Дай мне согреться

Минут через 10 она уже стучалась в дверь, хотя дверь не была заперта. Вероника поспешила открыть ей, и у видела, что у подруги заняты обе руки и она стучит ногой, изящно изогнувшись, как балерина.

– Ваш заказ.

Света оттопырила мизинец и, сделав чопорное лицо, без всяких формальной плюхнулась на свое место.

– Ты бы видела, что сейчас происходит у входа в кафе, – без предисловий сказала она.

– Что там такое? – без особого интереса спросила Вероника.

– За нашу Катьку подрались два пацана, – парировала Света.

– Ого! А что произошло? – заметно оживилась Вероника.

– Да там все стандартно, один хотел познакомиться – начал приставать, Катя не хотела, а тот все настаивал. За нее вступился второй. И таким вот образом, слово за слово, кулак за кулаком они выясняли свои отношения.

– Ого! А Катя что? – спросила Вероника.

– Катя испугалась и убежала, – ответила Света, – сердцеедка наша.

Сказано это было без злобы и зависти. Катю тут любили и принимали. Вероника со стыдом вспомнила свои вчерашние мысли, когда на секунду подумала, что Катя может стоять за покушением.

«Покушение» повторила девушка про себя, пробуя слово на вкус. Было довольно странно, что она искренне верила в то, что это несчастный случай, но в своей голове снова и снова назывла это именно "покушением".

– Какие страсти разыгрываются, – подытожила Вероника, и наконец обратила внимание на то, что ей принесла Света.

Там были пшеничные оладушки с вишневым сиропом. Кажется, кое-кто забылся. Она с надеждой посмотрела на то, что сама Света купила себе, надеясь, что она просто перепутала еду, и, к своему облегчению, заметила, что у Светы была гречневая каша с котлетой. Ее первой мыслью было сразу же указать подруге на ошибку, но затем она решила не делать этого. В ней проснулось совершенно несвойственное ей озорство.

– Я смотрю, ты восприняла серьезно наши разговоры про правильное питание. Мне очень радостно за тебя.

– Что? – не поняла Света, а затем посмотрела на свою порцию и, смеясь сказала, – нет же, я перепутала. Давай сюда, я поменяю.

Но Вероника стремительно убрала оладьи до зоны ее недосягаемости.

– Ну уж нет, сегодня у нас с тобой будет необычный рацион.

– Эй-эй, Ник, это не смешно, – всерьез запереживала Света.

– А никто и не смеется.Очень люблю вишневый джем, – плотоядно усмехнулась Вероника.

– Вот так ты благодаришь меня за мою доброту и щедрость? – начала злиться Света.

– О да, я абсолютно неблагодарна, – с готовностью подтвердила Вероника, – но ты можешь попробовать отнять их у меня.

– Вероника, ты в своем уме?? Мы что , детский сад «Одуванчик», чтобы играть в «ну-ка отними»??? – возмущению Светы не было предела.

Оно и было понятно. С ее шпильками ее шансы были равны нулю.

– Ничего не знаю, я отдам оладьи только в честном бою. Ты не доказал свою доблесть, солдат, – ухмыльнулась Вероника.

Света сделала выпад, стараясь как можно быстрее ухватиться за свои оладьи, но Вероника оказалась быстрее, сунув их себе за спину. Света попробовала отвлечь ее внимание, и Вероника сделала вид, что это сработало, но в последний момент убрала оладьи из зоны досягаемости подруги.

В результате Вероника добилась того, чего и хотела. В конце концов они уже вместе играли и смеялись, как в старые добрые времена. Почти забытое ощущение невероятной близости, которое немного стерлось в последнее время из-за Светиных секретов, вдруг вернулось с новой силой. Вероника чувствовала, как исходящее от нее счастье, окутывает комнату и заражает Свету. И теперь уже и Света улыбалась как ненормальная.

– Ты мне, кстати, обещала рассказать, что с тобой случилось вчера, – напомнила Света, доедая свои честно отработанные оладушки. Или лучше сказать «честно отобранные».

Вероника с удовольствием схватилась за возможность реабилитировать Андрея в Светиных глазах, надеясь, что это положит конец бессмысленной игре в «свахи».

– Да. Андрея как подменили вчера. Он сегодня принес мне кофе в постель и сделал завтрак, а сейчас готовит какой-то сюрприз.

– Не может быть! Что ты с ним сделала? – глаза Светы расширились от удивления.

– Бросила, – лаконично ответила Вероника, а затем пояснила, – мы вчера поссорились сильно, и я решила уехать от него. С тех пор он такой.

– Ну надо же, как бывает.

– Ага, неожиданно, правда?, – спросила Вероника.

– Не то слово, прям с огнем играешь, – медленно проговорила Света.

– Сама не ожидала.

– Я тебе номерок Максима положила, чтобы ты не потеряла, – сказала Света, – а то Андрей тебя отвлек, ты могла забыть, а это, похоже, кто-то важный.

– Да нет, это так, ничего особенного, – смутилась Вероника, вспомнив, что как раз хотела его выкинуть.

Затем она мысленно пожала плечами, дав телефончику право на жизнь… до ближайшей мусорки.

– А задергалась ты так, будто он особенный, – сказала Света, – если что, ты всем можешь со мной поделиться. Мне все равно сделала ты хороший поступок или плохой – я все равно тебя поддержу. Ты же знаешь это?

Она сделала смешные глаза. Почему-то Веронике показалось, что Света вкладывает в эти слова больше смысла, чем может показаться сначала, как будто она уверена, что Вероника уже сделала плохой поступок, или самой Свете хочется знать, что она может рассчитывать на ее поддержку, если она сама сделает такой поступок.

Этот ее невинный вопрос наполнил Веронику неожиданной тревогой.

– Конечно, знаю…

Света замолчала, что-то обдумывая. Все последующие разговоры почему-то перестали клеиться, и девочки с головой ушли в работу. Вероника работала как машина, то и дело отодвигая проверенные стопки договоров, чувствуя, что может работать еще быстрее. Света время от времени с любопытством поглядывала на нее, странным образом заряжаясь от необычного состояния подруги. Затем в какой-то момент Вероника забрала целую стопку непроверенных документов и…

– Свет! – крикнула Вероника

– Ась? – приподняла одну бровь Света.

– Отбой! Вот она, я нашла ее!

Света тут же вскочила и подбежала к подруге, затем тревожными глазами пробежалась еще раз по договорам и пошла забивать данные в систему, чтобы и оттуда все перепроверить. Только окончательно убедившись, что это не сон, она заулыбалась как сумасшедшая:

– И все же нам лучше было начинать с конца. Ну надо же, прям в ноябре оказалась. Вероника, ты – чудо.

– Я знаю, – довольно сказала Вероника, – пошли, обрадуем Нину.

Нина прибежала практически бегом, как только услышала новости. Так же, как и Света, она первым делом залезла в компьютер, чтобы перепроверить данные, и только убедившись, что ошибка действительно найдена и это не шутка, она влажным взглядом окинула девочек.

– Просто нет слов, спасибо вам. Я прямо сейчас тогда отправлю правильные отчеты. Спасибо. Спасибо, – как заведенная повторяла она.

Она снова посмотрела на девочек, явно желая их обнять, но так и не решилась. Затем она забрала нужную папку за ноябрь и вылетела из кабинета, словно торнадо.

Света внимательно оглядела Веронику и сказала:

– Как ты могла знать, что мы решим эту проблему именно сегодня?

– Я не знала, – пожала плечами та.

– Но ты пообещала…

– Ничего конкретного я не обещала.

Во взгляде Светы было восхищение, смешанное с благоговением.

– А ведь это ты мне говорила, что вся эта мистика – это ерунда собачья.

Вероника снова пожала плечами, не придав значения словам подруги.

– Я и сейчас так скажу. Мистика – это ерунда собачья. А вот везение вкупе с работоспособностью – совсем не ерунда. И дело тут просто в том, что я счастлива из-за Андрея. Это изученный факт, что положительные эмоции увеличивают продуктивность– сказала она.

– Твоего Андрея нужно держать рядом с тобой на цепи на работе. Он явно очень положительно влияет на твою продуктивность.

Вероника засмеялась, пытаясь представить, чем сейчас занимается Андрей. Наверняка готовит ей обещанный сюрприз. От этой мысли ее сердце сладко заныло.

– А теперь я прошу тебя забрать назад свои слова о том, что я стукнулась головой, – все еще смеясь, сказала она.

– Не возьму. Я все еще считаю, что ты треснулась головой… Но в очень хорошем смысле, – ответила Света.

– Извинение засчитано, – удовлетворенно сказала Вероника.

– Ну что, у нас, видимо, заслуженный отдых, – зажмурилась Света.

– Очень надеюсь, что нет, – откликнулась Вероника, понимая, что от того, будут клиенты или нет, зависит выплаты ее аванса.

– В любом случае, наша работа пока что закончена. Все остальное зависит от Нины, – немного отрешенно сказала Света.

Вероника была вынуждена с ней согласиться. Она вдруг вспомнила разговор, который они вели со Светой всего несколько дней назад о том, существуют ли родственные души. Ей неожиданно вспомнилось лицо Максима, который с неподражаемой нежностью вспоминал свою Карину, а затем лицо Андрея, когда он принес ей кофе. Если бы разговор состоялся сегодня, она была бы уверена, что совсем по-другому ответила бы подруге.

До вечера девушки сидели и болтали о всякой ерунде, чувствуя огромное удовольствие от того, что могут уделить время и внимание своей дружбе.

Уже к концу рабочего дня появилась усталая Нина и едва скрываемой тревогой быстро спросила:

– Девочки, скажите, кто-нибудь говорит на иностранных языках?

Вероника почувствовала как весь воздух вышел из ее легких и хорошее настроение моментально сменилось на паническое. Она задержала дыхание и постаралась спрятать лицо. К счастью для нее все внимание на себя забрала Света, которая начала кричать так, словно ее оторвали от безумно сложной работы:

– Нина, скажи, пожалуйста, ты кого себе нанимала: маркетологов, бухгалтеров-любителей или переводчиков?

Обычно Света не использовала фамильярный стиль общения с директором, так или иначе стараясь соблюдать субординацию. Но в ней в последнее время было мало от того, что бывало «обычно». Нина перевела на блондинку свой усталый взгляд, так ж перейдя на более неформальный тон:

– Меньше эмоций, и больше ответов по делу, пожалуйста.

Света уже открыла было рот, чтобы продемонстрировать, что ей незнакомо такое сочетание слов как «меньше эмоций», как ее перебила Вероника:

– Я не понимаю, зачем вам мы. Насколько я знаю, вы отлично и сами говорите на английском.

Это было правдой. Нина Константиновна была очень грамотной во многих сферах, в том числе и в английском языке. Она не без оснований считала, что знание иностранного языка дает ей весомое преимущество перед конкурентами, и поэтому в рекламном объявлении она решила включить информацию о работе с "любыми языками". Формулировка была выбрана не случайно. За все два года работы агенства у них не разу не встречался клиент, которому требовалась бы работа с каким-либо языком помимо английского, но, тем не менее, надпись в рекламе о том, что они готовы работать в любыми языками, делало предложение более уникальным и заметным на рынке услуг.

В любом случае, в те редкие дни, когда их клиентами становились иностранцы, Нина никогда не испытывала сложностей с тем, чтобы самой обрабатывать такие запросы. Она спокойно принимала все материалы от девочек, и уже сама делала переводы. И предварительные беседы с клиентами вела тоже она.

Услышав вопрос, женщина скривилась, словно от зубной боли:

– Он не говорит на английском.

Эта новость вызвала глубочайший шок среди подруг. Света тут же горячо включилась в разговор со своими все еще не выраженными эмоциями:

– Какой придурок попрется в Россию, да еще и к нам, без знания русского, или на крайний случай, английского? Что у этого клиента вместо мозгов? Как он здесь жить собрался? Я уж молчу о том, чтобы бизнес строить. Может, нам и не особо сильно нужен такой недальновидный клиент?

В целом Вероника согласилась с подругой. Она прекрасно понимала уверенность Нины, которая, владея только английским, использовала в своей рекламе об агентстве выражение «любые языки». Потому что никому и в голову не придет приезжать в их провинциальный город без знания русского, или, в очень крайнем случае, английского. Городок у них был маленький, и здесь можно столкнуться с большими сложностями в поисках толкового переводчика. Да и для масштабирования своего бизнеса это было не лучшее место. Поэтому словосочетание «любые языки» в рекламном объявлении было не больше, чем просто хитростью для того, чтобы подчеркнуть статусность компании.

– Это не конструктивный вопрос, – сухо ответила Нина на эмоциональный выпад Светы.

Вероника нахмурилась, неосознанно стараясь сжаться. Она зареклась когда-либо и где-либо "светить"своими языковыми талантами, понимая, что именно это выделяет ее среди остальных, делая ее заметной и кому нужно, и кому не нужно. Она прекрасно помнила, как на нее смотрели воспитатели и дети из приюта, когда она демонстрировала свои "навыки", и сейчас ей это было совсем не нужно.

Но с другой стороны, откуда еще Нина сможет получить помощь?

Девушка понимала, что сейчас она стоит перед довольно сложным выбором. Она либо поможет Нине, либо клиенту придется уходить ни с чем. Впрочем, может, Света и была права в том, что для масштабирования на иностранную аудиторию лучше всего создавать рекламу в столице. Там и аудитория шире, и и возможностей больше. И раз этот клиент не блеснул интеллектом в этом, так, может, он и финансами тоже не блещет. Не так уж и страшно терять такого клиента.

С другой стороны, здесь стоял вопрос репутации. Как сотрудник рекламного агентства, девушка прекрасно понимала, что лучше всяких рекламных кабинетов работает «сарафанное радио». И если довольный клиент может и не рассказать никому о своем успешном опыте работы с агентством, то недовольный молчать точно не будет, и слухи о том, что в рекламе об их агентстве сказана ложь, очень быстро пройдутся по всему городку. Девушке очень не нравилась эта перспектива, и судя по тревожному лицу Нины, та тоже прекрасно понимала риски.

– На каком языке он говорит? – как можно непринужденней спросила девушка.

Перед тем как ответить, Нина густо покраснела.

– Кажется, это немецкий, но я не уверена.

«Значит, немецкий… Он довольно распространенный» подумала девушка, взвешивая свои шансы. Вероника знала, что этот язык изучается со многих русских школах, а значит, не будет ничего удивительного в том, что она говорит на нем. И все равно, ей совершенно не нравилась перспектива вмешиваться. Насколько ее помощь сейчас может скомпрометировать ее? Решив, что нет ничего необыного в том, что человек знает что-то помимо своей специальности, она смущенно кашлянула, и поймала внимательный взгляд директора, которая, видимо, почувствовав, что может получить помощь, старалась не давить на сотрудницу.

– Хорошо, – тихо ответила девушка.

Нина вздохнула с облегчением.

– Пойдем, – сказала она.

Вероника прошла за директором в переговорную. Она бывала здесь довольно редко. В подавляющем большинстве все переговоры проводила сама директор, никому более не доверяя это дело.

На месте уже сидел светловолосый мужчина лет 40, одетый в аккуратный костюм, и сверкающий голубыми глазами из под круглых очков. Не смотря на довольно молодой возраст, у него проглядывалась заметная лысина.

– God eftermiddag, dame – сказал мужчина.

"Это не немецкий"в панике поняла она. Язык был датским. Первым ее порывом было признаться Нине, что это не немецкий, и она не собирается работать с ним, но, поймав полное надежд лицо женщины, она утихомирила свой порыв. То, что мужчина был иностранцем с редким языком делало его клиентом их агентства с практически со 100 % вероятностью. Навряд ли он где-то еще сможет получить помощь столь узкого специалиста, а значит он будет брать у них и смежные услуги. А компания сейчас не имеет возможности разбрасываться своими клиентами.

Девушка осторожно взглянула на Нину, и у нее мелькнула шальная мысль, что ей не обязательно признаваться директору, с каким именно языком она работала. В любом случае, вся работа по переводам ляжет на нее, а все языки шли по одному прейскуранту. Можно просто втихую сделать свое дело. В конце концов, если она сейчас поможет Нине, то поможет и своей зарплате. Связь была прямая. Нужно было решаться.

– Godaften, – наконец произнесла она.

Мужчина засиял, и на лице Нины тоже отразилась счастливая улыбка, когда она поняла, что переговорам быть. Она начала торопливо говорить Веронике какие вопросы стоит задать в первую очеред, и встреча начала перходить в свое продуктивное русло.

Переговоры продолжались около часа. Как Света и предполагала, бюджет у него оказался довольно небольшой. Видимо, этим объяснялось, почему он искал помощи именно у них, а не у более крупных агентств. Клиент сделал несколько комплиментов ее датскому и обещал взять себе неделю, чтобы подумать.

Вернувшись в кабинет, она встретила сгорающую от любопытства подругу.

– Ну, как все прошло?

– Время покажет, – пожала плечами девушка.

– Ты сегодня весь вечер переводила для Нины иностранную речь и это все, что ты можешь сказать? Ты где так хорошо узнала немецкий?

«Это был не немецкий.» подумала девушка, но вслух, разумеется, этого не сказала.

– Хорошо училась в школе, – ответила она.

– Блин, а я вообще не дружу с иностранными. Иногда мне кажется, что я смогу научиться чему угодно кроме языков. Это же сколько надо держать в голове, чтобы правильно строить предложения. Там и структура у всех разная, еще эти… Как их… Штуки, которые на род указывают. У всех языков же все по-разному.

– Не говори так. Ты свободно говоришь на одном из сложнейших языков в мире. Совершенно очевидно, что способности у тебя есть. А языки – это просто навык. Чем чаще ты их используешь, тем лучше они работают, – хмуро сказала Вероника.

– Ты чего кислишься? Вроде в хорошем настроении была, Нинке вон помогла. Ты сегодня герой дня, а почему-то только ворчливей становишься. Прям как бабулька, – удивилась Света.

– Чем ты занималась пока меня не было? – перевела тему Вероника.

– Восполняла женскую энергию, – показав на допитый чай с конфетками, ответила Света.

Вероника усмехнулась.

– А маткой дышать не учили, чтобы восполнять эту энергию?

– А я думала, что ты не веришь в эти вещи.

– Ты правильно думала.

– Раз ты все равно не веришь ни в один способ восполнения женской энергии, то тогда и не имеет значения какой из них я выберу. Конфетками восполнять её намного приятнее – незаметно облизнув шоколад с пальца, все-таки ответила Света.

– Пожалуй, я еще раз спрошу тебя об этом когда ты будешь в спортзале потеть, чтобы сбросить лишние килограммы, – незаметно улыбнулась Вероника.

В их кабинет постучалась Нина.

– Девочки, я зайду?

Света переглянулись с Вероникой. Директор никогда не спрашивала разрешения.

– Даааа, – неловко протянула Света.

Нина зашла к ним в кабинет, и посмотрела на Веронику, лихорадочно блестя глазами. Девушка невольно отвернулась. Она знала этот восхищенный взгляд. Она видела его много раз у Маргарет, у всех преподавателей ее школы каждый раз когда она демонстрировала свои навыки иностранных языков.

– Вероника, это было просто нечто. Ты говорила на немецком словно носитель. Почему ты не предупреждала, что можешь работать с языками?

– Так нам и не нужен был переводчик особо. Вы спокойно справлялись со всей языковой нагрузкой, – пожав плечами, ответила девушка.

– Меня вообще удивляет, что с такими талантами ты зачем-то подалась в маркетологи. Это было очень впечатляюще. Спасибо тебе огромное, – все еще на эмоциях сказала Нина.

– Меня не удивляет. Сейчас моя работа куда более творческая, чем просто механический перевод с одного языка на другой. Все-таки предпочтения играют ключевую роль в выборе профессии, – хмуро ответила Вероника

– Я поняла. Если он вернется – возьмешь этого клиента на себя? – спросила Нина.

– Да.

Веронике не хотелось заниматься этим, не хотелось привлекать излишнее внимание к своим "талантам", но, с другой стороны, она уже это сделала. И теперь осталось только логически довести свой собственный выбор до конца.

– Девочки, спасибо вам большое за такую продуктивную работу. Вероника, тебе еще раз отдельное спасибо за отчеты и сегодняшнего немца. Сейчас у нас пока нет новых клиентов, поэтому я решила дать вам заслуженные выходные. Пару-тройку дней пока что отдохните. Я напишу вам в четверг.Сейчас можете идти домой.

Они оделись и вышли на улицу, и тут Вероника вспомнила о том, что снова забыла одеться как человек. В который раз она спросила себя почему она все время думает о погоде лучше, чем она есть.

– Свет, ты меня не выручишь? Мне бы до дома доехать – спросила Вероника, чувствуя небольшое беспокойство.

– Конечно, –легко согласилась Света, – можно тебя кое-что спросить?

– Конечно, – ответила Вероника, напрягаясь и испытывая внутреннее волнение. Возможно прямо сейчас, Света спросит ее тот самый вопрос, который поможет ей понять, что происходит с ней в последнее время.

– Почему ты не просишь денег у Андрея, когда у тебя самой кончаются? – серьезно спросила Света.

– Я…, – с готовностью начала Вероника, но потом запнулась, потому что вопрос Светы привел ее в замешательство.

Все время эта мысль даже не появлялась в ее сознании. Это казалось чем-то неадекватным.

– …наверно, я не очень умею просить, – как можно непринужденней сказала она.

– У меня же попросила.. И это еще одна причина, почему я недолюбливаю твоего Андрея, – спокойно сказала Света, – если тебе страшно подойти к нему и что-то попросить для себя, когда ты в этом нуждаешься, то чего стоят такие отношения?

Почему-то после Светиной реплики Вероника испытала большое чувство вины.

– Ты права, сегодня попрошу, – сказала Вероника, и невольно покраснела от того, что кто-то обратил внимание на небольшую нестандартность их с Андреем отношений.

Света удивленно посмотрела на ее покрасневшие щеки. Она не так часто видела, чтобы Вероника смущалась.

– Давай, – одобрительно улыбнулась ей Света, – а расскажи мне о Максиме.

– Там особо нечего рассказывать, – снова замялась Вероника, – это просто незнакомый мужчина, который пытался познакомиться со мной, когда я возвращалась домой.

– Видимо, довольно продолжительно пытался, и более того, скорее всего он пригласил тебя куда-то, и ты согласилась, – уверенно сказала Света.

– Откуда ты…????? – изумлению Вероники не было предела.

– Это элементарно, Ватсон, – пародируя знаменитого сыщика сказала Света, – его номер написан на салфетке, и причем довольно ровно, как будто он никуда не торопился. Как много людей таскают салфетки с собой просто на всякий случай?

– Ты очень крута, – с искренним восхищением сказала Вероника, – действительно мыслишь как сыщик, – ты никогда не думала, что растрачиваешь свои истинные таланты, работая у нас в агентстве?

– У меня много талантов, – не стала отпираться Света.

– Я обязательно расскажу тебе, но не сегодня, – честно сказала Вероника, – я сама еще не знаю, что мне думать по поводу этого Максима, мне нужно разобраться.

– Ты вроде бы сказала, что там нет ничего особенного, – в голосе Светы послышалась легкая обида.

– Так и есть, – подтвердила Вероника.

– Тогда что в этом такого прям страшного, что ты скрываешься от меня? Я думала, ты мне доверяешь, – обида слышалась все четче.

– Свет, извини, пожалуйста, я не хочу тебя обидеть, просто там все так запутанно…, – начала Вероника.

– Мне вот даже интересно, как ты умудрилась всё запутать с человеком, с которым "нет ничего особенного", – неожиданно холодно сказала она.

Вероника во всё глаза таращилась на подругу, не понимая какая собака её покусала. Светино недоверие ранило ее, и она не могла ничего с этим поделать. Она остервенело потерла виски, и спросила:

– Да что с тобой? Разве есть что-то плохое в том, чтобы в чем-то разобраться самой перед тем, как рассказывать другим?

– Да, конечно, ты права, – быстро согласилась Света.

Как-то даже слишком быстро.

Что-то было не так. Вероника испытывала еле ощутимую тревогу. Наверно, стороннему взгляду бы ничего не показалось подозрительным. Подумаешь, одна близкая подружка ревнует другую к ее секретам. Девочки такие девочки. Им всегда мало внимания и любви. Но Вероника знала Свету довольно долго, чтобы понимать, что что-то тут не так.

В любом случае, все эти упреки казались еще более несправедливыми, если учесть, что сама Света имела какие-то свои секреты, которыми не спешила делиться. Вероника подумала, стоит ли напомнить подруге об этом, но решила не использовать этот аргумент.

– Напиши мне, если твой Андрей окажется не таким щедрым, каким ты бы хотела его видеть. Я помогу тебе. Мне сегодня в другую сторону, у меня дела. Увидимся.

Голос Светы звучал очень сухо и отстраненно. Что-то в нем заставило Веронику придержать любой возможный ответ. Но Света и не ждала его. Как-то слишком быстро она отвернулась и пошла в противоположную от Вероники сторону.