Дай мне согреться

«Обо мне разговаривает» поняла девушка. Она встала у самого края дома, желая лучше разобраться в причине ненависти соседки.

– И это еще не все… Ты только послушай, что она сделала дальше…

Вероника вся превратилась в слух, но так и не успела узнать, что же все-таки «она сделала дальше». Чьи-то руки сильно толкнули ее, повалив на асфальт.

Это было так неожиданно, что она сначала не поняла, что происходит.

– Какого… – приготовилась показать всю палитру эмоций девушка, но в этот момент прямо на то месте, где она только что стояла, упала тяжелая балка. Звук от удара был просто оглушающий. На мгновение девушка почувствовала себя дезориентированной в пространстве. Тут же поднялось огромное облако пыли, от чего потерялась ясность видения.

Веронику прошиб холодный пот когда она осознала, что буквально секунду назад она избежала очень печального финала. Сознание просто отказывалось принять, что это действительно произошло.

– Ты не ушиблась? – спросил знакомый голос, но шокированное сознание девушки отказалось его идентифицировать.

Вместо ответа, она словно рыба на суше начала ловить ртом воздух, но никакого звука оттуда не выходило. Она пыталась сделать вдох, но легкие не хотели раскрываться. Воздуха отчаянно не хватало. Незнакомец слез с нее и протянул руку, чтобы помочь ей встать, но она не обратила внимания на его жест. Тогда он присел на корточки и аккуратно коснулся ее подбородка. Это небольшое прикосновение оказалось на удивление теплым и живительным. Оно вывело девушку из замешательства, и воздух наконец-то наполнил ее легкие.

Глаза Вероники сфокусировали на своем спасителе, и она с большим удивлением обнаружила, что это был все тот же самый белобрысый мужчина, который преследовал ее в последнее время.

– Ты… – слабым голосом сказала она.

– Я, – спокойно подтвердил он, протягивая ей руку.

Она приняла ее, и он помог ей вернуться в вертикальное положение. Голова тут же закружилась.

– Ты как? – обеспокоенно спросил он.

– Кажется, нормально…

– Попробуй пошевелиться.

Вероника попробовала подвигаться, и ей это далось с большим трудом. Мышцы стали словно одеревеневшие. Несколько секунд нелепой попытки расшевелить себя привели к пониманию, что на спине наверняка пару недель будет бардовый синяк, но, в общем и целом, она действительно обошлась «малой кровью».

Вслед за телом потихоньку начало «оживать» шокированное сознание, и к Веронике потихоньку начала возвращаться способность мыслить.

– Ты… спас меня, –ее голос получился каким-то тихим и сиплым, почти неразличимым, но собеседник ее понял.

– Похоже на то, – ответил он.

На этот раз тембр его голоса был заметно мягче, чем в прошлые разы. Он разговаривал с ней, словно она была напуганным ребенком. Аккуратно, мягко, обволакивающе, предлагая ей найти опору в себе. Вероника никогда не знала своего отца. Но если бы ей предложили пофантазировать о том, как бы звучал его голос, то она представила бы что-то похожее. В этом голосе хотелось утонуть. Ему хотелось довериться. Об него хотелось опереться. В нем хотелось согреться.

Вероника подавила в себе секундное желание так и сделать. Ее сердце только сейчас словно осознало, что произошло и запоздало начало учащенно биться, на лбу выступил пот. Тело моментально согрелось. Горячая волна поднималась в ней, заставляя ее чувствовать просто неуемную жажду жизни. Поток чувств буквально сбивал ее с ног и она вдыхала и выдыхала жизнь.

Она вдруг беспричинно весело засмеялась. Блондин тревожно посмотрел на нее, видимо, задаваясь вопросом, а не помешалась ли она.

– Прости, что так резко. Наверняка падение получилось не очень мягким… – отчего-то смущенно пробормотал парень.

Вероника озадаченно посмотрела на него:

– Ты сейчас серьезно, что ли? Ты только что спас мне жизнь и извиняешься за то, что не подложил мне подушку?

– Я…

Вероника не дала ему договорить, крепко стиснув его в объятиях. В этот момент она не думала, насколько то, что она делает, логично, рационально или адекватно. Все, что ей двигало – это неуемная жажда жизни, которая проснулась сразу от ощущения близости смерти и бесконечная благодарность неравнодушной душе, оказавшейся рядом. Парень нерешительно положил руки ей на спину. Было видно, что он не понимает, что ему делать со столь бурным выражением чужих эмоций.

– Как тебя зовут? – спросила она, наконец отпустив его.

– Максим.

– Очень приятно. Я Вероника, – протянула ему свою руку девушка.

Он удивленно пожал ее, не сводя с нее напряженного взгляда.

– Я не буду спрашивать, что ты тут делал, Максим. Мы оба прекрасно это понимаем. Просто хочу тебе сказать большое человеческое «спасибо», что оказался рядом. Теперь я у тебя в должниках.

С этими словами девушка собралась уходить, но Максим удержал ее за руку.

– Нам нужно поговорить.

Вероника напряглась. Ей совершенно не хотелось продолжать их бессмысленный спор о том, что не может помочь ему найти его Карину. Сейчас у нее просто не было на это сил.

– Ты мне должна… – напомнил мужчина, видя ее сомнения.

Девушка обреченно вздохнула. Конечно, она могла бы придумать отговорку, но она решила, что стоит покончить с этим раз и навсегда, иначе она будет встречать этого Максима чаще, чем Андрея.

– Пойдем найдем ближайшее кафе.

Глава 6

Полчаса спустя они сидели в кафе. Играла спокойная музыка. Они сидела по разные стороны от стола. Никто из них не знал, с чего начать разговор.

Вероника старательно избегала взгляда своего «нового» знакомого. Она внутренне настраивалась на тяжелый разговор, и очень надеялась, что он закончится быстро. Максим также ощущал ее отстраненность, и это мешало ему подступиться к интересующей его теме. В результате их молчание становилось все тяжелее, и с каждой секундой становилось все сложнее его прервать.

– У меня нет денег, – наконец сказала она.

– Я заплачу, – поспешил успокоить ее Максим.

– Спасибо, – сказала девушка.

Ее голос звучал холодно, но внутри она неожиданно для себя замурчала от удовольствия. Она уже давно забыла, какого это, когда о ней заботятся. Андрей давненько ее никуда не водил, и знаки внимания Максима нашли свою благодатную голодную почву, хоть они и были проявлены чисто из вежливости.

Молоденький официант принял заказ и ловко убежал на кухню.

Ее просьба заплатить, казалось, разбила лед между ними, и Максим медленно начал:

– Давай начнем с того, что ты знаешь об этом фото.

С этими словами он протянул Веронике распечатанную фотографию, на которой она с удивлением узнала себя заходящую в рабочий офис. Фото явно было сделано незаметно, отчего очертания фигуры девушки были немного смазаны.

– Кажется, это я иду на работу. Откуда это у тебя?

– Нашел у Карины в шкафу после того, как она пропала… Вместе с вот этим.

Он протянул ей пачку других распечатанных фотографий, где была изображена Вероника в разные моменты ее жизни. То она возвращалась с работы, то прогуливалась по парку, то разговаривала со Светой. У девушки пересохло в горле. Подобное внимание к своей персоне от совершенно незнакомой девушки ее не на шутку встревожило.

– У тебя есть хотя бы идея о том, чем ты так ее могла заинтересовать? – внимательно наблюдая за ней, спросил Максим.

– Вообще без понятия, – пересохшими губами ответила Вероника.

Она перевела взгляд на Максима как раз в тот момент, когда тот пытался скрыть свое разочарование.

– Ты точно ее не знаешь? – Максим снова показал фотографию Карины.

Вероника уже новым взглядом посмотрела на незнакомую ей девушку, стараясь вспомнить хоть что-нибудь. Память была абсолютно пустой. Девушка была уверена, что видела Карину в первый раз. Она отрицательно покачала головой, но в этом не было надобности. Максим уже понял ответ по ее растерянному выражению лица.

– А вот она, по всей видимости, тебя знала. И судя, по тому, сколько я нашел однотипных фотографий, была чуть ли не одержима тобой. Почему? Может быть, ты чем-то знаменита? Или где-то популярна? У тебя много поклонников?

Вероника отчаянно замотала головой, чтобы разом ответить на все эти вопросы. Она абсолютно точно не могла похвастаться какими-то достижениями. Да и вообще она старалась лишний раз не привлекать к себе внимание, будучи в чужой стране.

– Тогда я не понимаю, зачем ты ей сдалась. Так или иначе, я больше чем уверен, что ты как-то связана с ее исчезновением.

– И что тебя заставляет так думать? – стараясь скрыть язвительность в голосе, спросила Вероника.

– Разве это не странно? Человек пропадает, а у него в шкафу после этого обнаруживается целая гора фотографий незнакомой девушки? – тут же спросил Максим.

– Я бы еще поняла твою логику, если бы это у меня в комнате обнаружилась целая куча ее фотографий после ее исчезновения, но в твоем случае связывать ее исчезновение со мной было не сильно разумно, – уже не сдерживая своего раздражения, ответила Вероника.

– Тогда как ты объяснишь, что у нее в шкафу оказались твои фотографии после того, как она исчезла? – тоже начал злиться Максим.

– Ну, знаешь ли…

Вероника готова поделиться не самыми приятными теориями, но что-то в лице Максима ее остановило, и она осеклась на полуслове. Что-то подсказало ей, что Максим уже продумал все возможные самые жестокие варианты, и она просто ранит его еще раз если озвучит тот бред, который пришел ей в голову.

– Не знаю. Что-то еще было в том памятном шкафу помимо фотографий? – наконец произнесла она.

– Было письмо на незнакомом языке – ответил Максим.

Тут Вероника испытала настоящее любопытство. Это определенно было что-то, достойное внимания. Она нетерпеливо заерзала удивляясь тому, что он сказал про письмо только сейчас, а не сразу же.

– Оно при тебе?

– А ты что, лингвист-переводчик?

– Ну, предположим, что-то я знаю.

– Не думаю, что это сильно поможет, ну пусть так.

Максим нехотя потянулся к своей сумке, и вытащил скомканный листок бумаги. Вероника жадно ухватилась за бумагу, готовая погрузиться в чужие тайны, но затем ее тут же окатила волна разочарования. Разобрать буквы было совершенно невозможно – весь лист был мокрым толи от слез, толи от воды.

– Это испанский, – старясь скрыть досаду, сказала она.

– Ты можешь разобрать, что тут написано? – с надеждой спросил Максим.

– А ты сам как думаешь?

В голосе девушки сквозило неприкрытое раздражение. Но оно не было направлено на Максима. Больше на саму ситуацию. Она уже настроилась на то, что откроет какую-то очень важную тайну, а получилась ерунда. И зачем Максим вообще носит эту бесполезную бумажку с собой?

В этот момент подоспел официант с заказом. Почувствовав зверский голод, Вероника набросилась на горячую еду, при этом не забывая с интересом наблюдать за мужчиной. Максим даже не заметил принесенный заказ. Он аккуратно сложил бумажку словно какое-то сокровище, и положил ее обратно в сумку. Какое-то время единственным звуком был звон приборов о тарелку Вероники. Максим просто смотрел вдаль, где потихоньку начинало смеркаться. Взгляд его был задумчивым и грустным.

– Что за Карина-то такая? Что у вас там за личная драма произошла? – наконец спросила Вероника.

Максим не сразу ответил. Он медленно перевел взгляд на нее, раздумывая, стоит ли посвящать ее в свои дела.

Вероника с любопытством рассматривала его профиль. Он сочетал в себе нечто несочетаемое. Не смотря на общий неряшливый вид, который она отметила еще в их первую встречу, тяжелый давящий взгляд и в принципе незавидную ситуацию, в которой он находился, в нем чувствовалось что-то от «высшего общества». Это было нечто, что так или иначе проскальзывало в его поведении, создавая общий ореол некой культурности. Выражалось это в расслабленности, отсутствии суетливых движений, хорошо и точно подобранных словах. Наконец он произнес:

– Карина – моя девушка. Мы встречались около года, а затем она пропала.

Его голос был ровным и обыденным, но Веронику почувствовала, будто ее ударили, когда она заметила сколько боли было на его лице. Что-то похожее она уже видела на лице мужчины, который раздавал листовки в парке. Это была неудобная боль. Та болью, для которой не существует «правильных» слов, и она становится бременем и того, кто ее чувствует, и того, кто ее наблюдает.

– Мне жаль – как можно мягче сказала она.

– Спасибо, – машинально отозвался он.

– Ты обратился в полицию?

Максим отрицательно покачал головой:

– Она оставила записку, в которой просила не искать ее.

– Тоже на испанском?

– На русском.

Он отрешенно смотрел в окно, и блики фар проезжающих автомобилей отражались от его зрачков. Вероника представила, как она бы себя чувствовала, если бы в один прекрасный день Андрей бы оставил ей записку, в котрой просил не искать его, и в ней проснулась злость на эту незнакомую девушку.

– Не могу сказать, что такой поступок вызывает мое уважение. Могу поклясться, что и девушкой она была так себе. Малодушные поступки обычно не встречаются в одиночку.

Максим странно посмотрел на нее.

– Мой случай стал исключением. Она была самой лучшей.

Слова были сказаны абсолютно без эмоций, но что-то в груди девушки невыносимо переворачивалось, заставляя ее всю сжиматься. Она вдруг поймала себя на совершенно несвойственном ей нестерпимом желании дотронуться до его лица и сказать, что все будет хорошо. Но она подавила в себе этот порыв. Максим же продолжил:

– Разумеется, я все равно искал ее… И продолжаю искать…Если честно, я был уверен, что поиски сдвинуться с мертвой точки как только я найду тебя. Я сразу узнал местность с фотографий, и целыми днями ходил по этим улицам в надежде натолкнуться на тебя. И вот однажды мне повезло. Во всяком случае, я был уверен, что мне повезло, пока не оказалось, что ты совершенно бесполезна.

С этими словами он выразительно посмотрел на Веронику. Она смело выдержала его взгляд. Тишина тянулась как жвачка и в ней как будто становилось тяжело дышать. В конце концов Вероника устало вздохнула:

– Прости, что пришлось тебя разочаровать. Если это все, о чем ты хотел поговорить, то я, пожал…

– Стой. На крыше кто-то был.

– Что? – не поняла Вероника.

Перемена темы была настолько резкой, что она не сразу сориентировалась, о чем он вообще. А когда до нее дошло, не только то, что он сказал, но и то что он имел в виду, она резко побледнела.

– Что за чушь ты несешь?

– Я сам видел…

– Ты не можешь быть уверен. У дома 9 этажей. Поэтому человека на крыше запросто можно перепутать с птицей или даже просто посторонним предметом.

– Я уверен, что это был человек.

– Может, ты тогда и лицо рассмотрел, раз такой глазастый оказался? – ее голос дрожал от неприкрытого сарказма.

– Нет, – без тени улыбки ответил Максим.

Она не стала это комментировать. Максим, увидев, что она не собирается ничего говорить, продолжил:

– Скажи мне честно, кто может желать тебе смерти?

– Здесь никто, – глухо ответила она.

Короткий ответ прозвучал как бульканье.

– Здесь? – переспросил Максим.

– Я не из этих мест, – пояснила Вероника.

– Откуда же?

– Это не имеет значения, – плотно поджав губы, сказала она.

С каждым новым вопросом та открытость и расположенность к Максиму, которую она почувствовала после ее волшебного спасения, начинала неотвратимо испаряться, уступая место раздражению.

– Учитывая обстоятельства, очень даже имеет, – настаивал Максим, спокойно выдержав ее враждебный тон – если это было сделано намеренно, то будет еще одна попытка. Мы должны сделать все, чтобы предотвратить это.

– Мы?! – холодно спросила она, – нет никакого "мы".

Что? – опешил от ее грубого тона Максим.

– Не лезь – повторила девушка.

– Ты, наверно, не понимаешь. Речь идет о твоей жизни. Кто-то желает тебе смерти. Тебе нужно обратиться в полицию.

– Никто не желает мне смерти. Все знают, что ходить под козырьком опасно. Навряд ли мой предполагаемый убийца рассчитывал на то, что у меня настолько отсутствуют мозги, что я сделаю именно это и именно в этот момент. Это был несчастный случай.

– Ты не можешь оставить это просто так.Тебе нужно…

– Мне нужно, чтобы ты прекратил следовать за мной по пятам и давать свои бесполезные советы. Я рассказала тебе все, что знала о твоей Карине. Думаю, что тебе больше нет нужды лезть в мою жизнь – ледяным тоном сказала Вероника.

– Но…

– Послушай, у меня был тяжелый день. Не хочу звучать неблагодарной, и все такое, но мне очень нужно отдохнуть.

Девушка встала, и внезапно чуть не подпрыгнула из-за громкого голоса, раздавшегося прямо за ее спиной:

– Максим! Безмозглый ты дьявол! Куда ты пропал? Я весь день тебя ищу! У тебя телефон для красоты, что ли?

«Знакомый Максима» поняла девушка, и постаралась скрыться с «места преступления» как можно быстрее.

– ЭТО ТА САМАЯ ДЕВУШКА??!! ТЫ ВСЕ-ТАКИ НАШЕЛ ЕЕ?! ЧТО ТОГДА МОЛЧАЛ КАК ПАРТИЗАН?

«Только не это» устало подумала она.

– Алик, знакомься, это Вероника. Вероника, знакомься, это мой друг Алик, – бесцветным голосом сказал Максим, смотря куда-то вдаль.

– Вероника, ты даже не представляешь как долго мы… – начал было говорить обладатель громкого голоса.

Девушка почувствовала как ее нервы не выдерживают, и в груди у нее закипает. Она смело повернулась к другу Максима и оказалась лицом к лицу с низким мужчиной довольно необычной внешности. Темные почти черные глаза смело смотрели прямо на нее. В одно мгновение девушка онемела от неожиданности. Но уже в следующий момент она поняла, что ошиблась. Человек напротив не был похож на человека из ее прошлого.

Его внешность обладала той красотой, которую можно встретить только при смешении рас. Черты лица были грубоватыми и даже немного ассиметричными. Крупный нос,пухлые губы и большие игриво поблескивающие темные глаза. Лицо выглядело совершенно негармоничным, но почему-то при всем при этом очень притягивало взгляд. Вероника была уверена, что этот мужчина наверняка пользовался успехом у женщин. Телосложение у него было плотным, даже немного пухлым. В этом мужчине не было и намека на сдержанность Максима. Он буквально кипел жизнью, и постоянно двигался.

– Все, что я могла, я уже сказала. Мне нечего добавить.

Колоритный друг Максима тут же преградил ей дорогу, нисколько не смущаясь напуганных взглядов официантов, но Максим спокойно сказал ему:

– Пусть идет, Алик. Я тебе попозже объясню.

– Но… – в больших темных глазах Алика была растерянность.

Вероника не стала дожидаться пока друзья разберутся, и ловко обогнула Алика, направляясь к выходу. Больше никакого сопротивления она не встретила.

Только оказавшись на холодном воздухе она позволила себе медленно выдохнуть. Сейчас, когда она не чувствовала на себе этот особенный взгляд Максима, от которого все переворачивалось внутри, она могла позволить себе снять маску «железной леди». Ей было жаль, что она нагрубила человеку, которому была обязана жизнью, но она должна была сделать хоть что-то, чтобы он прекратил свои преследования. Прояви она слабохарактерность, Максим бы посчитал своим долгом остаться рядом. Не из симпатии к ней, а из чувства долга перед человеком, которому нужна помощь. Она видела это в его глазах.

Оставшись наедине сама с собой, она наконец-то имела возможность спросить сама себя, насколько действительно возможно, что кто-то мог желать ей смерти. Липкий страх безжалостно воткнул свои острые зубы ей прямо в сердце, заставив ее кровь заледенеть. Ему не нужны были доводы разума, чтобы высосать из девушки всю жизнь. Ему нужно было только ее разрешение на право быть. И она позволила ему на несколько секунд завладеть ее телом.

Рядом с ней зажегся одинокий фонарь, и девушка посмотрела тоскливым взглядом вдаль, размышляя о том, что где-то там вдали, а, может быть, и совсем близко, скрывался человек, который желал ей зла. Внезапно ее тело откликнулось на эту мысль совершенно новым чувством. Чувством, в котором было неудобно признаваться, и которое она заметила далеко не сразу. Что-то поразительно похожее на удовлетворение. Словно она понимала, что заслужила это. Словно она сама хотела этого.

Девушка энергично тряхнула головой, стряхивая с себя наваждение. В этом действительно не было никакого смысла. Она не врала Максиму о том, что у нее не было врагов здесь. Здесь она была работягой, которая шаг за шагом идет к своим целям, и достигает их своим тяжелым трудом и верой в успех. Таких принято любить и уважать. И так, собственно, и было. Единственное, что, может быть, Катя не очень ее любила из-за Паши, но Вероника была уверена, что эта хрупкая маленькая девочка уж точно не способна на убийство. А там, откуда Вероника пришла… Девушка нахмурилась, вспоминая тех, кого покинула… Да нет, навряд ли… Да и столько воды утекло уже с тех пор.

Девушка медленно поплелась к своему дому. С наступлением темноты зрение теряло свою остроту. Она сверилась с телефоном. Время медленно подходило к 11 вечера. Она еще никогда не возвращалась домой так поздно. Она внимательно проверила свои смс. Никаких новых сообщений от Андрея, показывающих, что он потерял ее, не было. От этого стало одиноко.

А что случилось бы, если бы она не вернулась сегодня? В конце концов, такая вероятность была. И если бы не Максим, то от нее осталась бы только лужа на асфальте… Как бы отреагировал Андрей? Сердце отозвалось протяжной болью. Вероника понимала, что делает ошибку, но не могла не сравнить в очередной раз как сильно поменялись их отношения по сравнению с тем, как они начинались.

Она понимала, что не стоит жаловаться. Над отношениями нужно работать, о них нужно заботиться. Конечно, всем нравится жить в теплом доме, но тепло не происходит из ниоткуда. За ним стоит проделанная работа. Сначала нужно наколоть дров, затопить печь, обеспечить отсутствие сквозняков. От того, что ты стоишь посреди дома и кричишь, что тебе холодно, мало что поменяется. И сейчас ее отношения тоже требуют вот такой вот кропотливой работы. В голове всплыла фраза, недавно сказанная Светой: «Почему все не может быть просто?»

– Потому что пора взрослеть, Света, – грустно ответила Вероника, не заметив, что сказала это вслух.

Девушка дала себе слово, что прямо сегодня займется своими отношениями, и поговорит с Андреем о том, что происходит между ними.

Перед тем, как войти, она сделала глубокий вдох и порадовалась тому, что больше на ее дороге домой ничего уже точно не случится. Дома ее ждет любимый мужчина, и она сделает все возможное, чтобы сегодня у них с ним все было хорошо. Хотя он, наверно, уже спит. Все-таки она поздно вернулась.

Вопреки ее опасениям, Андрей не спал. Он смотрел какой-то сериал и выпивал пиво.

– Где ты была? – не отрываясь от экрана спросил он.

– Задержали на работе, – сказала она, – там ошибку в отчетах нужно найти.

– Мммм, – безэмоционально сказал он, – ты поесть принесла?

– Нет, – холодно ответила девушка.

– Понятно, – он почесал затылок.

В горле встал ком, и Вероника поняла, что если не уйдет в комнату прямо сейчас, то они снова поссорятся. Разум подсказал ей подождать с серьеными вещами, но клокочушая горькая обида, словно пожар, захватила еетело. И ей не хватило навыков, чтобы справиться с ней.

На пол упала слезинка, затем вторая. Ее затрясло.

– Это что, все, что тебе есть сказать? – чуть задыхаясь, спросила она.

"Это нужно срочно остановить!"в панике взвала к вниманию ее разумная часть, но у нее не получалось.

– А что такое? – не понял Андрей.

– Мы с тобой не виделись уже несколько дней. Я пришла поздно, и все, что тебя интересует – это купила ли я еду? – спросила она.

– Ну… просто наша уже заканчивается в холодильнике, – оторопело ответил Андрей, явно не понимая, что происходит.

– Мы расстаемся, – совершенно неожиданно для себя сказала девушка.

– Что? – Андрей посмотрел на нее так, будто видел впервые.

– Мне все надоело, – продолжала она, – твои придирки, твое отношение, твое равнодушие. Мне это не нужно в моей жизни.

Она понимала, что разумно было бы хоть как-то объяснить Андрею, что ей его недоставало, что у нее был сложный день и что на самом деле она просто хотела бы найти к нему подход, но в ней больше не было ничего разумного. Чувства, которые уже долгое время пребывали в угнетаемом состоянии, словно дракон, вырвались наружу и завладели тем, что еще недавно было их тюрьмой. Ее нетовратимо "несло". Так давно подавляемые слова начали пробивать себе дорогу наружу, и их сила и поток пугали даже ее саму. Она больше не принадлежала себе. Ей стало страшно. Очень страшно.

– Я не так представляла себе жизнь с мужчиной, и я уверена, что просто ошиблась с выбором. Все, кончено, Андрей. Я собираю вещи.

Гнев клокотал в ней, застилая ей глаза. Что самое удивительное, одной частью она понимала, что совершает ошибку. Но другая, гневная, была уверена, что поступает совершенно правильно.