губ Кати и добавила яркости ее образу. Девушка была довольна своим отражением, наслаждаясь возможностью краситься, наряжаться, не боясь осуждения мамы и бабушки, которые считали, что самое главное – это не нарядные платья и веселье, а женская гордость и девичья честь. И только здесь, в лагере, Катя почувствовала свободу и хотела воспользоваться этой возможностью хотя бы ближайшие три недели. Тщательно прокрашивая кисточкой ресницы, девушка вспомнила: «Ой, я опять маме позвонить забыла». Катя поморщилась, как от зубной боли, представляя, как будет ругаться мать за беспечность дочери. «Ладно, завтра обязательно позвоню. Обязательно». И повеселев от своих мыслей, Катя продолжила краситься, предвкушая веселый вечер.

Девочки-соседки тоже собирались и прихорашивались. Та самая красавица-брюнетка Светлана, выбравшая себе кровать посередине, накручивала на привезенную из дома мамину плойку свои длинные темные волосы, сосредоточенно глядя в небольшое настенное зеркало между шкафами. Локоны путались, девушка обжигала пальцы, ойкала и хмурилась еще больше. Она любила быть в центре внимания и совсем не важно, чье это внимание: мальчика из своего отряда, вожатого, физрука или даже директора лагеря! «А что, – рассуждала про себя девушка, лукаво улыбаясь своему отражению, – он еще молодой мужчина и вполне себе привлекательный, и кольца на пальце у него нет. Вот моя сестра же вышла замуж за того парня, который старше ее на тринадцать лет, и ничего…» Света приложила к себе салатовый сарафан, который красиво подчеркивал округлую фигуру и длинные стройные ноги высокой не по годам школьницы, подмигнула своему отражению в зеркале.

Другая соседка с короткими светлыми локонами – Верочка, после ужина наравне с другими девчонками готовилась к предстоящей дискотеке: заплетала модную косичку «дракон», напевая что-то себе под нос. В первый же день ей понравился плаврук, он же – вожатый третьего отряда, светловолосый и голубоглазый Илья, который очаровывал одной своей улыбкой. Парню было всего восемнадцать, и девушка была уверена, что молодой вожатый совсем не против закрутить роман с какой-нибудь симпатичной девчонкой из лагеря. В своей привлекательности девушка не сомневалась, выбирая на вечер коротенькую юбку и блестящий топик на тонких лямках. Огорчал девушку только тот факт, что Илья заинтересованно поглядывал не только на нее, но и на Катю, которой он тоже, кажется, нравился…

Полина, в отличие от своих соседок, нарядов не выбирала и не прихорашивалась. Она надела простенькие джинсы и футболку, завязала высокий хвост, тщательно собирая и приглаживая щеткой свои рыжие, пушистые волосы. Девушка грызла ногти, когда нервничала или сердилась, не замечая своей дурной привычки, а глядя на суету соседок перед дискотекой, злилась еще больше. «Дурехи! Неужели они ничего не замечают!? Вчера же ночью после отбоя, скрипели половицы в коридоре, который ведет в общую душевую, хотя никто не выходил. А позавчера резко выключался свет два раза, когда она пошла звонить маме в кабинет медсестры. Разве это все случайности? Нет, конечно. Почему эти куклы только о мальчиках думают?» Она досадливо фыркнула, швырнула на кровать расческу и вышла из комнаты девочек.

Первую дискотеку ждали все собравшиеся: мальчишки самоуверенно расхаживали вдоль танцплощадки, переговариваясь и нарочито громко смеялись, девушки поочередно поправляли челки, локоны и одергивая короткие юбки, поглядывали на мужскую половину. Ровно в двадцать тридцать загремела современная музыка, площадку осветили светодиодные прожекторы, подростки стали смелее выходить к центру танцпола.

Мальчишки показательно недовольно вздыхали на подборку ди-джеем музыкального сопровождения, подпирали стены и с любопытством рассматривали преобразившихся девчонок.

– Музыка наааааассвязааала! – подпевала Катя, попутно ловя на себе заинтересованные взоры. Особенно она радовалась, когда ловила взгляд Богдана, с довольной улыбкой замечала, что на нее также искоса и завистливо посматривает какая-то высокая девушка в серой юбке, а еще незнакомый парень в клетчатой рубашке. Катя кружилась под знакомые мелодии, попутно размышляя, может ли потанцевать и с Богданом, и с тем в рубашке, если они оба ее пригласят на медляк.

А еще Катя не знала, что на ней остановился и другой взгляд. Тяжелый, глубокий, цепкий. Взгляд зверя, который нашел свою добычу.

***

1 августа 1993 года

Оля, Даша и Ира торопливо вышли из душного автобуса вместе с толпой подростков перед воротами детского лагеря «Радуга». Девочки поспешно достали свои спортивные сумки и пакеты из багажника ПАЗика и особняком стояли поодаль шумной толпы.

Железные ворота распахнулись, и навстречу вышла статная, моложавая, высокая блондинка с убранными волосами в «улитку».

– Дорогие ребята, здравствуйте! Я рада вас поприветствовать! Давайте знакомиться: я – заместитель директора этого чудесного лагеря, и зовут меня Елена Константиновна. Мы сейчас пройдем с вами в наш актовый зал, чтобы познакомиться поближе, и вы послушаете про наше расписание на ближайшие три недели, потом у вас обед, а потом вы будете заселяться в корпуса.

Подростки одобряюще загудели и отправились за блондинкой вдоль территории к одноэтажному зданию с колоннами, которое, судя по всему, и являлось актовым залом.

Оля Русакова взяла под руку Дашу, которая в свою очередь дернула за джинсовую куртку Иру.

– Ир, пошли, чего ты там застряла? – Дашина сумка весила вдвое больше девушки, ей было трудно быстро поспевать за толпой и тащить свой груз. Оля была выше подруги на целую голову, поэтому шла впереди без особых усилий, вместо сумки у девушки на спине висел большой спортивный рюкзак.

– Девочки, вы видели? – запыхавшись, спросила Ира, догоняя подруг. – Там на втором этаже стекло выбито, дыра такая, прям как будто камнем…

– Я ничего не видела, – невозмутимо ответила Оля, продолжая шустро шагать вперед.

Даша только завертела головой, пытаясь понять, что увидела Ира.

Толпу прибывших подростков усадили в актовом зале, который в самом деле был домом культуры в советские времена, сейчас же портреты Ленина и Сталина со стен убрали, вместо вождей разместили план эвакуации на случай пожара, а разные лозунги лагерной жизни еще с постсоветских лет на стенах так и остались. Особо позабавил ребят лозунг «Косточки в ряд, звездочки в ряд – трамвай переехал отряд октябрят». Почему именно этот текст, написанный на листе ватмана, остался украшать стену, никто не знал. Большой гипсовый бюст Владимира Ильича в силу своего веса стоял в углу зала, периодически пугая подростков, не ожидавших увидеть такое соседство.

Пока три подружки шушукались, Елена Константиновна успела рассказать про распорядок дня и правила поведения на территории лагеря.

– Даш, тише. Не поняла, во сколько тут отбой? – Оля повернулась боком, дабы блондинку было лучше слышно.

– В двадцать два ноль-ноль. – прошипела Ира. – Как трехлетних детей укладывают, ну, ей-Богу.

– А кто этот парень, Ир? – Даша дернула за руку подругу, показывая кивком головы в сторону двери.

В дверном проеме, прислонившись к косяку, стоял коренастый светловолосый парень, с интересом поглядывая на сидящих в зале ребят.

– Может, вожатый наш? Или плаврук? – предположила Ира, заинтересованно разглядывая парня.

– Ой, девочки, смотрите, директор тут молодой еще! – услышав смешок сзади, три головы как по команде обернулись на говорящую. Девушка с полосками осветленных волос, затянутыми в хвост, жевала жвачку и хихикала, толкая в бок свою соседку в ярко-зеленой футболке.

– Ничего он не молодой, – прошептала Даша, – наверное, отцу моему ровесник.

– Да ну, он даже моего моложе, – также тихо ответила Ира. – Вроде нормальный дядька, улыбается, и глаза добрые, да, Оль?

– Тихо вам, – недовольно буркнула Оля, тряхнув челкой.

Речь директора уже мало кто слушал, Борис Корин действительно производил впечатление человека мягкого, дружелюбного. А раз бояться некого, то можно и расслабиться.

После официальной части ребята дружно направились в столовую. Столы были рассчитаны на шесть человек, и подруги оказались за одним столом с незнакомой девочкой.

– Давайте знакомиться, – как можно приветливее улыбнулась Даша. – Я – Даша Земляницкая, учусь в сорок восьмой школе, в Москве. Вот.

– Оля Русакова я, – девушка окинула внимательным взглядом сидящих.

– Я – Ира Сойкина, – бойко представилась третья девушка, убирая длинные русые волосы за уши. – Мне шестнадцать, я тоже из сорок восьмой школы, мы с Дашкой одноклассницы.

– Меня зовут Полина, – сказала девушка с рыжими волосами, с очень светлой кожей, на которой проступали зеленовато-голубые вены. – Фамилия моя Серова. Я местная…

– А давайте и в комнату заселимся все вместе, как сидим? – предложила Ира, прихлебывая суп.

– Вряд ли, – тихо ответила Оля, лениво ковыряясь в макаронах с подливкой, – в комнаты заселяют обычно по списку.

– Но мы-то точно втроем будем! – утвердительно хлопнув ладошкой по столешнице, ответила Даша.

– Конечно, – Оля согласно кивнула, отодвигая от себя тарелку.

Полина сидела молча. До конца обеда она больше не проронила ни слова, лишь периодически испуганно поглядывая на бойкую Дашу и веселую Иру. Оля ей показалась злой.

Когда многие ребята уже пообедали, отнеся тарелки на стол раздачи, в зал вошла невысокая полноватая девушка в светлой футболке и темно-синих брюках с двумя кудрявыми хвостиками. Она стала в центре столовой и подняла вверх руку с красной папкой.

– Ребята, всем привет! Я вожатая второго отряда, то есть ваша, – девушка лучезарно улыбнулась. – Зовут меня Аня, и ко мне можно на «ты». Мы сейчас ждем, когда все пообедают, и я поведу вас заселяться в наш корпус. Выбирайте, кто с кем хочет соседствовать в комнате, кто не выбрал, тех буду заселять по списку.

Наконец-то второй отряд из двадцати семи человек расселили, Оля, Даша и Ира разделили комнату с новой знакомой – скромной, тихой Полиной.

***

– Оль, в волейбол играть пойдешь? – Даша призывно стучала тугим синим мячом по асфальту. Она стояла под окном их комнаты, запрокинув голову, солнце слепило глаза, и девушка щурилась и подставляла ладонь, как козырек.

– Ты забыла, зачем мы сюда приехали? – девушка выглянула из окна, уперевшись локтями в облупившийся подоконник, голос Оли был строгий, и Даша, со вздохом отбросив мяч в сторону волейбольной площадки, подбежала к корпусу и стала быстро подниматься в комнату по лестнице.

Оля Русакова сидела на кровати, поджав по себя ноги, на коленях ее был раскрытый блокнот, в пальцах девушка нервно крутила ручку. Ее темные брови были нахмурены, отчего на переносице образовалась упрямая складка.

Даша немного помялась у двери, набрав побольше воздуха в грудь, протараторила на одном дыхании:

– От того, что ты не пошла играть в волейбол, мы все равно ничего не узнаем про Катю. – Даша постаралась придать уверенности голосу, но в душе она опасалась явно перечить подруге.

Оля всегда была заводилой в их компании: она решала, на какой фильм они пойдут в кино, будут ли прогуливать математику и с кем из мальчишек лучше не дружить. Именно она придумала это расследование, когда узнала, что, Катя пропала, и она уговорила свою маму «выбить» три путевки на всех. Даша искренне горевала по пропавшей Кате, но абсолютно не верила, что они смогут вычислить виновного в этом преступлении, а вот в том, что произошло преступление, подруги не сомневались ни минуты.

Оля еще больше нахмурилась, сделав какую-то пометку, захлопнула блокнот и вопросительно посмотрела на подругу.

– А от твоего волейбола мы быстрее найдем Катю? – в глазах девушки сверкали искры гнева. – Даш, ты забыла, зачем мы приехали? Чтобы мальчикам глазки строить или чтобы разобраться во всем этом?

Даша густо покраснела, вчера после отбоя она взахлеб делилась с соседками, как во время игры в Мафию постоянно переглядывалась с плавруком, и он ей дважды улыбнулся. Девушка теребила в руках край футболки, мысленно не соглашаясь с подругой. Ведь они же договорились, что пока просто наблюдают за происходящим, вдруг кто-то из них заметит что-то необычное. Ира тоже активно знакомится с приезжими ребятами, ходит на озеро и даже собирается на дискотеку в субботу.

Почему же Оля считает, что именно Даша забыла о главном деле? Между прочим, именно Даша узнала, что в административном корпусе есть запасной выход и эта дверь скрыта шторой. А куда ведет эта дверь? Обязательно нужно узнать, вдруг там проход или чулан? А еще Даша заметила, что сторож как-то очень пристально поглядывает на девчонок, мальчишки пройдут, он и ухом не ведет, а девчонки мимо сторожки – сразу выглядывает и смотрит внимательно. Чудной какой-то. Прошло всего четыре дня, девочки еще даже не успели запомнить имена своих товарищей по отряду, но Даша разузнала, что повариху зовут тетя Лида и что в прошлом году был другой повар, но та уволилась сразу после пропажи Коли Чиженко. Нет, Оля несправедливо упрекает ее.

– Оль, ну чего ты? – Даша примиряюще взяла в руку прохладные пальцы подруги. – Мы обязательно разберемся в этом деле! Вот, смотри, нам вчера с тобой показалось…

Но Оля, не дав договорить, резко выдернула свою руку.

– Именно! Показалось! – Оля передразнила девушку. – Даш, мы приехали искать Катю, так что решай сейчас – ты или с нами, или сама по себе. Оля смотрела строго, и от этого взгляда Даша поежилась.

– Конечно, я вами! – девушка быстро заверила подругу и отвела взгляд.

Оля, казалось, этого совсем не заметила, она явно успокоено кивнула и уже ровным голосом продолжила.

– Тогда сегодня после отбоя твоя очередь идти в административный корпус, не забудь, что после девяти закроют центральный вход. И не забудь взять блокнот, – отчеканила Оля.

Даша кусала нижнюю губу, размышляла, как же выполнить поступившее задание и все-таки увидеться с Ильей, тем самым симпатичным плавруком, который пригласил ее прогуляться именно после отбоя и обещал ждать в дальней беседке за футбольными трибунами. «А может быть, рассказать все Илье? Нет, Олька меня прибьет, она настрого запретила с кем-либо обсуждать эту тему. Но парень здесь работал и в прошлый заезд, наверняка он больше знает и больше видел, чем мы сможем узнать за эти три недели. Точно! Именно так я и сделаю, спрошу у него, Олька ругаться не будет, ведь это для нашего общего дела». И уверенная в правильности своего решения, Даша, значительно успокоившись, стала собираться на ужин.

После вечернего костра, где вожатый третьего отряда, играя на гитаре, напевал Окуджаву, ребята стали расходиться по корпусам. Даша, застегнув спортивную кофту, тоже шла за толпой, но поравнявшись с медпунктом, замедлила шаг.

– Дашк, ты там отстала, что ли? – Ира обернулась, всматриваясь в полумрак.

Большие старые сосны с раскатистыми ветвями бросали извилистые тени на асфальт, а тусклый фонарь надрывно поскрипывал, раскачиваясь от очередного порыва ветра. На долю секунды Ире послышался сдавленный стон из кустов сирени. Девушка невольно вздрогнула и уже более нервно крикнула.

– Даш, ты идешь?

Но ей никто не ответил.

***

– Александра Сергеевна, зайдите ко мне.

В голове начальника отчетливо слышалось напряжение вкупе с усталостью. Саша аккуратно положила пластиковую трубку телефона на рычаг, ей на секунду она показалась огненной и тяжелой, медленно и нехотя поднялась со стула. Девушка одернула форменную юбку и тяжело вздохнула, темно-синяя ткань натягивалась и сборилась на бедрах. «Опять растолстела! – досадливо поморщилась девушка. – Мне уже и пятидесятый размер становится мал. Нет, это никуда не годится, надо что-то делать». Но что делать с лишним весом, Александра подумать не успела, так как за время своих размышлений подошла к кабинету Андрея Васильевича и, предупредительно пару раз постучав костяшками пальцев, потянула на себя тяжелую дубовую дверь.

В кабинете у приставного стола спиной к ней сидел молодой мужчина в штатском, по коротко стриженному темному затылку Саша его не узнала. «Может, из Москвы на подмогу кого прислали?» – мелькнула мысль, но Туманова тут же отогнала ее, все приезжие столичные следователи были в годах, «Ибо же ужасно опытные!», а сидящий мужчина, мимо которого она промелькнула, скользнув взглядом, в сером костюме в мелкую полоску на вид, казалось, чуть старше ее самой.

– Александра Сергеевна, присаживайтесь, – начальник указал ладонью на свободное место, напротив мужчины, сам он как-то неловко поправил стопку бумаг, отчего пару верхних листов полетели куда-то под стол. Она заметила, что Зубарев суетлив, значит, гость из важных и скорее всего, не местный. Александра постаралась быстро протиснуться к столу, изо всех сил стесняясь своих габаритов, но из-за излишней спешки задела ногой соседний стул, который с грохотом упал спинкой вниз.

– Извините, – пискнула Саша, заливаясь краской, и попыталась выскочить из-за стола. Но ее опередил незнакомец в костюме, который в доли секунды оказался рядом, с легкостью возвращая на место упавший стул, его движения были так четки и слажены, что Александра невольно залюбовалась им, проклиная свою неуклюжесть. «Корова я нескладная» мысленно выругала себя девушка, быстро усаживаясь на вернувшее привычное положение стул.

– Надеюсь мы больше не потеряем время на расстановку мебели, – Андрей Васильевич выразительно скосился на пунцовую от стыда подчиненную, – и перейдем к сути.

Начальник кашлянул и замолчал. Саша подняла глаза, неизвестный гость также спокойно и даже несколько расслабленно сидел напротив, и она воспользовалась возможностью вдоволь рассмотреть его. Мужчина оказался приятной наружности, на вид ему было не больше тридцати пяти. Лицо скуластое, резко очерченный подборок, прямой нос и чуть полноватые, красивой формы губы. В карих, чуть прищуренных лазах играли огоньки, Саша, поймав его взгляд, отвернулась, он показался ей изучающим и каким-то нахальным. Видно, что парень крепкий, хорошо пошитый костюм тесноват в плечах. Еще девушка отметила крупные кисти и сбитые костяшки пальцев на правой руке. Александра удивилась и еле удержала ползущую вверх бровь. «Красивый мужик, только костюм ему этот совсем не идет, невзрачный какой-то, неприметный» – успела подумать она, как буквально над ухом раздался голос начальника.

– Громов Кирилл Николаевич, – сдавленно произнес Андрей Васильевич, представляя Саше незнакомца. – Поступило указание областного руководства, – начальник поднял указательный палец вверх, – взаимодействовать в тесном контакте по делу о пропавшей несовершеннолетней Рубис,– Зубарев, чуть помедлив, досадливо добавил. – Ну и выполнять все указания капитана, соответственно.

«О, как, – мысленно выругавшись, кивнула Саша. – КГБ к нам пожаловало. Теперь придется каждый шаг согласовывать и по каждому чиху отчитываться».

– Приятно познакомиться,– Громов протянув руку, Саша отметила, что ладонь у него горячая и твердая, пожатие крепкое, даже излишне крепкое, а голос оказался низковатый, бархатистый, н почему-то все эти располагающие факторы еще больше вызывали у нее отторжение и к этому Громову в частности и к «старшим коллегам» в целом.

Подобная нелюбовь была у всех сотрудников милиции к «конторе глубокого бурения» в связи с их особенным положением в правоохранительной системе. Сложилось негативной практикой те факты, что КБГ пользовались чужими руками, а буквально и ногами, в своих интересах. В случае, если комитетчикам было что-то нужно, то все без исключения должны бросить работу и выполнять порученное свыше. Ах да, еще не забывать искренне радоваться факту, что оказали честь и помогли сотрудникам госбезопасности. А самое противное в этом, что хоть наизнанку вывернись, первый отдел даже спасибо по итогу не скажет.

– Александра Сергеевна, меня интересуют все собранные материалы по делу пропавшей Екатерины Рубис, – продолжил Кирилл, – я также хотел бы в дальнейшем присутствовать на всех последующих встречах и проведениях опросов.

Александра вскинула голову и встала из-за стола.

– Простите, Кирилл Николаевич, в качестве кого вы будете присутствовать? – в голосе ее не укрылись нотки сарказма. Ишь чего удумал, перепроверять все за нами будет – полбеды, но вмешиваться в допросы и как школьнице указывать, что спрашивать и как записывать?!

– Мне Вас следует представлять, как моего наставника или как стажера?

Сказала и вдруг прикусила язык, поймав испепеляющий взгляд Зубарева, ерничать над капитаном из этой конторы дело неблагодарное, Саша это понимала, не смогла сдержаться.

– Александра Сергеевна, не утруждайте себя выдумыванием легенд, я решу эту проблему самостоятельно – твердо сказал капитан. – Давайте пока начнем с изучения письменных материалов, которые вы насобирали.

Какая-то нахальная полуулыбка на его лице еще сильнее раздражала, Саша вздохнула, убрала упавшую прядь волос с лица и демонстративно послушно кивнула.

– Хорошо, пройдемте в мой кабинет.

Саша быстро шагала по коридору, злясь присутствию нового знакомого, не заметила, как оказалась у дверей кабинета на первом этаже, который делила по соседству с коллегой. Громов, зайдя следом, прикрыл за собой дверь.